ЧАСТЬ V. ТЕНЬ СЭТА НАД АРГОСОМ. 14 страница
Это было все, чем требовалось для решения судьбы Аркадио. Разгневанная толпа — солдаты, матросы, простые горожане, вооруженные кто чем, — смяла защитников дворца. Бунтовщики ворвались внутрь. Там, во дворце, схватка получила еще боль-шее ожесточение. Схватка шла за каждый пролет лестницы, каждый шаг галереи, за каждый покой.
В конце концов, мятежники схватили маршала. К нему был лишь один вопрос: где ты, изменник и тиран, скрываешь маленького Фабио? И так как даже после не-долгих, но жестоких пыток Аркадио не смог предъявить толпе королевского внука, его, старого главнокомандующего, она, восставшая толпа, и растерзала. Изуродован-ному трупу маршала отрубили голову, водрузили ее на алебарду и так пронесли по городу, рядом с другим символом народной победы — пока еще живой принцессой Лидией.
Однако плодами своей «победы» увязшие в пучине безумия аргосцы воспользо-ваться не успели: в полдень на рейде Мессантии появилась эскадра боевых кораб-лей под флагами кордавского герцога.
* * *
| П |
осле распада Зингары Аргос владел самым большим в Западной Хайбории воен-
ным флотом. Всего он насчитывал более двух сотен различных кораблей. При-мерно три четверти аргосского флота составляли малые и средние суда: галеры под парусом и без него, бригантины, шхуны и шлюпы. Имелись и большие корабли — галеоны и караки. В качестве основного судна для атаки и абордажа аргосцы испо-льзовали галеру, в качестве линейного корабля — галеон. Аргосские галеоны стро-ились настоящими гигантами; так, знаменитая «Звезда Мессантии» имела пять па-луб и три большие мачты. Военный галеон оснащался баллистами и катапультами.
|
|
|
В годы правления Мило Аргосу не пришлось вести боевые действия на море. Да и кто бы осмелился бросить вызов такой могучей морской державе? Барахские пи-раты и зингарские флибустьеры располагали достаточными силами, чтобы грабить торговые суда и удерживать свои базы, но при встрече с аргосскими эскадрами неиз-менно обращались в бегство. Поэтому могучий флот Аргоса служил, главным обра-зом, для устрашения потенциальных недругов и, как обычно бывает в подобных слу-чаях, с течением времени обрел легендарную непобедимость, но утратил былую силу.
Изучив подробные донесения шпионов князя Ронтакиса, новая королева Стигии Мефрес быстро поняла это. Если использовать ее сравнение, флот Аргоса был таким же яблоком, прекрасным с виду, но гнилым внутри, как и остальные опоры аргос-ского государства. Она также понимала, что в открытом и честном морском сраже-нии ни у кого по-прежнему бы не было ни единого шанса устоять против мощи ар-госского флота. Даже победа стигийцев над барахской вольницей и зингарскими флибустьерами не изменила радикально соотношения сил. Перед первым визитом Кассио на Барах у Мефрес было около девяти десятков судов, которые она могла использовать как военные. Почти половину из них она подарила Аргосу. Это каза-лось безумием. Но в том-то все и дело, что королева Мефрес-Камия, наследница легендарных атлантов, никогда и не собиралась вступать с Аргосом в открытый, че-стный бой на море.
|
|
|
Из сообщений разведслужбы она получала реальные сведения об истинных воз-можностях аргосцев. Весь их легендарный флот к моменту начала кампании был рассредоточен в десятке гаваней Западного океана и реки Хорот. Основные военно-морские силы Аргоса находились в ста с лишним милях к юго-востоку от столицы в заливе Флори. В военном порту Мессантии стояли восемь галеонов, пять караков, пять бригантин и около трех десятков галер. Власти считали эту флотилию достато-чной для отражения гипотетической атаки на столицу.
