E . Элементы ситуативной приоритетности для культуры большинства

⇐ ПредыдущаяСтр 44 из 47Следующая ⇒

Культурная интеграция обладает пятой характеристикой, которая также заслуживает огромного внимания. В процессе поиска равноценного взаимодействия между преемственностью и разнообразием, интеркультурализм допускает некоторые элементы контекстной приоритетности для культуры большинства. Я использую термин ad hoc, поскольку не стоит вопроса об утверждении этой идеи как общего законного принципа, который привел бы к созданию двух классов граждан. С этой точки зрения, интеркультурализм отличается от радикального республиканства тем, что прямо или косвенно использует контекст универсализма, чтобы утвердить системную приоритетность, под которой я подразумеваю культуру большинства. Такая организация, которая устанавливает формальную иерархию, открывает двери злоупотреблению властью. Учитывая это, я думаю, что пока природа и возможность установки приоритетности по ситуации будет тщательно ограничена, можно избежать национализма, при этом давая культуре большинства некоторые преимущества или защиту. Принцип оправдан на нескольких уровнях. Первый – это то, что я называю вопросом идентификации. Чтобы большинство могло сохранить свое культурное наследие, являющееся базой идентификации и помогающее сохранить преемственность, вполне можно требовать приоритетности на основе старшинства или истории.

__________________________

23) Этот вопрос заслуживает дальнейшего изучения, см Bouchard & Taylor, Report, supra note 3, ch XI. See also Serge Weber, “Comprendre la mobilité, réinterroger l’intégration” [2009] Projet (4th) 58.

Как уже говорилось, это требование имеет больше оснований, когда культурное большинство является меньшинством в контексте континента. Как мы увидим, всегда трудно абстрактно утвердить данную идею, которая в разных ситуациях принимает разную форму, под воздействием публичных обсуждений и через переговоры, основанные на Хартии о правах и свободах человека^.²⁴ В некоторых ситуациях может случиться так, что элементы приоритетности установлены как правила или законы, но тогда должны быть другие причины — вспомните Билл 101 о французском языке в Квебеке,²⁵ который был необходим для выживания французской культуры и основные цели и меры которого были узаконены Верховным Судом Канады.

В любом случае, я утверждаю, что в разной степени эти элементы приоритетности присущи любому обществу, даже самому либеральному (или самому “конституционному”), волей тех сил, которые трудно контролировать. Это второй момент – история и обычаи. Многие интеллектуалы, либералы и прочие, наглядно показали или признали, что хотя культурный нейтралитет в странах-нациях, (или, точнее, в культурах большинства, которые правят в этих странах) поддерживается и провозглашается как принцип, в реальности он не существует — и некоторые авторы утверждают даже, что это невозможно. Они смотрят на зону отсутствия нейтралитета как на досадную неизбежность. Другие говорят, что это правильно и необходимо. К примеру, это позволяет консолидировать национальную идентичность, которая становится источником солидарности и основой для социальной справедливости и гражданской ответственности.²⁶

__________________________

24) RSQ c C-12 [Quebec Charter].

25) Charter of the French language, RSQ c C-11.

26) Конечно, требуется дальнейшее развитие темы. Однако, я должен остановиться, чтобы дать читателю несколько важных подсказок. См. Alain Dieckhoff, La nation dans tous ses États : Les identités nationales en mouvement (Paris: Flammarion, 2000) chap

