ИХ ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ И ВЛИЯНИЕ НА ПОСЛЕДСТВИЯ

И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ САМОЙ РЕОРГАНИЗАЦИИ

§ 14.1. Дефекты реорганизации

Если реорганизация осуществляется в полном соответствии с требованиями закона, цели ее осуществления правомерны, а в результате ее завершения не нарушаются права и законные интересы кредиторов, участников юридического лица, не нарушаются публичные интересы, то такая реорганизация приводит к достижению тех положительных целей, которые ставили себе основные бенефициары юридического лица.

Однако такого рода положительное завершение реорганизации происходит далеко не всегда, поскольку:

- процесс реорганизации может сопровождаться различными нарушениями (неуведомление кредиторов, принятие решений органами вне компетенции, несоответствие решений и договоров требованиям об их содержании и оформлении и пр.);

- в результате завершения реорганизации помимо типичных юридических последствий (создание юридического лица, прекращение юридического лица, правопреемство универсальное или сингулярное, иное изменение прав и обязанностей реорганизованного лица,), а также тех правомерных последствий, к которым стремились основные бенефициары юридического лица (соблюдение антимонопольных требований, реструктуризация, реформирование определенной сферы общественных отношений, предупреждение банкротства и т.п.), наступают и негативные последствия для кредиторов, участников юридического лица, государства, общества (неопределенность в личности должника, утрата без законных оснований права участия в юридическом лице, прекращение деятельности организации, имевшей важное социальное значение для какого-либо местного сообщества, и пр.);

- реорганизация изначально может инициироваться основными бенефициарами организации для достижения неправомерных целей (уклонение от надлежащего исполнения обязательств, возникших по различным основаниям, причинение ущерба кредиторам, приобретение ("захват") без законных оснований чужой собственности и пр.).

Такие ситуации в этой работе мы будем называть дефектами реорганизации. Все они, как можно понять из вышесказанного, могут быть сведены к следующим основным видам:

- противоправность цели реорганизации (дефекты цели);

- нарушения порядка реорганизации (дефекты процесса);

- неблагоприятные последствия реорганизации для кредиторов, участников юридического лица, а также иных лиц (дефекты последствий, дефекты правопреемства).

В настоящей главе мы попытаемся разобраться в следующем:

- как (и какие) дефекты квалифицируются позитивным правом;

- какие средства (и почему) предлагает позитивное право для устранения таких дефектов и их последствий;

- как устранение дефектов и их последствий влияет на типичные юридические последствия реорганизации как в отдельности, так и в целом (действительность реорганизации);

- какие подходы к реформированию правового регулирования в соответствующей сфере предложить.

Поиск в действующем законодательстве ответов на три первых вопроса приводит к выводу о том, что какого-либо системного подхода в этом вопросе нет. Формально мы можем сказать, что позитивное право признает, что такие дефекты (нарушения) существуют и негативно влияют на права и интересы участников правоотношений. Однако такое признание не означает существования системы нормативных положений, в соответствии с которой конкретное нарушение квалифицируется как нарушение определенного вида, влекущее применение соответствующих, т.е. предусмотренных как реакция именно на этот определенный вид нарушений, мер защиты (кредиторов, участников юридического лица, иных лиц) и мер ответственности (для самого юридического лица, лиц, которые своими действиями (решениями) организовали совершение правонарушения или способствовали его совершению).

Такая система в идеальном варианте должна быть построена с пониманием того, какие (чьи) права и интересы защищаются, какие права (интересы) защищаются в большей степени при наличии конкуренции прав, какими средствами (способами) и почему (исходя из соответствия применяемого средства степени опасности, "вредности" того или иного нарушения и т.п.) защищаются права.

Но такой системы сегодня нет, зато есть иное:

- правовые нормы не вполне четко определяют круг защищаемых лиц;

- большая часть средств используется едва ли не по усмотрению правоприменительных органов (а то и "рождена" в процессе разрешения споров по конкретным делам, а потому имеет множество пробелов в правовом режиме);

- нередки ситуации, когда устранение дефекта происходит с применением непригодных средств (к примеру, недействительность реорганизации в силу процедурных нарушений при подготовке к проведению собрания);

- имеющиеся способы защиты права часто неэффективны в деле восстановления положения, существовавшего до нарушения (когда, к примеру, юридическое лицо, которое было лишено незаконно своей собственности, не может восстановить свой контроль над утраченными активами и т.п.);

- определить круг ответственных лиц при совершении тех или иных нарушений при реорганизации практически невозможно.

Нельзя сказать, что здесь большого успеха добилась юридическая наука. Большинство исследований в ней посвящены проблеме недействительности реорганизации (или отдельных фактов, составляющих процесс реорганизации) <1>. Недействительность - актуальная проблема, но она далеко не единственная. Помимо недействительности законодательство выработало ряд других средств для реагирования на дефекты реорганизации. Однако правовой режим их не вполне устоявшийся, к тому же в силу отсутствия системы нормативных положений в части мер защиты и мер ответственности, применяемых для устранения дефектов реорганизации и устранения их негативных последствий, уяснить логику применения таких средств не всегда возможно.

--------------------------------

<1> Дивер Е.П. Правовое регулирование реорганизации коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 10; Бакулина Е.В. Совершенствование правового регулирования реорганизации хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 11, 18 - 20; Аксенова Е.В. Реорганизация юридических лиц по законодательству Российской Федерации: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 10; Могилевский А.С. Слияние и присоединение акционерных обществ по российскому законодательству: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 11; и др.

Попробуем проанализировать текущую ситуацию и выработать на основе этого анализа предложения по созданию указанной системы.

К числу средств, которые использовали пострадавшие от реорганизации субъекты для защиты своих прав и интересов (часть из них устанавливает законодательство, часть признает правоприменительная практика), относятся:

- установление солидарности ответственности вновь созданных в результате реорганизации и (или) продолжающих существование юридических лиц;

- возмещение убытков реорганизованным лицом или лицом, созданным в процессе реорганизации;

- признание реорганизации в целом или отдельных фактов, составляющих юридический состав реорганизации (решений, сделок, государственных актов), недействительными;

- восстановление ранее прекращенного в результате реорганизации юридического лица;

- признание недействительным государственной регистрации созданного в результате реорганизации юридического лица;

- привлечение (для физических лиц) к уголовной ответственности за незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица;

- привлечение к административной ответственности;

- принудительная ликвидация созданных в результате реорганизации юридических лиц;

- иски о понуждении регистрирующих органов предъявить требования о принудительной ликвидации созданных в результате реорганизации юридических лиц;

- виндикация, признание сделок недействительными и реституция.

Отметим, что:

- некоторые из указанных средств могут применяться самостоятельно (возмещение убытков, недействительность, привлечение к уголовной ответственности, солидарность ответственности);

- большая часть из указанных средств могут применяться совместно (в зависимости от формы реорганизации, конечно);

- часть из указанных средств применяется только в случае использования других средств (к примеру, понятно, что восстановление юридического лица и принудительная ликвидация возможны только после признания реорганизации или отдельных фактов из ее состава недействительными).

Поскольку сегодня практически каждое (за некоторыми исключениями) из этих средств может применяться в отношении любого из выявленных нами выше дефектов реорганизации, целесообразно рассмотреть проблему именно в разрезе анализа дефектов.

14.1.1. Противоправность цели реорганизации (дефекты цели)

Указание на противоправность цели реорганизации очень редко встречается в нашем законодательстве. По существу, таких случаев только два:

а) ст. 50 НК РФ: "...если в результате выделения из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц налогоплательщик не имеет возможности исполнить в полном объеме обязанность по уплате налогов (пеней, штрафов) и такая реорганизация была направлена на неисполнение обязанности по уплате налогов (пеней, штрафов), то по решению суда выделившиеся юридические лица могут солидарно исполнять обязанность по уплате налогов (пеней, штрафов) реорганизованного лица" <1>. Таким образом, Налоговый кодекс <2>:

--------------------------------

<1> Собственно, в этом документе указание о противоправной цели вообще впервые (1998 г.) появилось в нашем законодательстве. Статья 50 этого документа в первоначальной редакции в части реорганизации в форме выделения установила правило о том, что "если в результате выделения из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц налогоплательщик не имеет возможности исполнить в полном объеме обязанность по уплате налогов и такая реорганизация была направлена на неисполнение обязанности по уплате налогов, то по решению суда выделившиеся юридические лица могут солидарно исполнять обязанность по уплате налогов реорганизованного лица". В 2006 г. указанное правило (в этой редакции оно действующее) было усовершенствовано, но принципиально не изменилось.

<2> Аналогичное регулирование было впоследствии использовано и для Федерального закона "О страховых взносах в Пенсионный фонд РФ, Фонд социального страхования РФ, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования". Статья 15 этого документа: "...если разделительный баланс не позволяет определить долю правопреемника реорганизованного юридического лица либо исключает возможность исполнения в полном объеме обязанностей по уплате страховых взносов каким-либо правопреемником и такая реорганизация была направлена на неисполнение обязанностей по уплате страховых взносов, по решению суда вновь образованные юридические лица могут солидарно исполнять обязанность по уплате страховых взносов реорганизованного лица".

- указывает на дефект цели реорганизации: возможность ее проведения не с теми правомерными целями, которые обычно преследуются участниками гражданского оборота и государственными органами, а с целью противоправной - неисполнение обязанности по уплате налогов (пеней, штрафов);

- указывает средство исправления указанного дефекта: ответственность в виде солидарной ответственности.

Ни о каких иных последствиях, как то о признании недействительной реорганизации по основанию ее неправомерной цели, в законе речь не шла. Государство интересует, по существу, факт исполнения налоговых обязательств; судьба самого юридического лица не имеет существенного значения <1>;

--------------------------------

<1> Все остальные последствия, если они были, могли носить только репрессивный характер, представляя собой административную ответственность самого юридического лица, а также уголовную и административную ответственность лиц, действия которых были направлены на уклонение от исполнения налоговых обязательств.

б) ст. 173.1 "Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица" УК РФ <1>. Данная статья предусматривает ответственность за так называемую незаконную реорганизацию, т.е. образование юридического лица через подставных лиц <2>. Этот случай квалифицирован только в рамках уголовного права <3> и, соответственно, предполагает индивидуальную виновную ответственность указанных в статье субъектов - физических лиц. Какого-то развития в другом отраслевом законодательстве данный вопрос не нашел, хотя очевидно, что перед нами попытка учета последствий реорганизации, изначально проводимой с противоправными целями (в форме умысла); причем свидетельством наличия таких целей для закона является сам факт сначала регистрации организации на подставных лиц, а затем реорганизации такой организации, или привлечение подставных лиц для рейдерского захвата организации с использованием реорганизации как средства (или одного из средств) неправомерного захвата имущества.

--------------------------------

<1> Об анализе этой статьи также см.: Романов А. Уголовная ответственность за незаконное образование юридического лица и незаконное использование документов для образования юридического лица (ст. ст. 173.1 и 173.2 УК РФ) // Хозяйство и право. 2012. N 9. С. 119 - 128.

<2> Под которыми согласно примечанию к статье понимаются лица, являющиеся учредителями (участниками) юридического лица или органами управления юридического лица, путем введения в заблуждение которых было образовано (создано, реорганизовано) юридическое лицо.

<3> В уголовно-правовом аспекте противоправная реорганизация рассматривается и в других случаях:

- в приговорах судов иногда прямо констатируется противоправность такой цели реорганизации, как уход от налогообложения и налогового контроля. Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 20 декабря 2005 г. N 478-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Лебедева Алексея Вячеславовича и Шепелева Игоря Вениаминовича на нарушение их конституционных прав статьей 199 Уголовного кодекса Российской Федерации" находим следующее описание ситуации, вызвавшей обращение в Конституционный Суд: "...граждане А.В. Лебедев и И.В. Шепелев обвиняются в совершении преступления, предусмотренного пунктами "а" и "б" части второй статьи 199 УК Российской Федерации ("Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации"), а именно в том, что в целях ухода от налогового контроля и уклонения от уплаты налогов и сборов произвели фиктивную реорганизацию возглавляемого ими общества с ограниченной ответственностью, внеся заведомо ложные сведения в уведомление об изменениях в уставных и других учредительных документах, сообщение о реорганизации юридического лица, заявление о снятии юридического лица с налогового учета и некоторые другие документы, представленные в налоговые органы";

- в приговорах судов констатируется такая противоправная цель, как уклонение от уплаты кредиторской задолженности (иной, кроме налоговой). К примеру, в Определении Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2011 г. N 1485-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Управляющая холдинговая компания "Королевский трубный завод" на нарушение конституционных прав и свобод положениями части первой статьи 443, частей первой и третьей статьи 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и части четвертой статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" встречаем такое изложение обстоятельств дела: "Ивантеевский городской суд Московской области в постановлении от 26 марта 2009 года, оставленном без изменения судом кассационной инстанции, установил, что А.Ю. Волков путем обмана похитил металлопрокат... использовав для совершения преступлений ООО "Волков и компания", которое в преступных целях и без намерения заниматься предпринимательской деятельностью реорганизовал в ООО "Дружба", тем самым сняв с себя и с ООО "Волков и компания" обязанность по уплате задолженности перед потерпевшим".

Опять же отметим, что в этих случаях изначально противоправная реорганизация была одним из звеньев в действиях, направленных на реализацию какого-то иного преступного умысла. Ответственность за соответствующие действия, нарушающие уголовный закон, несут конкретные физические лица. Никакого влияния на судьбу юридического лица именно в силу противоправной изначально реорганизации соответствующие события не накладывают.

Между тем практика (в том числе правоприменительная) выявила целый ряд случаев, когда реорганизация изначально осуществляется с противоправными целями, в частности:

а) случаи проведения реорганизации в виде присоединения убыточных организаций, а также разделения для оптимизации налогообложения <1>. Реакция государства на эти случаи неизвестна, однако можно предположить, что она ограничивается применением мер налоговой (административной) ответственности;

--------------------------------

<1> Малютин Н. Присоединение убыточной организации как способ налоговой оптимизации // Налоги и налоговое планирование. 2011. N 12 (СПС "КонсультантПлюс"); Качалин Д.С. Анализ российских моделей дробления (реорганизации) бизнеса, обеспечивающих соответствие его масштабов специальным режимам налогообложения // Бухгалтерский учет в издательстве и полиграфии. 2011. N 3; СПС "КонсультантПлюс"; Федотенко Ю.С. Слияние фирм и налоговые последствия // Административное право. 2011. N 3; СПС "КонсультантПлюс", и ряд иных работ.

б) случаи осуществления реорганизации, результатом которой является причинение убытков государству (не охватываемых ст. 50 НК РФ) и иным кредиторам юридического лица. В правоприменительной практике появились споры, по итогам рассмотрения которых суды прямо квалифицировали реорганизацию как направленную на уклонение от уплаты долгов кредиторам.

Так, по одному из дел ( Постановление Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 796/00) суд отметил: "...оценив имеющиеся в деле документы о рыночной стоимости имущества, переданного акционерным обществом по разделительному балансу и сопоставив ее с размером переданной кредиторской задолженности, суд пришел к выводу о том, что действия реорганизованного общества направлены на уклонение от погашения долгов и их следует квалифицировать как злоупотребление правом" <1>; высшая судебная инстанция поддержала это решение <2>.

--------------------------------

<1> Интересно, что истцы в других случаях с различной долей успеха также указывают на злоупотребление правом. К примеру (неудачному, кстати, для истца), АКБ "СОЮЗ" обратился в арбитражный суд с иском к ООО "ИМАР" о признании недействительным (ничтожным) договора о слиянии в части участия ООО "Ротанг Престиж" как стороны договора. По мнению заявителя, заключение договора и последующая реорганизация ООО "Ротанг Престиж" путем слияния с другими обществами в ООО "ИМАР" преследовали своей целью снятие ответственности по договорам поручительства и залога, обеспечивающим исполнение обязательства по кредитному договору. В данном деле суд требования истца не поддержал ( Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17 февраля 2010 г. по делу N А43-12044/2009).

<2> Тесно связан со случаем уклонения от уплаты долгов различным кредиторам и случай использования реорганизации как способа вывода наиболее ценного имущества из организации. Истцы с различной долей успеха пытаются доказать здесь, что конкретные действия юридических лиц привели к утрате наиболее ценного имущества, что нарушило интересы кредиторов (в качестве примера неудачных оспариваний приведем Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 5 марта 2010 г. по делу N А81-2223/2009 и ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 сентября 2007 г. N А19-5917/07-Ф02-6677/07).

Как видно, в этом судебном Постановлении суд пошел гораздо дальше в части оценки изначально неправомерной реорганизации - признал возможность признания такой реорганизации недействительной <1>. Анализ представленного документа показывает, что формальным основанием для суда явились нарушения права кредиторов и нарушения законодательства. Формально суд не квалифицировал реорганизацию как изначально неправомерную, что понятно, ибо при отсутствии правового режима такой реорганизации невозможно провести связь между противоправностью цели и средствами реагирования (способами защиты). А вот правило "на все случаи жизни" о том, что "нарушено законодательство", позволило при отсутствии опять же развернутой системы квалификации дефектов реорганизации и средств реагирования на них использовать институт недействительности для устранения, по существу, негативных последствий дефекта цели;

--------------------------------

<1> Суд первой инстанции, не имея "под рукой" никакой нормы, которая бы могла квалифицировать соответствующие действия, воспользовался конструкцией "злоупотребление правом". В качестве такового (злоупотребления) как раз и была квалифицирована направленность на уклонение от погашения долгов. Надо признать, что какого-то существенного преимущества такая квалификация пострадавшей стороне не давала в силу особенностей института злоупотребления правом на момент рассмотрения судебного спора: последствием признания злоупотреблением правом закон (ст. 10 ГК) называет только возможность отказа судом лицу в защите принадлежащего ему права. Однако важен сам факт того, что суд попытался найти для такого рода намерений квалифицирующее понятие.

Можно найти и иные дела с похожими примерами. Так, интересно следующее дело ( Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 24 октября 2005 г. дело N Ф04-6629/2005(15130-А45-38)). Администрация Кочковского района Новосибирской области обратилась в Арбитражный суд Новосибирской области с иском к ЗАО "Жуланское", ОАО "Ново-Жуланское" о признании сделки по передаче активов ЗАО "Жуланское" на баланс ОАО "Ново-Жуланское" недействительной, совершенной под влиянием злонамеренного соглашения сторон, и об обязании ОАО "Ново-Жуланское" возвратить полученное по разделительному балансу имущество ЗАО "Жуланское". Согласно опубликованным судебным материалам по решению общего собрания акционеров от 14 сентября 2002 г. была осуществлена реорганизация ЗАО "Жуланское", в результате которой было выделено ОАО "Ново-Жуланское". Одним из обстоятельств, которые подвигли истца на обращение с соответствующим требованием в суд, было то, что в результате передачи активов ЗАО "Жуланское" прекратило свою производственную деятельность и стало неплатежеспособным: решением Арбитражного суда Новосибирской области от 2 февраля 2004 г. ЗАО "Жуланское" признано банкротом, в отношении его введена процедура банкротства - конкурсное производство. А из-за отсутствия конкурсной массы кредиторская задолженность истца в сумме 958523 руб. осталась непогашенной. Таким образом, в основе заявленных требований лежало представление истца о том, что сама реорганизация изначально была проведена для того, чтобы уклониться от надлежащего исполнения своих обязательств.

в) случаи осуществления реорганизации, направленной на неправомерное в обход воли участника юридического лица завладение имуществом юридического лица (по существу, надо говорить здесь о реорганизации как об одном из средств для осуществления рейдерства) <1>.

--------------------------------

<1> Отметим, что имеются случаи, когда реорганизация активно используется при рейдерских захватах, когда она выступает в цепочке действий, направленных на придание неправомерному получению имущества законного характера. К примеру, осуществляется слияние двух юридических лиц, корпоративный контроль над одним из них или обоими был установлен неправомерно, в результате чего акции их погашаются и конвертируются в акции нового юридического лица; владельцы таких акций после завершения реорганизации продают их другим лицам, которые формально являются добросовестными владельцами, не имеющими отношения к ситуации неправомерного корпоративного захвата.

В качестве примера можно привести следующее дело (решение Арбитражного суда Магаданской области от 28 июля 2009 г. (дело N А37-554/2009) <1>, Постановление Арбитражного суда апелляционной инстанции от 13 октября 2009 г. N 06АП-3944/2009 <2>, Постановление ФАС Дальневосточного округа от 21 декабря 2009 г. N Ф03-7497/2009 <3>). В арбитражный суд обратились участники ООО "Торгово-промышленная фирма "ИН-КОМ" П.И. Диденко, А.Е. Новицкий с иском к ООО "Торгово-промышленная фирма "ИН-КОМ", участнику ООО "Торгово-промышленная фирма "ИН-КОМ" А.Г. Карпенко, ООО "Дитон" о признании недействительными: решения общего собрания участников ООО "Торгово-промышленная фирма "ИН-КОМ" о реорганизации путем выделения ООО "Дитон"; решения общего собрания участников ООО "Торгово-промышленная фирма "ИН-КОМ" об утверждении разделительного баланса; о применении последствий недействительности ничтожной сделки, связанной с передачей имущества и имущественных прав, а именно: возвратить рыболовное судно; право на пользование водными биологическими ресурсами на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации.

--------------------------------

<1> http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/9c40486d-2880-484d-8465-f405afDfb304/A37-554-2009_20090728_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf (дата обращения - 28 августа 2012 г.).

<2> http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/c508112e-0bc8-41f7-ad83-372e6ac02499/A37-554-2009_20091013_Postanovlenie%20apelljacii.pdf (дата обращения - 28 августа 2012 г.).

<3> http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/4568161b-a790-4db7-884e-91dea4bf7d30/A37-554-2009_20091221_Postanovlenie%20kassacii.pdf (дата обращения - 28 августа 2012 г.).

Обстоятельства дела, послужившие для обращения с указанным иском, были следующие: 23 ноября 2007 г. в ЕГРЮЛ в отношении ООО "ТПФ "ИН-КОМ" были зарегистрированы изменения, связанные с выделением из него нового юридического лица. Одновременно было зарегистрировано вновь созданное в результате выделения из ООО "ТПФ "ИН-КОМ" юридическое лицо - ООО "Дитон". Основанием для указанных регистраций явились: решение участников ООО "ТПФ "ИН-КОМ" о реорганизации общества путем выделения из него и создания ООО "Дитон"; решение об утверждении разделительного баланса, решение участника ООО "Дитон" об утверждении устава общества. В результате реорганизации к вновь созданному ООО "Дитон" по разделительному балансу было передано морское судно. Кроме того, ООО "Дитон" получило квоты на вылов морепродуктов. Согласно указанным протоколам на собрании участников ООО "ТПФ "ИН-КОМ" в обоих случаях присутствовали все участники общества: А.Г. Карпенко, П.И. Диденко и А.Е. Новицкий. При этом А.Г. Карпенко был председательствующим на собраниях, а П.И. Диденко в обоих случаях был секретарем.

Между тем судом было установлено, что истцы о созыве общих собраний участников ООО "ТПФ "ИН-КОМ", не извещались и не принимали участия в принятых на них решениях; по результатам почерковедческой экспертизы был сделан вывод о том, что подписи на протоколах выполнены не П.И. Диденко, а другим лицом.

Таким образом, суд пришел к выводу, что при подготовке, созыве и проведении собраний участников ООО "ТПФ "ИН-КОМ" допущены грубейшие нарушения закона, которыми были затронуты права и законные интересы его участников П.И. Диденко и А.Е. Новицкого не принимавших в них участия. А в результате принятых решений ООО "ТПФ "ИН-КОМ", участниками которого являются истцы, лишилось значительной части имущества, а также имущественных прав <1>. Суд констатировал, что в составе переданного по разделительному балансу ООО "Дитон" (единственным участником которого стал А.Г. Карпенко) имущества было передано единственное у ООО "ТПФ "ИН-КОМ" судно, а также квоты на право пользования водными биологическими ресурсами, соответственно, ООО "ТПФ "ИН-КОМ" полностью лишилось возможности заниматься основным видом деятельности - рыболовством, а его участники - права на получение прибыли. Исходя из указанных обстоятельств суд удовлетворил требования истцов (исключая требование в части применения последствий недействительности ничтожной сделки). И апелляционная, и кассационная инстанции оставили решение в силе.

--------------------------------

<1> Как отмечено судом, по итогам изучения бухгалтерского баланса от 1 апреля 2007 г. стоимость основных средств ООО "ТПФ "ИН-КОМ"" до реорганизации составляла 32424 тыс. руб., по состоянию на 1 января 2008 г. стоимость основных средств составила 21747 тыс. руб.

Как видно из этого дела (мы намеренно привели довольно подробное изложение его обстоятельств), в качестве средства реагирования был также использован институт недействительности, который был использован для устранения всех тех основных фактов, которые составляют процедуру реорганизации. Суд, не имея законной основы для квалификации всей реорганизации как изначально противоправной, как нацеленной на рейдерский захват имущества, а соответственно, не имея и никаких средств реагирования на эту ситуацию (в том числе направленных на восстановление имущественного положения пострадавших), квалифицировал реорганизацию как дефектную с точки зрения порядка ее проведения, применив институт недействительности управленческих решений. Логика судов в приведенном примере понятна: "пострадавшим" лицам предоставляется возможность "повернуть реорганизацию" (признав недействительным соответствующие решения) и тем самым защитить свои нарушенные права.

