Недопустимость использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с нарушениями закона
КАЗУС 1
Фактические обстоятельства
По факту, связанному с предполагаемым совершением Б. особо тяжкого преступления, 17 января 2003 г. было возбуждено уголовное дело. В рамках дела оперативного учета в отношении Б., официально не являющегося ни подозреваемым, ни обвиняемым в уголовно-процессуальном смысле, 18 февраля 2003 г. был проведен оперативный эксперимент (независимо от следователя, без его поручения). В ходе оперативного эксперимента, производившегося без санкции суда и в отсутствии понятых, гражданин Ц., на тайной основе сотрудничавший с оперативно-розыскными органами (ОРО), вошел в дом (жилище) к ранее ему знакомому Б. (с согласия последнего). Состоявшийся сразу после этого разговор между Ц. и Б. прослушивался сотрудником ОРО (с помощью электронного радиопередающего устройства, которым был снабжен Ц.) и одновременно записывался на аудионоситель. Фонограмма записи не опечатывалась и не переносилась на бумажный носитель. Позднее была произведена перезапись на другой электронный носитель. Как и в первом случае, фонограмма не опечатывалась и не переносилась на бумажный носитель.
По результатам оперативного эксперимента начальник ОРО со слов сотрудника, непосредственно производившего это действие и оставшегося неизвестным, составил протокол. Содержание аудиозаписи разговора между Ц. и Б., состоявшегося во время оперативного эксперимента, в протоколе не отражено. Материалы, фиксирующие проведение данного оперативно-розыскного мероприятия и его результаты, переданы следователю без вынесения специального постановления, приобщены к делу и по окончании следствия вместе с обвинительным заключением (в числе других материалов) направлены в суд.
|
|
Правовые вопросы
Правомерно ли считать законным проведение оперативного эксперимента по делу об особо тяжком преступлении и использовать его результаты в качестве процессуальных доказательств, если в ходе данного действия производились не санкционированные судом проникновение лица, на тайной основе сотрудничающего с ОРО, в жилище
I
Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
подозреваемого лица, а также прослушивание и аудиозапись переговоров этих лиц?
▼ Можно ли признать допустимым процессуальным доказательством
протокол оперативного эксперимента, если он был составлен началь
ником ОРО со слов непосредственного исполнителя, оставшегося не
известным?
▼ Как следует оценить тот факт, что носители аудиозаписи перегово
ров вышеназванных лиц не были опечатаны, а содержание записей не
отражено в протоколе оперативного эксперимента?
|
|
▼ Допустимо ли перенесение записи с одного носителя на другой?
▼ Существует ли необходимость специального оформления передачи
результатов оперативного эксперимента следователю?
Т Имеет ли правовое значение факт отсутствия понятых при проведении оперативного эксперимента?
Т Возможно ли проведение оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) по возбужденному уголовному делу без поручения следователя?
Правовая оценка
Под оперативным экспериментом понимают опытные действия, выражающиеся в воспроизведении обстоятельств подготовки и (или) совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а также в выявлении и установлении лиц их подготавливающих, совершающих или совершивших, в целях проверки и оценки имеющихся или получения новых оперативных доказательств1.
Организация и тактика проведения оперативного эксперимента регламентируются ведомственным нормативным актом, соблюдение которого для определения законности данного действия имеет значение лишь в пределах, установленных Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» 1995 года (далее — Закон об ОРД).
|
|
В контексте оцениваемых фактов для определения законности оперативного эксперимента и использования его результатов в доказывании по уголовному делу имеет значение:
■ регламентация его проведения Законом (п. 14 ч. 1 ст. 6 Закона об
ОРД);
■ возможность использования технических средств, включая аудио
запись и прослушивающие устройства (ч. 2 ст. 6 Закона об ОРД);
■ личное участие должностных лиц оперативно-розыскных органов в
его организации и проведении, в том числе с использованием помощи
специалистов и граждан на гласной и негласной основе (ч. 4 ст. б Зако
на об ОРД);
'См.: Смирнов М. П. Комментарий оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран. М., 2002. С.175-—176.
