Республика Татарстан в государственной структуре России 3 страница
Несмотря на все трудности, связанные с перестройкой сельского хозяйства, в некоторых его подотраслях в 90-е годы был отмечен реальный рост. Так, валовой сбор зерна в республике в 1996 году на 30 % превысил уровень 1991 года. В результате Татарстан по производству зерновых культур поднялся с пятого на второе (после Башкирии) место среди всех российских регионов. И в дальнейшем он оставался в числе лидеров, несмотря на сильнейшую засуху 1998 года и другие неблагоприятные погодные факторы.
Какое-то время в Татарстане сохранялся чуть ли не самый низкий в России уровень цен на основные потребительские товары. Но уже с 1994 года цены стали быстро расти. Правда, и сейчас так называемая потребительская корзина в республике дешевле, чем в целом по Российской Федерации. Но эта разница уже не столь заметна, как пять-шесть лет назад. Одновременно с этим сокращается и разрыв в размерах средней заработной платы, которая в республике также ниже, чем в целом по России. Однако минимальный размер зарплаты в Татарстане выше, чем в среднем по стране. С 1997 по 2000 год он составлял 350 тыс., т. е. был в четыре с лишним раза выше общероссийского уровня, равного 83,5 тыс. рублей. Установление такой высокой минимальной зарплаты является одним из проявлений широко разрекламированной в республике социальной рыночной политики (с акцентом на слове «социальная»). Эта политика предусматривает целый комплекс мер
|
|
|
по социальной защите населения. Хотя далеко не все намеченные социальные программы удается выполнить, все же реально делается (и уже сделано) не так уж мало. Благодаря доходам от нефти и крупным налоговым льготам правительство Татарстана имело возможность выделять довольно большие средства на социальные программы. Например, во второй половине 90-х годов республика занимала одно из первых мест в России по объему жилищного строительства, в том числе по строительству муниципального жилья для очередников. В Казани начата реализация широкомасштабной программы переселения жителей деревянных трущоб в новые дома.
Уже несколько лет Татарстан считается одним из наиболее стабильных в социальном и политическом отношении регионов России. Этот образ «социально-политического оазиса» активно используется местными властями — в том числе и с целью привлечения в республику иностранных инвесторов. В Татарстане сейчас придается большое значение экономическому сотрудничеству с зарубежными странами, причем — напрямую, минуя российские федеральные структуры. Налаживание такого сотрудничества стало одной из главных задач открытого в Москве полномочного представительства Республики Татарстан (не менее важной, чем лоббирование интересов республики в федеральных органах власти).
|
|
|
Татарстан последние годы стремился любыми путями самостоятельно, без посредничества Москвы, включиться в мировую экономическую систему и вообще выйти во внешний мир. С этой точки зрения рассматривались и все интеграционные проекты внутри СНГ. Татарстан был готов поддержать их только в том случае, если он становился равноправным участником такой интеграции. Те же проекты, где ему отводилась лишь роль одного из регионов России, воспринимались негативно. Тут можно вспомнить отрицательное отношение татарстанских властей к российско-белорусскому союзу. По мнению руководства республики, это может привести или к воссозданию некого подобия СССР, где Татарстану вновь будет отведена скромная роль автономной республики, или же к фактическому вхождению Белоруссии в состав России, причем на особых, льготных условиях. В этом случае, по словам Минтимера Шаймиева, Белоруссия превратится в «трудного и ка-
призного ребенка» в российской семье. Некоторые политические обозреватели усмотрели в этом неприятии союза с Белоруссией желание сохранить уникальную роль Татарстана в государственной системе Российской Федерации, а также весьма престижное положение татарстанского президента в российском политическом истеблишменте. Возможно, в этом есть определенная доля истины. Минтимер Шаймиев объективно не заинтересован в том, чтобы уступить свою исключительную политическую роль белорусскому президенту Александру Лукашенко или еще кому-либо.
|
|
|
По данным целого ряда социологических опросов, президент Татарстана считается одним из наиболее влиятельных российских политиков. Это, кстати, признается и за рубежом. Не случайно Минтимер Шаймиев после своего переизбрания получил целый ряд поздравлений от зарубежных политических деятелей. После публичной лекции, прочитанной им в американском Гарвардском университете в октябре 1994 года, в лексиконе западных политологов появился термин «модель Татарстана» — как обозначение одного из возможных вариантов мирного урегулирования отношений между центральными властями и регионом, стремящимся к большей самостоятельности. Эта модель рассматривается и как весьма перспективный способ разрешения межнациональных противоречий.
