Наталья Нечунаева, Мерле Таммела, Елена Трахтман 3 страница
В современной России появились такие затрагивающие политическую тематику эвфемизмы как «вертикаль власти» – структура для укрепления российской государственности, «партия власти» – инструмент, при помощи которого власть старается обеспечить собственное господство и выживание, «силовики» (производное от выражения «силовые структуры») – бывшие или действующие сотрудники вооруженных сил, правоохранительных органов и разведслужбы. Для «партии власти» в нидерландоязычной прессе используется перевод «regeringspartij» - «правящая партия». Так, например, звучит заголовок одной из бельгийских газет: «Russische regeringspartij wint lokale verkiezingen» - «Правящая партия победила на региональных выборах». В России сам президент выбрал партию власти, для поддержки своей власти, своих предложений, для обеспечения своего выживания. Эта партия создана не обществом, а правящей элитой. Таким образом, такая аналогия между понятиями «regeringspartij» - «правящая партия» и «партия власти» неправильна, она формирует у реципиента ложные представления, неадекватную интерпретацию существующей действительности. Как мы уже указали, партия власти в России выбирается самим президентом и существует на харизме президента, в странах же «цивилизованной демократии» любая партия, кроме тех которые проявляют расизм и враждебность по отношению к правам человека, может стать правящей. Здесь для точного перевода необходима трансформация – расшифровка и незначительное расширение. Правильным был бы перевод « een partij gekozen of opgericht door de president » – «партия, выбранная или созданная президентом». Не всем читателям понятен и часто употребляемый в нидерландоязычных СМИ перевод эвфемизма «вертикаль власти» как «verticale macht». Здесь для обозначения соответствующего концепта целесообразнее использовать сложное слово «machtsstructuur» – «структура власти». Таким образом, нам представляется правомерным перевод «verticale machtsstructuur», который раскрывает субординацию, однонаправленное воздействие административных структур более высокого уровня на низовые структуры. Специфичность понятия термина «силовик» передается в нидерландском языке способом транслитерации - «silovik». Так как транслитерируемое слово «силовик» употребляется редко и только в контексте российской действительности здесь необходимы комментирующие пояснения.
|
|
|
Интересным представляется и термин «политтехнолог». «Политтехнолог» – это специалист, который разрабатывает и реализует политические программы и мероприятия какого-либо политика, желающего сделать карьеру. Он разрабатывает и воплощает в жизнь определенную идеологию. Для перевода русского термина «политтехнолог» на нидерландский язык обычно предлагаются такие соответствия как “ spindokter ”
(с английского языка “spin doctor” - «спин-доктор») или “politieke adviseur” – «политический советник»), которые явно не подходят для передачи правильной информации. “S pindokter ” или “politieke adviseur” – это специалист по контактам с прессой, эксперт по связям с общественностью. Он занимается поддержкой имиджа политика. Таким образом, мы видим, что объемы этих понятий не совпадают. Для лучшей передачи концепта «политтехнолог» мы предлагаем перевод “ politieke strateeg ” - «политический стратег».
|
|
|
Трудность составляет и термин «общественность», который принадлежит к так называемой абстрактной лексике. В двуязычном русско-нидерландском словаре мы находим следующие переводы к слову «общественность»: “publieke opinie”, “openbare mening”, “publiek” - «публичное мнение», «общественное мнение», «публика». В русском языке термин «общественность» имеет прагматическое содержание и долгую концептуальную историю. В свое время Н.М. Карамзин в своих «Письмах русского путешественника» отмечал тесную и солидарную связь между людьми и говорил о «мудрой связи общественности». Подчеркивая высокий «дух общественности» еврейского народа, он писал что они, «гонимые роком и угнетенные своими сочеловеками, находятся друг с другом в теснейшей связи, нежели мы, торжествующие христиане. Я хочу сказать, что в них видно более духа общественности, нежели в другом народе». [Карамзин 1789: 194].
|
|
|
В современном русском языке термин «общественность» обозначает ту часть общества, которая активно участвует в общественной жизни, выражает общественное мнение. Таким образом, оптимальным переводом на нидерландский язык нам представляется не «публика» и не «публичное» или «общественное мнение» а “ maatschappelijk actieve burgers” – «общественно активные граждане». Сложность представляет перевод и таких словосочетаний как «общественная жизнь» и «общественная деятельность». В словаре словосочетание «общественная жизнь» переводится как “ s o c iaal leven” – «социальная жизнь». Для россиян «общественная жизнь» подразумевает разные виды гражданской и государственной деятельности, в то время как в Бельгии или в Нидерландах “ s o c iaal leven” означает отношения с друзьями, посещение, театров, кафе и ресторанов. Таким образом, мы видим, что русское словосочетание «общественная жизнь» сильно отличается от нидерландского словосочетания “sociale leven”. Для словосочетания «общественная жизнь» мы предлагаем перевод “maatschappelijk engagement”.
