Садхана и метафоры личностного роста
Садхана и личностный рост – понятия во многих смыслах противоречивые, если не полярные. Буддийская садхана в общем виде уже была приведена выше на примере Восьмеричного Благородного Пути, который является средством, способом и практикой, приводящими к цели – нирване. Практикующий бхикшу (садхак) стремится к освобождению через реализацию трех стадий духовного пути (праджня, шила, самадхи) и может достигнуть архатства или нирваны. Стремясь к освобождению, буддисты, объединенные в сангху, соблюдают обряды, читают духовную литературу, медитируют, распевают мантры, практикуют асаны, соблюдают целомудрие (брахмачарья).
В буддизме, понятие «личностный рост» имеет смысл на нескольких стадиях духовного самосовершенствования.
Каждая стадия имеет специфическую предметную направленность. Классификация, приведенная ниже, не существует в буддийской литературе. Мы приводим ее для лучшего понимания возможностей духовного пути.
Укрепление морали и улучшение кармы
Буддизм является безупречным этическим учением на всех уровнях духовного развития, но на этой стадии – более всего. Первая стадия – это смирительная рубашка для обыденного человека, захваченного страстями, желаниями и влечениями, всеми возможными омраченными состояниями сознания. Упасака, обычные обыватели, ставшие последователями учения Будды, уже в некотором смысле принимают три убежища. Карма для них – это грубый закон возмездия и воздаяния. За любым не благим действием, не благой мыслью, не благим намерением, не благой эмоцией скрывается ужасный лик Мары, который увлекает человека с духовного пути в глубину страдания и мучения в этом рождении, что влечет за собой рождения адским существом (нараком) или претом (голодным духом) после смерти.
|
|
|
Благие же деяния поощряются Законом Кармы, улучшением жизни в этом рождении или возможностью воплотиться в следующем рождении либо в более высокой касте, либо, при праведной жизни, в локах полубогов или Богов.
Пять предписаний-заповедей для обывателя – это не «моральный кодекс строителя коммунизма», написанный желтой краской на красном холсте на стене и не имеющий никакого смысла для самих «строителей».
Пять предписаний-заповедей для обывателя – это категорический моральный императив, безусловное требование, предъявляемое к упасаке со стороны его духовной сущности и обладающее всеобщей и обязательной силой.
Для упасаки эти священные заповеди встроены в бытие и подкреплены мифологическими, социальными добродетелями, карающими табу. За священными заповедями стоит не только Будда как образец, но и весь мир, с его жестокостью и добродетелью, злом и добром, нищетой и богатством, бессилием и всемогуществом. Для обывателя, соблюдение пяти священных заповедей – это возможность благого воздаяния в силе, могуществе, богатстве и здоровье, возможность избежать Кармического возмездия как орудия мести за проявленное зло.
|
|
|
Быть упасакой непросто, и реализация мирянина в 5 заповедях – это уже социальный идеал для европейца (и не только).
В некотором смысле садхана упасаки ничем не легче, чем путь монаха.
Ведь мирянин живет не только «рядом, подле, вместе» с буддизмом в трех убежищах. Он погружен в обыденный мир убийства, воровства, лжи, культа секса и пьянства.
Трудно жить в грязи и не испачкаться, быть под дождем и не промокнуть.
На наш взгляд, первая стадия является самым значимым социальным достижением буддизма. В крайнем случае, именно на этой стадии мы видим наиболее разимые плоды модели личностного совершенствования буддизма – человека разумного и нравственного.
Садхана бхикшу: три измерения пути буддийского монаха
Первое измерение: жертвоприношение Эго
Буддийский монах находится в более выгодной социальной ситуации личностного роста, чем упасака. Он окружен сангхой, социальным сообществом единомышленников. Если разобраться, он не сильно отягощен трудом и карьерными заботами. Можно сказать, совсем не отягощен. У него есть много времени для размышлений, медитаций, чтения буддийских текстов и занятий проблемами духовного роста.
|
|
|
Жизнь монаха имеет огромное количество табу. Мы уже писал выше, что бхикшу должен соблюдать 227 правил Пратимокши.