Изложенное дело интересно еще и тем, что пострадавшие лица в рамках других дел предприняли попытки восстановления своего имущественного положения, а также принудительной ликвидации незаконно созданного юридического лица, т.е. задействовали иные средства защиты своих прав.

В частности, ООО "ТПФ "ИН-КОМ" обратилось в арбитражный суд с иском к межрайонной инспекции о признании незаконным ее бездействия "по необращению в суд с иском о ликвидации" общества ООО "Дитон" и обязании межрайонной инспекции подать исковое заявление о ликвидации ООО "Дитон". Ответчик требования не признал, в том числе указав, что в соответствии с законодательством обращение в суд с иском о ликвидации является правом, а не обязанностью регистрирующего органа. Решением арбитражного суда первой инстанции в удовлетворении требований о признании незаконным бездействия межрайонной инспекции по необращению в суд с иском о ликвидации и обязании ее подать исковое заявление о ликвидации ООО "Дитон" было отказано. По мнению суда первой инстанции, по смыслу положений п. 2 ст. 61 ГК РФ самого по себе факта установления допущенных при создании юридического лица грубых нарушений закона недостаточно для ликвидации такого юридического лица. Суд отметил, что в соответствии с ч. 1 ст. 198 АПК РФ граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности. По мнению суда, взаимосвязанные положения п. 11 ст. 7 Закона РФ "О налоговых органах Российской Федерации", п. 3 ст. 61 ГК РФ и п. 2 ст. 25 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" наделяют налоговые органы правом предъявить в суд иск о ликвидации юридического лица, в том числе в случае допущенных при создании такого юридического лица грубых нарушений закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер, а также в случае неоднократных либо грубых нарушений законов или иных нормативных правовых актов государственной регистрации юридических лиц. Между тем, по мнению суда, соответствующие условия соблюдены не были, а именно: а) суд указал, что оспариваемое бездействие налогового органа применительно к данной правовой ситуации не противоречит положениям нормативных актов, равно как и не свидетельствует о неисполнении вступившего в законную силу решения арбитражного суда по другому делу. По мнению суда, нормы, возлагающие на налоговые органы обязанность обращаться в суд с заявлениями о ликвидации юридических лиц, действующим законодательством не установлены, а судебное решение, вступившее в законную силу, на которое ссылается истец, каких-либо обязанностей межрайонной инспекции относительно обращения с требованием о ликвидации не содержит. При этом тот факт, что такое право предоставлено налоговому органу с целью соблюдения публичного правопорядка, сам по себе не означает, что налоговый орган обязан реализовать это право в каждом случае допущенных при создании юридического лица грубых нарушений закона или иных правовых актов вне зависимости от конкретных обстоятельств; б) суд отметил, что заявителем не представлены доказательства, подтверждающие нарушение оспариваемым бездействием его прав и законных интересов в сфере осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности; заявитель не обосновал, каким образом существование ООО "Дитон" в качестве юридического лица нарушает права и законные интересы заявителя, учитывая наличие заявленных и рассмотренных судом требований о применении последствий недействительности разделительного баланса; заявителем не указано, каким образом нереализация регистрирующим органом права на подачу иска о ликвидации ООО "Дитон" препятствует восстановлению корпоративного контроля в реорганизованном лице. В качестве общего вывода здесь суд отметил, что удовлетворение требований заявителя, означающее возложение на регистрирующий орган обязанности обратиться в суд с иском о ликвидации ООО "Дитон", не повлечет для заявителя никаких правовых и имущественных последствий, т.е. не приведет к восстановлению нарушенных прав, если такие нарушения будут установлены судом.

Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции. Было отмечено, что нормы, которые предоставляют регистрирующему органу право обратиться с требованием о принудительной ликвидации, не содержат обязанность в каждом конкретном случае устанавливать необходимость обращения в суд с требованием о принудительной ликвидации юридического лица; решение вопроса об обращении в суд с иском о ликвидации является прерогативой самого регистрирующего органа. Суд указал, что в рамках рассматриваемого дела он не имеет полномочий решать вопрос о целесообразности такого обращения в суд, поскольку это означало бы предрешение вопроса о наличии оснований для ликвидации ООО "Дитон" в судебном порядке, рассматриваемого в рамках искового производства <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее анализ этого дела см.: Габов А.В. Правовые аспекты реализации полномочий государственных органов по предъявлению требования о принудительной ликвидации организации - юридического лица // Предпринимательское право. 2012. N 1.

Позднее межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы России обратилась в арбитражный суд с требованием к ООО "Дитон" и учредителю ООО "Дитон" А.Г. Карпенко о ликвидации ООО "Дитон" и возложении обязанности по ликвидации на А.Г. Карпенко (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 5 сентября 2011 г. N Ф03-4091/2011 по делу N А37-2046/2010, Определение ВАС РФ от 16 января 2012 г. N ВАС-17224/11 по делу N А37-2046/2010), ссылаясь на ранее принятые решения о недействительности принятого решения о реорганизации и указывая на то, что ООО создано с грубыми нарушениями закона, которые носят неустранимый характер. Решением суда (постановлениями апелляционной и кассационной инстанций решение оставлено без изменения; высшая судебная инстанция согласилась с судебными постановлениями нижестоящих судов) требование было удовлетворено. Соответственно, возможность принудительной ликвидации вновь созданного при недействительной реорганизации юридического лица согласно п. 2 ст. 61 ГК РФ была признана. В соответствии с указанным пунктом юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда в случае допущенных при его создании грубых нарушений закона, если эти нарушения носят неустранимый характер, либо осуществления деятельности без надлежащего разрешения (лицензии), либо запрещенной законом, либо с нарушением Конституции РФ, либо с иными неоднократными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, либо при систематическом осуществлении некоммерческой организацией, в том числе общественной или религиозной организацией (объединением), благотворительным или иным фондом, деятельности, противоречащей ее уставным целям, а также в иных случаях, предусмотренных ГК РФ. Учитывая, что ГК РФ в данном случае использует слово "создание", можно предположить, что этой нормой охватывается как случай учреждения, так и случай создания юридического лица в результате реорганизации.

Однако данные дела выявили другую проблему: ни применение недействительности, ни применение института принудительной реорганизации не решают проблему восстановления имущественного положения реорганизованного лица. В самом деле никакого механизма обратного правопреемства закон не знает. Обнаруживается и другая проблема: при такой ликвидации применяются общие правила относительно правовой судьбы имущества подлежащего ликвидации юридического лица. А это означает, что имущество, если таковое останется после расчетов с кредиторами (а кредиторы в такой ситуации могут быть просто подставными лицами), должно быть возвращено участникам принудительно ликвидируемого юридического лица, но не незаконно реорганизованному юридическому лицу. По существу, принудительная ликвидация в плане защиты прав ничего не дает, она только "устраняет" незаконно созданного субъекта, но никак не способствует быстроте возврата имущества пострадавшей стороне. Ибо все, что было передано в порядке правопреемства, придется "возвращать" традиционными методами: виндикацией и через институт недействительности сделки и реституции. При этом совершенно непонятно, что делать с имуществом "благоприобретенным", т.е. тем, которое не передано в процессе правопреемства;

г) случаи, когда предполагаемый (подчеркнем это) умысел при проведении реорганизации был направлен на создание препятствий в процессе рассмотрения дела в суде, которые в дальнейшем приведут к невозможности удовлетворения заявленных требований. В качестве примера можно назвать Постановление Президиума ВАС РФ от 10 апреля 2012 г. N 15085/11 по делу N А19-5794/10-10-4. Не воспроизводя всех процессуальных деталей дела, отметим, что рассматривался в конечном итоге иск ООО "РусЛесГрупп" к Сбербанку, ООО "Фирма "ПАРКУР", ООО "Киренсклес" и ООО "Модус" об истребовании из чужого незаконного владения общества "Модус" 600 обыкновенных именных бездокументарных акций общества "Киренсклес" (100% уставного капитала эмитента) номинальной стоимостью 1000 руб. за одну акцию путем обязания Сбербанка списать указанные акции со счета депо общества "Модус" и восстановить на лицевом счету депо общества "РусЛесГрупп". Спор возник в связи с выдачей кредита, по которому ООО "РусЛесГрупп" выступило залогодателем с предметом залога как раз в виде указанных акций, которые были списаны в пользу ООО "Фирма "ПАРКУР". В процессе рассмотрения спора ЗАО "Киренсклес" (акции которого и были предметом залога) было реорганизовано в форме преобразования в ООО "Киренсклес", а сами акции соответственно погашены. По мнению судов нижестоящих инстанций, это являлось основанием для вывода о невозможности удовлетворения требований истца. С такой позицией не согласился ВАС РФ, который, в частности, констатировал следующее: "В связи с недобросовестными действиями ответчиков истец (общество "РусЛесГрупп") помимо своей воли лишился пакета акций общества "Киренсклес", составляющего 100 процентов уставного капитала эмитента. Предметом как первоначально заявленного иска, так и уточненных требований (содержанием материально-правового требования) является, по существу, восстановление корпоративного контроля истца над обществом "Киренсклес" либо путем истребования 100-процентного пакета акций этого общества, либо путем истребования 100-процентной доли в уставном капитале этого преобразованного общества. В то же время основанием как первоначальных, так и измененных требований (обстоятельствами, на которых основаны требования) являются неправомерные действия ответчиков (залогодержателя, депозитария, последующих приобретателей акций), в результате которых корпоративный контроль общества "РусЛесГрупп" над дочерним хозяйственным обществом был утрачен. Длящееся недобросовестное поведение ответчиков, предпринимающих в процессе рассмотрения дела действия, ведущие к невозможности удовлетворения заявленных требований (в том числе и погашение акций в связи с преобразованием общества), не должны препятствовать реализации права истца на судебную защиту". Суд признал неправомерным отказ в удовлетворении исковых требований и постановил передать дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Как видно, в этом случае суд противоправность реорганизации, по сути, обозначил как недобросовестное поведение. Однако он констатировал, что такое поведение не может служить основанием для восстановления нарушенных прав;

д) случаи, когда реорганизация осуществляется с целями обхода закона. К примеру, ФАС Западно-Сибирского округа в Постановлении от 8 ноября 2007 г. N Ф04-7756/2007(39906-А27-40) констатировал, что "с учетом положений ст. ст. 2, 50 ГК РФ целью реорганизации, в том числе путем слияния юридических лиц, должно быть осуществление предпринимательской деятельности, а не ускоренная ликвидация пяти реорганизованных юридических лиц".

Итак, как видно из приведенных примеров, в реальности противоправные цели могут быть различны. Неправомерная реорганизация сама по себе может быть целью ее инициаторов, но чаще всего она выступает лишь средством для реализации каких-то иных противоправных целей.

Использование тех или иных институтов, юридических конструкций в качестве средства для достижения вовсе не тех правомерных целей, которые проектировались при их закреплении в нормативных предписаниях, - это не новость. Сложность состоит в том, чтобы дифференцировать обычное, скажем так, нарушение правовой нормы, отступление от предписанного правомерного поведения, которое, конечно, может быть вызвано разными причинами, от ситуации, когда изначально намерения лица направлены на достижение неправомерной цели с использованием предусмотренных законом правовых средств, а также определить последствия таких действий. Как видно из приведенных примеров, системной реакции государства на такие случаи нет, нет и никакого алгоритма для дифференциации соответствующих случаев и последствий, поскольку нет ответа на главный вопрос: должно ли выявление изначально противоправной цели вести к каким-то особенным последствиям, отличным от используемых при других дефектах реорганизации?

Если ответ положительный, то очевидно, что в законе должно быть какое-то жесткое правило типа: "злонамеренная" реорганизация (или "реорганизация, направленная на...") влечет недействительность реорганизации. Тогда было бы понятно, что все иные нарушения (порядка, условий правопреемства), или, наоборот, полное соблюдение положений закона о порядке реорганизации юридически в этом случае индифферентны для последствий: в силу закона реорганизация недействительна. Но ничего подобного в законодательстве нет. Отсюда и реакция: реорганизация с противоправными целями и ее последствия "устраняются" практически всеми указанными выше средствами. Причем в разных случаях набор средств различен.

Есть и другая проблема: в тех случаях, когда речь идет о рейдерском захвате путем составления подложных документов (протоколов решений, договоров, актов и т.п.), под "маску" реорганизации - юридического процесса - прячется, по существу, правонарушение. Ведь изначально понятно: никакой "реорганизацией" приведенный "магаданский" случай (судя по описанию его в судебных постановлениях) не являлся. Это оформленное как реорганизация хищение имущества. И реагировать на него применением традиционного института недействительности решения (поскольку никакого решения просто не было) нельзя. Суд применил соответствующие нормы только потому, что никаких иных законных способов восстановить положение у него нет. А вот если бы законодательство признавало дефекты цели реорганизации, такой проблемы бы не было, ибо оформленное под реорганизацию хищение имущества с фальсификацией документов реорганизацией не признавалось бы и никаких последствий, кроме как связанных с компенсацией потерь и восстановлением положения, существовавшего до нарушения, не порождало, а соответствующие лица, ответственные за такую "реорганизацию", несли бы уголовную ответственность.

14.1.2. Нарушения порядка реорганизации (дефекты процесса)

Реорганизация - это определенный юридический состав, который реализуется действиями самого реорганизуемого общества, его кредиторов и участников, государственных уполномоченных органов, в некоторых случаях, других лиц. Юридические факты, составляющие реорганизацию, осуществляются в определенной законом последовательности, оформляются установленными законом документами, к содержанию и оформлению которых закон предъявляет соответствующие требования.

В процессе осуществления реорганизации возможны различные нарушения (дефекты) на всех этапах реорганизации, в том числе и на том этапе, существование которого (предварительный или подготовительный) сегодня законом не признается. К числу таких нарушений (дефектов) можно отнести:

а) принятие решения о реорганизации неуполномоченным органом;

б) непринятие решения о реорганизации уполномоченным органом (отсутствие решения о реорганизации);

в) принятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, принятие которых требуется в процессе реорганизации, неуполномоченным органом;

г) непринятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, принятие которых требуется в процессе реорганизации;

д) принятие решения о реорганизации органом управления юридического лица при отсутствии на заседании (собрании) необходимого кворума или при отсутствии необходимого числа голосов за принятие решения;

е) принятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, принятие которых требуется в процессе реорганизации, на заседании (собрании) органа управления при отсутствии необходимого кворума или при отсутствии необходимого числа голосов за принятие решения;

ж) подготовка к проведению заседания (собрания) коллегиального органа, на котором было принято решение о реорганизации, а также иные решения, принятие которых требуется в процессе реорганизации, с нарушениями требований действующего законодательства, а именно:

- непредставление полностью или в части, а равно несвоевременное (с нарушением срока) представление информации;

- представление информации, не соответствующей действительности;

- опубликование сообщения о проведении заседания (собрания) коллегиального органа с нарушением сроков, требований к его содержанию, не в том средстве массовой информации, которое предусмотрено законом или в установленном им порядке или учредительными документами;

з) проведение заседания (собрания) органа управления, на котором было принято решение о реорганизации, с нарушениями требований действующего законодательства, а именно:

- проведение заседания (собрания) органа управления не в том месте, в котором оно должно происходить;

- нарушения при обсуждении вопросов повестки дня (создание препятствий для высказывания своего мнения, нарушения регламента и т.п.);

- воспрепятствование участию лица в заседании (собрании) органа;

и) нарушения требований закона к оформлению и содержанию решений (протоколов заседаний (собраний), решений и др.): отсутствие обязательных сведений (реквизитов), которые такие документы должны содержать, и т.п.;

к) неуведомление или уведомление с нарушением срока государственного регистрирующего органа о принятии решения о реорганизации, а равно направление такого уведомления с нарушением формы и обязательных требований к содержанию;

л) неуведомление кредиторов в соответствии с требованиями закона, а равно уведомление кредиторов с нарушением требований закона (с нарушением установленного законом срока; опубликование информации (уведомления) кредиторов не в том средстве массовой информации, которое устанавливает закон; несоблюдение требований закона к форме и содержанию уведомления);

м) неуведомление или уведомление с нарушением срока иных государственных органов (кроме государственного регистрирующего органа), а равно направление такого уведомления с нарушением формы и установленных нормативными правовыми актами требований к форме и содержанию уведомления;

н) нарушение сроков раскрытия информации, а также нераскрытие информации, предусмотренной законом, раскрытие информации, не соответствующей действительности;

о) нарушения при процедуре выкупа участниками долей участия (выкуп акций и пр.);

п) непредставление информации (сведений) в процессе реорганизации лицам, которым она должна быть направлена (иной, кроме информации, направляемой государственному регистрирующему органу, иным государственным органам);

р) нарушение срока реорганизации в тех случаях, когда он установлен;

с) представление документов для государственной регистрации с нарушениями закона: не в надлежащий орган, ненадлежащим лицом, не в соответствии с требованиями закона к их форме и содержанию и т.п.;

т) нарушения государственным регистрирующим органом при осуществлении государственной регистрации.

Как видно, перечень "процедурных" дефектов реорганизации значителен. Однако какого-то системного регулирования в смысле установления взаимосвязи определенного нарушения с правовой нормой, устанавливающей санкцию, мы не находим. Более того, обнаруживается, что для устранения соответствующих дефектов используются чаще всего средства те же, что и для устранения других нарушений, не вызванных реорганизацией; это хорошо показывает анализ положений законов, предоставляющих возможности для предъявления требований о признании недействительными решений собраний (заседаний) коллегиальных органов (собраний участников корпораций и советов директоров (наблюдательных советов) корпораций). Говоря иначе, выявление дефекта процесса не связывается законом с применением специальных средств для его устранения; для исправления этих дефектов используется абсолютное большинство из указанных нами выше средств. Причем выбор надлежащего средства в такой ситуации чаще всего не определен ничем, кроме как волей предъявителя требований и пониманием права судом в конкретном деле. Итогом является то, что в одних случаях решение общего собрания участников, принявшего решение о реорганизации, можно признать недействительным, в другом - нельзя (при тех же исходных условиях); в одних случаях кредитору предоставляется право предъявлять требование о недействительности решения, в других - нет, и т.д. Исходя из этого довольно пессимистичного взгляда рассмотрим более подробно проблемы регулирования ситуаций дефектов процесса.

I. Дефекты подготовительного или предварительного этапа реорганизации становятся дефектами процесса реорганизации; наиболее существенными дефектами процесса являются дефекты самого решения о реорганизации.

Данные выводы наиболее актуальны для различного рода корпоративных организаций. Для полноты картины приведем положения отдельных законов (основные) о возможности признания недействительными решений собраний участников.

1. Статья 49 Федерального закона "Об акционерных обществах":

- акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований указанного Закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы;

- суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру;

- заявление о признании недействительным решения общего собрания акционеров может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным;

- срок обжалования решения общего собрания акционеров в случае его пропуска восстановлению не подлежит, за исключением случая, если акционер не подавал указанное заявление под влиянием насилия или угрозы.

2. Статья 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью":

- решение общего собрания участников общества, принятое с нарушением требований указанного Закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению участника общества, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения;

- суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование участника общества, подавшего заявление, не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинение убытков данному участнику общества;

- заявление участника общества о признании решения общего собрания участников общества и (или) решений иных органов управления обществом недействительными может быть подано в суд в течение двух месяцев со дня, когда участник общества узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным;

- срок обжалования решения общего собрания участников общества, решений иных органов управления обществом в случае его пропуска восстановлению не подлежит, за исключением случая, если участник общества не подавал указанное заявление под влиянием насилия или угрозы;

- нарушения указанного Закона и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, допущенные при созыве общего собрания участников общества, оцениваются судом при рассмотрении иска об обжаловании соответствующего решения общего собрания участников общества;

- решения общего собрания участников общества, принятые по вопросам, не включенным в повестку дня данного собрания (за исключением случая, если на общем собрании участников общества присутствовали все участники общества), либо без необходимого для принятия решения большинства голосов участников общества, не имеют силы независимо от обжалования их в судебном порядке.

3. Статья 30.1 Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации":

- решение общего собрания членов кооператива, принятое с нарушением требований указанного Закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава кооператива и нарушающее права и (или) законные интересы члена кооператива, может быть признано судом недействительным по заявлению члена кооператива или ассоциированного члена кооператива, не принимавших участия в голосовании или голосовавших против обжалуемого решения;

- суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение органа управления кооператива, если допущенные нарушения не являются существенными и такое решение не повлекло за собой причинение убытков кооперативу или члену кооператива, ассоциированному члену кооператива, обратившимся с иском о признании решения органа управления кооператива недействительным, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них;

- признание решений общего собрания членов кооператива, решения наблюдательного совета кооператива или правления кооператива об одобрении сделок, совершенных кооперативом, недействительными в случае обжалования таких решений отдельно от оспаривания соответствующих сделок кооператива не влечет за собой признания таких сделок недействительными;

- заявление члена кооператива или ассоциированного члена кооператива о признании решения общего собрания членов кооператива и (или) решений иных органов управления кооперативом недействительными может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда член кооператива или ассоциированный член кооператива узнал или должен был узнать о принятом решении, но в любом случае не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия такого решения;

- срок обжалования решений общего собрания членов кооператива и (или) решений иных органов управления кооператива в случае его пропуска восстановлению не подлежит, за исключением случая, если член кооператива или ассоциированный член кооператива не подавал указанное заявление под влиянием насилия или угрозы;

- нарушения указанного закона и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, допущенные при созыве общего собрания членов кооператива, оцениваются судом при рассмотрении иска о признании соответствующего решения общего собрания членов кооператива недействительным;

- решения общего собрания членов кооператива, принятые без необходимого для принятия решения большинства голосов членов кооператива, а также по вопросам, не включенным в повестку дня общего собрания членов кооператива, за исключением случая, если на общем собрании членов кооператива присутствовали все члены кооператива, не имеют силы независимо от обжалования их в судебном порядке.

4. Статья 17.1 Федерального закона "О производственных кооперативах":

- решение общего собрания членов кооператива, принятое с нарушением требований указанного Закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава кооператива и нарушающее права и (или) законные интересы члена кооператива, может быть признано судом недействительным по заявлению члена кооператива, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против обжалуемого решения;

- суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение органа управления кооператива, если допущенные нарушения не являются существенными и такое решение не повлекло за собой причинение убытков кооперативу или члену кооператива, обратившемуся с иском о признании его недействительным, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них;

- признание решений общего собрания членов кооператива, решений наблюдательного совета кооператива или правления кооператива об одобрении сделок, совершенных кооперативом, недействительными в случае обжалования таких решений отдельно от оспаривания соответствующих сделок кооператива не влечет за собой признания таких сделок недействительными;

- заявление члена кооператива о признании решений общего собрания членов кооператива и (или) решений иных органов управления кооператива недействительными может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда член кооператива узнал или должен был узнать о принятом решении, но в любом случае не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия такого решения;

- срок обжалования решений общего собрания членов кооператива и (или) решений иных органов управления кооператива в случае его пропуска восстановлению не подлежит, за исключением случая, если член кооператива не подавал указанное заявление под влиянием насилия или угрозы;

- нарушения указанного Закона и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, допущенные при созыве общего собрания членов кооператива, оцениваются судом при рассмотрении иска о признании соответствующего решения общего собрания членов кооператива недействительным;

5. Статья 34 Федерального закона "О жилищных накопительных кооперативах":

- член кооператива вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием членов кооператива с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава кооператива;

- заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда член кооператива узнал или должен был узнать о принятом общим собранием членов кооператива решении.

6. Статьи 11 и 18 Закона РФ от 19 июня 1992 г. N 3085-1 "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации":

- пайщики потребительского общества имеют право обжаловать в судебном порядке решения органов управления потребительского общества, затрагивающие их интересы;

- решения общего собрания потребительского общества могут быть обжалованы в судебном порядке в соответствии с законодательством Российской Федерации.

7. Статьи 15 и 18 Федерального закона "О кредитной кооперации":

- решения органов кредитного кооператива в отношении члена кредитного кооператива (пайщика) могут быть обжалованы на общем собрании кредитного кооператива в порядке, предусмотренном уставом кредитного кооператива, либо оспорены в судебном порядке;

- решение общего собрания членов кредитного кооператива (пайщиков), исполнение которого может повлечь ответственность членов иных органов кредитного кооператива, может быть оспорено ими в судебном порядке.

8. Статьи 19 и 21 Федерального закона "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан":

- член садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения имеет право обращаться в суд о признании недействительными нарушающих его права и законные интересы решений общего собрания членов садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения либо собрания уполномоченных, а также решений правления и иных органов такого объединения;

- член садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения вправе обжаловать в суд решение общего собрания его членов (собрания уполномоченных) или решение органа управления такого объединения, которые нарушают права и законные интересы члена такого объединения.

