Часть I. СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА РЕОРГАНИЗАЦИИ
(ПРАВОВОЙ АСПЕКТ)
А.В. ГАБОВ
Андрей Владимирович Габов.
Родился в 1973 г. Доктор юридических наук.
В 2010 г. защитил докторскую диссертацию в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации по теме "Проблемы гражданско-правового регулирования отношений на рынке ценных бумаг".
Заведующий отделом гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Рецензенты:
Козлова Н.В. - доктор юридических наук (МГУ им. М.В. Ломоносова);
Коваленко Г.В. - партнер юридической практики Ernst & Young (Россия);
Кокорев Р.А. - кандидат экономических наук, зам. директора департамента корпоративного управления Министерства экономического развития РФ;
Чмель А.В. - кандидат экономических наук, содиректор программ Executive Education Московской школы управления "Сколково".
ПРЕДИСЛОВИЕ
Российское юридическое и деловое сообщество настолько привыкло к слову "реорганизация", которое используется применительно к некоторому кругу действий (составов), изменяющих юридическое лицо, что мало кто задумывается над тем, что это слово обозначает и почему одни явления юридической действительности им охватываются, а другие - нет.
Дошло до того, что Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобренная на заседании Совета под председательством Президента РФ 7 октября 2009 г.) назвала реорганизацию в числе ни много ни мало "классических гражданско-правовых институтов" (!).
|
|
|
Между тем:
- слово "реорганизация" как понятие, обобщающее несколько способов прекращения юридического лица, появилось в российском законодательстве только в 1964 г. (ГК РСФСР 1964 г.);
- пять форм реорганизации (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование), которые мы, собственно, и считаем реорганизацией, были вместе упомянуты в законе только в 1987 г. (Закон СССР "О государственном предприятии (объединении)");
- в том виде, в каком мы его знаем и применяем в настоящее время, данный "классический" институт существует только с декабря 1994 г. - со времени вступления в силу гл. 4 Кодекса, регулирующей деятельность юридических лиц (в соответствии с Федеральным законом от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").
Факты - вещь упрямая и говорят они об одном: ничего классического, устоявшегося в веках в институте реорганизации (тем более существующем в том виде, в каком мы его знаем в настоящее время) нет.
|
|
|
Но дело вовсе не в том, чтобы признать "неклассичность" института. Дело в другом: надо разобраться в том, почему словом "реорганизация" оказались объединены одни правовые феномены (так называемые формы реорганизации), а другие не удостоились этого, поскольку, не поняв этого, мы так и будем скрывать за словами "классический институт" и т.п. несовершенство нашего текущего правового регулирования, а часто и нежелание разобраться с реальными проблемами, которые возникают у юридических лиц при существенном их изменении. А это значит, что никакой эффективности в правовом регулировании в сфере трансформаций юридических лиц нам не достигнуть.
Автор настоящей работы столкнулся с проблемами правового регулирования на практике в начале 2000-х годов. До этого автору при изучении соответствующих источников (сначала ГК РСФСР 1964 г., Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г., а затем, соответственно, ГК РФ) казалось, что в сущности все ясно и понятно: есть слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование; реорганизация - это одна из форм прекращения организации; реорганизация имеет следствием универсальное правопреемство; существуют определенные гарантии для работников, которые заключаются в том, что их в беде, т.е. при этой самой реорганизации, не бросят.
|
|
|
Это ощущение легкости познания тем более не покидало автора, что его становление как юриста пришлось на период экономических реформ и приватизации. А те правоведы, которые помнят данный период, помнят и то, что нормативные акты о приватизации по существу были самодостаточны в части регулирования соответствующих организационных трансформаций (преобразование). Общие положения гражданского законодательства очень мало использовались. Впрочем, надо признать и то, что других примеров столь масштабного использования реорганизации в тот период не было. Соответственно, знания и понимания нормативных актов о приватизации на каком-то этапе вполне хватало для практической деятельности.
Однако все изменилось, когда автору и его коллегам понадобилось провести реорганизацию юридического лица с так называемым непропорциональным распределением активов, да еще и с созданием в результате реорганизации юридического лица иной организационно-правовой формы. При детальном анализе законодательства и обнаружились все его проблемы. Оказалось, что оно не только не регулирует трансформации с подобного рода особенностями, но и имеет огромные пробелы и неточности в регулировании порядка и последствий реорганизации. В последующие годы автор имел практику как проведения реорганизации, так и разработки проектов нормативных актов, призванных решить некоторые проблемные вопросы в регулировании реорганизации. Одновременно с этим практический опыт послужил отправной точкой для теоретического осмысления проблем реорганизации, результатом которого и стала настоящая работа.
|
|
|
Несколько слов об основных подходах автора к рассмотрению проблематики реорганизации.