97
ГЛАВА III. Уголовный процесс
■ наличие возбужденного уголовного дела (ч. 4 ст. 6 Закона об
ОРД);
■ наличие судебного решения на сопровождающие его проведение
действия, ограничивающие конституционные права и свободы чело
века и гражданина (ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД);
■ наличие информации о противоправном деянии (подготавливае
мом, совершаемом или совершенном), его участниках (ч. 2 ст. 7 Зако
на об ОРД);
■ обязательность предварительного следствия в отношении таких
деяний (ч. 2 ст. 7 Закона об ОРД);
|
|
■ возможность прослушивания переговоров, осуществляемых в хо
де эксперимента, только в отношении лиц, подозреваемых или обви
няемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, а так
же лиц, которые могут располагать сведениями об указанных престу
плениях (ч. 4, 8 ст. 8 Закона об ОРД);
■ хранение фонограмм, полученных в результате прослушивания
переговоров в опечатанном виде в условиях, исключающих возмож
ность их прослушивания и тиражирования посторонними лицами (ч. 4
ст. 8 Закона об ОРД);
■ передача следователю фонограммы и бумажного носителя запи
си переговоров для приобщения к уголовному делу в качестве веще
ственного доказательства (ч. 5 ст. 8 Закона об ОРД).
На основании вышеуказанных критериев можно дать следующую оценку применительно к изложенным обстоятельствам:
• оперативный эксперимент, проведенный по делу Б., можно рассма
тривать в качестве самостоятельного оперативно-розыскного меропри
ятия (ОРМ), включающего в себя помимо прослушивания переговоров
ряд других действий, направленных на воспроизведение обстоятельств
совершенного преступления в целях проверки оперативной версии;
• проникновение в жилище как оперативно-розыскное действие
(ОРД), ограничивающее конституционные права граждан, объективно
имело место, так как было проведено гражданином, на негласной ос
нове участвующим в оперативном эксперименте; поскольку проник
новение в жилище являлось частью оперативного эксперимента и
официальное уведомление от имени каких-либо органов из тактиче
ских соображений не предполагалось, проникновение следует рас
сматривать как действие, объективно ограничивающее конституцион
ное право Б. на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ);
факт дачи согласия или несогласия Б. на проникновение в жилище
гражданину, на негласной основе сотрудничающему с ОРО и вошед
шему в жилище по их заданию в ходе оперативного эксперимента, не
имеет значения с точки зрения признания этого действия (проникно-
98
Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
вения) ограничивающим конституционные права Б., так как в любом случае тактика предполагала введение Б. в заблуждение относительно истинных намерений вышеупомянутого гражданина и официального характера его визита; в этом смысле проникновение в жилище Б. было фактически произведено вопреки его воле и подпадает под действие ст. 25 Конституции РФ и ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД, требующих в данной ситуации получения санкции суда;
• передача в ходе оперативного эксперимента гражданином, на не
гласной основе сотрудничающим с оперативными органами, с помо
щью радиоэлектронного устройства информации в виде звуковых сиг
налов на автоматическое записывающее устройство сотрудника ОРО
представляет собой действие, ограничивающее конституционные
права Б. на неприкосновенность его частной жизни и тайну перегово
ров с кем бы то ни было в смысле ст. 23 Конституции РФ;
• переговоры Б. с гражданином, сотрудничающим с ОРО (как и лю
бым другим лицом), подпадают под категорию иных сообщений, пра
во на тайну которых предусмотрено ч. 2 ст. 23 Конституции РФ, и огра
ничиваются только на основании судебного решения (ч. 2 ст. 23 Кон
ституции РФ, ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД);
• то обстоятельство, что переговоры Б. осуществлялись не по сетям
обычной электрической и почтовой связи (телефон и т. п.), не имеет
значения с точки зрения защиты его права на неприкосновенность ча
стной жизни и тайну сообщений;
• принципиальным является лишь то, что переговоры прослушива
лись сотрудником оперативной службы;
• хранение носителя аудиозаписи не в опечатанном виде является
прямым нарушением предписаний ч. 4 ст. 8 Закона об ОРД;
® перезапись переговоров (фонограммы) с одного носителя на другой Законом не регламентирована и в принципе возможна;
• поручение следователя по смыслу ст. 7 Закона об ОРД не являет
ся обязательным основанием для производства каких-либо оператив
но-розыскных действий или мероприятий; буквальное толкование
этой статьи указывает на возможность «оперативного сопровожде
ния» расследования;
• акт оперативного эксперимента (рапорт, справка) составляется
должностным лицом, лично участвующим в его организации и прове
дении и несущим ответственность за ход и результаты данного меро
приятия, что прямо вытекает из ч. 4 ст. 6 Закона об ОРД;
® составление акта оперативного эксперимента лицом, не несущим за него ответственность, незаконно;
® об ответственности за проведение оперативно-розыскного мероприятия может свидетельствовать постановление руководителя соот-
ГЛАВА III. Уголовный процесс
ветствующего оперативного органа, в котором указываются его участники и распределяются обязанности между ними;
• участия понятых при производстве какого-либо оперативного мероприятия Закон об ОРД не требует.