Несправедливо обвинять аргосцев в преступной беспечности: ни королю Мило, ни кому-либо из его флотоводцев даже в самом страшном сне не пригрезилось бы все то, что случилось в Мессантии в День Благодарения Митры и сразу же после него.
|
|
|
Поэтому, когда эскадра кордавского герцога, состоящая из трех галеонов, двух каравелл и пяти крупных галер, возникла на рейде Мессантии, выяснилось, что сто-лицу защищать некому. На военных кораблях Аргоса оставались только вахтенные, да и те не везде. Матросы с военных кораблей и гребцы с галер, равно и солдаты сухопутной армии, принимали самое деятельное участие в беспорядках, погромах и штурме королевского дворца. Треть матросов и гребцов были пьяны, еще треть разб-релась по вольным отрядам, остальные оказались слишком далеко от своих кораблей.
А зингарцы не стали медлить с демонстрацией своих намерений. Тяжелые гале-оны подошли к городу на минимально возможное расстояние, выстроились в ряд и дали залп из бортовых катапульт и баллист. Камни и ядра посыпались на берег, причиняя разрушения портовым постройкам. Многие суда, по причине ли отчаянной смелости иль беспечности своих хозяев, еще остававшиеся в мессантийской гавани, получили пробоины.
Пока артиллеристы на галеонах перезаряжали метательные машины, пятерка ко-рдавских галер беспрепятственно подошла к берегу и высадила десант. Зингарцы были вооружены рапирами и короткими мечами. Их было не меньше тысячи. В схва-тке с малочисленной охраной порта зингарцы быстро одержали верх и сразу же при-нялись поджигать беспомощные аргосские корабли. Потом штурмовики кордавского герцога устремились в город, убивая всех, кто попадался им на пути и грабя то, что еще не успели награбить у себя сами аргосцы.
|
|
|
Ошеломляющая весть, будто зингарцы напали на Мессантию с моря, стре-мительно разнеслась по городу. Сначала ей не поверили: скорее гордые сыны Ар-госа поверили в измену первого министра и главнокомандующего армией, чем в это. Но когда прибрежные улицы сотряслись от падающих глыб, когда в порту за-пылали первые галеоны, когда с террас королевского дворца «победивший народ» увидел пурпурно-желтые кордавские стяги, поверить пришлось.
Это означало очень многое. Правы, как видно, оказались мудрецы, называвшие вероломных зингарцев, давних и лютых недругов Аргоса, виновниками всех его бед. Хитро же они всё провернули! Опорочили министра и маршала в глазах народа, че-стных нобилей и генералов; и короля с принцами нарочно из столицы спровадили; и, должно быть, со злобными стигийскими жрецами состояли в сговоре; и всеобще-го любимца Фабио наверняка они же похитили — чего еще ждать от зингарцев, для них нет ничего святого. А нападение Панто Гварралидского на северный Аргос — их отвлекающий маневр, теперь это понятно даже идиоту. И беспорядки в Мессантии они учинили, они сами или их подсылы. И так далее…
И, осознав, наконец, такое безграничное коварство заклятых врагов, взорвались гневом некогда добродушные аргосцы. Вместо того, чтобы защищать свой город, ар-госцы принялись искать виновных, зингарских подсылов, то есть, в своей среде. Неудивительно: великий гнев рождает скорую расправу!
И все же они немного спохватились, эти храбрые аргосцы. Единого командова-ния у них по-прежнему не было, но отдельные отряды двинулись к порту, навстречу наступающим зингарцам. Те не тратили времени даром. Метательные машины гале-онов давали очередной залп. Аргосские суда горели в военном порту, и едкий дым от просмоленных корабельных досок поднимался над городом. Две каравеллы дрей-фовали на рейде; выстроившиеся на их палубах лучники беспрерывной стрельбой поддерживали десант.
Наконец, аргосцы и зингарцы столкнулись. Закипела жаркая схватка. И вот тут-то — прежде чем кому-либо станет ясно, чья берет верх, — в игру вступила третья сила, мощная, как сжатый кулак, острая, как лезвие стилета, коварная и изощрен-ная, как ум той, что силой этой безраздельно управляла.
На горизонте появился черный парус. За ним другой, третий, еще и еще… Фре-гат, громадный и стремительный, надвигался на Мессантию, а за ним следовали остальные составляющие стигийского морского кулака: быстроходные каравеллы, бригантины и галеры. Ни одного тяжеловесного галеона или карака! Это была стра-тегия: быстрота и точность, изящество во всем.