Мы не будем отдельно описывать стадию послушника, у которого к пяти священным предписаниям добавляется еще пять: не есть после полудня; не танцевать, не петь, не посещать зрелищ; не носить украшений, не употреблять парфюмерии и косметики; не пользоваться высокими и роскошными сиденьями и постелями, не брать золота и серебра; изучать дхарму и «Виная-питаку» и готовиться к высшему посвящению (упасампада – посвящение в монахи).
Послушничество является первым шагом на садхане. В некотором смысле, послушник уже надел оранжевые одежды.
На наш взгляд, послушник вступает на восьмеричный путь уже с «правильным взглядом», то есть с пониманием сущности четырех благородных истин.
Это понимание не настолько глубоко, чтобы полностью пережить трансформацию из мирянина в бхикшу. Его личность такая же, как и была. Она далека от очищения от прежних заблуждений, страстей, влечений и эмоций. В нем живы прежние привычки в мышлении и поведении, речи и поступках.
|
|
|
Бывшее Эго не умерло. Оно не просто продолжает оказывать на бхикшу свое влияние, но часто становится еще сильнее, притягивая воспоминания о разных формах успеха и наслаждения мирской жизни.
В некотором смысле, возникает ситуация шизофренической раздвоенности личности, и, в соответствии с буддийской логикой трансформации, столкновение противоречивых сил: благородных новых (идей садханы и статуса бхикшу в трех убежищах) и старых дурных (Эго обывателя, опыт которого пока все еще является основным личностным содержанием новоиспеченного монаха). Для этой раздвоенной личности, семь ступеней, начиная с правильной решимости, представляют собой постоянную школу разрешения данного конфликта посредством не столько преобразования, сколько уничтожения прежней личности за счет неудовлетворения потребностей, девальвации ценностей и целей Эго мирянина.
Для приобретения целостности бхикшу должен постоянно обращаться в истину и благо буддийского мира, воспитывать свою волю и чувства. Только предельная решимость и осознанность, невовлеченность в человеческие страсти и желания, бесстрастное поведение и ясность мышления позволяют бхикшу стать бхикшу. Так достигается гармония личности, в которой мысль, воля и чувства совершенны и очищены в свете истины.
Только убив все обывательское человеческое, уничтожив последние останки отношений и желаний, искоренив невежество (авидья), бхикшу может приступить к последнему шагу совершенного сосредоточения ввиду устранения всех препятствий на его пути.
Тогда, когда будут воплощены все семь ступеней восьмеричного пути, оранжевые одежды становятся символом чистоты и ясности бхикшу. Он готов к тому уровню сосредоточения, плодом которого является созерцание на истину: совершенное провидение, высшая мудрость, перед которой раз и навсегда ясно раскрывается тайна существования.
Только тогда, когда невежество и желания искореняются, источник страдания исчезает. Но даже при самой высокой тонкости восприятия и ясности осознания, на этой ступени возможно ложное самадхи (аналог «прелестей» в христианстве) – в «Вишуддха-марге» (также «Висуддхимагга») Буддхагохоши они обозначены как «Десять Извращений в Проницательности». Эта стадия, называемая «Знание Появления и Исчезновения», феноменологически сводится к следующим переживаниям:
1) видение сверкающего света или светящейся формы;
2) чувство восторга, приводящее к появлению гусиной кожи, дрожи в теле, ощущению левитации и другим признакам восторга;
3) спокойствие в уме и теле, делающее их легкими, пластичными и послушными;
4) чувство веры в гуру и три драгоценности (Будду, его учение и сангху), в сам метод медитации, сопровождаемое радостным доверием к действенности медитации и желанием советовать друзьям и родственникам практиковать ее;
5) усердие в медитации, сопровождаемое ровной энергией, ни слишком слабой, ни слишком напряженной;
6) возвышенное счастье, переполняющее тело медитирующего, необычайное блаженство, кажущееся нескончаемым и побуждающее его говорить всем о своем исключительном переживании;
7) быстрое и ясное восприятие каждого мгновения осознания: видение является точным, сильным и ясным, а характеристики непостоянства, отсутствия «я» и неудовлетворенности понимаются сразу же;
8) незабывание особой силы; медитирующий без усилий видит каждый момент осознания, незабывание приобретает свою собственную движущую силу;
9) невозмутимость по отношению к происходящему в осознании: независимо оттого, что входит в его ум, медитирующий сохраняет отрешенный нейтралитет;
10) тонкая привязанность к световым и другим перечисленным здесь факторам и удовольствие от их созерцания.