В дополнение к приведенным положениям нельзя не указать на некоторые разъяснения судебной практики:

1) положения п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в соответствии с которыми в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания участников общества, однако судом установлено, что данное решение принято с существенными нарушениями закона или иных правовых актов (с нарушением компетенции этого органа, при отсутствии кворума и т.д.), суд должен исходить из того, что такое решение не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем-либо из участников общества или нет, и разрешить спор, руководствуясь нормами закона;

2) п. п. 24 - 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах":

- при рассмотрении исков о признании недействительным решения общего собрания акционеров следует учитывать, что к нарушениям закона, которые могут служить основаниями для удовлетворения таких исков, относятся: несвоевременное извещение (неизвещение) акционера о дате проведения общего собрания (п. 1 ст. 52 Закона), непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания (п. 3 ст. 52 Закона); несвоевременное предоставление бюллетеней для голосования (п. 2 ст. 60 Закона) и др.;

- иск о признании решения общего собрания недействительным подлежит удовлетворению, если допущенные нарушения требований Закона, иных правовых актов или устава общества ущемляют права и законные интересы акционера, голосовавшего против этого решения или не участвовавшего в общем собрании акционеров;

- разрешая такие споры, суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков акционеру (п. 7 ст. 49 Закона). Для отказа в иске о признании решения общего собрания недействительным по указанным основаниям необходима совокупность перечисленных обстоятельств;

- в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания акционеров, при этом судом установлено, что данное решение принято с нарушением компетенции общего собрания (п. 3 ст. 48 Закона), в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения (п. п. 2, 4 ст. 49 и п. п. 1 - 3 ст. 58 Закона) либо по вопросам, не включенным в повестку дня собрания (п. 6 ст. 49 Закона), суд должен независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами закона.

Приведенные положения законов о различных корпорациях, а также разъяснения судебной практики свидетельствуют о том, что:

1) если собрания участников корпораций подготовлены, проведены с различными нарушениями, а равным образом с нарушениями оформлены их результаты, то это может повлечь предъявление требований о признании недействительным решения. Подчеркнем здесь слово "может", поскольку законы чаще всего суду предоставляют право "оставить в силе" принятое решение или признать его недействительным. При этом нельзя не отметить некоторой разницы в части условий, при которых суду предоставляется право (если закон такое право предоставляет) оставить в силе обжалуемое решение (табл. 14).

Таблица 14

Формулирование законов об "исцелении"

дефектов судебных решений

Вид организации	Акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью	Производственные кооперативы, сельскохозяйственные кооперативы
Формулировка	"суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование лица не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному лицу"	"суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если допущенные нарушения не являются существенными и такое решение не повлекло за собой причинение убытков кооперативу или члену кооператива, обратившимся с иском о признании решения органа управления кооперативом недействительным, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них"

Как видно, в части кооперативов основания более "размыты", в силу указания на "иные неблагоприятные последствия";

2) в законах нет жесткой корреляции между признанием недействительными решений собраний коллегиальных органов при подготовке к собранию участников корпорации и недействительностью самого решения такого собрания. Для наиболее распространенных видов корпораций такие правила встречаются. К примеру, для обществ с ограниченной ответственностью, для которых ст. 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает, что признание решения совета директоров (наблюдательного совета) общества о созыве общего собрания участников общества недействительным не влечет за собой недействительности решения общего собрания участников общества, проведенного на основании решения о его созыве, признанного недействительным. Однако какое-то общее правило здесь отсутствует;

3) в форме недействительности решений реализуется реакция не только на нарушения собственно порядка подготовки, проведения и оформления решений собраний, но, по существу, в форме недействительности решений реализуется реакция государства на практически все возможные нарушения прав и интересов участников корпораций соответствующего вида, в чем бы ни выражалось их существо;

4) положения чрезвычайно "гибки". По существу, за отдельными исключениями, именно суд обладает всей компетенцией для оценки того факта: насколько существенно нарушение <1>, привело ли оно к убыткам или иным неблагоприятным последствия; могло ли голосование лица повлиять на результаты. Говоря иначе, отделить объективное от субъективного в такой ситуации не представляется возможным <2>;

--------------------------------

<1> Исключение составляют указания в разъяснениях судебной практики в части обществ с ограниченной ответственностью о некоторых видах существенных нарушений (иногда можно встретить в судебной практике слова о "порочности протокола" (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 9 марта 2010 г. по делу N А45-5537/2009)), хотя перечень фактов, делающих нарушение существенным, не закрыт.

<2> Именно поэтому нам представляется не вполне нужным детально анализировать правоприменительную практику, возникшую в связи с применением положений законов об оспаривании решений собраний различного рода корпоративных организаций. Она чрезвычайно разнообразна по своим выводам в силу того, что фактическая оценка существенности нарушений отдана на усмотрение судов, поэтому эта практика вряд ли способна привести к каким-то существенным выводам.

Применительно к различным случаям судами оценивались всевозможные нарушения порядка, созыва, проведения и оформления собраний (не только при принятии решения о реорганизации, но и при принятии собраниями любых иных решений):

- неуведомление или несвоевременное уведомление участника корпорации о проведении общего собрания (Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 29 апреля 2008 г. N А74-2009/07-Ф02-1633/08 по делу N А74-2009/07, ФАС Дальневосточного округа от 30 ноября 2009 г. N Ф03-6583/2009 по делу N А73-2690/2009; ФАС Западно-Сибирского округа от 20 декабря 2010 г. по делу N А27-3451/2010);

- непредставление участнику (акционеру) информации и материалов, предусмотренных законом при подготовке к общему собранию (Определение ВАС РФ от 27 мая 2011 г. N ВАС-6214/11 по делу N А46-20739/2009);

- включение в повестку дня новых вопросов в ходе общего собрания общества с ограниченной ответственностью (Постановление ФАС Поволжского округа от 30 января 2012 г. по делу N А57-22/2011, Определение ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N ВАС-6697/12 по делу N А57-22/2011);

- неизвещение участника общества с ограниченной ответственностью об изменении повестки дня (Постановление ФАС Поволжского округа от 2 октября 2008 г. по делу N А57-1033/2008-39);

- нарушения, связанные с определением лица, ведущего общее собрание общества с ограниченной ответственностью (Постановление ФАС Московского округа от 30 апреля 2009 г. N КГ-А41/3176-09 по делу N А41-9058/08);

- необоснованный отказ в допуске участника хозяйственного общества (или его представителя) к участию в общем собрании (Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 17 марта 2011 г. по делу N А03-203/2010; ФАС Дальневосточного округа от 14 января 2010 г. N Ф03-8127/2009 по делу N А24-2329/2009);

- изменение формулировки вопроса, предложенного участниками хозяйственного общества для включения в повестку дня общего собрания (Постановление ФАС Поволжского округа от 7 сентября 2010 г. по делу N А55-9814/2009);

- составление протокола общего собрания участников хозяйственного общества в разных редакциях (Постановление ФАС Поволжского округа от 7 сентября 2010 г. по делу N А55-9814/2009);

- проведение общего собрания участников хозяйственного общества с нарушением требований закона о месте проведения такого собрания (Постановление Президиума ВАС РФ от 22 февраля 2011 г. N 13456/10 по делу N А33-15463/2009).

Практика оспаривания решений общего собрания акционеров вообще основана на том, что лицо должно доказать, что нарушены его права и законные интересы, причинены убытки (Постановления ФАС Московского округа от 31 января 2011 г. N КГ-А41/16824-10 по делу N А41-27382/09; от 16 марта 2011 г. N КГ-А40/90-11 по делу N А40-89085/10-83-806; от 24 октября 2012 г. по делу N А40-10873/12-34-70; ФАС Северо-Кавказского округа: от 16 февраля 2005 г. N Ф08-6138/05 по делу N А22-111/05/6-15; от 25 марта 2011 г. по делу N А32-16424/2010; ФАС Уральского округа от 6 февраля 2012 г. N Ф09-9996/11 по делу N А71-4057/2011; ФАС Центрального округа от 10 марта 2011 г. по делу N А14-6480/2010/143/20; ФАС Западно-Сибирского округа от 26 мая 2011 г. по делу N А27-2222/2010; ФАС Северо-Западного округа от 29 июня 2011 г. по делу N А66-9047/2010 и др.).

5) сроки исковой давности чаще всего сокращены (хотя и не для всех корпораций), однако они различны для организаций различных видов:

- "в течение трех месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным", - для акционерных обществ;

- "в течение двух месяцев со дня, когда участник общества узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным", - для обществ с ограниченной ответственностью;

- "в течение трех месяцев со дня, когда член кооператива или ассоциированный член кооператива узнал или должен был узнать о принятом решении, но в любом случае не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия такого решения", - для сельскохозяйственного кооператива;

- "в течение трех месяцев со дня, когда член кооператива узнал или должен был узнать о принятом решении, но в любом случае не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия такого решения", - для производственного кооператива;

- "в течение шести месяцев со дня, когда член кооператива узнал или должен был узнать о принятом общим собранием членов кооператива решении" - для жилищных накопительных кооперативов.

Объяснить различия в сроках (2, 3, 6 месяцев) какими-либо объективными основаниями не представляется возможным. Равно как и неясна дифференциация в определении момента, с которого начинает течь срок: в одних случаях он указан как момент, когда участник "узнал или должен был узнать о принятом решении", в других - момент, когда участник "узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным". Интересно и то, что в двух случаях законы содержат указания, что обжалование возможно "в любом случае не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия такого решения";

6) субъекта оспаривания можно определить как "участника корпорации". Однако не всякий участник корпорации может оспаривать решение собрания. Законы называют в числе таких лиц:

- "акционера в случае, если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы";

- "участника общества с ограниченной ответственностью, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения";

- "члена сельскохозяйственного кооператива или ассоциированного члена такого кооператива, не принимавших участия в голосовании или голосовавших против обжалуемого решения";

- "члена производственного кооператива, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против обжалуемого решения";

- "члена жилищного накопительного кооператива";

- "пайщика потребительского общества в части решения, затрагивающего его интересы";

- "члена кредитного кооператива (пайщика) в части решения органов кредитного кооператива в его отношении";

- "член садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения в части решения общего собрания или иных органов, которые нарушают права и законные интересы".

Как видно, законы не имеют никакого единого подхода:

- в одних случаях вообще не оговаривают какие-либо условия для оспаривания решений;

- в других случаях ставят условие оспаривания - нарушение интересов или более абстрактное - "затрагивание интересов";

- в третьих - оговаривают возможность оспаривания определенным волеизъявлением ("если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения") и т.д.

Но есть и кое-что общее во всех этих разнородных положениях: все они предоставляют право оспаривать решения собрания именно членам корпорации.

Наиболее жестко придерживается этого положения судебная практика в отношении споров акционеров с акционерными обществами. Основной постулат этой практики состоит в следующем: бывший акционер (в том числе лицо, которое на момент рассмотрения спора в суде об оспаривании решения общего собрания перестало быть акционером, хотя и являлось им на момент принятия решения) не вправе оспаривать такое решение.

Здесь можно приводить много примеров из судебной практики:

- Определение ВАС РФ от 7 августа 2007 г. N 9074/07 по делу N А65-24140/2005-СГ1-5: "...отказывая в удовлетворении требования, судебные инстанции исходили из того, что оспариваемое решение собрания не нарушает права акционеров, поскольку на дату подачи иска заявители не являлись акционерами общества";

- Определение ВАС РФ от 15 ноября 2007 г. N 14147/07 по делу N А56-30801/2006: "...отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что на дату рассмотрения дела статус акционера истцом утрачен, следовательно, прекращено право истца на участие в управлении обществом. В данном случае в результате признания решений собрания недействительными права и законные интересы акционера не могут быть восстановлены";

- Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 13 ноября 2006 г. N А74-1553/04-К1-Ф02-5871/06-С2, А74-1553/04-К1-Ф02-5969/06-С2, А74-1553/04-К1-Ф02-6005/06-С2 по делу N А74-1553/04-К1: "...в полном соответствии с материалами дела и нормами права Арбитражный суд... указал, что Л.А. Ларина на момент вынесения решения первой инстанции уже не была акционером... и, следовательно, целью иска не может являться восстановление прав и интересов истицы".

Подчеркнем, что большинство этих выводов сделаны на основании тех обстоятельств, что истцы продали, подарили или осуществили иным образом отчуждение своих акций после принятия оспариваемого ими решения собрания.

Интересна оценка ограничения круга лиц, имеющих право оспаривать решения только членами корпораций применительно к деятельности садоводческих некоммерческих товариществ, сделанная в Определении Конституционного Суда РФ от 24 сентября 2012 г. N 1592-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Елисеевой Екатерины Тимофеевны на нарушение ее конституционных прав положениями подпункта 8 пункта 1 статьи 19 и пункта 2 статьи 21 Федерального закона "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан": "...оспариваемые заявительницей законоположения, закрепляющие исключительно права членов садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения (на оспаривание решений собраний. - А.Г.), не ограничивают других граждан в судебной защите их прав, гарантируемой статьей 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации и предусмотренной в том числе в нормах гражданского и гражданского процессуального законодательства; при этом выбор конкретного способа судебной защиты зависит от специфики спора, характера заявленных требований и других обстоятельств. Соответственно, указанные законоположения не могут сами по себе рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительницы".

По существу, Конституционный Суд РФ указывает на правомерность установления законом ограничения в части круга лиц, имеющих право оспаривать решения собраний участниками корпорации.

Отметим, что с принятием изменений в ГК произойдет некоторая унификация положений о правах участников корпораций на оспаривание решений их органов управления. В частности, ст. 65.2 ГК в редакции проекта изменений предусматривает для всех корпораций такое право их участника, как "обжаловать решения органов корпорации, влекущие гражданско-правовые последствия, в случаях и порядке, которые предусмотрены законом". Таким образом, для тех корпораций, где соответствующее право не выделено либо сформулировано не вполне точно, данная норма станет общим правилом. Однако нельзя не сказать, что предлагаемое правило не устраняет других проблем, а именно тех условий, которыми "обставлены" права участников многих корпораций на оспаривание, о чем было указано выше. Тем самым через ссылку на отдельные законы создается возможность для не вполне обоснованной и субъективной дифференциации соответствующих условий, что в принципе не так далеко уводит нас от нынешней ситуации.

II. Законодательство признает возможным оспаривание отдельных фактов из тех, что входят в состав реорганизации.

Наиболее часто для того, чтобы признать недействительной реорганизацию в целом, исковые требования формулируются таким образом, чтобы оспорить одновременно все основные факты, которые составляют юридический состав реорганизации. В частности, одновременно заявляются требования:

- о признании недействительным решения о реорганизации;

- о признании недействительным договора (если реорганизация носит договорный характер);

- о признании недействительной государственной регистрации (записи в ЕГРЮЛ о создании (прекращении) или внесении изменений в устав);

- чаще всего одновременно заявляются еще и требования о признании недействительным передаточного акта (разделительного баланса) и об обязании вернуть все полученное по нему реорганизованному лицу.

Понять логику объединения всех требований можно <1>, поскольку законодательство не содержит хорошо работающих механизмов защиты, а сроки исковой давности сокращены, целесообразно оспорить все факты, составляющие состав реорганизации, и таким образом добиться нужного результата.

--------------------------------

<1> Хотя, как можно понять, не все суды относятся к этому с пониманием. К примеру, ФАС Западно-Сибирского округа (Постановление от 15 июля 2005 г. N Ф04-2741/2005(11059-А67-21) по делу N А67-6598/03), рассматривая требования конкурсного управляющего о признании недействительными ненормативных правовых актов - постановления общего собрания пайщиков потребительского общества, постановления главы администрации о государственной регистрации создания организации в результате выделения, о признании ничтожной сделки по передаче имущества и основных средств реорганизованного путем выделения потребительского общества выделенному потребительскому обществу по актам приема-передачи и применении последствий недействительности ничтожных сделок, среди прочего отметил: "Действующее законодательство не предусматривает возможность одновременного рассмотрения вопроса в отношении правомерности совершения нескольких юридических действий, каким является реорганизация ( статья 57 Гражданского кодекса Российской Федерации)".

Однако в некоторых случаях оспаривается только один факт. Наиболее известным примером является признание недействительным решения собрания о реорганизации. Однако с учетом общих положений об оспаривании управленческих решений, которые указали выше, здесь существует много проблем:

1) законы не указывают, какие процедурные нарушения при принятии именно решения о реорганизации наиболее существенным образом сказываются на действительности (недействительности) решения о реорганизации. Признание решения о реорганизации недействительным осуществляется по тем же правилам, что и всех иных решений.

В одних случаях оспаривания реорганизации (Определение ВАС РФ от 11 декабря 2012 г. N ВАС-15795/12 по делу N А32-11899/2011, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 июля 2012 г. по делу N А32-11899/2011) суды не устанавливают существенных нарушений, которые могут повлечь отмену принятых собраниями решений.

В других (Постановление ФАС Московского округа от 26 января 2011 г. N КГ-А41/16531-10 по делу N А41-35575/09, Определение ВАС РФ от 26 мая 2011 г. N ВАС-6047/11, Постановление ФАС Уральского округа от 29 мая 2012 г. N Ф09-3370/12 по делу N А50-16090/11) - нарушения императивных норм закона о порядке подготовки и проведения собрания признаются существенными нарушениями <1>.

--------------------------------

<1> "...Принятие решения о реорганизации сельскохозяйственного кооператива в общество с ограниченной ответственностью с нарушением порядка, созыва и проведения общего собрания членов кооператива, в повестку дня которого входило рассмотрение вопроса о реорганизации кооператива и утверждения устава общества с ограниченной ответственностью, созданного в результате преобразования кооператива, с грубым нарушением порядка его созыва и проведения, определенного положениями Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации" и устава... затрагивает права и законные интересы как истца, так и всех членов кооператива, поскольку фактически принятие оспариваемого решения привело к прекращению прав как истца, так и всех членов кооператива на участие в сельскохозяйственном производственном кооперативе без какого-либо преобразования их прав".

Еще раз отметим, что каких-либо содержательных выводов из имеющейся судебной практики здесь сделать невозможно;

2) закон не учитывает специфику реорганизации в части установления субъектов, которым предоставляется право на оспаривание решений.

Как мы увидели выше, какой-то системы в части определения субъекта оспаривания решения о реорганизации нет, за одним исключением: это практически всегда член корпорации, причем являющийся им и на момент принятия решения, и на момент предъявления требования. Этот вывод мы даем как общий, хотя по большому счету надо делать оговорку о том, что это вывод из анализа правоприменительной практики по спорам акционеров и акционерных обществ. Но вне зависимости от того, применительно к каким субъектам это правило применимо, оно все равно не вполне учитывает специфику реорганизации. Предположим, что в результате нарушений при конвертации (распределении) акций какое-либо лицо, бывшее акционером, утратило свои права участия в реорганизованном и прекращенном лице и не получило их в качестве компенсации во вновь созданном лице. Получается, что по логике судебной практики такое лицо в силу утраты статуса акционера не может обжаловать решение собрания о реорганизации, если выяснится, что для этого есть основания.

Другая проблема: какие субъекты помимо участников корпораций могут оспаривать соответствующее решение о реорганизации по причине дефектов подготовки, проведения и оформления результатов собрания, на котором такое решение было принято (дефектов процесса)?

Закон внятного ответа на этот вопрос не содержит. Как можно понять из некоторых судебных актов (Постановление ФАС Московского округа от 2 декабря 2003 г. N КГ-А40/7275-03) кредиторам суды отказывают в таком праве (в приведенном примере имелись как нарушения порядка реорганизации, так и проблемы с последствиями реорганизации (неопределенность в личности должника). Мотивы судов были следующими: "Отказывая в удовлетворении иска, арбитражный суд исходил из тех обстоятельств, что решение собрания не может нарушать права истца, так как он не является акционером ответчика и требование кредитора может быть предъявлено к правопреемнику реорганизованного юридического лица... согласно п. 7 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах", решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных правовых актов, устава Общества, вправе обжаловать акционер этого общества. Закон не предусматривает оспаривание кредитором реорганизованного лица договора об учреждении им вновь созданного юридического лица". Впрочем, как видно из предыдущего изложения, можно встретить и дела, когда кредитору, по существу, предоставлялось право на оспаривание решения (Постановление Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 796/00).

Как справедливо отмечено в литературе (А.В. Качалова), "в какой бы форме ни проводилась реорганизация, основной риск возникает именно для кредиторов реорганизуемого юридического лица, а также для миноритарных акционеров (участников хозяйственного общества)..." <1>. Причем кредитор всегда стоит перед реальной перспективой оказаться в ситуации отношений с лицом, с которым бы он при других обстоятельствах в отношения не вступил бы <2>.

--------------------------------

<1> Качалова А.В. Злоупотребление корпоративными правами в процессе реорганизации хозяйственных обществ // Законодательство. 2009. N 10. С. 25.

<2> Справедливо пишет С.А. Соменков, что при реорганизации "существует реальная возможность нарушения интересов кредиторов юридического лица. в случае реорганизации, в какой бы форме она ни проводилась, на месте должника оказывается фактически новый субъект (а то и несколько), с которыми кредитор, имей он возможность выбора, не заключил бы договора либо вступил в договорные отношения на значительно отличающихся условиях" (Соменков С.А. Судьба договоров при реорганизации юридического лица // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8. С. 26).

Строго говоря, в действующей концепции регулирования реорганизации кредитор не имеет права оспаривать решение о реорганизации по мотивам дефекта процесса, поскольку кредитор получает право на предъявление соответствующих требований о досрочном исполнении и (или) прекращении обязательств, а в случае множественности правопреемников и при неясности личности должника получает право на привлечение правопреемников (а при выделении - и реорганизованного лица) к солидарной ответственности, то эти права кредиторов достаточны для компенсации их потерь в случае реорганизации. К тому же кредиторы не участвуют в принятии самого решения. Однако принципиально (и мы об этом поговорим ниже) мы не исключаем права кредиторов на оспаривание решения о реорганизации, но по другим мотивам.

Помимо проблемы кредиторов, есть еще один субъект, чьи права на оспаривание решения о реорганизации по мотиву дефекта процесса надо рассмотреть, - арбитражный управляющий. Формально за этим лицом никаких прав на оспаривание решения закон не предусматривает. Между тем в практике имеются дела, из которых видно, что такие управляющие пытаются с разной степенью успешности предъявлять иски о признании решения собрания недействительным (к примеру, Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 15 июля 2005 г., дело N Ф04-2741/2005(11059-А67-21)), ФАС Волго-Вятского округа от 25 января 2008 г. по делу N А28-3939/2007-104/2).

В последнем из указанных примеров временному управляющему было отказано в признании решения недействительным в силу того, что он не являлся акционером <1>. Как было показано в настоящей работе, отказы в признании решений о реорганизации недействительными "с лихвой" компенсируются правом арбитражных управляющих предъявлять иски в рамках гл. III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

--------------------------------

<1> "Оспариваемое решение принято 19.07.2006, временным управляющим В.А. Корытовым утвержден 23.10.2006, в суд с настоящим иском он обратился 09.02.2007. На момент обращения в суд В.А. Корытов не являлся акционером ЗАО "Судоходная компания "Самолетъ", поэтому суд обоснованно сделал вывод об отсутствии у него права на обжалование упомянутого решения".

С нашей точки зрения, законодательство сегодня в части прав арбитражных управляющих, да и кредиторов, не вполне корректно регулирует соответствующие отношения. Арбитражный управляющий - это представитель кредиторов, их отчасти уполномоченное лицо, соответственно права кредиторов и права арбитражных управляющих должны быть соотнесены между собой. При этом управляющий может иметь больше прав, чем обычный кредитор, поскольку выступает от всех кредиторов в целом, однако такое увеличение прав должно быть объяснимым и понятным;

3) закон не указывает на то, какое влияние оказывает признание решения собрания недействительным на осуществление дальнейших действий по проведению реорганизации (если она еще не завершилась), а также на признание государством правосубъектности созданного лица. На самом деле легко представить на практике, что даже при принятии положительного решения о признании решения собрания недействительным тем не менее дальнейшие действия, входящие в состав реорганизации, продолжаются. Было бы идеальным вариантом, если бы закон предусматривал такое правило: в случае признания решения о реорганизации недействительным (до момента завершения реорганизации) осуществление действий по ее завершению прекращается.

Относительно второй ситуации позиция судов состоит в следующем: признание недействительным решения собрания о реорганизации влечет недействительность либо создает безусловное основание признания недействительным решения о государственной регистрации, к примеру:

- Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 9 марта 2010 г. по делу N А45-5537/2009) суд отметил: "Признание решения общего собрания участников, принятое в форме протокола о реорганизации общества путем слияния, недействительным в судебном порядке влечет недействительность решения о государственной регистрации";

- Постановление ФАС Уральского округа от 29 мая 2012 г. N Ф09-3370/12 по делу N А50-16090/11: "Признание недействительным решения общего собрания трудового коллектива о реорганизации кооператива само по себе не дает оснований для признания незаконными действий регистрирующего органа, связанных с внесением в ЕГРЮЛ записей о реорганизации кооператива и создании общества... решение суда о признании недействительными оспариваемых решений общего собрания трудового коллектива может являться основанием для обращения заинтересованных лиц в регистрирующий орган с заявлением о внесении новых записей в реестр с целью восстановления нарушенных прав и соблюдения принципа достоверности сведений в реестре, отказ во внесении которых может быть обжалован".

Отсутствие решения суда о признании недействительным решения о реорганизации создает препятствия для признания недействительным государственной регистрации (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 25 января 2008 г. по делу N А28-3939/2007-104/2 <1>).

