Глава 6. АНАЛИЗ СУЩНОСТИ РЕОРГАНИЗАЦИИ

ИСХОДЯ ИЗ ДЕЙСТВУЮЩЕГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

 

§ 6.1. Реорганизация как способ прекращения

юридического лица; ликвидация (упразднение) и реорганизация

 

В действующем ГК РФ реорганизация в отличие от многих нормативных актов советского периода и актов РСФСР начала 90-х гг. не определяется в качестве одного из способов прекращения юридического лица (исключая рудиментарные положения ст. 1093).

Даже в структуре Кодекса нет какой-либо единицы, в которой бы регулировались вопросы реорганизации, тем более структурной единицы, которая бы регулировала вопросы прекращения юридических лиц: основной гражданский закон регулирует основные вопросы реорганизации в общих положениях о юридических лицах гл. 4 "Юридические лица".

В законодательстве, конечно, и помимо ст. 1093 ГК РФ остались "следы" прошлого подхода к регулированию реорганизации лишь как способа прекращения юридического лица (ст. 6.1 Федерального закона "О государственной службе российского казачества", ст. 33 Федерального закона "О негосударственных пенсионных фондах", ст. 11 Закона РФ "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации"). Однако эти рудименты вряд ли как-то влияют на общую картину: прекращение реорганизуемого юридического лица не есть для современного законодателя определяющий признак, выделяющий реорганизацию как самостоятельное правовое явление.

Для подтверждения этой мысли отметим, что если оценивать все формы реорганизации, установленные законом с точки зрения того, является ли результатом процесса реорганизации прекращение существования юридического лица, проходящего процедуру реорганизации, то все их можно условно разделить на три группы:

1) способы, ведущие к образованию нового юридического лица с прекращением существующих (существующего) юридических лиц. К таковым можно отнести: слияние (возникновение нового общества путем передачи ему всех прав и обязанностей двух или нескольких обществ с прекращением последних), преобразование (изменение организационно-правовой формы юридического лица), разделение (прекращение общества с передачей всех его обязанностей вновь создаваемым обществам);

2) присоединение, при котором прекращается существование только присоединяемого общества (только одного из реорганизуемых), у присоединяющегося же увеличивается за счет присоединяемого общества имущество и (или) обязательства перед кредиторами, а также в некоторых случаях увеличивается число участников, т.е. реорганизуются два и более юридических лица, но прекращают существование только присоединяемые юридические лица <1> (как подмечено в Постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 17 ноября 2005 г. N А33-17112/04-С2-Ф02-5620/05-С2: "...в случае реорганизации в форме присоединения одно юридическое лицо вливается в другое юридическое лицо и таким образом перестает существовать как таковое, тогда как "другое" продолжает свое существование");

--------------------------------

<1> Кстати говоря, как показывает опыт прошлого, даже когда ГК РСФСР 1964 г. признавал всего три формы реорганизации (слияние, разделение, присоединение), он также не выдерживал единства, поскольку наличие присоединения не позволяет сказать, что реорганизацию тогда было можно объяснять через прекращение юридического лица, как это чаще всего делалось в специальной литературе.

 

3) выделение - способ, ведущий к образованию новых юридических лиц, не сопровождающийся прекращением деятельности существующего (реорганизуемого) юридического лица <1>.

--------------------------------

<1> Существуют законы, которые предполагают иное, однако скорее в силу неудачной юридической техники. К примеру, Федеральный закон "О негосударственных пенсионных фондах", ст. 33 которого указывает, что "прекращение деятельности фонда может осуществляться в виде реорганизации (слияния, разделения, присоединения и выделения) или ликвидации". Закон РФ "О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации" (ст. 11) указывает, что "деятельность торгово-промышленных палат прекращается путем реорганизации (слияния, присоединения, разделения, выделения) или ликвидации".

 

Таким образом, само по себе прекращение является лишь следствием реорганизации, причем не во всех ее формах. Факт этот является давно признанным, и рассматривать реорганизацию сквозь призму института прекращения юридического лица как минимум некорректно, поскольку две из пяти признаваемых форм реорганизации при такой ситуации не могут быть адекватно объяснены и описаны. Можно предположить, что прекращение "подошло" бы в качестве главного определяющего признака для реорганизации (объяснения ее сущности), если бы мы исключили из форм реорганизации выделение, а также сделали бы комментарий для присоединения. Однако и это не решило бы проблемы:

- встала бы проблема квалификации этих двух нынешних форм реорганизации (к какому роду явлений правовой действительности их относить?);

- даже в тех формах реорганизации, реализация которых сопровождается прекращением, оно никогда не выступает единственным последствием реорганизации.

Прекращение, очевидно, не является целью реорганизации <1>; но даже если не сводить сущность явления к выделяемой цели его существования, то оно не является и определяющим последствием. А в силу того, что определение реорганизации через прекращение полностью "опускает" сам процесс реорганизации (реализуемые последовательно юридические факты), определение реорганизации через прекращение не только неверно по сути, но и вредно, поскольку способно привести к неправильному направлению в правовом регулировании.

--------------------------------

<1> Ранее сходную мысль высказывал А.В. Коровайко: "...очевидно, что прекращение реорганизуемого юридического лица не является целью проводимой реорганизации. В то же время такие важные признаки реорганизации юридического лица, как изменение субъектного состава его участников и изменение в имущественном комплексе юридических лиц, безусловно оказывающие влияние на реорганизационные процедуры, остаются без должного понимания и правовой оценки" (Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ. Теория, законодательство, практика: Учеб. пособие. М.: Норма; Норма-Инфра-М, 2001. С. 9).

 

Это может привести к тому, что реорганизация попадет в "ловушку", связанную с ее рассмотрением через призму институтов прекращения, ликвидации и правопреемства, что исключит рассмотрение всех иных институтов, использование которых приводит к достижению целей реорганизации <1>.

--------------------------------

<1> Пример такой "ловушки" дают рассуждения К.Т. Трофимова: "Анализ законодательства и правоприменительной практики показывает, что между "классическими" примерами реорганизации и ликвидации находится широкий круг случаев прекращения юридических лиц, объединяющих одновременно признаки реорганизации и ликвидации. С одной стороны, такое объединение является следствием сложности хозяйственного оборота, с другой, следствием неточности и поспешности решений законодателя. Возникает вопрос: является ли правопреемство достаточным критерием для разграничения реорганизации и ликвидации? Для ответа на вопрос, что в данном случае происходит: реорганизация или ликвидация, в первую очередь необходимо проследить судьбу имущественного комплекса юридического лица и цели его создания. При таком подходе "классической" ликвидацией можно считать лишь ликвидацию, связанную с удовлетворением претензий кредиторов путем полной или частичной распродажи имущества и разделом оставшейся части имущества (денежных средств) между учредителями (участниками) юридического лица. Все остальные случаи относятся к реорганизации, при которой имущественный комплекс остается в хозяйственном обороте" (Трофимов К.Т. Реорганизация и ликвидация коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук М., 1995. С. 14).

 

Относить реорганизацию юридического лица к способам его прекращения нельзя и еще по нескольким причинам:

а) действующее законодательство не признает общего понятия "прекращение", которое бы имело самостоятельное правовое значение. Оно рассматривает "прекращение" и в случае ликвидации, и в случае реорганизации как последствие, результат определенной процедуры (ликвидации) и как отдельный юридический факт, который завершает процедуру реорганизации. К примеру, как это указано в ст. 57 ГК РФ, при реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Однако отдельные законы знают самостоятельные составы прекращения юридических лиц, которые не подпадают ни под реорганизацию, ни под ликвидацию <1>.

--------------------------------

<1> Об этом подробнее см.: Габов А.В. Ликвидация юридических лиц. История развития института в российском праве, современные проблемы и перспективы. М.: Статут, 2011; Он же. Законодательство о ликвидации юридических лиц в свете проекта изменений в ГК РФ // Вестник гражданского права. 2011. N 4.

 

Говоря иначе: действующему законодательству не хватает четкого определения понятия "прекращение" <1>. Соответственно, при имеющейся неопределенности с правовым режимом прекращения определять через таковое институт реорганизации нам представляется не вполне правильным. Однако этот аргумент в большей степени формальный, нежели реальный, гораздо более содержательным выглядит другой аргумент;

--------------------------------

<1> В настоящее время в п. 3 ст. 49 ГК РФ указано, что "правоспособность юридического лица возникает в момент его создания и прекращается в момент внесения записи о его исключении из Единого государственного реестра юридических лиц". Вполне достаточным было бы продолжение этого правила, которое состояло в следующем: "...прекращение юридического лица (внесение записи о его исключении из Единого государственного реестра юридических лиц) завершает ликвидацию юридического лица, а также его реорганизацию в установленных законом случаях".

 

б) прекращение (как бы мы его ни определяли) не может выступать главной целью реорганизации. Вообще, определить какую-то нормативную цель реорганизации почти не представляется возможным в силу многообразия таких целей. Как можно увидеть из анализа прошлого нормативного опыта, законодатель иногда предпринимал попытку сформулировать цели осуществления соответствующих действий. К примеру, советские акты в области кооперации, говоря о соединении, указывали на такие цели, как "укрупнение кооперативного района" или "объединение хозяйственного обслуживания населения" (или "членов"). Регулируя разделение, те же акты указывали на такие цели: "обособление для самостоятельного обслуживания" определенной территории или группы населения либо определенной функции (см.: Декрет ЦИК и СНК РСФСР от 20 мая 1924 г. "О потребительской кооперации" <1>, Положение о сельскохозяйственной кооперации, утвержденное Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 3 октября 1927 г. <2>, Положение о промысловой кооперации, утвержденное Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 11 июня 1928 г. <3>).

--------------------------------

<1> СУ РСФСР. 1924. N 64. Отд. 1. Ст. 645.

<2> СУ СССР. 1927. N 109. Ст. 736.

<3> Там же. 1928. N 86. Отд. 1. Ст. 586.

 

О целях реорганизации можно встретить упоминания и в современной специальной литературе. Так, О.В. Гутников называет реорганизацию "одним из самых распространенных способов оптимизации структуры производства и собственности" <1>; Г.С. Шапкина полагает, что целью реорганизации "являются структурные преобразования в экономике, стремление к укрупнению капитала, иногда - необходимость разделения бизнеса"; по ее мнению, "бывают и иные цели, причем порой выходящие за рамки закона, например попытки выведения активов реорганизуемого общества в новую структуру для того, чтобы оно могло уйти от ответственности перед кредиторами" <2>. К.Т. Трофимов указывает, что по отношению к самой организации цели реорганизации можно классифицировать следующим образом: 1) внутренние - в интересах организации (получение прибыли, повышение эффективности использования имущественного комплекса, решение социальных или управленческих задач и т.д.); 2) внешние - в интересах третьих лиц <3>.

--------------------------------

<1> Концепции развития российского законодательства. М.: Эксмо, 2010. С. 267.

<2> Шапкина Г.С. Применение акционерного законодательства. М.: Статут, 2009. С. 124.

<3> Трофимов К.Т. Указ. соч. С. 12.

 

Однако действующие нормативные акты (как, впрочем, и долгий период до их принятия) ничего о целях реорганизации не указывают (редкое исключение представляет разве что ст. 50 НК РФ, упоминающая реорганизацию, направленную "на неисполнение обязанностей по уплате налогов").

Отказ от указания целей реорганизации в нормативных актах объясним: окончательно оформившаяся в 1987 г. в законодательстве "пятерка" форм реорганизации включает в себя столь разноплановые организационные явления (юридические составы), что подвести их под единую цель практически невозможно.

Так, отнесение к цели реорганизации прекращение юридического лица наталкивается на то возражение, что выделение явно преследует иную цель - создание нового юридического лица; можно привести в пример и присоединение: для присоединяющего лица прекращение также не выступает главной целью, цель здесь скорее приобретение активов и пассивов присоединяющегося лица; при преобразовании, разделении и слиянии хотя мы и имеем прекращение как одно из последствий, но оно явно не главное последствие (хотя мы не исключаем и таких целей). Говоря иначе, в большинстве случаев вовсе не прекращение, а именно создание нового юридического лица с определенными активами и (или) определенным составом участников (определенной структурой собственности) может выступать целью реорганизации.

В связи с анализом соотношения институтов прекращения и реорганизации нельзя не проанализировать и соотношение реорганизации и двух весьма схожих институтов: ликвидации и упразднения.

