Татьяна Стексова, Наталья Гришина 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 83 из 94Следующая ⇒

Имея большой опыт сопоставления разных культур, Вайль предполагает, что Испания в истории русской культуры в первую очередь была метафорой России. Такова у нас судьба любой заграницы. Жанр путешествия развивался как роман испытания, как аллегория, и русские путевые заметки – от Карамзина до Аксенова – эмоцию явно предпочитают информации. Русский путешественник видит то, что он хочет видеть, а перед его умственным взором всегда одна страна – родина. Для читателя текст П.Вайля особенно интересен тем, что соприкасается с имеющимися у него знаниями, с чем-то отчасти известным, позволяющим соотнести предполагаемое общее содержание текста со знакомым кругом представлений, идей, понятий. Отмечая особенности менталитета, писатель делает вывод, что русских на самом-то деле всегда интересовала не сама Европа, а как раз окно в нее. Ведь из всех вопросов внешних сношений по-настоящему нас волнует единственный, Веничкин: «Где больше ценят русского человека, по ту или по эту сторону Пиренеев?» Вот разница: самодостаточных испанцев такой вопрос беспокоил не слишком. Может, дело во внутренней пестроте страны? Разобраться бы между собой каталонцам, кастильцам, баскам, андалусцам. Для кастильца галисиец – как поляк в Америке, бельгиец во Франции, чукча в России. Испания за последние десятилетия изменилась ощутимо и наглядно. Может быть не так, как наше отечество, но более чем кто-либо в Западной Европе, – считает автор.

Глядя на Барселону через призму творений великого архитектора Гауди, Вайль рассуждает об особенностях стиля арт-нуво в Испании и России (где этот стиль принято называть модерном): Арт-нуво – нуво-риши. Каталония была богата на стыке веков, и меценатство здесь считалось патриотичным. Морозов и Щукин скупали Матисса, а патрон Гауди, разбогатевший в Америке, ставший бароном, потом графом, обожатель Вагнера, Эусебио Гуэль давал зарабатывать своим. Возрождение арт-нуво началось в 60-е – как реакция на функциональную прямоугольность 50-х (которая в нашем отечестве появилась на десятилетие позже: как и все в СССР, перемены в архитектуре соотносились с фактами биографии Сталина). Испанская Барселона постоянно сопоставляется с российским Ленинградом – Петербургом: С тех пор как полтысячи лет назад двор покинул этот город, чтобы осесть в Мадриде, – возник образ Барселоны-«вдовы». Имперская столица лишилась имперской судьбы. Остальное мы знаем по грустному примеру Ленинграда-Петербурга. За исключением средневековых кварталов, мало на свете городов столь гармоничных, как Барселона. Разве что российские – построенные разом по единому плану: Петербург, Комсомольск-на-Амуре, Минск. Великие и прекрасные города Европы – Париж, Рим, Лондон – распадаются на отдельные образы и впечатления. Что угодно может считать закомплексованная (на ленинградский манер) Барселона, но главный – не просто административно столичный, а главный по всем статьям и по сути – город Испании, конечно, Мадрид. Некоторую общность автор находит между Москвой и Мадридом: Города стильные либо музеевеют, либо коробят эстетическое чувство (что бы мы ни понимали под этим) позднейшими добавками с претензией на современность. А эклектические гиганты легко переносят любые удары судьбы, по принципу «молодца и сопли красят» – и за ними будущее. Таковы Нью-Йорк или Москва. Таков Мадрид.

