ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 45 страница
Пять стрел у выхода из камеры (как и в п. 3 к. 6—1 к/г Аккермень) обнаружены при мастере-стрелоделе и игроке (кости и инструменты которого поместили возле ступней) из п. 2 к. 2 у с. Николаевка на Сиверском Донце [699, с. 146—149]. Над искусственно деформированной головой мужчины 25—35 лет расположили сосуд и бронзовый нож, который можно рассматривать как один из компоненте® брасмана. Наконечники стрел были разложены между правым плечом логребённого(обращёньы теменем к восходу зимнего, а лицом к восходу летнего солнца и выходу Из могилы) и каменным топором, направленным лезвием к человеку. К лезвию же направили «рогатку», в виде которой были разложенынаконечники. Непосредственноистоки этого знака следует искать в древностях Кавказа, где подобные «рогатки» появляются ешё* лоновосвободненское время и бытуют доныне под названием джвар [60, с. 152-154,170-176].
Семантика этого символа была рассмотрена выше в связи со святилищем Григориопольского (а также Майкопского) кургана; установлена его связь с идеей брасмана и почитанием Тельца. Здесь же будет уместно указать на арийскую джвару
— лихорадку, которую насылал демон потустороннего мира Рудра, на тяготении которого к кавказскому ареалу мы останавливались выше. Рудра насылал джвару и другие болезни с помощью стрел, которые были его излюбленным оружием. Для излечения полагалось прикрепить к больному месту копьё-амулет, сопровождая это действие словами: «Стрелу, которую послал в тебя Рудра, в тело твоё, в оердце твоё, мы вытаскиваем из тебя!» [АВ ѴІ.90.1]. Антитеза стрела — копьё обусловливалась, очевидно, Пересиливанием первой вторым, и это может быть одним из объяснений частых сочетаний стрел с другими видами оружия (в рассматриваемом случае — с топором): покойни ка следовало не только снабдить луком и стрелами, ной обезопасить его от нх обратного действия.
|
|
|
Обрядом излечения от ниспосланной Рудрой болезни можно, кстати, объяснить нахождение копья на поясестаросельского п. 17 к. 1 у Старогорожена [926, с. 112—114], которое приведено выше как пример несоответствий между типологией, размещением и назначением орудий при погребенных. В связи со стремлением обезвредить злонамеренные действия Рудрыи недобрых духов-ракшасов можнообъяснитыюмещение в могилы сосудов у ног («в преисподней») и в других случаях, которые противореч л концепции сомы: дело в том, что для предотвращения насыпаемых бед полагалось касаться воды. Однако Рудра наделялся также рядом положительных качеств: мог исцелить от болезней (и, представляясь величайшим из лекарей, получил впоследствии имя Шива — 'Милостивый’)* первым овладел ваджрой, с помощью которой Индра победил затем Вритру и освободил Валу с его вселенскими благами; Маруты, сыновья Рудры, составили дружину Индры [Ю19, с. 73—75,116,202]. Комплекс таких признаков Рудры, как владение (громовыми) стрелами и луком, покровительство стадам (в чём он сближается с Пушаном даже своим эпитетом Пашупати — ‘Скота владыка’, аналог славянскому ‘господину’ [903]), тесная связь с хроническими змеями, вепрем и, возможно, львом (Рудра в значении ‘Рычащий’, хотя обычно его имя переводят как ‘Рудой’, т. е. ‘Красный’), позволяет предположитьнепосредственную связьэтого образа с обрядами вышерассмотренных погребений алазано-беденского круга, оказавшего большое воздействие на формирование древнейшей катакомбной культуры [969]. Вероятно, тогда же, вследствие союзнических отношений носителей новотитаровского и старосельского типов, а затем ранней катакомбнойкулыуры с носителями автохтонной ямной культуры, установилось родство кавказского Рудры (почитавшегося там, бьпь