Этого настоятельно требует и анализ исторической ретроспективы: ведь в большинстве нормативных актов советского периода ликвидация и реорганизация рассматривались как способы прекращения юридического лица; как мы видели, в начале 90-х некоторые акты относили реорганизацию к подвиду ликвидации (Указ Президента РФ от 14 июня 1992 г. N 623 "О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применению к ним специальных процедур"). Да и современное законодательство всегда рассматривает эти институты как схожие.

Одной из основных проблем, которая всегда дискутировалась при сравнении реорганизации и ликвидации, равно как и главной различительной чертой между двумя этими институтами, было отсутствие (наличие) проблемы правопреемства <1> и его характер.

--------------------------------

<1> Габов А.В. Ликвидация юридических лиц. История развития института в российском праве, современные проблемы и перспективы. С. 60 - 77.

 

Общее мнение, которое сложилось в доктрине, состоит в том, что отличие реорганизации от ликвидации состоит в том, что во втором случае нет правопреемства. Долгое время и ст. 61 ГК РФ содержала формулировку, согласно которой ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам. Таким образом, в законодательстве как бы подчеркивалось отсутствие в последнем случае правопреемства. Между тем такого отличия на самом деле просто никогда не было, поскольку правопреемство в том или ином виде существовало и при реорганизации, и при ликвидации. Просто при ликвидации оно всегда носило сингулярный характер в отличие от реорганизации, где таковое наблюдается только при способах реорганизации (выделение). Этот предрассудок (о том, что при ликвидации отсутствует правопреемство) неоднократно тиражировался в юридической литературе. В действующей в настоящее время редакции ст. 61 ГК РФ (с 1 января 2011 г.) этот предрассудок частично преодолен и указано, что "ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом". Таким образом, уже действующий закон признал вещь очевидную: разделение реорганизации и ликвидации по основанию наличия (отсутствия) правопреемства невозможно и неправильно (хотя, как это ни странно, в современной литературе можно вновь встретить утверждения, что именно наличие правопреемства отличает реорганизацию от ликвидации <1>). А такое разграничение более целесообразно проводить по критерию характера правопреемства (при реорганизации - универсальное, при ликвидации - сингулярное).

--------------------------------

<1> К примеру, так утверждает П.А. Марков в своей докторской диссертации 2011 г.: "Правопреемство является абсолютным признаком, позволяющим разграничить реорганизацию и ликвидацию юридических лиц. Спецификой реорганизации, отличающей ее от создания и ликвидации коммерческой организации, является наличие обязательного имущественного правопреемства, в том числе отражаемого в разделительном балансе или передаточном акте, посредством которого осуществляется переход имущества от одного юридического лица к другому" (Марков П.А. Теория реорганизации коммерческих юридических лиц: проблемы правового регулирования и правоприменения: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 13).

 

Однако и такая концептуальная подвижка вряд ли дает в полной мере отличие реорганизации от ликвидации. Дело в том, что сингулярное правопреемство возможно и в случае реорганизации - при выделении.

Более того, сопровождает оно всегда и такое организационное действие, как упразднение.

Гражданский кодекс такого института не знает. Между тем нельзя не вспомнить, что акты начала 90-х годов (Указы Президента РФ от 25 ноября 1991 г. N 232 "О коммерциализации деятельности предприятий торговли в РСФСР", от 28 ноября 1991 г. N 240 "О коммерциализации деятельности предприятий бытового обслуживания в РСФСР") рассматривали упразднение в качестве последствия реорганизации ("установить, что комитеты по управлению имуществом республик в составе РСФСР, краев, областей, автономной области, автономных округов, районов (кроме районов в городах) и городов (кроме городов районного подчинения) являются правопреемниками упраздняемых в результате реорганизации государственных (муниципальных) предприятий и организаций розничной торговли и общественного питания").

Несмотря на "пренебрежение" ГК РФ указанным термином, иные нормативные акты его использовали и используют применительно к государственным органам и организациям часто (правда, довольно несистемно). В одних случаях закон просто упоминает о таком институте, не давая его отличительных особенностей, к примеру, ст. 17 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" предусматривает возможность "упразднения" судов, должностей мировых судей. Причем поскольку статья касается всех высших судов, то очевидно, что упразднение касается и юридических лиц. Такое упразднение осуществляется обычно отдельным федеральным законом, причем единственный вопрос, который решается таким законом, - это "передача относящихся к ведению упраздняемого суда вопросов осуществления правосудия", все остальные вопросы упразднения законом не регулируются (к примеру, Федеральный закон "Об упразднении Курумканского районного суда Республики Бурятия"). Другие примеры: ст. 13.1 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", которая регулирует вопросы упразднения поселений; ст. 17 Федерального закона "Об обороне" содержит указание на "создание (упразднение)... других войск, воинских формирований и органов..."; ст. 11 Федерального закона "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации" предусматривает компетенцию Правительства РФ по "принятию решений о создании, перепрофилировании и упразднении научно-исследовательских и опытно-конструкторских учреждений и военных образовательных учреждений высшего профессионального образования внутренних войск".

В других случаях упразднение либо прямо, либо косвенно выступает аналогом ликвидации. К примеру, косвенно о такой аналогии можно судить по следующим нормам: в отношении закрытого административно-территориального образования ст. 2 Закона РФ "О закрытом административно-территориальном образовании" использует формулировку "создание, преобразование или упразднение закрытого административно-территориального образования"; в похожей юридической технике написана ст. 12 Федерального закона "О государственной охране", которая предусматривает возможность "создания, реорганизации и упразднения федерального органа исполнительной власти в области государственной охраны", а также ст. 10 Федерального закона "О внешней разведке" ("создание, реорганизация и упразднение самостоятельного органа внешней разведки..."); Закон РФ "О статусе судей в Российской Федерации" (ст. 14) упоминает упразднение наряду с реорганизацией суда ("отказ судьи от перевода в другой суд в связи с упразднением или реорганизацией суда..."). Есть акты, где упразднение прямо указано в качестве аналога ликвидации: ст. 36 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" ("при упразднении (ликвидации) территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или подразделения..."), ст. 12 Федерального закона "О Следственном комитете Российской Федерации" ("создание, реорганизация и упразднение (ликвидация) следственных органов Следственного комитета, а также создание, реорганизация и упразднение (ликвидация) учреждений Следственного комитета осуществляются Председателем Следственного комитета в соответствии с Положением о Следственном комитете Российской Федерации"). Много норм об упразднении министерств и ведомств содержат указы Президента РФ. В таких указах обычно слово "ликвидация" не используется, в них говорится о передаче функций упраздняемых ведомств и (или) о передаче их имущества (к примеру, п. 3 Указа Президента РФ от 11 марта 2003 г. N 306 "Вопросы совершенствования государственного управления в Российской Федерации") <1>, однако в документах Правительства РФ, которые издаются в их исполнение, упразднение однозначно расценивается как ликвидация. В качестве примера можно привести распоряжение Правительства РФ от 15 апреля 2011 г. N 657-р, которым были определены мероприятия по проведению "ликвидационных мероприятий в отношении упраздненной Росохранкультуры" (п. 1).

--------------------------------

<1> "3. С 1 июля 2003 г.: а) упразднить Федеральную службу налоговой полиции Российской Федерации; б) передать Государственному комитету Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ: функции Министерства внутренних дел Российской Федерации по предупреждению и пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ; здания, сооружения, материально-техническую базу и иное имущество упраздняемых федеральных органов налоговой полиции (кроме Академии налоговой полиции Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации); в) передать Министерству внутренних дел Российской Федерации функции упраздняемой Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации по выявлению, предупреждению и пресечению налоговых преступлений и правонарушений".

 

Как можно увидеть из приведенных нормативных положений, упразднение в большей степени рассматривается законом как ликвидация <1>, причем такая, которая сопровождается правопреемством (в части функций как минимум). Существенное отличие упразднения от ликвидации лишь в том, что упразднить, судя по нормативным актам, можно и органы (должности), которые статусом юридического лица не наделены.

--------------------------------

<1> В части упразднения государственных органов о проблемах см. в следующей работе: Камалов О.А. Реорганизация и реструктуризация органов государственной власти // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8. С. 46, 47.

 

Отличие реорганизации от ликвидации и упразднения проявляется, с нашей точки зрения, не в наличии (отсутствии) правопреемства и его характере, а в других последствиях: реорганизация - это состав, реализация которого прежде всего приводит к созданию одного или нескольких новых юридических лиц; ликвидация же, напротив, - это состав, реализация которого приводит всегда к прекращению существования юридического лица. Такое различие предопределяет и совокупность юридических фактов, которые включаются в соответствующий состав.

Однако как это различие учесть в определении реорганизации? Очевидно, что это довольно трудно сделать, если находиться в парадигмах прошлого опыта, который ликвидацией и реорганизацией ограничивался при рассмотрении различных существенных организационных изменений (рассматривая их как частные случаи прекращения или как отдельные институты).

Очевидно, что надо искать какой-то дополнительный общий знаменатель, который бы объединял по какому-то общему признаку не только эти два института, но и ряд других. Об этом мы поговорим ниже.

 

§ 6.2. Реорганизация как способ создания юридического лица

 

Гражданский кодекс РФ не содержит общей нормы о том, каковы способы создания юридического лица. Он устанавливает общее понятие "создание" и указывает, что юридическое лицо считается созданным с момента его государственной регистрации. Однако каким конкретно способом это "создание" может иметь место, ГК не уточняет.

Между тем другие федеральные законы вносят здесь некоторые уточнения <1>:

--------------------------------

<1> В целом анализ законодательства показывает, что оно выделяет три способа создания нового юридического лица: а) учреждение; б) реорганизация; в) изменение типа.

 

- согласно ст. 8 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционерное общество может быть создано путем учреждения вновь и путем реорганизации существующего юридического лица (слияния, разделения, выделения, преобразования);

- согласно ст. 13 Федерального закона "О некоммерческих организациях" некоммерческая организация может быть создана в результате ее учреждения или реорганизации другой некоммерческой организации такой же организационно-правовой формы и в случаях, предусмотренных федеральными законами, в результате реорганизации в форме преобразования юридического лица другой организационно-правовой формы;

- в соответствии со ст. 16 Федерального закона "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" садоводческое, огородническое или дачное некоммерческое объединение создается на основании решения граждан в результате учреждения либо в результате реорганизации садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения;

- ст. 10 Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации" называется "Особенности образования кооперативов при реорганизации сельскохозяйственных организаций";

- ст. 5 Федерального закона "О взаимном страховании" указывает, что "общество может быть создано также в результате реорганизации существующих обществ взаимного страхования, потребительского кооператива или некоммерческого партнерства";

- в соответствии со ст. 11 Федерального закона "О политических партиях" "политическая партия может быть создана на учредительном съезде политической партии либо путем преобразования в политическую партию общероссийской общественной организации или общероссийского общественного движения на съезде общероссийской общественной организации или общероссийского общественного движения";

- ст. 5 Федерального закона "Об автономных учреждениях" указывает, что автономное учреждение может быть создано путем его учреждения или путем изменения типа существующего государственного или муниципального учреждения.

Как видно из приведенных примеров, законодательство признает три пути (используется также указание на слово "результат") создания юридического лица:

- учреждение;

- изменение типа государственного учреждения;

- реорганизация.

Для абсолютного большинства форм юридических лиц свойственно два пути создания - учреждение и реорганизация <1>. Нельзя не отметить, признавая реорганизацию одним из путей создания юридического лица, что законодательство исповедует иной подход. Так, ст. 5 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" относит как создание, так и реорганизацию к "способам образования юридического лица". Однако никакого развития эта конструкция не находит, а потому подвергать ее анализу мы не будем, тем более что слово "образование" чаще всего используется в законодательстве и как аналог слова "создание".

--------------------------------

<1> Законодательство знает один тип юридического лиц, которое может быть создано только в результате реорганизации путем преобразования, и никаким иным способом: акционерное общество работников - народное предприятие. В соответствии со ст. 2 Федерального закона "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" народное предприятие может быть создано путем преобразования любой коммерческой организации, за исключением государственных унитарных предприятий, муниципальных унитарных предприятий и открытых акционерных обществ, работникам которых принадлежит менее 49% уставного капитала; создание народного предприятия иным способом не допускается.

 

Говоря о реорганизации, нельзя не отметить, что в тех случаях, когда законы дают определения различных форм реорганизации, мы можем встретить определения, построенные по принципу: реорганизация - это создание. К примеру, ст. 52 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" признает слиянием обществ с ограниченной ответственностью "создание нового общества с передачей ему всех прав и обязанностей двух или нескольких обществ и прекращением последних" (аналогично ст. 16 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Однако такая ситуация имеет место только при определении слияния, но не других форм реорганизации.