Писатель находит параллели между Испанией и Россией в разных сферах искусства, сравнивает, например, Мериме и Толстого: Мериме стилистически весь обращен в ту литературу, которая только собиралась появиться. Его «Взятие редута» – поразительный прото-Толстой. Похоже, Мериме первым понял, каким жутким может быть нарочито бесхитростное описание войны, и в этом предвосхитил «Севастопольские рассказы» и батальные эпизоды «Войны и мира» – сделав это тогда, когда Лев Толстой еще не знал грамоты; Бунюэля и Чехова: При всей народности и «испанскости» у Бунюэля – никакого трепета перед народом. В отечественной культуре такого не припомнить. Прямой безжалостный взгляд, брошенный на «простого человека» Чеховым и Буниным, впоследствии снова затуманился интеллигентским комплексом вины неизвестно за что. Бунюэлевские открытые финалы не оставляют чувства досады – как и чеховские: в них реальная, не придуманная, правда жизни; Эль Греко и Репина: Даже если это звучит снобистски, стоит сказать: «Погребение графа Оргаса» можно смотреть по-настоящему только в церкви Санто-Томе. Вроде бы почти Хальс или даже Репин, «Заседание Государственного совета». Но – иное одушевление.

П.Вайль не обходит и политические соответствия: Впервые ученики Бакунина появились здесь еще при его жизни, а в начале 20 века в полусотнях специальных школ Барселоны тысячам слушателей преподавались принципы анархизма. В жуткой жажде первенства (лучше всех, хуже всех, не важно, лишь бы «мы – всех») Россия помнит своих бомбистов, но Питеру и Москве далеко до Каталонии. В знак сопротивления и национального возрождения возводится при желании все. В Барселоне только недавно перестали переименовывать улицы. Плюс к истории – лингвистика: как на Украине. Вообще, продолжая цепь аналогий: соотношение языков и социально-политическое его значение хорошо знакомо по коллизии «русский-украинский». В городе меняли то каталонские названия улиц на испанские, то испанские на каталонские, то и вовсе: улицу Марка Антония переименовали в улицу Марка Аврелия. Никак философы у власти. Это как в Москве пивной завод Бадаева стал бы пивным заводом Бердяева. Рассматривая особенности ментальности жителей двух стран, писатель приходит к выводу: Испанцы на протяжении всей своей истории остро ощущали непохожесть на Европу как комплекс неполноценности. Вечный испанский (и русский) вопрос о соотношении национального и универсального.

Известно, что языковая личность характеризуется через систему порождаемых ею текстов – филологическая рефлексия пронизывает все произведения Вайля и, в первую очередь, его оригинальные путевые заметки. Наблюдения автора не только знакомят с реалиями жизни разных народов, но и помогают читателю приблизиться к пониманию духовной жизни общества, его культуры.

