Республика Татарстан в государственной структуре России 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 26Следующая ⇒

Республика Татарстан в настоящее время занимает особое место среди 89 регионов Российской Федерации. В последние годы отмечался большой интерес к Татарстану — как со стороны ученых-политологов, так и со стороны средств массовой информации. По частоте упоминания в российских газетах и журналах, а также в радио- и телепередачах эта республика уступала, пожалуй, лишь мятежной Чечне. В целом ряде публикаций, посвященных Татарстану, можно встретить утверждения, что это — крупнейшая среди всех республик, входящих в Российскую Федерацию. Такое мнение вообще довольно широко распространено. Однако это не так. По численности населения Татарстан уступает Башкирии и целому ряду российских областей. А по площади территории он вообще находится лишь на девятом месте среди республик (и на 48-м — среди всех субъектов РФ). Площадь Татарстана составляет 68 тысяч кв. км — это в два с лишним раза меньше, чем, например, территория соседней Башкирии. Население Республики Татарстан на начало 90-х годов составляло около 3 800 тыс. человек, из которых лишь 48 % (примерно 1 800 тыс.) были татарами '.

В чем же причина того, что небольшая по территории республика с не такой уж большой численностью коренного населения занимает исключительное положение в структуре Российской Федерации и является флагманом в процессе суверенизации входящих в Россию национальных республик? Во-первых, это экономический потенциал Татарстана, который входит в число немногих регионов-доноров, чья экономика не зависит от субсидий федерального центра. Во-вторых — то, что проживающие в республике татары составляют лишь своего рода верхушку айсберга. Всего в мире насчитывается около 7 млн. татар, не считая татар крымских, ставших фактически отдельной нацией. Из этих 7 млн. около 5,5 млн. проживают в России и более 6 млн. — на всем постсоветском пространстве ².

Еще в начале 70-х годов татары занимали пятое место по численности среди всех советских народов, уступая только русским, украинцам, узбекам и белорусам. Правда, впоследствии они перешли на седьмое место — после азербайджанцев и казахов. При этом сами татары считают, что статистические данные об их численности сильно занижены. В ряде казанских газет и журналов встречались статьи, в которых говорилось о 10—15-ти и даже о 20-миллионной татарской нации. Это, конечно, сильное преувеличение. Однако и 7 миллионов — отнюдь не малая цифра. При этом следует учесть, что татары — один из немногих коренных народов России, имевших в прошлом свою государственность.

Республика Татарстан расположена на территории древней Волжской Булгарии, и тюркоязычные булгары являлись прямыми (хотя и не единственными) предками современных казанских та-тар. Заселение волжско-камского региона булгарскими племенами произошло в VII веке, после распада так называемой Великой Булгарии, существовавшей в районе Азовского моря. Часть булгар при этом откочевала за Дунай на Балканы — на территорию современной Болгарии, где полностью ославянилась и забыла свой тюркский язык. Небольшая часть ушла в предгорья и горы Кавказа, а остальные булгары переселились в Среднее Поволжье — в то место, где Кама впадает в Волгу. К началу X века здесь сформировалось довольно крупное и сильное для того времени государство — Волжская Булгария. В 922 г. официальной религией этого государства

стал ислам. С этого момента булгарские правители проводили активную политику исламизации соседних финно-угорских племен и добились в этом определенного успеха — среди нынешних татар немало предков исламизированных марийцев и удмуртов. В то же время часть самих булгар отказалась принять ислам и сохранила верность язычеству. Есть версия, что именно это племя, смешавшись с другими малочисленными племенами, составило основу чувашского этноса.

