ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 44 страница
Сразу же следует оговориться, что хотя бы часть кремнёвых отаіелов и скребков из погребений ямной и предшествующих культур могла если не служить, то хотя бы символизировать наконечники, подобные изделия (17 экземпляров) преобладали над обычными наконечниками (4 кремневых и 4 золотых) стрел Майкопского кургана. Кроме того, стрелы могли подразумеваться под другими предметами, явлениями, членами телаивсемпогребёнными др. На этоуказываютмифологические представления ариевидрушхпервобытных,азатемдревнихнародов [234]. Поздневедийская формула гласит,например: «Агни—остриё, Сома-основание (стрелы), Вишну—древко» [КатхС ХХѴ.1]. Очевидно, что в ней заключено стремление «прорваться в небеса», дабы поддержать и наладить связи между мирами (основная функция Агни), обрести бессмертие (Сома) и обновление мира (Вишну). Эта формула весьма наглядно очерчивает ту перспективу, в которой развивалась семантика стрел с утверждением производящего хозяйства: от непосредственной добычи (охотником) жизненных благ коп:вдсэсг«г«іінипѵу (стремлением воздействовать на мироздание в нужномнаттравле- нии) желанию обрести эти блага, выходящие, ктому же, за рамки сугубо материальных интересов и акцентирующих уже духовные потребности развивающейся личности.
Уже после написания предыдущего абзаца мне встретилась публикация комплекса, блестяще подтверждающего вышеизложенные положения, в особенности относительно уподобления стреле погребённого. Речь идёт о позднеямном п. 7, основном в к. 8 у с. Оланешты на Нижнем Днестре [1032, с. 187—190,2191. У ступней молодого человека найдена изготовленная из ребра крупного животного накладка для сложного лука—древнейшего из подобных в Юго-Восточной Европе. До этой находки о существовании здесь в ямное время сложных луков можно было лишь догадываться по соответствующему изображению на Натальевской стеле [190, рис. 55:1]. Публикуя п. 7 к. 8, Е. В. Яровой не придавал должного значения другим вещам и комплексу в целом. Так, найденный под черепом, который был, очевидно, преднамеренно смещён и «лежал ка шейных позвонках», обломок медного «шила» впол не мог служить наконечником магической или даже реальной стрелы. Отсутствие левой кисти и предплечья—тоже отнюдь не случайность, а составная часть образа человека -стрел ы. К аргументации этой версии мы подойдём ниже, рассматривая п.
|
|
|
7 как захоронение игрока-воителя. Отметим здесь только подобие вышеуказанной накладки найденным в этой же могиле игральным костям: тоже из кости, тщательно залощенных и покрытых местами неглубокими насечками [1032 ]_
Как и следует ожидать, в ямное время стрелы и т. п. появились сначала в тех погребениях, которые тяготеют к кавказскому, а значит и ближневосточному ареалам. Об этом, в частности, свидетельствует иконография Натальевской стелы [190, с. 83; 103, с. 73—74]. В майкопском(?) п. 6 к. 24 у ст. Новосвободной у таза покойника было найдено 3 кремневых наконечника стрел. Они были переломаны, оставаясь на древках, что заставлят отнести их к ритуалу преднамеренной порчи оружия при помещении его в могилу [350, с. 95], подобно тому, как ломались усатовские кинжалы. Костяные проколки или наконечники стрел обнаружены в п. 24 кургана «Радутка» на НижнемДону. Оно входило в группу захоронений (намой взгляд* нижнемихайловского типа), вкоторой В. Е. Максименко [458] небезоснований усматривает сочетание майкопских и ксми-обинских признакови котораяможетбьпъ сопоставлена с группой п. 17, п. 12, п. 10, п. 13, п. 14 Григориопольского кургана на Нижнем Днестре [202, с. 74; 715, с. 55—68]. В первом из этих погребений, как было рассмотрено выше, кремневые наконечникстрелыи вкладышеерпа былиположенына комочек охры перед лицом покойникам сопровождались клювообразным скипетром из оленьего рога, уложенным за спиной, а также шестью обгоревшими столбами, яеѵ і»- • ■: ' 11 ‘ — =' о і с ■>< двух козлов и бычьимичерепами. Стрела здесь, несомненно, была включена в идею брасмана, обнаруживающего как ближневосточные, уходящие в индоевропейское прошлое истоки, так и формирование типичных арийских представлений. В последующих п. 10 и п. 14 традиция брасмана была, вероятно, поддержана наборами инструментов для работ по дереву и коже, причём с элементами магии.
