Глава 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА 31 страница
Банкротство в истории права России. В России развитие норм о банкротстве характеризуется значительными отличиями от западноевропейских тенденций. В начале истории русского права, в Древней Руси, нормы о несостоятельности получили даже большее развитие, чем современные им западноевропейские нормы. Так, уже в Русской Правде различается несчастная и виновная несостоятельность: "Аже которыи купець, кде любо шедъ съ чюжими кунами, истопиться любо рать возметь, ли огнь, то не насилити ему, ни продати его; но како начнеть от лета платити, тако же платить, зане же пагуба от бога есть, а не виноватъ есть; аже ли пропиеться или пробиеться, а в безумьи чюжь товаръ испортить, то како любо темъ, чии то товаръ, ждуть ли ему, а своя имъ воля, продадять ли, а своя имъ воля" <*>. Упоминается даже злостное банкротство: "Оже человекъ полгав куны оу людеи, а побежить в чужоу землю, веры емоу не яти, какъ и татю" <**>.
--------------------------------
<*> Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953. С. 98.
<**> Там же. С. 123.
В дальнейшем, однако, в условиях помещичьего бюрократического государства с преобладанием натурального хозяйства и слабо развитым рынком российское законодательство о банкротстве все более и более отставало от европейских образцов, более того, оно деградировало: "Замечательным представляется то явление, что чем более отдаляется развитие права от первоначальной эпохи, тем слабее становятся черты несостоятельности. Наиболее ясны и подробны постановления, содержащиеся в Русской Правде, тогда как к XVIII веку не остается уже почти и следов конкурсного права" <*>. Положение изменилось лишь в связи с принятием Устава о банкротах 1800 г., а затем и Устава о несостоятельности 1832 г., инкорпорированного в Свод законов Российской империи. Вплоть до крушения Империи конкурсное производство регламентировалось Уставом 1832 г., который в правоведении почти единодушно критиковался как не очень удачный и не соответствовавший потребностям торгового оборота, "явившийся в то время, когда основной экономической ячейкой служило натуральное крепостное хозяйство", "явный анахронизм в России XX века, России капиталистической" <**>. Устав этот был чрезмерно снисходительным к должникам, что не способствовало защите интересов кредиторов и инвесторов, подрывало народное хозяйство, где, отмечал А.Н. Трайнин, "аномалии кредитного оборота - неплатежи - становятся нормальным явлением в хозяйственной жизни" <***>.
|
|
|
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 55.
<**> Трайнин А.Н. Несостоятельность и банкротство. СПб., 1913. С. 4.
|
|
|
<***> Там же.
Нормы об уголовной ответственности за банкротство в связи с изданием Уложения о наказаниях были помещены в главу "О нарушении постановлений о кредите" (в редакциях 1866 и 1885 гг. Уложения - ст. 1163 - 1168) <*>.
--------------------------------
<*> В первоначальной редакции Уложения о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. - соответственно ст. 1582 - 1588.
Статья 1163 Уложения предусматривала ответственность за "злонамеренное банкротство" лиц торгового сословия (ссылка в Сибирь в места не столь отдаленные <*> на поселение с лишением всех прав состояния); ст. 1166 - за "злостное банкротство" лиц, не принадлежащих к торговому сословию (ссылка на житье в Томскую или Тобольскую губернии с лишением всех особенных прав и преимуществ и заключением на срок от одного года до двух лет или в исправительные арестантские отделения на срок от полутора до двух с половиной лет) <**>; ст. 1165 - за "неосторожное банкротство" лиц торгового сословия, которое наказывалось (лишение прав торговли, а "по требованию и усмотрению заимодавцев" - тюрьма от восьми месяцев до одного года четырех месяцев). Неосторожное банкротство лиц, не принадлежащих к торговому сословию, уголовным наказанием не облагалось <***>.
|
|
|
--------------------------------
<*> См. ст. 20 Уложения.
<**> Впоследствии в связи с реформой системы наказаний в 1900 г. наказание было несколько смягчено, в ст. 1163 ссылка на поселение заменена исправительными арестантскими отделениями на срок от четырех до пяти лет, в ст. 1166 отменена ссылка на житье с заключением, остались только исправительные арестантские отделения.