В середине и конце X века волжские булгары пытались распространить ислам и среди русских племен. Как известно, киевский князь Владимир посылал своих людей в Волжскую Булгарию для ознакомления с исламским вероучением. И хотя в качестве официальной религии Киевской Руси было выбрано православие, между Русью и Волжской Булгарией поддерживались в целом хорошие отношения, активно развивалась взаимная торговля. Независимая Волжская Булгария просуществовала до 1236 г., когда она была завоевана монгольским ханом Бату (Батыем). Вот как говорится об этом завоевании в русской Лаврентьевской летописи: «Без-божнии татары... взяша славный Великий город Болгарский и избита оружьем от старца до уного [юного] и до сущего младенца, и взяша товара множество, а город их пожгоша огнем и всю землю их плениша». Эта летопись не случайно называет Батыево войско «безбожными татарами». По мнению Абрара Каримуллина, автора книги «Татары: этнос и этноним», так называли монгольских захватчиков и покоренные ими волжские булгары ³.

Что касается самого термина «татары», то он, скорее всего, имеет китайское происхождение и изначально обозначал одно из племен, живших на окраине современной Монголии в районе озера Буир-Нур. Это племя было почти целиком уничтожено Чингис-ха-ном. Однако по странному стечению обстоятельств название исчезнувшего племени было перенесено на всех монголов, а также на тюрок-кочевников, входящих в состав монгольских войск. В Европе этот термин долгое время обозначал вообще всех «восточных варваров» и ассоциировался с греческим словом «тартар», т. е. преисподняя. Этот термин нередко употреблялся применительно ко всему населению Золотой Орды и подвластных ордынцам земель,

включая Русь, которая на европейских картах того времени также обозначалась как «Татария» или «Тартария». Впоследствии этноним «татары» закрепился за всеми тюркскими народами Восточной Европы, Северного Кавказа, Урала, а также Западной и Средней Сибири — вплоть до Хакасии. В русских летописях слово «татары» иногда употреблялось как синоним слова «басурманы» и относилось ко всем мусульманским народам — особенно после того, как в XIV столетии при хане Узбеке ислам стал официальной религией Золотой Орды.

В Среднем Поволжье в золотоордынский период происходило интенсивное смешение местного булгарского населения с пришельцами-кочевниками, прежде всего с родственными булгарам по языку тюрками-кипчаками. Что же касается монголов, то их численность и в Золотой Орде в целом, и особенно в Поволжье была незначительной. Однако монгольские корни имела большая часть правящей элиты — как в Золотой Орде, так и в возникшем после ее распада Казанском ханстве. В результате смешения волжских булгар и булгаризированных финно-угров с тюрками-кипчаками и, в меньшей степени, с монголами и образовался народ, именуемый казанскими татарами.

Казанское ханство — как независимое государство — просуществовало недолго. В 1552 г. оно было завоевано Иваном Грозным. Хотя формально это ханство не было упразднено, т. к. с того времени русские цари, вплоть до Николая II, стали добавлять к своему титулу слова «Царь Казанский». Среди историков существует точка зрения (довольно популярная в Татарстане), согласно которой Иван IV, завоевывая Казанское и другие татарские ханства, стремился не уничтожить остатки Золотой Орды, а, наоборот, возродить это распавшееся государство, но уже под своей царской властью. Вот, например, мнение директора Института истории Академии наук Татарстана, советника президента республики по политическим вопросам Рафаэля Хакимова: «Россия формировалась не на почве Киевской Руси, которая распалась на восемь суверенных государств еще в XII веке, за целый век до появления монголов... Россия возникла на совершенно новой московской почве, которая была органической частью золотоордынской государственности,

она выросла из соперничества Московии с царствами Золотой Орды за право наследия распадающегося великого государства. Начало этому процессу положило взятие Иваном Грозным города Казани, что стало своеобразной вехой, обозначившей начало эпохи создания (или вернее воссоздания) империи в границах бывшего государства Чингис-хана, но уже на иной идейной базе — православии» ⁴.

После присоединения Казани к русскому государству все оставшееся мусульманское население города было по приказу Ивана Грозного выселено на окраину (за речку Булак), где возникла так называемая Старотатарская слобода. Татары были изгнаны и со всех земель вдоль берегов Камы и Волги. Эти территории стали заселяться русскими, а также чувашами и финно-угорскими народами, которые в массе своей стали принимать православие. Часть татар также была крещена. Однако большинство татар сохранило верность исламу. При этом термин «мусульмане» на долгое время стал самоназванием казанских татар.