--------------------------------

<1> "Решение... (о реорганизации. - А.Г.) в установленном законом порядке надлежащими лица не признано недействительным, следовательно, и основания для признания недействительной соответствующей записи о реорганизации, внесенной в Единый государственный реестр юридических лиц, отсутствуют".

В некоторых судебных постановлениях вступившее в силу решение о признании недействительным решения собрания влечет также и одновременное восстановление в ЕГРЮЛ записи о государственной регистрации (Постановление ФАС Уральского округа от 10 февраля 2010 г. N Ф09-389/10-С4 по делу N А60-21302/2009-С5), т.е. "восстанавливается" ранее прекращенное в результате реорганизации юридическое лицо.

Итак, признавая такое решение недействительным, лица создают себе правовую возможность для оспаривания действительности записей в ЕГРЮЛ, добиваясь в некоторых случаях восстановления записи о прекращенном лице (по существу, восстанавливая правоспособность). Однако самостоятельное (отдельное) оспаривание решения о реорганизации должно иметь следствием устранение положительного действия всех остальных фактов вообще, их "опорочивание", чего сегодня нет.

Представим, что в случае с реорганизацией в форме слияния или присоединения предъявлен иск о признании недействительным только решения о реорганизации, но не договора о слиянии (присоединении). Каковы последствия? Утверждение договора - неотъемлемая часть решения (договор - составная часть решения), однако если он заключен (как прямо написано в законе) до решения собрания, то вроде как он действует. И ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" указывает, что "признание решений общего собрания акционеров об одобрении крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, недействительными в случае обжалования таких решений отдельно от оспаривания соответствующих сделок общества не влечет за собой признания соответствующих сделок недействительными" (аналогично и в ст. 68 этого же Закона в части решений совета директоров (наблюдательного совета)). Напрашивается аналогия и здесь: решение признано недействительным, а договор о слиянии (присоединении) действует до его признания недействительным. К тому же можно предполагать, что договор действует, ибо односторонний отказ от исполнения обязательств недопустим, а сторона, отменившая решение, вполне может снова принять решение положительное и процедура "запуститься" заново.

Однако можно делать и иные умозаключения и вполне найти для этого аргументы. Ведь логично предположить, что "порочность" решения касается и его составной части - договора. Да и что представляет собой такой договор без решения? Ведь часть действий, о которых (и о сроках совершения которых, кстати) договорились стороны, уже признана судом недействительными, а это означает "исчезновение" у такого договора основания.

В действующей модели договорной реорганизации, где договор о слиянии или присоединении, по существу, "несет" в себе все содержание решения о реорганизации, существует и возможность отдельного оспаривания этого договора:

- в одних случаях отдельное оспаривание допускается в том числе в силу указания на ничтожность или отсутствие факта проведения собрания и соответственно принятия решения о реорганизации (см. Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 14 июля 2008 г. по делу N А28-8185/2007-260/21; ФАС Московского округа от 30 мая 2007 г., 6 июня 2007 г. N КГ-А40/4738-07);

- в других случаях (Определение ВАС РФ от 30 марта 2011 г. N ВАС-3617/11; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 ноября 2010 г. по делу N А67-5492/2009) указывается, что договор не подлежит оспариванию "отдельно от других сделок и актов, составляющих процесс реорганизации общества".

Ясного понимания последствий такого отдельного оспаривания нет. В самом деле по аналогии с нашими рассуждениями об отдельном оспаривании решения о реорганизации предположим, что договор признан недействительным, а решение - нет, каково влияние такого решения суда на реорганизацию?

Ответ на этот вопрос найти непросто. Согласно некоторым судебным актам (Постановление ФАС Поволжского округа от 20 сентября 2010 г. по делу N А12-17016/2009) закон не устанавливает недействительность государственной регистрации юридического лица в качестве последствия недействительности учредительного договора или договора о слиянии юридических лиц. Безусловно, можно предполагать, что признание недействительным договора создает основания для предъявления требований об оспаривании других действий, к примеру государственной регистрации. Однако и игнорировать недействительность договора также нельзя, ведь он, по существу, содержит все основные реквизиты решения о реорганизации. Получается, что можно выдвинуть предположение: если договор признан недействительным, то решение о реорганизации не подлежит исполнению; "порочность" договора делает бессмысленным существование решения, ибо оно становится бессодержательным. Впрочем, такой логики в судебных актах мы не находим.

Непонятен круг лиц, имеющих право оспаривать договор. Как можно понять из судебной практики, к числу таких лиц относятся сами юридические лица, его заключившие. Можно предположить исходя из того, что договор по существу это часть решения о реорганизации, что правом на оспаривание обладают участники юридических лиц (по существу, в форме обжалования решения). В судебной практике встречаются дела, в соответствии с которыми суды ограничивают кредиторов на предъявление соответствующих исков (Постановление ФАС Московского округа от 2 декабря 2003 г. N КГ-А40/7275-03), а также указывают на ограничения налоговых органов на предъявление таких исков (Постановление ФАС Поволжского округа от 20 сентября 2010 г. по делу N А12-17016/2009). В литературе встречаются позиции относительно признания за максимально широким кругом лиц права на предъявление соответствующего иска <1>.

--------------------------------

<1> "Возникает вопрос: может ли реорганизационный договор быть оспорен и признан недействительным как недействительная сделка независимо от признания недействительным решения общего собрания участников? В силу ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ, а требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки - любым заинтересованным лицом. То есть получается, что реорганизационный договор, который имеет место при присоединении (слиянии), может оспорить любое заинтересованное лицо, в том числе кредитор реорганизованного общества, при том, что решение о реорганизации в форме выделения (разделения) оспаривается только по иску участника (акционера). В отношении некоторых видов сделок законодатель специально вводит ограничение круга лиц, которые вправе их оспаривать. Так, согласно п. 6 ст. 79 ФЗ об АО крупная сделка, совершенная с нарушением требований указанной статьи, может быть признана недействительной только по иску общества или акционера. Поэтому, как представляется, круг лиц, имеющих право на иск о признании недействительным реорганизационного договора, необходимо ограничить участниками (акционерами) реорганизуемых обществ и самими реорганизуемыми обществами, являющимися сторонами указанных договоров" (Кафтайлова Е.В., Ручкин О.Ю., Трунцевский Ю.В. Реорганизация юридических лиц (правовые основы): Научно-практическое пособие. М.: Юрист, 2010; СПС "КонсультантПлюс").

В действующей модели регулирования реорганизации ответить на вопросы о том, возможно ли отдельное оспаривание решения собрания о реорганизации или отдельное оспаривание договора о слиянии (присоединении) корректно, невозможно. Ибо непонятно (если не сказать запутано) в полной мере значение каждого отдельного факта в составе реорганизации для ее успешного завершения.

Нам представляется, что в действующей модели регулирования реорганизации именно оспаривание решения о реорганизации представляется наиболее верным средством устранения всех последствий реорганизации, ибо решение есть главный, ключевой факт, с которым связывается начало реорганизация и с действительностью которого связывается возможность ее успешного завершения. Однако, как уже было отмечено выше, такое решение должно быть сопровождено соответствующими изменениями в закон, а именно: признание такого решения недействительным автоматически делает недействительным все остальные решения, договоры и иные действия.

Самостоятельное оспаривание договора возможно только после его заключения и до его утверждения решением о реорганизации, если мы признаем, что такое заключение до собрания возможно <1>. После утверждения договора решением собрания о реорганизации признавать его недействительным отдельно от такого решения нельзя, поскольку договор становится частью такого решения и вне его не существует. Очевидно, что в действующей концепции надо вносить такие изменения, которые предполагают невозможность отдельного оспаривания решения о реорганизации и договора о слиянии, однако наиболее правильным вариантом было бы предлагаемое нами "разведение" функций и содержания решения о реорганизации и договора о слиянии. В случае реализации такого предложения договор о слиянии будет "оторван" от судьбы решений о реорганизации, поскольку будет регулировать только организационные аспекты взаимодействия юридических лиц при слиянии, и признание его недействительным отдельно возможно, и при этом такое признание не влечет никаких негативных последствий для реорганизации.

--------------------------------

<1> Отметим, что некоторые исследователи применительно к хозяйственным обществам полагают, что такой договор до его утверждения собранием нельзя рассматривать как обязательный для заключивших его юридических лиц (Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Лекс-Книга, 2002. С. 50).

В судебной практике встречаются случаи отдельного оспаривания документов, регулирующих правопреемство, - передаточного акта или разделительного баланса или сделок по передаче имущества, оформленных такими документами. Выше при анализе правовой природы документов, регулирующих правопреемство, было отмечено, что у судов в настоящее время нет здесь единой позиции:

- одни суды признают возможным оспаривание передаточного акта и разделительного баланса как сделки (Постановления ФАС Северо-Западного округа от 21 мая 2003 г. N А56-27841/02; ФАС Северо-Западного округа от 19 марта 2003 г. N А56-14129/02; ФАС Уральского округа от 19 марта 2003 г. N Ф09-540/03ГК; Определение ВАС РФ от 27 декабря 2010 г. N ВАС-16849/10 по делу N А46-13573/2009; Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 15 июля 2005 г. N Ф04-2741/2005(11059-А67-21) по делу N А67-6598/03; от 1 октября 2010 г. по делу N А46-13573/2009). Причем признаваться может недействительным как баланс (акт) в целом, так и отдельные части (передача определенной части имущества);

- другие суды исходят из того, что разделительный баланс (передаточный акт) либо не являются сделкой вообще, либо не являются так называемой самостоятельной сделкой (Постановления ФАС Московского округа от 16 апреля 2003 г. N КА-А41/1816-03; ФАС Уральского округа от 6 сентября 2004 г. по делу N Ф09-2869/04-ГК; Определение ВАС РФ от 30 марта 2011 г. N ВАС-3617/11; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 ноября 2010 г. по делу N А67-5492/2009 и др.), а соответственно, либо вообще не могут быть оспорены, либо не могут быть оспорены "отдельно от других сделок и актов, составляющих процесс реорганизации общества".

Интересно, что некоторые суды, по существу, указывают, что даже признание недействительной сделки по передаче имущества в результате реорганизации не является основанием для незаконности создания организации в процессе реорганизации, ее государственной регистрации, равно как и реорганизации в целом (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15 июля 2005 г. N Ф04-2741/2005(11059-А67-21) по делу N А67-6598/03).

С нашей точки зрения, и этот вопрос мы рассмотрели выше, документы, регулирующие вопросы правопреемства, никаким сделками не являются. То, что для определенных утилитарных целей - для борьбы с так называемыми подозрительными сделками действия по передаче имущества в рамках реорганизации признаны сделками, на самом деле представляет собой абсурд и попытку "закрыть" пробел в регулировании права арбитражных управляющих предъявлять иски о признании недействительными решения о реорганизации.

Эти документы лишь определяют правила, по которым определенные права и обязанности перейдут в определенный момент к правопреемнику (правопреемникам). Они являются частью управленческого решения, которым они утверждаются, по существу, составляя его (решения) содержание. Соответственно, если признается недействительным решение о реорганизации, должны терять действительность и его части, в том числе и документы, регулирующие правопреемство.

В таком подходе есть один вопрос. Предположим, что все документы - и решение, и договор, и документы, регулирующие правопреемство - составлены в полном соответствии с законом; права и интересы кредиторов и участников соблюдены; но есть одно маленькое исключение - в передаточный акт включено упоминание о переходе к правопреемнику имущества (в стоимостном выражении составляющего ничтожную долю от всего имущества, подлежащего переходу), которое не может принадлежать тому лицу (правопреемнику), которому оно предназначено. Получается, у нас ситуация частичной недействительности положения передаточного акта (а по существу - частичной недействительности самого решения о реорганизации). Как быть в этой ситуации? В действующей модели регулирования у суда альтернатив практически нет:

- оптимально по модели недействительности сделки признать часть сделки по переходу имущества недействительной и применить реституцию. Поскольку признание недействительным части решения не имеет в законе никакого продолжения, непонятно, как устранять последствия;

- еще одна альтернатива - признавать недействительной реорганизацию в целом. Но это метод "расстрела стаи воробьев из пушки" - явное несоразмерное и негодное средство для устранения недостатка.

Другой вопрос - если речь идет не о ничтожной доле имущества, а о большинстве имущественной массы. Здесь в нынешней модели для устранения такого рода дефектов идеальной моделью будет признание реорганизации недействительной через признание недействительными всех ее основных фактов (решений и договоров).

Наиболее интересной и наиболее спорной является на сегодняшний день практика признания судами недействительными записей в ЕГРЮЛ. Возможность предъявления подобных требований закреплена в гл. 24 "Рассмотрение дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц" АПК РФ.

В соответствии со ст. 198 АПК РФ:

- граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности;

- прокурор, а также органы, осуществляющие публичные полномочия, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, если они полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают права и законные интересы граждан, организаций, иных лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности (об особенностях подачи заявления прокурором см. также Постановление Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. N 15 "О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе").

Как видно, АПК РФ создает потенциальную возможность для оспаривания широким кругом лиц по большому перечню оснований следующих решений (действий):

- решения о государственной регистрации юридического лица, создаваемого путем реорганизации;

- решения о государственной регистрации прекращения деятельности реорганизуемого юридического лица:

- внесения в ЕГРЮЛ записи о прекращении деятельности последнего из присоединенных юридических лиц.

Конечно, в соответствующем заявлении заявитель должен доказать, какие конкретно права и интересы нарушены, однако потенциально любое лицо, и даже не только кредитор и участник реорганизованного юридического лица, может признать недействительным акт государственной регистрации.

Статья 201 АПК РФ указывает условия вынесения судом положительного решения по заявлению: "Арбитражный суд, установив, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действия (бездействие) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, принимает решение о признании ненормативного правового акта недействительным, решений и действий (бездействия) незаконными".

Что означает фраза о том, что акт "не соответствует закону"? Какому конкретно закону он должен не соответствовать? Можно предположить, что тому закону, который регулирует правовой режим принятия соответствующего акта или осуществления соответствующего действия. То есть надо проанализировать соответствующий акт и понять, каковы пределы полномочий представителя органа, который принимал акт (осуществлял действие), и выполнил ли указанный орган в лице своих работников закон (соблюдена ли процедура).

Применительно к Федеральному закону "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", по существу, минимально необходимо установить, что в момент государственной регистрации отсутствовали основания для отказа в ней. И ст. 23 этого Закона не зря указывает на то, что решение об отказе в государственной регистрации должно содержать основания отказа с обязательной ссылкой на нарушения, являющиеся основанием для отказа. Если же проанализировать эти основания, то видно, что все они носят исключительно формальный характер. Государственный орган не проверяет поступившие документы по существу (об этом говорит и ст. 9 Закона). Следовательно, если никаких нарушений в деятельности органа нет, то признать недействительным его акт (действие) нельзя по мотиву "несоответствия закону". Именно такое понимание мы встречаем и в некоторых судебных актах.

Так, приведем в качестве примера Постановление ФАС Уральского округа от 29 мая 2012 г. N Ф09-3370/12 по делу N А50-16090/11. Ряд граждан обратились с требованием признать недействительными решения собрания трудового коллектива Дорожно-строительной передвижной механизированной колонны, действовавшей в форме производственного кооператива, по всем вопросам повестки дня; признать недействительными решения регистрирующего органа (налоговой инспекции) о внесении в ЕГРЮЛ сведений о прекращении деятельности юридического лица - кооператива при реорганизации в форме преобразования, о внесении сведений о создании юридического лица - общества путем реорганизации в форме преобразования; признать недействительной запись о создании общества путем реорганизации в форме преобразования, внесенную регистрирующим органом. В обоснование своих требований истцы ссылались на существенные нарушения порядка реорганизации. Суд первой инстанции удовлетворил исковые требования в полном объеме. Признавая недействительными решения собрания трудового коллектива, суд исходил из того, что уведомления о проведении собрания были направлены членам трудового коллектива менее чем за 20 дней до проведения собрания, на собрании присутствовали не все члены кооператива, решение о реорганизации принято не единогласно, на собрании принимались решения по вопросам, не включенным в повестку дня, что является нарушением требований статьи Федерального закона "О производственных кооперативах" и основанием для признания решений недействительными. Суд признал недействительными решения регистрирующего органа (налоговой инспекции) и внесенную в ЕГРЮЛ запись о создании общества, ссылаясь на то, что решения общего собрания трудового коллектива являются юридически ничтожными, соответственно, представленные на регистрацию документы не могут быть признаны надлежащими документами, поскольку не отвечали требованиям действующего законодательства и не являлись достоверными. Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о недействительности решений, принятых собранием трудового коллектива кооператива, однако в части требований о признании недействительными решений регистрирующего органа (налоговой инспекции) и недействительной записи в ЕГРЮЛ суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для их удовлетворения.

Кассационная инстанция поддержала выводы суда инстанции апелляционной применительно к актам государственной регистрации, отметив следующее: "В отношении требований о признании недействительными решений инспекции... и записи в ЕГРЮЛ... суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для их удовлетворения, исходя из следующего. В силу ч. 3 ст. 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд принимает решение о признании ненормативного правового акта недействительным, решений и действий (бездействия) незаконными, установив, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решения и действия (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Согласно ст. 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" основаниями для отказа в государственной регистрации являются непредставление определенных настоящим Федеральным законом необходимых для государственной регистрации документов и предоставление документов в ненадлежащий регистрирующий орган. Перечень документов, представляемых при регистрации юридического лица, создаваемого путем реорганизации, установлен в ст. 14 названного Закона... Исследовав представленные в материалы дела доказательства... суд апелляционной инстанции установил, что в регистрирующий орган... были представлены все необходимые для регистрации документы... Решение о государственной регистрации принимается регистрирующим органом на основании представленных документов и является основанием внесения соответствующей записи в государственный реестр. Доказательств наличия у регистрирующего органа на дату государственной регистрации информации о недостоверности сведений, содержащихся в представленных документах, в материалах дела не имеется... С учетом изложенного у регистрирующего органа не имелось оснований для отказа в государственной регистрации сведений о создании юридического лица - общества путем реорганизации в форме преобразования и прекращении деятельности реорганизованного юридического лица - кооператива. Установив, что материалами дела не подтверждается нарушение регистрирующим органом требований закона, суд апелляционной инстанции, руководствуясь ч. 3 ст. 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правомерно пришел к выводу об отсутствии оснований для признания недействительными ненормативных актов регистрирующего органа".

Однако отсутствие формальных нарушений не означает, что нельзя усмотреть "нарушение прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности". Вот здесь как раз суд практически полностью свободен от каких-либо сдерживающих механизмов. К примеру, выше мы указывали, что основанием для признания недействительным акта государственной регистрации является наличие вступившего в законную силу решения о признании недействительным решения о реорганизации. Однако в действительности никакой преюдиции не надо, ведь суд может и сам определить "порочность" соответствующего решения и, просто не учитывая его, принять решение о признании государственной регистрации недействительной. И если заявитель "уложился" в сроки исковой давности (согласно ст. 198 АПК РФ заявление может быть подано в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации стало известно о нарушении их прав и законных интересов, если иное не установлено федеральным законом), и доказал, что его права были нарушены, реорганизация может быть "развернута".

Обратим внимание еще вот на что. Существование такого рода возможностей компенсирует некоторым участникам пропуск исковой давности по другим требованиям, к примеру, участникам обществ с ограниченной ответственностью, для которых срок исковой давности составляет два месяца. Компенсирует такая возможность и недостатки закона в описании прав кредиторов на предъявление требований о признании недействительными решений о реорганизации и заключенных договоров (о слиянии и присоединении) применительно к подаче заявления в соответствии с гл. 24 АПК РФ.

В результате получается, что в лице института признания недействительным ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, в законе фактически (а вряд ли это было осознанным решением) создан дополнительный "фильтр" для проверки законности реорганизации.

Вполне возможно, что в существовании такого рода дополнительного "фильтра" ничего плохого нет. Однако институт признания недействительным ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, создан для оценки законности действий соответствующих органов и должностных лиц. Но фактически через него могут решаться частные споры граждан и организаций друг с другом (в рассматриваемом нами случае возникающие в связи с проведенной реорганизацией).

Мы не призываем менять соответствующие правила в АПК, однако нам представляется правильным устранить в части признания недействительности государственной регистрации решений (действий) по реорганизации возможность оценки того, имело ли место "нарушение прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности" при реорганизации, или указать, что имеются в виду нарушения со стороны самого органа (должностного лица) в процессе государственной регистрации.

Все отмеченные проблемы "меркнут" по сравнению с последствиями признания недействительной государственной регистрации. Формально такие последствия законом не закреплены, зато одно такое последствие существенного характера закрепила судебная практика - восстановление юридического лица: юридические лица, существовавшие до реорганизации, восстанавливаются с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается запись в ЕГРЮЛ.

Казалось бы, судебной практикой выработано и используется вполне логичное средство: устранение незаконно созданного субъекта права, лишение его правосубъектности и возврат таковой лицу, у которого она была незаконно прекращена.

Более того, такое средство смотрится как единственно возможное для тех случаев, когда в результате реорганизации юридическое лицо прекращается. Как отмечено в Постановлении Президиума ВАС РФ от 20 октября 2010 г. N 5032/10, "согласно статьям 51 и 57 Гражданского кодекса под государственной регистрацией юридического лица понимается внесение соответствующей записи в государственный реестр. Следовательно, признание судом недействительной записи, внесенной в государственный реестр, о государственной регистрации юридического лица, созданного путем реорганизации в форме преобразования, означает, что такое юридическое лицо прекращает действие. Это влечет за собой не только аннулирование записи о возникновении вновь созданного юридического лица, но и восстановление в реестре юридического лица, существовавшего до преобразования, причем правоспособность последнего восстанавливается и оно считается действующим. Иное порождало бы неопределенность в правовом статусе юридического лица после признания в судебном порядке его преобразования незаконным".

Похожие выводы встречаем в спорах по делам, возникшим из реорганизации в форме разделения (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9 октября 2006 г., дело N А56-43715/04): "...недействительность решения... о государственной регистрации общества в связи с прекращением его деятельности путем реорганизации в форме разделения влечет недействительность внесенной на основании названного решения соответствующей записи... Действия инспекции по отказу в восстановлении в реестре общества как действующего юридического лица при представлении регистрирующему органу доказательств отсутствия решения общего собрания акционеров общества о его реорганизации путем разделения являются незаконными".

Такое средство кажется и вполне эффективным: зачем тратить много времени на судебные споры, когда в результате одного и комплексного рассмотрения всех вопросов можно добиться нужного эффекта: устранить главные последствия реорганизации - прекращение одного и создание другого лица.

Однако за простотой и кажущейся эффективностью скрываются проблемы:

- проблема "логистическая". Внесение записи о прекращении юридического лица означает прекращение существования субъекта права. Значит, нет ни самого лица, ни его руководителей, ни его сотрудников. У так называемого восстановленного лица ситуация схожая: нет ни руководителей, ни сотрудников. Отсюда вопросы: кто конкретно будет осуществлять действия по возврату имущества восстановленному лицу от прекращенного; кто и в каком порядке будет прекращать трудовые правоотношения в прекращенном лице и оформлять вступление в таковые в воскресшем по решению суда "мертвеце"; что делать с архивами прекращенного лица, текущими документами, информацией; кто будет отвечать за сохранность документов, в том числе, к примеру, содержащих государственную тайну; кто будет отвечать за текущие расходы этого лица (электроэнергия потребляется и т.п.)? Кто, в каком порядке, в какие сроки, на каком правовом основании и с каким объемом ответственности все это будет делать?

Ведь перед нами по сути аналог ликвидации, которая ведь и проводится для того, чтобы решить все имущественные и иные вопросы прекращающего существование юридического лица. Но при ликвидации есть органы юридического лица, есть ликвидатор. Здесь же нет ничего и никакого указания закона, как поступать в случае отсутствия органов. Получается, что нет субъектов, которые будут осуществлять переход. Если бы закон предусматривал здесь механизм назначения арбитражного управляющего, в задачи которого входило бы восстановление положения, существовавшего до нарушения права, тогда субъект был бы понятен, но этого нет;

- что, собственно, восстанавливается при восстановлении юридического лица?

Можно сказать, что восстанавливается сама запись о существовании юридического лица, т.е. констатируется факт того, что юридическое лицо вновь правоспособно, как указано в Постановлении Президиума ВАС РФ от 20 октября 2010 г. N 5032/10: "Под государственной регистрацией юридического лица понимается внесение соответствующей записи в государственный реестр. Следовательно, признание судом недействительной записи, внесенной в государственный реестр, о государственной регистрации юридического лица, созданного путем реорганизации в форме преобразования, означает, что такое юридическое лицо прекращает действие. Это влечет за собой не только аннулирование записи о возникновении вновь созданного юридического лица, но и восстановление в реестре юридического лица, существовавшего до преобразования, причем правоспособность последнего восстанавливается и оно считается действующим".

Но юридическое лицо на момент внесения записи о прекращении его существования в ЕГРЮЛ - это не только сама запись в ЕГРЮЛ (грубо говоря, констатация факта его существования), это еще лицензии и иные специальные разрешения, трудовые и иные отношения и т.д. Что из этого подлежит восстановлению, закон ясности не дает. Предположим, через суд восстановили кредитную организацию. Как мы помним, у такой организации процесс создания и получения лицензии осуществляется одновременно. И понятно почему: организация создана для осуществления только определенной и к тому же лицензируемой деятельности, соответственно, уже к моменту ее создания она должна иметь право такую деятельность осуществлять. Тогда получается, что надо и лицензию восстановить? Или считать, что она восстановилась автоматически? А что делать бывшим работникам и руководителям такой восстановленной организации? В их трудовые книжки внесены соответствующие записи, трудовые отношения прекращены, и что теперь? Если, предположим, бывший работник без работы после завершения реорганизации, он может приходить на свое рабочее место?