III; Iris Marion Young, Justice and the Politics of Difference (Princeton: Princeton University Press, 1990); Will Kymlicka, “Nation-building and Minority Rights: Comparing West and East” (2000) 26:2 JEMS 183; André Lecours & Geneviève Nootens, “Comprendre

le nationalisme majoritaire” in Alain-G Ganon, Geneviève Nootens & André Lecours, eds, Les Nationalismes majoritaires contemporains : identité, mémoire, pouvoir (Montréal: Québec Amérique, 2007) 19; Bernard Yack, “The Myth of the Civil Nation”

in Ronald Beiner, ed, Theorizing Nationalism (Albany: State University of New York Press, 1999) 103; Tariq Modood, “Multiculturalism, Securalism and the State” (1998) 1:3 CRISPP 79; David Miller, On Nationality (Oxford: Clarendon Press, 1995); David Miller, “Reasonable Partiality Towards Compatriots” (2005) 8:1-2 Ethical Theory & Moral Practice 63; Philippe Van Parijs, ed, Cultural Diversity versus Economic Solidarity: Proceeding of the Seventh Francqui Colloquium, Brussels, 28 February - 1 March

2003 (Brussels: De Boeck, 2004); Vicki Spencer, “Language, History and the Nation: An Historical Approach to Evaluating Language and Cultural Claims” (2008) 14:2 Nations and Nationalism 241.Также см. замечания Даниэля Вейнстока в защиту государства, которое “настолько нейтрально в области культуры, насколько возможно” Daniel Weinstock, “La neutralité de l’État en

matière culturelle est-elle possible?” in Ronan Le Coadic, ed, Identités et démocratie.

Здесь задействованы некоторые инициативы и политика, которая нацелена на сохранение так называемой национальной культуры, то есть культуры большинства. Такие инициативы всегда поддерживали религию большинства, его язык, его институты и традиции, во имя истории, идентификации или преемственности.27 Я включаю в этот список возможность того, что культура большинства может быть более чувствительной к одному или нескольким универсальным ценностям среди прочих. Вопрос равенства полов в Квебеке, личная свобода в США, расовое равенство в странах ранее имевших значительное расслоение, родственная солидарность в Средиземноморье, социальное равенство в Скандинавских странах и так далее. Как раз об этом в отчете комиссии Бушара-Тэйлора сказано: “в области здравоохранения и во всех сферах социальных услуг, равенство полов в принципе отменяет все привилегии, которые имели женщины перед мужчинами.”²⁸

По сути, хотя об этом никогда не говорилось в теоретической форме, принципы, стоящие за ситуативной приоритетностью, занимают важное место в демократических обществах. Отличный пример – светские государства. Помимо основных принципов, ценностей, норм и законов, там обычно есть некоторое количество контекстуальных и исторических элементов, равно как и политических и социальных решений, выгодных большинству. Можно сказать, что все светские государства основаны на четырех принципах или ценностях: свобода веры, моральное равенство граждан, разделение власти и церкви, нейтралитет государства по отношению к вере и мировоззрению граждан.²⁹ Но сюда можно добавить и еще один компонент, - традиционные ценности и обычаи культурного большинства. Этот компонент достаточно влиятелен, чтобы иногда преобладать над другими, и это происходит в частности, когда он находится в конфликте с нейтралитетом страны с моральной свободой отдельных лиц. К примеру, именно во имя традиционных ценностей (точнее, исторического наследия), в мае 2008 года Национальная ассамблея Квебека единодушно решила сохранить распятие над креслом Президента ассамблеи, несмотря на правило о религиозном нейтралитете со стороны государства и правиле о разделении церкви и власти.³⁰

__________________________

26) Diversité culturelle et mondialisation : repenser la démocratie (Rennes: Presses Universitaires de Rennes, 2003) 365 at 380 [translated by editor].

27) Вспомните, что даже Канада, которая считается демократической моделью, и “гражданским” обществом, имеет символы монархии и в ее конституцию от 1982 года включено упоминание Бога.

28) Bouchard & Taylor, Report, supra note 3 at 21.

29) См. там же ibid, ch VIII.

В моем предложении, в общем-то, мало нового. Что я добавил, так это стремление донести информацию о таких формах ситуативной приоритетности и необходимость смотреть им «в лицо», чтобы четко понимать их статус, возможности и ограничения, вместо того, чтобы задвигать их в сторону как случайные и несуществующие. Таким образом, есть третий пункт, который основан на неизбежной и институционализированной практике, которая видится полезной, если не необходимой, даже для самых демократических обществ, даже если ранее она была в «мертвой зоне».