Татарско-мусульманская феодальная знать была существенно ограничена в правах по сравнению с теми, кто переходил в православие. Эти ограничения сохранялись вплоть до Екатерины Второй, которая уравняла татарских мурз с русским дворянством. Однако к тому времени татарского дворянства — как класса феодалов — уже практически не существовало. Часть татарской элиты полностью обрусела и влилась в состав русского дворянства. Многие известные представители русской аристократии имели татарские корни (об этом, например, свидетельствует книга Альфреда Халикова «500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения» ⁵). Другая часть татарской феодальной знати постепенно трансформировалась в купеческое сословие. К началу XIX века татарское купечество превратилось во влиятельную силу и стало играть важную роль в экономике Поволжья и Урала, а затем и среднеазиатского региона. Татарские купцы во многом способствовали включению Средней Азии в экономическое пространство России.

Надо сказать, что татары также внесли немалый вклад в исла-мизацию кочевых народов Средней Азии и Казахстана. Таким образом они, объективно помогая России экономически, а затем

и политически привязать к себе этот регион, одновременно вырывали его полуязыческое кочевое население из-под русского религиозного и культурного влияния. Именно татары во многом способствовали тому, что казахи, киргизы, а еще ранее башкиры приняли ислам, хотя русские власти неоднократно рассматривали возможность обращения этих народов в православие. Россия, столкнувшись с немалыми трудностями при крещении поволжских татар, не проявила особой активности в деле христианизации приуральских и азиатских кочевников.

Что касается территории бывшего Казанского ханства, то там постепенно сложился крупнейший в европейской части России мусульманский религиозный и культурный центр. Во второй половине XIX века в среде образованных татар зародилось и получило широкое развитие движение джадидизма, в частности направленное на модернизацию религиозного образования. Обучение в медресе все более и более приобретало общеобразовательный и в известной степени светский характер. Численность обновленных медресе стремительно возрастала. К началу XX столетия в них обучалась практически вся татарская молодежь поволжско-уральского региона. По уровню грамотности молодого поколения татары вышли на одно из первых мест в Российской Империи. Впрочем, основная часть татарской молодежи получала лишь начальное образование. Многие выпускники медресе, умея хорошо читать и писать по-татарски, плохо владели русским языком. И это исключало для них возможность получения среднего и, тем более, высшего светского образования. Так, например, среди студентов Казанского университета татар было очень мало — буквально единицы.

К концу XIX века Казань вообще была преимущественно русским городом. Татары вместе с прочими мусульманами составляли только 12 процентов его населения ⁶. Но уже в тот период численность татар в городе стала быстро расти. В начале XX столетия в Казани издавалось несколько татароязычных газет и журналов. Появился целый ряд национальных культурно-просветительских и литературных обществ. Некоторые из них получили широкую известность, например общество «Новый Булгар», которое также называлось ваисовским — по фамилии основателя. Ваисовцы при-

зывали казанских татар вспомнить о своем булгарском происхождении и взять сам термин «булгары» в качестве своего этнонима. Однако подобные взгляды не получили поддержки —' как со стороны простого народа, который постепенно привыкал к названию «татары», так и со стороны большей части интеллигенции, которая считала, что ограничение национальной истории узкими рамками Волжской Булгарии оторвет казанских татар от тюркоязычных народов Сибири, Нижнего Поволжья и Крыма, также именуемых татарами, и тем самым расколет единый татарский этнос.

Среди казанскотатарской интеллигенции было немало потомков ордынской феодальной аристократии. Часть из них вообще имела монгольские корни. И, естественно, они не желали отказываться от прошлого своих предков. К началу XX века все большую популярность приобретала идея спроецировать на татарский этнос историю всей Золотой Орды и даже всей империи Чингис-хана. Наряду с этим большое распространение среди казанских татар получили идеи общетюркского единства, в частности взгляды Измаила Гас-принского (хотя сам он был родом не из Казани, а из Крыма).