<***> В соответствии со ст. 31 - 67 Приложения III к ст. 1400 Устава гражданского судопроизводства к несостоятельному должнику, не принадлежащему к торговому сословию, применялось личное задержание в порядке меры обеспечения взыскания. Продолжительность такого заключения, которое не является наказанием, ставилась в зависимость от размера долга и не могла превышать пяти лет (т.е. превышала срок наказания как при торговом простом, так и при неторговом злостном банкротстве!). Эта мера не применялась к лицам старше 70 лет, несовершеннолетним, беременным женщинам, военным, священнослужителям, а также к родителям, если их малолетние дети останутся без средств к существованию. Кредитор предъявлял исполнительный лист о личном задержании или воздерживался от этого по своему усмотрению. Кредитор обязан был вносить кормовые деньги для содержания должника, в противном случае тот освобождался.
|
|
|
Специфической особенностью российского права было то, что свойство торговой несостоятельности (несчастная несостоятельность, неосторожное или злостное банкротство) устанавливалось не в уголовном, а в гражданском судопроизводстве <*>. Поэтому уголовный закон лишь называл вид торгового банкротства, не раскрывая его признаков, и предусматривал наказание. Признаки банкротства раскрывались в уголовном законе лишь применительно к неторговому злостному банкротству: "Кто из лиц, не принадлежащих к торговому сословию, будет признан должником злостным, т.е. таким, о коем доказано, что он, впавши в неоплатные долги, с умыслом, для избежания платежа оных, перекрепил свое имение или передал оное безденежно в другие руки, или же посредством подставных ложных заимодавцев, или иным способом скрыл действительно свое имение или часть оного, во вред неудовлетворенных вполне заимодавцев..." (ст. 1166 Уложения о наказаниях).
--------------------------------
<*> Такой порядок значительно усложнял конкурсное производство и делал менее эффективным уголовное преследование банкротства, в связи с чем подвергнут в литературе обоснованной критике (см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 481 - 482).
Применительно к торговой несостоятельности признаки банкротства раскрывались в Уставе о несостоятельности 1832 г. (который был инкорпорирован в ч. 2 т. XI Свода законов, в Устав судопроизводства торгового). Несостоятельность признавалась несчастной (и ненаказуемой), если должник был приведен в несостоятельность не по своей вине, но в результате стечения непредвиденных обстоятельств: наводнения, пожара, от последствий которого нельзя было предохранить имущество посредством страхования, вторжения неприятеля, нечаянного упадка дел, других внезапных обстоятельств, коих, по усмотрению заимодавцев и общему их мнению, при всем благоразумии и осторожности предвидеть и отвратить было невозможно (ст. 387 и 388 Уст. суд. торг.). Банкротство определялось как злостное, если несостоятельность была "соединена с умыслом или подлогом" (ст. 390 Уст. суд. торг.). Понятие простого банкротства в законе определялось от обратного, несостоятельность считалась неосторожною, когда неоплатность произошла от вины должника, но без умысла и подлога (ст. 389 Уст. суд. торг.). По-видимому, разработчики Устава 1832 г. пытались в определении свойств несостоятельности сохранить по возможности дух и формулировки Русской Правды и последующих узаконений. Однако это привело к тому, что законодательная дефиниция неосторожного банкротства оказалась неудовлетворительной. В определении несчастной несостоятельности указывалось не на отсутствие вины, а скорее на непреодолимую силу, причем решающую роль при оценке этих обстоятельств играли неудовлетворенные кредиторы, т.е. лица заинтересованные. В условиях бурного развития рынка в конце XIX в. в российском праве отсутствовали пригодные для практического применения нормы о банкротстве. Кроме того, закон создавал множество бессмысленных препятствий кредиторам как в связи с возбуждением производства по делу о несостоятельности, так и в процессе реализации ими своих прав в этом производстве <*>. Полностью игнорировало российское право и банкротство юридических лиц, что в экономических условиях конца XIX - начала XX в. превращало явно устаревшие нормы Уложения о наказаниях о банкротстве в бессмысленную декорацию. Все это не могло не иметь пагубного влияния на развитие народного хозяйства.
--------------------------------
<*> Что объясняется сословными интересами дворянства.
При таких обстоятельствах была предпринята попытка улучшить положение в рамках реформы уголовного законодательства (реформа гражданского и торгового права затягивалась, она так и не была проведена до революции 1917 г.), в связи с чем признаки злостного (корыстного) и неосторожного банкротства были раскрыты непосредственно в тексте Уголовного уложения 1903 г. <*> "Объективная предпосылка" уголовного преследования банкротства определялась как объявление несостоятельности судом. Признаки корыстного банкротства раскрывались в ст. 599 Уложения:
--------------------------------
<*> Как и большинство разумных предложений по совершенствованию российского законодательства, попытка эта едва не была пресечена властями (см.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 395).
