ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 73 страница
Из нижнсмихпйловских или постмариупольских чаш особенно выразительна найденная в Никольском могильнике [760, с. 12—13]. 3 её ножки отвечают 3- часгности орнамента (крест, зигзаг и ограничивающее их кольцо из двух концентрических окружностей, образованные, в основном, тремя параллельными линиями). Такая форма и орнаментика соответствуют образу потустороннего солнца-’(0)Живителя' Савитдра. который [РВ ІѴ.53-5]
... охватывает своим величием Тройное воздушное пространство, три небесных пространства, три светлых пространства.
Он приводит в движение три неба, три земли.
Он сам охраняет нас тремя обетами.
Надо полагать, что ножки чаши символизировали 3 земли, трёхлинейность орнамента — 3 воздушных пространства и проч.. трёхчдстность орнамента “ 3 неба. Возможно, не случайна вышербленность в одном месте венчика: эта метка могла использоваться для астрономических наблюдений подобно выемке чаши из Черкасова Сала II. Обнаруженные в крестах на их дне соответствия образам Агни и Савитара не противоречат друг другу [РВ 11.38.5]:
По-разному в жилищах (людей) распространяется домашний (огонь).
На весь век, мощное пламя Агни.
Мать сыну' установила лучшую долю По его желанию, возбуждённому Савитаром.
Сочетание соответствий образам Агни и Савитара можно дополнить третыш непременным содержанием Валы — свяшенным напитком (и луной) Сомой. Сос>л- иедилка. «который мог использоваться для приготовления хмельных напитков... вролг знаменитой ведической сомы», обнаружен в усатовском п. I к. 10 у с. Маяки на Нижнеи Днестре [606, с. 81, рис. 28:17]. Сопровождавшая его чаша с налепом. как и чаша с «глазком» из п. I близлежащего к. 3 [606, рис. 28:15. 18:8]. могла использоваться для астрономически х наблюдений. Ешё более очевидное соответствие всем вышеназванным образам обнаружено в дольмене под к. 31 у ст. Новосвободной [75, с. 77—78]. Здесь наряду с прочим инвентарём найдены палочки для добывания огня, бронзовое! колесо (маховик?) с крестообразными спинами (и. соответственно, солярной сим-' воликой), а также каменный пест и бронзовая ладьевидная чаша на квадратном поддож (т. е. на знаке земли). И опять-таки возможностьсхождения прообразов Агни, Савитч» и Сомы подтверждается гимнами [РВ 1.22.8—9; др.]. где они фигурируют вместе: Друзья, усаживайтесь!
|
|
|
Сейчас Савитар достоин нашей хвалы!
Даритель делает дары прекрасными.
О Агни, привези сюда
Согласных жён богов 1
(И) Тваштара на питьё сомы. j
Вскрытая нами семантика крестообразной орнаментации дна позднетрнпольсюи! и нижнемі іхайловских ритуальных сосудов расширвет выдвигавшиеся преяпсложения осолярной и аграрной символике таких изображений [564, с. 140; др.]. Они, как отмечен* выше, могли статьпрообраюмарийской концепции содержимого Валы. Впоследствш соответствующие представления могли вкладываться в крестообразные изображения ш дне сосудов (снаружи, но иногда изнутри), бытовавшие на всём протяжении энесшш| и бронзы: в ямной и среднеднепровской [322, рис. 9'21, 11:8], катакомбной [100. рис 45 7; 331. рис. 5:8; 528. с. 16]. срубной и сабатиновской культурах [379. рис. 17:9—10; S94. рис. 3:2]. Такие изображения особенно распространились в позднекатакомбный период. В качестве примера можно сослаться на амфорку из ингульского п. 4 к. 3 у с Бурлашсое на Донетчине [701. с. 248]. Закономерно, что. сопровождая уложенного ничком погребённого, сосуд был поставлен вверх дном. накотором был изображен крест с 3x4 исходящими из центра лучами. Этот знак Солнпа и месяцев годового цикла был повторен 4 ручками с 3x4 треугольниками между ними. Ручки, помимо времен года и лневиого светила, могли означать также «четыре потока®, выпушенные Индрой из расколотого им Валы. Знаком воителя служил, очевидно, каменный топор. — а раскалывание Валы ассоциировалось с отчленен нем головы и наложением на неё •маски» (что было рассмотрено выше).
|
|
|
Концепция Валы, как показано во 2 разделе данной главы, была особенно выражена в курильни на \ на крестообразных ножках, распространившихся в восточном ареале катакомбной культурно-исторической обшности. Насколько соответствовали этой концепции кресты, прочерчивавшиеся иногда на дне полусферических чаш западного ареала (представленного, в основном, ингульской культурой'.’). Рассмотрим несколько наиболее показательных случаев.
