ЧАСТЬ V. ТЕНЬ СЭТА НАД АРГОСОМ. 6 страница
— Что делают там эти люди? — с удивлением спросил Кассио.
В голосе Мефрес зазвучала искренняя горечь:
— Вы видите перед собой печальный пример гибельной силы суеверия. Это зин-гарцы. Мы освободили их из лап флибустьеров. Те везли их на продажу на неволь-ничий рынок Кордавы. Как видите, зингарские разбойники торговали даже своими, даже детьми! От пережитого у несчастных повредился рассудок. Они потребовали высадить их на необитаемом острове, что мы и сделали…
— Но что едят и пьют эти люди?
— Я не закончила. Имейте терпение, мой принц.
— Прошу простить мою горячность, Ваше Величество.
— Эти несчастные отвергли нашу помощь, едва узнали, кто мы. Невежественные люди, они знают о стигийцах лишь со слов фанатичных жрецов Митры. Мы пред-ложили им воду и пищу, но они отказались. Даже детей своих не дали напоить. Когда мы приближаемся к ним, они забирают своих детей и убегают в горы. Уже седмицу несчастные живут на этом островке. Едят друг друга, сильные — слабых, и пьют свою же кровь. Это ужасно.
На самом деле все было совсем наоборот. Зингарские женщины, старики и дети, захваченные стигийцами на том берегу пролива и доставленные на остров Ржавой Секиры, были лишены воды и пищи по приказу самой королевы Мефрес. Эти нес-частные люди служили всего лишь мелкими разменными монетками в ее большой политической игре.
Но принц Кассио не мог знать истины. Вид несчастных, обрекших себя на доб-ровольное умирание, до глубины души потряс его.
|
|
|
— Скажите, — с болью в голосе произнес Кассио, — могу ли я что-то сделать для этих людей? Может быть, они примут помощь от аргосцев?
— Сомневаюсь. Их рассудок поврежден.
— Давайте все-таки попробуем, — попросил принц.
— Как вам будет угодно, — сказала Мефрес. По ее приказу галера направилась к острову. И тут же натренированные зингарские женщины взаправду вскочили с песка, схватили детей и побежали прочь от воды. Оставшиеся, — те, кто уже не мог идти, — грозили галере кулаками и что-то выкрикивали. Кассио, немного по-нимавший по-зингарски, уловил слова проклятий. Ему стало стыдно за то, что он не поверил королеве, и принц сказал:
— Давайте уйдем отсюда. Вы были правы, Ваше Величество.
Он не мог также знать, что стигийцы-мучители не раз привозили сюда пленных барахцев аргосского происхождения и сумели добиться от зингарских мучеников по-чти такой же ненависти к аргосцам, как и к самим себе…
— Неужели эти люди так и умрут? — задался вопросом Кассио, когда галера отошла от страшного острова.
— Увы, — вздохнула Мефрес, — если никто не согласится забрать их. Я предло-жила их герцогу Панто, но он молчит…
— Герцог Панто — негодяй! — вскричал Кассио. — Вы только даром теряете вре-мя, Ваше Величество! Я заберу их!
|
|
|
— Вы благородный человек. Сделаем так. Ночью мои слуги силой посадят их на один из ваших кораблей,— тех, что я вам вернула, — и он отправится в Мессантию.
Наследник покраснел.
— Нет, не надо в Мессантию. Меня там могут неправильно понять… Пусть их доставят в мое ленное владение Тулино на северо-западе Аргоса.
— Да будет так, — пообещала Мефрес.
По дороге обратно она предложила закурить трубки мира в знак благополучного завершения визита аргосского наследника на Барах. Кассио согласился, прикурил…
Внезапно он побледнел, резко выбросил трубку изо рта и со страхом вопросил:
— Это лотос? Желтый лотос?!
— Да, — сказала стигийка, показывая удивление. — Что-то не так?
— Прошу простить меня, Ваше Величество, — вздохнул Кассио, возвращая труб-ку, — но я не курю желтый лотос.
— Но почему?
Тот замялся с ответом. Да Мефрес в ответе и не нуждалась.
— Курение недостойно наследника аргосского престола, — сухо проговорил Кас-сио. — У нас желтый лотос курят лишь простолюдины.