На рубеже XIX—XX веков возникает целый ряд проектов возрождения татарской государственности, в том числе в форме национальной автономии. Впрочем, само понятие автономии в то время рассматривалось двояко — как самоуправление, прежде всего в сфере культуры и образования (для всех российских татар, независимо от места жительства), и как создание автономной административно-территориальной единицы в районах компактного проживания татар. Своеобразным синтезом этих двух взглядов на автономию явился проект создания штата Идель-Урал, объединяющего все тюркские народы Среднего Поволжья и Урала. Хотя данный проект предусматривал образование национально-территориальной единицы, он в то же время предполагал максимально возможную реализацию принципа экстерриториальной культурной автономии. После падения царского режима проект Идель-Урала приобрел реальные очертания. Летом 1917 года под руководством известного татарского общественного деятеля Садри Максуди была разработана идель-уральская конституция. В ноябре того же года Национальное собрание мусульман Европейской России и Сибири

приняло резолюцию, в которой говорилось: «Форма российского государственного правления должна быть федеративной. В числе российских штатов должен быть образован тюрко-татарский штат, включающий в себя Южный Урал и Среднее Поволжье». Предполагалось, что в состав этого штата войдут территории нынешнего Татарстана, Башкирии, Чувашии, Марийской Республики, а также соседние с ними районы, где имеется компактно проживающее татарское население ⁷.

Проект подобного штата был в принципе одобрен Комитетом Учредительного собрания, управлявшим Поволжьем в течение нескольких месяцев 1918 г. Однако правительство адмирала Колчака к данному проекту отнеслось отрицательно. Крайне негативно восприняли его и большевики. В марте 1918г. они разогнали образованную в татарской части Казани так называемую Забулачную республику, которая рассматривалась как политическое ядро будущего штата Идель-Урал. В качестве альтернативы ориентированные на большевиков татарские лидеры во главе с будущим героем Гражданской войны Муллануром Вахитовым предлагали создать татаро-башкирскую советскую республику. Это предложение получило поддержку из Москвы — со стороны советского руководства, которое, однако, в дальнейшем предпочло образовать две отдельные автономии — татарскую и башкирскую. Лидеры башкирского национального движения — как правой, так и левой ориентации — также в целом негативно восприняли идель-ураль-ский проект. В марте 1919 г. националистически настроенным башкирским руководителям во главе с Заки Валиди (которые в то время находились в союзе с большевиками) удалось создать Башкирскую Автономную Советскую республику. Первоначально она включала в себя лишь юго-восточную, «малую», Башкирию со столицей в Сте-рлитамаке. Но впоследствии ее территория была существенно увеличена за счет Уфимской губернии (где русские и татары по численности превосходили башкир).

Татарская Автономная Советская республика со столицей в Казани была образована в мае 1920 г. — на год с лишним позже Башкирской. Таким образом, пока татары безуспешно пытались реализовать проекты Идель-Урала и объединенной татаро-баш-

кирской автономии, их соседи, башкиры, создали свою довольно крупную республику, которая, как уже отмечалось, по площади более чем вдвое превосходит нынешний Татарстан. Что же касается Татарской Автономной Республики, то она вместила в себя лишь чуть более четверти всех татар Российской Империи, а затем Советского Союза. Сложилась своего рода парадоксальная ситуация — татарский этнос, первым среди всех мусульманских этносов Российской Империи достигший в своем развитии стадии нации (в советской трактовке этого термина), остался без полноценного национального государства. В то же время некоторые другие этносы, например народы Средней Азии, получили более или менее реальную государственность в форме союзных республик, хотя они, согласно сталинской теории, к началу XX века еще не были нациями (возникающими не ранее чем на этапе выхода из феодализма — на основе формирования общенациональных экономических отношений).