О дефектности такого подхода к определению конкретной формы реорганизации мы поговорим в ч. 3 данной работы, здесь же хотелось бы отметить невозможность сведения сущности реорганизации в целом только к созданию юридического лица (хотя подчеркнем, что, если исходить из целей, которые преследуются при реорганизации, чаще всего именно создание выступает в качестве основной цели):

- как и в случае с прекращением юридического лица, сведение сущности реорганизации к созданию юридического лица приводит к "потере" других последствий реорганизации;

- объяснению сущности реорганизации как создания юридического лица препятствует признаваемый законодательством перечень форм реорганизации. При присоединении никакого создания нового юридического лица нет;

- "создание", "реорганизация" и "ликвидация" регулируются как самостоятельные феномены. К примеру, ст. 1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", определяя предмет регулирования этого Закона, указывает, что он "регулирует отношения, возникающие в связи с государственной регистрацией юридических лиц при их создании, реорганизации и ликвидации".

 

§ 6.3. Реорганизация как установленная законом процедура

перехода прав и обязанностей (правопреемство)

 

В юридической литературе была выдвинута и обоснована гипотеза о том, что реорганизация представляет собой не что иное, как установленную законом специальную процедуру (порядок) перехода прав и обязанностей <1>.

--------------------------------

<1> Шиткина И. Создание холдинговой компании на базе имущественного комплекса единой коммерческой организации // Хозяйство и право. 2002. N 11. С. 61.

 

Формулировка эта принадлежит И.С. Шиткиной и кажется нам наиболее удачной с точки зрения отражения существа этой позиции, поскольку, как можно увидеть, большое число авторов в том или ином виде отмечают правопреемство как категорию, через которую должна быть объяснена реорганизация.

Такое объяснение реорганизации кажется на первый взгляд вполне логичным, поскольку вне зависимости от того, сколько организаций в процессе реорганизации прекращается и (или) создается, все формы реорганизации объединяет то, что в результате происходит переход прав и обязанностей. Однако подвергнем сомнению "стройность" представленной логики.

Переход прав и обязанностей есть не цель реорганизации, а всего лишь ее следствие, причем, как было подчеркнуто выше, лишь одно из следствий наряду с другими - созданием и (или) прекращением юридических лиц.

Можно ли, однако, сводить всю сущность реорганизации к одному из (хотя и, безусловно, главных) следствий? Как и в случае с такими следствиями, как прекращение или создание юридических лиц, это происходит в литературе часто и в отношении правопреемства. К примеру, В.Ф. Попондопуло отмечает: "...суть реорганизации, в какой бы форме она не осуществлялась, в том, что... происходит универсальное правопреемство" <1>.

--------------------------------

<1> Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др.; под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1998. С. 68.

 

Нам такая позиция представляется известным упрощением. Посмотрим на любую реорганизацию и зададимся вопросом: разве такую цель преследуют при реорганизации лица, влияющие на принятие решения юридическим лицом? С нашей точки зрения - нисколько. О правопреемстве, безусловно, думают, просчитывают последствия, рассчитывают соотношение активов и пассивов и т.п., но считать это целью реорганизации никак нельзя; напротив, правопреемство в части конкретного объема прав и обязанностей всегда "подстраивают" под те цели, ради которых реорганизация затевается; оно в полной мере лишь следствие реорганизации.

При "сведении" сущности реорганизации к правопреемству "пропадают" не только другие последствия, пропадает целый пласт вопросов, связанных с изменением структуры и состава организации (это актуально для организаций, построенных по корпоративному принципу).

Удобство версии о реорганизации как особой процедуре (форме и т.п.) правопреемства состоит в том, что оно позволяет не думать об объединении под этим понятием совершенно разнородных форм, которые на самом деле мало что объединяют.

А это имеет главную свою негативную сторону: невозможно понять, почему то или иное действие организации должно сопровождаться правопреемством; почему один юридический состав признается реорганизацией, а другой (изменение типа), даже сопровождаясь элементами защиты прав кредиторов, другими свойственными для реорганизациями действиями, тем не менее реорганизацией не признается.

Это в свою очередь влечет и ложные ориентиры для законотворчества: сама категория реорганизации остается "резиновой", невнятной, неопределенной, а по большому счету - ненужной.

Сведение реорганизации к правопреемству вызывает у нас возражения и в силу того, что само понятие "правопреемство" хотя и является устоявшимся, едва ли не обыденным для нашей юридической науки и практики, между тем никакого нормативного определения не имеет. Скажем больше, никакого единого понимания этого института (определение, сущность, порядок и т.п.) в нашем праве нет, хотя ряд исследователей (А.В. Коровайко) полагают, что "понятие правопреемства является устоявшейся в теории права категорией" <1>. Нам <2>, однако, такое мнение представляется известным упрощением. Такое мнение можно высказать (и то с известными оговорками) только применительно к цивилистическому пониманию правопреемства. Между тем, и в литературе это давно справедливо отмечено, правопреемство - это вовсе не только цивилистическое понятие, это в полной мере универсальная правовая категория. Однако ее определение мы не находим в нашем праве. В юридической литературе сложились различные точки зрения и, соответственно, даются различные определения правопреемства:

--------------------------------

<1> Коровайко А.В. Указ. соч. С. 21.

<2> И не только нам. К примеру, Д.В. Носов справедливо указывает, что, "несмотря на то что история изучения правопреемства достаточно продолжительна, его общие теоретические основы остаются малоисследованными" (Носов Д.В. Правопреемство в российском праве: Монография. Пермь, 2013. С. 6).

 

- "в самом общем виде правопреемство - это юридические последствия определенного юридически значимого события (юридического факта), состоящие в преемстве каким-либо субъектом права прав и обязанностей (обязательств) другого субъекта права" <1>;

--------------------------------

<1> Ушаков Н.А. Правопреемство государств: Учеб. пособие. Уфа: Восточный ун-т, 1996. С. 5.

 

- "правопреемство - это юридическое понятие, обозначающее правовые последствия в результате наступления юридически значимого события (факта), состоящее в преемстве каким-либо субъектом права прав и обязанностей другого субъекта права" <1>;

--------------------------------

<1> Кремнев П.П. Распад СССР и правопреемство государств: Монография. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 66.

 

- "изменения субъектного состава в правоотношении предлагается обозначать термином "правопреемство", единым для всех отраслевых юридических наук. Понятие "правопреемство" должно войти в понятийный аппарат аналитической юриспруденции, так как оно обозначает свойство правоотношений, проявляющееся в ситуации возникновения субъективного права или юридической обязанности в отношении уже существующего объекта правоотношения. Правопреемство связано с изменением субъектного состава правоотношения и отражает его динамику. Под правопреемством следует понимать свойство правоотношений, представляющее собой не связанное с личностью субъекта правоотношений и не запрещенное законодательством изменение субъектного состава правоотношения, при котором в порядке производного приобретения субъективных прав и (или) юридических обязанностей происходит их переход от одного лица (правопредшественника) к другому лицу (правопреемнику) в отношении одного и того же объекта правоотношения. Для правопреемства характерно изменение субъекта правоотношения путем его замены другим субъектом, обладающим необходимым для участия в правоотношении объемом правоспособности, что является условием изменения правоотношения" <1>.

--------------------------------

<1> Носов Д.В. Правопреемство (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 8; Он же. Правопреемство в российском праве: Монография. С. 49.

 

Общих определений подобного рода довольно мало в нашей юридической литературе, в большинстве своем теория правопреемства развивается обычно в отраслевом аспекте специалистами соответствующего профиля.

В частности, известны попытки найти определение правопреемства применительно к гражданским правоотношениям. Часто мы встречаем это понятие в ГК РФ. Однако Кодекс нельзя назвать вполне последовательным; вопрос даже не в том, что в нем нет определения правопреемства, построенного на вычленении каких-то наиболее существенных абстрактных признаков ("под правопреемством понимается...") или какого-либо функционального определения ("под правопреемством в целях настоящей статьи (закона, кодекса) понимается..."), построенного на вычленении таких признаков. Дело в том, что использованные в различных статьях для описания правопреемства конструкции часто не "состыкованы" друг с другом. К примеру, ст. 58 ГК, по сути, описывает правопреемство как переход прав и обязанностей, т.е. по логике статьи правопреемство - это сам переход. Причем не ясно, что имел в виду здесь законодатель: процесс перехода, т.е. реализуемый юридический состав, или момент перехода, т.е. отдельный элемент (факт) состава? Между тем ст. 61 ГК говорит о переходе прав и обязанностей в каком-то "порядке правопреемства", т.е. правопреемство - это отдельный порядок (правовой режим?), в рамках которого происходит переход (опять же: то ли процесс, то ли момент?). Ничего об институте перехода прав и обязанностей (одновременно) Кодекс более ничего не говорит. Он отдельно рассматривает вопросы перехода прав кредитора и перевода долга (обязательственный элемент), равно как и отдельно рассматривает вопросы перехода прав на имущество и обременений, с ним связанных (вещный элемент).

Интересен вопрос о форме такого перехода; анализ ст. ст. 129, 382 ГК и ряда иных показывает, что право, возникшее из обязательства (равно как обязанность, равно как и право совместно с обязанностью), может быть: а) либо отчуждено (по сделке); б) либо перейти в силу иных оснований, установленных законом (универсальное правопреемство, правопреемство при ликвидации). Относительно перехода вещных прав закон указывает генеральное правило о переходе права собственности при реорганизации (ст. 218 ГК), ограничиваясь отдельным регулированием иных вопросов перехода вещных прав <1>. Однако такое регулирование никакой ясности на самом деле не вносит, поскольку противопоставление отчуждения (сделки) и перехода на основании универсального правопреемства не выдерживает никакой критики в силу того, что отчуждение также может иметь в качестве последствия универсальное правопреемство <2>.

--------------------------------

<1> В некоторых нормативных актах, регулирующих вопросы реорганизации, в силу этого специально подчеркивается переход именно вещных прав. К примеру, ст. 43 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" предусматривает следующую норму: "...коллегия адвокатов, образованная до вступления в силу настоящего Федерального закона, передает в соответствии с передаточным актом право собственности на имущество адвокатского бюро или имущество юридической консультации адвокатам, работающим в соответствующих бюро или консультации, в равных долях".

<2> К примеру, в случае продажи предприятия, о чем справедливо отмечается в литературе (Ягельницкий А.А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 17).

 

Имеется некоторая неясность и с объемом переходящих прав и обязанностей: в одних нормах указано, что правопреемник "становится на место" правопредшественника (ст. 353 ГК), т.е. перед нами ситуация, когда объем прав не меняется, меняется лишь субъект и, при отсутствии договоренностей об ином, один субъект просто занимает место другого. В других нормах мы обнаруживаем ситуацию получения "мертвого" права, для "активации" которого необходимо еще чье-то решение. К примеру, вот положения ст. 78 ГК: "...юридическое лицо, являющееся правопреемником участвовавшего в полном товариществе реорганизованного юридического лица, вправе вступить в товарищество с согласия других его участников, если иное не предусмотрено учредительным договором товарищества".

В общем, нельзя сказать, что гражданское законодательство, притом что оно активно использует слово "правопреемство", как-то системно регулирует этот институт.

Относительно определения правопреемства в работах исследователей в сфере гражданского права можно указать на следующие позиции:

- "...результаты исследования позволяют рассуждать о "правопреемстве" как о юридической фикции, применение которой допустимо к каждому случаю возникновения субъективных прав и обязанностей при переходе имущества от правопредшественника к правопреемнику. В этом случае речь будет идти о преемственности в правах и обязанностях. Юридическое значение конструкции правопреемства заключается в том, что она позволяет объяснить механизм возникновения и связь прав и обязанностей на имущество, перешедшее к правопреемнику, с правами и обязанностями, существовавшими на то же имущество у правопредшественника. Правопреемство характеризуется такими чертами, как связь прав и обязанностей правопреемника с правами и обязанностями правопредшественника; неизменность объекта, подлежащего переходу при правопреемстве, под которым понимается имущество; объем прав и обязанностей правопреемника соответствует объему прав и обязанностей правопредшественника; единый момент прекращения прав и обязанностей на имущество у правопредшественника и их возникновение у правопреемника. В более узком представлении категория правопреемства объединяет производные способы приобретения права собственности" <1>;

--------------------------------

<1> Емельянцев В.П. Универсальное правопреемство в гражданском праве. М.: Юриспруденция, 2010. С. 89, 90.

 

- "правопреемство является категорией, тождественной производному правоприобретению и противопоставляемой первоначальному правоприобретению" <1>, "правопреемство можно рассматривать как элемент общего понятия "юридическое последствие" <2>;

--------------------------------

<1> Ягельницкий А.А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид наук. М., 2011. С. 6.

