Основные проблемы социологии религии 73 страница

...Заграничные колонии эмигрировавших старообрядцев и дали впоследствии основной контингент адептов старообрядческих цер­ковных организаций, поповщинских и беспоповшинских, т.е. при­нимавших священников, переходивших из никонианской и си­нодской церквей, и не принимавших и обходившихся без священ­ников.

Первая ячейка будущей поповшинской старообрядческой цер­кви была заложена эмиграцией 12 купеческих семейств, выселив­шихся в 70-х гг. XVII в. из Москвы под руководством попа Кузьмы от Всех святых на Кулишках (в Белом городе, цитадели москов­ского купечества) в Стародубье и основавших слободу Понуровку. За московской колонией последовали колонии из других городов — из Калуги, Беляева, Орла, Ярославля, Костромы, Великих Лук, Вязьмы, Юрьева-Польского и еще шести других пунктов. В Ста­родубье были уже в это время раскольничьи эмигранты из крес-

623

тьян, так что образовавшиеся в Понуровке, Семеновке, Злынке, Зыбкой (будущем Новозыбкове) и в других местах купеческие сло­боды сейчас же нашли себе точку опоры. Первое время старооб­рядческие поселения в Стародубье пользовались значительными льготами, при помощи которых украинские светские и духовные державпы старались привлечь на свои пустынные земли пересе­ленцев из-за московского рубежа. Но после хованщины москов­ское правительство потребовало от украинского гетмана Самой-ловича принятия репрессивных мер против бежавших на Украину раскольников. Обеспокоились и сами стародубские державцы, опасаясь, как бы и у них московские «воры» не подняли смуты. Тогда началась эмиграция старообрядцев за польский рубеж. Со­седские польские магнаты также были заинтересованы в заселе­нии своих обширных и пустынных владений и охотно давали боль­шие льготы не только податного, как на Украине, но и вероиспо­ведного характера...

...Другая линия посадского старообрядчества пошла по Волге и к Уралу, от Ксрженца. Читатель помнит, что на Керженце еще в конце XVII в. образовалось 77 скитов, переполненных беглыми монахами и священниками. В начале XVIII в. к этим скитам при­бавилось еще 17. Скиты стали опорным пунктом для раскольни­чьей колонизации. Керженские леса и болота были еще более глухой местностью, чем трущобы Стародубья; они были прекрас­ным пристанищем для беглого крестьянства, но для посадских людей ничего привлекательного не представляли. Но рядом была широкая торговая дорога на юг и восток, Волга с ее могучими левыми притоками. В руках старообрядцев оказались вскоре все главнейшие торговые пункты в Нижегородском крае и ниже по Волге. Начиная с Шуи, старообрядцы образовали далее общины в Городце Балахнинского уезда, крупной для тогдашнего време­ни хлебной пристани, в Горбатове, с прядильными мануфактура­ми, в Павлове, Лыскове, Макарьеве, Самаре. В конце XVIII в. регистрированных раскольников по берегам Оки и Волги только в пределах Нижегородского края насчитывалось до 46 000. В при­станях и приречных слабодах старообрядцы захватили в свои руки все судостроение и торговлю, совершенно оттеснив в сторону не­многочисленное купечество, державшееся никонианства. «Дер­жавшиеся старой веры живут гораздо богатее державшихся новой веры, а это показывает, что бог благославляет не новую, а старую веру», — самодовольно замечает старообрядческий писатель. С Волги по Каме посадская раскольничья колонизация пошла на Урал и там делала такие же блестящие успехи. Уже в 1736 г. тай­ный советник Татищев доносил в Петербург о старообрядцах на

624

уральских заводах, «раскольников-де в тех местах умножилось, а наипаче, что на партикулярных заводах Демидовых и Осокиных приказчики едва не все, да и сами промышленники некоторые раскольники, и ежели оных выслать, то, конечно, им заводов со­держать некем, и в заводах Ея Имп. Величества будет не без вреда; ибо там при многих мануфактурах, яко жестяной, почитай все хар­чами и потребностями торгуют олокчане, туляки и керженцы — все раскольники...