1) сокрытие при объявлении несостоятельности своего имущества умолчанием или ложным о нем показанием;
2) выдача уменьшающего конкурсную массу обязательства по долгу, вполне или в части вымышленному, безвозмездная передача или сокрытие иным способом своего имущества после объявления несостоятельности;
3) выдача обязательства по долгу, вполне или в части вымышленному, безвозмездная передача, переукрепление или сокрытие иным способом своего имущества, хотя и до объявления несостоятельности, но в предвидении неизбежности такого объявления в близком времени.
Ответственность по этой норме предусматривалась в отношении лиц, признанных несостоятельными как в порядке гражданского, так и в порядке торгового судопроизводства (последних предполагалось наказывать строже), ответственность "заведующих или распоряжающихся делами" кредитных установлений, обществ и товариществ предусматривалась в ст. 601 Уложения.
Неосторожное банкротство по Уложению 1903 г. (ст. 603), как и по Уложению о наказаниях, наказывалось только в случае торговой несостоятельности и определялось как впадение в несостоятельность вследствие легкомысленного ведения торговых дел или расточительности.
Нормы Уложения 1903 г. так и не были введены в действие в России. Хотя они представляют собой значительный прогресс в сравнении с действовавшим законодательством, они не лишены серьезных недостатков (круг лиц, подлежащих ответственности за банкротство организаций, определен казуистично; неясно, почему неосторожное банкротство так мягко называется, когда для него более всего характерен dolus eventualis <*>, а не исключается и прямой умысел, напр. при уничтожении имущества). Некоторые недостатки норм Уложения 1903 г. о банкротстве были выявлены еще до вступления его в действие, другие проявились в ходе применения этих норм в Польше и Прибалтике <**>, некоторые остались в тени. В целом нормы эти были обращены скорее в XIX, чем в XX столетие.
--------------------------------
<*> См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 404.
<**> Где после брестской капитуляции 1918 г. Уложение 1903 г. было введено в действие немецкими оккупационными властями. См.: Минц П.М. Указ. соч. Т. II. С. 371 и сл.
В советском праве нормы о банкротстве утратили смысл в связи с централизацией производства и распределения материальных благ, тотальным планированием хозяйственной деятельности. Социалистическое предприятие не могло обанкротиться. Бесхозяйственность при управлении социалистическими предприятиями наказывалась сначала по нормам о хозяйственных преступлениях (см., напр., ст. 128 УК РСФСР в ред. 1926 г. "Бесхозяйственность"), а по мере распространения на работников социалистических предприятий понятия должностного лица <*> в большинстве советских республик нормы о бесхозяйственности исчезли, их заменили нормы о должностных преступлениях (злоупотреблении служебным положением и халатности). В годы нэпа определенное значение сохраняли нормы о расточении арендованного социалистического имущества (ст. 130 УК РСФСР в ред. 1926 г.), а также о "неисполнении обязательства по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения" (ст. 131 УК РСФСР в ред. 1926 г. <**>). В последней норме еще прослеживается влияние старого законодательства о банкротстве, причем не Уложения 1903 г., а Уложения о наказаниях и Устава 1832 г. (напр., в части установления свойства "злонамеренности" не в уголовном, а в гражданском судопроизводстве). Уже в 30-е гг. в связи с социализацией народного хозяйства (и прежде всего в связи с коллективизацией сельского хозяйства) нормы эти почти полностью утратили свое значение <***>.
--------------------------------
<*> См. подробнее: Клепицкий И. "Должностное лицо" в уголовном праве (эволюция правового понятия) // Законность. 1997. N 10.
<**> В УК РСФСР 1922 г. - ст. 130.
<***> Норма о неисполнении обязательств нашла применение, хотя и необычное, и в условиях социалистического хозяйства. С.В. Познышев в связи с принятием этой нормы (ст. 130 УК 1922 г.) отмечал: "Уголовная юстиция не должна вмешиваться в договорные отношения: только если договор является прикрытием преступления или средством его совершения, есть основания для вмешательства уголовного правосудия. Это и бывает, например, в случаях присвоения вверенного, злоупотребления доверием, в некоторых случаях мошенничества и т.д. Вне этих особых условий назначение каких-либо наказаний не должно иметь место; особенно недопустимо применение наказания за несоблюдение таких договоров, неисполнение которых в момент их заключения не было обложено наказанием" (Познышев С.В. Очерк основных начал науки уголовного права. Т. 2. М., 1923. С. 134). Опасения С.В. Познышева оказались вполне обоснованными. Норма, первоначально рассчитанная на применение в хозяйственной сфере в условиях регулируемого рынка, после уничтожения этого рынка захватила сферу трудовых отношений. В 1933 г. прокурор СССР распорядился "немедленно привлекать самовольно ушедших колхозников и единоличников, нарушивших заключенный с хозяйственными органами договор, по ст. 131". Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 сентября 1933 г. действие этой статьи было распространено на молодых специалистов, уклонявшихся от работы по распределению.