<2> Там же. С. 10.

 

- правопреемство рассматривается как способ правонаделения одним субъектом другого, "конструкция отчуждения права, сопряженного с переходом права (правопреемство)" <1>;

--------------------------------

<1> Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 51 - 66.

 

- "правопреемство определяется как основанная на передаточном акте или разделительном балансе передача прав и обязанностей, связанных с определенным имущественным комплексом, от реорганизованных юридических лиц к юридическим лицам, возникающим в процессе реорганизации" <1>.

--------------------------------

<1> Мельников А.А. Гражданско-правовое регулирование прекращения деятельности юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 5. Данный автор указал это определение как универсальное для гражданского права в целом, что может следовать из предыдущего к приведенному предложения, где сказано ни много ни мало, что "разработана конструкция правопреемства в гражданском праве".

 

Некую собственную модель правопреемства пытаются развивать специалисты в области конституционного права. Так, Е.В. Рудакова, полагая, что "...институт правопреемства в конституционном праве не может строиться на основе устоявшихся норм иных... отраслей права" <1>, указывает следующее: "правопреемство в конституционном праве понимается... как переход прав и обязанностей, а зачастую также большинства элементов статуса от одних субъектов конституционно-правовых отношений к другим субъектам подобных отношений... В конституционном праве... специфика правопреемства обусловливается тем, что данный институт нередко связан со сменой общественно-экономической формации, форм собственности, реформированием конституционного строя, государства, его составных частей, государственных органов, а также субъектов политической структуры общества - то есть с государственно-политическими трансформациями" <2>. По логике этого автора правопреемство применимо к государству и его составным частям, муниципалитетам, органам (без конкретизации, является ли такой орган самостоятельным юридическим лицом или нет) и даже должностям.

--------------------------------

<1> Рудакова Е.В. Проблемы правопреемства в конституционном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 9. Также см. по этому вопросу: Носов Д.В. Правопреемство в российском праве: Монография. Пермь, 2013. С. 117 - 140.

<2> Там же. С. 8.

 

Активно развиваются исследования вопросов правопреемства в международном праве. Здесь даже имеются две ключевые конвенции по этому вопросу: Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров (Вена, 23 августа 1978 г.) и Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов (Вена, 8 апреля 1983 г.). В соответствии с обеими Конвенциями (ст. 2) под "правопреемством государств" понимается "смена одного государства другим в несении ответственности за международные отношения какой-либо территории". Это определение довольно существенно отличается от общепринятого перехода прав и обязанностей, однако, как отмечают его комментаторы (М.М. Аваков), оно есть не только предмет компромисса, оно "применяется исключительно для ссылки на факт смены одного государства другим в несении ответственности за международные отношения какой-либо территории" <1>. Именно поэтому и до подписания указанных Конвенций, и после в отечественной науке международного права определения правопреемства даются иные, а именно:

--------------------------------

<1> Аваков М.М. Правопреемство освободившихся государств. М.: Междунар. отношения, 1983. С. 20.

 

- "правопреемственность означает принятие новым субъектом международного права тех правомочий и обязательств, которыми владел прежний субъект" <1>;

--------------------------------

<1> Бараташвили Д.И. Новые государства Азии и Африки и международное право. М.: Наука, 1968. С. 102.

 

- "правопреемство государств - это переход прав и обязанностей при определенных фактических событиях или ситуациях и в результате этих событий и ситуаций" <1>;

--------------------------------

<1> Захарова Н.В. Правопреемство государств. М.: Междунар. отношения, 1973. С. 11.

 

- "правопреемство в международном праве, или международное правопреемство, означает переход прав и обязанностей от одного субъекта международного права (прежнего государства) к вновь возникшему субъекту этого права, то есть новому государству" <1>;

--------------------------------

<1> Аваков М.М. Указ. соч. С. 19.

 

- "применительно к международным отношениям и международному праву под правопреемством следует понимать переход в установленных международным правом случаях прав и обязательств субъекта международного права к другому его субъекту" <1>.

--------------------------------

<1> Ушаков Н.А. Указ. соч. С. 7.

 

Как видно из приведенных примеров, никакой устоявшейся концепции правопреемства нет. Оно:

- то понимается как само основание перехода чего-либо (универсальное правопреемство в гражданском праве);

- то понимается как правовое следствие, возникшее в результате какого-то иного основания (в гражданском праве и международном праве);

- в некоторых актах вообще квалифицируется как некий "порядок" (гражданское право). В силу этого говорить о том, что реорганизация - это всегда правопреемство и в этом состоит существо реорганизации, нам кажется не только преждевременным до нормативного урегулирования института правопреемства, но и вредным.

Существенный момент для наших рассуждений - это характер правопреемства.

Как мы уже отмечали, действующее законодательство <1> относит реорганизацию к случаям универсального правопреемства:

--------------------------------

<1> Как можно увидеть в ч. I настоящей работы, наверное, первое закрепление слов "универсальное правопреемство" в законодательстве относится к 1923 г., когда было принято Постановление СНК СССР от 24 июля 1923 г. "О порядке соединения и разделения промыслово-кооперативных товариществ и союзов" (Вестник ЦИК, СНК и СТО СССР. 1923. N 4. Ст. 80 - 113).

 

- ст. 129 ГК РФ: "объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте";

- ст. 1241 ГК РФ: "переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к другому лицу без заключения договора с правообладателем допускается в случаях и по основаниям, которые установлены законом, в том числе в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) и при обращении взыскания на имущество правообладателя".

В современной специальной литературе по гражданскому праву сложились две устойчивые точки зрения <1>:

--------------------------------

<1> Попытки некоторых авторов совместить несовместимое - "скрестить" универсальное правопреемство и сингулярное - тоже имеют место быть. Однако то, что в результате этого получается, вряд ли может иметь хоть какое-либо теоретическое или практическое значение. К примеру, Е.В Рудяк пишет: "...при реорганизации акционерных обществ в форме выделения происходит универсальное правопреемство, которое на стадии фактической передачи прав и обязанностей трансформируется в сингулярное правопреемство. При любой форме реорганизации учитывается вся первоначальная имущественная масса реорганизуемого общества, которая подвергается учету, инвентаризации и затем передаче в совокупности, разделу в частях или выделу определенной части" (Рудяк Е.В. Правовое регулирование деятельности органов акционерных обществ в процессе реорганизации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009 // http://www.dslib.net/civil-pravo/pravovoe-regulirovanie-dejatelnosti-organov-akcionernyh-obwestv-v-processe.html (дата обращения - 25 февраля 2013 г.). Предложенная позиция не может быть поддержана. То, что законодательство требует обязательного учета в документах, определяющих правопреемство, всей имущественной массы, не говорит о характере правопреемства. Очевидно, что законодатель настаивает на этом требовании с точки зрения интересов кредиторов и никакого отношения к универсальности, которая потом непонятно каким образом трансформируется в сингулярность, это не имеет.

 

- одна группа авторов признает универсальность правопреемства при реорганизации для всех форм, в которых она осуществляется <1>; как отмечает один из них (В.В. Ровный), "специфической чертой всякой реорганизации независимо от ее формы является универсальное правопреемство" <2>;

--------------------------------

<1> Дивер Е.П. Правовое регулирование реорганизации коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 8; Вагайцева Т.В. Правопреемство при реорганизации юридических лиц // Нотариус. 2008. N 4. С. 45; Илюшина Н.М. Проблемы правопреемства при реорганизации юридических лиц // Закон. 2006. N 9. С. 80; Коровайко А.В. Реорганизация хозяйственных обществ: теория, законодательство, практика: Учеб. пособие. М.: Норма; Норма-Инфра-М, 2001. С. 15; Небыкова А.В. Присоединение как форма реорганизации акционерных обществ. Правовые вопросы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 15; Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. Ч. 1. С. 121 (автор параграфа - И.В. Елисеев); Аиткулов Т.Д. Некоторые аспекты правового регулирования слияния и присоединения акционерных обществ в праве Российской Федерации и ФРГ // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. / Под ред. проф. М.И. Брагинского. М.: Норма, 2002. Вып. 4. С. 10; и др.

<2> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008. Т. 1. С. 221. Сходную мысль встречаем и у А.С. Могилевского: "...единственной общей чертой всех форм реорганизации является универсальное правопреемство" (Могилевский А.С. Слияние и присоединение акционерных обществ по российскому законодательству: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14). Похожую мысль встречаем и у О.Р. Зайцева, который называет универсальное правопреемство "основным общим правилом реорганизации" (Зайцев О.Р. К вопросу об обоснованности признания преобразования формой реорганизации // Цивилист. 2005. N 2).

 

- вторая группа авторов указывает на то, что правила об универсальности правопреемства не являются общими для всех случаев реорганизации; чаще всего здесь приводится в пример выделение <1>, однако некоторые авторы добавляют к выделению также разделение <2> и преобразование <3>.

--------------------------------

<1> Карлин А.А. Реорганизация акционерного общества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 7; Серьезнова О.А. Создание коммерческих организаций: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 7; Фам Чи Хунг. Правовое положение акционерных обществ по законодательству Вьетнама: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 14; Кошелев Я.С. Гражданско-правовые аспекты реорганизации акционерных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012. С. 8; и др.

<2> Бакулина Е.В. Совершенствование правового регулирования реорганизации хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 9, 15; Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Лекс-Книга, 2002. С. 106 и др.

Обоснование соответствующих позиций весьма разнообразно вплоть до привлечения аргумента о возможности "дробления" прав (обязательств) в результате реорганизации. В качестве иллюстрации приведем такую точку зрения А.В. Качаловой: "...при реорганизации также можно вести речь и о сингулярном (частичном) правопреемстве или о конститутивной сукцессии в случае, когда при делимом праве (обязательстве) часть права (обязательства) передается одному лицу, образованному в результате реорганизации, а часть другому. Указанные случаи возможны тогда, когда реорганизация влечет за собой образование не одного, а нескольких самостоятельных субъектов" (Качалова А.В. Осуществление и защита прав участников хозяйственных обществ при реорганизации. М.: Инфотропик Медиа, 2013. С. 37).

 

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, Инфра-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное).

 

<3> Рожкова Е.А. К вопросу об универсальном правопреемстве при реорганизации юридических лиц // Вестник РАП. 2012. N 2. С. 21; Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юристъ, 2011. С. 150.

 

Посмотрим, насколько справедлива характеристика правопреемства при реорганизации как универсального.

Действующее законодательство применительно к реорганизации не дает никакого специального объяснения универсальности правопреемства, равно как и не содержит никакого антонима (таковое содержится в литературе под наименованием "сингулярного" правопреемства). Объяснение универсального правопреемства дает ст. 1110 ГК РФ применительно к наследованию: при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т.е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент.

Подходит ли эта формула - "в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент" - ко всем формам организационных изменений, которые сегодня объединены под единым термином "реорганизация"?

Для ответа на поставленный вопрос посмотрим, как определяется правопреемство для разных форм реорганизации (ст. 58 ГК): а) при слиянии юридических лиц права и обязанности каждого из них переходят к вновь возникшему юридическому лицу в соответствии с передаточным актом; б) при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица в соответствии с передаточным актом; в) при разделении юридического лица его права и обязанности переходят к вновь возникшим юридическим лицам в соответствии с разделительным балансом; г) при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к каждому из них переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с разделительным балансом; д) при преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида (изменении организационно-правовой формы) к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом.

Что видно из этих правил? На первый взгляд они вполне даже могут применяться вместе со ст. 1110 ГК, ибо слова "переходят права и обязанности", используемые для описания последствий реорганизации, весьма расплывчаты. Однако ситуация не так проста, как кажется на первый взгляд.

Определение универсального правопреемства рассчитано в большей степени именно на случаи наследования <1> (мысль в общем не новая, В.А. Белов справедливо подчеркивал, что "нормы законодательства о преемстве при реорганизации юридических лиц строятся по аналогии с нормами наследственного права" <2>, но требующая своего пояснения). Так, оно указывает на один объект (предмет) правопреемства - "имущество", но не на обязанности, возникшие из различных оснований. Применительно же к случаю реорганизации ГК указывает на другой объект (предмет) правопреемства - "права и обязанности", которые переходят правопреемникам. Конечно, при наследовании обязанности умершего не исчезают: наследник (наследники) умершего должника при условии принятия им (ими) наследства становится (становятся) должником (должниками) перед кредитором в пределах стоимости перешедшего к нему (к ним) наследственного имущества. Однако объемы перешедших обязанностей существенно разнятся здесь от случая реорганизации. В соответствии со ст. 1175 ГК наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно, при этом каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Для случая реорганизации стоимость имущества, перешедшего к правопреемнику, значения не имеет <3>.

