ЧАСТЬ V. ТЕНЬ СЭТА НАД АРГОСОМ. 12 страница
— Твой герцог — вор и предатель! А ты — не посланник его, но лазутчик!
Васкес похолодел: — Я не понимаю…
Мефрес на троне рассмеялась недобрым, жестоким смехом.
— Не пытайся казаться дурнее, чем ты есть, зингарский варвар! Третьего дня в Мессантии на меня было совершено покушение. От смерти меня спасло лишь засту-пничество высоких богов. Негодяй был зингарцем, подсылом твоего герцога. Арго-сцы это доказали. Родриго Кордавский хотел меня убить.
— О, Митра! — в ужасе вскричал посланник; он был уверен, что герцог Родриго не причастен к покушению и что это покушение — провокация аргосцев или, скорее, самих стигийцев, но сомневался в том, сумеет ли оправдаться перед Мефрес, захо-чет ли она слушать его оправдания. — Клянусь вам, презренные аргосцы оклеветали моего господина! Они предатели и негодяи, это известно всем!
— Слова, только слова, — с неповторимой интонацией протянула стигийская ко-ролева. — Ты человек моего врага, барон.
То, что его назвали сначала презренным лазутчиком, затем варваром, а теперь бароном, показалось Васкесу недурственным предзнаменованием. Сглотнув, барон задал главный и, возможно, единственный в его положении вопрос:
— Что я должен сделать, Ваше Величество?
— Твоему герцогу надлежит признать себя моим вассалом, — без обиняков зая-вила Мефрес. — Иначе завтра мой флот учинит морскую блокаду Кордавы, послеза-втра я объявлю Родриго войну и сожгу его корабли, через два дня в Кордаве вспых-нет бунт, а через три в столицу въедет новая герцогиня. Она уже признала меня своим сувереном, полюбуйся.
|
|
|
Возникший откуда-то человек в черном всучил посланнику пергаментный лист. Это в самом деле оказалась вассальная грамота, составленная по всем правилам. Внизу стояла подпись домьи Эленоры, старшей сестры Родриго, и в грамоте Элено-ра именовала себя герцогиней.
— О, Митра… — простонал Васкес.
— Как ты, должно быть, понимаешь, мне безразлично, из чьих рук я получу Кор-давское герцогство, — с усмешкой добавила Мефрес. — Надеюсь, это небезразлично тебе и твоему господину. И еще я надеюсь, что он сумеет оценить мое благород-ство. Я могла бы свергнуть его без лишних разговоров. У меня для этого есть силы и предлог, какой нечасто выдается. Однако, как видишь, я даю ему шанс. Завтра в это время я жду тебя с вассальной грамотой твоего герцога.
Дело Родриго проиграно, подумал Васкес. Надобно срочно вернуться в Кордаву, взять семью и драгоценности, быстро продать дом — и бежать! Неважно куда, хотя бы в Аквилонию. Там ни Родриго, ни Мефрес беглецов не достанут… Но для этого нужно сперва вырваться из когтей этой коварной хищницы.
|
|
|
Прежде чем посланник открыл рот, она проговорила:
— А чтобы ты, барон, не поддался искушению поискать счастье в дальних стра-нах, скажу тебе следующее. Мои люди купили дом в Кордаве напротив твоего. Ты меня понимаешь?.. Не понимаешь? Дом твой из дерева, правда? У тебя красавица жена, не так ли? И дочка четырех лет от роду? Дочку не Санселитой ли зовут? Ред-кое имя! Мне бы не хотелось, чтобы их изнасиловали и убили из-за твоей глупос-ти. Или сначала убили, а потом изнасиловали.
— О, только не это!.. Как можно… четырехлетнюю…
— Ты сомневаешься в моих словах? — нахмурилась Мефрес.
Васкес отчаянно замотал головой: — Нет, нет!.. Я верю.
— И я пока что верю в твое благоразумие, барон. Итак, ты понял?
— Да, — пролепетал кордавский посланник.
— Громче!
— Завтра в это время я должен предстать перед Вашим Величеством с вассальной грамотой моего герцога… Кровь Нергала! А как я буду знать, что моя семья не пос-традает?!
— Так ты еще не понял? По-твоему, семья какого-то обнищавшего нобиля мне нужнее кордавского герцогства?
— Я понял, Ваше Величество…
— Рада это слышать. Граф Нуэртес уже признал себя моим вассалом. Хочешь полюбоваться на его грамоту?