Такую практику можно рассматривать как способ примирения меньшинства с большинством при некоторых условиях, подлежащих обсуждению. Это как раз в духе интеркультурализма, который ищет гармонии с помощью взаимовыгодных урегулирований согласно принципу взаимной пользы. Учитывая все это, из недавней ситуации в Квебеке можно извлечь важный урок. Основная критика отчета комиссии Бушара-Тэйлора шла со стороны франкоговорящего большинства. По их мнению, отчет предлагал иммигрантам и меньшинствам слишком многое, а большинству – слишком немногое. А поскольку франкоговорящее общество Квебека на континенте является также меньшинством, оно тоже требует защиты; так что была необходимость баланса. Элементы ситуативной приоритетности воспринимались именно в таком смысле.

Четвертый аргумент, который требует пристального внимания, это вопрос законности. Закон всегда признавал важность предшествования. К примеру, права по рождению, и все преимущества, даваемые в силу старшинства. Лучший пример – наследственные права коренного населения как первых обитателей континента. На каком основании и до какой степени может эта логика ситуативной приоритетности проникнуть в интеркультурные отношения? Во-первых, нам нужно избегать поспешных выводов; ситуация с франкоговорящим Квебеком отличается от ситуации с аборигенами. Но сама идея заслуживает внимания.

__________________________

30) Для многих, включая меня, это было злоупотреблением историческими аргументами – что если правительство Квебека отделено от церкви, как мы хотим думать, то нужно предполагать, что это должно отразиться на правительстве. Можно привести несколько примеров такого рода — официальные похороны глав государства в католических храмах, христианская символика на праздники (Рождество в особенности) на площадях и зданиях, календарь праздников, крест на квебекском флаге, чтение молитвы перед собранием муниципального совета, кресты вдоль загородных трасс, и т.д.. Точно также в Италии распятие висит в большинстве школ. Подробнее по этой теме см. Gérard Bouchard, “Laïcité : la voie québécoise de interculturalisme” [forthcoming in 2011] [Bouchard, “Laïcité”].

Пятый аргумент касается разнообразия культур на планетарном уровне, о чем ЮНЕСКО говорит как об источнике инноваций и творчества на том же уровне, что и биоразнообразие. В ноябре 2001 организация провозгласила разнообразие одним из приоритетных направлений, получив поддержку 185 государств-членов^.31 Но если мы согласимся поддерживать культурное разнообразие в таком масштабе, тогда группы, представляющие большинство, - столпы национальной культуры –– потеряют чувство особой ответственности в борьбе против мощной волны единообразия, которую несет глобализация.

Ситуативная приоритетность оправдана еще и с точки зрения социологической перспективы. Как сказано выше, всем обществам необходим символизм (своеобразие, память, принадлежность, и т.д.) для сохранения равновесия, для развития и воспроизводства, поскольку только законы (или принципы конституционности) не справляются с этой функцией. Особенно в ситуации напряжения, перемен, кризиса, когда только такие общие ключевые точки как культура или идентичность создают фундамент для солидарности, которая помогает всеобщей мобилизации для достижения неких общих целей. Это главный двигатель в борьбе против неравенства и здесь в идее либерального индивидуализма вскрывается главная слабость.