--------------------------------

<1> Собственно, скорее всего из классических советских работ в области наследования оно и появилось, достаточно посмотреть известное определение В.И. Серебровского относительного наследственного правопреемства: "...наследник делается преемником совокупности принадлежавших умершему гражданину имущественных прав, которые переходят к наследнику, не изменяя своего содержания, а самый переход этих прав осуществляется одновременно и сразу - одним актом" (Серебровский В.И. Избранные труды. М.: Статут (серия "Классика российской цивилистики"), 1997. С. 64).

<2> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. 3-е изд., стереотип. М.: ЮрИнфоР, 2002. С. 9.

<3> Единственное исключение из общего правила - ст. 20 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", построенная по аналогии с наследственным правопреемством: если разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника реорганизованного унитарного предприятия, вновь возникшие унитарные предприятия несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного унитарного предприятия перед его кредиторами пропорционально доле перешедшего к ним имущества (прав) реорганизованного унитарного предприятия, определенной в стоимостном выражении.

 

Предложенная ГК РФ формула - "в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент", очевидно, состоит из двух частей, подчеркивающих объем передаваемого ("в неизменном виде как единое целое") и момент передачи ("в один и тот же момент").

Ни одна из этих частей в том виде, как это описано в ГК, ни для одной форм реорганизации нехарактерна.

Совершенно неясно, что имеется в виду под словами "в неизменном виде". На какой момент мы определяем неизменность вида? Дело в том, что между утверждением решения о реорганизации (и, соответственно, включением данных о подлежащих переходу правах и обязанностях в разделительный баланс (передаточный акт)) и моментом перехода имущества проходит часто значительный период времени. Имущество амортизируется, приходит в негодность и списывается с баланса, приобретаются новые права и обязанности, новое имущество, обязательства исполняются и прекращают свое действие и т.п. В результате имущество, права и обязанности переходят к правопреемникам в результате реорганизации в том виде, как они описаны в разделительном балансе (передаточном акте) с учетом произошедших в указанный период изменений.

Слова "как единое целое" <1> также вызывают больше вопросов, чем дают ответы на какие-либо вопросы. "Единое целое" предполагает переход действительно всего объема прав и обязанностей неделимо к правопреемнику. Но при разделении, а уж тем более при выделении "единое целое" никак не может быть сохранено: в первом случае переход осуществляется частями разным правопреемникам, а втором - часть прав и обязанностей вообще не делится, а остается на реорганизуемом лице. Особый случай - преобразование, здесь вообще все остается "на своих местах" - кредиторы, участники, должники, меняется только форма субъекта и никто никому ничего не передает - происходит только изменение бухгалтерских, правоустанавливающих и иных документов. О переходе "единого целого" можно в результате говорить только при слиянии и присоединении.

--------------------------------

<1> Интересно, что иногда в литературе слова "как единое целое" используют для квалификации универсального правопреемства без использования иных качеств. Так делает, в частности, В.В. Ровный (Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008. Т. 1. С. 221).

 

Интересно, что для описания последствий реорганизации законы используют совсем иную конструкцию - "все права и обязанности" (к примеру, ст. 16 Федерального закона "Об акционерных обществах" указывает, что "при слиянии обществ все права и обязанности каждого из них переходят к вновь возникшему обществу в соответствии с передаточным актом"; аналогичны правила ст. ст. 17, 18, 20 этого же Закона и правила ст. ст. 52 - 54 и 56 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.).

Используя конструкцию "права и обязанности в отношении всех кредиторов и должников, включая обязательства, оспариваемые сторонами", рассуждает и Конституционный Суд РФ (п. 2.2 Определения от 7 декабря 2010 г. N 1620-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Райффайзенбанк" на нарушение конституционных прав и свобод частями 4 и 7 статьи 2.10 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации"). И хотя соответствующий абзац Определения относится к реорганизации в форме присоединения, в нем, очевидно, выражена точка зрения суда на реорганизацию в целом: "...происходящее при реорганизации юридических лиц в форме присоединения правопреемство, заключающееся в переходе к присоединившему юридическому лицу согласно передаточному акту прав и обязанностей присоединенного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая обязательства, оспариваемые сторонами (пункт 2 статьи 58, статья 59 ГК РФ), относится к числу универсальных и призвано гарантировать сохранение обязательств и их исполнение за счет имущества вновь созданного в результате реорганизации юридического лица, обеспечение интересов кредиторов юридического лица, а также охватывает иные имущественные и неимущественные права реорганизуемого юридического лица".

"Как единое целое" и "все права и обязанности" (равно как и права и обязанности в отношении всех кредиторов и должников, включая обязательства, оспариваемые сторонами) - это разные категории. "Все права и обязанности" более нейтральная категория, поскольку не предполагает единства, а указывает только на судьбу таких прав и обязанностей.

Но и формула "все права и обязанности" вызывает у нас вопросы. Она справедлива с одной оговоркой - в том виде, как они существуют к моменту передачи.

Вторая часть анализируемой формулы - "в один и тот же момент" - также некорректна. Теоретически понятно, что речь идет о моменте перехода. В самом ГК РФ это момент на самом деле четко не обозначен, и он может быть выведен из толкования двух статей - ст. ст. 57 и 58. Первая указывает, что "юридическое лицо считается реорганизованным, за исключением случаев реорганизации в форме присоединения, с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц, а при реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица", а вторая указывает, говоря обобщенно, что "права и обязанности переходят в соответствии с передаточным актом (разделительным балансом)". Из чего можно сделать вывод, что как раз моменты государственной регистрации создания (прекращения) и являются искомым моментом.

Однако является ли этот момент единым и единственным для перехода всех прав и обязанностей? Так утверждать нельзя. Действующее законодательство признает, к примеру, особый порядок перехода прав на эмиссионные ценные бумаги: в соответствии со ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю: в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя; в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя <1>. Таким образом, правопреемнику для того, чтобы стать собственником бумаг, необходимо обратиться в регистратор (депозитарий) с той целью, чтобы произошел переход прав, и осуществляются и это обращение, и этот переход на основании данных передаточного акта (разделительного баланса) уже после окончания реорганизации.

--------------------------------

<1> Данная позиция находит подтверждение и в судебной практике. К примеру, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 1 марта 2005 г. N 10408/04 указал, что в соответствии со ст. 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" право на бездокументарную акцию переходит к приобретателю с момента внесения приходной записи по его лицевому счету в реестр акционеров. Эту же позицию Президиум ВАС РФ выразил и в более раннем Постановлении от 26 ноября 2002 г. N 5134/02, где прямо указал на то, что "в соответствии со ст. ст. 2, 28, 29 Закона о рынке ценных бумаг владелец бездокументарных ценных бумаг устанавливается на основании записи в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг. Внесение изменений в состояние лицевых счетов влечет за собой переход права собственности на ценные бумаги".

 

Если же обе части объединить, получив действующее правило - "в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент", то можно сказать, что ситуация, подпадающая под это правило, может существовать только при тех многочисленных оговорках, которые были сделаны, а именно:

- только относительно случаев слияния и присоединения и

- только при констатации того факта, что переход осуществляется в результате слияния и присоединения в том виде, в каком объект правопреемства существует к моменту перехода, и

- только при указании, что, "если иное не предусмотрено законом", в части сроков регистрации прав на определенные виды имущества.

Говоря проще: описанной в законе ситуации вообще не может возникнуть.

Исходя из изложенного приходится констатировать, что:

- никакого общего определения универсального правопреемства в нашем позитивном праве нет;

- в том виде, как оно понимается применительно к наследованию, оно неприменимо для случаев реорганизации.

Эта констатация еще более усиливается на фоне того, что при выделении никакого универсального правопреемства (как бы мы его ни понимали) невозможно установить в принципе, поскольку при выделении правопреемникам переходит только часть прав и обязанностей.

В специальной литературе, впрочем, существуют попытки доказать обратное.

Так, отдельные авторы (А.В. Небыкова) придерживаются точки зрения, что "при любой форме реорганизации, и при проведении выделения в том числе... права и обязанности, передаваемые выделившемуся обществу, переходят в полном объеме как единое целое в порядке универсального правопреемства" <1>. С нашей точки зрения, это не более чем, мягко говоря, неудачная интерпретация положений ст. 1110 ГК РФ. Если сторонники такой точки зрения имеют в виду при употреблении слова "передаваемые" момент утверждения разделительного баланса, то, как мы уже установили, даже закон закрепил очевидное: то, что включается в такой баланс, и то, что фактически передается, суть две разные имущественные массы. А если имеется в виду момент окончания реорганизации - момент государственной регистрации вновь созданного юридического лица, то здесь надо вспомнить о том, что выделившемуся лицу передается только часть имущества. Если таковую массу называть "единым целым", то это не более чем "переворачивание" смысла ст. 1110 ГК, ведь в ней имеется в виду действительно вся имущественная масса, со всеми долгами, которые остались после умершего; она и переходит к наследникам. В случае же реорганизации в форме выделения такого в принципе произойти не может, поскольку выделяется только часть имущества. К тому же по желанию реорганизуемого общества и при отсутствии факта его смерти.

--------------------------------

<1> Небыкова А.В. Указ. соч. С. 15.

 

Е.П. Дивер, оспаривая точку зрения группы авторов, которые настаивают на сингулярности правопреемства при разделении и выделении, и доказывая универсальность правопреемства при всех формах реорганизации, пишет, что позиция соответствующей группы ученых "представляется необоснованной, поскольку правопреемство характеризует переход прав и обязанностей от одного лица (праводателя) к другому лицу (правопреемнику) в рамках одного, отдельно взятого правоотношения" <1>. Описывая же универсальное правопреемство, она пишет, что его характеризует то, что "права и обязанности в отдельно взятом правоотношении передаются единым актом одному правопреемнику" <2>. Такая точка зрения кажется не просто далекой от положений ГК РФ в части определения универсального правопреемства, но еще и имеющей двойной смысл, ведь что значит "в отдельно взятом правоотношении"? Что здесь для автора "правоотношение"? Если под ним понимается сама реорганизация, то тогда надо продолжать логику - и по ней получится, что реорганизацией можно будет признать и полную уступку права по какому-либо договору (соглашению). Если имеется в виду конкретное правоотношение, которое передается в рамках реорганизации (права и обязанности из которого включены в разделительный баланс (передаточный акт)), то это, во-первых, совсем не тот смысл, который вкладывается ГК, а во-вторых, законодательство не содержит никаких ограничений по дроблению прав при реорганизации (этот аспект (дробление) мы несколько подробнее рассмотрим в гл. 13 настоящего исследования).

--------------------------------

<1> Дивер Е.П. Указ. соч. С. 15.

<2> Там же. С. 8.

 

Интересно мнение Т.Д. Аиткулова, который, указывая на универсальность правопреемства при всех формах реорганизации, для обоснования своей идеи вводит понятия "полное универсальное правопреемство" ("означает, что как единое целое передаются все права и обязанности отдельного субъекта права единственному правопреемнику" <1>) и "частичное универсальное правопреемство" ("при частичном универсальном правопреемстве правопреемнику передается только часть прав и обязанностей, как правило, связанных между собой" <2>). Мы с такой позицией согласиться не можем. Конечно, когда автор "держится" "мертвой хваткой" за какую-либо идею, в данном случае универсальности правопреемства при реорганизации, можно придумать любые аргументы в ее защиту. Но надо ли это? Даже с точки зрения русского языка сочетание слов "полное универсальное" вызывает удивление, ибо если правопреемство универсальное, то оно не может не быть полным, иначе оно... неполное! Об этом, в сущности, пишет и сам автор, характеризуя универсальное правопреемство как передачу прав и обязанностей "в целом". К тому же ни на каком законе или правоприменительной практике такое разграничение не основано, ибо при выделении нет такого требования, чтобы права и обязанности были связаны "между собой". Да и не может быть, поскольку это вмешательство в текущую хозяйственную деятельность.

--------------------------------

<1> Аиткулов Т.Д. Указ. соч. С. 10.

<2> Там же.

 

Следует отметить, что в литературе воспроизведено много определений универсального правопреемства, которые, скажем прямо, совершенно никак не напоминают ту конструкцию, которую мы видим в ГК, в частности:

- Д.В. Носов: "...классификацию правопреемства можно проводить по следующим основаниям. Во-первых, в зависимости от количества правоотношений, в которых заменяется субъект при правопреемстве. В этой связи выделяются сингулярное правопреемство (субъект заменяется в одном правоотношении или в нескольких на основании одного юридического факта или состава юридических фактов) и универсальное правопреемство (субъект заменяется во всех правоотношениях, в которых участвует, на основании одного юридического факта или состава юридических фактов)" <1>;

--------------------------------

<1> Носов Д.В. Указ. соч. С. 9. Также см.: Он же. Правопреемство в российском праве: Монография. Пермь, 2013. С. 76.