В начале 1995 года в Гааге (Нидерланды) состоялся Круглый стол по проблеме урегулирования конфликтов на территории бывшего СССР, организованный по совместной инициативе президента Татарстана, Института этнологии и антропологии Российской академии наук и группы по урегулированию конфликтов Гарвардского университета. В дальнейшем было решено подобные консультативные встречи проводить регулярно, причем в число их организаторов вошли Министерство по делам национальностей и федеративным отношениям Российской Федерации, Министерство иностранных дел Нидерландов и Проект по укреплению демократических институтов Гарвардского университета. К сожалению, эти форумы, получившие название «Гаагской инициативы», не дали быстрых и конкретных политических результатов (да и не могли их дать ввиду сложности обсуждаемых на них проблем). Но они, несомненно, способствовали лучшему уяснению позиций противо-
|
|
|
борствующих сторон и наметили возможные варианты будущего урегулирования существующих разногласий. Кроме того, эти встречи, одним из основных инициаторов которых был президент Татарстана, ввели эту республику в число активных участников мировой политики.
Термин «модель Татарстана» стал довольно популярным и внутри Российской Федерации. Договор, заключенный между Москвой и Казанью, послужил моделью для других аналогичных соглашений между федеральными органами и субъектами федерации. Уже в 1994 году подобный договор с Москвой подписала Республика Башкортостан, потом Кабардино-Балкария, а затем еще целый ряд республик, краев и областей. Проводимая татарстанскими властями политика, направленная на обретение большей самостоятельности и независимости от московских властей, встретила явную поддержку со стороны ряда глав российских регионов, особенно национальных республик. Одним из доказательств авторитета татарстанского руководства в глазах региональных лидеров явился факт избрания главы Госсовета Татарстана Василия Лихачева заместителем председателя Совета Федерации. Таким образом, еще один татар-станский политик занял видное место в политических структурах России. Впоследствии Василий Лихачев стал полномочным представителем России в Европейских сообществах (а пост председателя Госсовета занял поддержанный президентом Шаймиевым бывший председатель Верховного Совета, а затем премьер-министр правительства республики Фарид Мухаметшин).
Что касается государственной структуры самого Татарстана, то она к настоящему времени приобрела достаточную устойчивость, и в ближайшем будущем там вряд ли следует ожидать существенных перемен. Современная политическая система Татарстана представляет собой своеобразную смесь демократических элементов с элементами авторитаризма. Это вполне естественно для общества, находящегося на этапе перехода от тоталитаризма к демократии — на этапе, предполагающем проведение непростых политических и экономических реформ. Некоторые политические аналитики в Москве выражают опасение по поводу возможного усиления авторитаризма в Татарстане. Порой даже говорится о
«туркменизации» этой республики, т. е. трансформации ее политической системы по туркменскому образцу, предполагающему концентрацию практически всей власти в руках президента.
В то же время сам президент Шаймиев неоднократно заявлял о своей приверженности демократии и о возможности в будущем провести весьма демократическую по своей сути реформу органов местного самоуправления. Имеется в виду прежде всего выборность глав городских и районных администраций, которые сейчас назначаются президентом. Совершенно очевидно, что это может привести не только к ослаблению всей ориентированной на президента политической вертикали, но и к изменению национального состава местного руководства. При честных выборах в городах и приволжских сельских районах (с преимущественно русским населением) и руководители скорее всего будут избраны из русских, а не из татар. Однако реальное проведение такой реформы представляется маловероятным, по крайней мере в обозримом будущем. Вряд ли республиканское руководство, и прежде всего аппарат президента, решится на столь невыгодный для себя шаг, несмотря на критику со стороны местной оппозиции и ряда московских политиков.