Действующее законодательство не дает определения реорганизации. Как будет видно из представленной в работе истории правового регулирования этого института, такой подход - это традиция для отечественного права. Оно никогда не устанавливало определения реорганизации, опиравшегося на содержательные признаки, объективно подчеркивавшие отличие реорганизации от сходных правовых феноменов. Отсутствие определения - это и не трагедия, и не проблема. Иногда, кстати, как раз наличие определения в законе может стать проблемой, поскольку оно может быть односторонним и не учитывать множество важных элементов. Однако не такова ситуация с определением реорганизации. Есть вероятность, что законодательство не может дать определения реорганизации, потому что под это понятие исторически подводят совершенно разные явления юридической действительности. И в свою очередь выводят из-под правового режима реорганизации другие явления, которые весьма сходны с теми, которые реорганизацией признаны. В самом деле, если мы посмотрим на то, что объединяет упомянутые выше слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование, то, скорее всего, найдем больше различий, чем сходств. А если мы зададимся вопросом: почему, к примеру, реорганизацией признается преобразование, но не признается изменение типа учреждения, то мы и вовсе встанем в тупик.
Отечественный правовой опыт дает нам для понимания сущности (смысла) реорганизации на самом деле не так много позитивного. Чаще всего реорганизация понималась (как в нормативных актах, так и в специальных исследованиях) как один из способов прекращения юридического лица, при котором организация хотя и прекращается, но не полностью. Другие подходы, которые использовались в литературе, - это попытка объяснить реорганизацию через институт создания юридического лица, через институт универсального правопреемства и через описание реорганизации как юридического факта (сделка или юридический состав).
Но все эти объяснения малопригодны, на наш взгляд, для объяснения реорганизации и для выстраивания ее эффективного регулирования.
Объяснение реорганизации через последствия (а чаще всего через какое-либо одно последствие: правопреемство, прекращение, создание) не может дать полного объяснения сущности реорганизации в силу того, что выпячивание одного последствия снижает значение других, как правило, не менее важных последствий. К примеру, признание реорганизации одним из способов прекращения юридического лица не охватывает выделение. При сведении сущности реорганизации к правопреемству пропадают не только другие последствия (то же прекращение), пропадает целый пласт вопросов, связанных с изменением структуры и состава организации (это актуально для организаций, построенных по корпоративному принципу). Просто перечисление всех возможных последствий также ничего не дает, поскольку выпадают другие аспекты (процесс реорганизации), да к тому же, и это более важно, комбинация таких последствий, а то и все из них могут иметь место и при реализации других юридических составов, понятием "реорганизация" не охватываемых.
Наиболее удобной версией для объяснения сущности реорганизации, как будет видно из работы, является правопреемство или чаще всего универсальное правопреемство. Удобство такой версии состоит в том, что это позволяет не думать об объединении под понятием "реорганизация" совершенно разнородных форм, которые на самом деле мало что объединяет. Но правопреемство - это институт также весьма слабо урегулированный. К тому же, как будет показано в работе, никакого единого и тем более закрепленного понимания того, что такое универсальное правопреемство, нет. А анализ всех признаваемых законом форм реорганизации показывает, что не все такие формы имеют в качестве последствий именно универсальное правопреемство. В частности, при выделении правопреемство носит всегда сингулярный характер.
Объяснение реорганизации только как особого состава также не дает ничего ценного для построения эффективного регулирования: если мы признаем, что реорганизация не сделка, а особый юридический состав, что это изменит?
В общем, ни одно из имеющихся объяснений не раскрывает сущности реорганизации. Ни одно из них не предопределяет выводов о ценности этого института (в его нынешнем виде) для нашего права и о необходимости сохранения его как самостоятельного юридического феномена. Невозможно понять, почему то или иное действие организации должно сопровождаться правопреемством; почему один юридический состав признается реорганизацией, а другой (изменение типа), даже при наличии элементов защиты прав кредиторов, других свойственных для реорганизации действий, тем не менее реорганизацией не признается. Это, в свою очередь, влечет и ложные ориентиры для законотворчества: сама категория реорганизации остается неопределенной.
Каков же должен быть подход? По большому счету реорганизация - это не что иное, как существенное изменение юридической личности в том виде, в каком она была создана изначально. Это такое изменение, которое ставит заинтересованных участников гражданского оборота, прежде всего кредиторов и участников (иногда и должников), перед фактом потенциального или реального ущемления, умаления их имущественных и неимущественных интересов, которое будет вызвано таким изменением. А это и требует специального правового регулирования. В соответствии с такой логикой сама реорганизация выступает особым правовым режимом, цель которого - обеспечить интересы определенных групп участников гражданского оборота и иных правоотношений (налоговых и т.д.), которые могут быть существенно затронуты изменением указанных элементов юридической личности.