|
|
|
|
|
|
Кпогребениям из«Радутки»и Григориопольского кургана примыкаетп. 8 к. 3—11 уст. Шахаевскойнар. Маныч [839,с.49]. Припогребенномнайденысосуды,бронзовое и костяное шилья(?), а также кремневый наконечник стрелы; два последних — с отломанными основаниями. Не исключено, что различный материал шильев и наконечника символизировал три уровня мироздания. Более определённо можно сказать в отношении позднеямного п. 38 к. 1 у с. Пуркары на Нижнем Днестре [1032, с. 82—85]. У ступней вдэослого найдена заготовкакремневогонаконечникастрелы, перед костями и тазом — симметрично расположенные 2+1+2 кремневых наконечника и медное «шило» (по определению авторов раскопок), второе «шило» было уложено на подсыпке из охры передчерепомпогребённого, рядом с кремневым ножом и каменным топором. Налицо соответствие не только трём уровням мироздания, но также образу «человека-стрелы» (рассмотренному выше на примере однокультурного п. 7 к. 8 у с. Олонешты). Нетрудно заметить, что идея «полёта стрелы», устремлённости (от южной, «смертоносной» полы к. 1 кзакату летнего солнца) передана нарастанием моши оружия от ступней — через кисти и таз—к голове погребённого. При этом не исключена связь с календарным циклом. 1+4 кремневых наконечника могли означать зарождение года и его осенне-зимние месяцы по солнечно-зодиакальному календарю, дополненные затем (+2 металлическими остроконечниками) доколичествамесяцев благоприятного полугодия и продолжительности беременности-возрождения (+1+1 ножи топор).
|
|
|
Группа погребений, подобных древнейшим из «Радутки» и Григориопольского кургана', выявлена тЬкже в основе к. 3—II у ст. Батуринская в Прикубанье; за ниш следовали новотитаровско-старосельские п. 4 и п. 11 [933, с. 17—21]. У головы п. II былипомещены2 кремневых наконечника стрел и бронзовый нож, а у ног—б каменных краскотёрок. На могильном уступе над ними расположили соответственно половину колесаи покрывало(?)с изображением птице- и ашропо-змееобразногосушеств,атакже влекущего рало быка. Семантика этого и сходного с ним комплекса из к. 9 к/г «Три брата» под Элистой [717, с. 147—158] неоднакратнорассматриваласьвыше. Здесьследует лишь обратить внимание на схождение этих «натуральных макетов» с распространён- нымившумеро-аккалской иродственныхейкультурах Ближнего Востока изображениями божествсо стрелами над плечами. Такова, например, Инанна-Иштар на тойже печати, что и приводившийся выше Уту-Шамаш с серпом или ножом в левой руке (рис. 34). Стилистика изображений «жреца-живописца» п. 11 и вещи у его головы вполне позволяют проводить сопоставление и относить находки стрел и др. колющих предметов у головы плечей погребённых к ближневосточной традиции. Её мож*> считать второй (после Майкопского кургана) линией формирования арийской, концепции брасмана.
Истоки третьей линии обнаруживаются в том же п. 11 к. 3—11 возле Батуринской: всочетзниистрслидеталейповозки. К последним относится обломок колесаи, быть может, 4 шеста по углам могилы. Смысл этогокомплексастановится понятнее при анализе захоронения из к, 2усел. Цнори [198, с. 38—43], относящегося кжм.**>4сие«кжий культуре, от которой произошли Новотатаровский и старосельский типы (в том числе и вышерассмотренные п. 11). Полуразобранная повозка была помещена здесь в могилу, а перед её направленным к северу (к зениту) дышлом разложили 1 обсидиановый и 3 кремневых наконечника стрел, 6 бычьих рогов со следами длительного употребления, а также золотую фигурку льва. Лев и рога— в различной мере символизировавшие, очевидно, тягло повозки, но также месяцы благоприятного полугодия по солнечно-зодиакальному календарю—были покрыты астральными символами в виде выполненных лунками и шишечками концентрических кружков. Подобные знаки есть на обсерваторно-жалендарнойплощадке у поселения Мецамор, имеющей, кстати, треугольную или стреловидную форму [858, рис. 147]. Показательно, что вокруг глаз льва было по 12 шишечек (по числу месяцев хода), что подтверждает основанный на мифологических сопоставлениях вывод Ш. Ш. Дедабришвили об олицетворении львом солнца. Что же касается стрел, то количество их объяснимо 4-членным делением года (где один из сезонов считался главным или придаточным), а помещение у дьпшіа отвечает известному образу «громовой колесницы» [413, с. 178—182].