— Нет, — склонив голову, прошептал Васкес. — Я верю.
|
|
|
— А граф Кастанья упрямится, на свою беду… И еще, — сказала Мефрес.— Пусть вместе с грамотой Родриго пришлет мне десять военных кораблей с полным осна-щением для ведения боя. И с полными командами, разумеется.
— Пресветлый Митра! Да как он сумеет собрать такую эскадру всего за несколько часов?! — взмолился барон. Черная королева ухмыльнулась.
— А это уж его дело. Ну, убирайся. Время не ждет. Пятеро моих людей поедут с тобой. Чтобы гарантировать тебе безопасность.
А также твоему герцогу, если он вдруг начнет упрямиться, как граф Кастанья…
По ее сигналу барона Васкеса снова схватили, подняли с колен и потащили вон.
* * *
| К |
амера, в которой содержался король аргосцев Мило, находилась глубоко в трю-
ме громадного корабля. Туда не проникали никакие звуки. Поэтому приближаю-щиеся шаги людей показались старику громыханием подступающей грозы.
Растворилась дверь, и вошли шестеро в черных плащах — те самые мятежники и их главарь, Анеф. Седьмым оказался принц Кассио. Как и его отец, наследник ар-госского престола был жестоко и грамотно избит. Стигийцы в пыточном искусстве всегда слыли мастерами. Истязали так, чтобы, причинив боль, не повредить ника-кой орган. Ссадины и кровоподтеки — не в счет.
|
|
|
Кафтаны, куртки и все прочее с обоих аргосцев перед избиением сорвали, а по-сле экзекуции нарядили короля и принца в грубые звериные шкуры, каковые и сос-тавляли теперь их единственную одежду. Оба выглядели не как владыки — как по-битые рабы. Который теперь час, они не имели не представления.
— Отец! Что с тобой сделали эти ублюдки?! — воскликнул Кассио, бросаясь к Мило.
Король молча обнял сына. Слезы на его глазах уже высохли, но старые кости болели… Анеф встал перед ними и, скрестив руки на груди, вопросил:
— Итак, Ваше Величество, готовы ли вы подписать необходимый нам приказ?
Мило не ответил.
— Вы грязные ублюдки, — с ненавистью прошептал Кассио. — Вы еще ответите за это! Я знаю, святейший король Джосер расквитается с вами…
Главарь расхохотался.
— Вот так так! Наследник Аргоса ищет защиту у стигийского короля! Ты болван, принц Кассио. Джосер ничего нам не сделает, пока Мефрес в наших руках. А вскоре мы и до него доберемся.
— Что с королевой, негодяи?!
— А ты не догадываешься? — глумливо вопросил Анеф.— Разве мы не мужчины?
Его спутники гнусно загоготали.
— Вы нелюди, — отвернувшись, молвил принц. — Не смертные, так боги пока-рают вас.
— Вот вам пергамент и перо, — сказал Анеф. — Подписывай, Мило, по-добро-му, или познаешь, что такое истинная боль. А сынок твой на это посмотрит.
— Я не подпишу, — глухо ответил король.
— Даже если в ад отправится твой собственный сынок, а ты будешь глядеть на это?
— Не соглашайся, отец! — воскликнул наследник. — Я выдержу!
— Сомневаюсь, — многозначительно ухмыльнулся главарь. — Ты даже не дога-дываешься, о чем идет речь.
— Посмотрим! — с вызовом бросил Кассио.—Я к вашим услугам, господа палачи!
— Гордый мальчик, — отметил Анеф. — Так ты не подпишешь, Мило?
Старик медленно помотал головой. По губам Анефа пробежала загадочная усме-шка. Он громко щелкнул пальцами и сказал:
— Хорошо, заглянем с другой стороны. Пусть войдет наш маленький гость.
Отворилась дверь, и чьи-то жестокие руки втолкнули в камеру… годовалого Фа-био. Кассио, побледнев, как смерть, отшатнулся. И даже Мило, прежде бесстраст-ный, раскрыл в ужасе рот. Анеф проворно схватил ребенка и приставил к его горлу кинжал. Руки Фабио были связаны за спиной, а изо рта торчал большой кляп. В гла-зах ребенка были слезы. Он казался похожим на куклу, потрепанную, измученную.
— Ни с места, принц, или я перережу твоему щенку глотку, — пообещал Анеф.
Кассио пал ниц и зарыдал, стуча кулаками по полу.
