ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 32 страница
Итак, прослеживаеісямифологическое осмысление диких обитателейводы, земли и атмосферы, остатки которых обнаруживаются при захоронениях. Заметно, что реминисценции представлений, присущих укладу присваивающего хозяйства, вытесняются і■ (*.»гтяаітвое, свойственными хозяйству производящему. Наиболее очевидно это в календарном насыщении мифологических сюжетов и образов.
3. Домашние животные
Теперь обратимся к рассмотрению остатков домашних животных (коня, овцы и козы, свиньи, быка, собаки) в порядке, обратном последовательности приручения их человеком, что, впрочем, достоверно известно лишь для первого и последнего в указанном выше ряду [418, с. 19; 762, с. 19,26].
На Древнем Востоке доместикация овны и козы произошла раньше (в IX—VIII тыс. до н. э.), нежели крупного рогатого скота и свиньи. В Юго-Восточной Европе этот процесс начался в VI тыс. дон. э., нарубеже мезсшита и неолита, и протекал по-разному в трёх зонах: юго-западной (низовья Днестра — Днепра, Крым), североприазовской (Приазовье с низовьями Дона), юго-восточной (Северный Прихаспий с низовьями Волги и Урала). ВI зоне сначала был одомашнен крупный рогатый скоти свинья; затем (в конце V—Непале IV тыс. до н. э., с распространением культур линейно-ленточной керамики и трипольской) мелкий рогатый скот, а с IV тыс. до н. э. (в памятниках среднестоговской, днепро-донецкой и раннетрипольской культур) распространилась лошадь- Во II зонераньше всегораспространилсяи преобладал доконцаэнеолитамелкий рогатый скот. В ПІ зоне среди домашних животных уже в неолите возобладала лошадь; второе место в составо стада занял крупный рогатый скот, третье — мелкий, а свинья не стала даже объектом охоты.
|
|
|
Однакоивпределахэтихзон существовали районы с особымсоставом стада, более или менее устойчивые к колебаниям климата и травяного покрова 1769]. Кроме того, вполне очевидно, что западная часть Азово-Черноморских степей оказалась под существенным влиянием Аратты — «Триполья», а восточная — формирующихся цивилизаций Ближнего Востока [998, с. 88]; третья из вышеуказанных зон должна был? испытывать влияния высокоразвитых культур Средней Азии и Южной Сибири [190, с. 35—36]. Были, конечно, и обратные влияния степных схоховодов—земледельцев на своих более развитых соседей.
Взаимовлияния и миграции населений указанных зон предопределяли собой основные изменения в составе стада Юго-Восточной Европы. Миграции же во многом обусловливались климатическими колебаниями, которым в той или иной мере сопутствовали изменения уровней моря [252; 609; 707, с. 133; 713; 912]. Напротяжении III — середины II тыс. дон. э. прослеживаются следующие ландшафтно-климатические перемены. В Новочерноморскую трансгрессию уровень Чёрногои Азовского морей на 2—3 м превышал современный — и устья рек, а также прибрежные долины были затоплены. Вначале ID тыс. дон. э. такое сокращение площади лугов компенсировалось максимумом влагообеспеченности и мягкостью климата, но затем наступила засуха, продолжавшаяся с незначительными перерывами до середины II тыс. до н. э. Эта засуха во многом предопределила относительную перенасыщенность стад и плотность населения, миграции на рубежах выделяемых археологических периодов. Чрезвычайно мощные ми грац ионные движения середины И тыс. до н. э., приведшие, в частности, к переселению в Индию частн арийских племён, совпали не только с особо резким усушениемюшмаіа, ной с началом Фанагорийской регрессии, приведшей к понижению уровняморяна4—бм. В этот период, согласно египетским, античным и др. преданиям.
|
|
|
атакже современным исследованиям,состоялосьодаоизграндиознейших вулканических извержений —на о-ве Санторин вблизи Крита, Восточное Средиземноморье и Балканы соірясли мощные землетрясения [275, с. 29; 911, с. 129,190—198,208—209,252,337 и др. ]. В таких вот природных условиях протекала история ариев Азово-Черноморских степей...
|
|
|
Переходим к рассмотрению основных вопросов данного раздела.