Надо сказать, что подход, отдаленно напоминающий авторский подход, весьма подробно обоснованный в предлагаемой работе, в российскую практику пытался инкорпорировать Кодекс корпоративного поведения, утвержденный распоряжением ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. N 421/р "О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения". Он относит реорганизацию к числу так называемых существенных корпоративных действий (преамбула гл. 6). Такими этот документ именует действия, "которые могут привести к фундаментальным корпоративным изменениям, в том числе к изменению прав акционеров"; использует он для них и иные слова - "значимые". Однако и в самом Кодексе этот подход был реализован бездумно и несистемно, а потому не прижился и не получил никакого развития в праве. Говоря о Кодексе корпоративного поведения, надо сказать, что предлагавшийся подход, в свою очередь, представлял собой перенесение в российское право правового опыта отдельных юрисдикций, где используется институт Fundamental Changes. Примером таких юрисдикций могут служить некоторые штаты США и Канады. Надо сказать, что этот опыт интересен для нас, а потому анализируется в работе с соответствующими выводами. Однако вот что надо заметить. Использование любого зарубежного опыта должно быть осмысленным. Просто переносить чей-то правовой опыт на нашу российскую почву без понимания того, почему он имеет место в том виде, как есть, и без учета российского опыта, - дело изначально проигрышное. Это абсолютно точно не приведет ни к каким положительным изменениям в правовом регулировании, а правовой зарубежный имплантат может не только не прижиться и не развиться, а скорее нанести вред.
Между тем при разумном использовании зарубежного опыта, который, надо прямо сказать, весьма неоднозначен и разнороден, мы можем значительно продвинуться в деле повышения эффективности правового регулирования. В этом смысле определенные зарубежные наработки, в том числе тех стран, где используется институт Fundamental Changes, могут быть очень полезны для реформирования нашего законодательства в части регулирования различных трансформаций юридических лиц. При этом отметим: даже используя зарубежные наработки, мы должны решать проблемы российского правового регулирования.
Еще один существенный аспект, который хотелось бы отметить в предисловии, - это объем исследованного материала. В нашей юридической литературе последних лет относительно реорганизации сложился стереотипный подход, когда исследуют реорганизацию на примерах законодательства об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью. Такой подход понятен: именно эти организации наиболее часто подвергаются различным организационным трансформациям, а потому имеется широкая эмпирическая база для исследований. Однако данный подход влечет то, что из поля зрения исследователей обычно выпадают реорганизации юридических лиц иных организационно-правовых форм. В том числе, как кажется, и потому, что многие нормы, регулирующие такие реорганизации, содержат конструкции, не всегда вписывающиеся в привычные модели. Это, в свою очередь, ведет к тому, что никакого системного исследования реорганизации, которое бы охватывало правовое регулирование и опыт реорганизации юридических лиц всех организационно-правовых форм, видов и типов, в нашей доктрине нет. Автор настоящей работы попытался преодолеть этот недостаток, предложив свой вариант такого исследования. Насколько попытка была удачной - судить читателям.
Несколько слов о структуре работы. Она разделена на три части, которые, будучи, безусловно, связаны между собой единым замыслом, выступают в качестве самостоятельных объектов для изучения. По существу каждую часть можно читать отдельно, без ущерба для понимания. Первая часть - это, наверное, первое полное историческое исследование развития института реорганизации в отечественном праве. Вторая часть - это взгляд на то, что такое реорганизация, исследование сущности реорганизации, предложение концептуальных подходов по реформированию института, исследование зарубежного опыта. Третья часть - это описание текущего регулирования реорганизации со всеми его проблемами и с предложениями по его совершенствованию.
Такая структура обеспечила возможность автору полностью исследовать историю вопроса, разобраться в сущности реорганизации и изложить свое авторское видение ее, а также проанализировать с использованием максимального числа источников из судебной практики все текущие проблемы процедуры реорганизации и ее последствий.
Автор выражает искреннюю благодарность за помощь в понимании зарубежного нормативного материала: Вячеславу Викторовичу Севальневу (китайские источники), Ольге Марковне Сакович (чешские источники), Сергею Андреевичу Синицыну (немецкоязычные источники).
А.В.Габов
Часть I. СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
РЕОРГАНИЗАЦИИ В РОССИИ
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 186; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!