 

- В.А. Белов: "...наследование влечет перемену лиц во всех обязательствах, созданных наследодателем. То же имеет место в результате реорганизации, купли-продажи и аренды предприятий. В таких случаях обычно говорят о полном (универсальном) правопреемстве..." <1>; "универсальное преемство - вещь, если можно так сказать, вынужденная, изобретенная, прежде всего собственниками, и исторически предназначенная для определения судьбы именных вещных, а не обязательственных прав на случай, если с собственником вещи происходит что-то непредвиденное, неотвратимое" <2>;

--------------------------------

<1> Белов В.А. Указ. соч. С. 7.

<2> Там же. С. 8, 9.

 

- А.В. Коровайко: "...предпочтительной является точка зрения, согласно которой при общем правопреемстве правопреемник в результате одного юридического акта занимает место правопредшественника во всех правоотношениях (за исключением тех, в которых правопреемство недопустимо)" <1>;

--------------------------------

<1> Коровайко А.В. Указ. соч. С. 23.

 

- В.В. Ровный: "...процесс перехода прав и обязанностей как единого целого от одного юридического лица (правопредшественника) к другому юридическому лицу (правопреемнику)" <1>;

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008. Т. 1. С. 221.

 

- В.А. Рахмилович: "...при слиянии - преобразовании юридических лиц происходит универсальное правопреемство - права и обязанности прекращенных юридических лиц в виде комплекса переходят к вновь возникшим, а при присоединении к поглотившему лицу в соответствии с передаточным актом" <1>;

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Гражданское право: Т. I" (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, Инфра-М, 2006).

 

<1> Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 150.

 

- И.В. Елисеев: "...при реорганизации все права и обязанности реорганизуемого юридического лица или их часть переходят к иным субъектам права, т.е. происходит универсальное правопреемство" <1>;

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. Ч. 1. С. 121.

 

- В.Ф. Попондопуло: "...все права и обязанности реорганизуемой коммерческой организации переходят к одной или нескольким другим коммерческим организациям" <1>;

--------------------------------

<1> Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др.; под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. С. 68.

 

- А.А. Ягельницкий: "...в современной литературе господствующим является определение универсального преемства на основании субъектного критерия. Универсальным преемством именуется переход от предшественника к преемнику всех прав и обязанностей, за исключением небольшой группы предусмотренных законом правоотношений. Данный переход происходит независимо от знания приобретателя о существовании и содержании прав" <1>;

--------------------------------

<1> Ягельницкий А.А. Указ. соч. С. 17.

 

- Т.Д. Аиткулов: "...продолжение деятельности реорганизованного юридического лица другими лицами обеспечивается при помощи института универсального правопреемства, т.е. преемства прав и обязанностей в целом, в совокупности, независимо от того, выявлены они или нет на момент реорганизации, в отличие от сингулярного правопреемства, когда права и обязанности передаются по отдельности" <1>;

--------------------------------

<1> Аиткулов Т.Д. Указ. соч. С. 10.

 

- А.С. Могилевский: "...переход прав и обязанностей реорганизуемого юридического лица к его правопреемникам" <1>;

--------------------------------

<1> Могилевский А.С. Слияние и присоединение акционерных обществ по российскому законодательству: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14.

 

- Е.А. Козина: "...универсальный характер выражается в том, что к другому юридическому лицу в процессе реорганизации переходят не только права, но и обязанности, в совокупности формирующие имущественный комплекс прекращающегося субъекта" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Н.Н. Агафонова, С.В. Артеменков, В.В. Безбах и др.; отв. ред. В.П. Мозолин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2012. Т. 1. С. 164.

 

Интересна точка зрения К.Т. Трофимова, который, и совершенно справедливо, с нашей точки зрения, отрицая правопреемство как критерий разграничения реорганизации и ликвидации, одновременно отрицает и универсальность правопреемства при реорганизации. В своей работе он вводит понятие "правопреемство при реорганизации юридических лиц", под которым он понимает "переход прав и обязанностей на предприятие (или его часть) как единый имущественный комплекс на основании передаточного акта или разделительного баланса" <1>.

--------------------------------

<1> Трофимов К.Т. Указ. соч. С. 12, 13.

 

Понять из приведенных положений, что есть универсальное правопреемство, принципиально невозможно:

- одни авторы полагают, что универсальность состоит в том, что переходят и права, и обязанности, причем не важно, в целом или в части (А.С. Могилевский, Е.А. Козина, И.В. Елисеев);

- другие объясняют универсальность тем, что переходят все права и обязанности (В.Ф. Попондопуло, А.А. Ягельницкий);

- третьи для определения универсальности используют понятия "в целом" "как единое целое", "в виде комплекса" и т.п. (Т.Д. Аиткулов, В.В. Ровный, В.А. Рахмилович);

- четвертые объясняют такое правопреемство заменой лица во всех правоотношениях (В.А. Белов, Д.В. Носов, А.В. Коровайко);

- а пятые вообще отрицают необходимость использования этой категории.

Вопрос о характере правопреемства при реорганизации в форме выделения нашел свое развитие и в судебной практике. И нельзя сказать, что позиция судов едина.

Большая часть судебных актов (и до сего дня, хотя есть определенные "подвижки") упорно придерживается позиции, согласно которой выделение сопровождается универсальным правопреемством, в частности, можно привести здесь следующие акты для примера:

- Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 3 апреля 1998 г. N А10-195/9-Ф02-144/98-С2 (обстоятельства дела были связаны с правопреемством при выделении): "...правопреемство, которое может иметь место при реорганизации юридического лица, Гражданский кодекс относит к числу универсальных, поскольку оно охватывает не только обязательства, но и иные как имущественные, так и неимущественные права реорганизуемого юридического лица... В силу прямого указания закона (статья 58 Гражданского кодекса Российской Федерации) правопреемство вновь созданного в процессе реорганизации юридического лица носит характер универсального правопреемства";

- Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 17 ноября 2005 г. N А33-17112/04-С2-Ф02-5620/05-С2 (обстоятельства дела были связаны с правопреемством при присоединении): "...судом апелляционной инстанции сделан обоснованный вывод о том, что правопреемство, которое имеет место при реорганизации юридического лица, является универсальным. К правопреемнику переходят и те права и обязанности, которые не признаются и (или) оспариваются сторонами, и те, которые на момент реорганизации не выявлены. С учетом этого отсутствие в акте приема-передачи, составленном при реорганизации юридического лица в форме присоединения, в результате которой образовалось одно юридическое лицо, сведений о передаваемых правах само по себе не может являться основанием к отказу в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве";

- Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 16 ноября 2009 г. по делу N А31-185/2009 (обстоятельства дела были связаны с правопреемством при выделении): "...согласно пункту 4 статьи 58 Гражданского кодекса Российской Федерации при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к каждому из них переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с разделительным балансом. Передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая и обязательства, оспариваемые сторонами (пункт 1 статьи 59 Гражданского кодекса Российской Федерации). Аналогичные нормы права содержатся и в статье 41 Федерального закона от 08.12.1995 N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации"... Права и обязанности переходят к вновь созданным юридическим лицам в порядке универсального правопреемства";

- Определение ВАС РФ от 19 мая 2008 г. N 6200/08 "Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации": "...мнение заявителя о том, что при реорганизации юридического лица в форме выделения универсального правопреемства не происходит, является ошибочным. Правопреемство, которое имеет место при реорганизации юридического лица, Гражданский кодекс Российской Федерации относит к числу универсальных (пункт 1 статьи 129); оно охватывает не только обязательства (о чем говорится в пункте 1 статьи 59), но и иные имущественные и неимущественные права реорганизуемого юридического лица";

- Определение ВАС РФ от 24 октября 2006 г. N 11890/06 по делу N А41-К1-20809/05: "...суды признали разделительный баланс недействительным в части как не соответствующий статье 391 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 1 которой предусмотрено, что перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора. Указанная норма права относится к перемене лиц в обязательстве (глава 24 ГК), регулирует случаи частного (сингулярного) правопреемства и неприменима к отношениям по реорганизации юридических лиц. При реорганизации юридических лиц в форме выделения к каждому из них переходит часть прав и обязанностей реорганизованного общества в соответствии с разделительным балансом, то есть в порядке универсального правопреемства".

Комментировать соответствующие формулировки судов не имеет смысла, с нашей точки зрения, под ними нет никакой серьезной законодательной основы, отметим только, что в последние годы практика все-таки существенно "подвинулась" в вопросе о правопреемстве при выделении, допуская в отношении такого выделения соответствующие комментарии, которые подчеркивают его неуниверсальный характер, в частности:

- п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 54 "О некоторых вопросах, возникших у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием земельного налога": "...поскольку при универсальном правопреемстве (реорганизация юридических лиц, за исключением выделения, а также наследование) вещные права на земельные участки, упомянутые в пункте 1 ст. 388 НК РФ, переходят непосредственно в силу закона, правопреемники становятся плательщиками земельного налога независимо от регистрации перехода соответствующего права";

- Определение ВАС РФ от 28 июня 2010 г. N ВАС-9841/10 по делу N А40-64663/09-62-476 "Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации": "...в соответствии с пунктом 4 статьи 58 Гражданского кодекса Российской Федерации и пунктом 3 статьи 55 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" при выделении из состава юридического лица (общества) одного или нескольких юридических лиц (обществ) к каждому из них переходят права и обязанности (часть прав и обязанностей) реорганизованного лица в соответствии с разделительным балансом. Следовательно, при реорганизации путем выделения реорганизуемое лицо остается обязанным перед кредиторами по всем обязательствам, которые не были переведены в соответствии с разделительным балансом на вновь созданные в результате выделения юридические лица". Схожую логику мы встречаем и в Определении ВАС РФ от 14 октября 2010 г. N ВАС-13315/10 по делу N А47-8250/2009;

- Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25 июля 2011 г. по делу N А66-6438/2010: "...выводы судов об универсальном правопреемстве между истцом и ответчиком и, как следствие, - возникновении между ними общей собственности основаны на неправильном толковании положений статей 57, 58 Гражданского кодекса Российской Федерации. При универсальном правопреемстве к вновь возникшему юридическому лицу по передаточному акту переходят все права и обязанности реорганизованного юридического лица, утратившего правосубъектность. Универсальное правопреемство имеет место при реорганизации юридических лиц в форме слияния, присоединения и преобразования, поскольку в этих случаях в результате реорганизации образовывается одно юридическое лицо. В случае реорганизации юридического лица в форме разделения и выделения составляется разделительный баланс, в котором фиксируются права и обязанности, переходящие к вновь возникшим юридическим лицам и остающиеся за юридическим лицом, сохранившим правосубъектность в результате реорганизации. Таким образом, к выделившемуся юридическому лицу не могут переходить все права и обязанности реорганизованного юридического лица, поскольку юридическое лицо, из которого выделяется другое юридическое лицо, продолжает существовать, не утрачивая правосубъектности".

Указанная позиция судов представляется нам в корне верной: никакие "все права и обязанности" или права и обязанности "как единое целое" при реорганизации в форме выделения не передаются; передается только часть прав и обязанностей, причем ряд обязанностей вообще не может быть предметом преемства (ст. 50 НК РФ), а в тех случаях, когда права и обязанности не нашли отражения в разделительном балансе, они автоматически остаются на не прекращающем существование юридическом лице, реорганизованном в форме выделения.

Отдельного комментария заслуживает вопрос об универсальности правопреемства при преобразовании, равно как и вопрос о наличии в этом случае какого-либо правопреемства вообще. Для действующего законодательства и судебной практики этот вопрос решен: в том виде, как понимается универсальное правопреемство, оно признается и в качестве последствия преобразования. Статья 58 ГК РФ указывает, что при преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида (изменении организационно-правовой формы) к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом. В специальных федеральных законах нейтральное "права и обязанности" трансформируется во "все права и обязанности" (ст. 20 Федерального закона "Об акционерных обществах": "...при преобразовании общества к вновь возникшему юридическому лицу переходят все права и обязанности реорганизованного общества в соответствии с передаточным актом").

В судебной практике прямо указывается на универсальность преемства в этом случае (к примеру, Постановление ФАС Поволжского округа от 13 сентября 2001 г. N А06-705-6/2001) <1>.