может, под именем Руймона или т. п. [287] с нижнеднепровским Инарой посредством Марутов (‘Морских’, но также ‘Мёртвых’), детей первого и дружины второго. В этом союзе могло произойти раздвоение значения лжварьс изначальные формьги семантика сохранились на Кавказе и у тяготеющих к нему племён, тогда как познакомившиеся от них (в процессе миграций и неизбежных стычек) с этим символом племена ямной, а затем и катакомбной культур акцентировали негативные стороны этого универсального символа. Такая однобокость восприятия могла стимулироваться среди местного населения и немногочисленными пришлыми группами, •‘«'ипфжюмтооі свой авторитет слухами опокровительстве грозногобога. Известно, чтоу свановза-эгапетом
|
|
|
|
|
|
Джвара(‘3верь\ ‘Бык’)нередкоскрывалсяХошаГермет—‘НебаВладыка’, яжціяяі] мйоі в виде сильно стилизованной головы быка (Телыха) ил и типологически сходных с нею «рогаток» [60, с. 171]. Возможно, что Рудра (‘Рычаний’, ‘Красный’)—тоже имя нарицательное, скрываю шее (подобно Джваре, Аполлону, В олосу и др. воплощениям Тельца) подлинное имя. Неисключено, что Рудройпредставлягасьосновные животные из «Грота быка» Каменной Могилы и I кромлеха Вс плспдлснсіпдччского кургана [966], однаконаиболееполноесоответствие ведийскому образу предсіавленоввидебезгояового, птицеподобного, попирающего змею (?) лучника над входом в гробницу к. 28 у ст. Новосвободной [667, с. 28, рис. 1:2]. Подобное существо «с распростертыми руками- крыльями» и крестообразной головой изображено в іробницеподобном местонахождении 53 Каменной Могилы, но вместо змеи здесь представлено некое «рогатое животное с острыми зубами», авместо колчана и лука—следы конской и человеческих ног [509, с. 131-133].
|
|
|
Такое семантическое схождение конечностей человека (особенно ног и стоп) со стрелами довольно распространено [234, с. 77]. Ссылаясь на эти представления, И. Ф. Ковалёвасовершеносправедливо указывает на сочетание стреле изображениями стоп у выход а из некоторых позднекатакомбных могил [324, с. 47—48]. Другим примером могутслужитъ 7 кремневых наконечников стрел у ступней ребёнка, погребённого вместе с мужчиной в ишульском п. 5 к. 5—1 у с. Заможное близ истоков Молочной [590, с. 63—65]. Следует указать на схождение в этих комплексах признаков Вишну и Рудры, близких особой приверженностью к мировой оси. Но если в связи с Вишну её представляли в виде жертвенного столба-скамбхи, то в связи с образом Рудры—в виде стрелы, соединяющей землю и небо. То, что эти два функционально близких образа в мифахнесходятся, подтверждаетвывод опривнесённости Рудры в формирующуюся арийскую общность Юго-Восточной Европы — в то время как материалы Старогороженских и др. курганов раскрывают местное происхождение Вишну [975, с. 134—136,144—149]. Не исключено, что стрелок Кришану—«ожидаемое (нападение) на смертного», стрелы которого отводят Вишну и Индра [РВ 1.155.2], является подлинным, сакральным именем Рудры. Возможно также, что в изображениях птице-человека из к. 28 у Новосвободной и м.53 Каменной Могилы с асимметричными (в первом случае — даже сломанной) руками-крыльями отразился сюжет.
Когда орёл с шумом ринулся с неба вниз...
Когда в его сторону отпустил тетиву
Стрелок Кришану, быстрый мыслью,'
[стремясь помешать доставке Сомы для готовящегося к сражению Инд ре]
Тут между (небом и землёй) отлетело маховое перо у этой Птицы, промчавшейся (своим) путём. j
[РВ IV.27. 3-4]
Тогда в изображении из к. 28 помимо Кришану (Рудры?) и орла присутствуют также элементы образа Индры, а в изображении из м. 53 — Вишну.
Коль скоро мы обратились к рассмотрению магии с использованием лукащ стрел, тоследуетщлж***оііііроваПі её археологические реалии.