Итак, приручение почти всех основных видов домашних животных уходит в бореаяьное, отчасти индоевропейское прошлое Ближнего Востока. Однако можно полагать, что доместикация лошади состоялась в среде формирующихся арийских племён. Этот процесс начался, по-видимому, в неолите Нижнего Поволжья, который датируется здесь ѴНѴ тыс. до н. э., — но вскоре распространился от Закавказья до Балкан [77; 532, с. 135]. Освоение коневодства завершилось в степных, а отчасти и лесостепных культурах к началу Ііі тыс. до н. э., после чего климатические изменения и оскудение травяного покрова сильно затруднили перемещения табунов по степям и сделали пригодными дая пастбищ лишь поймы реки прилегающие книмдолины [252, с. 90]. Данные о приручении лошади в Центральной Европе IV—III тыс. до н. э. [707, с. 146,152] нуждаются в дальнейшем изучении; в любом случае они не превосходили коневодческую направленность хозяйства синхронной tio/aoіск.и-цвсліа.-тоі ыккпй культурно-исторической общности Юго-Восточной Европы [190, с. 87—106; 759, с. 131-139].
Одно из древнейших жертвоприношений коня обнаружено в центре грунтового могильника у с. Съезжее Богатовскогор-на Куйбышевской области. Здесь на древнем горизонте найдено пятно охры, на котором были разложены два сосуда, бусыиз раковин, гарпун, а также черепа и кости ног от чучел (?) двух коней, а кроме того — костяные фигурки одно- и двухголовой лошади [] 11, с. 147,152]. Комплекс весьма отчётливо отразил рубеж присваивающего и производящего хозяйства, использование для ритуаяьногоосмысления лошади предшествующих еёодомашниванию представлений. Отчасти это заметно в сочетании костных остатков со змиевидным украшением из раковин и гарпуном: лошадь воспринималась, вероятно, как нечто хтоническое. Такое предположение подтверждается ложкообразными костяными изделиями, в которых лошадиная голова сочетается с посаженной ей на шею головой утки, обращённой в противоположную сторону. Возможно, что это же, но более стилизованное, сочетание сохранятся затем в каменных лошадиноголовых скипетрах, распространённых конными отрядами «новоданиловцев» и др. от Заволжья до Балкан и Месопотамии [190, с. 92—106; 192]. А соответствующие представления сохранились доныне. Они хорошо известны в славянской этнографии и объясняются космологической моделью движения дневного солнца на коне (в колеснице и т.д.), а потустороннего ночного — на утке (в лодке и т. д.) [681, с. 236,284,606]. В индоарийской кул Ыуре этаже, очевидно, представления индоевропейских времён представлены в образе двух братъев-близнецов Ашвинов ('Обладающих конями’), именуемыми нередко Насатьями (‘Целителями’, ‘Спасителями’) и вэтом значении тесно связанными с идеей избавления от смерти, воскрешения [670, с. 327—332]. Вэтом образе проступают и кони, и птицы; последние, правда, ввиде орлов, а не уток, но зато помощь Ашвины — Насатьи оказывают прежде всего утопающим: Будучи божествами рассвета, они облечены красным цветом: их «летящие кони — красноватые птицы*» [РВ I.118.5J. Характеристика Ашвинов, как вздим, вполне соответствует вышеописанному комплексу у Съезжего.
|
|
|
Приверженность к мировому древу и жертвенному столбу, а также другие признаки роднят Ашвинов с Гаццхарвой или гандхарвами ариев, родственными греческимкснтаврам [1019, с. 100,204], происходящих, в своюотередь, оікуно-гавров с их весьма архаичными (возможно даже здииопраэейскммм) ближневосточными связями [297, с. 21—22]. Выстраивается генеалогический ряд мифологем, проходящей чрез историю индоевропейской (‘собако-быки’), іреко-арийской («полукони- полумужчины»), арийской («птицеподобные обитатели небесных сфер») общностей. Мы коснулись причин такого родства в предыдущей главе, рассматривая наиболее выразительные из имеющихся в нашем распоряжении соответствия первой и последней из мифологем—I Великоалександровский кромлех и основу-святилище Григориополь- скогокургана (сих Псами, Тельцом, бычьимичерепамииорлиноголовым скипетром), атакжесвятилище Чауше останками всадника-Гацахарвы... Продолжим рассмотрение указанных выше причин.
