Глава 9. Об амодааьности смысла 5 страница

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

ский вес они получают только в случае установления определенной сферы применения тех законов, которыми объясняются явления, описываемые этими понятиями. И в этом случае они переходят в разряд теоретических. В любом случае, научно-психологическое понятие можно определить, только указав, как оно входит в ту или иную логически выстраиваемую закономерность. Закон можно понимать как идентичное в явлениях. Было бы целесообразно выделить некоторые основания для условной классификации законов.

1. Способ вывода (установления):

дедуктивные;
индуктивные.

Классическим примером дедуктивного способа вывода является закон всемирного тяготения Ньютона. На мой взгляд, история этого открытия — лучшая иллюстрация прогностического потенциала дедукции. В 1666 г. в письме к астроному Галлею Ньютон сообщил, что обнаружил закон, управляющий падением тел и движением планет. Однако, применив свою формулу к движению Луны, Ньютон вынужден был признать, что по предлагаемой формуле местонахождение Луны должно быть не там, где фиксировали его астрономы. Только через 16(!) лет Ньютон узнает, что значение радиуса Земли, которым он пользовался, было неверным. Повторно сделав вычисления и получив совпадение своей формулы и измерений астрономов, Ньютон убеждается в достоверности открытого закона. Через несколько лет, многократно убедившись, что ошибки нет, он решается обнародовать свое открытие.

Аналогично в психологии открывает закон Г. Т. Фехнер, который сначала вывел логарифмическую зависимость между силой раздражителя и интенсивностью ощущения, и уже затем она была экспериментально подтверждена. А в ходе психофизических экспериментов была установлена и сфера применяемости основного психофизического закона: средние значения интенсивности раздражителя.

Открытия, совершенные с помощью дедуктивного метода, наиболее надежны и точны. Дедуктивные законы лучше позволяют предсказывать новые факты.

Индуктивные законы являются эмпирическими обобщениями. Они позволяют «собрать» опытные данные под единый образец объяснения. Большинство законов в психологии носят ин-

Глава 3. О законах функционирования сознания

дуктивный характер (закон Джеймса, закон Хика, закон Ланге, закон разрыва шаблона (в редакции Аллахвердрва), закон «хорошей формы» и т. д.).

2. Степень формализации:

· формализованные («жесткие»),

· качественные («мягкие»).

Формализованные законы выражаются математическим языком, качественные, напротив, не предусматривают использование математического аппарата.

Диапазон объяснительных возможностей:

· частные,

· общие

Частные законы охватывают в объяснении только определенную область эмпирики. Например, все известные психофизические законы являются частными, поскольку относятся к сенсорной сфере, к тому же только к одному из свойств ощущения, а именно к интенсивности. Общие законы регулируют деятельность сознания безотносительно к специфике формы активности сознания. Думаю, что именно это имел в виду К. Левин, разделяя законы, описывающие фенотические процессы и процессы кондиционно-генетические (Левин К., 2001).

Доказательство закона в психологии возможно как на основании статистической частоты одинаковых (частный закон) или подобных (общий закон) эмпирических фактов, так и на основании результатов одного-единственного эксперимента. Правда, в последнем случае закон должен объяснять и случаи опровержения. К.Левин, анализируя различные по своей природе процессы, описываемые законами, фактически приходит к выводу, что один-единственный эксперимент дает право основывать доказательство закона. Автор теории поля писал: «... Экспериментатор может и должен набраться мужества опираться при установлении закона не на большее, а на малое число случаев и переложить ответственность за случаи из повседневной жизни на постоянное присутствие определенных дополнительных условий, которые не относятся к "сути дела", а являются выражением ис-торико-географической констелляции (то есть совокупностью побочных факторов. — А. А.) в самом широком смысле этого слова» (Левин К., 2001. С. 125).

Глава 4

ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ СОЗНАНИЯ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АНОМАЛИИ