|
|
|
П. 7 к. 10 у с. Богачёвка Красноперекопского р-на Крымской области занимало обособленное, крайнее восточное место в кургане; вопреки обычаям катакомбных времён, входная яма была обращена к его вершине [139, с. 18—19; рис. 15. 20. 25]. Мужчина зрелого возраста был уложен головой на север, хотя у «ингулыіев» доминируют южные ориентировки. Между правым плечом и выходом из камеры лежали впритык (уподобленные аруг другу? — согласно Айтлрее Брахмане IV. 1.4) каменный топор и глиняная чаша. Внешняя поверхность последней покрыта резным орнаментом, образующим сложную мандалу. От креста-ваджры в круге-янтре на дне расходятся к венчику 7 лучей, разделённых чередующимися 4 ромбами и 3 кругами; -і\чи упираются в 4+4-частный меандр, в который вписана двурогая ручка; венчик орнаментирован горизонтальной «ёлочкой*.
|
|
|
Змеевидность меандра не вызывает сомнений. В таком случае ручка могла символизировать не только букраний и Тельца [905; 906; др.], но и голову' космического змия, воплощавшегося во Млечном Пути и меандре [523, с. 149—150]. Такой синкретизм быка и змеи (или змей, в виде которых иногда изображались бычьи рога) восходит к святилищам Чатал-Гуюка VII тыс. до н. э.. к зарождению индоевропейской обшности [1078. рис. 17—22]. К ям ном у, катакомбному и срубному временам, т. е. к индоиранской обшности. относятся как совместные находки костей змей и крупногорогатогоскота в погребениях, так и соответствующие оетроглифы Каменной Могилы и Закавказья [191, с. 66—68]. В ведийской мифологии указанный синкретизм проступает в двойственной природе Адитьев •особенно Варуны)—возникших как змеевидные асуры, но ставшие быкоподобными .хэвами [797, с. 359]. На чаше из Хасанлу IV (Иран, рубеж II—I тыс. до н.э) апофеоз журрито-хаттско-хепского Кумарби представлен его выездом в колеснице, влекомой изрыгающим поток небесным быком (Млечный Путь и Телец), а также его •осседанием на змиеподобном потустороннем троне [219, с. 86—87; 406]. Наиболее очевидно сочетание признаков быка-Тельца и змия — Млечного Пути в образе іреческого Зевса [447, с. 142—182], явившегося в какой-то мере воспреемником Кумарби и Варуны [42, с. 176-179; 259, с. 17-18; 1019, с.200].
Согласно устоявшимся в науке представлениям, схождение образов Акиана — Энлиля ■ Кѵмарби — Тешуба, с одной стороны, и Океана — Урана — Крона — Зевса, с другой, отразило этапы развития мифологии, а вместе с тем этносов—малоазийскш и греческих, контактировавших между собой и возникших от обшего праэтносз (анатолийского и последующего арийско-греко-армянского диалектного единства распадаюшейсяиндоевропейской общности). Намой взгляд, такая точка зрения должна быть дополнена и даже подчинена выдвинутой В. Е. Ларичевым гипотезе о приуроченности греческих (и малойзийских?) представлений о сменах поколений богов к 4-летним іі головым лунным циклам, с которыми связывались 4-, 8- и 11-частные майские календари [420, с. 177—183]. Эта гипотеза хорошо объясняет метаморфозы Зевса, его взаимосвязи с Кроном, Дионисом и проч.; кроме того, она вполне согласуется с концепцией Ф. Б. Я. Кёйпера о календарном (а не этноисторическом, как принято было считать) противостоянии арийских асуров и дэвов [229, с. 17—18; 294, с. 28—37].
Опуская невыразительные параллели рассматриваемой чаши с малоазиатскими мифами, сосредоточу внимание на гораздо более явственных греческих и арийских соответствиях.