Все эти условия требуют преемственности, которая во многом гарантируется превалирующей культурой и ценностями в истории этой группы.³²Кроме того, речь не только о социальной

сплоченности. Чтобы общество само определяло свою судьбу, оно должно посвятить себя принципам и идеалам, которые содержат в себе и прошлое, и будущее. Если первое – это ответственность всех граждан, то второе - это задача именно культуры большинства. И последний аргумент, более прагматичный. Вся история учит нас тому, что нужно бояться меньшинств, которые в каком-либо виде связаны с террором или с фанатизмом. Но также история учит нас бояться превалирующих культурных групп, которые агрессивно себя ведут если чувствуют себя униженными, жертвами, подвергаются несправедливости. Нужно учитывать все эти моменты. Принципы, стоящие за ситуативной приоритетностью могут сгладить тревожность превалирующей группы, которая легко превращается во враждебность, особенно если есть социальные или политические акторы, которые подливают масла в огонь ради выгоды.

__________________________

31) См. Universal Declaration on Cultural Diversity, UNESCOR, 31st Sess, 20th Plen Mtg (2001). Первая статья говорит о том, что культурное разнообразие -“общее наследие человечества.”

32) Это должно убедить тех, кто обвиняет интеркультурализм в пренебрежении прошлым и даже в стирании памяти культурного большинства.

Но принцип контекстуальной приоритетности может быть неприемлем для защитников полной законности или либерализма. Здесь нужно вспомнить, что стремясь к совершенному обществу, мы иногда приходим к обратному результату. Было бы ошибкой думать, что все большие культурные группы изначально вредоносны или несут в себе угрозу. Некоторые из них были всегда открыты и радушны к меньшинствам, а другие, несмотря на сложные обстоятельства, смогли сохранить свои либеральные устремления. Часто доминирующие культуры помогают в продвижении демократии и прав человека.³³ Квебек 1960-х и 1970-х годов – хороший пример тому — в этот период пошла волна неонационализма со стороны франкоговорящего большинства, и значительное продвижение либеральных ценностей вылилось в принятие в 1975 году Квебекской хартии. Европа 19 века тоже дает множество примеров преобладающих групп, которые проводили политику демократии и либерализма. Приведенный выше аргумент может противоречить принципу формального равенства между отдельными лицами, группами и культурами. В защиту можно сказать, что это всего лишь отражение и согласие с универсальной реальностью, а точнее с невозможностью культурного нейтралитета стран-наций. Точно также, преуменьшается идеальная и абстрактная картина общества, сформированного из полностью автономных, рациональных и самостоятельных граждан. Однако, это подводит нас к сложной, меняющейся, непредсказуемой реальности динамики идентификации и превратностей политической жизни. Аргумент в пользу элементов ситуативной приоритетности, таким образом, происходит скорее из социологического и реалистичного подхода к либерализму.

Было бы огромной ошибкой недооценивать значение или отрицать законность коллективной самоидентификации. Часто верно говорят, все это надуманно и искусственно построено, но это не мешает большинству жить так, словно все это – аутентичное, потому что людям нужно иметь смысл жизни и почву под ногами. И наконец, достигнут тот уровень, который предохраняет их от полной искусственности. Во многом ведомые эмоциями, они вызывают подозрения у рационалистов. И как все мифы, которые они пестуют, ³⁴ они принимают участие в едином механизме, который действует в истории всех обществ и во многом определяет их будущее.

__________________________

33) По этой теме см. David Brown, “The Ethnic Majority: Benign or Malign?” (2008) 14:4 Nations and Nationalism 768.

34) Я использую это слово в его необычном, социологическом значении, чтобы обозначить конкретный вид коллективного представления, включающего ценности, идеалы, верования, которые могут быть верными или ложными, полезными или вредными, и которые примерно одинаково действуют во всех обществах. См. Gérard Bouchard, “Le mythe : Essai de définition” in Gérard Bouchard & Bernard Andrès, eds, Mythes et sociétés des Amériques (Montréal: Québec Amérique, 2007) 409.