На основании изложенного проведение оперативного эксперимента по делу Б. является неправомерным по причине нарушения Закона об ОРД, выразившегося в отсутствии:
■ судебного разрешения;
■ надлежащего субъекта (ответственного лица);
■ надлежащего оформления результатов.
В настоящее время является общепризнанным, что оперативно-розыскная информация не может непосредственно выступать в качестве доказательств по уголовному делу1 без надлежащего процессуального оформления. Сказанное вытекает из ст. 74, 86, 89 УПК РФ. При этом для оценки допустимости такого использования необходимо учитывать следующие критерии:
■ законность производства ОРМ (рассмотренную выше);
■ правильность фиксации предоставления результатов ОРД орга
нами, ведущими уголовный процесс;
■ процессуальное закрепление результатов ОРД.
Оценивая рассматриваемые факты по этим критериям, можно од нозначно утверждать, что результаты данного оперативного экспери мента нельзя использовать в доказывании по уголовному делу по причине нарушения:
• конституционных прав человека и гражданина (ст. 23, 25 Консти
туции РФ);
• порядка производства оперативно-розыскного мероприятия
(ст. 6, 7, 8 Закона об ОРД);
• порядка представления результатов ОРД органам, ведущим уго
ловный процесс (ч. 3 ст. 11 Закона об ОРД и п. 8 Межведомственной ин
струкции «О порядке представления результатов ОРД органу дознания,
следователю, прокурору или в суд» от 13 мая 1998 г.), в силу которого
руководителем органа, осуществляющего ОРД, должно быть вынесено
соответствующее постановление; хотя это постановление является вну
триведомственным документом, его приобщение к делу позволяет оце
нить наличие оснований проведения ОРМ, в результате которого полу
чена информация, могущая иметь доказательственное значение, а так
же волеизъявление компетентного должностного лица о передаче ма
териалов для использования в уголовном деле; без данного документа
'См.: Доля Е. А. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам / Российская юстиция, 1995. №5. С. 42; Белоусов А. В. Процессуальное закрепление доказательств при расследовании преступлений. М., 2001. С. 55; и др
100
Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
(постановления) трудно определить допустимость в качестве доказательств результатов оперативного эксперимента;
• отсутствие надлежащего режима хранения фонограммы записи
переговоров Б. с гражданином, сотрудничающим с органами ОРД (не
была опечатана, не перенесена на бумажный носитель, производство
перезаписи с одного электронного носителя на другой не оговорено в
протоколе оперативного эксперимента);
• отсутствие источника информации о проведении оперативного
эксперимента (акт составлен оперативным сотрудником со слов друго
го должностного лица, оставшегося неизвестным).