Особо следует остановиться на проявлении в обряде рассматриваемого захоронения ведийского уподобления острия, основания и древка стрелы Агни, Соме и Вишну [KarxC XXV. 1]. Схождение с образом Вишну можно усматривать в двойственной природе льва, связавшего в данном случае потусторонний и небесный «лиры, в его главенстве над быками (известно ведь, что могучий Вишну — «страшный, как зверь, ірозно блуждающий, живуший в горах» — повелевает небесными обителями, «где (находятся) многорогие неразъярённые быки» [РВ J-. 154.
2,6] ), в тройственности стрел, рогов, льва. Сома (sakvabe грузин [60, с. 11]?) наполнял, возможно, какие-нибудь из сосудов, которыми нагрузили повозку и уставили стену могилы за ней, атакже рогами. В роли же Агни ■ даже и под иным именем —выступал, несомненно, костёр, разложенный вдоль стен могилы после установки повозки.
В связи с «натуральным макетом*» рассматриваемого брасмана необходимо остановиться ешё на одной немаловажной детали, с разновидностями которой мы уже сталкивались и в п. 11 к. 3—11 у ст. Батуринской, и в к. 9 к/г «Три брата». Это следы от столбов на дне россматривасмогозаесь погребения к. 2 у сел. Цнори, которые должны были бы поддерживать перекрытие, но от которых остались лишьямы. Пара подобных ям (со слабыми следами дерева, но с выразительными остатками жертвоприношений овиы иликозы, быка, коня, человека, а также посуды) сопровождала основное усатовское п. 21 к. 1 у с. Пуркары на Нижнем Днестре; у головы покойника найдены бронзовые долото, кинжал и тесло, у ступней — нож и «шило-проколка>>(?) длиной 16 см, а в заполнении—шилос остатками деревяннойрукояти [1032,с. 64—66]. Вполневероятно (и в соответствии с заключением А. В. Андросова по материалам раннеямного п. 10 кургана у с. Новый Мир на ДиеириАегдоиМмс ]30, с. 75—76], что столбы всех вышеуказанных комплексов поддерживали временный навес («небо»?), который тщательно убирался после обустраивания погребения и заменялся постоянным
перекрытием («потусторонним небом»). Возможно, что временное перекрытие к. 2 вместе со столбами было сожжено в могиле; во всяком случае и снятие навеса, и костер следует рассматривать в качестве первотолчков той «потусторонней кинетики», которая была заложена в брасман у дышла повозки.
Впосл едствии «громовые повозки и кал есницы», включающие наконечники стрел, фиксіфуютсянетольковкулътурных типах лт» vut гу-Ьсоггльяс-крута (тесносвязанного сГпижнг«псті'т»,і4'чіііасаилизаіада.іиистоящсгоІпо-видимому,уистоковформирования хурркго-арийского государства Митанни [9®]), но также в ямной [324, с. 15—161 и катакомбной культурах ]590, с. 63—65; 881 ]. В связи с последней, особенносишульской культурой позднекатакомбного периода, следует остановиться на группе памятников у с. Заможного в верховьях р. Молочной. В нескольких случаях здесь обнаружено сочетание колеса (которым заставлялся лазв камеру), кремневых наконечников стрел (атакже бронзовых шильев и ножей) и стрекал с шшіоподобными наконечникаминли обожжёнными концами [590]. Стрекалавсочетаниисперечисленными изделиями следует рассматривать здесь не толькокаксимвол управления колесницами, иои как брасманы. Последнее наиболее очевидно в однокуггыурных п. 4 и п. 3 к. 3 у с. Бурлацкое на Донеччине [701, с. 238—248]. Первое из них содержало инструменты и проч. для изготовления стрел и 8 готовых наконечников, а также 1+1 стрекал; второе —1+5 стрекал. В этих количествах угадывается связь с зодиакальным календарём XVIII в. до н. э.