|
|
|
В нидерландском языке “sociale werk” и “maatschappelijk werk” являются своего рода синонимами. Под этими словосочетаниями понимается предоставление помощи людям, для того чтобы они могли решать неожиданные и повседневные жизненные проблемы, могли функционировать в своем социальном окружении и предотвращать сложности. В русском языке «общественная деятельность» и «социальная работа» не являются синонимами. Общественной деятельностью занимаются люди, которые помогают разнообразным политическим, культурным, профессиональным и другим организациям, объединениям и обществам. Таким образом, «общественная деятельность» обозначает любую полезную деятельность во благо общества. Здесь, как нам кажется, оптимальным будет перевод „maatschappelijk geangageerd werk ” .
Для того чтобы верно перевести слова выражающие реалии необходимо знать то, что стоит за этими словами. Нельзя слепо переводить номинативные значения словарных элементов. В разных обществах существует свое предметное содержание определенных концептов. Попробуем, к примеру, перевести на нидерландский язык, связанный с российской действительностью новый термин «монетизация льгот», который обозначает замену натуральных льгот денежными компенсациями. Трудность составляет передача на нидерландский язык понятия «льгота». В данном случае под словом «льготы» мы понимаем полное или частичное освобождение пенсионеров, инвалидов, ветеранов войны от финансовых обязательств – оплаты за жилую площадь, коммунальные услуги, транспорт, медицинское обслуживание и т.д. В русско-нидерландском двуязычном словаре слово «льгота» переводится как „korting” – «скидка» или „privilege” – «привилегия». Для оптимального перевода мы вынуждены ввести дополнительные близкие по функции и содержанию слова. «Монетизацию льгот» мы можем перевести как „voordelen in natura in geldsom omzetten” – «замена оплаты привилегий натурой денежной суммой», но тогда остается «за бортом» акцент социальности. Взяв все вышесказанное к сведению, мы пришли к следующему переводу: „kosteloze sociale voorzinningen vervangen door een uitkering” – «замена бесплатного социального обеспечения денежной выплатой».
Большие проблемы у студентов возникают при переводе газетно-публицистических текстов, так как в них часто приводятся сравнения и различного рода ссылки. Здесь также нельзя обойтись без фоновых знаний, знаний быта, традиций и культуры страны. Комиссаров подчеркивает, что «Эквивалентность коннотативного значения у соотнесенных слов в оригинале и переводе предполагает также воспроизведение в переводе ассоциативно-образного компонента этого значения. Семантика некоторых слов включает дополнительную информацию, связанную с определенными ассоциациями в сознании говорящих» [Комиссаров 1990: 86]. Смысловыми требованиями контекста обуславливается перевод таких разговорно-обиходных оборотов как «перспективная семья» и «перспективная квартира», «элитные вузы», «элитные дома», «нормальное жилье» и т.д. Как отмечал Л.П. Крысин, в сфере, связанной с обменом или приобретением жилья «хорошо известно, что, например, перспективная семья – это семья, в которой родители находятся в так называемом репродуктивном возрасте, то есть, проще говоря, семья, в которой могут родиться дети. А перспективная квартира – это нечто почти противоположное по смыслу и даже зловеще-бесчеловечное по сути: квартира, в которой живет престарелый (и, стало быть, неперспективный в только что рассмотренном смысле) человек и которая, следовательно, скоро освободится» [Крысин 1994]/ Дословный перевод таких словосочетаний не передает респонденту нужную информацию. Здесь в первую очередь необходимо определять различия или сходства в характере вещественно-смысловых связей между отдельными словами, обращать внимание на значение при их сочетании, так как такие словосочетания могут употребляться в прямом или метафоризированном смысле.
Каждый переводчик знаком с семантическим коварством внешне сходных (совпадающих по написанию и произношению) слов родного и иностранного языков. Очень часто такие слова не совпадают ни в одном из своих значений. В таких случаях принято говорить о «ложных друзьях переводчика». Так, например, в русском толковом словаре Ожегова мы находим следующие определения к слову «консерватор»:
1. человек консервативных убеждений
2. член консервативной партии
В нидерландском толковом словаре Ван Дале мы находим только одно определение к слову « conservator »: хранитель музея или библиотеки. Как мы видим, сходные по произношению слова семантически не совпадают ни в одном из своих значений. Правильный перевод русского слова «консерватор» не „ conservator ” , а прилагательное „conservatief ”.