Правовые выводы
Таким образом, представленные в суд в качестве доказательств результаты ОРД — фонограмма записи переговоров Б. с гражданином, сотрудничающим с оперативными органами, и акт оперативного эксперимента — являются недопустимыми, как полученные с нарушениями требований Конституции РФ и УПК РФ:
- фонограмма записи переговоров сделана без санкции суда на прослушивание, незаконным способом, неизвестным лицом;
- оперативный эксперимент реализован без санкции суда на проникновение в жилище, информация о содержании эксперимента получена из неизвестного источника (со слов оставшегося неизвестным сотрудника).
КАЗУС 2
Фактические обстоятельства
Адвокат В. с 4 октября 2002 г. представляла интересы гражданина Т. по уголовному делу № 0178610, возбужденному 7 февраля 2002 г. по ч. 2 ст. 199 УК РФ по факту уклонения от уплаты налогов коммерческой фирмы, руководителем которой являлся гражданин К.
С 15 октября 2002 г. по поручению следователя А. в отношении гражданина К., являющегося свидетелем по указанному уголовному делу, стали проводиться оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ) в Целях получения и закрепления доказательств по этому делу.
21 октября 2002 г. следователь А. вынес постановление об отказе в Возбуждении уголовного дела в отношении свидетеля К. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
25 октября 2002 г. материалы ОРМ (аудио- и видеокассеты) в отношении свидетеля К. были направлены следователю с одновременным приобщением их к материалам «доследственной проверки» в отношении адвоката В.
101
ГЛАВА 3 Уголовный процесс
Параллельно ОРМ в отношении свидетеля К. следователь А. провел ряд допросов этого свидетеля: 15 октября 2002 г. и 17 октября 2002 г. Предмет допроса: причастность адвоката В. к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ (подкуп свидетеля).
5 ноября 2002 г. свидетель К. был вновь допрошен на предмет совершения адвокатом В. деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ.
12 ноября 2002 г. адвокат В. вступила в дело для представления инте
ресов свидетеля К. по уголовному делу, где она уже выступала на сторо
не гражданина Т. В тот же день свидетель К. был допрошен следовате
лем А. в присутствии адвоката В. по факту его подкупа этим адвокатом.
По завершении допроса следователь вынес постановление об исключении защитника В. из уголовного дела на основании того, что она представляла интересы гражданина Т., в отношении которого давал изобличающие показания свидетель К., а также в связи с заявлением этого свидетеля, подтвержденным данными ОРМ, о склонении его адвокатом В. к изменению показаний в пользу своего подзащитного Т.
13 ноября 2002 г. постановлением № 32/4272 материалы ОРМ, про
веденных по поручению следователя в отношении свидетеля К., были
рассекречены и переданы следствию.
25 ноября 2002 г. указанное постановление было отменено как незаконное.
4 декабря 2002 г. судья федерального районного суда Е. по предста
влению прокурора этого района, заслушав в закрытом судебном засе
дании В., ее защитника П. и прокурора Ш., пришла к заключению, что
в действиях адвоката В. содержатся признаки преступления, преду
смотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ, а именно — подкуп свидетеля в целях
дачи им ложных показаний.
5 декабря 2002 г. заместитель районного прокурора на основании
заявления К. и его показаний от 12 ноября 2002 г., данных ОРМ и за
ключения судьи Е. от 4 декабря 2002 г. вынес постановление о возбу
ждении уголовного дела в отношении В. по ч. 1 ст. 309 УК РФ.
Правовые вопросы
Т Возможно ли с точки зрения основных прав и свобод человека и
гражданина и действующего законодательства РФ проведение ОРМ в
отношении адвоката без судебного решения?
Т Какие права и свободы ограничивает применение аудиозаписи, фото-
и видеосъемки в ходе проведения в отношении адвоката ОРМ?
▼ Как следует расценивать тот факт, что ОРМ проводились юридически
(по постановлению следователя) в отношении свидетеля по уголовному
делу, а фактически в отношении адвоката, получавшего информацию
от этого свидетеля, а затем представлявшего его интересы?