Следует отметить, что назначенные президентом главы районных администраций одновременно являются депутатами Государственного Совета Татарстана, куда они избираются по так называемым административно-территориальным округам. В этой связи можно упомянуть ситуацию, сложившуюся в Госсовете весной 1999 года, когда 15 депутатов, в том числе 13 бывших районных руководителей, снятых с должности Минтимером Шаймиевым, «добровольно» вернули свои депутатские мандаты. Им на смену вскоре были избраны 12 новых глав районов, назначенных президентом, а также руководитель президентской администрации и два директора, пользующихся поддержкой республиканского правительства.
В декабре того же 1999 года в Татарстане состоялись очередные общие выборы в Госсовет. Перед ними практически все оппозиционные Минтимеру Шаймиеву политические силы выступили с резкой критикой республиканского закона о выборах, который запрещает голосование по партийным спискам и одновременно
допускает вхождение в Госсовет представителей исполнительной власти. Вновь заявил о себе «Круглый стол», созданный в 1994 году (который, как уже отмечалось, объединяет самые разные оппози- I ционные партии и движения — от коммунистов до ультранационалистов). Причем лидер националистической партии «Иттифак» Фаузия Байрамова, выступающая за полную независимость Татар-стана, призвала провести выборы в Госсовет не по республиканскому, а по общероссийскому закону, предусматривающему голосование по партийным спискам. Участники «Круглого стола» предприняли самые разные акции протеста — от сбора подписей до голодовки. Однако руководители Татарстана их просто проигно- I рировали. В новый состав Госсовета, по-прежнему насчитывающего 130 депутатов, вошли 55 представителей исполнительной власти I и большое число так называемых хозяйственников, близких к ру-1 ководству республики. Оппозиция, включая все ее разновидности, 1 потерпела на выборах сокрушительное поражение. В связи с этим 1 ряд лидеров «Круглого стола» даже обратился к федеральным влас-1 тям с требованием распустить новый Госсовет Татарстана — «как сформированный с нарушением действующего законодатель- J ства». Но в Москве предпочли просто «не заметить» это требование j татарстанской оппозиции.
Что касается выборов в российскую Государственную Думу, то их результат (в масштабах республики) также был весьма успешным для президента Шаймиева. Татарстан оказался в числе; немногих российских регионов, где убедительную победу одержал блок «Отечество — Вся Россия», одним из основателей которого j явился Минтимер Шаймиев. Президент Татарстана не случайно; сделал ставку именно на это политическое объединение. К весне] 1999 года у многих политологов в России сложилось устойчивое мнение о неизбежном переходе реальной власти от слабеющего федерального центра к регионам. Накануне выборов в Государственную Думу по инициативе региональных политиков был создан целый ряд предвыборных объединений, в том числе и блок «Вся Россия», лидером которого стал Минтимер Шаймиев. Предполагай емый союз этого блока с «Голосом России», созданным самарским губернатором Константином Титовым, так и не состоялся. В то же
210 1
время весьма непростые переговоры с руководством движения «Отечество» привели к созданию объединения «Отечество — Вся Россия» (ОВР), избирательный список которого возглавили экс-премьер Евгений Примаков, мэр Москвы Юрий Лужков и губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев. Последний из них вошел в тройку лидеров довольно неожиданно, поскольку большинство политологов ожидало увидеть на этом месте Минтимера Шаймиева (кстати, объединение «Отечества» и «Всей России» в блок ОВР произошло в помещении Постоянного представительства Республики Татарстан в Москве).