. Лук и стрелы «как знаки особого, вьюокогосоциаяьногорангапоіребённых» эпохи энеолита и бронзы принято считать, прежде всего, принадлежностью воинов [103, с. 81]. Однако это небесспорно даже для тех случаев, когда скелеты находят со стрелами в костях Так, в ценіре лецдьелской «ротонды» — святилища-обсерватории календарного назначения — у Фрибритца (Восточная Австрия) были найдены едва присыпанные землёй скелеты мужчины и женщины явно жертвенного характера. В позвоночнике женщины, лежавшей ничком на мужчине, быя найден кремн евый наконечникбольшой стрелы или дротика. Скелет сохранил положение замершего в конвульсии трупа; т. е. в момент гибели (добровольная?) жертва не была связана или прижата к земле {1083, с. 186—187]. С учётом назначения «ротонд» и их связей с формированием идеологии индоевропейской общности можно полагать, что жертвоприношение было связано с зарождением культа Аполлона Пай она ил и лодобногооси і г «■»> Winr m ira божества (975, с. 101—110]. В качестве соответствия описанному обряду можно указать на греческий миф о царице Ниобе, чьи дети были поражены Аполлоном и Артемидой стрелами в спину за непочитание их матери Лате (447, с. 395]. В связи с этим обращает насебя внимание тообстоятельство, что древнейшие находки наконечников вкостях, относящиеся к позднеямной и раннекатакомбной культурам, сосредоточены у позвоночника. Так,впозвоночникеямногосколёсами п. 17 к. 2 о п. Холмское застрял костяной игловидный наконечник стрелы [178, с. 41] (материал и форма которого, кстати, ешё раз подтверждают целесообразность недифференцированного анализа семантики колющих предметов в могилах). В п. 9 к. 30—VI у хут. Попова (738, с. 384] и п. 21 к. 1 у с. Бабенкова [1010, с. 87—88] кремневые наконечники стрел были обнаружены у позвонков шеи и таза В других стчёишво зафиксированных, относящихся к позднеямной культуреслучаях наконечники зафикеированыу тазаи сердца [343, с. 17; 771, с. 112; 927, с. 128]. Кремневый наконечник стрелы обнаружен также у позвоночника раннекатакомбного п 7 к 4—1 к/г Аккермень [127, с. 62]. Часть этих наконечников могла оказаться в теле действительно вследствие обычных сражений. Это очевидно для п. 9, где «оба отсутствующих шипа основания, вероятно, были обломаны при попытках извлечь стрелу»,идляп. 7,гденаходканаконечникасопровожааласыірорубленнымчерепом,атакже длятех случаев, когда «пред ставители ямной культуры были убиты катакомбными стрелами» [744, с. 52] и т. п. Однако нельзя исключать также возможности попадания стрел вследствие обрядов, подобных зафиксированному у хеттов, когда в один из осенних празднеств происходила ритуальная схватка двух ірупп с «бронзовым и тростниковым оружием» [41, с. 80—81]. В подобных ритуалах, как, впрочем, и во многих случаях гибели в бою, «убитый сакральным оружием считался посланием кбогам, влияющим на уничтожение хаоса и установление космического порядка» [527, с. 62]. Из этнографии к тому же известны такие превентивные меры против оборотничества, как помещение в гроб, а то и втыкание в пупок или сердце покойника гвоздей, серпов и т. п. [708, с. 131].
В связи с последним обстоятельством следует обратить внимание на находки в некоторых захоронениях деревянных стерженьков непонятного назначения То, что это могут быть стрелы без наконечников, установлено по материалам Нижнего Заволжья. Важно, что все (около 90) найденные здесь древка с наконечниками и без оказались изготовленными из берёзы — несмотря на малочисленность там данного дерева [901, с. 282—284]. По-видимому, в этомсказалась особая сакрализация берёзы, почитание еёкакмировогоипоіустороннегодрева, на чём мы останавливались в предыдущей главе.
Использовались— явновмагическихцелях—нетолькострелыбсзнаконечнйков, наконечники без древков, стрелы без луков, но даже луки без стрел. Таков лук на Натаяьевской стеле [852, рис. 35:3], в то время как на Керносовской он изображён со сірелой [391, рис.1]. Скифы, как известно, тоже иногда в сакральных целях пользовались луком и стрелами раздельно [Геродот. История IV. 9~ 10,71,81].
Показательно, что не менее половины из найденных в могилах луков не сопровождались находками стрел; находок стрел без луков гораздо больше. Таковы древнейшие среди известных в Юго-Восточной Европе луков из позднеямных п. 7 и п. 17к. 1 у с. Софиевка в Поингулье. В обоих случаях могилы под каменными закладами содержали скелеты взрослых людей, уложенных скорченно на спине с вытянутыми вдоль туловища руками, головой назапад; простые луки были помешены вдоль правой руки, другихженаходокне было. После них было впущено п. 9 с повозкой и кремневым ножом или наконечником копья [921, с. 137—141]. Повозка и западная ориентация указываютнавлияниестаросельскоготипаалазано-беденской культуры. Типичное для этой культуры погребениев к. 2 у сел. Цнори сопровожд алось 3+1 наконечниками стрел, которые—вместе с 6 бычьими рогами и золотой фигуркой льва—былипомещеныперед дышлом повозки, направленной на север (т. е. «в зенит») {198, с. 39—42]. Ещё два лука из погребений ямной культуры известны в Орельско-Самарском междуречье [322, с. 100], встречаются они здесь и в катакомбное время [320, с. 47].