Сознание парадоксально. Сущность сознания и его явление в мире на протяжении многовековой истории мысли волновали умы лучших представителей человечества. Религиозный, философский и научный опыт прошлого хранит образцы тончайшей интуиции, глубокого анализа, смелых, а порой и мужественных прозрений относительно загадочной природы феномена человеческого сознания. При этом несомненный прирост человекознания не только не увеличивает доли нашего понимания, но, сколь странным это ни покажется, расширяет горизонты нашего незнания. Происхождение сознания, его присутствие в мире всегда будут окутаны притягательной, пленительной таинственностью. «Границ души не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера», — говорил еще Гераклит Эфесский. Какое бы знание о сознании мы ни имели, оно всегда оказывается неполным. И хотя в системе наук психология заняла свое достойное место, ограниченность средств и целей научного психологического исследования всякий раз обнаруживает себя в перспективе более широкого рассмотрения проблемы человека. Тем не менее неизлечимая зависимость от такого рода познания, радость путешествия в неизведанный мир, притяжение открывшейся бездны потаенного и вместе с тем тщетность всякого желания иметь твердую почву под ногами, иллюзорность познавательной силы, смехотворно-примитивное оснащение средствами опытного изучения создают колоссальное напряжение в поле познавательного поиска. В этом — «блеск и нищета» психологии. В этом — вызов всем тем, чье служение психологии становится жизненным выбором. Как здесь не вспомнить Ф. М. Достоевского, считавшего, что человек — это великая тайна, и если ты посвятил свою жизнь раскрытию этой тайны, то считай, что жизнь твоя прожита не зря.

Глава 4. Проблемы психологии сознания как теоретические аномалии

Банальность утверждений о том, что познание человека безгранично и что цель — установление окончательного и исчерпывающего знания о человеке — является принципиально недостижимой прежде всего в силу специфики природы познания, на самом деле в ракурсе парадоксального видения воспринимается не как нечто очевидное и потому не требующее доказательств, а, скорее, как некое недоразумение, как аномалия самого сознания. Ведь познавательная деятельность, в том числе ориентированная на изучение устройства и функционирования сознания, не может не иметь определенной конечной цели. Именно виртуальная цель организует пространство познавательного поиска. Цель вместе с тем выступает и граничным условием нашего мышления, то есть конституирует активность субъекта как целеустремленной системы. Цель выстраивает «функциональную систему» (П.К.Анохин). Если нет цели, лишен смысла и сам процесс познания, так как бессмысленно заниматься поиском, когда не знаешь, что и где искать. С другой стороны, если бы мы априори имели представление о том, что должно стать эффектом реализованного процесса познания, последнее, по определению, не могло бы существовать, так как энтропия проблемного поля есть необходимое условие желаемого порядка понимания, негэнтропии кристаллизованного в смыслах знания. Мне видится единственная точка, в которой размыкается порочный круг указанной парадоксальности: познание не имеет цели за пределами себя. Цель имманентно содержится в самом процессе познания. Принципиальная невозможность иметь истинное знание о природе сознания тем самым ни в коей степени не обесценивает познава-тельные усилия. Цель находится «по эту сторону познания» и достигается в каждый момент включенности субъекта в познавательную деятельность. Поэтому психический аппарат человека следует рассматривать как идеальную систему, эволюционно предназначенную для познания.

Если с точки зрения разрешающей способности нашего мышления правомерно ставить вопрос об эволюционном смысле человеческих форм отражения, о смысле возникновения сознания, то наиболее приемлемым вариантом ответа на этот вопрос мне видится следующее утверждение: познание является результатом того эволюционного сдвига, который породил психические фор-мы жизни. Человеческое познание как эволюционное новообра зование есть модус существования сознания. Вне познаватель-

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

ной активности человек как носитель сознания существовать не может. Психические процессы строятся из материала, полученного в ходе познавательной активности, и поэтому психика как модель действительного мира является уникальной формой представления реального в идеальном, объективного в субъективном, конечного в бесконечном. Психическое прежде всего имеет гносеологический статус. Человек_связан с миром неразрывными нитями познания. Целью и смыслом познания является сама че-ловеческая жизнь. Думается, не случайно в современных учеб-никах по психологии соответствующие разделы, посвященные феноменологии психических процессов, озаглавлены «познавательные процессы», так как психическая активность по своей сути организована как активность познавательная.

Аномалии — это продукты теоретической мысли. Только в сознании ученого, который проблематизирует тот или иной фрагмент реальности, рождаются аномалии. Для того чтобы возникла аномалия, недостаточно наличия самого объекта изучения, необходима способность субъекта воспринимать его определенным образом. То есть, в терминах Д. Н. Узнадзе, продукты психической активности (читай: познавательной активности), определяются или, скорее, «до-определяются» (М. К. Мамардашвили) установкой, предваряющей познавательные интенции. Готовность пони-

ать (воспринимать, представлять, мыслить, эмрционально пере-вать) определенным образом есть такое условие, без которого работа сознания невозможна. Пародоксальнаяатрибутика сознания открывается только в фокусе соответствующего «взгляда».