...Торговые и промышленные успехи старообрядцев объясня­лись... вполне реальными причинами. Первая заключалась в не­обыкновенной солидарности старообрядческих бюргеров между собой. Солидарность связывала не только членов одной и той же общины, тут не было ничего удивительного, ибо каждая новая колония должна была завоевать себе жизнь совокупными усилия­ми и строилась «миром», устраивала мирское самоуправление. Более того, отдельные общины были связаны такою же солидарностью интересов. Она сказывалась с особенною силою в тех случаях, ког­да та или иная община терпела катастрофу вследствие репрессий правительства...

...В середине XVIII в. старообрядческая буржуазия, российская и зарубежная, обладала уже «великими промыслами и торгами». Правительство Екатерины II учло это обстоятельство как финан­совую возможность и отменило целый ряд ограничений, взвалив зато на плечи старообрядцев тягло на общем основании. В конце 1762 г. был опубликован манифест Екатерины, призвавший в Рос­сию селиться людей всех «наций», «кроме жидов», а также пригла­шавший вернуться в Россию всех русских беглецов, обещая им прощение преступлений и другие «матерния щедроты». Под бег­лецами в первую голову, как разъяснил сенат, разумелись расколь­ники; кроме права вернуться им были обещаны и другие льготы: разрешение не брить бороду, носить какое хотят платье, шесть лет свободы от всяких податей и работ; каждый имел право вернуться к прежнему помещику (!) либо записаться в государственные крес­тьяне или в купечество. За этим манифестом последовал ряд ука­зов, улучшавших положение всех раскольников вообще; были фор­мально отменены указы Петра I о бороде, платье старого покроя и двойном окладе; была уничтожена особая раскольничья контора, ведавшая до тех пор делами о раскольниках; раскольники были допущены к свидетельствованию в суде и получили доступ к вы­борным должностям...

...Манифест 1762 г. дал толчок к быстрому росту раскола на Иргизе, который к началу XIX в. занял в поповщине совершенно исключительное положение. Организацию переселенцев на новых

625

местах приняли на себя существовавшие внутри России расколь­ничьи общины и повели ее уверенным и быстрым темпом. Новые слободы, скиты и часовни росли, как грибы после дождя. Синод просил было правительство не разрешать постройки часовен, что­бы не было православным «развращения», но на его жалобы не было обращено никакого внимания. Мало того, в 1780 г. москов­ские и поволжские купцы-старообрядцы достигли нового и весь­ма решительного успеха: пустив в ход все свое влияние и не жалея денег на взятки, они добились разрешения на превращение часов­ни при Верхне- Исаакиевском ските в церковь. После организа­ции регулярного культа этот скит превратился в настоящий мо­настырь, а вслед за ним обстроились церквами и превратились в монастыри еще четыре скита. Таким образом, впервые после ве­кового перерыва возобновился на легальном основании правиль­ный старообрядческий культ: ниже мы увидим все огромное орга­низационное значение этот события. Душою всего дела были мос­ковский купец Юршев, ставший первым настоятелем Исаакиева монастыря, Вольский купец-миллионер Злобин и вельский купец же, имевший дело и в Москве, Росторгуев; они же давали и сред­ства на постройку и оборудование церквей, не жалея денег, чтобы блеснуть перед никонианами...

...Кроме Иргиза, после указов 1764, 1769 и 1785 гг. множество переселенцев из-за границы поселилось в различных городах, за­писываясь в купечество, и усиливало, таким образом, существо­вавшие там ранее общины. Наконец, в конце 1771 г. легально организовалась московская группа старообрядцев-купцов и сей­час же после этого выдвинулась на первое место как естественный центр старообрядческих буржуазных общин. Москвичи восполь­зовались чумой, посетившей в этот год Москву: испросив у влас­тей разрешение открыть и содержать на средства группы москов­ских старообрядцев чумной карантин и кладбище за Рогожской заставой, старообрядцы устроили там часовню и создали, таким образом, организацию, имевшую официальное право на сущест­вование под флагом благотворительности. В руках рогожской об­щины к началу XIX в. оказывается уже сила миллионных капита­лов, которая заставила преклониться перед собою старые цент­ры — Керженец, Стародубье и Иргиз — и направила по своей воле развитие старообрядческой церкви... Это руководящее поло­жение рогожской общины в церковных делах опиралось на руко­водящую роль рогожского торгового капитала. В начале XIX в. Таганка и Рогожская были как бы головой огромного спрута, про­тянувшего свои щупальцы во все стороны Российской империи, вплоть до крайних ее пределов. Церковная организация поповши-