Показательны также 5 кремневых наконечников стрел, обнаруженные под вертикально вкопанным колесом из петровского п. 1к 10 могильника Берлик на Среднем Ишиме [246, с. 62—64] — они символизировали, вероятнее всего, месяцы неблагоприятного полугодия. 25, или 5x5 кремневых наконечников стрел, по соседству с бронзовыми наконечником копья, ножом и топором (под грудью, рукоятью к голове) сопровождали погребение воина-колесничего в абашевско-срубном п. 1 Кондрашкин- ского кургана у райцентра Каширское Воронежской области [642, с. 4—9].
Помимо трёх вышерассмотренных линий формирования идеи брасмана, она могла воплощаться в лучниках и мастерах-стрелоделах.
Первое из этих предположений доказывается иконографией некоторых из наиболее моделированных антропоморфных стел —обнаруживающих ближневосточные влияния [190, с. 83—84]. Показательно,чтосложныедвояковогнутые луки, изображённые в гробнице к. 28у ст. Новосвоболной и на Натальевском идоле из Надлорожья, походят на лук, изображённый на победной стеле Нарамсина—владыки Шумеро-Аккадского царства [103, с. 73—74], который, отражая нашествие «народов севера» в конце XXIII в. до н. э., дошёл до Армянского нагорья [2, с. 68]. С этим и предшествующими событиями связываетсяактавнззиияалазано-беденской культуры и её типов, проникшихаоДуная на Балканы, а также часть тех ближневосточных влияний, которые были рассмотрены выше. Примером того, чгоэти влияния носили весьма опосредованный характер, может служить изображение лука на Керносовском идоле: лук здесь не ближневосточный (сложный), а местный (простой, безраздельно господствующий впогребенияхяо конш катакомбного времени). В качестве реального соответствия вышеуказанным изображениям можно привести позднее кеми-обинское п. 3 из Гострой Могилы у с. Широкое Белгород-Днестровского р-на Одесской области [743, с. 101]. При погребённом — наряду с каменной булавой, кремневым топориком и др. — найдены лук и колчан с 11 кремневыми наконечниками стрел; не исключено, что наконечником XII стреям (связанного с зодиаком брасмана) служил «обломок медного ножа*. Возможно также, что этот набор лучника (-брахмана) связывался с северной ориентацией (т. е. с зенитом) покойника и с плитой у его головы, которая, единственная из всех плит ящика, «была хаотически расписана красными полосками».
Всё сказанное выше о стрел ах относится почти исключительнокямному времени, но к тем культурам и типам, которые обнаруживают довольно выразительные связи с Ближним Востоком. Все рассмотренные комплексы со стрелами обнаруживают идею тойили иной разновидности брасмана—матческогоинструментавоздействиянанебеса сцелью подученияегоблаг (сезонно-погодаьтх, преждевсего). Важкьш свидетельством привнесёі и іости этих представлений в формирующийся арийский этнос Юго-Восточной Европы является редкость и невыразительность стрел в поіребенияхсобственно ямной культуры, автохтонного населения. На Донеччине они не встречаются вовсе [103,с. 71], а в 1000 ямных захоронениях Молдавии и Бессарабии обнаружено 9 шильев(?), 4 костяных и 12 кремневых наконечников стрел — причём 7 из них «встречены непосредственно в костяках погребённых» и, относяськкатакомбному типу, свидетельствуют
о межплеменных конфликтах [1026, с. 78]. Темнеменеевпогребениях ямной культуры начинают встречаться мастера-стрелоделы [73, с. 111; 319, с. 41—43; 1022].
Под грудью пЛ К-12 у с. Копанки Красноградсясогор-наХарькоЕскойсбл. найден мешочек с опцепами, ау левоголоктя—миниатюрный кремневый наконечникстрелы [73, с. 111]. П. 5 к. 4 у с. Новая Квасниковка Старополтавского р-на Волгоградской обл., относящееся к рубежу ямной и катакомбной культур, было совершено на санях [1022]. Интересно присутствие в обоих случаях редкой для ямной культуры (но характерной для энеолита Кавказа) южной ориентации — куда были обращены голова п. 1 и сани п. 5 (при восточной ориентации головы). Это указывает на обращённость мастеров к потустороннему миру. В синхронном им, но сохранившем некоторые традиции эпохи неолита, п. 116 грунтового могильника «Госпитальный холм» у с. Залинейное на Харьковщине, такая обращенность отчётливее всего выразилась в орнаментации выпрямителя древков. Его наружную и рабочую поверхности украсили «вертикальные зигзаговые линии и «деревце»» с двумя ветвями по одну сторону ствола [319, с. 41—43], которые можно трактовать как изображения змей и срубленного, потустороннего дерева Погребение взрослого и ребёнка содержало 2 набора инструментов для изготовления «луков и стрел и необходимых аксессуаров к ним (колчанов и пр.)». т. е. для работ с кремнем, деревом, кожей. Интересно, что в обоих наборах были представлены резпы-ретушеры, скребки и др. кремневые орудия, новдетском не было бронзового тесла, выпрямителя древков, шлифовальной плитки, многих кремневых ішструментови готовых наконечников стрел.а во взрослом—бронзового шила. Ясно, чго мастера не могли обойтись друг без друга—и это был. очевидно, один из способов придания им «потусторонней кинетики». В катакомбное время, клк увидим ниже, характерным ее выражением стало разделение инстру ментов, сырья и-пр. во входной яме и камере.