— А что же тогда курят в трубках мира ваши принцы?
Аргосец покрылся краской. Врать он явно не умел. Мефрес терпеливо ждала ответа.
|
|
|
— Мы предпочитаем хранить мир в наших сердцах, — наконец выдавил из себя Кассио. — Еще раз простите меня, Ваше Величество.
— Это вы меня простите, — ответила та. — Я не хотела оскорбить ваши чувства.
Я всего лишь хотела увериться в том, что моя интуиция меня не подвела. И уве-рилась, подумала Мефрес.
После обеда аргосский наследник отбыл с Бараха на родину. С ним отбыла вся его свита, а также флотилия подаренных, вернее, возвращенных Аргосу кораблей. Кроме одного карака, который остался у острова Ржавой Секиры, чтобы в условлен-ное время взять на борт несчастных зингарцев.
16. Мудрость.
| П |
роводив принца Кассио, королева Мефрес приняла кордавского посланника ба-
рона Васкеса. Он прибыл в Джосерион накануне и имел возможность наблюдать
торжественный прием, оказанный аргосскому наследнику. На фоне этого приема обращение стигийцев с ним выглядело вызывающим. И потому неудивительно, что даже у трона стигийской королевы барон Васкес напоминал рассерженного петуха.
— …До моего высокого повелителя, могущественного герцога Кордавского, дош-ли слухи, будто Ваше Величество собирается оказать содействие презренным бунто-вщикам Эрнандесу и Эленоре, в их борьбе против законного герцога, — вещал пос-ланник. — И мой повелитель послал меня объявить вам, что он не может расцени-вать ваши намерения иначе как недружественные!
|
|
|
Переводил с зингарского на стигийский и обратно человек из свиты посланника.
— А на каких основаниях герцог Родриго судит о моих намерениях? — спокойно осведомилась Мефрес.
— Да вся Зингара о них говорит!
— Итак, он основывается на сплетнях и слухах.
— Бунтовщики нашли у вас приют! Сыщется ли лучшее подтверждение этим так называемым слухам?
— Домья дель Кордава и дом дель Риова попросили у меня убежища, и я из чув-ства милосердия предоставила его им.
Барон Васкес прилагал отчаянные усилия, чтобы не взорваться. Он был совер-шенно уверен, что Мефрес попросту потешается над ним. Однако указания герцога Родриго были строги: вести себя твердо, но ни в коем случае не ссориться со стиги-йцами. Посланник смирил гнев и сказал: — Его Высочество герцог Кордавский пре-длагает Вашему Величеству выдать бунтовщиков.
Королева мысленно усмехнулась. И эти гордые, но глупые зингарские птахи со-вершенно не представляют, на кого напали.
— Я не понимаю, какую угрозу для могущественного герцога могут представлять двое отчаявшихся изгнанников. Разве вам не жаль этих несчастных, барон?
— Мое мнение не может иметь никакого значения, — сухо ответил Васкес. — Я всего лишь передаю вам волю моего повелителя.
— Вы же понимаете, наверное: воля вашего повелителя мне не указ. И что слу-чится, если я не выдам? Герцог Родриго объявит мне войну?
Посланник побледнел.
— Мой повелитель рассчитывает на мудрость Вашего Величества. Он полагает, что эти ничтожные бунтовщики не стоят малейшей трещинки в отношениях между Стигией и Кордавой. Для вас, великой королевы Стигии, презренные Эленора и Эр-нандес ничего не значат, а для моего герцога поимка их будет означать торжество закона и справедливости.
— Итак, вы предлагаете мне нарушить ради вашего закона мой закон гостепри-имства?
Она хочет что-то с этого поиметь, с радостью заключил Васкес. Прозорливый гер-цог Родриго так и предвидел: сначала будут громкие слова, а потом начнется торг.
— Мой господин испытывает глубочайшее уважение к вам и к вашей великой дер-жаве,— заявил посланник.—Он готов воплотить свое уважение в конкретных деяниях.
Мефрес благосклонно кивнула. Следующие полчаса ушли у нее на обсуждение с бароном Васкесом этих самых «конкретных деяний». А затем кордавский посланник отбыл, очень удовлетворенный состоявшейся беседой, а еще более — результатами ее. Васкес не сомневался, что герцог Родриго, умеющий ценить верных и удачли-вых слуг, достойно вознаградит его.