— Какой же я был олух… — еле слышно промолвил Мило.
Анеф торжествующе осклабился: — Ну что, старый пень, теперь-то подпишешь?
Король молчал.
— А говорят, будто внуков любят больше, чем сыновей. Неужели нам придется разукрасить невинное дитя?
Мило молчал.
— Ты думаешь, я с тобой играю? — осведомился Анеф. — Так гляди же!
Главарь чуть надавил кинжал. Ребенок затрепетал, на его белой коже появилась тоненькая алая змейка.
— Я могу нажать сильнее, — добавил Анеф. — Так как, ты подпишешь указ?
Кассио рванулся к сыну. Один из людей Анефа бросился наперехват и стреми-тельным ударом железного кулака отшвырнул аргосского наследника прочь.
— Но, но, не рыпайся, твое сопливое высочество,—ухмыльнулся главарь.—Счи-таю до трех, или щенок отравится на Небеса, навстречу Солнечному Митре, тьфу на него.
Кассио на коленях подполз к отцу и прошептал: — Подпиши! Они победили…
Мило, к изумлению Кассио, улыбнулся и тихо сказал:
— Они все равно убьют его, сынок. «Это же стигийцы, и это Камия»…
— Клянусь Сетом, принц Фабио останется жив, если ты подпишешь, — пообещал Анеф. — Сам посуди, зачем нам этот сосунок? Нам нужен только документ за под-писью законного монарха.
Наследник дернул отца за руку.
— Ты слышал? Подпиши, отец, ради Митры! Фабио должен жить!
— Если я подпишу, Аргос погибнет, — ответил король.
— Митра! А как же Фабио?!
Старик горестно вздохнул и поворошил рукой кудри наследника.
— Запомни, Кассио: для мудрого государя нет ничего дороже его державы. Про-сти, я не могу.
— О! Если умрет мой сын, я прокляну тебя, отец!
Король закрыл глаза и не ответил.
— Ну что ж, — ухмыльнулся Анеф, — ты упрямее, чем я думал. Придется вам обоим поглядеть, как испускает дух этот младенец. Я обещаю, он умрет еще не скоро!
— Стойте! — воскликнул Кассио. — Я подпишу этот приказ. Я наследный принц Аргоса. Вернее, я уже король. Потому что вон тот человек, — он мотнул головой в сторону отца, — для меня мертв отныне.
— Это нас устраивает, — кивнул главарь. — Подписывай, король Кассио.
Но прежде, чем Кассио успел взять перо и пергамент, Мило рявкнул:
— Будьте вы прокляты, я подпишу!
И он подписал роковой приказ.
Ибо случаются времена, когда злой рок загоняет в безысходную западню даже самого мудрого и справедливого государя… С этого мгновения на смерть обречены были нобили, известные военные, чиновники, негоцианты, другие влиятельные в Аргосе люди — как говорили, цвет аргосской нации…
Так думал старый король Мило.
А затем Анеф и его люди снова разлучили короля, его старшего сына и малень-кого внука. Подписанный же королем Аргоса пергамент немедленно отправлен был с голубиной почтой в Мессантию, во дворец, маршалу Аркадио.
* * *
| М |
инула ночь; ревнивые боги как будто смирили свою ненависть к славному Арго-
су. Утром в камеру принца Кассио явился князь Ронтакис, и с ним из потухших углей жизни возгорелась новая надежда.
Ронтакис поведал наследнику следующее. Верные законной королеве люди во главе с ним, Ронтакисом, подавили мятеж проклятых жрецов. Спасаясь от возмез-дия, те прихватили корабль и бежали в открытое море. Королеву Мефрес отбить не удалось, равно как и маленького Фабио, — женщина и ребенок находятся на корабле жрецов. Но уже выслана погоня и, без сомнения, сказал Ронтакис, мятежники не уй-дут от возмездия. В надежде спасти свои презренные жизни они отдадут Мефрес и Фабио живыми и невредимыми.
В подтверждение своих слов Ронтакис выпустил Кассио из темницы и провел к отцу. Мило лежал без чувств в палате медикуса, и над ним снова корпел ученый Паксимен. Князь заверил наследника, что Паксимен спасет короля и во второй раз, как спас в первый.