В последнее время в путеводителях отмечается тенденция привнесения субъективного взгляда пишущего, что сближает такие гиды с путевыми заметками. Появляются авторские путеводители, написанные русскоязычными профессиональными путешественниками. Таковы путеводители Дмитрия Крылова, серия Orangeвый гид Игоря Тимофеева. В этих изданиях авторы сознательно сопоставляют традиции и реалии народов описываемых стран с российскими, нередко с добрым юмором оценивая одни или другие. На грузах, предназначавшихся для собора, писались буквы « A . U . F .» ( ad usum fabricate , то есть «для строительства»), что освобождало ввозимый товар от всех податей. С тех пор в Милане появилось выражение « a ufo », что означает «бесплатно», или по-нашему – «на халяву». Легкий стиль изложения не мешает автору преподнести читателю полезную информацию о взаимосвязи культур: Главный оперный театр мира – Ла Скала внешне совершенно не соответствует своей репутации: на вид он кажется каким-то очень неприметным и намного скромнее московского Большого или даже одесского Оперного. В Ла Скала длительный срок жизни спектаклей, впрочем, как и в России – стране также чрезвычайно консервативной в области сцены. Основную часть репертуара Ла Скала, как Большого и Мариинского театров, по-прежнему составляет национальная классика. «Русского следа» в Ла Скала предостаточно: репертуар, исполнители, традиции, Множество приглашенных соотечественников и среди многочисленного персонала театра. Это началось с конца 19 века, когда театр стал стремиться, чтобы итальянские премьеры зарубежных опер игрались именно здесь, что значительно поднимало статус театра в национальном и мировом масштабах. И вот после петербургской премьеры «Пиковой дамы» Чайковского (1890 год) состоялся спектакль в Ла Скала, ставший огромным событием в Италии. Потом был «Евгений Онегин» (1903 год) – правда, тогда его пели на итальянском (исполнение на языке оригинала еще не вошло в норму). Считается, что первым ее нарушил Федор Шаляпин, чья мировая слава началась тоже с Ла Скала, где русский бас дебютировал в роли Мефистофеля в опере Бойто (1901 год). Когда Шаляпин вернулся сюда снова для исполнения роли Бориса Годунова, которого он пел, разумеется, по-русски, его остановили на репетиции, предупредив, что в традициях театра – петь «по-здешнему». На что Шаляпин высокомерно ответил: «Теперь я – ваша традиция». Сегодня с восприятием опер по-русски проблем нет: либретто публикуется на двух языках – оригинальном и итальянском. Кроме того, зрители понимают значение каждого слова благодаря титрам на табло в спинках кресел. Нередко используемый прием привлечения аналогов российской жизни способствует росту доверия автору: Военная оборонительная крепость с зубчатыми стенами, подозрительно напоминающими наш Кремль (это итальянский крепостной стандарт, оказывается) – замок Сфорцеско. Когда-то зеленая зона называлась Piazza d ` Armi и здесь, как на Марсовом поле в Питере, маршировали солдаты. За универмагом La Rinascente начинается еще и проспект с тем же названием – Corso Vittorio Emanuele II ; вообще подобных названий
в Италии – как у нас улиц и проспектов В.И.Ленина.

Важнейшей чертой современных путеводителей является толерантность: Непременно стоит настроиться на все позитивно – принимая установки и условия игры именно данной местности, народа, отдельных заграничных личностей [Тимофеев И. 2009: 14]. Проявляется отчетливая тенденция дружеского общения с читателем, отсутствие какой-либо назидательности, нередки примеры сопоставления культурных традиций, что усиливает гуманистический пафос этих изданий.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вайль П. 2006 – Гений места / Послесловие Л.Лосева. Москва. Эксмо.

2. Всемирный Следопыт 2008 – Всемирный Следопыт. Испания. № 9.

3. Гранада 2007 – Гранада. Путеводитель. Turismo de Granada . Patronato provincial. 2007.

4. Иванова Н.Б. 2005 – Невеста Букера: Критический уровень 2003/2004. Москва: Время.

5. Лотман Ю.М. 1992 – О метаязыке типологических описаний культуры. Избранные статьи: Прогресс. Таллин.

6. Тимофеев И. 2009 – Милан: Orange вый гид. Москва: Эксмо..

7. Овчинников В. – Сакура и дуб. Роман-газета. 1987. №3.

8. Путеводители с Дмитрием Крыловым: Шотландия. Москва: Эксмо. 2008.

9. Сулименко Н.Е. 2008 – Интерпретация текста и его лексическая структура. Комментарий и интерпретация текста: Межвузовский сборник научных трудов. НГПУ. Новосибирск.226-238.

TEXTS OF GUIDEBOOKS AND TRAVELING NOTES: THE ASPECTS
OF THE RUSSIAN NATIONAL CULTURE MANIFESTATION

The author claims that the features of national culture, psychology and mentality are reflected in speech and provide a especial color to a world picture. The selected examples illustrate the incorrect use of concepts, semantic accents displacement, infringements of grammatical norms in translations of guidebooks.

Guidebooks and traveling notes of the last decade, which can be characterized as expression- and ideology-free are considered. The subject and stylistics of guidebooks and literary traveling notes is compared.

Русистика и современность.
13-я Международная научная конференция. Сборник научных статей, с. 472-476. ISBN 978-9984-47-044-3

Рига: Балтийская международная академия, 2011.

