Обстоятельства, влияющие на преступность деяния
Даже в том случае, если обвиняемый действительно совершил те действия, которые ему вменяются в вину, он может сослаться на наличие в деле определенных обстоятельств, которые могут серьезно повлиять на вывод суда о преступности и наказуемости содеянного подсудимым. Такие обстоятельства в английском уголовном праве получили название обстоятельства защиты (defences).
Для многих видов преступлений предусматриваются свои обстоятельства, на которые можно сослаться, защищаясь от обвинения. Однако есть ряд универсальных обстоятельств. Они применимы к большинству, если не вообще ко всем преступлениям, известным английскому уголовному праву. К числу универсальных обстоятельств защиты от обвинения в совершении практически любого преступления относятся недостижение возраста уголовной ответственности; невменяемость, вызванная психическим заболеванием; ошибка; алкогольная или иная интоксикация; физическое и психическое принуждение к совершению преступления; крайняя необходимость и др.
Обстоятельства защиты по своим правовым последствиям и силе могут быть подразделены на две группы:
1. Обстоятельства, исключающие преступность деяния (excuses). В эту группу входят такие обстоятельства, которые не позволяют содеянное признать преступлением, так как действия подсудимого с точки зрения права выглядят оправданными, невиновными, необходимыми или разумными. Наличие таких обстоятельств может приводить к невозможности осуждения. К числу таких обстоятельств относятся необходимая оборона, задержание преступника, исполнение приказа и др.
|
|
|
2. Обстоятельства, смягчающие наказание и ответственность (justifications). Эти обстоятельства смягчают вину подсудимого, но не могут оправдать его в глазах общества, хотя он и заслуживает снисхождения. Как правило, такими обстоятельствами выступают универсальные обстоятельства защиты от обвинения. Примеры обстоятельств этой группы были приведены выше.
Соотношение уголовного и гражданского права
Известный английский судья лорд Мэнсфилд как-то заметил: "Вряд ли стоит специально говорить о различиях между гражданским и уголовным правом или о различиях между гражданским и уголовным процессом, ибо все эти различия очень хорошо известны любому английскому юристу и не требуют дополнительных объяснений"*. С тех пор как были произнесены эти слова, прошло более двухсот лет. Однако, несмотря на многочисленные попытки объяснить, в чем, собственно говоря, состоят эти различия, никому сделать это не удалось. Во всяком случае сегодня можно говорить, что в наибольшей степени различия между гражданским и уголовным правом проявляются в тех юридических и процессуальных последствиях, которые влекут преступления, с одной стороны, и нарушения норм гражданского права — с другой.
|
|
|
* Цит. по: Winfield P.H. The Province of the Law of Tort. Cambridge, 1931. P. 190.
Конечно, организация деятельности судов в целом приспособлена к тому, чтобы отделять уголовные дела от дел гражданских. Поэтому с определенной долей условности можно сказать, что уголовные дела — это те, которые рассматриваются в уголовном суде. Соответственно дела гражданские следует искать в судах, которые наделены компетенцией по разрешению гражданско-правовых споров.
Значит, какой суд, такое и дело. Однако проблема состоит в том, что в английской правовой системе подразделение судебных дел на гражданские и уголовные не носит абсолютного характера. Некоторые суды наделены смешанной компетенцией, т. е. один и тот же суд может рассматривать как уголовные, так и гражданские дела. Например, эти дела могут рассматривать мировые (магистратские) суды в пределах своей компетенции.
Если говорить о процессуальных различиях и соотношении английского уголовного и гражданского права, то следует отметить, что гражданское дело возбуждается судом не иначе как по инициативе частного лица (это может быть и юридическое лицо), обратившегося в суд. Возбуждение уголовного дела — вопрос не частный, а публичный. Ведь в отличие от гражданского права уголовное право призвано обеспечить защиту всех (общий интерес) от причинителя зла. Как правило, судебное преследование по уголовному делу возбуждается Короной (государством) от имени общества и реализуется в процессуальной форме предъявления официального обвинения.