Стигийский флот спешит на выручку к зингарцам? Наивен будет тот, кто так по-думает! Значит, ничего не понял он в сути методов королевы Мефрес, в ее страте-гии и тактике. Стигийцы шли в Мессантию не для того, чтобы помогать зингарцам. Стигийцы шли как освободители, заступники, защитники дружественного им Аргоса!
И случилось удивительное, случилось на глазах у всех, кто это видел, и пока-залось чудом. Запели горны, на вершинах мачт стигийского флагмана взвились зна-мена со змеями и альбатросами. Десятки катапульт, баллист и бриколей гигантского фрегата дали согласованный залп по кордавским галеонам. Одновременно низкобо-ртные стигийские галеры вошли в военный порт и там взяли на абордаж большие галеры герцога Родриго. Туго пришлось и двум его каравеллам.
Для зингарцев это был безжалостный и неожиданный удар в спину. От стигийцев они его не ждали, во всяком случае, теперь. Ибо Родриго Кордавский принял все ус-ловия королевы Мефрес. Барон Васкес, его посланник, в назначенное ею время яви-лся к Мефрес с вассальной грамотой своего герцога. С Васкесом прибыли и посту-пили в распоряжение адмирала Ратмеса эти десять кораблей. Не по своему разуме-нию, а по плану стигийской королевы напали они на Мессантию. На главном гале-оне находился сам барон Васкес. Мефрес дала ему свое королевское слово в том, что стигийцы поддержат атаку зингарцев. И, наблюдая приближение их флота, Вас-кес так и думал: поддержат, ведь мы их верные вассалы, а презренные аргосцы — наши общие враги…
Судьба смилостивилась над ним: барон Васкес погиб в первые же мгновения вне-запной атаки фрегата. Он не успел ни о чем догадаться. Он не мог знать, что меф-реситы все-таки сожгли его дом в Кордаве и убили семью, заметая все следы для верности. Нет, не со зла они сделали это и не ради собственного удовольствия: они всего лишь хорошо усвоили урок своей Повелительницы. Мефрес учила их снимать с доски сыгравшие свое фигуры. И, конечно же, барон Васкес не видел всего оста-льного.
А посмотреть было на что. Черный фрегат ходко прошел мимо зингарских гале-онов, поливая их камнями и тяжелыми стрелами. На палубе выстроились лучники, они тоже стреляли в зингарцев. Своего стратегического оружия стигийцы здесь не показали, потому что противник нынче у них был слишком слабый.
Зингарцы были обречены. Неповоротливые галеоны представляли собой отлич-ную мишень для атак фрегата, а он, лихо маневрируя на рейде, всегда уходил из пределов досягаемости их метательных машин.
Когда главный галеон зингарской эскадры дал течь, остальные корабли выкину-ли белые флаги. Однако Мефрес не собиралась щадить тех, кто был назначен ею на заклание. Фрегат развернулся и пошел вдоль берега в обратном направлении. Зара-ботали катапульты, баллисты и бриколи с другого борта. Тем временем в порту сти-гийцы давили последние очаги сопротивления зингарского десанта. Там встретились они с аргосцами и — вот чудо! — поклонники Митры и Сета дрались рука об руку.
Через час после появления стигийской эскадры все было кончено. Все три гале-она зингарцев затонули, а люди с этих галеонов добиты стигийцами и аргосцами. Уничтожены были также и зингарский десант на суше, и галеры, и обе каравеллы. Не уцелел никто: Мефрес со свойственной ей пунктуальностью убирала ненужных свидетелей, отыгравшие свое фигуры.
Потом, когда с зингарцами было покончено, случилось и вовсе диковинное со-бытие. Победившие стигийцы не стали входить в израненный и беззащитный город. А те из них, кому в ходе битвы пришлось высадиться на берег, вернулись на свои корабли, и корабли отошли от Мессантии примерно на полмили.
Устроенную королевой Мефрес демонстрацию силы наблюдали не только с бе-рега. На одной из палуб фрегата стояли рядом король Мило, герцог Панто, граф Кастанья и царевич Осия из Асгалуна. Равно как и первый «гость», остальные вла-дыки прибыли на борт не по своей воле, а по настойчивому приглашению мефре-ситов. Короля, герцога, графа и царевича охраняли, вернее, стерегли стигийские гвардейцы. В качестве гида выступал сам князь Ронтакис. Он любезно объяснял, что и почему происходит у них на глазах.