ЗНАЧЕНИЕ КУЛЬТУРЫ РУССКОЙ РЕЧИ ДЛЯ ИМИДЖА

ВЫСТУПАЮЩЕГО ПО РАДИО

Николай Сурин

Балтийская международная академия, Латвия

surin @ inbox . lv

Чтобы раскрыть тему заголовка, последовательно посмотрим, каковы средства для формирования имиджа оратора и как на него влияет культура русской речи.

Под имиджем понимают образ человека [от франц. image – образ, изображение, картина] весьма авторитетного, имеющего высокий социальный статус. Каждый имидж индивидуален, он вытекает из тех особенных черт, которыми данный субъект превосходит других. Чем богаче культура речи личности и её душевные качества, тем доступнее, выразительнее имидж. При выступлении по радио слушатель не видит оратора, поэтому имидж говорящего складывается исключительно в представлении слушателя. Слушатель оценивает говорящего с позиций своих вкусов, взглядов, идеалов. И если человек говорит для того, чтобы удовлетворить ожидание слушающего, создать у него определенное впечатление, в чем-то убедить, побудить к определенному действию, то и слушатель будет активно внимать речи.

При этом стиль речи говорящего оценивается другой личностью с точки зрения соответствия определенным речевым эталонам, сформировавшимся у этой личности, и влияет на общее мнение, которое складывается у нее о воспринимаемом человеке. C точки зрения эстетического идеала речи, который основан на существующих нормах употребления языковых средств, необходимы творческая сила индивидуального своеобразия оратора, чтобы оказаться на высоте идеала фразеологических выражений, приемы синтаксической организации речи, методы создания ее образной системы или системы аргументации, средства эмоциональной выразительности. Языковые элементы, которые воспринимаются как чуждые, инородные в речи одного, оказываются уместными и, более того, необходимыми в речи другого.

Если язык каждого выступающего будет органичен для него как для конкретного человека со свойственными ему склонностями, культурой, представлениями о красоте и целесообразности, этот выступающий предстанет перед нами как индивидуальность и не будет похож ни на того, кого мы слышали перед ним, ни на того, кого услышим позже. Вот почему так противоестествен в радиопередачах языковой шаблон, вот почему мы простим говорящему запинку, оговорку, неоправданную паузу или охрипший от волнения голос, но не простим гладкой фразы, в которой растворяетсячеловеческая личность. Для говорящего характерны только ему присущие принципы выбора слов и поэтому каждому, кто пришёл в радиостудию помнить о том, что его имидж зависит исключительно от того, насколько он искренен, дружен с содержанием выступления и тем, как его богатая и гибкая русская речь будет доходить до слушателей. Всё это зависит от таких важных качеств, как авторитетность, компетентность, модуляции голоса и тактичность оратора.

Авторитетность и компетентность оратора имеют из несколько составляющих: знания того, о чем он говорит, его правдивость, убежденность в предмете речи, уважение к своей аудитории, умение донести свои знания до аудитории, используя богатство русского языка. Аудитория тонко чувствует отношение к себе, поэтому степень ее доверия и симпатии к оратору зависит от таких его важных качеств, внешняя привлекательность и тактичность. Изучая специфику речи перед микрофоном, эти особенности, отечественный психолог А.А. Леонтьев обратил внимание на ряд психологических трудностей, которые возникают у человека во время выступления по радио: во-первых, коммуникатор не видит своей аудитории, следовательно, он лишен возможности непосредственно регулировать своё воздействие на слушателей, сообразуясь с их реакцией. Чтобы выйти из затруднения, вызванного отсутствием обратной связи, необходимо, представить, как эта невидимая аудитория может реагировать на его речь. Оптимальный путь такого прогнозирования, по-видимому, предполагает как бы мысленное сужение этой аудитории до «своей», до той, которую коммуникатор хорошо знает; во-вторых, радио- и телевизионная публика не просто рассредоточена в пространстве – она рассредоточена и психологически. Если обычный оратор имеет дело с людьми, уже заведомо представляющими собой некоторое психологическое единство, то в условиях радио публичное выступление требует с самого начала создать такую общность, чтобы привлечь внимание слушателей.