|
|
|
В последнее время появились некоторые новые области уголовного права, которые позволяют возбуждать уголовное преследование не только Короне. Например, Инспекция по охране здоровья и безопасности наделена полномочиями по расследованию нарушений техники безопасности на производстве. Муниципальные торговые инспекции занимаются нарушениями правил торговли, а Королевское общество по защите животных от жестокого обращения — преступлениями, связанными с жестоким обращением с животными. В отдельных случаях, весьма немногочисленных, возбуждение уголовного преследования по уголовному делу возможно и по инициативе частных лиц. Как правило, такие преступления связаны с интимными вопросами личной жизни человека, с посягательствами на его честь и достоинство.
|
|
|
В большинстве же случаев для передачи дела в суд необходимо решение специального органа — королевской службы обвинений. Этот орган — аналог прокуратуры, английское приобретение относительно недавнего времени. Служба была учреждена в 1985 г. для того, чтобы хоть как-то сблизить процессуальные порядки страны с тем, что делается в этом отношении на континенте, и вывести из сферы исключительных полномочий полиции решение вопросов о предании суду и функцию поддержания обвинения в суде.
Краткая предыстория этого нововведения такова. Англия в силу исторических особенностей развития никогда не знала такого учреждения, как прокуратура. Поэтому функции предания суду и поддержания обвинения по существу здесь всегда находились под контролем населения. Начиная с XII в. эти вопросы были в ведении Большого жюри присяжных (Grand Jury). Его не следует путать с тем, что называется жюри присяжных, т. е. с присяжными заседателями, которые заседают в судах и выносят окончательные вердикты по рассматриваемым делам.
Функции большого жюри у англичан были аналогичны функциям прокуроров на континенте с той лишь разницей, что прокурор — это государственный служащий, полностью зависящий от власти, а присяжные — это народ, т.е. люди, напрямую властям не подвластные. В Англии традиционно присяжные решали вопрос о предании обвиняемого суду, взвешивая, достаточно ли у обвинения, т.е. у полиции, убедительных доказательств, чтобы суд состоялся.
В 1933 г. Большое жюри присяжных было упразднено. С тех пор решение вопросов о предании суду переходит в руки полиции. Фактически обвинение в суде предъявлялось барристером в Суде Короны или барристером либо солиситором* в магистратском суде. Они действовали по поручению полиции.
* О барристерах и солиситорах подробнее см. далее, гл. 13.
При такой системе и расследование преступлений, и поддержание обвинения в суде фактически были сосредоточены в одних руках. Качество работы полиции по сбору доказательств и расследованию преступлений как бы оценивалось самой полицией. Это было признано неприемлемым с точки зрения соблюдения правовых стандартов и требований, предъявляемых к правоохранительной деятельности в целом. Ведь полиции очень трудно было сохранять свою объективность и непредвзятость. Введение королевской службы обвинений, по мысли законодателя, должно было исправить положение. В дополнение к этому в 1988 г. создается Подразделение по тяжким преступлениям, совершаемым на почве мошенничества и обмана. Этот орган расследует и поддерживает обвинение в случае совершения большинства преступлений, связанных с мошенническими действиями.
Следует отметить, что начиная с 1986 г., т. е. со времени передачи обязанностей публичного обвинения в совершении преступлений специальной службе, новый порядок подвергается критике. В основном внимание обращается на две проблемы: значительные региональные расхождения между показателями раскрытых преступлений (т. е. тех преступлений, по которым дела были переданы в суд) и высокий уровень оправдательных вердиктов. После нововведения, т. е. учреждения королевской службы обвинений, эти показатели стали хуже, чем до ее введения.
В частности, это ведомство обвиняется в необоснованном прекращении выигрышных дел из-за некомпетентности его сотрудников, а также в разбазаривании служебного времени полиции, что связывается с введением для полиции нового требования — завершать расследования по всем уголовным делам в их производстве независимо от того, будет ли предъявлено затем обвинение в суде. Наконец, королевской службе обвинений делается упрек в том, что этот орган в меньшей мере, чем полиция или суд, ответствен за свои действия.
Возглавляет королевскую службу обвинений директор службы публичных обвинений. С английского берега он видится как некий прокурор Короны. Однако в отличие от прокурора директор службы публичных обвинений и его сотрудники на местах никогда не появляются в суде. Они не доказывают виновность подсудимого, не высказываются о квалификации содеянного. В Англии за них это делают профессиональные адвокаты — барристеры. Получая соответствующий гонорар, они от лица Короны предъявляют обвинение в суде, участвуют в процессе, т.е. делают все то, что в других странах возлагается на прокуроров.
