Физическое и сексуальное НАСИЛИЕ 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 15Следующая ⇒

В разрешении этой коллизии существенна роль индивидуальных и групповых целей. К. Маркс писал, что цель «как закон определяет характер и последовательность действий». Здесь идет речь о внутреннем строении деятельности индивида. С другой стороны, как отмечает В.П. Фофанов, «Цель является первичным и определяющим элементом всякой деятельности, ...формирование у индивидов той или иной цели означает превращение их в

субъектов»¹. Когда же одна и та же цель появляется у многих членов одной • группы людей, это ведет к сплочению членов этой группы и превращению в

субъект всей группы как единого целого. Как отмечает Эрнесто Лаклау, такой «субъект — это прежде всего социальный агент с выраженным центром; центр представляет собой набор четко определившихся интересов... Такими историческими субъектами могут быть, например, социальные классы»^{^[6]}^{^[7]}.

Взаимодействие между субъектами, при котором происходит передача знания или опыта, принято называть интерсубъективностью. Впервые проблема интерсубъективности была поставлена, видимо, Гуссерлем в контексте феноменологической рефлексии. Однако для описания подобного взаимодействия между группами используется понятие интерсубъектности, очевидно, чтобы сместить акцент с субъективной характеристики содержания на объективную (см. например, статью Друсиллы Корнелл и Адама Тершвел- ла^{^[8]}^{^[9]}). Различие между этими двумя понятиями сформулированы у В.П. Фо* фанова: «В рамках традиции интерсубъективности, во-первых, соотносятся

индивиды, которые, во-вторых, берутся в своих субъективных характеристиках (например, «воля и представление»). В рамках принципа “межсубъектного взаимодействия” («интерсубъектность») целым является само взаимодействие, внутри которого, во-первых, соотносятся субъекты как группы людей, которые, во-вторых, взяты в их именно субъектных характеристиках, представляющих собой единство субъективного и объективного»*.

В данной работе используется модель идеологического процесса, разработанная В.П. Фофановым на основе субъект-субъектного подхода¹. При этом учитываем разработку теории субъекта такими авторами как Э.В. Ильенков, В.А. Лекторский, К.Н. Любутин, М.К. Мамардашвили, М.А. Парнюк, Е.Н. Причепий, В.А. Рыжко, Г.П. Щедровицкий, Э.Г. Юдин и др., а в зарубежной литературе Ж. Батай, А. Гуссерль, Р. Дарендорф, Э. Лаклау, Д. Корнелл, К. Оливер, С. Стоянович, А. Тершвелл, М. Фуко и др.

Общественное сознание можно рассматривать как состоящее из двух уровней: массовое, т. е. ограниченное повседневным опытом жизни в обществе, и специализированное, т. е. стремящееся проникнуть в суть социальных процессов и подвести теоретическую базу под наблюдаемые явления. Получаемая во втором случае система взглядов отражает интересы социальной группы и представляет собой ее идеологию.

Функции специализированного общественного сознания можно разделить на познавательную (помогает членам социальной группы осознать свое положение и определить свои интересы) и регулятивную (служит руководством в борьбе за осуществление своих интересов).

При рассмотрении структуры общественного сознания неизбежно встает вопрос о его видах (формах), т. е. о различных способах отражения действительности (политическое, правовое, нравственное, религиозное). Данные виды общественного сознания тесно связаны с интерсубъектными отношениями между меньшинством и большинством в обществе. Социальные группы, осознавшие себя меньшинством с объединяющей целью, вступают во взаимодействие с другими коллективными субъектами социальной системы. Примечательно, что при взаимодействии коллективных субъектов на первый план выходит конфликт объединяющих целей, т.е. объективного. Например, если у первого субъекта цель — сохранение своего господствующего положение, а у второго — освобождение от угнетения, это противоречие будет