Два знака господствуют в орнаментике чаши: ручка-Телец и потустороннее Солние-«ваажра». Оба они указывают на ночное (зимнее) небо, хтонический мпр- Последнее-. обстоятельство подчеркнуто горизонтальной «ёлочкой» на венчике, отражающей распространённую мифологему о перевернутом древе жизни потустороннего мира. «Это также относится к идентификации ночного неба и космических вод. Если это небо представляет нижний мир в положении вверх дном, чаша у подножия мирового дерева должна тогда быть перевернута и висеть над его корнями», уподоблясь Луне [294, с. 159]. В таком случае меандр под «ёлочкой» означал Млечный Путь как поте* космических вод и священного напитка Сомы растительного происхождения. Бык- Телеи в этом потоке и Солнце под ним — мифологема определённой календарноастрономической ситуации. Наиболее выразительные сочетания Млечного Пути. Тельца и Луны, а также Солниа в начале II тыс. до н. э. (дата изготовления чаши» приходились на периоды солнцестояний. В самые длинные ночи, когда потусторонние силы одерживали победу над Солнцем, а Телец на полгода уходил на за горизоні- Млечный Путь ярче всего блистал в небесах, и молодая Луна всходила у вершины era Когда же летнее Солнце достигало своего апогея и навостоке появлялся Телец, Млечный Путь блек и уходил с ночного неба, а его основание перерезалось серпом старой Лѵны- Эти-то ситуации и были воплошеныгреками вмифы об оплодотворении Ураном-небсв* Геи-земли, а затем его оскоплении собственным сыном Кроном-Тельцом по наушеник матери. При этом Млечный Путь представлялся фаллосом Урана, а старая Луна ~ серпом; оскопление же ассоциировалось с жатвой [420, с. 131—134].
Обращенность катакомбы выходом к западу, отсутствие в ней серпа и лр режущих инструментов указывают на акцентирование первой (зимней) част* указанного мифа. В таком случае крест на дне чаши должен был символизировать не только потустороннее Солнце, но и апофеоз Урана. Ешё более соответствуют этому знаку арийские Савитар и Варуна. Признаки первого были рассмотрены выше; наиболее явственным признаком второго являются 7 расходящихся от крестя на дне чаши лучей. Известно, что Варуна «живёт посреди устья рек, окружённья семью сёстрами», что «он правит семью (потоками)» [РВ VIII.41.2,9]. Что же касается связей Варуны с Савитаром, то они несомненнь. [РВ 1-24. 3,7,8,10]:
К тебе, о бог Савитар,
Владыке всего желанного.
Мы идём за долей, о (ты), дяюший!
В бездонном (пространстве) царь Варуна с чистой силой действия Держит прямо вершину дерева.
(Ветви) направлены вниз. Их основание — наверху. Да укоренятся в нас лучи.
Ведь широкий сделал царь Варуна Путь для солнца, чтобы следовать (ему).
Безногому он сделал ноги, чтобы приставить...
Вон те звёзды, что вверху укреплены.
Ночью они видны. Куда же днём, уходят?
Непреложны обеты Варуны:
-Озирая (всё вокруг) бродит ночью луна.
В данном отрывке немало ассоциаций с рассматриваемой чашей. Особенно показательно то, что этот первый гимн Ригведы, где Савитар и Варуна появляются вместе, открывает цикл риши Шунах-шепы, чудом спасшегося от жертвоприношения
■ взамен чужого сына) Варуне. Поэтому под безногим, которому Варуна сделал ноги, подразумевается не только потустороннее солние-Савитар (тут следует вспомнить и о его безрукости или златорукости), но и жертвоприношение человека. В этой связи необходимо указать на то. что кисти и стопы покойника рассматриваемого п. 7 к. 10 \ Богачёвки были отчленены и уложены между ног [139, с. 18].
Последнее обстоятельство расширяет круг схождений в рассматриваемом погребении греческих и арийских мифологем (образов Урана и Варуны, Солнца- Гелиоса и Сурьи как ипостаси Савитара [1019, с. 59—61. 199—200]): к нему присовокупляется схождение космогонических расчленений Пуруши (титана) и Диониса (титанами).
В основном мифе о рождении и гибели Диониса были использованы вышерассмотренные календарно-астрономические ситуации (что, очевидно, и стало олной из причин смены поколения Урана—Крона поколением Зевса — Диониса). Зевс, приняв вид «гіремногоизвившегося дракона», в качестве матери будущего «быкоподоб- ного» Диониса избрал Персефону—змееподобную богиню Луны и преисподней Земли [420, с. 177—183; 447, с. 142—182]. Всё это находит соответствие в верхней части орнаментики чаши («ёлочка», ручка, меандр). Родившись, юный Дионис на 7 дней заменил на троне своего отиа (крест в круге, сопоставимый вданном случае с Зевсом и Дионисом, а также расходящиеся от него 7 лучей). Титаны, наущенные Герой-землёй (ревнивой супругой Зевса), сманили Диониса с трона 7 игрушками, — яблоки и фаллосы, «конус и ромб » среди которых вполне сопоставимы с ромбами и кругами, изображёнными на чаше между лучами. Эти и другие обыгрываемые в мифе семёрки сопоставимые продолжительностью лунной недели и, особенно, с месяцами между летним и зимним солнцестоянием [420, с. 1771- Сманив Диониса сосвященноготрона, титаны разрезали его, что отвечает вышеуказаннойрасчленённости покойника.