Родствоозначенных мифологеммоглосложиться вследствие контакта позднейших индоевропейцев с древнейшими ариями — земледельцев-быководов с невиданными дотоле конниками-скотоводами, носителей трипольской иноводаниловской культур. Действительно, кости коня на поселениях Триполья долго оставались редкостью. Соответствующие жертвоприношения распространилисьлишьвстепном, усатовском варианте позднетрипольской культуры [604, с. 80,83]. К нему примыкает младенческое п. 14 к. бус. Новоалексеевка Скадовского р-на Херсонской области, уложенное между двумя конскими черепами [244, с. 61]. Этот комплекс можно рассматривать как реминисценцию жертвоприношения Съезженского могильника. В культурно-хронологи- ческом плане ему отвечает пара лошадей, возглавляющих календарный фриз «Грота быка» Каменной Могилы [966, рис. 1] рубежа IV—III тыс. до н. э. (судя по шумерской иконографии быка и плуга, которая будет рассмотрена ниже). Его примыкающий к Ашвинам (?) край начинаетеяХ-образнымзнаком и прод олжается 6-тью выразительными треугольниками, сменяющимися затем 5—6-тью невыразительными «ёлочками» и зигзагами. Согласно гипотезе Н. А. Чмыхова [906 и др.], это обозначение можно трактовать как возглавляемый приуроченным к весеннему равноденствию месяцем годовой цикл, подразделяющийся на благоприятное и неблагоприятное полугодия. Примечательна сопряжённость Ашвинов (пары коней) с весной и Новым годом.
Вслед за вышеуказанными остатками и изображениями, обнаруживающими сходство с уходящими в индоевропейское прошлое [1019, с. 56, 86—88] Ашвинами и Гандхарвой, появились памятники, явно не укладывающиеся в эти каноны. Это, прежде всего, безголовое хтоническое божество в окружении не менее 14-ти лошадей на стенке гробницы к. 28 у ст.Новосвободной [667, с. 27—28, 31], петроглифы «Конских плит» в сочетании со ступнями «солнечного божества», а также сцена жертвоприношения человека и лошади из «Грота быка» Каменной Могилы [І9і, с. 65; 505, с. 21—30].
Последняя отвечает находкам в святилище Чауш, стоявшем рядом с курганом Цыганча над Новосельской переправой через Нижний Дунай [9 71, с. 30]. Её календарный символ, сопряжённый с изображением антропоморфного идола над фигурками человека и лошади, соответствует той части календарное орнаментации кеми-обинской гробницы п. 3 к. 1 у Староселья, которая обозначала период летнего солнцестояния [954, с. 32—33; 966, с. 10—11]. В целом же и эта сцена, ипошшнное*ерп»хтцЕ?«^ік»*»свЧаушевпалнесоответстБуют,какбьшорассмотренно в I главе, индоиранскому обряду пуруша- и ашвамедха (‘жертвоприношению человека и лошади’). На архаичность, изначальность этого обряда в указанных памятниках указывастегонерасчленённосіъ (отвечающая,возможно, образу Гавдхарва-’кентавра’): уже в Ригведе, а тем более в обычаях индийских ариев ггурушамедха [РВ X.90J и ашвамедха [РВ 1.162—163] едва обнаруживаются следы былогоедшетва [711, с. 60—61, 112]. Чрезвычайно ценен фиксируемый в «Гроте быка» рубеж приверженности Ашвинам и пуруша-ашва-медхе (Гандхарве?): это один из нагляднейших показателей времени, места и культурной среды, в которой началось выделение индоиранцев из индоевропейского массива. Обе указанные композиция из «Грота быка» относятся к древнейшей кеми-обинской кулыуре, ещё не отмежевавшейся отсвоих трипольских и докуро-араксских корней [966, с. 5—7]. Вместе с тем синхронное (раннеямное, времени Михайловка—11) святилище Чауш обнаруживает элемент как ямной, так и гумельницкой и усатовской культур [971, с. 29—30].
В этой связи следует задуматься над сочетанием в Чауше характерных для скотоводов, с одной стороны, и земледельцев—с другой, .ое^мсэмринпасини коня и коровы, над их соответствием смене іточитаний в «Гроте быка» сначала крупного рогатого скота, а затем лошади. Такая же смена обнаруживается при сопоставлении 9 бычьих, а затем 9 лошадиных черепов в святилищах к. 9 у Григориополя и к. 2 у Холмского на Нижнем Днестре [715, с. 52—55; 898, с. 66—67]. По-видимому, в этом зафиксировалось некоторое сосуществование и последующая смена приоритетов земледельческо-скотоводческих, а затем скотоводческо-земледельческих культур. В плане t^i івмямыЯ рубеж отразился, как оімечено выше, в смене мифологемы ‘собако-быков’ куно-тавров мифологемами кентавров и гацдхарвов. Он же сказался, возможно, на трансформации образа ведического Тишья (авестийского Тиштрйи), происходящего от И.-е. *tri-str^os — ‘относящегося к созвездию из трёх светил’ поясу Ориона, способного превращаться то в быка, то в коня [431; 810]. Не исключено, что образ этоГо лучника положен в основу птицеподобных персонажей «Грота быка», гробницы из к. 28 у Новосвободной и др.