¹ Фофанов В. П. Абстрактная модель идеологического процесса и ее методологическое значение И Методологические проблемы социологической теории: Межвуз. сб. науч. тр.—Новосибирск: НГУ, 1984.—С. 167. иметь большее значение, чем субъективные цели каждого индивида, входящего в состав этих групп. Например, негр, которому удалось устроиться на приличную работу, продолжает чувствовать антагонизм по отношению к белым, если большинство его собратьев не имеет возможности улучшить свое положение. Женщина, не имеющая личной цели стать священницей, может испытывать крайнее" возмущение по отношению к церкви, официально запрещающей женщинам принимать сан. Здесь проявляется существенная трансформация в сознании каждого индивида, произошедшая в тот момент, когда он осознал себя частью меньшинства. При этом наибольшее значение принимают не индивидуальные переживания каждого человека, а общий для них социальный опыт.

Все разновидности теологий освобождения указывают на «опыт» как на определяющий фактор в процессе создания теологии. Это совпадает с наблюдением Луи Альтюссера: «Идеология идентична жизненному опыту человеческого существования»¹. Важно отметить, что для освободителей (как секулярных, так и религиозных) «опыт» имеет значение только в том случае, если он включает в себя «страдания» и «особые условия жизни» социальной группы, в интересах которой создается идеология.

Французское направление в социальной философии, связанное с именами Жоржа Батая и Мишеля Фуко, возводит опыт в ранг особого субьекта, обозначая его термином «предельный опыт» (limit-experience). «По Ницше, Бланшо и Батаю, опыт есть процесс "отрывания" субъекта от самого себя таким образом, что это уже и не субъект вовсе, а нечто, отличное от самого себя, или даже такое его состояние, при котором субъект близок к полному исчезновению»². Описанное Фуко исчезновение субъекта-индивида в процессе приобретения и опосредования субъекта-опыта — это растворение отдельной личности в коллективе. Только в группе опыт приобретает универсальное

¹Althusser L. Ьёпіпе et la philosophic. — Paris : F. Maspero, 1969. — P. 11.

²Foucalt M. Remarks on Marx: Conversations With Duccio Trombadori: Trans, from French. — New York: Routledge, 1991. — P.7.

значение. «Опыт — это, конечно, некое индивидуальное переживание, но оно не может иметь существенного влияния, пока индивид не сумеет вырваться от полной субъективности таким образом, что другие могли бы — я не говорю в точности пережить — но хотя бы приблизительно прочувствовать его»¹. Батай выразил это еще более категорично: «Вне коллектива нет опыта»².

Торжество чувственного опыта и интуиции над разумом и рациональным мышлением характерно для идеологов XX века, достаточно посмотреть работы Эдварда Крэйга, Хелен Лонгино, Жан-Люка Нанси, Ричарда Рорти и других. Например, Элизабет Беллами и Артемис Леонтис утверждают, что опыт — это «транс-историческая основа политического и научного знания, интуитивная гносеология без рационального метода...»³, а Аннетт Байер называет Д. Юма первым гносеологом феминизма именно за его усилия по свержению разума с пьедестала. «Юм, перечисляя источники познания, включает в свой список человеческие страсти и называет их "рефлексивными по сути." Он рассматривает все знание как исключительно социальное явление. .. Знание множественно и разнородно, есть истины, а не Истина»⁴.

Последнее утверждение Байер отражает положение дел в академических кругах на Западе. Постепенное разрушение традиционных авторитетов привело к тому, что плюрализм идей стал своего рода религией. Так, Жак Деррида утверждает, что множественность истин может быть обнаружена в любом тексте и нет необходимости предпочитать одну другой: «Я не считаю, что сегодня может идти речь о каком-либо выборе, прежде всего потому, что

Foucalt М. Remarks on Marx. — Р. 40.

²ЦитпоДауМ. The Limits of Limit-Experience:Bataille and Foucault//Constellations 2:2 1995. — P. 166.