--------------------------------

<1> "Суд не учел то обстоятельство, что правопреемство, которое имеет место при реорганизации, относится, согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации, к числу универсальных. Поэтому при реорганизации переходят и те права и обязанности, которые не признаются или оспариваются сторонами, и те, которые на момент реорганизации не выявлены. При этом возможные споры разрешаются в будущем между правопреемниками в общем порядке, установленном законом. В этой связи вывод суда первой инстанции, посчитавшего передаточный акт основным правоустанавливающим документом, без которого нет перехода соответствующего права, является ошибочным. Указанный акт является доказательством решения о распределении прав и обязанностей реорганизуемого КФХ "Зульфия". Однако к правопреемнику перешли и не отраженные в этом документе права и обязанности реорганизованного лица."

 

Между тем в литературе довольно продолжительный период времени существует позиция, в соответствии с которой никакого правопреемства при преобразовании нет вообще. К примеру, Е.А. Рожкова приводит следующую позицию таких авторов: "...некоторые авторы, вступая в полемику, указывают, что изменение организационно-правовой формы в ходе преобразования имеет некоторые отличия от других видов реорганизации: 1) не происходит никаких изменений субъектного состава; 2) не нарушается единство имущественного комплекса; 3) не возникает необходимости в составлении передаточного акта, т.е. практически правопреемства не происходит, а сохранение субъектного состава и единства имущественного комплекса приводит к тождеству правопреемника и правопредшественника, к передаче прав и обязанностей самому себе" <1>. В качестве примера такой точки зрения можно привести мнение Т.Д. Аиткулова: "...конструкция передачи прав и обязанностей с помощью правопреемства при преобразовании является во многом искусственной, поскольку права и обязанности фактически никому не передаются, только лишь обладающее ими общество изменяет структуру своего управления и взаимоотношения с участниками" <2>.

--------------------------------

<1> Рожкова Е.А. Указ. соч. С. 21.

<2> Аиткулов Т.Д. Указ. соч. С. 11.

 

Надо сказать, что некоторое отражение такая логика нашла в концептуальных документах по изменению гражданского законодательства, а также в проекте изменений в ГК РФ. Так, в проекте Концепции развития законодательства о юридических лицах было отмечено следующее: "...в ГК не учитывается также отсутствие необходимости составления передаточного акта и разделительного баланса в таких процедурах реорганизации, как преобразование, слияние и присоединение, ибо в них осуществляется переход всех прав и обязанностей лишь к одному юридическому лицу". Соответствующее положение было существенно трансформировано уже в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной на заседании Совета под председательством Президента РФ 7 октября 2009 г., а затем и в проекте изменений в ГК РФ.

Как видно, с природой преобразования доктрина наша не до конца определилась. Позиция авторов, отрицающих сам факт правопреемства при преобразовании, заслуживает внимания. Однако нельзя не сказать, что по формальным признакам (несоответствие действующей модели регулирования) она не может быть принята. Ведь при преобразовании, согласно действующему законодательству, происходит создание нового лица и прекращение старого, соответственно, доктрина правопреемства объясняет то, каким образом вновь созданное лицо приобретает права и обязанности прекратившего существование лица.

Преобразование интересно нам еще и вот в каком разрезе. В том виде, как эта форма используется при приватизации государственного и муниципального имущества, говорить о какой-либо универсальности правопреемства не приходится в принципе. Как показывает исторический анализ, все законодательство о приватизации построено на "ручном" регулировании правопреемства. В современном законодательстве это нашло отражение в ст. ст. 11 и 37 Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества", согласно которым государство имеет довольно много возможностей для изъятия определенного имущества и невключения его в состав приватизируемой имущественной массы.

Приведенный анализ показывает следующее:

- "универсальное правопреемство" не является вполне определенной категорией ни в законодательстве, ни в судебной практике, ни в теории. Объяснение универсального правопреемства, которое закреплено в ГК РФ, с нашей точки зрения, описывает явление, в реальности не существующее. Выделенные в литературе определения, признаки универсального правопреемства столь различны, что не дают какого-то ясного представления, что представляет собой это явление;

- "универсальное правопреемство" - это не вполне точная категория, потому как правопреемство вообще - это только переход (передача) права. Между тем объектами универсального правопреемства являются и обязанности. Гражданский кодекс РФ в части перехода (передачи) обязанностей отдельного и хорошо продуманного регулирования не содержит. По существу, он регулирует их переход (передачу) только в виде института перевода долга, т.е. только переход тех обязанностей, которые возникли из обязательства. Другие акты при регулировании перехода обязанностей делают иногда ссылку на ГК. К примеру, в части налоговых обязанностей так делает ст. 50 НК РФ: "...при наличии нескольких правопреемников доля участия каждого из них в исполнении обязанностей реорганизованного юридического лица по уплате налогов определяется в порядке, предусмотренном гражданским законодательством".

Все это приводит нас к выводу, что сводить сущность реорганизации к правопреемству, что, по существу, делается иногда судами, (Постановление ФАС Уральского округа от 14 марта 2007 г. N Ф09-1544/07-С6) нельзя.

 

§ 6.4. Реорганизация

как существенное корпоративное действие

 

Квалификацию реорганизации как существенного корпоративного действия в российской практике впервые дал Кодекс корпоративного поведения, утвержденный распоряжением ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. N 421/р "О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения".

Объяснение этого понятия Кодексом состояло в следующем: "...совершение обществом ряда действий, которые могут привести к фундаментальным корпоративным изменениям, в том числе к изменению прав акционеров, принято называть существенными корпоративными действиями. Существенные корпоративные действия должны сопровождаться максимальной открытостью и прозрачностью. При совершении таких действий общество должно руководствоваться принципами доверия и открытости, закрепленными в настоящем Кодексе".

Аналогичный подход предлагается и в Кодексе корпоративного управления: "IX. Существенные корпоративные действия. Совершение обществом ряда действий, которые могут привести к фундаментальным корпоративным изменениям, в том числе к изменению прав акционеров (существенные корпоративные действия), должны сопровождаться максимальной открытостью и прозрачностью и совершаться при условии соблюдения и защиты прав акционеров. Принимая во внимание значимость существенных корпоративных действий, общество должно обеспечить акционерам возможность влиять на их совершение, а также получать адекватный уровень защиты своих прав при их совершении. Эта цель достигается путем установления прозрачной и справедливой процедуры, основанной на надлежащем раскрытии информации о последствиях, которые такие действия могут иметь для общества и его акционеров. Правила и процедуры, связанные с осуществлением обществом существенных корпоративных действий, рекомендуется закрепить во внутренних документах общества. При определении таких правил и процедур необходимо руководствоваться не только соблюдением формальных требований законодательства, но и принципами корпоративного управления, изложенными в настоящем Кодексе. Так, при наличии в законодательстве пробелов или недостаточно эффективных средств защиты прав акционеров следует предоставлять акционерам дополнительные меры, обеспечивающие равенство условий для всех акционеров и защиту их прав" <1>.

--------------------------------

<1> http://www.fcsm.ru/ru/legislation/corp_management_study/corp_governance/

 

Как видно, разработчики и первого, и второго Кодексов, скорее всего, довольно скрупулезно изучили как международный опыт, так и опыт тех государств, где используется конструкция Fundamental Changes (мы о ней поговорим ниже). Однако существенность они увидели только в том, что действие может затронуть права акционеров, забыв совершенно о кредиторах, хотя перечень действий, которые документом перечислены, указывает на то, что абсолютное большинство из них затрагивает права кредиторов в не меньшей степени, чем права акционеров.

К числу существенных корпоративных действий Кодекс корпоративного поведения, в частности, отнес:

- реорганизацию акционерного общества;

- приобретение 30% и более размещенных акций акционерного общества (поглощение);

- совершение крупных сделок;

- совершение сделок, в совершении которых имеется заинтересованность;

- уменьшение уставного капитала;

- увеличение уставного капитала;

- внесение изменений в устав;

- ликвидация акционерного общества;

- "и ряд других вопросов, решение которых принципиально для общества".

Надо сказать, что в перечислении таких действий и в их описании Кодекс корпоративного поведения был весьма непоследователен. Перечисляя все указанные действия и оставляя перечень их незакрытым, подробного описания документ удостоил только "крупные сделки и иные сделки общества, совершаемые в порядке, установленном для крупных сделок", "приобретение тридцати и более процентов размещенных обыкновенных акций", "реорганизацию общества", "ликвидацию общества".

Каковы последствия квалификации действия как существенного корпоративного? Согласно Кодексу, "принимая во внимание значимость существенных корпоративных действий, общество должно обеспечить акционерам возможность влиять на их совершение. Эта цель достигается путем установления прозрачной и справедливой процедуры, основанной на надлежащем раскрытии информации о последствиях, которые такие действия могут иметь для общества".

Эти общие положения частично трансформированы в замечания, касающиеся реорганизации, которые состоят в следующем:

- "совет директоров должен активно участвовать в определении условий реорганизации общества" <1>. В рамках этой общей рекомендации указано, что:

--------------------------------

<1> Схожее правило встречаем и в Кодексе корпоративного управления.

 

"решение совета директоров о вынесении вопроса о реорганизации на собрание акционеров должно быть принято лишь в том случае, если совет директоров уверен в необходимости реорганизации и условия реорганизации, о которых договорились исполнительные органы юридических лиц - участников предполагаемой реорганизации, являются приемлемыми. До принятия решения о реорганизации рекомендуется, чтобы отдельные члены совета директоров участвовали в переговорах исполнительных органов о реорганизации и организовывали обсуждение хода этих переговоров советом директоров. Для работы с исполнительными органами по данному вопросу совету директоров рекомендуется создать специальный комитет" <1>;

--------------------------------

<1> Схожие, хотя и некоторым образом модифицированные, правила встречаем в Кодексе корпоративного управления.

 

"совет директоров утверждает окончательные проекты документов и выносит вопрос о реорганизации на решение общего собрания акционеров с приложением позиции совета директоров по данному вопросу" <1>;

--------------------------------

<1> Кодекс корпоративного управления содержит некоторую модификацию этого правила: "Заключение специального комитета (а также особые мнения членов комитета) должно прикладываться к материалам заседания совета директоров, на котором рассматривается вопрос о вынесении вопроса о реорганизации на собрание акционеров, а также к материалам соответствующего собрания акционеров. Совет директоров утверждает проекты документов, связанных с реорганизацией, и выносит вопрос о реорганизации на решение общего собрания акционеров".

 

"для принятия решения о вынесении вопроса о реорганизации на общее собрание акционеров совету директоров должны быть представлены информация и материалы, связанные с предполагаемой реорганизацией", среди которых в том числе названо и "обоснование реорганизации";

"для определения соотношения конвертации акций при реорганизации рекомендуется привлекать независимого оценщика" <1>;

--------------------------------

<1> Соответствующая рекомендация сохранилась и в Кодексе корпоративного управления: "...для определения соотношения конвертации акций при реорганизации рекомендуется привлекать независимого оценщика. К оценке при реорганизации рекомендуется допускать только тех оценщиков, которые имеют признанную рынком хорошую деловую репутацию и опыт оценки в соответствующей сфере. Оценку в отношении каждого из юридических лиц, участвующих в одной реорганизации, рекомендуется проводить одним и тем же оценщиком (в том числе для обеспечения того, чтобы при оценке в сравнимых ситуациях применялись одинаковые подходы и допущения). Рекомендуется, чтобы коэффициент конвертации акций при реорганизации определялся исходя из рыночной цены соответствующих акций и не допускал ущемления интересов акционеров общества. При этом оценка стоимости акций для целей выкупа не должна быть ниже, чем стоимость, определяемая для целей реорганизации".

 

- "рекомендуется, чтобы уведомление о проведении совместного общего собрания осуществлялось каждым обществом, участвующим в слиянии (присоединении), в порядке, установленном для этого общества";

- "рекомендуется, чтобы правила голосования на совместном общем собрании реорганизуемых юридических лиц соответствовали правилам голосования на общем собрании создаваемого юридического лица".

Если исключить из числа указанных рекомендаций те, которые уже устарели в силу отмены правовых норм, на которых они были основаны, то получится, что перед нами не более чем попытка "дописать" положения законодательства с целью более активного вовлечения совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества в процесс подготовки и принятия решения о реорганизации. Однако нет никаких существенных выводов из квалификации реорганизации как существенного корпоративного действия, которые можно было бы положить в основу правового регулирования. Такая ситуация и понятна: Кодекс основан исключительно на действующих правовых нормах и ничего противоречащего им он "дописать" не может. Более того, в силу "проакционерного" уклона Кодекса и полного забвения интересов кредиторов все рекомендации получились однобокими. В связи с этим попытку законодательства квалифицировать реорганизацию в качестве существенного корпоративного действия следует признать правильной, но неудачной.