- в каком виде (в состоянии, на какой конкретно момент времени) восстанавливаются ранее прекратившие существование юридические лица? Юридическое лицо, вступающее в процесс реорганизации, и юридическое лицо на момент внесения записи в ЕГРЮЛ - это две разные совокупности прав и обязанностей. Более того, для корпоративных организаций это еще два разных состава (чаще всего) участников. Таким образом, принципиальным является вопрос о том, на какой момент - принятия решения о реорганизации или на момент подачи документов для государственной регистрации прекращения (создания) юридических лиц, или на момент внесения соответствующей записи в ЕГРЮЛ - восстанавливается юридическое лицо? Ответа в действующем законе мы не находим;

- закон не предусматривает механизма "обратного правопреемства". Говоря иначе, "восстановлено" прекратившее существование юридическое лицо, признано незаконным создание лица, но как вернуть ранее переданное имущество и права, которые ранее перешли "в порядке правопреемства", выражаясь языком действующего ГК? Если реорганизация - это не сделка, то о реституции речь не идет; таким образом, едва ли не единственный механизм - виндикация, опять же с потерей времени. Единственное исключение сегодня - это признание сделок недействительными в рамках гл. III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Данный Закон в качестве последствий признания таких сделок недействительными указывает: (ст. 61.6): "Все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения";

- что делать с "благоприобретенным" имуществом юридического лица, государственная регистрация которого прекращена, т.е. тем имуществом, которое не получено в качестве объекта правопреемства, а приобретено в процессе деятельности лица (а еще и не только на денежные средства, полученные в порядке правопреемства)? Предположим, что, опираясь на положения ст. 303 ГК РФ, можно заявить требования о возврате такого имущества. Эта статья указывает, что "при истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения; от добросовестного владельца возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества". Для заявления соответствующих требований можно найти то основание, что все имущество незаконно созданного юридического лица было приобретено за счет того имущества, которое было ранее получено в результате незаконной реорганизации. Однако правоприменительные органы могут истолковать это положение узко, собственно, так, как оно сформулировано, и признать возможность именно возврата доходов, полученных на то имущество, которое было незаконно передано, но не признать возможность виндикации приобретенного имущества. Но есть и более сложные ситуации, к примеру, незаконно созданная организация, запись о прекращении которой будет внесена, может получить в процессе своей недолгой "жизни" разрешения (лицензии), квоты. А здесь (учитывая наши рассуждения выше о судьбе разрешений при реорганизации) - полный пробел закона: оснований для возврата разрешений с незаконно созданного юридического лица на незаконно реорганизованное, законодательство в настоящее время не содержит;

- какова судьба сделок незаконно созданного лица? В этом вопросе можно воспользоваться подходом правоприменительных органов, сформулированным в 2000 г. В частности, в информационном письме от 9 июня 2000 г. N 54 "О сделках юридического лица, регистрация которого признана недействительной" Президиум ВАС РФ указал, что "признание судом недействительной регистрации юридического лица само по себе не является основанием для того, чтобы считать ничтожными сделки этого юридического лица, совершенные до признания его регистрации недействительной". Цель законодателя нам понятна: обеспечить устойчивость гражданского оборота; добросовестный контрагент не должен страдать из-за недостатков корпоративных решений своих контрагентов по сделкам. Однако для других добросовестных участников - незаконно реорганизованных юридических лиц встает опять же логистическая проблема: каждую сделку надо оспаривать отдельно либо применять иной институт - виндикацию (к примеру, см. Определение ВАС РФ от 21 декабря 2010 г. N ВАС-16660/10);

- как быть с теми добросовестными участниками незаконно созданного лица, которые приобрели свои доли участия не в процессе реорганизации, а уже позже - в процессе деятельности организации? Если организация прекратилась, то прекратились и их права участия. Но кто должен им компенсировать потери? Можно предположить, что это должны делать те, кто продавал. Однако такое решение имеет свои минусы: во-первых, денежная компенсация не компенсирует потерю участия в юридическом лице в полной мере; во-вторых, субъект купли-продажи может оказаться неплатежеспособным; в-третьих, такой субъект может быть сам добросовестным и тогда совокупные требования всей цепочки добросовестных приобретателей превысят явно возможности виновного лица;

- как быть с трудовыми правоотношениями в незаконном лице? Получается, что в лице признания записи недействительной перед нами не что иное, как еще один способ прекращения юридического лица, причем без каких-либо гарантий для трудового коллектива.

Только этих вопросов уже достаточно для того, чтобы сказать: никакой эффективности в части защиты прав и законных интересов различных субъектов институт восстановления юридического лица, созданный нашей судебной практикой, не имеет <1>.

--------------------------------

<1> Следует отметить, что в отечественной практике имелись примеры восстановления юридических лиц (предприятий). Наиболее широко такая практика имела место во время и сразу после Великой Отечественной войны. Тот опыт весьма интересен, хотя его наработки вряд ли могут как-то использоваться современной наукой и практикой (подробнее о вопросах восстановления предприятий см.: Бахчисарайцев Х.Э. Ответственность госпредприятий по обязательствам в связи с перебазированием промышленности в условиях Великой Отечественной войны // Ученые записки. Вып. III: Вопросы гражданского и трудового права периода Великой Отечественной войны / Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юриздат, 1944. С. 61 - 82).

Встречаем такие единичные примеры и позднее. К примеру, была "восстановлена" Указом Президента РСФСР от 21 ноября 1991 г. N 228 "Об организации Российской академии наук" Российская академия наук (п. 1): "восстановить Российскую академию наук как высшее научное учреждение России". Правда, назвать это восстановлением основанной еще Петром I Академии вряд ли возможно, ведь данный Указ никакой правовой связи между дореволюционным периодом и временем восстановления не проводил, зато сохранял некоторые элементы правопреемства с Академией наук СССР и Академией наук РСФСР (п. 2): "Членами Российской академии наук считать с их согласия всех членов Академии наук СССР с сохранением званий действительных членов и членов-корреспондентов, а также членов Российской академии наук, избираемых на основе Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 января 1990 г. "Об учреждении Академии наук Российской Федерации" и Постановления Верховного Совета РСФСР от 15 февраля 1991 г. "О дальнейшей работе по организации Российской академии наук". Эту странную двойственность закрепил затем и Устав Академии, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 19 ноября 2007 г. N 785 "О Российской академии наук": "Российская академия наук учреждена по распоряжению императора Петра I Указом Правительствующего сената от 28 января (8 февраля) 1724 г. Она восстановлена Указом Президента РСФСР от 21 ноября 1991 г. N 228 "Об организации Российской академии наук" как высшее научное учреждение России. На территории Российской Федерации Российская академия наук является правопреемницей Академии наук СССР".

Конечно, надо понимать, что в случае выделения, в частности, при признании недействительной регистрации создания выделившегося лица, масштаб таких проблем "демпфируется" наличием непрекратившего существование реорганизованного лица. Похожий случай и при присоединении. Еще более простая ситуация при преобразовании: там вообще "все на месте". Но вот при слиянии и разделении ситуация абсолютно критическая, и чем позже происходит от момента завершения реорганизации признание записи недействительной, тем критичнее она в части устранения всех негативных последствий.

III. Из анализа законодательства не ясно, каково влияние дефектов действий, осуществляемых в процессе реорганизации после принятия решения о реорганизации, полностью соответствующего закону, на действительность реорганизации.

Выше мы отметили, что в период между принятием решения о реорганизации и до момента внесения соответствующих изменений в ЕГРЮЛ сама реорганизуемая организация должна осуществить много действий, направленных на успешное завершение реорганизации. Такие действия могут быть осуществлены с различными нарушениями.

К примеру, общее совместное собрание участников обществ с ограниченной ответственностью прошло с процедурными нарушениями. Каково влияние этого факта на реорганизацию в форме слияния? Закон в полной мере ответа не дает. Формально можно сказать, что ст. 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" указывает, что решение общего собрания участников общества, принятое с нарушением требований указанного Закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению участника общества, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения. Но является ли "совместное общее собрание участников обществ, участвующих в слиянии", предусмотренное ст. 52 Закона "собранием участников" в смысле ст. 43 Закона? Ведь ст. 43 говорит о собрании участников одного и существующего общества, а не создаваемого еще общества. Нельзя не вспомнить здесь и приведенную уже в настоящей работе практику (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 6 февраля 2007 г. по делу N А56-40222/2005), где суд, анализируя реорганизацию акционерных обществ, еще когда для них действовала модель, аналогичная сегодняшней модели для реорганизации обществ с ограниченной ответственностью, отказался признать за участником совместного собрания право обжаловать его решения. Но если оспорить решение невозможно, тогда какие средства защиты имеет такое лицо, если его права действительно нарушены?

Нет смысла анализировать на предмет наличия (отсутствия) последствий для всей реорганизации дефектов всех выявленных нами действий, совершаемых в этот период. Понятно главное - никакого системного регулирования нет. Это значит, что теоретически существуют риски:

- оспаривания всей реорганизации в целом в силу дефектов таких действий, даже незначительного свойства;

- отказа в защите права (как в случае с приведенным примером из законодательства об обществах с ограниченной ответственностью), причем в ситуации, когда имеются реальные нарушения прав и интересов.

14.1.3. Неблагоприятные последствия реорганизации

для кредиторов, участников юридического лица, а также

иных лиц (дефекты последствий, дефекты правопреемства)

В результате завершения реорганизации могут быть нарушены интересы кредиторов, участников организации, третьих лиц, а также публичные интересы. Могут быть нарушены интересы и созданных в результате реорганизации юридических лиц. На первый взгляд это кажется невозможным, однако с практической точки зрения такого рода нарушения могут иметь место. К примеру, в результате реорганизации в форме разделения и выделения вновь созданные организации могут получить то имущество, которое им не предназначалось в соответствии с правилами разделительного баланса, или могут не получить того имущества, которое они получили бы, если бы соответствующие правила исполнялись должным образом. К примеру, согласно правилам имущество должно было перейти к одному создаваемому юридическому лицу, в переходный период оно сохранилось, не амортизировалось, не было продано, списано и пр., однако по результатам реорганизации оно оказалось у другого созданного в результате реорганизации юридического лица.

Такие нарушения могут быть вызваны:

а) неправомерными действиями самого реорганизуемого лица. К примеру, нарушением принципа справедливого распределения активов, включением в документы, регулирующие правопреемство, сведений об имуществе, которое не может быть передано в процессе реорганизации, чем будут нарушены публичные интересы;

б) ошибками реорганизуемого лица, которые, по существу, будут квалифицироваться как неправомерные действия;

в) неправомерными действиями или ошибками третьих лиц, вовлеченных в процедуру реорганизации. Парадоксально, но нарушение прав и интересов может произойти даже при полном соблюдении реорганизуемым юридическим лицом всех требований закона. Просто в силу того, что в процесс реорганизации вовлечено множество лиц, действия некоторых из них могут поставить под угрозу реорганизацию в целом.

Пример - осуществление регистратором акционерного общества действий по конвертации (распределению) акций. Пункт 21 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" предусматривает: "В соответствии со статьями 18 и 19 Закона при принятии обществом решения о разделении или выделении общества каждый акционер реорганизуемого общества, голосовавший против такого решения или не принимавший участия в голосовании, должен получить акции каждого общества, создаваемого в результате разделения (выделения), предоставляющие те же права, что и акции, принадлежащие ему в реорганизуемом обществе, пропорционально числу принадлежащих акций. В случае нарушения указанных требований акционер может обратиться в суд с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров реорганизуемого общества". Получается, что имело место нарушение интересов со стороны регистратора, однако этот дефект в силу расплывчатых положений закона о характере отношений между акционерным обществом - реорганизуемым лицом и регистратором - третьим лицом приводит к тому, что устраняется такое нарушение недействительностью реорганизации в целом;

г) комбинацией трех указанных факторов. К примеру, организация до удовлетворения интересов кредиторов не имела права подавать документы на государственную регистрацию. Однако подала их, и в результате действий государственного органа по внесению соответствующих записей реорганизация была завершена с нарушением интересов кредиторов.

Законодательство устраняет указанные дефекты, по существу, большинством ранее выявленных нами средств, хотя системными его положения назвать нельзя:

а) при нарушении интересов кредиторов закон предусматривает прежде всего так называемую солидарность ответственности, правила о которой мы проанализировали выше. Назвать правила о солидарности ответственности, установленные действующим законодательством, вполне системными нельзя. На первый взгляд кажется, что не имеет значения, в какой форме такая ответственность сформулирована, поскольку это не меняет субъекта, чьи права и интересы защищаются (кредитора). На самом деле все ровно наоборот:

- одно дело закрепить формулу - страховку от неопределенности должника, которая заключается в том, что солидарность ответственности есть реакция на то, что "разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника реорганизованного юридического лица". Понятное дело, что здесь защищаются интересы вообще всех кредиторов;

- другое дело - закрепить формулу, заключающуюся в том, что солидарность возникает как результат удовлетворения требований о досрочном исполнении или прекращении обязательств и возмещении убытков после завершения реорганизации. Очевидно, что таких ситуаций может не быть, а вот неопределенность с кредитором останется, но кредиторы-то, получается, просто лишатся какой-либо защиты своих интересов;

- и наконец, совсем другой случай, когда солидарность устанавливается как гарантия только для одного кредитора, как это сделано в ст. 50 НК РФ, которая через солидарность гарантирует интересы только одного кредитора - государства.

Интересно, что если совместить два последних правила, а это легко может получиться в реальной действительности, то кредиторы будут поставлены в совершенно разные условия: одним (государству) - гарантии, другим (всем остальным) - ничего.

Проект изменений в Гражданский кодекс (новая редакция ст. 60 ГК), при условии предложенных выше корректировок, вполне может быть признан удачным в этом плане. Однако очевидно, что для устранения системных перекосов соответствующие положения НК РФ должны быть исключены;

б) закон, как можно понять из анализа судебной практики, противоречив в части предоставления кредиторам права оспаривать решение о реорганизации, договор (о слиянии (присоединении)) и другие действия;

в) в случае нарушения прав участников, как видно из процитированного правила п. 21 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", закон предоставляет право оспаривать действительность реорганизации. Более современная практика судов признает в случае нарушения прав участников (на получение в качестве компенсации утраты доли в одном лице, соответствующей доли в другом) возможность предъявления иска о возмещении убытков (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 10 февраля 2011 г. по делу N А74-140/2008);

г) случаи нарушения публичных интересов. То, что такие нарушения могут быть, показывает проведенный нами анализ категории "условия реорганизации". Приведем уже известный нам пример: ст. 18 Федерального закона "Об автономных учреждениях" говорит о том, что автономное учреждение может быть реорганизовано, "если это не повлечет за собой нарушение конституционных прав граждан в социально-культурной сфере, в том числе прав граждан на получение бесплатной медицинской помощи и бесплатного образования или права на участие в культурной жизни". Понятно, что определить, наступили ли такие негативные последствия, можно только после завершения реорганизации. Значит, перед нами дефект последствия (не правопреемства, отметим это). Однако как такой дефект исправлять? Действующее законодательство не предлагает здесь никаких способов;

д) закон никак не регулирует ситуации нарушения интересов созданных в результате реорганизации юридических лиц. В самом деле совершенно непонятно, как действовать в описанной выше ситуации, когда организация не получила должного или получила то, что не должна была получить.

14.1.4. Анализ проектов изменения законодательства

Проанализировав текущие проблемы, разумно посмотреть, как предлагалось (предлагается) их решать в проектах изменения законодательства.

14.1.4.1. Концепция развития законодательства о юридических

лицах (проект, рекомендованный Советом по кодификации

к опубликованию в целях обсуждения

(протокол от 16 марта 2009 г. N 68)) <1>

--------------------------------

<1> http://www.privlaw.ru/vs_info2.html (дата обращения - 3 марта 2013 г.).

Указанный документ содержал довольно интересные предложения о дефектах реорганизации и устранении их последствий с претензией на системность:

- в части интересов кредиторов - "при выделении или разделении юридических лиц отсутствие в разделительном балансе или в передаточном акте упоминания о какой-либо обязанности реорганизуемого юридического лица должно влечь солидарную ответственность по ней всех его правопреемников";

- о восстановлении корпоративного контроля - "целесообразным представляется введение для случаев проведения реорганизации с нарушением закона возможности восстановления участником юридического лица утраченного корпоративного контроля (прежде всего для случаев полного или частичного лишения или утраты доли участия в реорганизованном юридическом лице). Лица, получившие выгоду от указанной ситуации, могут быть обязаны по суду к возврату соответствующей (дополнительной) доли участия потерпевшему";

- о сделках незаконно созданного лица - "с целью поддержания стабильности гражданского оборота необходимо предусмотреть, что сделки, совершенные юридическими лицами, которые возникли в результате реорганизации, впоследствии признанной незаконной, по общему правилу являются действительными, а юридические лица - существовавшими до момента признания реорганизации недействительной или несостоявшейся. Недействительными могут быть признаны лишь сделки, причинившие ущерб реорганизованному юридическому лицу (или направленные на причинение такого ущерба) при условии установления недобросовестности контрагентов по таким сделкам";

- о недействительности реорганизации - "действующее законодательство не содержит специальных норм, регулирующих возможности оспаривания и последствия незаконности проведенной реорганизации. Используемые на практике общие способы защиты - оспаривание решений о реорганизации, актов государственной регистрации новых юридических лиц или выпусков акций, договоров о слиянии (присоединении) - порождают вопросы о последствиях признания недействительной реорганизации (или одного из входящих в ее состав юридических фактов), в том числе о судьбе сделок, совершенных юридическими лицами, возникшими в результате реорганизации, впоследствии признанной недействительной. В свою очередь, это влечет негативные последствия как для участников реорганизуемых юридических лиц (которые могут быть ущемлены в своих корпоративных правах либо вообще лишиться их), так и для контрагентов вновь созданных организаций. При этом в теоретической литературе высказано мнение о невозможности признания реорганизации недействительной и о возмещении убытков как единственной форме защиты интересов пострадавших лиц. Однако практическое применение такой меры оказывается малоэффективным. В связи с этим представляется возможным обсудить целесообразность закрепления в ГК института "поворота реорганизации" ("обратной реорганизации"), т.е. возможности проведения в исключительных случаях принудительной реорганизации по решению суда (при незаконном слиянии юридических лиц - их разделение, при незаконном разделении - слияние и т.д.), либо признания ее судом несостоявшейся (при наличии существенных нарушений, ущемляющих права участников реорганизуемого юридического лица, например при утрате корпоративного контроля над юридическим лицом). Вместе с тем данная ситуация должна считаться исключительной и применяться лишь в случаях невозможности использования иных способов защиты интересов такого участника и с учетом обеспечения справедливого баланса интересов участников реорганизуемого юридического лица и его кредиторов (в частности, препятствием для судебного признания реорганизации несостоявшейся может служить появление у нового юридического лица значительного числа кредиторов, длительность времени, прошедшего между завершением реорганизации и предъявлением требований о ее оспаривании, и тому подобные обстоятельства)".

Назвать предлагавшиеся средства системой нельзя. Как видно, в силу отсутствия единого подхода к реорганизации вообще в документ было заложено много смыслов, причем разных. Достаточно сказать, что это хорошо демонстрируют использованные авторами документа конструкции: "реорганизация с нарушением закона", "реорганизация, впоследствии признанная незаконной", "до момента признания реорганизации недействительной или несостоявшейся", "судебное признание реорганизации несостоявшейся", "обратная реорганизация". В какой связи были все эти конструкции, что они означали (под "незаконную реорганизацию" можно вообще подвести все что угодно) и как должны были применяться, ничего понять из текста невозможно.

Другой "минус" документа - в нем хотя и определены защищаемые субъекты - кредиторы и участники юридического лица, но как-то неявно и без указания четкой корреляции вида нарушения, защищаемого субъекта и тех способов защиты, которыми он вправе воспользоваться.

"Плюсом" документа было то, что предполагалось рассмотреть возможность применения различных средств (способов) для защиты интересов участника юридического лица. Хотя, опять же подчеркнем, никакой системы таких средств в документе нет.

14.1.4.2. Концепция развития гражданского законодательства

Российской Федерации, подготовленная во исполнение Указа

Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108

"О совершенствовании Гражданского кодекса

Российской Федерации"

К числу основных положений Концепции в части регулирования дефектов реорганизации можно отнести:

- относительно прав кредиторов "принципиальной проблемой реорганизации юридических лиц остается защита прав и интересов кредиторов реорганизуемого юридического лица в связи с возможными нарушениями принципа справедливого распределения активов и обязательств такой организации между ее правопреемниками";

- относительно солидарности ответственности перед кредиторами - "при выделении или разделении юридических лиц отсутствие в разделительном балансе или в передаточном акте упоминания о какой-либо обязанности реорганизуемого юридического лица должно влечь солидарную ответственность по ней всех его правопреемников";

- впервые на политико-правовом уровне было обращено внимание на проблему недостаточности правового регулирования недействительности реорганизации <1>. В документе было отмечено, что законодательство не содержит специальных норм о возможности оспаривания и о последствиях незаконности проведенной реорганизации, что порождает ряд сложных практических проблем, в частности, о последствиях признания недействительной реорганизации (или одного из входящих в ее состав юридических фактов), в том числе о судьбе сделок, совершенных юридическими лицами, возникшими в результате реорганизации, впоследствии признанной недействительной. Была отмечена необходимость обсуждения целесообразности закрепления в ГК возможности проведения в исключительных случаях принудительной реорганизации по решению суда либо признания ее судом несостоявшейся (при наличии существенных нарушений, ущемляющих права участников реорганизуемого юридического лица);

--------------------------------

<1> Отметим, что исследователи обнаружили указанную проблему гораздо раньше. К примеру, см.: Степанов Д.И. Аннулирование реорганизации: повод задуматься над концептуальными подходами в области создания юридических лиц // Закон. 2007. N 3. С. 60 - 69; Аксенова Е.В. Указ. соч. и ряд других работ.

Нельзя не отметить, что проект Федерального закона N 424549-4 "О реорганизации коммерческих организаций" также пытался определить основные подходы к реформированию соответствующей части законодательства.

- относительно прав участников юридического лица - "целесообразным представляется введение для случаев проведения реорганизации с нарушением закона возможности восстановления по суду участником юридического лица утраченного корпоративного контроля (прежде всего для случаев полного или частичного лишения или утраты доли участия в реорганизованном юридическом лице). Лица, получившие выгоду от указанной ситуации, могут быть обязаны к возврату соответствующей (дополнительной) доли участия потерпевшему";

- относительно судьбы сделок и юридических лиц - "с целью поддержания стабильности гражданского оборота необходимо предусмотреть, что сделки, совершенные юридическими лицами, которые возникли в результате реорганизации, впоследствии признанной незаконной, по общему правилу являются действительными, а юридические лица - существовавшими до момента признания реорганизации недействительной или несостоявшейся. Недействительными могут быть признаны лишь сделки, причинившие ущерб реорганизованному юридическому лицу (или направленные на причинение такого ущерба) при условии установления недобросовестности контрагентов по таким сделкам. Для судебного оспаривания указанных сделок должен быть установлен пресекательный (годичный) давностный срок".

При всей внешней красоте формулировок Концепции назвать выдвинутые ею положения системными нельзя:

- непонятно, какие права в точности имеют кредиторы, а каких прав (предъявление в суд требований о признании решения о реорганизации недействительным) они лишены и почему;

- за "всеобщей" формулировкой "восстановление корпоративного контроля", не скрывается на самом деле полное пренебрежение деталями восстановления долей в прекращенном лице, а также порядка компенсации утраты участия в незаконно созданном лице добросовестными владельцами долей;

- никакого детального разграничения дефектов реорганизации и их влияния на судьбу реорганизации, права и обязанности участников, по существу, не предложено.

14.1.4.3. Проект изменений в ГК РФ, подготовленный Советом

при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию

гражданского законодательства (проект изменений в раздел I

Гражданского кодекса Российской Федерации <1>)

--------------------------------

<1> http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=100 (дата обращения - 4 сентября 2012 г.).

В данном документе мы находим существенное развитие положений Концепции развития гражданского законодательства:

а) относительно дефектов правопреемства, ведущих к существенному нарушению интересов кредиторов документ (ст. 60 в редакции документа) вводил положения о солидарной ответственности ("Если разделительный баланс не позволяет определить правопреемника по обязательству юридического лица, а также в случае, когда из разделительного баланса или иных доказательств следует, что при реорганизации недобросовестно распределены активы и обязательства реорганизуемых юридических лиц, что привело к существенному нарушению интересов кредиторов, вновь созданные юридические лица несут солидарную ответственность по такому обязательству");

б) в документе впервые была сделана попытка дифференциации разных правовых режимов: недействительной реорганизации в силу различных нарушений при ее проведении (ст. 60.1) и злонамеренной реорганизации (ст. 60.2).