Рассмотренное п. 7 к. 10 у Богачевки ешё более расширило наши представления
о семантике креста, изображавшегося, в частности, в центре орнаментальных мандм. на дне сосудов. Эта семантика наполнилась теперь конкретными мифологическими образами и сюжетами. Применительнок ингульской культуре они отошли от концепции арийской Валы и стали обретать черты Дионисийского культа в греческом ін считающимся утраченным фракийском-?) его воплошенин.-Тем не менее, сочетания того и другого довольно прочны — и применительно к данному памятнику можно предположить отношение его карийско-греко-армянскомѵ единству или союзу. Второе представляется более вероятным, т. к. в последующих иніульских чашах и других сосудах с крестами признаки Дионисийского культа значительно преобладают нал. слабыми признаками концепции Валы.
П. 7 к. 10 у Богачевки сопоставимо с известным Дионисийским очищением (которому, в частности, подвергал себя Пифагор [447. с. 181]) «при помоши громового камня» (которым в данном случае служил, очевидно, топор), когда жрец на «трижды девять дней», т. е. на лунный месяц, в черных овчинах опускался в подземелье (промазка дна катакомбы тёмным глеем). Разваренные кости человека и овцы всосудаі из п. 2 к. 7 у с. Богдановка на Днепропедровтине [471, с. S1—53] соответствую* представлениям о том, что Дионис «был растерзан титанами, что ими же он был раздроблен на отдельные члены и помещён в сосуд, чтобы быть сваренным. почеы> Юпитер, приглашённый и соблазнённый удивительным запахом, налетел на этот завтрак» [447.с. 166—167]; знаком Зевса-Юпитера мог послужить крестообразный зигзагу дна одного изсосуаов, тогда как 11 -частный зигзаг на его же плечиках сопоставим с аттическим 11 -месячным календарём. Представлениям осожжении останков Диониса или растерзавших его титанов (из пепла которых были вылеплены затем люди [447. с. 166, 171]) отвечает сосуд из п. 12 к. I ус. Пелагеевка на Ингуле [929, с. 90—92]. изготовленный из глины и «пережжённых костей черепа человека» и украшенный на дне крестом; показательно, что эта ваджра была окружена янтрой с весьма выразительное символикой органа рождения: в виде концентрических кругов, переходящих в ромбовидные овалы, затем (на іулове) в полуовалы и снова (на шейке) в круги. Земледельческая суть Дионисийского культа наиболее очевидна в п. 6 к. 10 у с. Верб к» Павлоградского р-на Днепропетровской области, лаз в которое заставлен был зернотёркой [469. с. 31—32, рис. 4:9]; булава и сосуд (тоже с крестом на дне. а также с двум* рядами зигзагов на тулове, сближающими его с вышеуказанным сосудом из п. 2 к ? у Боглановки) из этого погребения являются обычными атрибутами мистерий в честь Диониса. Они доныне сохранились в русалиях болгар [682. с. 683—684].
Комплекс сосудов из п. 19. п. 116, п. 12 Пелагеевского кургана [929, с. 80—92J предоетавляет прекрасные возможности проследить взаимосвязь крестообразных знаков с другими, а также углубить поднятый выше вопрос об арийско-грекоармянском единстве.
Состав и форма последнего, рассмотренного выше сосуда из п. 12 завершили типологический ряд чаш из человеческих черепов, сопровождавших два предыдѵшнж захоронения. А орнаментацию этого же сосуда можно считать репликой образа, представленного на одном из двух керамических сосудов п. 19. Изображённые на ней треугольники с лунками внутри и вертикальными полосами сверху, соединённым между собой горизонтальными полосами, довольно реалистичнопередают птиис яйцом в чреве, распластанными крыльями и без головы [929, с. 87—89]. В качестве ■Чромежуточного (и по форме, и по орнаменту) звена между сосудами из п. [9 и п. 12 июжно рассмотреть 4-ручкорѵю амфорку из п. 20 к. I у пос. Бугский, неподалёку от Лелагеевки. Н. А. Чмыхов определил ее как «вариант отображения мифа о Зевсе и Европе», сочтя, что сосуд в придонной части имеет вид морды быка [91L, с. 186, рис.