Свой отказ войти в тройку лидеров ОВР президент Татарстана мотивировал законодательством своей республики, формально не позволяющим ему сделать этот шаг. Однако очевидно, что были и иные причины. Во-первых, Минтимер Шаймиев оставлял за собой свободу для маневра в случае неудачи ОВР на выборах. Во-вторых, он пожелал сохранить определенную дистанцию от политики лидера «Отечества» Юрия Лужкова, ставшей к тому времени откровенно «антикремлевской». Еще до начала объединительной конференции ОВР татарстанский лидер консультировался с российским президентом Ельциным. А на пресс-конференции сразу же после сформирования блока ОВР он осторожно отмежевался от ряда неприятных для федерального руководства высказываний московского мэра и, в частности, уклонился от инициативы «Отечества» пригласить Евгения Примакова на роль лидера ОВР (хотя впоследствии «Вся Россия» все же согласилась с этой кандидатурой).
Между двумя составляющими блока ОВР вообще не было полного единства взглядов. Несмотря на то, что мэр Москвы объективно выступал в роли одного из ведущих региональных лидеров, противостоящих самовластию «центра», он по своим взглядам во многом отличался от большинства остальных руководителей регионов. Идеи Юрия Лужкова и Евгения Примакова по укрупнению регионов и высказывание экс-премьера относительно отмены выборности регионального руководства не нашли отклика со стороны большинства губернаторов и тем более президентов национальных республик, где подобные инициативы вообще воспринимались как проявление «великодержавного шовинизма».
Сам факт заключения соглашения между «Отечеством» и «Всей Россией» вызвал крайне неоднозначную реакцию в Татарстане. Татарские националистические партии и объединения подвергли Минтимера Шаймиева жесткой критике за союз со сторонниками «губернизации» России. Эта критика еще более усилилась после решения татарстанского президента совместить выборы в Госдуму с выборами в Госсовет республики, что с самого начала негативно воспринималось татарской оппозицией. В то же время многие жители Татарстана поддержали как идею совмещения выборов, так и союз «Всей России» с «Отечеством» (рассчитывая на то, что активное участие главы республики во всероссийских выборах позитивно скажется на авторитете Татарстана).
Оставаясь фактическим лидером «Всей России» и, соответственно, ОВР, но не войдя в избирательный список этого блока, Минтимер Шаймиев остался в стороне от сопровождавшей выборы жесткой «войны компроматов» (в отличие от мэра Москвы, петербургского губернатора и экс-премьера Евгения Примакова, ставших объектами резкой критики в прессе и по телевидению). Президенту Татарстана удалось сохранить свое реноме осторожного и рассудительного регионального руководителя, авторитетного среди российской политической элиты.
После образования другого «губернаторского» блока, «Единство», за короткое время ставшего фаворитом предвыборной кампании, у Минтимера Шаймиева сложились хорошие отношения с его руководством, в том числе с Сергеем Шойгу (который в свое время был одним из организаторов блока «Вся Россия»). Осенью 1999 года лидер «Единства» посетил Татарстан и наградил главу республики знаком отличия МЧС «За заслуги», показав отсутствие принципиальных противоречий между этими двумя политиками.
На выборах в декабре 1999 года блок «Отечество — Вся Россия» потерпел поражение. Однако неудачу ОВР в масштабах всей страны в значительной степени компенсировал его успех в Татарстане, Башкирии и в Москве с их довольно многочисленным населением. Президент Шаймиев еще раз доказал, что в своей республике он способен добиться на выборах любого желаемого результата, несмотря на противодействие федеральных властей.
Поэтому и после общего поражения ОВР рейтинг руководителя Татарстана среди российских политиков сохранился довольно высоким — особенно в контексте грядущих президентских выборов, результат которых во многом зависел от поддержки того или иного кандидата лидерами крупнейших регионов.
После выборов в Думу руководству «Всей России» стала очевидна бесперспективность союза с «Отечеством». Однако до полного разрыва между ними дело не дошло, поскольку это было сопряжено с трудностями процедурного характера и, кроме того, могло привести к нежелательным для лидеров ОВР политическим осложнениям. Вместо этого был выбран компромиссный вариант: фракция ОВР в Думе (под руководством Евгения Примакова) сохранилась единой, а депутаты от одномандатных округов, попавшие в Думу благодаря поддержке со стороны «Всей России», вошли в группу «Российские регионы» (во главе с депутатом от Татарстана Олегом Морозовым).