Теперь посмотрим на подход к регулированию существенных корпоративных действий Кодекса корпоративного управления. В этом документе к существенным корпоративным действиям в первую очередь отнесены:

- реорганизация;

- приобретение 30 и более процентов голосующих акций общества (поглощение);

- совершение обществом существенных сделок (в том числе крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность);

- увеличение уставного капитала общества;

- осуществление листинга и делистинга акций общества.

При этом добавлена следующая существенная деталь: само хозяйственное общество может признавать то или иное действие существенным: "...существенность иных действий общества (в частности, изменения основного направления деятельности общества, переименования общества, обеспечения защиты интеллектуальной собственности общества, приобретения обществом лицензии или отказа от нее) может быть определена советом директоров общества. При этом совету директоров общества следует признавать корпоративное действие существенным в случае получения рекомендации независимых директоров о признании их таковыми".

Кодекс корпоративного управления <1> помимо довольно схожих с Кодексом корпоративного поведения норм (см. сноски) содержит и некоторые новые положения, из числа которых наиболее важны следующие:

--------------------------------

<1> http://www.fcsm.ru/ru/legislation/corp_management_study/corp_governance/

 

- о реорганизации с заинтересованностью: "...особенное внимание вопросам корпоративного управления должно уделяться в рамках реорганизации с заинтересованностью, под которой понимается реорганизация в форме слияния или присоединения (либо включающая в себя слияние и (или) присоединение в качестве одного из ее этапов), при которой лицо (лица), контролирующее общество, одновременно является лицом (лицами), контролирующим хотя бы одно из иных юридических лиц, участвующих в реорганизации. В случае подобной реорганизации специальный комитет должен формироваться в обязательном порядке и состоять из независимых директоров. Параметры такой реорганизации должны рассматриваться входящими в состав комитета независимыми директорами, которые представляют позицию о справедливости условий планируемой реорганизации и при негативном заключении которых рекомендуется не выносить рассмотрение вопроса о реорганизации на общее собрание акционеров";

- об одновременности проведения собраний: "...общие собрания акционеров каждого из обществ, участвующих в реорганизации, рекомендуется проводить одновременно";

- о гарантиях владельцам привилегированных акций: "...в рамках процедуры реорганизации наиболее незащищенными являются владельцы привилегированных акций, которые голосуют по вопросу о реорганизации вместе с владельцами обыкновенных акций, поскольку они не могут повлиять на решение о реорганизации и условия реорганизации для них определяются, по сути, владельцами обыкновенных акций, что представляет собой встроенный конфликт интересов. В этой связи при наличии у реорганизуемого общества привилегированных акций обществу рекомендуется заблаговременно убедиться в том, что реорганизация осуществляется таким образом, чтобы не допустить ухудшения прав владельцев привилегированных акций";

- об учете фактора листинга: "...если в результате реорганизации общества, акции которого прошли процедуру листинга, деятельность такого общества прекращается (либо если в результате нее происходит выделение существенной части активов общества), указанную реорганизацию рекомендуется осуществлять таким образом, чтобы акционеры общества по итогам ее осуществления получали акции других обществ, которые допущены или допускаются к организованным торгам".

 

§ 6.5. Реорганизация в системе юридических фактов

 

Одной из гипотез, выдвинутых для объяснения сущности реорганизации, была та, что реорганизация представляет собой сделку. Прежде всего такая гипотеза была выдвинута участниками споров, однако нашла некоторую поддержку и в доктрине <1>. Сказать, что указанная гипотеза (при положительном ответе на вопрос) претендует на какое-то глубокое и содержательное объяснение существа реорганизации, нельзя; скорее перед нами попытка использования имеющегося "арсенала" правовых средств для объяснения феномена, который законодательство прямо не определяет. Причем попытка исключительно утилитарная, связанная с формулированием предмета иска, направленного на "поворот" реорганизации, устранение ее последствий, возврат переданного имущества <2>.

--------------------------------

<1> Так, по мнению Д. Степанова, "реорганизация с точки зрения гражданского права может рассматриваться как сделка..." (Степанов Д. Формы реорганизации коммерческих организаций: вопросы законодательной реформы // Хозяйство и право. 2001. N 3. С. 67).

<2> См. также: Мамедов У.Ю. К вопросу о признании судом недействительной реорганизации юридического лица и применении последствий такого признания в российском корпоративном праве (практический аспект) // Юрист. 2002. N 6. С. 32 - 36.

 

Кроме того, такая квалификация накладывала бы существенный отпечаток на сами действия, которые мы именуем реорганизацией. К примеру, если предположить, что реорганизация хозяйственного общества - сделка, в том числе связанная с отчуждением имущества (если расценивать передачу имущества по разделительному балансу как отчуждение имущества), то возникает необходимость проведения дополнительных корпоративных действий по одобрению крупной сделки (ст. ст. 78, 79 Федерального закона "Об акционерных обществах", ст. 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). При всей "утилитарности", если бы такая попытка была удачной, то вполне возможно, что это сняло бы часть вопросов о сущности реорганизации.

Однако судебная практика, сформировавшаяся в последние 10 лет, отказалась от такой квалификации. Подход судебной практики в настоящее время состоит в том, что реорганизация - это сложный юридический состав.

Приведем в качестве примера несколько судебных решений.

Так, в Постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 17 апреля 2002 г. N А74-3091/01-К1-Ф02-580/02-С2 рассматривались требования ЗАО "Разрез "Степной" к ОАО "Силикат", администрации Усть-Абаканского района и ООО "Завод строительных материалов" о признании недействительной сделки по реорганизации ОАО "Силикат" в форме выделения из него ОАО "Завод строительных материалов", о применении последствий недействительности реорганизации и признании недействительной государственной регистрации ОАО "Завод строительных материалов". Истец полагал реорганизацию юридического лица сделкой и просил признать ее недействительной как не соответствующей закону прежде всего в связи с отсутствием его надлежащего и своевременного уведомления о предстоящей реорганизации. Отказывая в удовлетворении иска, судебные инстанции указали на отсутствие правового основания для признания реорганизации юридического лица сделкой, исходя из смысла ст. ст. 8, 57, п. п. 3 и 4 ст. 58, ст. 218 ГК РФ, ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах". Суд в обоснование этого вывода констатировал следующее: "...реорганизация юридического лица образует сложный юридический состав, связанный в данном случае с принятием решения о реорганизации юридического лица общим собранием акционеров, определением объема правопреемства в связи с утверждением разделительного баланса, передачей имущества, имущественных прав и обязанностей и регистрацией вновь созданного юридического лица".

Сходную правовую позицию занял и другой суд (Постановление ФАС Московского округа от 21 июня 2003 г. N КГ-А40/3693-03).

Конкурсный управляющий ЗАО "Лактоз" обратился в суд с иском к ЗАО "Клинмолоко" и администрации города Клин о применении последствий недействительности ничтожной сделки реорганизации ЗАО "Лактоз", признании недействительной государственной регистрации ЗАО "Клинмолоко", возвращении ЗАО "Лактоз" принадлежащего ему имущества, прав и обязательств ЗАО "Лактоз", переданных ЗАО "Клинмолоко" согласно разделительному балансу. Исковые требования были заявлены на основании ст. ст. 167, 168 ГК РФ и мотивированы следующим: фактически реорганизация ЗАО "Лактоз" представляла собой сделку по дарению имущества общества; собрание акционеров, на котором принято решение о реорганизации, прошло без наличия кворума, необходимого для его проведения. Поскольку, по мнению истца, оснований для реорганизации не имелось, оспариваемая сделка по ее осуществлению является ничтожной, также незаконной является и государственная регистрация вновь образованного ЗАО "Клинмолоко". Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска было отказано. Суд кассационной инстанции не нашел оснований для изменения или отмены решения суда первой инстанции, так как посчитал, что вывод суда о том, что оспариваемая реорганизация не может быть признана сделкой, основан на нормах гражданского законодательства. Суд констатировал: "...сделка в соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации - есть действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Таким образом, сделка согласно закону определяется как волевой акт (действия), направленный на достижение определенного правового результата. Согласно статьям 57, 58 Гражданского кодекса Российской Федерации реорганизация является способом прекращения и образования юридического лица на основании решения уполномоченного органа юридического лица с передачей имущества вновь возникающей организации в порядке универсального правопреемства (п. 1 ст. 129 ГК РФ). Учитывая изложенное, основанием реорганизации в силу закона является решение (волевое действие) уполномоченного на то органа юридического лица. Порядок возникновения имущественных прав и обязанностей в результате такого решения у вновь возникшего юридического лица специально предусмотрен гражданским законодательством (ст. ст. 8, 58, 129 ГК РФ) и отличен от предусмотренного в статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку в соответствии с законом решение о реорганизации и сама реорганизация соотносятся как волевой акт, направленный на определенный правовой результат, и собственно этот правовой результат, а права и обязанности в результате решения о реорганизации возникают по иным, чем предусмотренные в пункте 1 части 1 статьи 8 и статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, законным основаниям, сама по себе реорганизация не может расцениваться в качестве сделки и является установленным законом способом прекращения и возникновения юридических лиц". Далее, на основании этого общего посыла суд отметил: "...поскольку реорганизация не является сделкой, заявленные истцом основания (ст. 168 ГК РФ) не относимы к предмету рассматриваемого иска. Статья 168 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает основания, по которым недействительной (ничтожной) может быть признана именно сделка, как она определяется в свете положений статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, недействительность же (незаконность) реорганизации может определяться недействительностью ее оснований и незаконностью порядка ее осуществления, что вытекает из специфики ее правового регулирования. Отсутствие правовых оснований для оценки реорганизации в качестве сделки подтверждает правомерность вывода суда первой инстанции о том, что реорганизация не может быть признана мнимой сделкой, реально направленной на дарение имущества реорганизуемого общества. В подтверждение данного вывода на основании представленных по делу доказательств суд установил, что правовой результат волевого действия - решения уполномоченного органа ЗАО "Лактоз" достигнут - реорганизация, на которую данное решение было направлено, осуществлена и данный факт лицами, участвующими в деле, не оспаривается. Кроме того, реорганизация в силу ее правовой природы, определяемой в соответствии с нормами статей 57 - 60 Гражданского кодекса Российской Федерации, и в частности, осуществляемая в рамках ее передача имущества не предполагают в силу закона какого-либо встречного предоставления. Имущество (в том числе имущественные права и обязанности) при реорганизации передается в собственность на основании универсального правопреемства в одностороннем порядке, установленном законом (ст. 59 ГК РФ)".

ФАС Западно-Сибирского округа (Постановление от 19 февраля 2003 г. N Ф04/688-118/А27-2003) указал, что "реорганизация является длящимся процессом, который состоит из ряда действий, совершаемых по установленным главой 4 Гражданского кодекса Российской Федерации правилам, начиная с принятия акционерами решения о выделении до момента государственной регистрации юридического лица. Указанная процедура не является сделкой, и оснований для применения статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется. При наличии признаков нарушений в ходе проведения государственной регистрации, закрепленной в конкретном ненормативном акте, может быть поставлен вопрос о его соответствии закону, а не реорганизации в целом как совокупности действий".

Такие же подходы были реализованы и во множестве других дел (см. Постановления ФАС Московского округа от 17 февраля 2002 г. N КГ-А41/8711-03; ФАС Северо-Западного округа от 27 февраля 2003 г. N А52/1813/02/1; ФАС Центрального округа от 17 апреля 2003 г. N А09-7448/02-13 и др.).

В целом можно констатировать, что квалификация реорганизации судами в качестве сложного юридического состава нам представляется обоснованной. Реорганизация юридического лица - это всегда юридический состав, совокупность фактов, реализация которых влечет установленные законом последствия. Данный состав может включать управленческие решения, сделки, юридически значимые сообщения и другие виды юридических фактов.

Квалификации реорганизации как юридического состава тем не менее не должна быть финальной точкой в рассуждениях о природе реорганизации, ибо такая квалификация лишь частично дает ответ на поставленный вопрос, а именно объясняется место реорганизации в системе юридических фактов, и не более того. Между тем такое объяснение не может объяснить главного: почему одни составы, реализация которых существенно затрагивает права кредиторов и участников и приводит к существенному уменьшению (увеличению) имущества и (или) долгов, имеют правовой режим реорганизации, а другие составы с такими же последствиями такого режима не имеют.

 

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!