Необходимость восстановления норм о банкротстве в России связана с реставрацией рыночных отношений в результате радикальных экономических реформ конца 80-х - начала 90-х гг. прошлого века. К сожалению, несмотря на то что с начала реформ прошло уже более полутора десятилетий, приходится констатировать, что работа эта еще не завершена. Хотя необходимость восстановления норм о банкротстве была понятна уже в 80-е гг., существо банкротства, характер его опасности и механизм посягательства на объект были еще не вполне ясны правоведам. В одном из первых проектов УК, подготовленном при Министерстве юстиции РФ еще в самом начале хозяйственных реформ, в главе о хозяйственных преступлениях были сформулированы нормы о "ложном" и "злостном" банкротстве <*>. Ложное банкротство понималось как заведомо ложное заявление о неплатежеспособности, а злостное - как сокрытие неплатежеспособности путем представления ложных сведений. Оба деяния не могут доставить какой-либо выгоды преступнику и не имеют никакого отношения к банкротству ни в традиционном, ни в современном его понимании. В ложном банкротстве угадываются лишь отдаленно черты традиционного злостного банкротства, однако игнорируется тот факт, что злостный банкрот вовсе не объявляет о своей несостоятельности, а, напротив, стремится по возможности отдалить возбуждение судебных процедур, т.к. с этого момента деятельность его (в т.ч. и предшествующая) ставится в рамки жесткого контроля со стороны кредиторов. В "злостном" банкротстве можно увидеть отблеск затягивания (сокрытия) несостоятельности, но не учтено то обстоятельство, что преступление это совершается путем простого бездействия. Вместе с тем обе эти нормы (точнее, их проекты) оказали значительное влияние на дальнейшее развитие уголовного законодательства России и стран СНГ. Проект нормы о ложном банкротстве, напр., является очевидным историческим источником для нормы о "фиктивном банкротстве". Проект нормы о "злостном банкротстве" реализован в УК некоторых стран СНГ под именем "сокрытия несостоятельности". В законодательствах стран с развитой рыночной экономикой аналогов подобных норм нет.
--------------------------------
<*> Речь идет о проекте, 19 октября 1992 г. представленном Президентом РФ в Верховный Совет РФ (Комментарий к проекту Уголовного кодекса России / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и А.В. Наумова. М., 1993. С. 168). В первоначальном варианте этого проекта, опубликованном для обсуждения (Новый уголовный кодекс // Закон. 1992. Спец. выпуск), ответственность была предусмотрена только за "ложное банкротство".
Первым реальным шагом к восстановлению норм о банкротстве в России стал Закон РФ от 19 ноября 1992 г. "О несостоятельности (банкротстве) предприятий", который имеет особое значение для понимания действующего уголовного закона, поскольку именно он лег в основу действующих норм о преступлениях, связанных с банкротством <*>. Термин "банкротство" использовался в Законе в качестве синонима несостоятельности. Кроме того, его ст. 45 - 48 предусматривали отсылочные нормы об ответственности "должника или собственника предприятия должника" за неправомерные действия, совершенные до и после открытия конкурсного производства, а также за неправомерные действия кредитора и иных лиц. Обобщение положений этих статей позволяет выявить пять видов действий, определенных Законом от 19 ноября 1992 г. в качестве неправомерных:
--------------------------------
<*> Российская газета. 1992. 30 декабря. Данный Закон утратил силу с 1 марта 1998 г. (СЗ РФ. 1998. N 2. Ст. 222).
1) умышленное банкротство;
2) фиктивное банкротство;
3) иные действия, совершенные в предвидении несостоятельности или после открытия конкурсного производства: а) сокрытие имущества или обязательств; б) сокрытие, уничтожение, фальсификация учетных документов; в) невнесение необходимой записи в бухгалтерские документы; г) уничтожение, продажа или внесение в качестве залога части имущества должника, полученного в кредит и не оплаченного; д) сокрытие от конкурсного управляющего сведений о том, кому, когда и в какой форме была передана часть имущества предприятия-должника; е) непредъявление по требованию конкурсного управляющего имущества, находящегося в пользовании или на хранении у должника; ж) непредставление должником конкурсному управляющему бухгалтерских документов (следуя традициям русского права, можно назвать эти действия злостным банкротством, хотя Закон от 19 ноября 1992 г. и не использует этот термин);
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 366; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!