³Bellemy E. J., Leontis A. A Genealogy of Experience: From Epistemology to Politics // The Yale Journal of Criticism, 6:1, Spring 1993.

⁴Baier A.C. Hume: The Reflective Women’s Epistemologist? // L.Alcoff, E.Potter, eds. Feminist Epistemologies. — New York: Poutledge, 1993. — P. 312.

мы живем в эпоху, когда сама категория выбора упразднилась»¹. Если раньше «истина» была синонимом понятия «факт», теперь она отождествляется с «мнением».

Такова гносеологическая основа теологии освобождения: превосходство коллективного восприятия над индивидуальным определяет роль социальной группы и коллективных целей в построении новой системы общественного сознания. Одновременно, множественность знания оправдывает любые, самые смелые и неожиданные инновации, вносимые в традиционный материал.

Итак, система общественного сознания является отражением существующей в данном обществе системы социальной деятельности, поскольку действительность дана сознанию через возникающий в процессе практической деятельности опыт человека. Идеология — это опыт, переработанный в интересах определенной социальной группы. Так, Корнел Уэст указывает, что ощущение жизненной трагедии зависит не от обстоятельств, в которых живет человек, а от того, как человек эти обстоятельства интерпретирует^{^[10]}^{^[11]}.

Таким образом, чтобы разобраться в процессе создания теологии освобождения, важно понять, каков характер системы социальной деятельности, элементом которой становится эта новая теология; какие политические события предшествовали ее появлению; каков был исторический и экономический контекст. Во всех случаях теология освобождения появляется там, где имеет место некое социальное неравенство и где находятся люди, которые начинают это неравенство осознавать. Как отмечает В.И. Красиков, «отрицание наличности, неудовлетворенность настоящим, всегда порождает проблемность бытия. Свобода и есть состояние проблемности бытия. Неудовлетворенность своим положением (=своим уделом) и "запускает" действие "механизма" свободы — переосмысление предлагаемых моделей поведения, выдвижение альтернатив и формирование ситуации выбора»¹. Интересы двух (или нескольких) социальных групп вступают в конфликт, причем, действительно, эти интересы не всегда можно назвать чисто экономическими. Как правило, первостепенное значение придается ценности человеческой личности, но при этом подчеркивается принадлежность этой личности к коллективу. Теологи- освободители любят подчеркивать, что их главная цель — добиться признания равнодостоинства всех членов общества. На практике это означает: хотя бы уравнять в гражданских правах две социальные группы, т.е. ставших бывшими эксплуататоров и эксплуатируемых.

Идеи массовости, массового человека и поведения толпы были рассмотрены у 3. Фрейда, Г. Лебона, С. Московичи, М. А. Хевеши и X. Ортега-и- Гассета, особый интерес представляет анализ последним «избранных меньшинств». Согласно определению Хосе Ортега-и-Гассета, «общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство — совокупность лиц, выделенных особо; масса — не выделенных ничем»^{^[12]}^{^[13]}. В нашем случае меньшинство выделено своим угнетенным, ущемленным положением в обществе. При этом не следует ограничивать слово «меньшинство» количественным фактором. Численность угнетенного населения может превышать численность угнетателей или быть сравнима с ней. Важно, что меньшинство отличается идеологическим единством, т.е. единством причин для обособления от остального общества. До определенного момента угнетенный класс, слой, социальная группа не осознают, что являются конкретным меньшинством, отличающимся от остального общества. Нередко они воспринимают свое бесправное положение как данность, не подвергая сомнению существующее социальное устройство. «Для создания меньшинства, какого угодно, сначала надо, чтобы каждый по причинам особым, более или

менее личным, отпал от толпы»¹. В отечественной литературе вопросами общественного сознания и массовости занимались Г. М. Андреева, А. И. Анищенко, В. А. Демичев, Г. Г. Дилигенский, В. Ж. Келле, Л. Г. Почебут, А. Г. Спиркин, А. К. Уледов, В. П. Фофанов и др.