В целом же, как отмечают С. С. Березанская и С. Н. Ляшко, погребения ма- стеров-стрелоделов становятся характерными только в катакомбное время, ямному же времени свойственны захоронения плотников и кожевников [70, с. 22—23].
Идея брасманавкатакомбное времяне претерпела существенныхизменений, хотя встречаются и очень значительные модификации, скрывающие, впрочем, за типологическими своеобразиями уходящие в алазано-беденские древности мифологические представления. Наиболее очевидным примером преемственности моіут служить г«иоккаііхйшбние п. 27 к. 11 у с. Марьяновкана Запорожчине [881] и п. 28 к. 14 у с. Болотное в Крыму [140, с. 20—22]. В обоих случаях в камеру были помещены повозки, причём в п. 27 при ней обнаружено бронзовое стрекало, а в п. 28 оно (или шило?) находилось у головы погребённого. Сочетание повозки (в дромосе), кремневого наконечника (у рук, возможно, державших вожжи), каменного топора (перед лицом) и курильницы (у ступней) прослежено в п. 5 к. 16 у с. Весёлая Роща наСтавропольщине [674, с. 102—108]. Это захоронение и п. 27 вполне можно отнести к древнейшим боевым колесницам [881].
Оригинальная модификация брасмана прослеживается и вобряие раннекатакомбного п. 3 К- 6—1 к/гАккермень [ 127, с. 51—53]. Моделированная смолой голова мужчины была, по-видимому, отчленена и помещена над правым плечом—поближе к булаве и луку, уложенным вдоль правой руки. Найденный под луком кремневый наконечник стрелы вполне здесь уместен, однако 4 других найдены в заполнении камеры перед лазом. Очевидно, что эти стрелы были «посланы покойником» (т. с. подвешены или воткнуты жрецом у выхода из камеры) в плотно заложенный камнями лаз, с целью открыть себе путь квоскрвсению. Этот мотив согласуетсяс арийским мифом (впервые проявившимся в древнейших ямных захоронениях Старогороженских курганов [975, с. 132—134,і55])обубийстверождающимсяИщройсвоегоотца-Неба[670,с. 377—378; 1019, с. 70]. В этой связи следует отметить, что и катакомбы [960, с. 52; 975, с. 72—73], и луки представлялись утробами матери-Земли,' тогда как стрелы уподоблялись фаллосу и ассоциировались с Небом-отцом [234, с. 76]. Довольно очевидна такая семантика в основном п. 1 к. 2 возле Артемовска, где лук и 2 наконечника стрел были найдены на тазе погребённого неопределённого, к сожалению, пола [207, с. 100]. Так что и «воскресение» покойника из п. 3 к. 6—1 обеспечивалось, очевидно, совокуплением Земли и Неба (за что жертвенным даром могла служить голова погребаемого); данный обряд можно рассматривать как разновидность дикши, самозачатия и самовозрождения покойника [294, с. 130].
Наиболее однозначное сочетание лукаистрелы обнаружено в раннекатакомбном п. 1 к. 1 ус. Сосновка неподалёку от Каменной Могилы. Стрела длиной 0,8 м была положена между правой рукой и простым луком, кремневым наконечником в направлении головы мужчины20—23лет [508, с. 107]. Бронзовая обоймочка, «вероятно, служившая упором на тетиве лука», могла быть изготовлена и из иного материала, но в данном случае символизировала, вероятно, устремлённость стрелы в небеса. Они мыслились, наверное, как потусторонние, т. к.стрелу обратили на северо-запад, к закату летнего солнца. Идея противостояния злым силам выразилась в размещении лука и стрелы между покойником и глухой, противоположной выходу стенкой камеры.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 191; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!