102
_____________ Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
Правовая оценка
В контексте оцениваемых обстоятельств имеет значение:
• попадают ли какие-либо действия оперативно-розыскных, след
ственных органов, прокуратуры и суда под защиту Европейской кон
венции по правам человека и Конституции РФ;
•/ являются ли они (действия) допустимыми ограничениями, предусмотренными российским законодательством, прав и свобод человека и гражданина;
• какими должны быть правовые гарантии от произвольного огра
ничения соответствующих прав и свобод.
■ Нарушения ст. 8 Европейской конвенции по правам человека, ст. 25 Конституции РФ.
По общему правилу, вытекающему из смысла УПК РФ и Закона об ОРД, следственные и оперативно-розыскные действия могут совершаться в отношении любых лиц при соблюдении определенных условий (ст. 8 Закона об ОРД, главы 20 — 27 УПК РФ).
В тех случаях, когда они ограничивают права и свободы граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи (ст. 23 Конституции РФ), а также право на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ), требуется конституционное обоснование производимых действий (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).
В рассматриваемой нами ситуации ОРО проводили аудиозапись и видеосъемку переговоров двух лиц в местах их пребывания и жительства. Это была запись, требуемая для слухового контроля и (или) фиксации разговоров подозреваемых по уголовному делу или (и) делу оперативного учета и производимая либо в форме наблюдения (самостоятельное ОРМ) (п. 6 ч. 1 ст. 6 Закона об ОРД), либо в рамках других ОРМ (ч. 2 ст. 6 Закона об ОРД).
По сути, речь идет об «электронном вторжении» в жилище, представляющем такое вмешательство в права человека, которое вызывает необходимость в международных и конституционно-правовых гарантиях, предусмотренных ст. 8 Европейской конвенции по правам человека и ст. 25 Конституции РФ1.
Охранительная цель вышеуказанных статей Европейской конвенции по правам человека и Конституции РФ — защитить повседневную жизнь граждан от произвольного вмешательства государства.
По общему правилу, установленному ст. 5 Закона об ОРД, при проведении ОРМ должно обеспечиваться соблюдение прав человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и
'См.: Права и свободы человека и гражданина / Под ред. К. А. Экштайна. М., 2000. С.150—151.
103
ГЛАВА III. Уголовный процесс
семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции.
Поэтому защите по ст. 8 Европейской конвенции по правам человека и ст. 25 Конституции РФ подлежит любой человек и любое помещение, будь то квартира, автомобиль или адвокатская консультация.
Тот факт, что ОРМ юридически проводились в отношении одного лица, а фактически — в отношении другого, не имеет принципиального значения. Здесь важно только то, что произошедшее скрытое посещение мест пребывания и жительства определенных лиц вопреки их воли (путем «электронного вторжения» в оперативно-розыскных целях) объективно ограничивает неприкосновенность жилища, так как в результате могут стать известными личные тайны находящихся там людей.
Поскольку впоследствии лицо, чье право было затронуто, может потребовать своей защиты, необходимо судебное решение, гарантирующее законность и обоснованность ограничения в смысле ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Сказанное прямо вытекает из ст. 8 Европейской конвенции по правам человека, ст. 25 Конституции РФ и ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД.
■ Нарушение ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, ст. 45—49 Конституции РФ.
Статья б Европейской конвенции по правам человека и корреспондирующие ей ст. 45—49 Конституции РФ гарантируют защиту основных прав и свобод человека и гражданина.
Статья 6 Европейской конвенции по правам человека касается вопросов осуществления правосудия, в том числе по уголовным делам, и распространяет свое действие как на судебное, так и досудебное производство. В ней формулируется право каждого на правовую защиту путем надлежащего правосудия, то есть надлежащим судом (независимым и беспристрастным) и надлежащим способом (справедливым по своему характеру рассмотрением дела).
Иначе говоря, ст. 6 Европейской конвенции по правам человека требует от государства определенных действий по защите прав и свобод человека: создать и обеспечить эффективное функционирование соответствующих структур (институтов, органов), необходимых для отправления правосудия, а также эффективное применение процессуальных норм, необходимых для защиты от произвола. При этом данная статья Европейской конвенции по правам человека трактуется очень широко, поскольку ограничительное толкование права на справедливое отправление правосудия не соответствовало бы ее основополагающему значению в демократическом обществе1.