Он и не подозревал, что увозит с собой хитроумный капкан для своего господина.
* * *
| П |
оздно вечером королева призвала к себе в кабинет адмирала Ксептаха. Тот явил-
ся мрачный. Она знала причину плохого настроения адмирала, но вызвала его не затем, чтобы объяснять свои поступки. Присутствовал также королевский секре-тарь Анеф.
— У острова Секиры стоит корабль, аргосский карак. Команда — люди принца Кассио. Они ждут, когда мы погрузим на карак зингарских голодранцев. Подбери верных людей и сам возглавь их. Вам надлежит проникнуть на карак, вырезать всех аргосцев, затем схватить людей на острове и погрузить их на борт. Скажешь им, что вскоре все они будут дома. Глубокой ночью отойдешь подальше от архипелага и выкинешь зингарцев в море. Они ослаблены жаждой и голодом, так что не окажут сопротивления. И все-таки ты проследишь, чтобы утонули все. Так мы принесем жертвы богам Океана, их расположение еще потребуется нам… Затем со своими лю-дьми ты оставишь карак, перейдешь на галеру, возвратишься на фрегат и доложишь мне о выполнении. Тебе ясно, Ксептах?
Бледный, как смерть, адмирал вопросил:
— Вы повелеваете утопить в море более девяти сотен женщин, стариков, детей и прочих несчастных? Правильно ли понял я Ваше Величество?
Мефрес вонзила в него ледяной взгляд и отчеканила:
— Ты понял меня правильно. Ступай и исполняй.
— Но я солдат, а не палач! — сам изумляясь своей дерзости, вскричал Ксептах.
— Исполняй!
Ксептах поклонился и на негнущихся ногах вышел из кабинета. Мефрес обрати-лась к Анефу: — Что ты думаешь об этом человеке, командор? {командор — второй, после иерарха, чин в ордене мефреситов, Рыцарей Империи}.
— Я думаю, этот человек слабодушен и глуп, — бесстрастно сказал Анеф. — Ес-ли выражаться языком шахматиста, мне он напоминает рыцаря, который своими не-уверенными и неловкими движениями мешает королеве двигаться по игральной доске.
Королева кивнула. Сравнение ей понравилось.
— А что обычно делает хороший шахматист с таким никчемным рыцарем?
Командор мефреситов побледнел. Но, вытащив меч, он не мог просто так вер-нуть его в ножны. И Анеф ответил:
— Хороший шахматист убирает с доски своего рыцаря, который мешает двигаться королеве.
— Ты хороший шахматист, Анеф, — ее огромные кошачьи глаза изучающе всма-тривались в него, словно просвечивали насквозь.
Командор сглотнул. Ни в коем случае нельзя было отводить взгляд.
— Что я должен сделать, Ваше Величество? И Мефрес объяснила ему, что.
* * *
| А |
дмиралу Ксептаху не удалось исполнить волю королевы полностью.
Он набрал команду из надежных людей, готовых на всё по приказу свыше. Все эти люди сами сели на весла, глубокой ночью подплыли на галере к аргосскому караку, поднялись на него и вскоре перебили экипаж. Тела аргосцев побросали в море. Далее галера подошла к острову Секиры. Совершив несколько ходок от остро-ва к караку и обратно, галера перевезла на большой корабль всех зингарцев. Как и предсказывала королева Мефрес, те почти не сопротивлялись.
Затем на караке подняли паруса, и он вышел в море. Галера следовала за ним на длинном канате. Стояла полная луна. Когда очертания Барахских островов скры-лись за горизонтом, Ксептах велел лечь в дрейф. Предстояла самая страшная и, по его убеждению, постыдная часть операции. Королева присудила ему, адмиралу Стигии, роль палача.
Ксептах вообще не понимал ее последних действий. Как ни верен он был Трону, решение Мефрес отдать запросто так аргосским варварам почти четыре десятка ко-раблей, доставшихся Стигии ценой сотен и тысяч жизней таких же, как он, предан-ных солдат Трона, — вот это-то решение вызывало у него горечь, протест, возму-щение. Он подозревал, конечно, наличие в деле неких высших политических инте-ресов. И все же сердце воина обливалось кровью.