Первая из указанных статей - "Последствия признания недействительным решения о реорганизации" <1> - в части правовых последствий такой реорганизации исходила из принципа стабильности: признавая отсутствие злонамеренности, законодатель предлагал не "разворачивать" реорганизацию, соответственно восстанавливая ранее прекратившее в результате реорганизации существование юридическое лицо и прекращая существование юридического лица, возникшего в ходе реорганизации, а компенсаторные механизмы (возмещение убытков). По большому счету в этой одной статье предполагалось, видимо, отразить вообще абсолютное большинство всех иных дефектов реорганизации, кроме дефектов цели и некоторых дефектов правопреемства.

--------------------------------

<1> Статья указывала на то, что возможность признания судом недействительным решения о реорганизации не влечет ликвидацию образовавшегося в результате реорганизации юридического лица. Юридические лица, образованные в результате реорганизации, и участники реорганизованного юридического лица, голосовавшие за принятие решения о реорганизации, признанного судом недействительным, лишь обязывались солидарно возместить убытки участнику реорганизованного юридического лица, голосовавшему против такого решения или не принимавшему участия в голосовании, а также кредиторам реорганизованного юридического лица. Таким образом, в тексте проекта этой статьи совершенно справедливо было указано на главный и единственный факт, который должен поражаться мерами недействительности, - это решение о реорганизации.

По-иному предлагалось регулировать последствия так называемой злонамеренной реорганизации (ст. 60.2 "Признание несостоявшейся реорганизации корпорации"):

- во-первых, предлагалось ввести новое понятие "злонамеренная реорганизация". В тексте это выглядело следующим образом: "В случае утраты участником корпорации права участия в ней (пункт 2 статьи 65.2) в результате злонамеренно проведенной реорганизации юридического лица, такая реорганизация может быть признана судом несостоявшейся по иску такого участника".

Самому термину "злонамеренная реорганизация" не было дано определение, но его легко можно было вывести из текста статьи: злонамеренная реорганизация - это такая реорганизация, решение о проведении которой не принималось участниками реорганизованной корпорации, а также реорганизация, по результатам проведения которой для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем такой реорганизации, были представлены документы, содержащие заведомо недостоверные данные о ней;

- во-вторых, как можно увидеть из приведенного фрагмента, подход к последствиям такой реорганизации был совершенно иным - она признавалась несостоявшейся;

- в-третьих, проект называл несколько условий для того, чтобы суд мог удовлетворить соответствующие требования: "Суд по требованию участника юридического лица, голосовавшего против решения о реорганизации этого юридического лица или не принимавшего участия в голосовании, может признать реорганизацию несостоявшейся, если решение о реорганизации не принималось участниками реорганизованного юридического лица, а также в случае представления для государственной регистрации реорганизации документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации";

- в-четвертых, статья установила несколько последствий так называемой злонамеренной реорганизации, в частности:

восстанавливаются юридические лица, существовавшие до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается запись ЕГРЮЛ;

сделки вновь созданных юридических лиц с лицами, добросовестно полагавшимися на правопреемство, сохраняют силу для восстановленного юридического лица; переход прав и обязанностей признается несостоявшимся, при этом платежи, осуществленные в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу управомоченного лица. Если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации, исполнены обязанности другого из них, перешедшие к юридическому лицу, созданному в результате реорганизации, потери первого юридического лица должны быть компенсированы за счет того юридического лица, чьи обязанности исполнены, по правилам гл. 60 ГК. Произведенные выплаты могут быть оспорены по заявлению лица, за счет средств которого они были произведены, если получатель исполнения знал или должен был знать о незаконности реорганизации;

участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им на момент реорганизации. Если таким участником отчуждена доля участия во вновь созданном юридическом лице, полученная в порядке конвертации его доли участия в реорганизованном юридическом лице, приобретатель доли во вновь созданном юридическом лице в порядке обратной конвертации получает соответствующую долю участия в реорганизованном юридическом лице.

Рассмотрим подробнее "злонамеренную" реорганизацию.

Как видно, в случае "злонамеренной" реорганизации предлагался совершенно иной подход, чем в случае обычной недействительности реорганизации: мерами недействительности поражается не отдельный факт, а вся реорганизация в целом признается несостоявшейся. То есть признается, что ни один из фактов не привел к легитимным последствиям <1>. Отсюда и иные последствия: ранее реорганизованное юридическое лицо, если оно прекратило свое существование, восстанавливается, а вновь созданное в результате реорганизации прекращается. Причем оба действия, что важно, предполагалось осуществлять одновременно.

--------------------------------

<1> В таком подходе прослеживается явная аналогия с институтом признания несостоявшимся выпуска ценных бумаг (ст. 26 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). В частности, данная статья указывает, что одним из оснований для признания выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг несостоявшимся является "обнаружение в документах, на основании которых была осуществлена государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг, недостоверной или вводящей в заблуждение и повлекшей за собой существенное нарушение прав и (или) законных интересов инвесторов или владельцев эмиссионных ценных бумаг эмитента информации". Интересно, что соответствующие положения этого Закона пока не в полной мере "раскрыты" судебной практикой.

Обратим внимание на то, что никаких иных случаев противоправности цели ГК в редакции проекта, разработанного Советом по кодификации, вообще не предлагал регулировать. То есть вся направленность была только на защиту прав участников. Категорией "злонамеренная реорганизация", к сожалению, не предполагался охват всех случаев изначальной противоправности целей реорганизации. В частности, если бы вступил в силу проект изменений в ГК в редакции, подготовленной Советом по кодификации, описываемые в Налоговом кодексе и некоторых судебных постановлениях ситуации изначального умысла на причинение вреда кредиторам, а также случай, описанный в ст. 173.1 УК РФ, были бы выведены за рамки правового режима злонамеренной реорганизации. Поскольку таковая охватывала бы только умысел на причинение ущерба участникам корпорации. А ведь злонамеренность (хотя и без использования этого слова) изначально появилась как реакция государства на действия корпораций и их контролирующих участников, направленные на уклонение от исполнения обязательств, прежде всего налоговых ("...была направлена на неисполнение обязанности по уплате налогов (пеней, штрафов)..."). Соответствующие положения и сегодня остаются в налоговом законодательстве, между тем проект ГК в редакции Совета по кодификации никак не квалифицировал такие противоправные цели в качестве злонамеренных.

В результате злонамеренность, которая по существу есть изначальная противоправность цели, могла получить два разных правовых режима: в случае, если корпорация уклонялась от уплаты налогов, последствия изначально противоправной цели одни, а если решение о проведении реорганизации не принималось участниками реорганизованной корпорации, а также если по результатам проведения реорганизации для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем реорганизации, были представлены документы, содержащие заведомо недостоверные данные о реорганизации, последствия будут иными.

Но и на этом бы проблемы не закончились, ведь и все иные случаи противоправности цели (к примеру, когда реорганизация проводилась с противоправной целью уклониться от исполнения обязательств перед иными кредиторами, кроме государства) закон бы не охватывал <1>.

--------------------------------

<1> Здесь действовало бы иное правило нового ГК: ст. 60 о том, что "когда из передаточного акта или иных доказательств следует, что при реорганизации недобросовестно распределены активы и обязательства реорганизуемых юридических лиц, что привело к существенному нарушению интересов кредиторов, вновь созданные юридические лица несут солидарную ответственность по такому обязательству".

То есть противоправность цели не была бы "упакована" в один правовой режим, а имела бы изначально несколько режимов регулирования.

Посмотрим теперь условия, при которых суду предоставлялось право удовлетворить соответствующие требования. Проект называет два таких условия:

- решение о реорганизации не принималось участниками реорганизованного юридического лица;

- в случае представления для государственной регистрации реорганизации документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации.

Рассмотрим первое из указанных оснований - решение о реорганизации фактически не принималось. Принципиально нет никаких сомнений в правильности этого предложения. Действительно, если имело место игнорирование воли участника корпорации, "подлог" волеизъявления, то никаких сомнений нет - такая реорганизация должна быть признана злонамеренной, а потому несостоявшейся.

Однако авторы проекта оставили в регулировании один пробел: что делать, если для принятия решения о реорганизации, к примеру, акционерного общества, было достаточно голосов контролирующих акционеров, а "обижены" были акционеры миноритарные, т.е. такие, голоса которых в принципе никак не могли повлиять на принятие или непринятие решения? Ведь норма сформулирована таким образом, что охватывает и случай игнорирования воли миноритариев при принятии решения мажоритарными участниками. Получается, что перед нами ситуация судейского усмотрения.

Можно предположить, какова будет реакция правоприменительных органов: такой же, как и в случае с известной практикой признания сделок с заинтересованностью недействительными по искам акционеров. Долгое время такого рода иски были основным "оружием", средством противодействия миноритарных участников воле корпораций, направленной на совершение таких сделок. Однако в судебной практике постепенно сложилась точка зрения, согласно которой сделка не может быть признана недействительной даже при наличии формальных нарушений, если голосование участника, ее оспаривающего, не могло повлиять на результаты голосования. Позднее эта логика нашла отражение и в законодательстве (так называемый антирейдерский пакет 2009 г.); в результате возможности оспорить такие сделки со стороны миноритарных участников корпораций были сведены практически к нулю <1>. Совершенно очевидно, что и в данной ситуации мы могли столкнуться с такой логикой. Было бы более логичным, если бы закон не оставлял эту ситуацию на усмотрение суда, а формулировал соответствующие исключения: либо однозначно исключал какую-либо двусмысленность указанием на то, что возможность признания судом реорганизации несостоявшейся не зависит от величины пакета миноритарного участника, воля которого была проигнорирована или волеизъявление которого было подделано, либо, напротив, указывал, что реорганизация может быть признана несостоявшейся, за исключением случая, когда голосование участника корпорации не могло повлиять на результаты голосования, но в последнем случае с предоставлением миноритарным участникам какой-либо компенсации.

--------------------------------

<1> Правомерность и конституционность соответствующих положений закона была подтверждена и Определением Конституционного Суда от 2 ноября 2011 г. N 1486-О-О "По жалобе гражданина Саттарова Шавката на нарушение его конституционных прав положениями пункта 1 статьи 81 и пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах".

Обратимся теперь к формулировке второго основания для признания реорганизации несостоявшейся - если для государственной регистрации были представлены документы, содержащие заранее недостоверные данные о реорганизации.

Как видно, проект изменений ГК, разработанный Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, предполагал, что признать несостоявшейся можно только реорганизацию корпоративных организаций. Такое ограничение не вполне ясно, ведь унитарные организации также могут включить в документы, направляемые для государственной регистрации, заранее недостоверные сведения. Однако такие действия со стороны унитарных организаций не будут вести к возможности признания реорганизации несостоявшейся.

Теперь посмотрим на использованную формулировку - "заранее недостоверные данные". Какого-то ясного определения эта категория не имеет (равно, как и ее аналог, часто используемый в нормативных актах, - заведомо ложные сведения). В самом общем виде заведомо недостоверные данные (сведения) - это утверждения лица, в данном случае включенные в документы, о фактах, которые не имели места в реальности, иная вымышленная или искаженная информация о фактах и лицах. Как можно понять из анализа судебной практики <1>, "заведомость" означает не что иное, как умысел (осознание несоответствия или возможности несоответствия действительности сведений). Однако все это не исключает одной проблемы. Включение заранее недостоверных данных может иметь различный объем: это могут быть как существенные сведения, так и ничего не значащая информация. Опять же суду в конечном итоге придется давать оценку, что при известных обстоятельствах может привести к существенному нарушению прав и интересов корпораций и их участников.

--------------------------------

<1> Для раскрытия этого понятия интересна позиция Конституционного Суда РФ по вопросу правовой определенности ст. 199 УК РФ, выраженная в Определении от 20 декабря 2005 г. N 478-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Лебедева Алексея Вячеславовича и Шепелева Игоря Вениаминовича на нарушение их конституционных прав статьей 199 Уголовного кодекса Российской Федерации" и Постановлении от 27 мая 2003 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Н. Белецкого, Г.А. Никовой, Р.В. Рукавишникова, В.Л. Соколовского и Н.И. Таланова". В частности, в указанном Определении отмечено следующее: "...само по себе то, что в данной статье (199 УК РФ. - А.Г.)... не дается содержательная характеристика ложных сведений, не может расцениваться как свидетельство неопределенности уголовно-правового запрета и основание для произвольного его применения. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 мая 2003 года по делу о проверке конституционности положения статьи 199 УК Российской Федерации, оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя не только из самого текста закона, используемых в нем формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний. Основываясь на этой правовой позиции, Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении признал, что статья 199 УК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующих правовых норм предусматривает ответственность лишь за такое деяние, которое совершается с умыслом и направлено на избежание уплаты налога в нарушение установленных налоговым законодательством правил. Из этого, в частности, следует, что привлечение к уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации путем включения в документы заведомо ложных сведений возможно лишь в случае, если будет доказано, что, внося в документы такие сведения, лицо действовало умышленно, преследуя цель уклонения от уплаты налога".

Посмотрим теперь последствия злонамеренной реорганизации.

Первым последствием злонамеренной несостоявшейся реорганизации было признано восстановление юридического лица (лиц), существовавшего до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц. Как было указано в проекте, об этом делалась запись в Едином государственном реестре юридических лиц. По существу, это означало, что проект под "восстановлением" понимал только внесение самой записи в ЕГРЮЛ и ничто иное. Это подтверждает и то обстоятельство, что все иные последствия указаны отдельно. Судя по тексту, он совершенно не предполагал регулировать выделение, поскольку там нет случая одновременного восстановления и прекращения, а есть только прекращение вновь созданного лица.

Следующим последствием было указано то, что сделки вновь созданных юридических лиц с лицами, добросовестно полагавшими на правопреемство, сохраняют силу для восстановленного юридического лица. Какой смысл авторы проекта пытались вложить в понятие "сохраняют силу", неясно. К примеру, неясно, означает ли это, что такие сделки признаются действительными, или они могут быть признаны недействительными при наличии соответствующих оснований по иску восстановленного лица или его участников? А если обнаружится, что такие сделки имеют признаки ничтожности, то как тогда толковать слова "сохраняют силу"?

Есть и еще один вопрос. Применительно к последствиям говорится о сделках. Однако, что если имущество было передано не в результате сделки, а в силу иных юридических фактов (составов), к примеру проведенной реорганизации вновь созданного при "дефектной" реорганизации юридического лица. Эта ситуация вообще осталась "за кадром" проекта (то ли разработчики предполагали, что такая ситуация невозможна в принципе, то ли просто забыли ее урегулировать), а значит, не совсем ясно, что делать вновь восстановленному лицу.

Посмотрим следующее последствие - "переход прав и обязанностей признается несостоявшимся, при этом платежи, осуществленные в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу управомоченного лица. Если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации, исполнены обязанности другого из них, перешедшие к юридическому лицу, созданному в результате реорганизации, потери первого юридического лица должны быть компенсированы за счет того юридического лица, чьи обязанности исполнены, по правилам главы 60 ГК. Произведенные выплаты могут быть оспорены по заявлению лица, за счет средств которого они были произведены, если получатель исполнения знал или должен был знать о незаконности реорганизации".

По существу, оно включает два правила: первое о правовой судьбе имущества, прав и обязанностей, переданных в порядке правопреемства и второе - о правилах компенсации между восстановленными лицами, если одно из них, по существу, "закрыло" свои обязательства за счет имущества другого, когда они временно существовали в качестве одного лица.

Относительно первого правила проект не указывал на обратное правопреемство, хотя, по сути, описывал именно механизм обратного правопреемства, когда все, что было якобы передано в рамках правопреемства при реорганизации, возвращается обратно без потери для незаконно реорганизованного лица. За этим правилом скрывается следующая проблема. Объем имущества воссозданного юридического лица будет, очевидно, отличаться от того объема, который существовал как на момент утверждения передаточного акта, так и на момент государственной регистрации вновь созданных юридических лиц, создаваемых при реорганизации (или прекращения юридических лиц при присоединении). Причем как в большую, так и в меньшую сторону в абсолютных цифрах, так и по отдельным видам имущества. Часть имущества может быть продана к моменту восстановления, причем если имел место рейдерский захват имущества, то оно будет перепродано неоднократно к моменту восстановления для создания "цепочки" добросовестных приобретателей. Что делать с таким ценным имуществом, которое было утрачено восстановленным юридическим лицом?

Рассмотрим первую часть второго правила - если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации, исполнены обязанности другого из них, перешедшие к юридическому лицу, созданному в результате реорганизации, потери первого юридического лица должны быть компенсированы за счет того юридического лица, чьи обязанности исполнены, по правилам гл. 60 ГК. Правило это довольно путаное с точки зрения его изложения. Как видно, оно изложено с претензией на охват всех форм реорганизации, но на самом деле охватывает всего лишь одну из них, а именно слияние. Логика наших рассуждений проста:

- поскольку имеется в виду лицо, "созданное в результате реорганизации", речь идет только о тех способах, при которых создание имеет место, т.е. исключается присоединение;

- гипотеза нормы звучит следующим образом: "Если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации...". Таким образом, предполагается, что в реорганизации участвовало как минимум два лица, но никак не одно, а значит, исключаются: преобразование, разделение и выделение.

Попробуем смоделировать ситуацию: два акционерных общества сливаются в одно, соответственно, с передачей вновь созданному обществу всего имущества. А вновь созданное общество рассчитывается по перешедшей к нему дебиторской задолженности второго акционерного общества за счет активов первого. Вроде бы, правило логичное, однако есть нюансы: деньги, как известно, "не меченые", они определены родовыми признаками, не индивидуализированы, каким образом будет доказано, что именно за счет конкретно денег одного лица рассчитались по долгам другого?

Рассмотрим следующее последствие - участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им на момент реорганизации; если таким участником отчуждена доля участия во вновь созданном юридическом лице, полученная в порядке конвертации его доли участия в реорганизованном юридическом лице, приобретатель доли во вновь созданном юридическом лице в порядке обратной конвертации получает соответствующую долю участия в реорганизованном юридическом лице.

Документ на первый взгляд предлагал довольно логичный механизм компенсации, который учитывал интересы лиц, утративших права участия в незаконно реорганизованном лице, а также лиц, утративших права участия в незаконно созданном лице. Однако некоторые вопросы остаются. Во-первых, для того, чтобы точно компенсировать права участия, необходимо понимать, на какой момент закрыт список участников незаконно созданного лица. Этот момент в норме не определен. Во-вторых, вводя понятие "обратная конвертация", имело смысл описать хотя бы основные черты его правового режима.

К числу очевидных проблем документа в части последствий следует отнести вот что:

- отсутствие определенности в части правовой судьбы имущества, прав и обязанностей, возникших из деятельности незаконно созданного лица. Поскольку созданное в результате злонамеренной реорганизации юридическое лицо в течение довольно продолжительного времени, пока не будет принято решение суда о прекращении его существования, могло бы осуществлять свою деятельность, очевидно, что могли возникнуть многочисленные обязательства, было бы приобретено или создано имущество. В логике действующего законодательства, как мы показали выше, ситуация с таким "благоприобретенным" имуществом решения не имеет. В логике проекта ситуация неоднозначна. С одной стороны, в силу того, что одно лицо восстанавливается, а второе прекращается, все имущество этого прекращенного лица должно быть передано восстановленному. Однако никакой прямой нормы здесь нет. Как мы видели выше, закон говорит лишь о несостоявшемся правопреемстве. Между тем то, что именно такую логику - передачи всего "благоприобретенного" имущества восстановленному лицу, имел в виду проект ГК, говорят косвенно его положения о платежах в пользу незаконно созданного лица ("при этом платежи, осуществленные в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу управомоченного лица"). Хотя, с нашей точки зрения, в приведенном правиле больше затронут обязательственно-правовой аспект, а вот иной - вещный - не затронут вовсе. Правильно было бы прямо писать, что и имущество, приобретенное как за счет ранее полученного в порядке правопреемства имущества, так и за счет иного предоставления, полученного в процессе существования незаконного созданного лица, считается принадлежащим на праве собственности восстановленному лицу.

Представленная логика относительно судьбы "благоприобретенного" имущества хорошо обосновывается уже тем, что все имущество незаконно созданного юридического лица было приобретено за счет того имущества, которое было ранее получено в результате незаконной реорганизации.

Есть один аспект, который мы не можем не затронуть. Предположим, что такое лицо, существующее в форме общества с ограниченной ответственностью, осуществило увеличение уставного капитала за счет вкладов третьих лиц, принимаемых в общество (ст. 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). То есть третьи лица вносят существенный вклад в формирование имущества общества. Какова судьба этого имущества? Если предположить, что оно должно попасть в сферу имущественных интересов восстановленного лица, то тогда возникает необходимость четкого механизма "конвертации" прав таких лиц в права участия в восстановленном лице. А его-то предлагаемые изменения не содержали. В общем, очевидно, что этот момент был в проекте недодуман;

- отсутствие определенности в части правовой судьбы трудовых и схожих с ними прав и обязанностей. Незаконно созданное юридическое лицо при осуществлении своей деятельности вступает в трудовые и связанные с ними отношения, как то отношения со своими членами коллегиальных органов управления (членами совета директоров (наблюдательного совета) и т.п.). Предлагавшиеся проектом положения, естественно, ничего о судьбе таких обязательств не говорили. То есть не давался ответ ни на один из вопросов, которые мы поставили выше применительно к трудовым правам и обязанностям.

Таким образом, несмотря на существенные подвижки в подходах к регулированию дефектов реорганизации, назвать положения анализируемого документа удовлетворительными мы не можем.

14.1.4.4. Проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении

изменений в части первую, вторую, третью и четвертую

Гражданского кодекса Российской Федерации, а также

в отдельные законодательные акты Российской Федерации" <1>

(проект Федерального закона N 47538-6/2 "О внесении

изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса

Российской Федерации, статью 1 Федерального закона

"О несостоятельности (банкротстве)" и признании

утратившими силу отдельных положений

законодательных актов Российской Федерации")

--------------------------------

<1> http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=47538-6&02 (дата обращения - 30 августа 2012 г.).

Принятая в первом чтении редакция изменений в ГК РФ в части положений о недействительной реорганизации отличается от приведенных положений проекта в редакции Совета по кодификации: в принятом в первом чтении документе, так же, как и в первой редакции документа, подготовленной Советом по кодификации, вводится дифференциация режимов недействительности. Однако делается такая дифференциация по-иному, нежели в прежнем проекте. По сути, по аналогии с недействительностью сделок: как есть сделки оспоримые и ничтожные, так и реорганизация (решение об ее осуществлении) может быть при определенных условиях признана недействительной, а может при наступлении определенных фактических обстоятельств квалифицироваться как несостоявшаяся (по сути, аналог ничтожности для сделок).

Первый случай, как и предполагалось ранее в проекте Совета по кодификации, регулируется ст. 60.1 законопроекта ("Последствия признания недействительным решения о реорганизации"):

а) признание судом недействительным решения о реорганизации не влечет ликвидацию образовавшегося в результате реорганизации юридического лица;

б) требование о признании решения о реорганизации недействительным может быть предъявлено в суд не позднее трех месяцев после окончания реорганизации, если иной срок не установлен законом;

в) признание судом недействительным решения о реорганизации не является основанием для признания недействительными сделок, совершенных таким юридическим лицом;

г) в случае признания решения о реорганизации недействительным до окончания реорганизации, когда произведена государственная регистрация части юридических лиц, подлежащих созданию по итогам проведения реорганизации, правопреемство наступает только в части таких зарегистрированных юридических лиц, в остальной части права и обязанности сохраняются за прежними юридическими лицами;

д) лица, которые в соответствии с законом несут субсидиарную ответственность по обязательствам юридического лица, образованного в результате реорганизации, юридические лица, образованные в результате реорганизации на основании указанного решения, а также члены коллегиального исполнительного органа, голосовавшие за принятие соответствующего решения, в случае, когда решение о реорганизации принималось таким органом, обязаны солидарно возместить убытки участнику реорганизованного юридического лица, голосовавшему против решения о реорганизации, признанного судом недействительным, или не принимавшему участия в голосовании, а также кредиторам реорганизованного юридического лица.

Как видно, в части "оспоримой" реорганизации изменения более чем существенные. Статья 60.1 стала более содержательной, в ней появился срок оспаривания, появилось регулирование сложного случая, когда решение признано недействительным до окончания реорганизации всех юридических лиц, в ней участвующих, урегулирована судьба сделок, существенным изменением является расширение круга лиц, несущих субсидиарную ответственность.

Регулирование второго случая (ст. 60.2 ("Признание несостоявшейся реорганизации корпорации") также претерпело значительные изменения:

а) слова "злонамеренная реорганизация" исчезли из текста, поскольку из текста исключен целый пункт следующего содержания: "1. В случае утраты участником корпорации права участия в ней (пункт 2 статьи 65.2) в результате злонамеренно проведенной реорганизации юридического лица, такая реорганизация может быть признана судом несостоявшейся по иску такого участника".

С нашей точки зрения, зря. Ведь понятно, что этой конструкцией хотели охватить изначальную противоправность реорганизации, нацеленность ее на обход закона, причинение ущерба кредиторам и (или) участникам юридического лица. Можно, конечно, спорить о том, насколько удачно было подобрано из всего богатого "арсенала" русского языка прилагательное "злонамеренная" для описания явной и изначальной противоправности, дефектности реорганизации. Тем более в специальной литературе встречаются и иные слова и выражения для квалификации дефектной реорганизации (недобросовестная реорганизация <1>, реорганизация, проведенная при злоупотреблении участниками юридических лиц своими корпоративными правами <2>, реорганизация, проведенная с грубыми нарушениями закона и т.д. <3>).

