Фридрих Ницше считал, что совершил переворот во взглядах на европейскую культуру и мораль. В чем сущность его представлений?
Фридрих Ницше (1844—1900) считал себя учеником А. Шопенгауэра и разделял его иррационалистический взгляд на мир. Мир — это вечное становление, вечный поток, в котором все возвращается. Человек не должен бояться смерти, потому что мир повторяется во времени с незначительными вариациями. Мир — это наша жизнь. Другого мира нет. В мире действует слепая воля, но эта “воля к жизни” на человеческом уровне выглядит как “воля к власти”. Проявлением “воли к власти” надо считать тягу к самоутверждению в формах искусства, морали, религии и науки. “Воля к власти” — движущая сила человеческой культуры. Человек воплощает в себе “волю к власти”. Он выделяется из мира животных, создавая мораль, религию, стремясь к истине, но в этом и кроется величайшая ошибка. Истины нет. Познание всегда не более чем истолкование фактов. Факты можно толковать, как вздумается. Человек “истолковывает” мир, в котором он живет, создавая свой “маленький мир”. Это мир иллюзий, мир, где проявляется воля человека к власти.
В работах “Так говорил Заратустра”, “Воля к власти”, “Человеческое слишком человеческое”, Ницше дает оригинальное понимание человеческой морали. Мораль предельно относительна. Истин морали нет. Но у моральных действий (поступков) есть критерий. Критерий действия или “практической морали” — степень приближения человека к власти. Никакой “морали для всех” не существует. То, что морально (справедливо, хорошо, полезно) для одних, не морально для других. Раньше, до Сократа, мораль отражала интересы сильных, умных, богатых, благородных людей. Сократ был “первым декадентом” в философии, человеком, который пытался найти “общую” мораль — правила нравственности, которых должны придерживаться все люди без исключения. Но главным искажением морали стало христианское учение, которое восторжествовало в европейской культуре. Христианская мораль стала “...суммой условия сохранения бедных, полуудачных и полностью неудачных видов человека”, — писал Фр. Ницше. Христианская мораль перевернула истинные идеалы людей в целях сохранения стадного большинства, убого и физически, и умственно. Она провозгласила добром смирение, нищету духа, аскетизм тела. Эта стадная мораль даже не может быть критически осмыслена, т. к. она провозглашена Богом, а догматы — не обсуждаются, но исполняются.
|
|
|
Ницше считал, что сложившиеся ценности европейской культуры следует переоценивать. Способность к переоценке ценностей — свойство великого человека, признак творчества и воли в человеке. В мире, предрекал Ницше, скоро появится новая порода людей — “сверхчеловек”.
|
|
|
“Сверхчеловек” — это не герой и не выдающийся человек (как Бетховен, Наполеон, Шопенгауэр, Гете и др.). Это новая порода людей, которой еще нет в мире. Кстати сказать, “сверхчеловек” не появляется из какой-либо определенной нации, он - плод развития всего человечества (прежде всего европейцев). Эта новая каста “сверхлюдей” преобразует будущую культуру и мораль человечества. Они дадут народам новые мифы взамен старых. Они не будут иметь иллюзий старой морали и культуры. Справедливость для них будет в неравенстве. Никаких общих законов морали (и других) для “слабых” и “сильных” не будет.
Истинная справедливость есть функция силы и власти и должна служить “сильным” людям. Для “слабых” высшая справедливость — это погибнуть и освободить место для нового поколения “сверхлюдей”.
Идеи Фр. Ницше были использованы Гитлером в нацистской Германии как одна из основ идеологии “Третьего Рейха”. При этом не надо забывать, что Гитлер и Гегеля, и Фихте причислял чуть ли не к предшественникам нацизма. Ницше, конечно, не является идеологом античеловечности и нацизма. Таких людей, каким был Гитлер, он глубоко презирал, идеи национализма и социализма (национал-социализма) не разделял. Но из его работ, написанных в афористической, поэтической манере, можно было сделать и антигуманные, бесчеловечные выводы.
|
|
|
В середине XIX в. в России разгорелась полемика между западниками и славянофилами, отзвуки которой дошли и до нашего времени. Каковы были позиции каждой из сторон и в чем суть этой полемики?
Процесс так называемой “европеизации” России, начатый государственной властью и продолжавшийся более столетия (от Петра I до Александра I), оказался под вопросом после Отечественной войны 1812 г. и восстания декабристов 1825 г. На смену просветительским и либеральным стремлениям “передового” общества приходит государственная идеология “официальной народности”. В этой обстановке и в значительной мере под воздействием знаменитого “Философического письма” П. Я. Чаадаева, опубликованного в 1836 г. в “Телескопе”, и выступили на сцену славянофилы (А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, Ю. Ф. Самарин, К. С. Аксаков) и западники (А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин). Спор между ними в предреформенную эпоху способствовал, с одной стороны, зарождению самостоятельной и самобытной отечественной философской традиции, а с другой стороны — по мере сближения западников и славянофилов на почве либеральной освободительной программы — идейно подготовил реформы 60-х гг. XIX в. Это была эпоха складывания и оформления русского “почвенного либерализма”, разошедшегося не только с официальной идеологией, на и с представителями как умеренного, так и радикального течений в либерализме и социализме прежней, чисто западнической ориентации.
|
|
|
И славянофилы, и новые западники решительно отвергли механистические и рационалистические идеи Просвещения XVIII в. с позиций воспринятой ими немецкой идеалистической философии (Шеллинг, Гегель). Была отброшена также идея революционного преобразования общества, вместе с нею и сама мысль о возможности простого “заимствования” и “пересадки” на русскую почву западных либеральных учреждений. Однако, хотя освобождение крестьян от крепостного права и было общим пунктом их освободительных программ, процесс, либерализации России в предстоящих преобразованиях — по инициативе и средствами государственной власти — они понимали по-разному. Славянофилы настаивали на принципиальной самобытности русской культуры и русской истории, начиная с ее истоков и кончая возможностью осуществления христианского (православного) идеала. Смысл этого идеала — в соборности, предполагающей “свободное и органическое” единство, “живое начало которого есть Божественная благодать взаимной любви”. Западники, считая русский народ европейским, способным к совершенствованию и развитию, полагали, что он идет (как и другие европейские народы) своим особым путем к осуществлению общего христианского идеала свободной и нравственной личности. Таким образом, вместо самобытности они говорили лишь о своеобразии русской истории, а на место православия поставили христианско-либеральный идеал. Наконец, если в соотношении “общество-государство” славянофилы делали акцент на обществе (с его нравственностью), то западники — на государстве и праве. Сходясь при этом в понимании служебной роли государства по отношению к обществу, славянофилы видели в последнем, прежде всего, народ, а западники — сферу развертывания и действия личности. Либерализм западников, хотя и был почвенным и консервативным, все же сохранил значительные пласты классического западного либерализма. Либерализм славянофилов тяготел к духовной (находящей выражение в церковной жизни) форме утверждения идеала личностной свободы.
Расхождение между западниками и славянофилами либеральной ориентации нашло одно из своих выражений и в вопросе об отношении к философии. Первые были убеждены в необходимости восполнения русской культуры философией (уже сложившейся на западноевропейской почве). Славянофилы настаивали на необходимости разработки собственной, самобытной, из русской жизни вырастающей философии.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 1029; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!