Непредсказуемые и неуправляемые, они могут быть связаны как с самыми благородными, так и с самыми низкими предприятиями. В любом случае, они выполняют важную функцию унификации, стабилизации, мобилизации. Демократия может многому научиться на примере России, после распада СССР. Вкратце, во время перехода либеральные элиты пытались насадить новые ценности и задать новый путь развития общества. Но из-за пренебрежения, либо из-за слишком больших сомнений касательно рационализма, переформирование русской самоидентификации провалилось. По разным причинам преобладали старые мифы о России идущие от русских традиций, и поскольку в них было заложено негативное отношение к демократии и свободе, либеральные тенденции не укоренились. В результате появился режим, который существует и сегодня – авторитарное правительство с минимальным уважением к индивидуальным правам и к демократии.³⁵Другими словами, защите интеграционного плюрализма и интеркультурализма нужно учитывать эмоциональный аспект и нерациональные элементы, которые есть во всех обществах, в частности мифы³⁶ которые поддерживаются как часть коллективной и национальной идентификации. Было бы глупо не воспитывать осторожность по отношению к изменениям в идентификации, которые могут породить “тиранию большинства”, но также глупо было бы и игнорировать полезные стороны этого явления. Все это говорит в защиту попыток объединения самобытности (т.е. самоидентификации) и плюрализма. Такой вид альянса вполне возможен, как показал пример Квебека за последние десятилетия — там нет глубокой несовместимости между преемственностью и ростом превалирующей культуры и законом.

Касательно споров в Квебеке насчет этнокультурных отношений за последние годы – некоторые деятели пытались взрастить максимальную полярность мнений для дискредитации плюрализма. Согласно их мнению, с одной стороны есть защитники большинства, и с другой – защитники прав меньшинств, которые не учитывают интересы большинства. Такое губительное противостояние беспочвенно и от него нужно избавиться. В духе интеркультурализма два этих императива не конкурируют, а дополняют друг друга — нужно напомнить, что интеркультурализм не служит только меньшинству и иммигрантам, но учитывает интересы

__________________________

35) См. Ицак Брудный, “Мифология, Национальная самобытность и демократия в посткоммунистической России” под редакцией Жерара Бушара, Для чего нужен национальный миф? [готовится к изданию в 2011].

36) Я использую термин “миф” в социологическом смысле а не в общепринятом. См. сноску 34.

большинства, чье желание укрепляться и развиваться также совершенно законно.

Учитывая все сказанное, мы понимаем, что нужно тщательно выбирать критерии для ситуативной приоритетности. Иначе может быть просто опасно внедрять практику примирения, как было описано выше, для защиты меньшинства от невольных и неосознанных нападок большинства.³⁷ И снова, мы имеем очень хрупкий баланс, который можно поддерживать только благоразумием и умеренностью. В этой связи вспомните, что всем превалирующим группам достается серьезная ответственность, поскольку в основном они контролируют все институты социума. Они должны пользоваться принципом равных прав для всех граждан и бороться со всеми формами дискриминации. Поскольку они контролируют институты общества, их обязанность также помогать интеграции новичков и меньшинств в обществе. Исключая какие-то крайние случаи, ситуативная приоритетность должна работать только в рамках общих прав. Если она вступает с ними в конфликт, это может происходить только пропорционально реальной угрозе превалирующей культуре, и вот здесь часто происходит уход в сторону национализма.

Меньшинства должны адаптироваться в обществе, принять его базовые ценности, уважать его институты, но и превалирующая культурная группа должна, учитывая свою двойную ответственность, иногда вносить поправки в свои законы. Вот почему так важно в разумной степени продвигать идею примирения: (a) как механизм межкультурной гармонизации которая предотвращает конфликты, (b) как вспомогательная мера для интеграции иммигрантов и снижения риска раскола и (c) как защита против форм дискриминации со стороны большинства. В противовес существующему мировоззрению, такие изменения не являются привилегиями; это меры, полезные (для интеграции) и необходимые (для сохранения прав, включая равенство и достоинство). Теперь становится понятно, что внедрение таких мер должно идти под строгим контролем, чтобы избежать отклонения в сторону принципа невмешательства, который допускает поступаться базовыми ценностями общества «хозяев».³⁸

__________________________

37) Некоторые примеры: (a) государственные праздники привязаны к праздникам доминирующей религии, (b) в учебниках игнорируется опыт меньшинств (c) одинаковое меню во всех кафе общественных организаций и т.д..