Нередко трудность представляют и так называемые интернациональные слова. Многие из этих слов имеют в русском языке более узкое или более широкое значение. Столкнувшись в тексте с такими словосочетаниями как «элитные вузы», «элитные дома», «элитный район», переводчик сразу же прибегает к аналогичному слову „elitair”, которое, однако в нидерландском языке имеет более узкое значение. Нидерландское слово „elitair” имеет только одно значение « представляющий собой элиту», а русское слово «элитный» имеет и другое значение – «лучший, престижный». Таким образом, здесь нужно переводить не „elitair”, а „gerenommeerd” – «имеющий хорошую репутацию».
Не все так просто и с переводом словосочетания «нормальное жилье». Так, например, если в данном примере, взятом из газеты «Известия»: «Когда у человека есть нормальное жилье – меньше поводов выйти на улицу и кого-нибудь свергнуть» словосочетание «нормальное жилье» перевести дословно, то велика вероятность быть непонятым. Переводчик должен знать, что представляет собой «нормальное жилье» в России. Зная это, он без особого труда прибегнет к разъяснительному переводу как, например, «не слишком маленькое жилье».
На вышеприведенных примерах мы постарались показать, что современная социально-политическая терминология представляет собой очень интересный слой лексики языка с точки зрения перевода. Точный и адекватный кросс-культурный перевод дает возможность правильно понимать и оценивать политическую, общественную и социальную жизнь общества. Неправильный перевод формирует у реципиентов ложные представления о существующей действительности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Виноградов В.С. 1978 – Лексические вопросы перевода художественной прозы. Москва. 172.
2. Дубичинский В.В. 1998 – Теоретическая и практическая лексикография. Вена – Харьков: (Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 45).160.
3. Карамзин Н.М. 1789 – Избранные сочинения в 2 томах. Письма русского путешественника. Письма от 31 июля (194) и 6 августа года (201). Версия 1.0 от 28 февраля 2004 г.
URL: http://rvb.ru/18vek/karamzin/2hudlit_/01text/vol1/01prp/01.htm?start=41&length=1
URL: http://rvb.ru/18vek/karamzin/2hudlit_/01text/vol1/01prp/01.htm?start=46&length=1
4. Караулов Ю.Н. 1987 – Русский язык и языковая личность. Москва: Наука. 263.
5. Комиссаров В.Н. 1990 – Теория перевода (лингвистические аспекты). Мoсква: Высшая школа. 253.
6. Крысин Л.П. 1994 – Эвфемизмы в современной русской речи . Русистика. Берлин. № 1-2. 28-49. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/krysin-94.htm
7. Новицкая О.В. 2001 – Сопоставление русского и нидерландского языков в процессе обучения. Славянская и западноевропейская филология на рубеже веков. Москва. 152-163.
8. Новицкая О.В. 2007 – Роль перевода и его место в общей системе преподавания// Иностранные языки и литература в современном международном образовательном пространстве – Екатеринбург: ГОУ ВПО УГТУ – УПИ. Т. 2. 11-17.
TRANSLATION PROBLEMS OF LEXICAL UNITS CARRYING BACKGROUND INFORMATION
(BASED ON EXAMPLES IN THE RUSSIAN AND DUTCH LANGUAGES)
Translation plays a major role in the society; it helps us get acquainted with the life, history, literature, scientific achievements, and culture in other countries. As language reflects the existing reality, the translator should not only know the source language but also the target language well. S/he needs to have extensive background knowledge. The most complicated task is to translate allusions, text references on literary characters and metaphors.
Русистика и современность.
13-я Международная научная конференция. Сборник научных статей, с. 340-342. ISBN 978-9984-47-044-3
Рига: Балтийская международная академия, 2011.
АНГЛОЯЗЫЧНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ – БЛАГО ИЛИ ЗЛО
ДЛЯ РУССКОГО ЯЗЫКА?
Татьяна Омельяненко
Московский государственный открытый университет, Россия
omelia - post @ rambler . ru
Все больше лингвистов, преподавателей, переводчиков высказывают озабоченность состоянием русского языка не только в плане ухудшения общей грамотности, но и в связи с огромными изменениями, которые произошли в нашем языке за последние 20-30 лет. Для того, чтобы изучать, преподавать русский язык, переводить на него, нужно увидеть и понять, каков он сейчас, как изменился, что с ним происходит, каковы основные тенденции его развития и к чему они приведут.
Изменение любого языка – это неизбежный процесс, свидетельство его развития, обусловленное различными причинами: внеязыковыми и внутриязыковыми. Внеязыковые – это причины, не зависящие непосредственно от самого языка, лежащие за его пределами. Здесь имеется в виду изменение объективной реальности: появление новых предметов, свойств, отношений и исчезновение старых. Внутриязыковые причины обусловливают изменения, возникающие непосредственно в процессе функционирования его элементов, причем на разных уровнях эти изменения протекают с различной скоростью.