626

ны была лишь псевдонимом широкой организации торгового ка­питала, главными владельцами которого были тогда «благословен­ные» адепты старой веры. Главное место в торговом обороте этой эпохи занимала торговля хлебом. Рогожская и Таганка задолго до организации специальной торговой агентуры уже имели таковую в лице старообрядческих общин хлебородных губерний... Постоян­ные и регулярные сношения общин этих губерний с рогожской метрополией ставили рогожцев в известность о видах на урожай, о ценах на хлеб и давали возможность в наиболее благоприятную минуту и ранее всех других конкурентов производить закупки. Дон­ские, уральские и нижеволжские общины играли такую же роль по отношению к рыбной торговле, какую играли общины степных губерний по отношению к торговле скотом. Рогожское кладбище рассылало во все стороны ходебщиков-офеней2, в руках рогожцев находилась вся московская ямская слобода — ямщики были сплошь почти все старообрядцы. Неудивительно, что и в Москве, и на Нижегородской ярмарке, и на других крупных ярмарках рогожцы устанавливали цены на все важнейшие товары, их влияние чувст­вовалось даже в Иркутской губернии, в Бухаре и Хиве. Войны начала XIX в., кончая войной 1812 г., доставили рогожцам целый ряд выгодных казенных подрядов и поставок. В это время капита­лы наживались со стремительной быстротою, и нередки были слу­чаи, что простой ходебщик-офеня становился в полтора-два года миллионером...

Сектантство крепостной эпохи

i,s        ,               Филипповцы и бегуны

Государственная церковь и старообрядческие церковные груп­пировки... были организациями господства и эксплуатации; сек­ты, были, напротив, за немногими исключениями, такими орга­низациями, которые создавались с первоначальною целью уйти от какого бы то ни было господства и только в процессе своего развития превращались также в организации господства. Секты создаются преимущественно в крестьянской среде, лишь иногда захватывая и городское мещанство; поэтому история крестьянст­ва является определяющим моментом и для истории возникнове-

: Офеня (коробейник) — мелкий розничный торговец на Руси. Офени торго­вали («вразноску» и «вразвозку») по небольшим городам, селам, деревням книга­ми, бумагой, нитками, иглами, лентами, платками, недорогими серьгами и коль­цами.

627

ния и развития почти всех сект. Насколько сложнее и разнообраз­нее была крестьянская жизнь в течение XIX в. сравнительно с XVIII в., настолько же разнообразнее и многочисленнее в XIX в. были проявления крестьянской реформации. В XVIII в. в положе­нии крестьянства, по существу, не было перемен; были только моменты особого обострения крепостного права, но не было таких моментов, которые открывали бы перед крестьянином перспекти­вы лучшего будущего. XIX в. начался указом о свободных хлебо­пашцах, затем началась агония крепостного права в виде аракче­евщины и тисков николаевской эпохи; после этого пришла эман­сипация, которая при всей ее половинчатости все-таки глубоко затронула крестьянский быт и заставила мужицкую мысль шеве­литься несколько быстрее, чем раньше. Поэтому и религиозная жизнь крестьянства в XIX в. неизмеримо богаче, чем в XVII или XVIII в.: секты появляются одна за другой в бесчисленном коли­честве, возникая иногда по ничтожным поводам или одновремен­но появляясь в одном и том же виде в разных углах России; одни возникают заново, другие являются трансформациями более ран­них сект...