В связи с вопросами массовости встает проблема харизмы. Эта тема обсуждалась М. Вебером, который понимал харизму исключительно индивидуалистично. Более поздние авторы Э. Шиле, А. Селигман расширили это понятие до коллективного. Волна общественных движений, связанных с теологией освобождения, несет в себе именно коллективную харизму, которой наделены как действия и роли, так и идеологические символы освободителей. Таким образом, теологи имеют в своих руках адекватный аппарат для описания и конструирования реальности.

Конструирование реальности в теологии освобождения начинается с поиска идентичности. Каждой социальной группе, в интересах которой трансформируется христианство, необходимо ощутить себя единым целым. Истоки теорий идентичности можно найти еще в классической философской традиции, где идентичность рассматривалась в связи с отношениями субъекта и объекта (И. Г. Фихте, Л. Фейербах, Ф. В. Шеллинг и др.). Следует упомянуть и таких авторов как Дж. Мид (символический интеракционизм), К.-Г. Юнг (учение об архетипах), Э. Эриксон (неофрейдистская концепция идентичности) и Ж. Лакан (поструктуралистская теория проблематичной идентичности), чьи идеи послужили питательной средой для формирования интереса к данной теме со стороны конструктивистов. В более поздний период проблемы идентичности стали рассматриваться в связи с вопросом конструирования реальности, и здесь следует упомянуть разработки, сделанные П. Бергером, К. Висенской, С. Вульгаром, Т. Лукманом, Н. Луманом, Дж.Р. Серлем, Ю. Хабермасом, Я. Шматкой, Ф. Шмидтом, А. Шутцем и др., а в отечественной литературе — О.Д. Волкогоновой, А.И. Зиминым,

В.С. Зуйковым, И.К. Мишариной, В.А. Тишковым и др. Ряд авторов (О. Д. Волкогонова, В.А. Тишков и др.) изучал проблему идентичности в связи с вопросами этноцентризма и национализма. Одним из последних исследований в этой области является диссертационная работа И.В. Татаренко (Москва, 2003).

Вопросы выработки нового типа сознания и формирование новой картины мира рассмотрены в работах С. Бенхабиб, Т. Куна, И. Лакатоса, Л. Лауда- на, Н. Ньютона-Смита, К. Поппера, Дж. Поттера, X. Уайт, Б. Уорфа, П. Фей- ерабенда и отечественных авторов Л.М. Андрюхиной, В.Ф. Войно- Ясенецкого, Л.М. Волынской, Т.П. Григорьевой, Т.Г. Круговой, Л.А. Марковой, В.Н. Михайловского, В.В. Налимова, Н.А. Нечаевой, И.В. Носовой, В.С. Степина, В.С. Швырева, Б.Г. Шулицкого и др.

Определенное значение для понимания подобных процессов имеет психологическая составляющая общественного сознания. Психология общественного сознания была описана у Эриха Фромма, Карла-Густава Юнга, Густава Лебона, Кеннета Гергена, Д.Б. Мангейма и Р.К. Рича, а также у отечественных философов Г.Г. Дилигенского, Г.М. Андреевой и др. Наиболее ценным для изучения теологии освобождения является анализ коллективных фантазий у Эриха Фромма в связи с тем, что теология освобождения как раз обвиняет традиционную религию в оказании на угнетенный народ наркоподобного фантазийного эффекта, обеспечивающего социальную стабильность¹, и концепция «коллективного бессознательного» у Карла-Густава Юнга, поскольку развитие движения за освобождение как раз представляет собой пример «возникновения новых идей из сокровищницы изначальных образов»². Эрих Фромм предложил метод социальной психологии как подход к изучению религии³, этот подход уравнял религиозные течения с другими идеологическими теориями. Так, Э. Фромм рассматривает религиозное соз-

¹Фромм Э. Догмат о Христе. — С. 10.