Далее, человек слушает радио или в домашней обстановке, или в пути (из приёмника автомобиля или автобуса], что не может не влиять на требования, как к форме, так и к содержанию выступления. Поэтому публичное выступление по радио обладает известным диалектическим противоречием: некоторой отстранённостью от слушателей, и, одновременно — доверительностью, неофициальностью.

Вот почему образ выступающего перед микрофоном приобретает ключевое значение для аудитории. Аудитория, на которую хочет воздействовать оратор, оценивает то, что он говорит, как он говорит и каков он сам. От этой оценки во многом зависит, будет принята или отвергнута предлагаемая информация.

Не только на коммуникатора, но и на аудиторию психологический контекст их собственного восприятия обычно действует как некая скрытая сила. Люди испытывают на себе результаты ее действия, но не всегда могут объяснить, что именно и почему определило их окончательное впечатление от радиопередачи. Иногда одного первых слов зазвучавшего по радио голоса достаточно, чтобы привлечь внимание слушателей. Бывает и по-другому: из приёмника доносится гладкая речь, но она не только не вызывает ответного интереса, но возникает чувство неловкости за человека у микрофона. Между восприятием образа выступающего и воздействием его сообщении обнаружена следующая связь: если у аудитории складывается положительный образ коммуникатора, то это, как правило, содействует благоприятному восприятию его сообщения, и наоборот. По утверждению психологов, причиной этого является фактор привлекательности, оказывающий весьма существенное влияние на оценивание: если человек или его голос нравится, то мы его склонны считать более умным, хорошим, интересным.Но если к бархатному голосу добавляется компетентность оратора, тогда мы имеемдело не с ложным, а истинным превосходством: тогда красота совпадает с истиной. Истина непосредственного образа, по словам Гегеля, есть конкретный образ, в котором естественная непосредственность выступает лишь как знак мысли, освобожденный от случайностей и благодаря этому преображенной так, что этот образ выступает как образ красоты».

Психологи обозначили привлекательные свойства личности как фасцинацию, аттракцию и эмпатию [сопереживание]. Фасцинацинация [фр. fascination – обаяние, очарование] излучение теплоты и доброжелательности к человеку, при которой теряется минимум информации, при этом информация достигает ещё большего воздействия, когда в ней содержится новизна.При этом выделяют такую информацию, где надо совмещать и комбинировать известное в неизвестном и неизвестное известном. Именно так формируется новое отношение к речи и к тому, кто её произносит.

Аттракция[фр. Attraction – привлечение, притяжение] – визуально – прочное эмоциональное отношение человека к кому-либо в виде проявления к нему симпатии [сочувствия]. Приемы аттракции на радио появляются вместе с оригинальностью мыслей, голоса и речи. Только тогда слушатель «прильнёт» к радиоприёмнику.

Обаяние и притяжение речи настоящего оратора порождает эмпатию [греч. – сопереживание] – постижение эмоционального состояния другого человека в форме сопереживания, умение поставить себя на место другого: чем живее речь, чем более дружественна её обстановка, тем быстрее слова оратора проникнут не только в уши, но и в сердца слушателей. Именно эта живость и приковывает слушателей и не дает им отключить внимание до конца радиопередачи.

Эти категории психологии позволяют выделить четыре основные функции имиджа коммуникатора – номинативную – заявить о себе, эстетическую – облагородить впечатление от собственного появления перед аудиторией, продемонстрировать наглядно чувство меры, художественного вкуса, психологическую – сконцентрировать внимание на собственной харизме, адресную, что связывает его с невидимой аудиторией.

Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 78 79 80 81 828384 85 86 87 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!