Старообрядчество и скопчество на почве промышленного капитала

Торгово-промышленный рогожский союз в первые 30 лет XIX в. выступил в новой, еще почти неслыханной в России роли. Коше­ли и сундуки Рогожской и Таганки раскрылись для новых пред­приятий: в самой Москве и в ее окрестностях, в особенности в Гуслицкой волости Богородского уезда, рогожские капиталисты основали первые крупные мануфактуры. Не старые крепостные мануфактуры районов льноводства, а новые мануфактуры, заро­дыши настоящей свободной капиталистической промышленнос­ти. Мобилизация рогожского капитала повлекла за собой новые успехи поповшинской пропаганды. В поповщину потянулись куп­цы, через которых сбывалась продукция рогожцев, а также масса офеней и других мелких торговцев и ремесленников. Еще важнее роль поповщинской организации была в эксплуатации рабочей силы. Крестьяне, поступавшие на мануфактуры в качестве рабо­чих и приказчиков, массами принимали старообрядчество, и та­ким путем весь Гуслицкий район быстро и невозвратно ушел из синодской церкви. Крестьянам был прямой расчет переходить в старообрядчество, ибо перед ним открывалась перспектива быстрого выхода из крепостного состояния и избавления от рекрутчины. Эта перспектива была построена на совершенно иных началах,

628

чем принципиальная идеология сектантов или революционные надежды пугачевцев. Новые фабриканты нуждались в свободных рабочих руках, в гарантии от всяких случайностей, всегда возмож­ных при аренде крестьян у помещиков. Поэтому за переход в ста­рообрядчество крестьянам выдавались на льготных условиях ссу­ды для выкупа на волю и покупались для них рекрутские квитан­ции. Фабриканты, конечно, впоследствии с лихвой покрывали эти издержки нищенской заработной платой, неограниченной продол­жительностью рабочего дня и гарантией от каких бы то ни было вспышек недовольства рабочих, одурманенных религиозным гип­нозом...

...До нас дошли любопытнейшие агентурные сведения о соста­ве прихожан московских молелен и об их хозяевах. Хозяева всех крупнейших молелен — почти исключительно фабриканты. Пре­ображенским кладбищем правил Ефим Федорович Гучков (родо­начальник известных Гучковых начала XX в., дед А.И. Гучкова); его отец Ф.А. Гучков имел в Москве ткацкую фабрику, при кото­рой была крупнейшая в Москве молельня; федосеевские молель­ни держали фабриканты Прохоров (на Трехгорке), Никифоров, Любушкин и др. Та же картина в поморских согласиях: там мы встречаем имена фабрикантов Морозова, Зенкова, Гусарова, Ма­карова и др. В числе прихожан на первом месте стоят в молельнях фабрикантов их рабочие и «соседи», в молельнях купцов — их приказчики и «соседи». Эти «соседи» у федосеевцев чаще всего женского пола — целые дома вокруг молелен принадлежали их хозяевам (у Гучкова было 32 дома) и были заселены «девками»; постоянно упоминаются также и прижитые этими девками «блуд-но» ребята, воспитываемые, конечно, в духе беспоповщинского старообрядчества...

Перед нами совершенно ясная картина. Беспоповщинский тор­говый капитал пошел в конце 30-х гг. в промышленность и ис­пользовал религиозную организацию в целях набора наиболее де­шевой и наиболее тесно привязанной к фабрике рабочей силы. Тут впереди и оказались федосеевцы с их «радикальной» идеоло­гией, отрицавшей и молитву за царя ... и брак. Эти два «кита» помогли им действовать гораздо успешнее поморцев и оставить далеко за собою элементарные приемы рогожцев. Те, как мы ви­дели, выкупали от помещиков своих рабочих; это делали и федо­сеевцы, укрывая беглых и снабжая их паспортами умерших ме­щан, покупавшимися в Мещанской управе, или уплачивая за них выкуп помещикам и получая почти даровую рабочую силу, так как выкупная сумма всегда оказывалась процентами такой высокой, что рабочий до самой смерти не мог ее отработать; особенным

629

виртуозом в этой области был Гучков. Другим средством было предоставление бедным мещанам и в особенности мещанкам бес­платных квартир при условии принятия федосеевской веры; тут-то и выясняется происхождение «девок». Квартиры и «кельи» в Преображенском доме были, конечно, в действительности не да­ровыми — они оплачивались каторжным трудом «бесплатных» квартиранток, превращавшихся в ленточниц и набойщиц своего хозяина... Как известно, в 40-х гг. фабриканты охотно брали детей из воспитательного дома, обычно в возрасте 12 лет, обязываясь обучить их ремеслу, содержать их на свой счет и по обучении пла­тить I руб. в месяц; по достижении совершеннолетия эти ученики получали от фабриканта 100 руб. и пару платья и могли либо ос­таться, либо уйти. Но фе'досеевцам не было надобности обращать­ся в воспитательный дом и подписывать еще при этом какие-то условия — у них были «девки», которые плодили детей без всяких условий, и притом дети привязывались к фабриканту узами рели­гиозного гипноза. Поморцы, признававшие брак, оказались поэ­тому в худшем положении, чем федосеевцы; они могли действо­вать только деньгами. В 40-х гг. на 20 верст кругом от Москвы трудно было найти деревню, в которой федосеевцы не вели бы успешной агитации, и прежде всего среди баб и девок.