И вот новое оскорбление: адмирал Стигии — палач… Утопить женщин, стариков, детей, больных… Это, конечно, были варвары, то есть люди низшего сорта, в срав-нении с ними, со стигийцами. Ксептах был рад убивать варваров в бою — но не так! Ночью, втайне ото всех, несчастных, обессиленных лишениями… Это было подло и, более того, низко, недостойно стигийского адмирала. Но, почему, почему, в сотый раз спрашивал себя Ксептах, королева выбрала меня?! Вокруг нее так много всяких лизоблюдов, лишенных абсолютно угрызений совести…
Однако, несмотря на возмущение в душе, Ксептах был солдат, и он повиновался. Бледный, с воспаленными глазами и похолодевшими конечностями, он отдавал приказы. Первые жертвы были выброшены за борт. Матери умоляли пощадить хотя бы их детей. Чтобы понять эту мольбу, Ксептаху не нужен был переводчик. Их, умо-ляющих, бросали в воду, а следом кидали их детей — потому что так повелела ко-ролева Мефрес. Те и другие одинаково скоро уходили под воду. Боги Океана будут довольны, говорила она. Ей потребуется вскоре их высокое расположение…
Далее случилось неожиданное. На горизонте возник корабль, быстроходная бри-гантина[6] под стигийским флагом. Ксептах не ждал ее. Он велел приостановить жертвоприношение.
Бригантина причалила к караку. На борт поднялся никто иной как сам Анеф, но-вый любимец королевы. Адмирал потребовал объяснений.
— Ее Величество передумала и решила помиловать варваров, — объявил Анеф. — Они поступают в распоряжение святых слуг Вечного Повелителя, которые при-были со мной.
Ксептах вздрогнул. Участи уцелевших трудно было позавидовать: будь он на ме-сте несчастных зингарцев, то сам предпочел бы оказаться лицом к лицу с богами Океана, нежели угодить в лапы жрецов Сета. Но его ждала совсем иная участь, и он не мог догадываться о ней.
— Королева приказала мне их утопить, — мрачно молвил адмирал. — Ты при-сутствовал и сам все слышал.
Анеф недобро усмехнулся.
— Ты сомневаешься в моих словах, достойный адмирал? И в милосердии Ее Святейшего Величества?
Ксептах хотел ему ответить, что думает по поводу «милосердия» королевы, но сказал совсем другие слова: — Что Ее Величество предписала делать мне?
— Тебе надлежит следовать на Барах. К твоим услугам эта бригантина.
— Так повелела королева?
— Именно так.
— Я хочу увидеть письменный приказ.
— Вот он.
Анеф вручил ему папирус. Все было верно, и внизу стояла подпись королевы. Адмирал кивнул. — А мои люди?
— Они вернутся со мной на галере.
— Так ты, достойный Анеф, не поедешь со мной?
— А вот это уже тебя никак не касается, достойный адмирал, — ухмыльнулся ко-ролевский секретарь.
Ксептах сдержал свой гнев и подчинился. Он перешел на бригантину, а вместо него на борт карака поднялись семеро укутанных в черное людей. Их лиц не было видно, да Ксептах и не жаждал в их лица заглядывать.
А напрасно. Он, наверное, изрядно удивился бы, узрев под капюшонами млад-ших жрецов Сета некоторых известных ему офицеров, нобилей и даже одну девоч-ку-подростка, пажа королевы…
Итак, адмирал вступил на борт бригантины, и она отплыла на Барах.
Ну а далее случилось то, что и должно было случиться. Семеро мефреситов пе-ребили других стигийцев, находившихся на борту карака. Тела мертвых стигийцев и еще живых зингарцев побросали в море. Затем командор Анеф приказал сорвать и растоптать аргосские флаги. Пока мефреситы делали это, Анеф начертал на палубе карака слова проклятий, какими обычно пользуются жрецы Сета. В списке прокли-наемых фигурировали владыки Аргоса, но первой значилась сама стигийская коро-лева Мефрес.
Исполнив свою черную работу, мефреситы покинули карак, перешли на галеру, отцепили ее от большого корабля, сели на весла и взяли курс на Джосерион.