При этом надо отметить, что поволжские татары во многом способствовали образованию советских республик Средней Азии и вообще укреплению советской власти в этом регионе. Несмотря на то, что среди татар было немало людей, увлеченных (используя советскую лексику) идеями «пантюркизма и буржуазного на-ционализма», немало было и тех, кто поддерживал большевиков. По отношению к ним татарская интеллигенция оказалась расколотой, как и русская. Многие татары воевали в Гражданской войне на стороне Красной армии, а впоследствии участвовали в подавлении басмаческого движения в Туркестане. Там в 20-е годы действовали целые воинские подразделения, составленные из татар, поскольку считалось, что они смогут лучше, чем русские, сориентироваться в местной обстановке и будут более эффективно вести пропагандистскую работу среди мусульманского населения.

Если в XIX веке татары проводили исламизацию центрально-азиатских кочевников, то в XX веке они же помогали разрушать исламские устои местного земледельческого населения, в том числе в Узбекистане и Таджикистане, где мусульманские традиции имели глубокие корни. В 20-е и 30-е годы татары составляли значительный процент партийно-хозяйственной номенклатуры в|

среднеазиатских республиках и Казахстане. Немало их было и среди местной интеллигенции. А партийные руководители коренной национальности нередко женились на татарках — это на долгие годы стало как бы хорошим тоном среди местной элиты. Тут можно привести множество примеров — от родителей Чингиза Айтматова до казахстанского лидера Кунаева.

В самой же Татарии партийная верхушка неоднократно пыталась превратить свою республику из автономной в союзную, однако безуспешно. В 30-годы, перед принятием «сталинской» конституции, были определены критерии, по которым той или иной республике мог быть предоставлен статус союзной. Среди них было наличие общей границы с каким-либо зарубежным государством. В соответствии с этими критериями в 1936 г. статус союзной республики получил Казахстан, а затем и Киргизия, хотя численность киргизов в Советском Союзе тогда была почти в 10 раз меньше численности татар. Татария же такого статуса не получила, поскольку находилась внутри территории Российской Федерации.

Однако и автономия была для татар реальным шагом вперед в деле восстановления национальной государственности. Среди руководства автономной республики в течение почти всего советского периода доминировали представители титульной нации. Быстрыми темпами росла численность татарской интеллигенции, значительно увеличился процент татар среди студентов ВУЗов, в том числе и Казанского университета. Открывались новые татарские школы. В республике стало издаваться несколько десятков татарских газет и журналов. Открывались татарские театры, велись радиопередачи на татарском языке. Впрочем, эти позитивные тенденции в сфере национальной культуры продолжались лишь до середины 30-х годов, когда начались широкомасштабные репрессии против татарской интеллигенции. Вернее, они начались еще раньше, а в середине 30-х годов стали более массовыми. Вообще репрессии в отношении татарской интеллигенции отличались некоторым своеобразием, если это можно так назвать. В целом по Советскому Союзу они шли по известной схеме: сначала сторонники правобур-жуазных партий, потом левые небольшевистские партии, а затем разные уклоны в самой партии большевиков. В отношении же ре-

премированных татар почти всегда использовалось обвинение в буржуазном национализме. Со временем в категорию «националистов» попали почти все сторонники сохранения своеобразия татарской культуры, например те, кто выступал против латинизации, а затем русификации татарского алфавита. Но основной удар был нанесен по сторонникам идеи пантюркизма.