От этих новостей и всех переживаний у Кассио ужасно разболелась голова. Он не мог поверить, что всё уже позади. Или хотя бы почти всё. Он даже не поблаго-дарил Ронтакиса за спасение и не выразил участия в судьбе несчастной королевы. Князь понимал это его состояние и, чтобы Кассио мог успокоить нервы, дал ему лекарство. Наследник лекарство выпил и испытал облегчение.
Затем слуги помыли и одели его, и он снова выглядел как принц. Он ощущал голод, ведь почти сутки его лишали пищи, мятежники давали только воду, да и ту по капле. Он с радостью принял предложение Ронтакиса отобедать вместе.
Обед состоялся в библиотеке, там, где прежде принимала его королева Мефрес, где они вдвоем играли в шахматы, где он почти что выиграл у нее — и пожалел, как женщину: ему до сих пор так казалось. Поговорили о ней, о коварстве богов, об изменчивой Судьбе и о том, что испытания лишь закаляют волю государей.
Блюда им подали разные; князь сослался на свою диету. На закуску принцу по-дали ветчину, затем он с аппетитом съел первое, ароматнейший суп с нежнейшим вареным мясом, и жизнь снова показалась ему светлой и прекрасной. Он даже спро-сил князя, что это за мясо подали ему. Никогда такого не пробовал прежде. Ронта-кис ответил:
— О, вы правы, Ваше Высочество, в здешних краях это большой деликатес.
Кассио улыбнулся: — Должно быть, это какая-то редкая птица.
Ронтакис плутовато подмигнул: — Скорее, зверь. Прямоходящий.
— А-а-а, — причмокнул принц. — Наверное, из дальних стран. Из самой Атлаи? Скажите, я угадал?
— Нет, не совсем, — ответил князь. — Хотя, с другой стороны, некоторые соседи атлайцев едят такое мясо часто, с неизменным аппетитом.
— Мне оно тоже очень понравилось. Какой-то привкус странный, но это, навер-ное, у меня с непривычки. Я хочу увезти с собой в Мессантию рецепт.
— Увы, мой принц, мы, конечно, можем дать вам рецепт, но вряд ли аргосцы су-меют оценить сей деликатес по достоинству. Хотя, опять же, ваши предки ели его нередко и с непременным удовольствием.
— Да, аргосцы уже не те, что прежде, — вздохнул Кассио.
Поднесли вино; оно имело темновато-рдяный цвет. Принц пригубил. Вино было сладким или, скорее, подслащенным. Кассио также никогда не пил ничего подоб-ного. И в то же время вкус показался ему странно знакомым — не так, чтобы очень, но все же…
— Из чего сделано это прекрасное вино? — спросил он Ронтакиса.
Старый дипломат как-то странно улыбнулся.
— Вы поймете это сами, когда отведаете десерт.
Князь хлопнул в ладоши, и вошел слуга. Он был облачен в глухой черный хитон и плащ с капюшоном, ниспадающий до самого пола. Лица не было видно. На вы-тянутых руках человек нес золотое блюдо, прикрытое золотой же полусферой с ко-льцом для пальца на вершине.
— А вот и ваш десерт, — сказал Ронтакис.
Узрев черного человека, Кассио испугался. Но раньше, чем он успел что-либо предпринять, тот поставил блюдо перед ним, резким движением головы откинул ка-пюшон и промолвил:
— Я надеюсь, десерт вам понравится, так же, как и остальной обед. Это был обед одного деликатеса, мой дорогой принц. Я лично приготовила его, я сделала это специально для вас. Прошу. Я же обещала вам в Мессантии, что уже очень ско-ро вы увидите своего сына. Итак, выполняю свое обещание.
С этими словами королева Мефрес подняла полусферу.
На золотом блюде, усыпанная сахарной пудрой и прочими вкусными ингредиен-тами, стояла на собственной шее голова маленького Фабио. Курчавые волосы ребен-ка были сбриты, а вместо них лежали кремовые завитки. Вместо бровей были шоко-ладные палочки, вместо глаз — орешки, а вместо губ…
Что было вместо губ, принц Кассио не понял, потому что в тот момент помеша-лся рассудком. Именно таким он и нужен был королеве Мефрес: живой телом, мер-твый умом и угасший душой.
Чуть позже, когда его увели — унесли? — ее слуги, появился Анеф. Он принес аккуратную люльку с чистым, ухоженным ребенком. Ронтакис посмотрел на стол, где до сих пор стоял нетронутым «десерт» его неистощимой на выдумки повелите-льницы. Потом иерарх мефреситов перевел взгляд на люльку, где мирно посапывал Фабио, внук Мило, короля Аргоса.