38) См. Bouchard-Taylor Commission Report, где предполагаются меры, которые нужно принять, чтобы упорядочить введение политики примирения (Bouchard & Taylor, Report, supra note 3, ch VIII). Очень жаль, что несколько непродуманных но принятых на высоком уровне решений сильно повлияли на дискредитацию такой практики в глазах многих квебекцев.

И наконец, здесь также действует правило взаимности. Например, в отчете комиссии Бушара-Тэйлора однозначно говорится, что “претенденты, которые глухи к компромиссам, отказываются от переговоров и нарушают принцип взаимности, должны будут в значительной мере изменить свой подход.”³⁹ То же правило действует в судах при решении вопросов о предоставлении жилья.

Как можно догадаться, трудно точно установить границы ситуативной приоритетности и условия ее применения. Но с некоторыми базовыми ценностями и правами, где есть необходимость взаимодействий и переговоров, происходит то же самое. В этом контексте было бы полезно привести несколько примеров касательно Канады и Квебека. Некоторые из них весьма надуманны, а другие задействуют самые фундаментальные вещи — но каждый иллюстрирует один из аспектов ситуативной приоритетности.

Нижесказанное, по моему мнению, может считаться законным с точки зрения критериев ситуативной приоритетности:

1. Принятие французского языка как основного языка общения;

2. Большое внимание преподаванию истории страны и истории франкоговорящего сообщества – то есть передается национальная память, с приоритетом истории культурного большинства;

3. существующий приоритет христианства в преподавании этики и истории религии;

4. официальные похороны глав государства в католических храмах;

5. сохранение креста на квебекском флаге (этот вопрос уже активно оспаривался);⁴⁰

6. рождественские украшения на площадях и зданиях

7. звон колоколов в католических соборах в разное время дня.⁴¹

С другой стороны, я считаю следующие примеры оскорбительными злоупотреблениями принципом ситуативной приоритетности:

1. Сохранение креста на стене национальной ассамблеи и в суде;

__________________________

39) См . сноску 21.

40) См. пример Don Macpherson, “A Symbol of France: If Quebec is Serious about Inclusiveness, it Should Adopt a New Flag”, The [Montreal] Gazette (7 August 2001) B3; Don Macpherson, “Raising a Flag: Montreal and Quebec Flags are Outdated Symbols of the

People They Are Supposed to Represent”, The [Montreal] Gazette (22 January 2002) B3.

41) Все эти примеры содержат элементы ситуативной приоритетности, включая защиту исторического наследия или самобытность культуры большинства.

2. Чтение молитвы на собрании муниципального совета;

3. финансирование государством должности капеллана или пастора в больницах; ⁴²

4. общий запрет на ношение знаков религиозной принадлежности сотрудниками государственных и полугосударственных организаций;

5. Упоминание Бога во вступлении к Канадской Хартии о правах и свободах,⁴³

6. включение в хартию статей или пунктов о формальной иерархии между большинством и меньшинствами; и

7. запрет на ношение паранджи на улице и в общественных местах (кроме причин безопасности или подобных).

F . Общая культура

Шестой пункт интеркультурализма, который вытекает из предыдущих – идея о том, что помимо и независимо от этнокультурного разнообразия, появляются общие культурные элементы (национальная культура), которые становятся надстройками к изначальному фундаменту и самоидентификации.44 Это логично и предсказуемо как следствие целей интеграции и динамики взаимодействия, которые предполагаются в интеркультурализме. В долгосрочной перспективе обе культуры в разной степени изменятся.⁴⁵

Как уже говорилось, неизбежно, что в процессе взаимодействий в повседневной жизни влияние культуры большинства будет пропорционально ее демографии и социологическому значению, и у нее будет фактическое преимущество в плане сохранения преемственности. С другой стороны, формирование новой “пан-квебекской культуры” дает гарантию меньшинствам и новичкам в обществе полноценного гражданского статуса и защиты.