На караке, впрочем, остался один человек: та самая девочка-подросток. Когда карак заметят сторожевые суда аргосцев, ей надлежало сыграть роль единственной и чудом спасшейся жертвы злобных стигийских жрецов.
Она очень походила на зингарку, да и язык презренных варваров юная мефреси-тка знала в совершенстве.
* * *
| У |
тром адмирал Ксептах снова предстал перед королевой Мефрес. Та как раз при-
нимала завтрак, как обычно, вместе с медикусом Паксименом. Пожелав короле-ве приятного аппетита, Ксептах коротко доложил:
— Воля Вашего Величества исполнена в точности.
— Утонули все? — пережевывая финик, уточнила Мефрес.
Адмирал почувствовал, что палуба проваливается под его ногами. В глазах его потемнело, и дрогнувшим голосом он заметил:
— Двести двадцать утонули, а остальные, согласно повелению Вашего Величес-тва, поступили в распоряжение жрецов.
Королева нахмурилась и прекратила трапезу.
— Каких еще жрецов?
Перебарывая головокружение, Ксептах подал ей письмо, врученное ему Анефом, и прибавил: — Ваш личный секретарь Анеф прибыл ночью на бригантине и передал мне ваш новый приказ. Я исполнил его…
— Анеф… — скривила губы королева. — Он оказался предателем. Это был агент моих врагов. Так что Анеф вручил тебе подделку, адмирал. Я не писала этого при-каза. Таким образом, ты содействовал успеху моих врагов.
И она брезгливо скомкала папирус. Точно громом потрясенный, Ксептах пал на колени.
— Но откуда я мог знать, Ваше Величество?! Когда я давеча покинул вас, Анеф стоял подле Вашего Величества и все слышал! И жрецы с ним…
— Вот он и принял меры, чтобы опорочить меня в глазах аргосских владык! А жрецы — это его хозяева, мои враги!
— Но вы же сами приказали утопить зингарцев, — простонал Ксептах, ничего не понимая.
— Верно, приказала, — жестко проговорила Мефрес. — А ты не выполнил при-каз. Ты позволил Анефу и жрецам обвести себя вокруг пальца, как последнего иди-ота. То-то они теперь потешаются над тобой и надо мной! Я недовольна, адмирал.
И хотя Ксептах не ощущал за собой никакой вины, он взмолился:
— Молю о прощении, великая королева!
По чувственным губам Мефрес пробежала ледяная ухмылка. Слова прозвучали как визг хлыста:— Напрасно! Я очень недовольна тобой, адмирал. И я тебе не прощаю.
Тут старый Паксимен закашлялся. Ксептах поднял на него глаза. Скорее по вы-ражению лица медикуса, чем в силу собственной догадки, адмирал вдруг понял всё.
Он протянул руку к королеве и прошептал:
— Это вы… Вы, Ваше Величество… Вы сами велели подставить меня!
Мефрес презрительно усмехнулась.
— Ты туго соображаешь, адмирал Ксептах. Главнокомандующий моим флотом обязан соображать быстрее.
В следующий миг Ксептах выхватил из-за пояса туники кортик и запустил его в королеву. Конечно же, она его поймала — лёгким, изящным движением, совсем не напрягаясь, словно этого и ждала.
— А это правильно, — невозмутимо кивнула Мефрес, — я принимаю твою отста-вку, Ксептах. Ты славно послужил негодным королям, но мне нужны другие люди. У тебя есть сын, не так ли? Подскажи мне, как поступить с ним: как с сыном из-менника или как с сыном героя?
Адмирал поднял на нее налитые кровью глаза. Она красиво улыбалась, поигры-вая адмиральским кортиком.
Ксептах молча поднялся на ноги. Кроме адмиральского кортика, он также носил короткий меч. Теперь этот меч был в его руке.
— Не здесь, — сказала королева. — Адмирал Стигии должен уйти из жизни кра-сиво и достойно, на глазах у своих подчиненных. Он обязан подать им пример му-жества, доблести, верности Трону. Я надеюсь, так ты и поступишь.
— Да, — кивнул на это адмирал. — Мой сын будет сыном героя!
И он вышел из палаты.
— Сколько жизней спас бы я, если бы убил тебя, доченька, — задумчиво промо-лвил Паксимен. — Или если бы… не делал ничего, позволил умереть.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 84; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!