Метаморфозы Тишьи-Орионаможнообъяснитьрасположениемданногосозвездия между Тельцом-быком и Единорогом-конём, на котором как будто восседают Близнецы(Ашвины?) и которого сопровождают созвездия Псов (см. карту звёздного неба). Эти персонажи издревле обыгрывались в астральных мифах народов, привязываясь к равноденствиям и солнцестояниям годового цикла [906; 1005, с. 6,64—66; 1024]. При этомне исключено, что Единорогвпервыебыл выделен носителями новоданилов- ского типа, в среде которого распространилисьлошадиноголовые скипетры со странным выступом на лбу [192; 310]. Не исключено, что на I Великоалександровском кромлехе помимо Тельца и Псов был изображён (или хотя бы в какой-то мере подразумевался под Вепрем) Единорог; в «Гроте быка»—Орион и Телец, потеснённый затем Близнедами(Ашвинами?), на Единороге; в гробнице к. 28 у Новосвободной — Орион, а также Близнецы и Единорог, но в какой-то особенной ипостаси.
Вщ*ід«.іжіір<м}Ш£ материалысерединыІѴ (Сьезженский могильник) —начала III тыс. до н. э. (святилище Чауш и изображение пуруша-ашва-медхи в «Гроте быка») отразили, очевидно, утверждение приоритета лошади над крупным рогатым скотом формирующейся арийской общности в Юго-Восточной Европе. Ритуализациялошзди отмечена в это же время в лецдальской кулыуре Центральной Европы, где после перемещения Аратты в Среднее Поднепровье развивалось новое, ядроицдоевропейской общности [297, с. 34]. Однако попытка В. А. Сафронова представить этот центр основным, а волго-днепровский второстепенным [707, с. 146 и др.] представляется неубедительной. Более вероятно проникновение культа лошади вледдельскую культуру в связи с первыми поход ами новоданиловской конницы.
Исследователи гробницы к. 28 у Новосвободной и близрасположенных памятников настаивают на преобладании в них центральноевропейских элементов [309; 667, с. 29_32; 707, с. 228—230]. Учитывая распространение скипетров, размещения Чауша и «Грота быка», с этим можно вполне согласиться. И привести в качестве обрядового соответствия изображению из к. 28 комплекс, предшествовавший позднеямному п. 37 к. 2 у с. Холмское Арцизского р-на Одесской области [898, с. 80—81]. В основе этого кургана было святилище, в какой-то мере подобное Чаушу и ставшее, не исключено, одной из модификаций его традиции. Оно представляло собой неоднократно досыпавшуюся насыпь, окруженную рвом. В его западной часта найдено 9 лошадиных черепов, соседствовавших с костришеми впущеннымвсвятилише п. 37. Чёрная верёвка вдоль южного края могилы, надправой рукой погребённого символизировала, быть может, узду, с помощью которой «кони вывозили-возрождали» покойника. Наличие, цвет верёвки, а также местоположение её и черепов лошадей отвечает образу Варуны, которого вместе с Митрой везут «хорошо запряженные кони ... с натянутыми поводьями» [РВ Ѵ.62.4]; число коней могло соответствовать, в частности, обязанности Варуны-Митры поддерживать «три светлых мира, ... три неба, три воздушных пространства* [РВ Ѵ.69.1]. 9 лошадиных черепов, очертаниями нескольконапоминаю- щие стопы (что и было, возможно, обыграно в «Конских плитах* Каменной Могилы), сопоставимы также с количеством шагов, которыми возносящаяся «путём богов» душа должна была преодолеть небесные сферы Агни — Ваю — Солнца — Луны — Молнии
— Варуны — Индры — Праджапати — Брахмы [711, с. 92—93, 129, 157—158]. Все эти этапы — ‘Огонь’, ‘Ветер’... ‘Молитва’ — прямо или косвенно представлены в обряде к.
2 у Холмского. Причём 4 последних антропоморфных божествамогли поодиночке или совместно воплощаться в антропоморфно-крестообразную насыпь святилища, как определили его конфигурацию авторы раскопок [898, с. 66—67]. Возвращаясь теперь к божеству на стенке гробницы к. 28 у Новосвободной, мы можем существенно сузить круг предложенных JI. С. Клейном аналогов [309, с. 70—71]. Его чёрные ноги, красные руки и туловише сопоставимы со слившимися воедино тёмным и светлым (потусторонним и небесным) Варуной-Митрой или, каких еще называли, Варунау— ‘Оба Варуны’ [1019, с. 85]. При этом цепочка коней вокруг него сопоставима с загадочной «петлёй Варуны», связанной с подвластными ему ритой (‘законом (коловращения)’ зодиака) и майей (‘нитью’ ориентиров и формообразований вселенной). Число животных отвечало, возможно, 28:2 — универсальному числу лунного календаря, зафиксированному в представлениях ожертвоприношениях Осириса [854. с. 342], Пуруши [РВ Х.90.15], а также в орнаментике новосвободненских и кеми- обинских гробниц от Нальчика до Одессы [195; 954].