Причем следует заметить, что английские барристеры, даже выступая в суде в роли прокуроров, остаются не государственными служащими, а членами адвокатуры, т. е. организации, не имеющей никакого отношения к государственным структурам. Один и тот же барристер сегодня может выступать на стороне обвинения, а завтра в том же суде защищать подсудимого.
Всего в Англии и Уэльсе действует более 30 подразделений королевской службы обвинений. На каждое из этих подразделений на местах замыкаются районные отделения, возглавляемые обвинителями отделений Короны. В составе отделений — государственные обвинители. На должность государственного обвинителя назначаются как барристеры, так и солиситоры. Общая штатная численность службы обвинения насчитывает около 1500 государственных обвинителей и примерно 3000 человек технического и административного персонала. В служебном и процессуальном отношении государственные обвинители не зависят от полиции. Как правило, они самостоятельно решают, предъявлять им обвинение в совершении преступления или нет, а также поддерживать обвинение в суде или отказаться от его поддержания.
Конечно, потерпевший в уголовном процессе также может изменить свою позицию, например простить преступника. Однако это не влияет на ход расследования и рассмотрение дела в суде. Ведь преследование по обвинению в совершении преступления по уголовному делу осуществляется не от имени потерпевшего, а от лица государства и общества, хотя сторона обвинения может и отказаться поддерживать его. Если истец по гражданскому делу решает прекратить судебное разбирательство, суд не может продолжать слушания. Разумная основа такого порядка состоит в том, что примирение сторон — это лучший исход гражданского спора.
В гражданском праве согласие потерпевшего на примирение может препятствовать привлечению к суду причинителя вреда или по крайней мере смягчать его гражданско-правовую ответственность. По уголовным делам, хотя и не во всех случаях, такое согласие жертвы принципиального значения не имеет. В частности, это касается наиболее тяжких преступлений, сопряженных с посягательством на личность, например так называемых милосердных убийств, совершаемых по просьбе потерпевших.
Указанные различия между уголовным и гражданским правом объясняются, в частности, тем, что уголовно-правовая доктрина строится на принципе патернализма, с которым Корона выступает по отношению к членам общества. Однако из этого общего положения есть исключения. Так, для некоторых видов преступных посягательств позиция потерпевшего может иметь значение. В частности, она может предусматриваться в качестве обязательного признака объективной стороны состава. В таком случае согласие потерпевшего, так же как и в гражданском праве, может препятствовать судебной ответственности. Например, изнасилованием в английском уголовном праве считается половое сношение мужчины с женщиной без согласия потерпевшей. Поэтому неосторожная форма вины при совершении изнасилования с позиций английского уголовного права и судебной практики отнюдь не выглядит абсурдом.
Различия между уголовным и гражданским правом заключаются также в тех последствиях, которые влечет совершение преступления, с одной стороны, и нарушение требований гражданско-правовых норм — с другой. Считается, что гражданский иск ведет к назначению компенсации, которая выплачивается ответчиком истцу, а обвинение в совершении преступления, как правило, связано с назначением меры уголовного наказания виновному. Однако это несколько упрощенный взгляд.
Например, штрафные санкции могут быть назначены судом не только за совершенное преступление, но и по гражданскому делу. Обычно такой штраф назначается решением суда лицу, причинившему истцу вред по неосторожности. Штраф в гражданском процессе призван покарать нарушителя, который в противном случае мог бы рассчитывать на получение неправомерной выгоды от правонарушения. По уголовному делу суд может не ограничиться только назначением наказания виновному. Так, судья может обязать осужденного выплатить денежную компенсацию потерпевшему там, где это необходимо. Однако следует сказать, что компенсация лишь дополняет те меры наказания, которые предусмотрены для назначения осужденному, признанному виновным в совершении преступления. Самостоятельного значения эта мера не имеет.
Таким образом, между уголовным и гражданским правом обнаруживаются точки соприкосновения. Различия скорее носят процессуальный характер. Они достаточно хорошо просматриваются, если обратиться к анализу тех судебных процедур, которые установлены для рассмотрения уголовных и гражданских дел.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 333; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!