--------------------------------

<1> Аксенова Е.В. Указ. соч. С. 10.

<2> Качалова А.В. Указ. соч. С. 20 - 29.

<3> Киящук И.Т. Защита прав акционеров и иных заинтересованных лиц в процессе реорганизации акционерных обществ в форме слияния и присоединения по праву Российской Федерации и стран Европейского союза: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 9; Кулешов А.В. Правовое регулирование укрупнения акционерных обществ в форме слияния и присоединения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 10.

С нашей точки зрения, оно вполне подходило для описания такой ситуации, поскольку означало не что иное, как противоправность цели, намерений юридического лица, а, говоря точнее, тех лиц, которые влияют на принятие им соответствующих управленческих решений. Слово "злонамеренный" <1>, которое использовалось в проекте Совета по кодификации, в русском языке объясняется простым образом: "проникнутый злыми, вредными намерениями" <2>;

--------------------------------

<1> В действующем гражданском законодательстве категория злонамеренности используется в паре со словом "соглашение". Как хорошо известно, ст. 179 ГК РФ предусматривает недействительность сделки, совершенной под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной (в ГК мы встречаем эту конструкцию еще и в ст. ст. 812, 1062). Что такое злонамеренное соглашение можно понять из судебной практики. ВАС РФ (Определение от 30 марта 2007 г. N 3062/07 "Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации"), комментируя ст. 179 ГК, указал, что "исходя из смысла данной нормы права злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой имеет место при наличии их умышленного сговора и при возникновении вследствие этого неблагоприятных последствий для представляемого". Как показывает анализ практики кассационных округов, те определения, которые даются указанными судами незначительно отличаются от указанного по существу (см. Постановления ФАС Поволжского округа от 19 декабря 2011 г. по делу N А55-10548/2010, от 13 апреля 2012 г. по делу N А12-8349/2009, ФАС Центрального округа от 24 августа 2010 г. по делу N А09-8802/2008, ФАС Северо-Кавказского округа от 23 мая 2012 г. по делу N А53-13306/2011 и ряд иных дел).

<2> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / РАН. Российский фонд культуры; 2-е изд., испр. и доп. М.: Азъ, 1995. С. 230.

б) установлены основания для признания реорганизации несостоявшейся: суд по требованию участника юридического лица, голосовавшего против решения о реорганизации этого юридического лица или не принимавшего участия в голосовании, может признать реорганизацию несостоявшейся, если:

- решение о реорганизации не принималось участниками реорганизованного юридического лица;

- в случае представления для государственной регистрации реорганизации документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации. Как видно, в части этого правила изменений нет, соответственно, и проблемы здесь все те же.

Как видно здесь существенных изменений по сравнению с ранее проанализированным проектом в редакции Совета по кодификации нет;

в) решение суда о признании реорганизации несостоявшейся влечет следующие правовые последствия:

- восстанавливаются юридические лица, существовавшие до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается соответствующая запись в ЕГРЮЛ;

- сделки вновь созданных юридических лиц с лицами, добросовестно полагавшимися на правопреемство, сохраняют силу для восстановленных юридических лиц;

- переход прав и обязанностей признается несостоявшимся, при этом предоставление (платежи, услуги и т.п.), осуществленное в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признается совершенным в пользу управомоченного лица. Если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации, исполнены обязанности другого из них, перешедшие к юридическому лицу, созданному в результате реорганизации, к отношениям указанных лиц применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК). Произведенные выплаты могут быть оспорены по заявлению лица, за счет средств которого они были произведены, если получатель исполнения знал или должен был знать о незаконности реорганизации;

- участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им до реорганизации, а при смене участников в юридическом лице в ходе такой реорганизации или по ее окончании доли участия участников ранее существовавшего юридического лица возвращаются им по правилам, предусмотренным п. 2 ст. 65.2 ГК.

Как видно, в части последствий в этом проекте два существенных изменения:

- во-первых, была модифицирована часть правила относительно платежей, осуществленных в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора. Теперь это правило звучит так: "...при этом предоставление (платежи, услуги и т.п.), осуществленное в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признается совершенным в пользу управомоченного лица". Вместо слова платежи, появилось иное - предоставление;

- во-вторых, существенно изменились последствия в части восстановления прав участия. И изменения эти явно не в лучшую сторону.

Проект указывает, что участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им до реорганизации, а при смене участников в юридическом лице в ходе такой реорганизации или по ее окончании доли участия участников ранее существовавшего юридического лица возвращаются им по правилам, предусмотренным п. 2 ст. 65.2 ГК. В свою очередь, ст. 65.2 ГК указывает, что участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. Суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к явно несоразмерному лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и иные публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, за счет лиц, виновных в утрате доли, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом.

Понять из этих правил, строго говоря, практически ничего невозможно.

Проблема при восстановлении ранее прекратившего существование юридического лица касается двух групп участников:

- участников восстановленного лица на момент его существования, определенный в законе; и

- участников прекращенного незаконно созданного юридического лица, которые не были участниками восстановленного лица.

Предлагаемые изменения по своей сути защищают только интересы первой группы участников, а вот интересы второй группы участников практически не защищены никак: "...участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им до реорганизации". Данное правило, на наш взгляд, требует уточнения, так как не совсем ясно, что за момент имеется в виду при использовании слов "до реорганизации"? Как кажется, разработчики имели в виду день внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении лица и (или) создании новых юридических лиц по итогам реорганизации. Однако так и надо писать, в противном случае есть почва для споров, ведь далее они пишут такую фразу "в ходе такой реорганизации", т.е. реорганизация рассматривается как процесс, причем без четкого определения его начала, как минимум.

Другой аспект: закон говорит о доле участия, которая должна быть восстановлена. А теперь представим такую ситуацию: доля указанного лица была конвертирована в долю в незаконно созданном лице, а потом продана. Подлежит ли такая доля восстановлению? По логике закона получается, что лицо и деньги получит и еще долю свою (за продажу которой деньги уже получены) восстановит. А вот у того, кто эту долю купил в свое время, ситуация принципиально иная: при прекращении юридического лица долю он свою утрачивает, а вот в восстановленном лице долю не получает. И здесь мы должны перейти ко второй части правила: "...а при смене участников в юридическом лице в ходе такой реорганизации или по ее окончании доли участия участников ранее существовавшего юридического лица возвращаются им по правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 65.2 ГК". Что здесь имеется в виду, понять совершенно невозможно. Что за период или момент имеется в виду, когда говорится "в ходе такой реорганизации"? Означает ли это, что в число тех, чьи права будут восстановлены, попадают вообще все те лица, которые были участниками между моментом принятия решения о реорганизации и моментом внесения записи в ЕГРЮЛ? Но если это так, то это правило создаст на практике множество проблем, ведь за этот промежуток времени, который может быть немалым, может смениться множество владельцев, и что всех их восстановить в той доле, которая им принадлежала на момент отчуждения?!

А что означает фраза "а при смене участников в юридическом лице... по ее (реорганизации. - А.Г.) окончании"? Если здесь имеются в виду все сделки, которые были совершены уже с долями участия в незаконно созданном юридическом лице, - это одно, а если имеется в виду что-то иное? И что это может быть?

Но даже если предположить, что за этой фразой стоит упоминание обо всех сделках с долями участия в незаконно созданном лице, то ситуация не меняется в лучшую сторону. Ведь что предлагает нам закон через положения ст. 65.2? А вот что: участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. То есть для того, чтобы новому участнику незаконно созданного юридического лица, прекратившего существование, получить в восстановленном лице долю, эта доля должна считаться "перешедшей к иным лицам". Но по предлагаемой разработчиками кодекса логике доля-то никуда не переходит, она признается восстановленной у лица, которое ранее владело долей в теперь восстановленном лице. И ведь никакой компенсации не потребуешь - закон не позволяет.

Важным представляется вот какой аспект: восстановление долей предполагает в случае с акционерными обществами восстановление записей в системе ведения реестра. Однако никаких правил на эту тему на сегодняшний день нет. Мы не призываем прописывать их в ГК - он точно для этого не предназначен. Но проект ГК мог бы установить отсылку к иным законам и правовым актам, в которых определялись бы порядок и условия восстановления юридического лица.

Как видно, анализируемый документ, не исправив недостатки первоначально существовавшего проекта в редакции Совета по кодификации, добавил дополнительные недостатки.

В итоге все эти не до конца проработанные нормативные предписания могут на практике привести к значительному числу споров и с благими намерениями законодателей получится то, что происходит обычно в соответствии с принципом "хотели как лучше, а получилось как всегда".

Концептуально попытка дифференцировать правовое регулирование и выделить оспоримую реорганизацию и реорганизацию несостоявшуюся нам представляется верной. Однако нам представляются не до конца проработанными основания, которые выделил закон для признания реорганизации несостоявшейся. Кроме того, как кажется, Кодекс так и не стал документом, который "вобрал" бы в себя все случаи противоправной по цели реорганизации.

Не вполне определился документ с правами участников и кредиторов. К примеру, в части нарушений интересов кредиторов он полностью отходит от возможности признания реорганизации несостоявшейся. По сути, подчеркнем это, сделана попытка реализовать следующую концепцию: если нарушены интересы участников, то реорганизация может быть признана несостоявшейся, а если нарушены интересы кредиторов, то "работают" иные механизмы, в том числе и те, которые указаны в ст. 60.1 проекта ГК. С нашей точки зрения, данный подход не до конца представляется продуманным. Ведь нарушения прав и интересов кредиторов могут быть столь серьезны (при этом права участников могут быть и не затронуты вовсе, напротив, у всех у них будет противоправный интерес уклониться от исполнения обязательств), что впору применять самые жесткие меры, вплоть до "разворота" реорганизации.

Наиболее спорными нам кажутся нормативные предписания, направленные на устранение последствий такой несостоявшейся реорганизации. Они урегулированы весьма небрежно и скупо. Мы понимаем, что регулирование многих таких вопросов не относится к предмету ГК, однако мы также понимаем, что ГК должен как минимум содержать необходимые отсылки к специальным законам и иным нормативным правовым актам, в которых такие вопросы будут урегулированы. А этого нет.

Вызывают возражения и те правовые средства, которые используются для устранения последствий. Один из главных здесь предметов обсуждения - целесообразность восстановления юридического лица.

§ 14.2. Предложения по дифференциации регулирования

различных дефектов реорганизации и их последствий

Каким образом необходимо устранять последствия различных дефектов реорганизации?

С нашей точки зрения, можно сформулировать следующие основные положения:

а) в модель регулирования необходимо заложить три основных дефекта реорганизации:

- дефект цели (противоправность цели);

- дефект процесса (нарушения порядка и условий реорганизации);

- дефекты последствий.

Помимо трех случаев необходимо выделить отдельно ситуацию фальшивой (или мнимой) реорганизации. То есть ситуацию, когда, по существу, реорганизации не было, а имело место изготовление фальшивых документов (о решениях собраний (заседаний) органов управления, которых в реальности не проводилось), т.е. фальсификация волеизъявления участника (участников). При этом под такую квалификацию должны подпадать ситуации либо фальсификации: волеизъявления всех участников юридического лица; волеизъявления тех участников, чьих голосов в совокупности достаточно для принятия решения о реорганизации; волеизъявления тех участников, чьих голосов хватило недобросовестным участникам для обеспечения кворума собрания (заседания) и (или) принятия положительного решения;

б) при установлении дефектности цели, а именно установление любого из указанных ниже фактов:

- реорганизация была направлена на уклонение от уплаты задолженности (по гражданско-правовым обязательствам, вытекающим из публичных обязательств и по любым другим основаниям);

- реорганизация была направлена на причинение убытков кредиторам иным образом;

- реорганизация была направлена на причинение убытков участникам юридического лица, в частности, на лишение его части (или всех) прав участия;

- реорганизация использовалась для осуществления неправомерного захвата чужого имущества (как средство для создания цепочки добросовестных приобретателей, "распыления" имущества среди множества лиц, сокрытия имущества, придания законности титула и т.п.);

- реорганизация использовалась для обхода закона;

- реорганизация сопровождалась фальсификацией волеизъявления участников (при отсутствии квалификации такой реорганизации как фальшивой (мнимой));

- имел место подлог документов (представление для государственной регистрации не тех документов, которые были приняты органами управления юридического лица);

- реорганизация должна признаваться несостоявшейся по решению суда.

Истцами по таким делам должны признаваться все те лица, которым в результате такой реорганизации причинены убытки: участники, реорганизованные юридические лица (при выделении), кредиторы. Право на предъявление соответствующего требования должно быть также предоставлено прокурору.

Применительно к реакции на дефекты цели должен быть реализован следующий принцип: выявление такого дефекта "покрывает" все иные дефекты (процесса и последствий). Говоря иначе, нет никакой необходимости выяснять, были ли соблюдены при проведении реорганизации установленные законом порядок и условия реорганизации и насколько ее последствия соответствуют требованиям закона.

Последствием признания реорганизации несостоявшейся является введение процедуры принудительной ликвидации созданного субъекта права. В рамках этой процедуры кредиторами должны признаваться все лица, которые полагают, что такой реорганизацией им причинены убытки, в том числе реорганизованное лицо (при выделении), участники, которые в результате реорганизации предъявили свои права к выкупу, если они полагают, что выкуп был произведен по меньшей стоимости, кредиторы, права которых прекратились в связи с предъявлением требования о досрочном исполнении или прекращении.

Лица, которые своими действиями обеспечили принятие решений о проведении такой реорганизации, должны быть признаны солидарной ответственными перед кредиторами (в том числе участниками ликвидируемого юридического лица).

Закон должен при этом предусматривать возможность "разворота" ликвидации, если все участники организации (в том числе бывшие), а также кредиторы (в том числе бывшие) урегулируют свои претензии (в том числе в части ответственности лиц, обеспечивших принятие решения о такой реорганизации) и примут единогласное решение о целесообразности сохранения юридического лица. Такое соглашение должно быть утверждено судом; целесообразность и обоснованность соответствующего решения здесь должны быть отданы "на откуп" судье.

Соответственно, все иные средства, в частности предусмотренная ст. 50 НК РФ солидарность ответственности, должны быть устранены;

в) близко по последствиям к несостоявшейся реорганизации стоит реорганизация фальшивая (мнимая). По названию понятно, что речь идет о ситуации, когда никакой реорганизации не было изначально. Поэтому признавать что-либо несостоявшимся (или недействительным) не имеет смысла - этого и так не было. Соответственно, задача закона здесь - устранить негативные последствия правонарушения. Устранение это осуществляется за счет принудительной ликвидации незаконно созданного лица. Соответствующее требование может быть предъявлено любым лицом, чьи права и интересы пострадали в результате соответствующих действий, а также прокурором.

В задачу ликвидатора будет входить в том числе создание вновь по упрощенной процедуре юридического лица, если в результате реорганизации оно было прекращено, возврат имущества (обратное правопреемство), удовлетворение требований кредиторов, предъявление требований к солидарно ответственным лицам, которыми будут признаваться лица, чьими действиями соответствующее правонарушение было совершено, и т.д. Для обеспечения баланса интересов при создании юридического лица всем участникам юридического лица на момент начала незаконной реорганизации и всем добросовестным приобретателям долей участия в незаконно созданном юридическом лице должно быть предложено принять решение об учреждении юридического лица большинством голосов с утвержденным распределением долей на основании оценки оценщика. Несогласным лицам из числа указанных лиц должны быть возмещены убытки за счет имущества ликвидируемого лица за минусом доли, причитающейся участвующим в учреждении нового лица участникам. Если общая сумма компенсируемых убытков будет больше, чем размер имеющегося имущества у ликвидируемой организации, процесс создания прекращается и проходит обычная ликвидация, если только третьими лицами и (или) участниками создаваемого лица не будет гарантировано возмещение убытков.

При устранении последствий мнимого выделения принудительная ликвидация заключается прежде всего в возврате всех ранее перешедших прав и обязанностей, приобретенного незаконно созданным лицом имущества в процессе своей деятельности, компенсации добросовестным участникам (в том числу путем проведения эмиссии в незаконно реорганизованном лице) и кредиторам незаконно созданного лица любыми предусмотренными средствами с переходом права на возмещение убытков с лиц и организаций, осуществивших незаконную реорганизацию.

Реорганизованной в форме выделения организации должно быть предоставлено право "перевести" на себя право на доли участия в незаконно созданном лице. В таком случае при достижении согласия с добросовестными приобретателями доли в незаконно созданном лице, а также кредиторами принудительная ликвидация завершается;

г) дефекты процедуры реорганизации предлагается устранять на основе следующих подходов и правил:

1) признание недействительными отдельных фактов (любого из них начиная с решения о реорганизации), составляющих процедуру реорганизации, допускается только до момента внесения записей в ЕГРЮЛ, которыми завершается реорганизация; равным образом признание недействительными решений собраний (заседаний) при подготовке к проведению собраний участников, на которых принимается решение о реорганизации и другие важные для положительного завершения реорганизации решения, возможно только до момента внесения записей в ЕГРЮЛ;

2) недействительность таких отдельных фактов ведет к приостановлению реорганизации до устранения соответствующих нарушений, а в случае, если признание соответствующего факта недействительным не может быть устранено и ведет к невозможности продолжения реорганизации, реорганизация квалифицируется как несостоявшаяся и прекращается. Последствия такого досрочного прекращения реорганизации (возмещение расходов, убытков) должны быть установлены законом;

3) после внесения записей в ЕГРЮЛ признание недействительными отдельных фактов (любого из них начиная с решения о реорганизации, а также признание недействительными решений собраний (заседаний) при подготовке к проведению собраний участников, на которых принимается решение о реорганизации и другие важные для положительного завершения реорганизации решения), составляющих процедуру реорганизации, не допускается, за исключением случая признания недействительными решений общих совместных собраний участников корпорации, а также собраний участников корпорации, создаваемой в результате выделения или разделения, когда проведение таких собраний предусмотрено законом (к примеру, Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью");

4) после внесения записей в ЕГРЮЛ вопросы соответствия процедуры реорганизации закону должны рассматриваться в рамках либо требования о признании недействительным решения о реорганизации, либо требования о возмещении убытков;

5) участникам общих совместных собраний, а также собраний участников создаваемой в результате выделения или разделения корпорации должно быть предоставлено право на предъявление требований о признании недействительности решений таких собраний. В свою очередь, признание их решений недействительным влечет приостановление реорганизации до устранения соответствующих нарушений, а в случае, если нарушение не может быть устранено в силу установленных сроков реорганизации или иных условий, реорганизация квалифицируется как несостоявшаяся и прекращается. Последствия такого досрочного прекращения реорганизации (возмещение расходов, убытков) должны быть установлены законом;

6) признание недействительным решения о реорганизации возможно только при наличии существенных и (или) неустранимых нарушений. К числу существенных нарушений, которые влекут недействительность решения о реорганизации, можно отнести:

- принятие решения о реорганизации неуполномоченным органом;

- непринятие решения о реорганизации уполномоченным органом (отсутствие решения о реорганизации);

- принятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, принятие которых требуется в процессе реорганизации, неуполномоченным органом;

- непринятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, принятие которых требуется в процессе реорганизации;

- принятие решения о реорганизации органом управления юридического лица при отсутствии на заседании (собрании) необходимого кворума или при отсутствии необходимого числа голосов за принятие решения;

- принятие иных (кроме решения о реорганизации) решений, которые требуются в процессе реорганизации, на заседании (собрании) органа управления при отсутствии необходимого кворума или при отсутствии необходимого числа голосов за принятие решения;

- неуведомление кредиторов.

Все остальные нарушения процедуры не влекут недействительности, но могут влечь иные последствия, в том числе возмещение убытков;

7) признание решения о реорганизации недействительным устраняет положительное действие всех иных фактов, входящих в процедуру реорганизации, кроме внесения записей в ЕГРЮЛ, которыми реорганизация была завершена. Недействительность не влечет восстановления юридического лица. В этом случае вводится процедура принудительной ликвидации по аналогии с той, которая описана выше;

д) устранение дефектов последствий предлагается осуществлять на основе следующих подходов и правил:

- если в результате реорганизации имеет место неопределенность в личности должника (в том, кто из вновь созданных в результате реорганизации юридических лиц, если реорганизация сопровождалась прекращением лиц реорганизуемых), закон должен предусматривать солидарность ответственности всех созданных лиц;

- если имело место нарушение так называемого принципа справедливого распределения активов, которое привело к негативным последствиям, закон должен предусматривать солидарность ответственности созданных юридических лиц, а в случае выделения - солидарность ответственности и реорганизованного лица;

- если в течение переходного периода были нарушены членами органа управления юридического лица или его работниками правила правопреемства, что привело к убыткам для реорганизуемого лица (если оно в результате реорганизации не прекращает свое существование) или к неполучению вновь созданными при реорганизации юридическими лицами того, что они получили бы при соблюдении утвержденных правил правопреемства, - закон должен предусматривать ответственность лица, чьи действия и бездействие привели к таким негативным последствиям в форме возмещения убытков по искам соответственно: реорганизованного общества (если оно в результате реорганизации не прекращает свое существование) и (или) его участников, вновь созданного (созданных) юридического лица (юридических лиц) или его участников; при множественности лиц, причинивших убытки, ответственность должна быть солидарной;

- если в результате реорганизации сохранилась реорганизованная организация, то в этом случае она должна быть привлечена к ответственности также солидарно;

- если в результате реорганизации в форме выделения или разделения одна из созданных организаций получит имущество (права и обязанности), которое должно было принадлежать другой созданной организации, то законодательство должно предусматривать срок, в течение которого у последней организации существует право обратиться с требованием к первой и обязанность первой организации - вернуть такое имущество (перевести права и обязанности); закон должен также предусматривать право организации, обнаружившей получение в результате реорганизации того, что ей не причиталось бы при надлежащем исполнении решения о реорганизации, обратиться к организации, которой такое имущество (права и обязанности) должно было быть передано, с предложением передать это имущество и перевести права и обязанности; в случае если в установленный срок ответа не последует, закон должен предусматривать: в отношении имущества (в том числе прав) - возможность оставить его за собой; в отношении обязанностей - право обратиться в суд с требованием о принудительном переведении на организацию соответствующих обязанностей;

- если нарушено требование законодательства (условие реорганизации) и в результате реорганизации ухудшено положение в какой-либо сфере какой-либо группы граждан, публичные интересы и т.п., пострадавшим лицам, а равно прокурору (в защиту публичных интересов) должно быть предоставлено право предъявления требования о возмещении убытков.

ЛИТЕРАТУРА

Абрамов С.И., Гудиева А.Н., Кокорев Р.А., Осколков И.В., Цыганков С.Н. Глава 7. Пути развития корпоративного законодательства // Национальный доклад по корпоративному управлению. Вып. 3 / Национальный совет по корпоративному управлению. М., 2010.

Аваков М.М. Правопреемство освободившихся государств. М.: Междунар. отношения, 1983.

Агапова О.И. Защита прав кредиторов при реорганизации юридических лиц: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

Агапова О.И. Передаточный акт и разделительный баланс как документы, оформляющие правопреемство при реорганизации юридических лиц: проблемы правового регулирования // Хозяйство и право. 2007. N 3 (362).

Агарков М.М., Братусь С.Н., Генкин Д.М., Серебровский В.И., Шкундин З.И. Гражданское право / Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. М.: НКЮ СССР, 1944. Т. 1.

Аиткулов Т.Д. Некоторые аспекты правового регулирования слияния и присоединения акционерных обществ в праве Российской Федерации и ФРГ // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. / Под ред. М.И. Брагинского. Вып. 4. М.: Норма, 2002.

Аксенова Е.В. Реорганизация юридических лиц по законодательству Российской Федерации: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.

Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. Магадан, 1975.

Андреев В.К. Реорганизация и ликвидация государственных предприятий // Хозяйство и право. 1986. N 4 (112).

Андрианова М.А. О трудовых отношениях при реорганизации юридического лица // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 1: Введение и Общая часть. 3-е изд., вновь пересмотр. и доп. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1910.

Архипов Б.П. Гражданско-правовой механизм слияний и присоединений акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.

Аскназий С.И. Об основаниях правовых отношений между государственными социалистическими организациями. (К проблеме юридического лица в советском гражданском праве) // Ученые записки Ленингр. юрид. ин-та / Под ред. В.М. Догадова, И.Н. Шишина. М.: Юриздат, 1947. Вып. IV.

Афаунова Ф.А. Конвертация при реорганизации акционерных обществ // Законодательство. 2012. N 7.

Бакулина Е.В. Совершенствование правового регулирования реорганизации хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.

Бараташвили Д.И. Новые государства Азии и Африки и международное право. М.: Наука, 1968.

Баринов Н.А., Козлова М.Ю. Принудительная реорганизация юридических лиц по антимонопольному законодательству // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Бахчисарайцев Х.Э. Ответственность госпредприятий по обязательствам в связи с перебазированием промышленности в условиях Великой Отечественной войны // Ученые записки. Вып. III: Вопросы гражданского и трудового права периода Великой Отечественной войны / Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юриздат, 1944.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья К.М. Беликовой "Реорганизация юридических лиц в странах Латинской Америки: к вопросу о понятии" включена в информационный банк согласно публикации - "Гражданское право", 2013, N 4.