Именно связь, событие человека и объекта, человека и другого человека, человека с самим собой и, наконец, человека и мира, структурирует область познавательного открытия. По существу, продукты познавательной деятельности локализованы внутри этой связи. Познание не просто связывает познающего субъекта и объект познания, а является формой существования и того, и другого. Онтологическое присутствие объекта познания опирается на гносеологическую основу. Это, естественно, не означает, что объект не существует вне познания. Для психологии не столь важен вопрос об онтологическом статусе познаваемого. Куда важнее решение проблемы представленности объектного в мире человеческой субъективности. Вещи в действительности могут быть чем угодно, и существенно не то, чем они являются реально, а то, что они значат для нас и каким образом существуют в

Глава 4. Проблемы психологии сознания как теоретические аномалии

нас. Таким образом, объект познания не есть тот же самый объект вне познания! Объект и субъект познания связываются в неразрывное целое, которое есть суть одно. О недопустимости разграничения субъектного и объектного миров говорил Павел Флоренский, считая, что познание, являясь как онтологическим, так и гносеологическим актом, одновременно представляет собой и идеальный, и реальный процесс: «познание — есть реальное вырождение познающего из себя или, — что то же, — реальное вхождение познаваемого в познающего, — реальное единение познающего и познаваемого» (Флоренский П. Д., 1990). Это справедливо для любых форм познавательной активности человека. Как указывает Э.К.Лиепинь: «... простейшие образы уже изначально существуют в системе соотнесения с внешними предметами, причем верно и обратное, — механизм соотнесения является одновременно механизмом формирования чувственного образа... Образ существует до тех пор, пока продолжается процедура соотнесения» (Лиепинь Э. К., 1986). Здесь для нас главным образом важно указание на взаимонеобходимость, взаимозависимость человека как носителя сознания и действительного мира как отражаемой реальности. В свою очередь, Кассирер, отмечая роль направленности познания на предмет, рассматривает последний не вне нахождения субъекта, не как нечто внеположенное ему, а как единственно существующее в процессе познания. Предмет конституируется сознанием входе познавательной деятельности. (См.: Лиепинь Э. К., 1986). Аналогично М. К. Мамардашвили предлагал понимать процедуру чтения литературного текста: «текст пишется актом его чтения» (Мамардашвили М. К., 1997).

Характер познавательного отношения человека выражается в
специфических продуктах познания. Если говорить о научном
познании, то такими продуктами являются гипотезы, концепции,
теории, результаты экспериментальных исследований. Достиже
ния в научном поиске есть, по существу, устранение научных ано
малий.

4.1. АНОМАЛИЯ ПОЗНАНИЯ

Человек нерасторжимо связан с природой, с другими людьми, со всей человеческой культурой. Но вместе с тем он обладает особой сущностью, и с момента сознательного выделения себя из мировой стихии он противостоит миру в своей единичности.

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

Будучи частью мира, человек одновременно является завершенным целым. Является и участником происходящего, и, вместе с тем, сторонним наблюдателем. Но, так или иначе, человек устанавливает отношения с миром и с самим собой как его частью благодаря своим познавательным возможностям.

Продукты психической активности в своих конечных интегральных характеристиках не только соотносятся с внешней, относительно психической, реальностью, но и описываются исключительно на языке этого соответствия (Веккер Л. М., 1974).

Существо перцептивного отражения и природа первичного образа могут быть раскрыты и описаны только исходя из анализа предметных свойств объекта.

Вторичный образ представления также может быть атрибутирован носителем сознания только на языке характеристик и отношений того предметного содержания, которое раскрывается в образе.

Существо феномена понимания как конечного интегрального продукта мышления может быть охарактеризовано только исходя из раскрытия отношений между операндами мышления.

Эмоция, являясь выражением непосредственного отношения, а также состояния субъекта, в качестве конституционального основания предполагает наличие того плана реальности, который вызывает эмоциональный отклик, инициирует эмоциональное реагирование.

Волевые действия характеризуются исходя из связи субъекта с теми событиями, явлениями, лицами, в отношении которых совершаются произвольные действия и поступки.

Другими словами, нельзя воспринимать, представлять и мыслить Ничто. Если бы содержанием сознания могло быть Ничто, оно обязательно было бы чем-то. Результирующие образования психической деятельности всегда содержательно наполнены. Та-ким образом, психический мир человека в своем содержатель-ном аспекте есть проекция существующего вне организующей эту проекцию реальности, даже если этой внешней реальностью будёт являться собственное психическое содержание субъекта познания, Каким образом человек создает проекцию мира, если он еще не имеет психического содержания и соответствующих познавательных механизмов? С другой стороны, если с момента рождения у человека уже есть все познавательные средства, необходимые для построения моделей мира, то резонно спросить,

Глава 4. Проблемы психологии сознания как теоретические аномалии

откуда они берутся, ведь отражение как базовая психическая функция возможно, когда есть что отражать. Другими словами, как возможно отражение до отражения?