²Юнг К.-Г. Указ. соч. — С. 6.

³Фромм Э. Психоанализ и религия И Сумерки богов — М„ 1989.

нание как вариант группового сознания, развивающийся и действующий по 1 тем же законам.

Подчеркивая роль социальной психологии в становлении теологии, мы вместе с тем исходим из того, что теология освобождения есть некая идеологическая форма, определенная идеология, которая формируется и функционирует в определенных социально-исторических условиях. Следовательно, для решения задач данной работы, необходимо привлечь те положения социальной философии, которые раскрывают взаимосвязь сознания индивидов, образующих ту или иную социальную группу и ее идеологии.

Здесь представляется необходимым обратиться к теории различных уровней, имеющихся в общественном сознании. Согласно этому подходу, общественное сознание можно рассматривать как состоящее из двух уровней: массовое, т. е. ограниченное повседневным опытом жизни в обществе, и специализированное, т. е. стремящееся проникнуть в суть социальных про, цессов и подвести теоретическую базу под наблюдаемые явления. Получае

мая во втором случае система взглядов отражает интересы той или иной социальной группы и представляет собой ее идеологию¹.

Идеология не возникает стихийно; из повседневного опыта рождается общественная психология данного класса, которая создает определённую почву для распространения и усвоения его идеологии^{^[14]}^{^[15]}. Распространяясь в обществе и приспосабливаясь к уровню массового сознания, идеология соответствующим образом влияет на общественную психологию. Изначальная формулировка и последующее переопределение идеологии осуществляется носителями специализированного сознания конкретной социальной группы, которых К. Маркс называл «активными носителями идеологии»^{^[16]}. Очевидно, что выявление «истинных» интересов группы должно предшествовать этим

процессам, а для этого необходимо провести тщательный анализ опыта членов группы.

Авторство термина «идеология» приписывается французскому философу Дестюту де Траси, который утверждал, что идеология, исследуя всеобщие принципы и законы возникновения идей, позволяет тем самым установить твёрдые основы для политики, этики, воспитания и т. д. Несмотря на то, что де Траси ввел понятие «идеология» более двухсот лет назад, оно и поныне вызывает споры. После де Траси над концепцией идеологии работали такие классики западной философии как Конт, Дюркгейм, Спенсер, В. Парето, М. Вебер, Д. Б. Мангейм, Г. Лукач, А. Грамши и др. В XX веке концептуализацией идеологии занимались такие зарубежные авторы как Дж. Ларрейн, М. Селинджер, А. Гульднер, М. Фуко, П. Рикёр, Ф. Фукуяма, С. Жижек и др., интересен социолингвистический подход Дж.Б. Томпсона, Р. Будона и др. В современной отечественной философии вопросами идеологии занимались Э.Ю. Абелинскас, О.В. Будницкий, А.А. Водолагин, В.В. Желтов, Л. Н. Жилина, А.А. Зиновьев, Б.Г. Капустин, М.А. Киссель, А.В. Колесников, В.А. Кононов, М.Я. Корнеев, Ю.Б. Кувшинов, В.П. Макаренко, Ю.Г. Манышев, М.А. Маслин, В.А. Никитин, А.С. Пашков, С.И. Попов, А.Н. Привалов, А.Р. Тузиков и др. Несмотря на подробное и многостороннее рассмотрение концепции идеологии социальными философами, это понятие продолжает оставаться одним из самых неоднозначных в истории социальной мысли и социальных наук. Это, по-видимому, объясняется тем, что идеология как социальный феномен проявляет себя практически во всех сферах социальной жизни и неотделима от социальной реальности и общественного сознания.

Проблемы идеологии изучаются в двух основных аспектах. Распространен институциональный подход, где идеология выступает в качестве института воспроизводящего социальную идентичность, консолидацию и легитимацию властных отношений. С другой стороны, идеология может рассматриваться как один из важнейших элементов культуры общества.

Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!