После неожиданного ухода в отставку Бориса Ельцина в Татарстане, как и в других регионах, началась активная подготовка к досрочным президентским выборам. Отношение к и. о. президента России Владимиру Путину в республике было крайне неоднозначным. Его высказывания о необходимости уравнивания прав регионов и о приведении конституций национальных республик и уставов областей в соответствие с основным законом России вызвали крайне болезненную реакцию со стороны националистов. Так, например, Всетатарский общественный центр на своем пленуме в марте 2000 года призвал избирателей не участвовать в выборах или же проголосовать против всех кандидатов, чтобы не допустить победы Владимира Путина. В то же время у и. о. президента, показавшего себя энергичным и решительным политиком, нашлось немало сторонников в Татарстане, причем не только среди русских, но и среди татар, особенно после того, как он высказался в поддержку договора между Татарстаном и федеральным центром, заключенного в 1994 году.
Что касается республиканского руководства, то оно изначально поддержало Владимира Путина как наиболее реального победителя на предстоящих выборах, хотя, разумеется, не могло разде-
ституции, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т. е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации» '7.
Генеральный прокурор Владимир Устинов также отдал специальное распоряжение региональным прокурорам о приведении в месячный срок законодательства субъектов федерации, в том числе и Татарстана, в соответствие с общероссийским законодательством. Но татарстанские власти фактически проигнорировали как определение Конституционного суда, так и требование генпрокурора. Причем президент Шаймиев прямо заявил, что «месячный срок — это нереально». Выполняя распоряжение из Москвы, прокурор Татарстана вынес протест по восьми республиканским законам, но не опротестовал остальные татарстанские законы, противоречащие федеральным. Сразу же после этого он ушел в отставку с поста прокурора и возглавил Конституционный суд Республики Татарстан, созданный для защиты именно республиканской, а не федеральной конституции.
Летом 2000 года в Казань вновь приехал Владимир Путин. Формальным поводом для второго визита российского руководителя в Татарстан было совещание по вопросам ликвидации последствий урагана, произошедшего 19 июня. Кроме того, президент России, вместе с прибывшим в Казань главой Башкирии Муртазой Рахимовым, принял участие в татарско-башкирском национальном празднике Сабантуй. Но главной причиной визита была, несомненно, необходимость урегулирования противоречий между Татарстаном и Башкирией, с одной стороны, и федеральным центром — с другой. С точки зрения Москвы, это урегулирование подразумевало изменение конституций республик в соответствии с федеральной конституцией. Однако республиканские власти имели иной взгляд на данную проблему. Например, президент Татарстана неоднократно подчеркивал, что согласование конституций и законодательства в целом — это не односторонний, а обоюдный процесс, подразумевающий взаимные уступки. По мнению татарстанского руководства, изменять следует не только республиканские, но и федеральные
законы, для чего необходимо создать специальную двустороннюю комиссию. С этим в известной степени был вынужден согласиться и российский президент, заявивший: «Мы провели приблизительный анализ законодательства Татарии и России. Некоторые вещи нужно изменять в соответствии с федеральными законами, а кое-где, может быть, следует поменять и российские законы. В каждом конкретном случае будем исходить из здравого смысла, а не из желания всех причесать под одну гребенку. Главное — чтобы у нас было единообразие законов на всей территории России» 18.
Несмотря на готовность федерального центра пойти навстречу Татарстану и иным республикам, совершенно очевидно, что речь может идти лишь о коррекции отдельных законов, а не о коренном пересмотре российского законодательства. А основные уступки ожидаются от регионов, в том числе и от Татарстана. И эти уступки должны быть весьма существенными, учитывая большую разницу между местными и федеральными законами. Но также очевидно, что региональные элиты не заинтересованы в пересмотре тех законов, которые принимались на местах в период «парада суверенитетов». Здесь трудно не согласиться с мнением советника президента Татарстана Рафаэля Хакимова, считающего, что задуманные федеральным центром реформы можно было бы сравнительно легко провести тогда, когда «еще выборности не было, политические элиты и экономические интересы не сложились. А сегодня политические элиты и экономические интересы уже сложились, и никто не хочет отдавать эту власть» 19.