' См.: Судебное решение Европейского Суда по правам человека от 17 января 1970 г. по де
лу Делькур. Series A, No. 11, para. 25.
Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
Аналогичное значение имеют и ст. 45—49 Конституции РФ: ст. 45 устанавливает основное процессуальное право на защиту от произвола а ст. 46—49 — основные процессуальные гарантии, реализация которых обеспечивает справедливый (в смысле ст. 6 Европейской конвенции по правам человека) порядок судопроизводства1.
В конкретной ситуации, которую мы анализируем, имело место системное нарушение норм уголовно-процессуального и оперативно-розыскного права, эффективное применение которых связано с общепризнанным конституционным правом на защиту от произвола
Во-первых, ОРД проводились в отношении адвоката без санкции суда, которая согласно п. 3 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ защищает его от неправомерного вмешательства властей в его деятельность по оказанию юридической помощи, препятствуя тем самым ее качественному исполнению в интересах клиента (подзащитного) и лишая последнего права на получение такой помощи
То обстоятельство, что ОРД официально проводились в отношении одного лица — свидетеля, а фактически в отношении другого — адвоката, не может оправдать или оспорить факта недопустимого ограничения принципов адвокатской тайны и обеспечения обвиняемому права на защиту. Здесь значимо только то, что не санкционированные судом ОРД нарушили неприкосновенность адвоката во время исполнения своих профессиональных обязанностей и поставили под угрозу возможность оказания им квалифицированной юридической помощи в смысле п. 1 ст. 48 Конституции РФ. Иначе говоря, граждан, интересы которых адвокат представлял по конкретному уголовному делу, фактически лишили их законного права пользоваться помощью адвоката.
Во-вторых, совпадение по времени официального производства ОРД в отношении К. (по поручению следователя) и дачи последним показаний, изобличающих адвоката В., показывает, что следователь намеренно вывел из-под судебного контроля действия ОРО, существенно ограничив таким образом право адвоката на обращение в суд в смысле ст. 46 Конституции РФ.
В-третьих, указанное выше совпадение означает, что следователь уже на момент дачи поручения о производстве ОРД имел повод (заявление К. о подкупе) к возбуждению уголовного дела в отношении адвоката В., но вместо предусмотренной законом проверки в порядке ст. 144 УПК РФ осуществлял незаконное расследование ее причастности к совершению преступления. По сути, вопреки требо-
'См.: Права и свободы человека и гражданина / Под ред. К. А. Экштайна М 2000 С 298— 331; Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция по правам человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 201—263.
104
105
ГЛАВА III. Уголовный процесс
ваниям ст. 6 Европейской конвенции по правам человека и ст. 49 Конституции РФ следователь исходил из презумпции виновности адвоката В. в совершении преступления.
В-четвертых, действия следователя в отношении адвоката В. носят характер недопустимой провокации, имеющей целью отстранить его от участия в уголовном деле. Об этом свидетельствует то, что следователь допустил В. представлять интересы свидетеля К., уже давшего уличающие адвоката показания. Вместо честного (справедливого в смысле ст. 6 Европейской конвенции по правам человека) ведения дела следователь в присутствии адвоката В., на законных основаниях представлявшего интересы свидетеля К., допросил последнего по обстоятельствам его подкупа адвокатом.
Правовые выводы На основании изложенного можно утверждать, что вышеописанные действия правоохранительных органов и суда в отношении адвоката В. представляют собой системное нарушение следующих основных прав и свобод человека и гражданина:
• право на неприкосновенность жилища (ст. 8 Европейской конвен
ции по правам человека, ст. 25 Конституции РФ);
• право на эффективную защиту от произвола властей (ст. 6 Евро
пейской конвенции по правам человека, ст. 45 Конституции РФ);
'■ • право на обращение в суд (ст. б Европейской конвенции по правам человека, ст. 46 Конституции РФ);
• право на законный и справедливый суд (ст. 6 Европейской конвен
ции по правам человека, ст. 47 Конституции РФ);
• право на получение квалифицированной юридической помо
щи (ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, ст. 48 Консти
туции РФ);
• право на презумпцию невиновности (ст. б Европейской конвен
ции по правам человека, ст. 49 Конституции РФ);
В силу ч. 2 ст. 50 Конституции РФ все сведения, полученные в результате действий правоохранительных органов, осуществленных с нарушением прав человека,.должны быть признаны незаконно полученными и исключены из числа доказательств по уголовному делу.