Демонстрация имела смысл. Король Мило впервые увидел, что сталось с его прекрасной столицей и что может статься с остальными городами пока еще цвету-щего Аргоса. Правители Гварралида, Центральной Зингары и шемитской Пелиштии могли своими глазами увидеть, что будет с их столицами и с их державами, если они не покорятся властителям Стигии.
И эти люди покорились, ибо дорожили своими жизнями и тронами более, чем своей честью.
Да и просто потому, что королева Мефрес и ее люди, не прибегая к грубой си-ле, умели подавлять всякую волю к сопротивлению.
* * *
| А |
вечером на флагманский фрегат явилась делегация уцелевших аргосских ноби-
лей и чиновников. Сначала ее принял князь Ронтакис. Князь на великолепнейшем аргосском объяснил, как именно нужно падать ниц перед королевой Мефрес и в каких конкретно выражениях молить ее о высоком покровительстве.
Вельможи Аргоса сделали все, как нужно. Можно ли осуждать их за это? Они пережили две страшные ночи; для многих таких, как они, эти ночи стали последни-ми в жизни. Страсти как будто успокоились, но, кто знает, что принесет новая ночь? Власти не было; гвардейцев почти всех перебили; солдаты, хотя и вернулись в ка-зармы, напоминали более разбойный сброд, чем регулярную армию.
И вельможи падали ниц, ибо только так могли спасти то, что еще поддавалось спасению — уже не свободу и не честь державы, а жизнь и остатки прежней роско-ши. Они на коленях стояли перед Мефрес, каялись за погромы и убийства стигий-цев, молили о прощении и заступничестве… Та слушала их вполуха: какое ей, вла-дычице стран и народов, было дело до ничтожных стигийских купцов и чиновников, растерзанных безумной толпой, — то были необходимые и легкие жертвы, сыграв-шие свое фигуры, и она ничуть о них не сожалела. Главное, уцелели все мефреси-ты, работавшие в городе, и это доказывало, что Рыцари Империи достойны носить ее имя.
Порядок и власть — вот о чем просили коленопреклоненные аргосцы. И Мефрес дала им то и другое. Вняв нижайшей мольбе аргосских вельмож, владычица Стигии взяла их под свое высокое покровительство. Вместе с аргосцами в Мессантию отбы-ли стигийские гвардейцы. Много гвардейцев, три тысячи, — для защиты обессилен-ного города от беспорядков этого достаточно.
Да и беспорядков не должно было случиться. Исчезли поводы для беспорядков. Всё прояснилось, не так ли? В заговоре, мятеже и злодейских убийствах виновны жрецы Сета, зингарцы и их пособники. Виновные пойманы и сурово наказаны. А тех, кто пока не пойман, изловят доблестные стигийские гвардейцы, защитники ми-ра, порядка и справедливости.
С ними вернулся законный король. Он, правда, не сошел на берег, но из города была хорошо видна его коренастая фигура с богатой седой бородой. Живы были и сыновья короля, Кассио и Ариостро. Кассио повредился рассудком: принц, говорили в народе, пал жертвой чар проклятых жрецов.
И король был бледен, не таков, каким его знали подданные, и повел себя стран-но — странно, впрочем, лишь на первый взгляд. От трона не отрекся, но власть от себя отринул. Но это тоже казалось понятным: у старика Мило уже нет сил справ-ляться со всеми напастями. И совесть его замучила. Во всех бедах, случившихся с его народом, добродетельный король винит себя. Как же может править он, держа на душе такой тяжкий грех?!
Так что не очень удивились люди Аргоса, узнав, кто теперь правит ими. Король Мило передал всю власть в государстве стигийскому князю Ронтакису. Князь отныне для аргосцев стал не князь, а вице-король. Его Высочество вице-король Ронтакис со свитой переехал в королевский дворец, а сам король Мило остался гостем на стигийском флагмане.
Могло-то быть и хуже, перешептывались меж собой аргосцы. Ронтакис — чело-век в Мессантии известный, благонравный, нашим языком владеет, да и править, ясное дело, умеет, иначе бы великая королева Стигийская его при себе не держала.