Во время войны казанские татары, в отличие от крымских, избежали участи поголовного выселения. Многие из них были награждены советскими боевыми орденами и медалями. Их героизм получил высокую оценку со стороны высших советских руководителей. Да и не только советских. Например, британский премьер Черчилль в своих мемуарах подчеркивал, что казанские татары очень хорошо показали себя в войне. Но, несмотря на это, уже в 40-е годы развернулась новая кампания борьбы с «татарским национализмом». Поводом для этого стало постановление ЦК об ошибках в работе партийной организации Татарии, где в качестве основной «вины» приводился факт публикации татарского эпоса «Идигей». Эта публикация была расценена партийными идеологами как прославление Золотой Орды. В результате было наложено табу на любые «некритические» публикации и объективные исследования, посвященные ордынскому периоду истории татарского народа. Да и сама эта история была заменена историей Татарской АССР — в ее узких административных границах. Так, в издаваемых в Казани учебниках рассказывалось о финно-угорских племенах Поволжья, живших там еще до прихода булгар. Но почти ничего не говорилось об истории татар, проживающих за пределами Татарской республики. И сам термин «Татарская АССР» иногда употреблялся в качестве единственного на все времена названия этого региона. Порой доходило до курьезов. В ряде публикаций встречались такие обороты, как «Татарская АССР в эпоху феодализма». Татарская историческая наука с конца 40-х годов попала в очень тяжелое положение, о чем красноречиво свидетельствуют данные, приведенные в статье историка Дамира Исхакова «Промывка татарских мозгов» ⁸.

В послевоенный период для татарской национальной культуры вообще настали не самые лучшие времена. Постепенно утрачивалось многое из того, чего удалось добиться в 20-е и 30-е годы, в

том числе в сфере образования. Число татарских школ в республике стало сокращаться — и чем дальше, тем быстрее. К началу 80-х годов в миллионной Казани осталась всего одна татарская школа, причем даже не школа, а интернат для сельских детей. Хотя численность татар в Казани к тому времени возросла до четырехсот тысяч (т. е. они составляли примерно 40 % населения). Часть казанской и вообще городской татарской молодежи совершенно не владела родным языком. Этот язык практически исчез из официального делопроизводства, которое было почти полностью русифицировано. И дело тут не только и не столько в «руке Москвы». Эта русификаторская политика обычно инициировалась местными властями, как и в прочих автономных республиках Поволжья и Урала.

Справедливости ради надо отметить, что в тот же послевоенный период в Татарии, на фоне упадка национальной культуры, происходил быстрый подъем экономики. Еще в годы войны в республику был эвакуирован целый ряд оборонных заводов. Впоследствии на их базе возник мощный казанско-зеленодольский промышленный комплекс. В 50-е годы на юго-востоке Татарии в районе Бугульмы и Альметьевска стал формироваться второй комплекс, специализирующийся на добыче и переработке нефти. По производству нефтепродуктов Татарская АССР одно время даже занимала первое место в Советском Союзе. В конце 60-х — начале 70-х годов в Татарии стал складываться третий крупный промышленный комплекс на берегах Камы. Его основу составили нефтехимические комбинаты в Нижнекамске и Менделеевске, а также автозавод КамАЗ в Набережных Челнах — крупнейшее в Европе предприятие по производству грузовиков. В дальнейшем в этом же районе началось строительство Елабужского автозавода.

Благодаря выгодному географическому положению — на перекрестке водных, автомобильных и железнодорожных путей — Татария долгое время занимала одно из первых мест в России по объему промышленных инвестиций. Причем основная часть этого денежного потока шла не из местного и даже не из российского, а из общесоюзного бюджета. В связи с этим многие строящиеся заводы и фабрики становились предприятиями союзного подчинения. В результате крупных капиталовложений в промышленность Татар-

екая АССР к концу 80-х годов по объему промышленного производства превосходила все три прибалтийские республики, вместе взятые. Экономическая мощь Татарии стала дополнительным аргументом для ее руководства, которое перед принятием «брежневской» конституции 1977 года вновь, уже который раз, поставило вопрос о преобразовании Татарской АССР в союзную республику. Тогда статус республики не был изменен — Татария осталась одной из российских автономий. Но в начале перестройки проблема включения ее в число союзных республик вновь приобрела остроту. Надо сказать, что аналогичное требование о повышении статуса неоднократно выдвигало и руководство Башкирии, которая по промышленному производству даже превосходила Татарию. Однако у татарских лидеров был и еще один аргумент, кроме экономического — семимиллионная численность татарского этноса.