Согласно конституции Татарстана, пересмотр основного закона республики может быть осуществлен только на основе решения Государственного Совета, принятого большинством не менее двух третей от установленного численного состава. Но, как уже отмечалось, Госсовет Татарстана в значительной степени состоит из местного руководства и директоров крупных предприятий, тесно связанных с президентскими и правительственными структурами. Поэтому в конечном счете решения Госсовета во многом зависят от позиции республиканской исполнительной власти и прежде всего президента, который явно не торопится с пересмотром республиканского законодательства и предпочитает вести поэтапные
представительствами, участвует в деятельности международных организаций, руководствуясь принципами международного права...» 21
Все вышеперечисленные и некоторые иные положения татар-станской конституции находятся в прямом противоречии с конституцией России. Это касается и зафиксированного в основном законе республики принципа ассоциированности отношений Татарстана с Россией. Российская конституция не предусматривает никаких ассоциированных отношений с субъектами федерации и фактически допускает лишь определенную автономию последних (хотя слово «автономия» прямо не упоминается, поскольку этот термин был сильно дискредитирован в советское время и ассоциируется в общественном сознании с практически бесправным положением бывших автономных республик).
С процедурной точки зрения, изменение татарстанской конституции вполне возможно, если на это решится высшее руководство республики. В Госсовете Татарстана уже имел место пересмотр конституции, когда сравнительно легко была изменена статья, запрещавшая одному и тому же лицу быть президентом более двух сроков подряд. Это, разумеется, было сделано для того, чтобы президент Шаймиев смог третий раз подряд занять высший государственный пост. Данное решение Госсовета шло вразрез с российским избирательным законодательством, но для урегулирования расхождений между федеральным и региональными законами о выборах был определен срок до конца 2001 года, а выборы президента Татарстана были намечены на март 2001 года. Поэтому, с точки зрения татарстанского руководства, Минтимер Шаймиев вполне может еще раз стать президентом, формально не нарушая ни республиканский, ни федеральный закон о выборах. Впрочем, проблема, как обойти российское избирательное законодательство, стала неактуальной после того, как Государственная Дума разрешила губернаторам и президентам национальных республик избираться на третий срок, что позволило Минтимеру Шаймиеву на законном основании вновь стать главным кандидатом на президентский пост.
Прецедент, связанный с пересмотром конституции, с одной стороны, доказывает, что основной закон Татарстана может быть
и далее изменен. Но, с другой стороны, очевидно, что Госсовет готов утвердить лишь те изменения, которые инициированы республиканским руководством, а отнюдь не федеральным центром. Следует также иметь в виду, что конституция Татарстана была принята на основе референдума, и ее статьи, касающиеся суверенитета республики, были одобрены большинством населения. Поэтому любой отход от принципа суверенности Татарстана может быть негативно воспринят местной общественностью. Особенно острая реакция, несомненно, последует со стороны татарских националистов, крайне болезненно воспринимающих любые посягательства на суверенитет.
Есть точка зрения, согласно которой само существование националистических партий и объединений в Татарстане обусловлено их негласной поддержкой со стороны руководства, использующего националистов как своего рода фон, четко высвечивающий умеренность нынешних властей республики. Руководителям Татарстана в их дискуссии с Москвой объективно выгодно иметь такой аргумент, как угроза националистического взрыва в республике в случае чрезмерного нажима со стороны федерального центра. Но было бы совершено неправильно считать национал-радикалов просто марионетками. Это не так. У них есть свои четко обозначенные интересы, во многом не совпадающие с интересами республиканского руководства. Более того, они активно используют любое непопулярное (или просто не угодное им) решение как местных, так и федеральных властей, чтобы лишний раз напомнить о себе.