Мефрес негромко рассмеялась. Она хотела удивить Ронтакиса — и удивила.
— А вы, мой иерарх, подумали, что это, на подносе, настоящий Фабио? — она кивнула на «десерт». — Зачем? Я не люблю излишнюю жестокость, свойственную варварскому духу. Я презираю тех, кто мучает невинных зря. Я презираю всех, кто творит зло во имя самого зла! Это удел слабаков и малодушных. Или безумцев вро-де Тхутмертари. В той светской и имперской Стигии, которую возводим на руинах прежней я и мой супруг, ни малодушным, ни безумцам не останется места.
— Как мне постичь извивы вашего ума? — задумчиво проговорил Ронтакис. — Я только счастлив исполнять ваши приказы. Даже тогда, когда их высший смысл уп-рятан от меня.
— Ну, отчего же. Здесь всё просто. Принц Фабио нужнее нам живым, чем мерт-вым. Он будет воспитан мефреситом. Ты отвечаешь за него, командор Анеф.
Тот склонил голову в знак повиновения и, бережно держа люльку с ребенком, покинул королеву и иерарха.
— О, это я понимаю,— кивнул Ронтакис.— У нас повсюду будут мефреситы. При каждом варварском дворе и в каждом новом поколении. Снаружи и внутри, незри-мые, повсюду. И эти недоумки-хайборийцы, которые боятся черной магии жрецов, внезапно осознают, что боялись зря, не тех, кого бы стоило действительно бояться. О, госпожа моя, я стар, но я хочу до этого дожить!
* * *
| В |
есь день Мило провел в палате Паксимена. Организм старого короля, словно
предчувствуя, что его ждет, теперь отказывался идти на поправку. Но Паксимен, воистину великий медикус, единственный такой на целом свете, к вечеру поставил аргосского государя на ноги. Мило облачили в его королевские наряды и отвели к старшему сыну. Старику также показали голову внука. Затем унесли. Мило остался один в сумрачной палате без окон и дверей.
Внезапно стена уехала в сторону, и облаченный в черный плащ с капюшоном че-ловек шагнул навстречу Мило. Тот инстинктивно отпрянул. Стена вернулась на пре-жнее место. Мефрес подняла капюшон. Она выглядела так, как и все последние ча-сы: то был ее новый образ на подлунной сцене.
Итак, маски сброшены. Мило покачал головой.
— Я не удивлен. Троцеро предупреждал меня о тебе.
— И что же ты не внял ему?
Король Аргоса насуплено молчал.
— Скажу тебе примерно то же, что и ему: утешься! Ты не в силах ничего изме-нить. Ни теперь, ни прежде. Судьба за нас решает, мы лишь выполняем ее волю.
— Троцеро здесь? — догадался Мило.
— Да. Если бы стена твоей камеры была прозрачной, ты бы увидел его. А с другой стороны — Ариостро.
— О, Митра… Я думал, мой младший в Мессантии.
— Ты так думал, потому что Паксимен внушил это тебе. По моей просьбе.
— Так чего же тебе еще надо?! — сдерживая слезы, воскликнул Мило.
— Я пришла вести с тобой переговоры.
— Что?
— Ты меня слышал, Мило. Все, что было прежде, — игра, моя игра. А теперь игра закончена. Я выиграла и хочу забрать приз. Отдай мне то, что у тебя есть.
— А что у меня есть? — с неизъяснимой горечью промолвил аргосец. — Внука нет, сына одного, почитай, тоже. Сам я и второй сын — в твоей власти. Что же еще я могу тебе отдать, змея?
Мефрес скрестила руки на груди.
— Ты хорошо сказал Анефу: для мудрого государя нет ничего дороже его собст-венной державы. Так докажи мне, что Аргосом правил мудрый государь!
— О, боги! Я обязан был сам догадаться…
— Ты признаешь себя моим вассалом. Аргос — последнее, что у тебя есть. Ты отдашь его мне.
— Никогда и ни за что! — воскликнул Мило.
— Наивный ты старичок, — улыбнулась Мефрес. — Ты отдашь его мне, рано или поздно, вот только кое-кто из твоих подданных узнает об этом лишь со слов костля-вого Нергала… И таковых будет тем больше, чем дольше будешь ты упрямиться, ко-гда в упрямстве не осталось ни достоинства, ни смысла.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!