Пример еще одной аномалии — гносеологическая амбивалентность человека, которая состоит в том, что человек одновременно выступает и в качестве субъекта познания, и в качестве объекта познания самого себя. В актах самопознания субъект и объект являются слитыми, находясь при этом в раздельном существовании. Когда содержание собственной психической жизни (образы, мысли, переживания) становятся предметом анализа (мышления, представления, эмоционального реагирования), само это содержание становится такой же внешней относительно когиталь-ной способности субъекта реальностью, как и объекты и явления физической и социальной природы. Собственное содержание сознания познающего субъекта становится объектно заданным. Но если содержание, на которое направлено сознание, становится внешней реальностью, то тогда чьим содержанием оно является? Именно в актах самоотражения становится объектным психический мир человека (если при этом мы введем ограничение, что система координат находится в «Я»), что, естественно, не может быть редуцировано только к элементарным актам интроспекции. Возможны более сложные механизмы самоопосредованного отражения, например, через отражение своей отраженной субъект-ности в другом, через диалог субличностей, через совершенный поступок и т. д. Самоотражение может быть реализовано на различных рефлексивных уровнях. («Я думаю о том, что я думаю», «Я думаю, что я думаю, о чем я думаю», «Я думаю, что думает другой, о чем я думаю», «Я думаю, о чем другой думает относительно того, что думаю я, относительно того, что думает он»). Проблема рефлексии (в классической трактовке этого понятия) рассматривается в работах В. Лефевра (см., например, Лефевр В., 1978). Удивительно не то, что человек способен к самопознанию, а то, что в момент реализации познавательных актов, направленных на себя, он выступает в единстве субъектно-объектной взаимоотнесенности. И, словно двуликий Янус, воплощает в неразрывном целом две противоположные, антагонистические сущности. Субъектная и объектная реальности самопознания оказываются единой реальностью. Хотя само понятие «субъект» могло возникнуть только потому, что существует объектный мир как его противопоставление, внеположение. Самоотражение есть форма парадок-

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

сального существования субъекта и объекта познания в одном лице в один и тот же момент времени.

4.2. АНОМАЛИИ ВОСПРИЯТИЯ

Тот факт, что любой психический процесс в своих конечных, итоговых характеристиках может быть описан только в терминах свойств и отношений внешних объектов, является опознавательным признаком (критерием) психического (Веккер Л. М., 1974). Так, восприятие, с одной стороны, являясь функцией органов чувств, описывается не иначе, чем в терминах формы, величины, твердости, упругости, проницаемости и т. д. воспринимаемого. Другими словами, в образе восприятия находят парадоксальное воплощение свойства предметного мира. Зрительно воспринимаемый или осязаемый объект дан в отражении агенту познания как образ этого объекта и, характеризуя этот образ, мы используем язык описания свойств внешней, относительно психики, реальности, хотя при этом сам психический образ свойствами этой предметной реальности не обладает. Л. М. Веккер в этом загадочном «перевоплощении» собственного «нутра» носителя психики в свойства другого, внешнего по отношению к нему физического тела, усматривает специфичность любого психического, в том числе перцептивного, процесса. Субъективно мы воспринимаем не само раздражение зрительного нерва и видим не световые пятна, проецируемые на сетчатку, а предмет таким, каким он существует вне нашей способности к восприятию, хотя, еще раз подчеркнем, сам объект отражения существует в сознании как образ. ^Сами изменения в физиологическом органе (глаз, ухо, рука, мозг, нервная система в целом), являясь необходимым условием формирования образа, субъектом не осознаются, а обнаруживаются им только как изменения в пространстве воспринимаемого. Еще раз подчеркнем: объект, обладающий предметными свойствами, существует в субъекте перцептивного отражения как образ, который свойствами своего предметного содержания не обладает, но который при этом описывается исключительно на языке этих свойств. Перцептивный парадокс демонстрирует ту таинственность, с которой пытаются справиться на протяжении всего идео-генеза: каким образом физика мира представлена в психике человека? Очевидно то, что психический процесс и психические гештальты как интегральные, конечные продукты этого процес-

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 200; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!