И она, королева Мефрес, повела себя великодушно. Ее солдаты не убивали и не грабили, не насиловали женщин, и даже жертвоприношений Сету не было, к радост-ному изумлению добропорядочных аргосцев.
И они, добропорядочные аргосцы, продолжали успокаивать себя: все не так уж страшно, стигийцы — тоже люди, и не самые плохие, цивилизованные, с древних времен склонные к порядку и справедливости. И никакие они не змеепоклонники вовсе: то были выдумки проклятых жрецов, зингарцев и их прихвостней, врагов вся-кого законопослушного аргосца…
Могло быть и хуже, могло быть много и гораздо хуже, продолжали успокаивать себя законопослушные аргосцы, — например, если б нас покорили злобные зингар-цы или свирепые киммерийцы, или дикие пикты…
Конечно, отыскались и такие, кто не успокаивался, а, наоборот, воспламенялся. Эти люди принародно называли себя патриотами Аргоса. Они полагали, что потеря столицы — еще не потеря страны, что свободу Аргоса еще можно спасти, коварных недругов — изгнать, а растерянную честь — отвоевать и собрать воедино.
К их несчастью, они имели дело с Мефрес, а Мефрес не была бы собой, если бы не просчитала заранее, как работать с такими людьми.
Но даже она, великая королева Мефрес, что прежде называлась Камией, не в силах предусмотреть всего: лишь постановщики мирового спектакля, истинные вла-дыки жизни и смерти, знают сценарий.
И еще они очень любят вносить в свой сценарий изменения прямо по ходу действия.
* * *
| М |
этр Лурио служил при короле Мило астрологом. Благодетельные жрецы Митры
относились к нему настороженно, но терпели, поскольку магией и всякими ины-ми недозволенными вещами Лурио не занимался, а лишь высчитывал гороскопы для короля и членов его семьи. Предсказания мэтра, впрочем, редко когда сбывались, вследствие чего старый астролог воспринимался во дворце серьезными людьми в качестве забавной помеси философа с шутом. Лишь одна принцесса Лидия ежеднев-но заказывала ему гороскопы.
Ужасные события последнего времени также явились полной неожиданностью для мэтра Лурио. Во всяком случае, коварные звезды умолчали об угрозе королевс-кой семье и его любимой родине. Еще накануне Дня Благодарения Митры астролог представил принцессе Лидии гороскоп, по которому выходило, что всемилостивей-ший государь выздоровеет и благополучно возвратится в Мессантию.
Собственно говоря, гороскоп Лурио на сей раз целиком и полностью оправдался — и мэтр плакал, рыдал от души, ибо звезды не подсказали ему заранее, как имен-но это случится.
Он, возможно, был неважным прорицателем — но он был неглупым человеком. Он уцелел; в дальние закоулки дворца, где жил и где прятался от бунтовщиков ста-рый астролог, они не заглянули. Из своего маленького флигеля Лурио видел все. Не обо всем догадывался он, но постиг главное. Он понял, кто здесь дергает за ни-точки и откуда тянутся скользкие щупальца зла.
И он решил исправить то, что еще можно было исправить. А если не исправить — хотя бы остановить зло. Он отложил свои никчемные гороскопы, из пропыленно-го тайника извлек ветхий сундучок, с трудом подобрал к сундучку ржавый ключ, на-конец, открыл его. И занялся магией. Он не разбирал, черная то магия была или белая — он просто собирался остановить зло.
Маг, конечно, он был также никудышный. Он не имел власти ни над стихиями, ни над демонами, ни над зверьем. Он даже не мог навести порчу, высечь из пальца огонь и вызвать дождик. Поэтому Лурио обратился к вещам тех, кто в магии на са-мом деле разбирался.
Старый астролог уже не помнил, откуда у него появились этот хрустальный шар, этот жезл и этот арбалет. Шар, должно быть, нашли при обыске у стигийского жре-ца, схваченного и сожженного на костре лет сорок пять тому назад. Жезл аргосскому астрологу достался от вендийского мага; когда и как это случилось, Лурио уже не помнил. Помнил только, что жезл сей испускал убийственный огонь, если при этом громко крикнуть заклинание…
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 110; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!