Любой практик, войдя в эти переживания, не может не воодушевиться этими десятью фактами достижения.
Даже при самой усердной практике сосредоточения они переживаемы весьма редко, и поэтому трудно будет убедить бхикшу, а тем более практикующего европейца, что он не достиг просветления и не завершил путь. Обозначать это как псевдосамадхи тоже весьма сложно. Всегда возникает вопрос – а судьи кто? И кто может сказать точно, что он принимает «то, что не есть Путь, за Путь» (да простят нас благословенные гуру буддизма).
Думаем, единственная правильная стратегия здесь – идти за Буддой, который еще 7 недель осмысливал свою нирвану, сидя под деревом Бодхи.
Если бхикшу сделает эти переживания объектом своего сосредоточения и проницательного анализа, то он сам решит, часть это его пути или плод садханы.
В этот момент (то есть момент самадхи), бхикшу может стать архатом, срывая плоды пути. На наш взгляд, в буддийском просветлении путь превращается в плоды, когда мудрость (праджня), шила (нравственность), сосредоточение (самадхи) как этапы восьмеричного пути превращаются в плоды совершенной мудрости, совершенной добродетели, совершенной невозмутимости.
Мы не очень уверены, что это нирвана, но то, что архат обладает тремя этими плодами – факт.
Это этап возрождения бхикшу, когда из ученика он превращается в гуру, из ищущего – в нашедшего плоды, из идущего по пути – в достигшего цели.
И Будда, уже отживший и проживший все к концу своего пути давным-давно показал базовый ориентир – ТЫ ЕСТЬ ТО («Дигха-никая» II, 101): «Поэтому, Ананда, пребывайте на острове внутри себя, найдите убежище внутри себя; не ищите убежища ни в чем ином; обретите остров в дхамме, найдите убежище в дхамме; не ищите убежища ни в чем ином.
И как же, Ананда, пребывает бхикку на острове внутри себя, пребывает в убежище внутри себя, не пребывая ни в каком ином убежище? Как пребывает он на острове дхаммы, как находит убежище в дхамме и не ищет убежища ни в чем ином?
При этом, Ананда, бхикку пребывает, созерцая тело, как состоящее из частей, ревностный, внимательный, владеющий собой благодаря сдерживанию алчности и недовольства, присущих мирским предметам.
Так же и в чувствах пребывает он, созерцая чувства, ревностный, внимательный, владеющий собой благодаря сдерживанию алчности и недовольства в мирских предметах. Так же и внутри своего ума пребывает он... и в состояниях своего ума пребывает он, созерцая состояния своего ума, ревностный, внимательный и владеющий собой, благодаря сдерживанию алчности и недовольства в мирских предметах.
Вот так, Ананда, бхикку пребывает на острове внутри себя, находит убежище внутри себя... И всякий бхикку, Ананда, который или сейчас, или после моей смерти пребудет на острове внутри себя, найдет убежище в себе и не будет искать убежища ни в чем ином, пребудет на острове дхаммы, обретет убежище в дхамме и не будет искать убежища ни в чем ином – такой бхикку, Ананда, выйдет из тьмы; и каким бы ни был этот бхикку, ему следует иметь желание учиться».
И тот, кто вышел из тьмы (архат, арахант) выполняет базовую эталонную функцию, войдя в сакральный круг посвященных учителей буддизма, хранящих реальное знание. Они являются живыми воплощениями идеала восьмеричного благородного пути – переживания самадхи.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!