28:4, или же просто 7, отвечает количеству лошадиных лопаток на каменном закладе ямногокенотафа 2 к. 12 у с. ПоддубноеАпостоловскогор-наДнепропетровской области [694, с. 77]. Число 7+(7хЗ) обыгрывается в «Гимне Пуруше» — жертвенному “Человеку”, из которого наряду с прочим и «кони родились» [РВ Х.90.10,15 и др.]. Среди других значений семёрки к рассматриваемому кенотафу приемлемы образы Варуны, который «правитсемыо (потоками)» [РВ ѴІІ-41.9], и Ивдры, который, поразив Вригру и вскрыв Валу, «выпусти семь потоков, открыл колодцы» [РВ IV.288.Q;
приемлем в данном случае и образ Сурьи с его упряжкой из семи кобылиц [РВ 1.50.8—9], особенно в ипостаси «ока Варуны». Можно согласиться с Н. А. Чмыховым, что в поел едних двух случаях подразумевается количество месяцев благоприятного полугодия
— посалнсчьо-кід><жаім**<г календарю [907 и др.]. В обряде к. 12 была, вероятно, пр одолжена традиция Петр огли фов « Грота быка», где изображения Ашвинов на фризе, а затем Гандхарвы (?) в сцене жертвоприношения соприкасались с 1+6 и 7x2 календарными знаками. Эти петроглифы, как отмечено выше, были приурочены к весеннему равноденствию и летнему солнцестоянию; к этому же восходящему времени года приобщались лопатки и другие передние части при ‘JBPpTBorjweximeoi коня’ (аіивамедхе) [БрУп 1.1].
Помимо космогонии и космологии, конь издревле сопрягался с погребальным обрядом: покойникуподоблялсянетольковсаднику, ной коню. Эгимможнообъяснить многие случаи помещения в могилы лошадиных костей. На перекрытиях и в поіребенияхямнойкулыуры онивсіречаюісянавсёмеёпроіяжении, номифологичеекому истолкованию поддаются лишь немногие комплексы. Наиболее выразиіельнанаходка черепа коня на каменном перекрытии п. 14 к. I у Старогорожено [926, с. 110[:онаможет быть рассмотрена в контексте выявленного здесь формирования основного мифа Ригведы — сражения Индры и Вишну со змием Вритрой за обладание содержащим новогодние сокровища холмом, ларцем и т. п. Валой [294, с. 157, 183—184 и др.]. Известно, что Индре иногда подносились «лошадиные головы в качестве дани» [РВ VII.18.19.]. Возможно, что жертвенный конь предназначался здесь ... великому герою и Вишну,
Которые, не поддаваясь обману, стоят на великой Вершине гор, подобно (всаднику, правящему) прямо мчащимся скакуном!
]РВ 1.155.1]
В этой связи особую значимость обретаетподковообразный знак (очевидно, «след конского копыта») рядом с изображением пары ступней у входа в пешеру «Подкова» Каменной Могилы [509, с. 131]: его можно трактовать как «третий, высший след Вишну», воплотившегося, согласно X своей аватаре, в коня [ 167, с. 25]. Б. Д. Михайлов относит указанный комплекс изображений к ямному времени [509, с. 135]; к этой же или кеми-обинскойкугаыуре относятподковообразный знакна плите из к. II ус. Зольное в Крыму ]509, с. 1008, рис. 4:14]. Не только корни мирового древа, йони-’матку’ и ягодицы человека, ной конское копьпо напоминает «дуговидное углубление» под парой стоп на тыльной стороне Федоровского идола ямно-катакомбного времени [752, с. 82—83, рис. 7:3; 988, с. 21—25]. Важно, что этот «след коня» направлен вниз, а стопы идола—вверх. На лицевой стороне на уровне носковстоп изображена сцена вознесения- оплодотворения шаманом кобылицы. А в Скворцовском кургане предсабатиновского времени прослежено сопряжение конского жертвоприношения с рождением Вишну [970, с. 82,85—86], образ которого наиболее выражен в Федоровском идоле [988, с. 21[.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!