Лидеры националистов, недовольные политикой республиканского руководства, порой апеллируют к Москве, как, например, в случае с выборами в Госсовет, проведенными в декабре 1999 года (о чем говорилось выше). Но гораздо чаще недовольство со стороны националистической оппозиции вызывают действия федерального центра, особенно в тех случаях, когда они касаются национальных проблем. Так, например, произошло осенью 1997 года, когда в Татарстане развернулась кампания критики новых российских паспортов. Вообще, введение этих паспортов, в которых отсутствует графа «национальность», было воспринято некоторыми радикальными политиками чуть ли не как геноцид татарского народа.
В Казани и ряде других городов Татарстана возникли стихийные митинги, иногда сопровождавшиеся демонстративным сожжением макетов новых паспортов. Впрочем, вскоре ситуация в республике нормализовалась, поскольку появились проекты введения дополнительного, татарстанского, паспорта — как своеобразной альтернативы «безнациональному» паспорту гражданина России. В 1998 году Госсовет Татарстана одобрил закон «О гражданстве Республики Татарстан», который не только предусматривал введение республиканских паспортов, но и допускал отдельное татарстанское гражданство, без получения гражданства Российской Федерации.
Неприятие новых российских паспортов в Татарстане, причем не только национал-радикалами, но и значительной частью всего татарского населения, показал, насколько осторожно следует решать все вопросы, касающиеся национальных чувств проживающих в России народов. Непродуманные действия в этой области только играют на руку сепаратистам, охотно использующим любые факты, которые можно в глазах общественности интерпретировать как признаки «имперской сущности» федерального центра. К таким фактам можно отнести нередко встречающиеся в центральной прессе дискуссии о ликвидации национальных республик и их превращении в обычные области (или вхождении в состав крупных губерний). С чисто административной точки зрения такие предложения вполне оправданы. Но следует учитывать, что для коренных народов этих республик большую роль играют формальные признаки государственного статуса их территорий. Это, например, сам термин «республика», герб, флаг, местная конституция и т. д. Нетрудно представить, какую реакцию со стороны татарской общественности вызвало бы, например, переименование Республики Татарстан в Казанскую область, даже при сохранении нынешней степени ее самостоятельности. И наоборот, образование семи федеральных округов, объективно направленное на усиление федеральной власти в регионах, встретило лишь сравнительно слабые протесты (даже со стороны националистов), поскольку оно не затронуло внешние признаки татарской государственности.
Как уже отмечалось, на референдуме в 1990 году идею суверенитета Татарстана поддержали не только татары, но и немалая
всех граждан государства. Предполагается, что в основе такой полиэтнической нации должна лежать общность интересов всего населения Татарстана, в том числе тех, которые отличны от интересов жителей остальной России.
Для простого обывателя, независимо от национальности, первоочередное значение имеют экономические интересы. Идея экономической самостоятельности Татарстана была особенно популярна в первой половине 90-х годов, на фоне острого кризиса российской экономики. Некоторое хозяйственное обособление от России тогда рассматривалось как мера предохранения от экономических неурядиц переходного периода. В дальнейшем эта идея в какой-то степени потеряла свою привлекательность в глазах населения республики. Сейчас в Татарстане немало сторонников сохранения единого общероссийского экономического пространства. Но немало и тех, кто считает, что проводить хозяйственные реформы (или, наоборот, уклоняться от них) проще в масштабах сравнительно небольшой республики. Популярность центробежных и центростремительных концепций экономических отношений Татарстана с Россией определяется целым рядом факторов, таких как успех или неудача об- i щероссийских и республиканских реформ, структурные сдвиги в I экономике, рыночная конъюнктура, в том числе на зарубежных рынках, процессы в финансовой сфере и общее развитие экономики в республике и в России. От этих факторов будет зависеть не только место Татарстана в российской экономике, но и вообще его взаимо-отношения с федеральным центром, а также социальная и политическая ситуация в республике. Именно экономика во многом определит будущее Татарстана.
Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!