__________________________

42) Это пример становится вс более теореическим поскольку закон сейчас ограничивает поддержку представителей церкви.

43) Часть I Конституционного Акта (Constitution Act), 1982, Schedule B в Канадском Акте (Canada Act) 1982 (UK),

1982, c 11 [Canadian Charter].

44) Это понятие похоже на то, что в Квебеке называют общественной культурой.

Однако эти понятия различаются и я не вижу препятствий для идеи о том, что общая культура должна включать в себя какие-либо элементы помимо законов, процедур и гражданства в чистом виде.

45) Идея о том, что взаимодействие с иммигрантами и меньшинствами неизбежно меняет культуру большинства иногда вызывает недовольство. Но это один из самых простых уроков в социологии и истории. Как мы видим сейчас, культурные изменения происходят в основном при простом взаимодействии. И история Квебека – яркий тому пример.

Такая точка зрения дает культурным меньшинствам стратегию выхода из того, что иногда воспринимается ими как национальное гетто.

Другими словами, культурная эволюция в Квебеке является результатом трех линий, сплетенных сложным образом, где есть и социологическое влияние и их динамика — культура большинства, культура иммигрантов и меньшинств, и культура, которая является результатом их смешения. Очень трудно разделить вклад каждой из трех линий, да и зачем это нужно?

G. Поиск равновесия

Интеркультурализм изначально – поиск баланса между часто конкурирующими принципами, ценностями и ожиданиями. В этом смысле это попытка объединения большинства и меньшинства, преемственности и разнообразия, самоидентификации и прав, истории и перспектив. Он требует новых способов сосуществования с учетом всех различий на всех уровнях жизни.

Более того, разделение большинства и меньшинства не является неизменной величиной.

Возможность разрешения их противоречий более чем реальна, при помощи длительного взаимодействия. Здесь есть два пути – либо два базовых компонента сольются воедино полностью, либо исчезнет один из них. Оба сценария будут означать отход от модели интеркультурализма и парадигмы дуальности. В случае Квебека, однако же, это скорее теория. Для этого потребуется резкое снижение количества иммигрантов, которые постоянно подпитывают эту дуальность, а также, чтобы культурные меньшинства (или само большинство) отошло от пути консерватизма. Это один из парадоксов философии плюрализма в парадигме дуальности: в той мере, в какой предполагается уважение к разнообразию, есть также и тенденция уменьшать отношения мы/они и снимать напряжение, вызванное такими отношениями, но в то же время непрямым способом пестуется и сама дуальность.

Какой бы ни была причина, эти сценарии остаются непредсказуемыми и иногда спорными в силу других причин. Как мы уже говорили, парадигмы и модели – это дело выбора. Так что нет обязательного соответствия между эволюцией культуры нации и формой выражения мнения при публичных обсуждениях. Выше я писал об общих ценностях, которые уже очень активно обсуждаются и согласовываются, и о необходимости их защиты законом. Мы знаем, что за последние несколько лет некоторые решения Верховного суда Канады были встречены в Квебеке резкой критикой. Давайте кое-что проясним. Если мы вернемся к тому моменту, когда Верховный суд регулярно и систематично вступает в противоречия или угрожает базовым ценностям Квебека, таким как равенство полов, использование французского языка, разделение церкви и государства, - тогда Квебек вполне оправданно противостоит этим решениям, либо с помощью оспаривания их на основании соответствующей статьи в канадской конституции⁴⁶ , либо с помощью других юридических и политических инструментов.

Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 282; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 42 434445 46 47 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!