КАЗУС 3
Фактические обстоятельства
Сотрудники милиции 29 января 2003 г. задержали гражданина С, у которого при личном досмотре были обнаружены и изъяты две таблетки «экстази». С. пояснил, что приобрел таблетки у гражданина И. и пред-
________ Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики
ложил оказать содействие в изобличении последнего. Сотрудничество
с органами ОРД было оформлено личным заявлением С, в котором он
собственноручно выразил желание оказать добровольную помощь в
изобличении И. путем участия в ОРМ «Проверочная закупка», сообщил
о приобретении у данного гражданина наркотического вещества «экс
тази» и подтвердил факт своего задержания с названным веществом
ОРО. Ни в заявлении, ни в каких-либо иных служебных документах не
содержится отметки о разъяснении С. того, что его добровольное сот
рудничество с ОРО не исключает привлечения к уголовной ответствен
ности. На основании постановления о проведении проверочной закуп
ки его досмотрели и в присутствии понятых вручили деньги в сумме
1400 руб. с переписанными номерами. Позднее, во время личной
встречи с И., С. приобрел у него две таблетки «экстази» за указанную
сумму, впоследствии изъятые при личном досмотре (добровольной
выдаче). Сразу после передачи денег И. был задержан и доставлен в
РУВД, где при личном досмотре у него были обнаружены и изъяты эти
деньги и пакет с героином. ,.
Все указанные выше личные досмотры осуществлялись в порядке, предусмотренном ст. 27.7 КоАП РФ.
По итогам проведения проверочной закупки был составлен протокол, в котором нашли отражение только указанные выше действия по подготовке к проведению ОРМ и оформлению его результатов. Впоследствии сотрудники, осуществлявшие ОРМ, дали показания обо всех действиях, совершенных ими в ходе проверочной закупки.
Результаты ОРД переданы органам следствия по постановлению о предоставлении оперативно-служебных материалов от 29 января 2003 г., содержащему указание на: фамилию, имя, отчество, должность лица, принявшего решение по материалам ОРМ «Проверочная закупка наркотических средств», собранным сотрудниками ОРО, и адрес проведения ОРМ (вводная часть); юридические основания проведения ОРМ, получение в его ходе материалов по факту незаконного оборота наркотических средств, совершенных И. по определенному адресу, и юридическую квалификацию его действий (описательная часть); принятое решение и переданные материалы (резолютивная часть).
Правовые вопросы
Т Можно ли использовать в доказывании объекты, собранные в ходе ОРД с нарушением установленного порядка их обнаружения, изъятия и закрепления и представленные органам уголовного преследования для формирования доказательств по уголовному делу? Т В каком порядке должно осуществляться задержание лица, если оно было застигнуто при совершении преступления или непосредст-
106
ГЛАВА III. Уголовный процесс
венно после его совершения, и каковы юридические последствия нарушения данного порядка?
▼ Можно ли привлекать для проведения оперативно-розыскного ме
роприятия какое-либо лицо без его добровольного согласия на сот
рудничество с оперативно-розыскными органами?
▼ Является ли подобное ОРМ провокацией (неправомерным побу
ждением) преступления или иным недопустимым ограничением
прав и свобод человека и гражданина, если оно привело к захвату
с поличным того лица, в отношении которого проводилось данное
мероприятие?
▼ Допустимо ли на основе оперативно-розыскных данных и объектов,
полученных таким путем, формирование процессуальных доказа
тельств и доказывание с их помощью обвинения по уголовному делу?
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 855; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!