В конце 80-х годов лозунг превращения республики из автономной в союзную приобрел большую популярность. А в начале 90-х годов в Татарстане развернулось массовое движение за выход из Российской Федерации. Особенно активно в нем участвовала национальная интеллигенция, прежде всего гуманитарная и творческая, а также татарская студенческая молодежь. По свидетельству очевидцев, вся Казань тогда бурлила. В город прибывали большие группы националистически настроенных татар, устраивались многочисленные митинги перед зданием Верховного Совета, проводились голодовки, собирались подписи и т. д. Иногда эти акции сопровождались крайним экстремизмом. Например, некоторые националистические лидеры призывали своих сторонников развернуть вооруженную борьбу за восстановление не только Казанского ханства, но и других татарских ханств Поволжья и Сибири. Наряду с Казанью, в один из бастионов радикального татарского национализма превратились Набережные Челны. Часть населения этого нового промышленного города составляла татарская деревенская молодежь. Оказавшись в чуждой городской, да к тому же еще и русскоязычной среде, эти люди чувствовали психологический дискомфорт. Поэтому они охотно поддержали лозунг «Татарстан для татар!» Впрочем, далеко не все татарское население республики приняло активное участие в национальном движении. Большинство

татар, как и большинство местных русских, оставались аполитичными. Да и вообще татары по своему характеру — народ довольно спокойный и рассудительный. Поэтому дело не дошло до каких-либо эксцессов, в том числе острых межнациональных конфликтов. Тем не менее политическая ситуация в республике в начале 90-х годов была весьма напряженной.

30 августа 1990 года республиканский Верховный Совет, который в то время возглавлял нынешний президент Минтимер Шаймиев, принял Декларацию о государственном суверенитете. В ней говорилось: «Верховный Совет Татарской АССР... провозглашает государственный суверенитет Татарии и преобразует ее в Татарскую Советскую Социалистическую Республику — Республику Татарстан... Конституция и законы Татарской ССР обладают верховенством на всей территории Татарской ССР» ⁹. 13 декабря того же

1990 года Верховный Совет республики принял постановление о проекте Союзного договора, где говорилось о том, что Татарстан готов стать соучредителем нового Союза Суверенных Советских Республик на равных правах с Россией и другими союзными республиками, «самостоятельно подписать Союзный договор и принять вытекающие из него высокие обязательства» ¹⁰.

Одновременно коммунистическая верхушка Татарстана заявила о планах трансформации местной партийной организации в республиканскую компартию. Надо сказать, что еще до этого партийные руководители Татарской и Башкирской АССР — единственные из руководителей автономных республик — входили в состав ЦК КПСС, наряду с первыми секретарями ЦК компартий союзных республик.

Наметившиеся в 90-е годы тенденции политического развития Советского Союза, в том числе общее ослабление влияния КПСС и появление новых властных структур, прежде всего президентских, привели к тому, что и в Татарстане было решено выбрать своего президента. При этом в республике были фактически бойкотированы первые выборы президента России, проведенные 12 июня

1991 года. В них на территории Татарстана приняли участие лишь 36,5 % зарегистрированных избирателей, причем только 16,4 % проголосовали за Бориса Ельцина. В то же время выборы президента

Татарстана в целом прошли успешно, и на эту должность был избран Минтимер Шаймиев, который до этого, как уже отмечалось, возглавлял республиканский Верховный Совет.

Августовские события 1991 года явились неприятным сюрпризом для татарстанского руководства, тем более именно в это время должны были состояться переговоры между Минтимером Шаймиевым и президентом СССР Михаилом Горбачевым. Важнейшей темой этих переговоров должно было стать определение будущей роли Татарстана в новом Союзе Суверенных Советских Республик. Фактический переход верховной власти от союзного руководства к российскому осенью 1991 года никак не вписывался в прежнюю политику татарских властей, направленную на повышение статуса Республики Татарстан в обновленном СССР. Правда, оставались кое-какие надежды на так называемое Новоогаревское соглашение. Но вскоре стало ясно, что эти надежды весьма призрачные.

Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 14; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!