24— 25], В данном случае такая трактовка не обеспечена типологическим рядом более реалистичных, очевидных изображений. Межау тем совершенно явственно видно ІЛфѵгое: подтреугольные ручки-упорыс расходяшимисяв обе стороны горизонтальными волосами — это птицы с распростёртыми крыльями, а 3-составиые концентрические круги под каждой ручкой-л тилей—это яйца. Вместе с тем заслуживает внимания версия
о схождении здесь, а также на сосуде из п. 19 образов птицы, яйца, быка и женщины, подтверждаемая более реалистичными изображениями на трипольских [479. табл. .tXlV:6,14; LXXIV’.l] и аокуро-араксских [41L, рис. 25:10,14; 21:5] антропоморфизиро- ■анных сосудах и в пластике [411. рис. 25:24; 479, табл. LXV: 14-23, 25, 33; LXXIV: 15]. Однако соответствия этому следует искать в мифе не о Зевсе и Европе, а о Зевсе, Латойе, Артемиде и Аполлоне.
Итак, крест в круге на дне сосуда из ингульского п. 12 кургана у Пелагеевки — это символ не только мужского начала, но и снесённой некой птшіей яйца. Она могла быть лебедем, в различной степени связывавшимся с тремя последними из названных выше божеств; она могла быть и орлом Зевса, который сам вышел из яйца и «некогда был этим самым орлом, и уже только в позднейшие времена орёл стал одним из его атрибутов» [447, с. 42]. Последнему значению близки арийские Шьена, связанные с Индрой и Матаришваном; Супарна, «вестник Варуны в лоне Ямы» [РВ X. 123.6] и ар. орлы, приносящие Сому с небес и потустороннего мира. Такие значения (наряду с прочими) могли вложить в ваджру-янтру чаши из п. 7 к. 10 у Богачевки, а 3 направленных к этому центру подіреугольных пар лучей с кружочками посередине, вполне сопоставимых с лонами на вышерассмотренном сосуде из п. 19 Пелагеевского кургана, могли означать Супарну «в трёх небесах» и ямы. и Варуны. В связи с этим следует указать на гш. 37 Каменной Могилы, гас наряду с погребальными (?) повозками, крестом и др. астральными символами представлен «стилизованный рисунок какого- тоживотного. наверное, ппшы», на закавказскиеаналоги этой композиции [191,66-67] и охраняемый «крылатыми чудовищами вход в подземный зал Язылыкая» — где •встречаются не только человеческие скелеты, но и скелеты птии», которых хетты «обычно принос или в жертву подземным богам» [457, с. 129,132— 133]. Ввиду того, что сосуд из п. 12 изготовлен из пережжённого человеческого черепа (и глины), наиболее близкой параллелью его ваджры-яйш (креста в круге и проч.) можносчитать греческий миф о Кикие ('Лебеде’) —сыне Аполлона, который «убивал всех проходящих черезего место и из черепов хотел построить храм» своему отцу [447, с. 277].
Пример анализа изображений креста показывает трудоёмкость, но вместе с тем перспективностьдешифровки орнаментики степных культур Восточной Европы. Стало очевидно, что решение этой задачи — не на раздел главы о духовных представлениях соответствующих племён, а на обширную монографию. Здесь же придётся ограничиться ещё одним-авумя примерами отдельных элементов орнаментальных мандал. Избираю для этого зигзаги и треугольники.
Выше уже отмечалось, что М-образные знаки Трипольяболее всегосимволизиро- вали быков [473, с. 160]; то же можно сказать о 4явойных треугольниках на внутренней сторонечаши из поселения ЧеркасовСадІІ, помещённыхмежду Х-образным жертвенником на дне и венчиком с Y-образными знаками не то разверстых пастей двухголового змия, не то бычьих рогов [606, с. 48—49]. Во втором случае довольно очевидна зодиакальная принадяежностьтреугольников-букраниев, украсивших стенки этой модели святилиша- обсерватории. А в росписи кеми-обинской гробницы 4 к. I у Староселья подобными треугольниками были обозначены головы антропоморфных божеств, отвечающих ведийским Варуне-митре и Яме-Манусу; всевозможные же зигзаги включены & обозначение времён года [960, с. 50, рис. 1—2]. Аналогичное значение обнаруживают зигзаги раннеямных сосудов п. 22 к. 5 у Бережновки [718, с. 71—72] и п. 3 к. I > Каменной Могилы [507, с. 213, рис. 5], однако здесь превалирует функция разграничения миров, особенно потустороннего и небесного.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!