Беликова К.М. Реорганизация юридических лиц в странах Латинской Америки: к вопросу о понятии // Право и бизнес: Сборник статей I ежегодной международной научно-практической конференции, приуроченной к 80-летию со дня рождения профессора В.С. Мартемьянова / М.Ю. Абрамкина, М.Г. Абрамова, А.А. Алпатов и др.; под ред. И.В. Ершовой. М.: Юрист, 2012.

Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. 3-е изд., стереотип. М.: Центр ЮрИнфоР: ЮрИнфоР, 2002.

Бикебаев А.Ж. Конкурентное (антимонопольное) право и политика Республики Казахстан. Алматы: Юрид. фирма "Саят Жолши и Партнеры", 2010.

Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1950.

Братусь С.Н., Граве К.А., Зимилева М.В., Серебровский В.И., Шкундин З.И. Советское гражданское право / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1950.

Брауде И. Акционерные общества и товарищества в торговле и промышленности: Сборник действующих узаконений с кратким комментарием и приложением примерного устава акц. общества и договора полного товарищества / Вступ. ст. В.Ю. Вольфа. Петроград, 1923.

Брауде И. Акционерные общества и товарищества в торговле и промышленности: Сборник действующих узаконений с кратким комментарием и приложением примерного устава акц. общества и договора полного товарищества. 2-е изд., испр. и доп. М.: Право и Жизнь, 1926.

Болдырев В.А. Реорганизация и видоизменение юридических лиц - несобственников // Право и политика. 2009. N 3.

Болдырев В.А. Конструкция юридического лица несобственника: опыт цивилистического исследования. М.: Статут, 2012.

Болховитинов Н.Н. Россия открывает Америку. 1732 - 1799. М.: Междунар. отношения, 1991.

Брагинский М.И. Юридические лица // Хозяйство и право. 1998. N 3.

Бутовский В.В. Правовое регулирование перехода прав и обязанностей по уплате налогов при реорганизации юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004.

Бучнев П.В. Реорганизация кредитных организаций в форме слияния и присоединения по законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.

Вагайцева Т.В. Правопреемство при реорганизации юридических лиц // Нотариус. 2008. N 4.

Венедиктов А.В. Слияние акционерных компаний // Труды студентов экон. отд. Петрогр. политех. ин-та. N 15. Пг.: Изд. Петрогр. политех. ин-та, 1914.

Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий // Известия экон. ф-та Ленингр. политех. ин-та. Приложение к вып. 1. Л., 1928.

Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

Веденин Н.Н. Приватизация и реорганизация предприятий АПК (правовые аспекты) // Государство и право. 1993. N 4.

Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков: Изд-во ун-та им. А.М. Горького, 1958. Ч. 1.

Витрянский В.В. Гражданский кодекс о юридических лицах // Вестник ВАС РФ. 1995. N 5 (30).

Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М.: Финиздат, 1927.

Галазова З.В. Незаконность реорганизации юридического лица и ее правовые последствия // Журнал российского права. 2012. N 9.

Генкин Д.М. Законодательство о промкооперации. М.; Л.: Всесоюзн. кооп. изд-во, 1933.

Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. Кн. V Гражданского уложения. Проект, внесенный 14 октября 1913 г. в Государственную Думу. СПб.: Право, 1914 (с предисл. и предм. указ.).

Глушецкий А.А. Реорганизация и крупные сделки // Закон. 2006. N 9.

Глушецкий А.А. Размещение ценных бумаг: экономические основы и правовое регулирование. М.: Статут, 2013.

Гражданское законодательство КНР / Автор введения, сост. и пер. Е.Г. Пащенко / Междунар. центр фин.-экон. развития. М., 1997.

Гражданское и торговое право Европейского Союза (основные институты): Учеб. пособие / Под общ. ред. В.В. Безбаха, В.Ф. Поньки, К.М. Беликовой. М.: РУДН, 2011.

Гражданское право. М.: Юрид. лит., 1969. Т. 1.

Гражданское право БССР / Под ред. В.Ф. Чигира. Минск: Изд-во БГУ им. В.И. Ленина, 1975. Т. 1.

Гражданское право Казахской ССР: Учеб. пособие / Под ред. Ю.Г. Басина. Алма-Ата: МЕКТЕП, 1978. Ч. 1.

Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1994. Т. 1.

Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. Ч. 1.

Гражданское право: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М.: Юристъ, 1997. Ч. 1.

Гражданское право: Учебник для вузов. М.: Норма-Инфра-М, 1998. Ч. 1.

Гражданское право России. Часть первая / Под ред. З.И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998.

Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008. Т. 1.

Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юристъ, 2011.

Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Н.Н. Агафонова, С.В. Артеменков, В.В. Безбах и др.; отв. ред. В.П. Мозолин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2012. Т. 1.

Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского уложения (С объясн. и прилож.) / Под ред. И.М. Тютрюмова; сост. А.Л. Саатчиан. СПб.: Законоведение, 1910. Т. 2.

Горбачев И.А. Товарищества. Полные, на вере, кредитные, ссудо-сберегательные, трудовые и с переменным капиталом. Акционерные и паевые компании: закон и практика с сенатскими разъяснениями. М.: Изд. юрид. кн. магазина И.К. Голубева, под фирмою "Правоведение", 1910.

Грибанов В.П. Юридические лица. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961.

Данилова Е.Н. Товарищества // Советское хозяйственное право: Сборник / Е.Н. Данилова, И.С. Перетерский, С.И. Раевич. М.; Л.: Госиздат, 1926.

Дивер Е.П. Правовое регулирование реорганизации коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.

Долинская В.В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А.Ю. Кабалкин. М.: Юрид. лит., 1997.

Долинская В.В. Реорганизация юридических лиц // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2006.

Дубовицкая Е.А. Европейское корпоративное право. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2008.

Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Лекс-Книга, 2002.

Емельянцев В.П. Универсальное правопреемство в гражданском праве. М.: Юриспруденция, 2010.

Зайцев О.Р. К вопросу об обоснованности признания преобразования формой реорганизации // Цивилист. 2005. N 2.

Залесский В.В. Государственная регистрация юридических лиц, создаваемых путем реорганизации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Заменгоф З.М., Шугаев А.А. Закон о государственном предприятии: как его применять. М.: Юрид. лит., 1989.

Захарова Н.В. Правопреемство государств. М.: Междунар. отношения, 1973.

Зимелева М.В., Серебровский В.И., Шкундин З.И. Гражданское право: Учебник для юрид. школ / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Юриздат, 1945.

Зимелева М.В., Серебровский В.И., Шкундин З.И. Гражданское право: Учебник для юрид. школ / Под ред. С.Н. Братуся. 3-е изд., испр. и доп. М.: Юриздат, 1947.

Зинченко С., Лапач В., Газарьян Б. Парадоксы правосубъектности предприятий // Хозяйство и право. 1995. N 1.

Зыкова И.В. Юридические лица: создание, реорганизация, ликвидация. М.: Ось-89, 2005.

Змирлов К.П. О недостатках наших гражданских законов // Журнал гражданского и уголовного права. 1886. Кн. 8.

Израэлит М.Н. Акционерные общества. Правовые основания деятельности акционерных обществ (с участием и без участия государственного капитала). Экономическая жизнь. М., 1927.

Илюшина Н.М. Проблемы правопреемства при реорганизации юридических лиц // Закон. 2006. N 9.

Иоффе О.С. Советское гражданское право. М.: Юрид. лит., 1967.

Кавелина Н.Ю. Реорганизация кредитной организации как мера предупреждения ее банкротства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Камалов О.А. Реорганизация и реструктуризация органов государственной власти // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Карасс А.В. Передача государственных предприятий, зданий и сооружений и ее гражданско-правовые последствия // Вопросы советского гражданского и трудового права. М.: Изд-во АН СССР, 1952.

Карлин А.А. Реорганизация акционерного общества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.

Кафтайлова Е.В., Ручкин О.Ю., Трунцевский Ю.В. Реорганизация юридических лиц (правовые основы). М., 2010.

Качалин Д.С. Анализ российских моделей дробления (реорганизации) бизнеса, обеспечивающих соответствие его масштабов специальным режимам налогообложения // Бухгалтерский учет в издательстве и полиграфии. 2011. N 3.

Качалова А.В. Злоупотребление корпоративными правами в процессе реорганизации хозяйственных обществ // Законодательство. 2009. N 10.

Качалова А.В. Осуществление и защита прав участников хозяйственных обществ при реорганизации. М.: Инфотропик Медиа, 2013.

Кванина В.В. Актуальные проблемы реорганизации государственных (муниципальных) образовательных учреждений // Закон. 2006. N 9.

Квачевский А. О товариществах вообще и акционерных обществах в особенности по началам права, русским законам и судебной практике // Журнал гражданского и уголовного права. 1880. Кн. 6.

Кирилин А.В. Гражданско-правовое регулирование создания и деятельности акционерных обществ в СССР: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990.

Киящук И.Т. Защита прав акционеров и иных заинтересованных лиц в процессе реорганизации акционерных обществ в форме слияния и присоединения по праву Российской Федерации и стран Европейского союза: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н Садикова. М., 1997.

Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Ю.П. Орловский. 4-е изд., испр., доп. и перераб. М.: КОНТРАКТ: ИНФРА-М, 2007.

Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др.; под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1998.

Кондратьев В.В., Краснова В.Б. Реструктуризация управления компанией: Модуль 6. М.: ИНФРА-М, 1999 (17-я модульная программа для менеджеров "Управление развитием организации").

Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2009.

Корпоративное право: Учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению "Юриспруденция" / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Волтерс Клувер, 2007.

Корпоративное право: Учебный курс: Учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011.

Концепции развития российского законодательства. М.: Эксмо, 2010.

Коровайко А. Реорганизация юридических лиц: проблемы правового регулирования // Хозяйство и право. 1996. N 10.

Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ. Теория, законодательство, практика: Учеб. пособие. М.: Норма (изд. группа Норма-Инфра-М), 2001.

Коровайко А.В. Договоры о слиянии и присоединении хозяйственных обществ // Хозяйство и право. 2001. N 2.

Костикова Е. Как сливать акционерные общества // Акционерный вестник. 2008. N 3 (52).

Костюченко Н.Н. Дивиденды и реорганизация акционерного общества // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. N 7.

Костян И.А. Правовые последствия реорганизации юридического лица // Справочник кадровика. 2007. N 12.

Кошелев Я.С. Гражданско-правовые аспекты реорганизации акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012.

Кочетова С.М. Правовое положение федерального государственного автономного образовательного учреждения (на примере высшего учебного заведения): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

Кремнев П.П. Распад СССР и правопреемство государств: Монография. М.: Юрлитинформ, 2012.

Кузнецова В. Цели и особенности "нижегородской модели" реорганизации коллективных сельскохозяйственных предприятий // Хозяйство и право. 1996. N 1.

Кузнецова Н., Довгерт А. Институт юридического лица в Гражданском кодексе Украины // Право Украины. 2012. N 5 - 6.

Кулагин М.И. Избранные труды. М.: Статут, 1997.

Кулешов А.В. Правовое регулирование укрупнения акционерных обществ в форме слияния и присоединения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.

Кулешов А.В. Защита прав и интересов кредиторов в процессе укрупнения акционерного общества // Законодательство и экономика. 2010. N 10.

Ламсков Д.С. Защита прав кредиторов при реорганизации акционерного общества // Юрист. 2008. N 6.

Лаппо-Данилевский А. Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII столетия. СПб.: Тип. "В.С. Балашев и Ко", 1899.

Лаптев В.В. Правовое положение государственных промышленных предприятий в СССР. М.: Изд-во АН СССР, 1963.

Лебединец О.Н. Реструктуризация юридического лица как этап его жизненного цикла // Вестник Моск. ун-та МВД России. 2012. N 5.

Логинова Е.В. Имущественно-правовые последствия реорганизации хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.

Ломакин Д.В. Договоры о создании и реорганизации юридических лиц // Законодательство. 2004. N 2.

Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.

Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М.: Статут, 2010.

Максимов В. Законы о товариществах. Акционерные общества, товарищества на паях, торговые дома, артели и др. Порядок их учреждения и деятельности. С разъясн. и прилож. 2-е изд., перераб. и значит. доп. М.: Юрист, 1911.

Малютин Н. Присоединение убыточной организации как способ налоговой оптимизации // Налоги и налоговое планирование. 2011. N 12.

Мамедов У.Ю. К вопросу о признании судом недействительной реорганизации юридического лица и применении последствий такого признания в российском корпоративном праве (практический аспект) // Юрист. 2002. N 6.

Марков Г.Н. Создание, реорганизация, ликвидация юридического лица. 2-е изд. СПб.: Альфа, 2000.

Марков П.А. Реорганизация коммерческих организаций в российском праве // Право и экономика. 2011. N 9.

Марков П.А. Теория реорганизации коммерческих юридических лиц: проблемы правового регулирования и правоприменения: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011.

Марков П.А. Реорганизация и поглощение: проблемы соотношения понятий // Вестник арбитражной практики. 2011. N 5, 6.

Марков П.А. Реорганизация коммерческих организаций: проблемы теории и практики: Монография. М.: Норма; Инфра-М, 2012.

Мартемьянов В.С. Хозяйственное право: Курс лекций. М.: БЕК, 1994. Т. 1: Общие положения.

Мартынов Б.С. Государственные тресты. М., 1924.

Мартышкин С.В. Понятие и признаки реорганизации юридического лица: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000.

Мельников А.А. Гражданско-правовое регулирование прекращения деятельности юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.

Мельников Н.Н. Реорганизация крестьянского (фермерского) хозяйства по законодательству России и стран СНГ // Российская юстиция. 2009. N 3.

Могилевский А.С. Слияние и присоединение акционерных обществ по российскому законодательству: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.

Моджорян Л.А. Идентичность, непрерывность и правопреемство субъектов международного права // Советское государство и право. 1958. N 9.

Модин Н.А. Предприятие как объект муниципальной собственности // Законодательство и экономика. 2004. N 10.

Моргулис М.И. Вопросы передачи предприятий, зданий, сооружений и оборудования в практике Госарбитража. М.: Госюриздат, 1962.

Небыкова А.В. Присоединение как форма реорганизации акционерных обществ. Правовые вопросы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.

Никологорская Е.И. Средства обеспечения баланса интересов акционеров и общества при реорганизации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Новикова Ю.А. Особая правосубъектность в трудовом праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.

Носов Д.В. Правопреемство (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

Носов Д.В. Правопреемство в российском праве: Монография. Пермь, 2013.

Нуждин Т.А. Особенности принудительной реорганизации юридических лиц по действующему законодательству Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2011. N 12.

Окунь С.Б. Российско-американская компания / Под ред. и с предисл. В.Д. Грекова. М.; Л.: Соцэкгиз, 1939.

Основные институты гражданского права зарубежных стран / Отв. ред. В.В. Залесский. М.: Норма, 2009.

Петражицкий Л. Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права. СПб.: Тип. Министерства финансов (В. Киршбаума), 1898.

Писемский П. Акционерные компании с точки зрения гражданского права. М.: Тип. Грачева И.К., 1876.

Победоносцев К. Курс гражданского права. 2-е изд., с переменами и доп. СПб., 1890. Ч. 3: Договоры и обязательства.

Поваров Ю.С. Акционерное право России: Учебник. М.: Высшее образование: Юрайт-Издат, 2009.

Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: Избранные постановления за 2007 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М.: Статут, 2012.

Правовое обеспечение российской экономики: Учебник для студентов экономических специальностей / Отв. ред. Н.Г. Маркалова. М.: БЕК, 2002.

Реорганизация и ликвидация юридических лиц по законодательству России и стран Западной Европы. М.: Юристъ, 2000.

Рихтерман В.Я. Правовое регулирование принудительной реорганизации акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.

Рожкова Е.А. К вопросу об универсальном правопреемстве при реорганизации юридических лиц // Вестник РАП. 2012. N 2.

Романов А. Уголовная ответственность за незаконное образование юридического лица и незаконное использование документов для образования юридического лица (ст. ст. 173.1 и 173.2 УК РФ) // Хозяйство и право. 2012. N 9.

Ромашкова И.И. Комментарий к Федеральному закону от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ "О производственных кооперативах" (постатейный) (подготовлен для системы "КонсультантПлюс", 2010).

Рубеко Г.Л. Акционерное право: Учеб. пособие. М.: Статут, 2012.

Рубинштейн Б.М. Советское хозяйственное и гражданское право: Учебник для юрид. школ и пособие для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ОГИЗ: Гос. изд-во "Советское законодательство", 1936.

Рудакова Е.В. Проблемы правопреемства в конституционном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

Рудяк Е.В. Правовое регулирование деятельности органов акционерных обществ в процессе реорганизации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009.

Румянцев Ф.П. Нижегородский опыт реформирования аграрных отношений на современном этапе земельной реформы в Российской Федерации // История государства и права. 2008. N 1.

Серебровский В.И. Избранные труды. М.: Статут, 1997 (серия "Классика российской цивилистики").

Серьезнова О.А. Создание коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2009.

Советское гражданское право: Краткий учебник. М.: Юриздат, 1940.

Советское гражданское право / Под ред. Д.М. Генкина. М.: Госюриздат, 1950. Т. 1.

Советское гражданское право / Отв. ред. И.Б. Новицкий, П.Е. Орловский. М.: Госюриздат, 1959. Т. 1.

Советское гражданское право / Отв. ред. В.А. Рясенцев. М., 1960. Ч. 1.

Советское гражданское право / Под ред. Д.М. Генкина. М.: Госюриздат, 1961.

Советское гражданское право / Отв. ред. В.А. Рясенцев. М.: Юрид. лит., 1965. Т. 1.

Советское гражданское право / Под ред. Д.М. Генкина, Я.А. Куника. М.: Высшая школа, 1967.

Советское гражданское право: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. М.: Высш. шк., 1968. Т. 1.

Советское гражданское право / Отв. ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1971. Т. 1.

Советское гражданское право / Отв. ред. В.А. Рясенцев. М.: Юрид. лит., 1975. Т. 1.

Советское гражданское право: Учеб. пособие / Под ред. О.А. Красавчикова. Свердловск, 1976. Вып. 1.

Советское гражданское право. 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. В.Т. Смирнов, Ю.К. Толстой, А.К. Юрченко. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1982. Ч. 1.

Советское гражданское право / Под ред. Ю.Х. Калмыкова, В.А. Тархова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. Т. 1.

Сойфер Т.В. Реорганизация религиозных организаций: проблемы правоприменения // Законы России. 2011. N 8.

Соменков С.А. Судьба договоров при реорганизации юридического лица // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Сошников В.В. Влияние реорганизации работодателя - юридического лица на трудовые и социально-партнерские отношения: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

Сошников В.В. Проблемы сохранения и прекращения трудовых отношений с работниками при реорганизации работодателя - юридического лица // Законодательство и экономика. 2006. N 11.

Степанов Д. Формы реорганизации коммерческих организаций: вопросы законодательной реформы // Хозяйство и право. 2001. N 3.

Степанов Д. Правопреемство при реорганизации в форме выделения // Вестник ВАС РФ. 2002. N 7.

Степанов Д. Формы реорганизации некоммерческих организаций // Хозяйство и право (приложение). 2003. N 10.

Степанов Д. Аннулирование реорганизации: повод задуматься над концептуальными подходами в области создания юридических лиц // Закон. 2007. N 3.

Степанов Д. Основные проблемы, связанные с реформой законодательства о реорганизации // Закон. 2009. N 2.

Стучка П.И. Курс советского гражданского права. М.: Изд-во Коммунистической академии, 1929. Т. II: Общая часть гражданского права.

Субанова Н.В. Разрешительные полномочия органов исполнительной власти в Российской Федерации. М.: Юриспруденция, 2012.

Субанова Н.В. Лицензирование предпринимательской деятельности: правовое регулирование, ответственность, контроль. М.: Статут, 2011.

Суханов Е.А. Реорганизация акционерных обществ и других юридических лиц // Хозяйство и право. 1996. N 1.

Суханов Е.А. Из практики работы Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте Российской Федерации // Вестник гражданского права. 2007. N 1.

Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М.: Статут, 2000.

Тархов В.А. Советское гражданское право. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1978. Ч. 1.

Телюкина М.В. Реорганизация как способ прекращения деятельности юридических лиц // Законодательство. 2000. N 1.

Терещенко Л.К., Игнатюк Н.А. Предпринимателю о разрешительных процедурах. М.: Юстицинформ, 2005.

Тихменев П.А. Историческое обозрение образования Российско-Американской компании и действий ее до настоящего времени. СПб., 1861. Ч. 1.

Тихомиров М.Ю. Реорганизация общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2010. N 10.

Тихомиров М.Ю. Общество с ограниченной ответственностью: реорганизация // Адвокат. 2007. N 11.

Трофимов К.Т. Реорганизация и ликвидация коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995.

Терехов А. Советское кооперативное право: Руководство для студентов, слушателей кооперативных курсов и для кооперативных работников. Харьков: Гос. изд-во Украины, 1924.

Тютрюмов И.М. Гражданское право. Юрьев: Тип. Маттисена, 1922.

Удинцев Вс. Русское торгово-промышленное право. Киев: Тип. И.И. Чоколова, 1907.

Ушаков Н.А. Правопреемство государств: Учеб. пособие. Уфа: Восточный университет, 1996.

Фадеева А. Акционер позвал "Интер РАО" в суд // РБК daily. 2013. N 97 (1630).

Фам Чи Хунг. Правовое положение акционерных обществ по законодательству Вьетнама: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.

Федоренко Н.В. Особенности правового регулирования отношений в сфере реорганизации и ликвидации банков: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000.

Федоров А.Ф. Торговое право. Одесса, 1911.

Федотенко Ю.С. Слияние фирм и налоговые последствия // Административное право. 2011. N 3.

Фомичева Н.В. Правовое регулирование создания и деятельности акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000.

Хозяйственное право / Под ред. В.В. Лаптева. М.: Юрид. лит., 1967.

Хозяйственное право / Под ред. В.В. Лаптева. 2-е изд. М.: Юрид. лит., 1970.

Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.В. Лаптева. М.: Юрид. лит., 1983.

Целовальников А.Б. Особенности реорганизации государственных и муниципальных унитарных предприятий при приватизации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8.

Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М.: Статут, 2005. Т. 1: Учебник торгового права.

Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М.: Госюриздат, 1962.

Чувилин А. Реорганизация АО // Закон. 1997. N 5.

Шапкина Г.С. Применение акционерного законодательства. М.: Статут, 2009.

Шевченко Л., Бару М. Прекращение деятельности юридического лица // Социалистическая законность. 1960. N 12.

Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М.: Статут, 2003. Т. 1: Ведение. Торговые деятели.

Шиткина И. Создание холдинговой компании на базе имущественного комплекса единой коммерческой организации // Хозяйство и право. 2002. N 11.

Шишмарева Т.П. Правовые вопросы реорганизации и ликвидации юридических лиц вследствие несостоятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992.

Шретер В.А. В. Венедиктов. Слияние акционерных компаний. (Изд. Петроградского политехнического института императора Петра Великого. 1914 г., 369 стр.) // Юридический вестник / Под общ. ред. Б.А. Кистяковского. Кн. IX (I). М., 1915.

Шретер В.Н. Советское хозяйственное право (право торгово-промышленное). М.; Л.: Госиздат, 1928.

Штандель Е.Н. Курс кооперативного права. 3-е изд. Харьков; Киев: КНИГОС-ПШКА, 1926.

Юдин Д. Правопреемство и исключительное право на фирменное наименование // Корпоративный юрист. 2012. N 9.

Ягельницкий А.А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид наук. М., 2011.

Якупова Д.З. Учет и отчетность в условиях реорганизации хозяйствующих субъектов: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. Казань, 2011.

Cahn Andreas, David C. Donald. Comparative Company Law. Cambridge University Press, 2011.

Corporations and Others Business Organizations: Cases and Materials / By M.A. Eisenberg. ed. New York: Foundation Press, 2000.

Hurst R. Thomas and Gregory A. William. Cases and Materials on Corporations. Cincinnati; Ohio: Anderson Publishing Co., 1999.

Sealy Len, Worthington Sarah. Sealy's Cases and Materials in Company Law. ed. Oxford University Press, 2010.

Bourne Nicholas. Bourne on Company Law. ed. 2011.

Davies Paul L., Worthington Sarah. Gower and Davies' Principles of Modern Company Law. ed. Sweet & Maxwell. Thomson Reuters, 2012.

Girvin Stephen, Frisby Sandra, Hudson Alastair. Charlesworth's Company Law. ed. Sweet&Maxwell, Thomson Reuters, 2010.

The Anatomy of Corporate Law. A Comparative and Functional Approach / R. Kraakman, J. Armour, P. Davies, L. Enriques, H. Hansmann, G. Hertig, K. Hopt, H. Kanda, E. Rock. ed. Oxford University Press, 2009.

The Oxford Companion to American Law / Ed. in chief Kermit L. Hall. Oxford University Press, 2002.

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 357; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 76 77 78 79 80 81 82 83 8485

Мы поможем в написании ваших работ!