На этой же почве промышленного приложения скопленных торговлей капиталов оживилось в 40-х гг. и поморское согласие. Выделение «нового» согласия было связано именно с этим про­цессом. Как мы видели, старообрядческая вера и культ были для новых фабрикантов средством для набора зависимостей от пред­принимателей рабочей силы. Введение нового пения взамен ста­рого крюкового было одним из приемов привлечения к поморско­му согласию новых адептов: благообразные напевы «новых» по­морцев выгодно отличались не только от старого гнусавого по­морского распева, но и от нечленораздельного козлогласонания дьячков и пономарей на клиросе в деревенской православной цер­кви. Кроме того, поморцы, хотя и не в таких размерах, как федо­сеевцы, также привлекали будущих рабочих предоставлением «бес­платных квартир». «Брачная книга» нового согласия была средст­вом борьбы с федосеевцами; как мы увидим ниже, для федосеев-ских капиталистов вопрос о браке и законных детях был в это время больным местом. Поэтому «брачная книга» поморцев не раз откалывала от Преображенского кладбища крупных прихожан, а это позволяло увеличивать капитал поморской общины нового согласия (старое согласие почти не имело общественного капита­на) и расширять пропаганду. Однако поморцы не могли не думать о том, чтобы хоть сколько-нибудь сравняться с преображенцами.

630

Мы уже указывали на всероссийский масштаб федосеевщины этой эпохи и на весьма ограниченную среду влияния поморцев; то же самое надо сказать и о капиталах. Общественный капитал помор­цев нового согласия не превышал в 1847 г. 100 000 руб., в то время как капитал Преображенского кладбища исчислялся миллионами, по крайней мере в этом году из него были выданы две ссуды, одна в 500 000 руб. и другая в 100 000 руб....

...На зависевшей от московских беспоповских центров пери­ферии положение дел носило аналогичный характер. При каждом заводе, при каждой фабрике устраивалась хозяином часовня, улав­ливавшая в свои сети рабочих. В особенности выгодно было поло­жение таких молелен в глухих лесных местностях. Большим успе­хом пользовалась молельня Морозова в Орехово-Зуеве, где сам Морозов совершал богослужение; в Волоколамских лесах при лесо­пильных заводах Гучкова действовала его молельня. Промышлен­ные капиталисты-беспоповцы сбывали свою продукцию через своих единоверцев — ходебщиков, офеней, лавочников и более крупных магазинщиков. Лучше всего и шире, как мы видели, была постав­лена эта организация сбыта у федосеевцев. Федосеевские купцы из провинции приезжали все, кто мог, великим постом говеть на Преображенское кладбище. Эти «благочестивые» съезды превра­щались в биржевые съезды, где заключались сделки, разорялись одни фирмы, основывались другие. В 40-х гг. федосеевская орга­низация по размерам своих капиталов и по сфере влияния могла смело поспорить с рогожской.

Но этот быстрый расцвет федосеевищины оказался чрезвычай­но кратковременным. Федосеевская организация была отличным орудием в процессе первого хищнического периода промышлен­ного накопления, но не могла сделаться надежной базой для по­стоянной, текущей эксплуатации промышленного капитала. Для этого ей нехватало самого главного — обеспечения наследствен­ного права собственности. При помощи федосеевского идеологи­ческого насоса быстро создавались федосеевские капиталы и пред­приятия; но у каждого из федосеевских тузов возникал вопрос, что будет с наследством после смерти основателя, у которого в силу той же идеологии нет законных наследников. Этот момент... раз­рушил федосеевскую организацию.

---

Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!