Наиболее чувствительной к внешним воздействиям частью языка является лексика. Самые разительные изменения наблюдаются в словарном составе языка. С распадом СССР из нашего речевого обихода ушли целые блоки слов, крупнейший из которых, конечно, – социально-политический: прогрессивка, соцобязательства, железный занавес, шефская помощь. А уж такие понятия, как звездочка, комсорг, горком, райисполком, первый секретарь совсем незнакомы жителям XXI века. Рухнувшая советская экономика тоже погребла под собой много слов: талон, дефицит, выкинуть, давать (в смысле продавать), авоська.
Немало слов сменило значения, причем радикально. Так, бригада – теперь не объединение хлеборобов, а преступная ячейка; кислота – не химический реактив, а легкий синтетический наркотик; клуб – не Дом культуры, а ночная дискотека с возможностью поесть, выпить и познакомиться; мыло – не только средство для мытья рук, но и электронная почта; мышь – средство управления компьютером, а труба – мобильный телефон. Каково А. и ее подруга Б. весь вечер провисели на трубе? Или Пьер Безухов… распечатал письмо от жены, где это он взят принтер?
Однако самую большую озабоченность вызывает огромный поток англо-американских заимствований, хлынувший в русский язык. Компьютер и интернет, стремительно вошедшие в нашу жизнь принесли за собой много слов, без которых невозможно представить русский язык: сайт, чат, чатить, гуглить, драйвер, флешка и др. Одна только сотовая связь обогатила наш язык десятками новых терминов: мобильник, SMS , роуминг, пин-код – этими словами пользуются даже дети. Автомобильный бум внес свой вклад: тюнинг, рестайлинг, или клиренс вместо употреблявшегося ранее термина «дорожный просвет».
Но главный удар нанесла экономика, давшая русскому языку сотни новых слов, обозначающих новые реалии, процессы, профессии: аутсортинг, франчайзинг, опционы, фьючерсы, мерчендайзер, дефолт. Много слов пришло и продолжает приходить из политики и шоу-бизнеса: блокбастер, рейтинг, электорат, креатив, гламур, пиар. Устояла только блатная лексика, всегда популярная у жителей нашей страны. Она даже завоевала себе дополнительное жизненное пространство в виде шансона, детективов и криминальных репортажей.
Представляют ли заимствования опасность для русского языка? Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, заимствование происходило всегда. Башка, водка, экипаж, бюстгальтер, воспринимающиеся многими как русские, пришли к нам из татарского, польского, французского и немецкого. А вспомним Пушкина: «…панталоны, фрак, жилет, всех этих слов на русском нет…». Хотим мы этого или не хотим, наш язык обречен на заимствование лексики, т.к. мы не можем изолироваться от жизни, от мирового развития.
Все языки обогащаются заимствованиями, например, в английском языке тоже есть русские заимствования: Longman English Dictionary (2006) содержит 24 заимствования из русского языка, в основном относящимся к общественно-политической сфере, названию реалий, еды, одежды: tsarism , Bolshevik , apparatchik , Kalashnikov (оружие), astrakchan (каракуль - мех), vodka , balalaika и др. За 15 веков английский впитал в себя огромное количество заимствований, которое не только обогатило его, но и не помешало ему стать одним из наиболее употребляемых языков. В американском языке в силу исторических причин очень много слов из разных языков, но он не потерял от этого свою национальную идентичность.
Однако, если в ХХ веке лексический запас английского языка пополнился заимствованиями лишь на 5%, то мы за последние двадцать лет наблюдаем такой их наплыв, что призывать к развитию собственного языка за счет чужого в таких условиях - это все равно, что просить разжечь камин во время пожара. Сегодня неосвоенными просторами стали не чужие языки и культуры, а свой собственный язык и своя культура – вернее, ее история. Многие говорят, что наплыв иностранных слов впервые случился еще при Петре I, и язык сам отбросил ненужное, принял, адаптировал и переварил полезное. Но не следует забывать, что ни при Петре I, ни в XYII – начале XX вв. не было ТВ, радио, компьютеров и Интернета, а также глобализации и прозрачности границ.
Мы наблюдаем очень сжатый по времени интенсивный поток иностранных слов, с которыми наш язык может и не справиться, не переварить, как раньше, и это поток, идущий не из разных языков, а из одного, принимает форму культурной экспансии, он может размыть нормы национального языка. Глобализация и всемирная агрессия английского языка болезненно сказывается на нашей современной речи. Так, ввернуть модное словечко в устной речи есть не что иное, как стремление продемонстрировать некую «избранность», принадлежность к высшей касте. Это особенно распространено среди русских сотрудников иностранных фирм и корпораций: интервью, а не собеседование (при приеме не работу), креативный, а не творческий, человеческий ресурс, а не кадры, персонал, пати, а не вечеринка.
Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!