В начале катакомбного времени луки при погребенных особенно распространились в Нижнем Поднепровье. Вп. 3 к. 2—1 к/г Аккермень, каки в к.1 возле Софиевки, лук не сопровождался ни единой вещью, но под его верхний конец, у правого плеча погребённого, положен был комок охры, а выше, у черепа, остались следы небольшого костра [127. с. 98—99]. Подобным образом был'расположен и отмечен лук в однокультурном п. 1 к. 12—1 к/г Аккермень, но вместо комка и следа над верхним концом лука отмечено топорообразное пятно охры, а у нижнего конца стоял вверх дном сосуд [127, с. 56—58]. В позднекатакомбном п. 4к. 17 стрелы также отсутствовали, и лук, уложенный (вотличие от всех предыдущих) вдоль левой руки, сопровождался деревянным сосудом, пестом и бронзовым ножом [127,с. 121—123]. Остальные луки позднекатакомбного периода зафиксированы вместе со стрелами.
Условия находок луков без стрел в катакомбных п. 3, п. 1, п. 4 к/г Аккермень—1 позволяют сделать определённые выводы. В древнейших из них верхние, правые конца оказались отмечены цветом активности и воскресения, тогда как ущербность противоположного конца в п. 1 была подчёркнута опрокинутостью сосуда. Это отвечаем распространённым представлениям, что правая сторона лука (как и рука) связана О жнзнью, а левая—со смертью [234, с. 771]. В этой связи уместно вспомнить позднеямнон п. 7 к. S у Олонешт, содержавшее останки уподобленного стреле лучника без левот предплечья [1032, с. 188—190], а также сломанную левую руку-крыло мифического лучника, изображённого над входом в гробницу к. 28 у ст. Новосвободной [667, с. 2и рис. 1:2]. В условиях распространённости таких взглядов антигерой, обращённый ■ потустороннему миру, мог представляться левшой, что и отразилось, возможно, в обряэв п. 4. Здесь у верхнего (но теперь уж левого) конца лука поместили пест и нож, которш тоже можно считать выразителями активного начала (но более опасного, чем охран первых двух случаях); наиболее почётное место справа г.т головы отведено бьші деревянному сосуду, однако он оказался опрокинут в соответствии с демоническгіЯ природой захоронения. Можно полагать, что первые два погребённых были служия^ іями небесного, а третий — потустороннего культа. При этом, как известно из этнографии, лук мог служить эквивалентом шаманского бубна. Стрелу втакихслучаях заменял звук, испускаемый тетивой [234, с. 76].
В позднекатакомбнойкультурсингульскоготшта, несмотря на её существенные, втом числеи генетические отличия сггархаической катакомбной культуры, прослеживается продалжениепредыдущихтрадіщий. Так,вп. 11 к 8 у с. БогачёвкаКjc*_jісрс*хі і :_х;« « р-на Крымской области [139, с. 8—9] моделированный тёмным глеем череп мужчины «скатился к правому плечу», где находился каменный топор, «поставленный ручкой вверх». Рядом разместили сосуд и пятно охры, а «на уровне 0,3 м выше дна найден кремневый наконечник стрелы» и встреченаяичная скорлупа Обнаруживается целый ряд признаков, родственных вышерассмотренному п. 3 к. 6—1 к/гАккермень. Огрела заесь тоже, по-видимому, была воткнута (основанием древка) в пол камеры или подвешена к своду, причём, расположение её над черепом да ещё в северной части могилы определённо указывает на связь с зенитом и небесами. Подобно п. 3 к. 6—1 к/ г Аккермень и п. 2 к. 2 у с. Никол аевка, в позднекатакомбный период тоже встречаются определённые количества стрел — обыгрывающих, вероятно, неравное деление месяцев благоприятного и неблатоприягаогополугодий. Так, п. 1 к. 4 у с. Колпаковка (Орельско- Самарское междуречье) сопровождалось булавой, 3 выпрямителями древков стрел, луком и 7 стрелами [324, с. 19—20]. Такое же количество наконечников, а также бронзовые шило и нож, отполированная плитка, навершие булавы, сосуд и помещённый у головы «кусок охры в форме «сердца»» сопровождало мужчину в основном п. 2 к. I у г. Артемовска в Донбассе [207, с. 101].
Существенных новаций среди позднекатакомбных захоронений по сравнению с предыдущим периодом не наблюдается, разве что увеличивается количество стрекал в сочетании с колёсами [590] да мастеров-стрелоделов. К ним относится ингульскоеп. 13 к. 1—II 6 П. Кайры Горностаевского р-на Херсонской обл. [979], которое в комплексе с однокультурным п. 11 мастера-металлурга из того же кургана является наиболее информативным, мифологически наивыразительнейшим из всех известных ныне захоронений мастеров.
Погребения 11 и 13 были устроены на склонах кургана на равном расстоянии от вершины, в противоположных концах оси юг — север. Помимо этого обстоятельства и различий в специализации, их дуализм выражался также в вытянутости и северо- западной ориентации первого и скорченности (слабо, на правом боку) и восточной- северо-восточной ориентации второго; катакомбы их были устроены соответственно в насыпи и материке. В п. 11 найдено 3 льячки, 2 кремневых отщепа и обломок серпа, обломки 2-х створок раковин и обожжённой костяной ручки от льячки, 2 песта- наковаленки, помешённые между бёдер и у правого плеча. Л. 13 содержало каменный топор нал правым плечом и ножевидную пластинку у конца рукояти возле правого локтя, а за спиной (от лопаток до таза): комки мела, 6 целых и 8 расколотых желваков кремня, 75 отщепов, 9 заготовок и 6+1 готовых наконечников стрел и дротика, деревянный пенал с сырьём и инструментами (3 отжимника из оленьего рога, двухсоставной выпрямитель древков, 2 шлифовадла-наковаленки, отшепы, заготовки и наконечники), а также невыразительные остатки лука и костяной мундштук (флейты?). Особенноинтереснымоказалсянашейныйремешок,которым были связаны уложенные перед тазом кисти мастера; на ремешке были подвески из медных трубочек, 3-хпросверленных оленьихзубови амулетаизоленьегорога. Последний был выполнен в виде шарика, одна сторона которого была увенчана парой рожек, а противоположная —прочерченным крестиком в круге. Это известный символ Тельца—владыки годового циклам неба, обычный для калевдарных чаш ингульской культуры {905]; графическое изображение на амулете можетюпсрпрегироватѵся как «луки стрела,... структурно однотипные реплики единой парадигмы—вертикальной модели мира, представленной кругом с вписанным в него крестом» (234, с. 77].
Связыванию рукмастера-стрелсдела (атакжелучникаи флейтиста) предшествовали следующие обстоятельства. Примерно за год до смерти или жертвоприношения этот мужчина 25—30 лет был лишён пола: его лобковые кости оказались преднамеренно перебиты и едва начали срастаться. Перед помещением в могилу труп был уложен на редко размешенные, но сильно горящие брёвна (?), вследствие чего длинные и др. кости посредине оказались нетолько обожжены, но местами и перегорели, в то время каких концы остались нетронуты огнём Голова покойника бьыа отчленена и глаза на время замешены пылающими углями. После этих манипуляций останки были перенесены в подземелье и снабжены вышеописанным инвентарём.
Соответствияотдельнымсторонамвышеописанногокомплексаобрядовп. 11 и п. 13 можно обнаружить в мифологиях многих индоевропейских (и не только) народов, однако всеобъемлющее соответствие обнаруживается лишь в круге древнегреческих представлений об Аполлоне. Историческим объяснением этому обстоятельству может служить то, чтоиніульская культура всё более обнаруживает, с одной стороны, истоки свои в трипольской культуре [920] (которую начинают связывать с древнейшими греческими племенами пеласгов [297, с. 11, 33,48; 756, с. 139-142]), а с другой стороны, следы свои в истории ахейцев первой половины II тыс. до н. э. Излагаемые ниже сведения об Аполлоне и его окружении приведены по исследованиям А. Ф. Лосева [447, с. 274—504].
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!