Фрагменты допроса свидетеля Ойгена Когона обвинением
……………………………………….
Макхэни: Перед тем как перейти к подробностям тифозных экспериментов, я хочу спросить вас о том, известно ли вам, что-нибудь о способе которым отбирались подопытные для экспериментов которые вы упоминали и которые проводились в Бухенвальде?
Когон: Отбор подопытных не был одинаковым в разное время. В первом периоде заключенных лагеря призывали быть добровольцами. Им говорили о том, что это было безвредное дело; о том, что люди получат дополнительное питание. После одного или двух экспериментов вообще стало невозможно получать добровольцев. С тех пор, доктор Динг просил лагерного врача или эсэсовского коменданта лагеря отбирать подходящих лиц для экспериментов. Он не имел специальных директив для этого. Лагерная администрация отбирала людей произвольно среди заключенных, были они уголовниками, политическими заключенными или гомосексуалистами. Среди самих заключенных играла роль интрига по отобру и случайно попадались люди у которых для этого не было особой причины, но они попадили в эксперименты. Приблизительно с осени 1943, руководители лагеря не хотели нести ответственность за отбор подопытных. Доктор Динг сам больше не желал устных инструкций от Мруговски для проведения экспериментов, а требовал письменных приказов. Для этой цели он обратился к Мруговски с просьбой о том, чтобы рейхсфюрер СС назначал людей для экспериментов. Группенфюрер СС Небе из криминальной полиции Рейха в Берлине, тогда, в соответствии с директивой Гиммлера, которую я видел, приказал о том, чтобы только те люди использовались у кого был по крайней мере десятилетний срок работ. Затем, сотрудники управления криминальной полиции Рейха в Берлине дважды отбирали 110 и 99 человек в Бухенвальде, которых предоставляли для экспериментов. Они были исключительно уголовниками с предыдущей судимостью. В последний период, людей отбирали из разных концентрационных лагерей и тюрем Германии. Траспорты с этими людьми прибывали в Бухенвальд. Кроме того, политические заключенные из самого лагеря почти всегда включались в эти серии экспериментов, либо потому, что они неустраивали неким образом СС или потому, что являлись жертвами лагерных интриг.
|
|
|
Макхэни: Все эти подопытные на которых экспериментировали в блоке 46, были приговоренными к смерти?
Когон: Я не знаю ни об одном случае в котором кто-либо попадал на экспериментальную станцию в блоке 46, потому что его приговорили к смерти. Однажды в случае четырёх русских военнопленных, заявлялось о том, что они должны были быть расстреляны, но приговора не было, никакого приговора. Они относились к категории русских военнопленных, из которых 9500 расстреляли, повесили или задушили в Бухенвальде.
|
|
|
Макхэни: Какие-либо особые соображения или выгоды предоставлялись подопытным которые выжили в экспериментах?
Когон: Во время первых двух или трёх недель проведения экспериментов, подопытные получали пищу для того, чтобы привести их в состояние обычного немецкого солдата. Помимо этого, никто из заключенных которые выживали не получали никаких преимуществ, и им никогда не обещали такой вещи.
Макхэни: Предпринимались усилия привести подопытных в хорошее физическое состояние, то есть, сравнимое с солдатом Вермахта?
Когон: Состояние существовало, и настолько насколько оно соответствовало другим условиям отбора, это выполнялось.
……………………………………….
Макхэни: Господин Когон в завершении вчерашнего заседания вы объяснили нам способ которым отбирались подопытные для медицинских экспериментов в лагере Бухенвальд. Вы расскажете трибуналу проводились ли эксперименты на каких-либо не-немецких гражданах?
Когон: Среди подопытных которых отбирали для блока 46, были не только немцы, но также поляки, русске и французы, в частности в течение последних лет.
|
|
|
Макхэни: Вам известно, экспериментировали ли на военнопленных в блоке 46?
Когон: Да.
……………………………………….
Фрагменты допроса защитой эксперта, доктора Эндрю С. Айви
……………………………………….
Серватиус: Свидетель, вчера вы давали показания о том, что добровольное согласие является первоначальным требованием для экспериментов на людях. Ранее вы сказали о том, что вы сами неохотно обращались за добровольцами. Это так?
Айви: Нет.
Серватиус: Разве вы хотите сказать о том, что вы не хотели просить ваших студентов вызываться добровольцами, но оставляли это другим ведомствам, что означало, что ваши полномочия не могли составлять некую форму принуждения?
Айви: Да, постольку, поскольку моё личное руководство требовалось относительно отдельных лиц, я думал, из-за моего положения как профессора, это могло косвенно повлиять на студентов, чтобы они сказали да.
Серватиус: Вероятно у вас было мнение о том, что авторитет может убедить их сделать то, что они бы иначе не сделали.
Айви: Да – путём индивидуального контакта.
Серватиус: Профессор, я скажу, вам не известно, что в целом добровольный аспект согласия лица подвергался подозрению?
Айви: Я не понял вопрос. Вы повторите?
|
|
|
Серватиус: Это не так, что в медицинских кругах и кругах общественности к этим заявлениям о добровольном согласии относились с определённым подозрением; что ставилось под сомнение то, что лицо действительно вызвалось добровольно?
Айви: Уточните?
Серватиус: В своём поручении вы наверно спорили о том, как следует контактировать с добровольцами; это не так?
Айви: Да.
Серватиус: По этому поводу не обсуждался вопрос о том, что вы должны гарантировать себе, чтобы не осуществлялось принуждение, или чтобы эксплуатировалась отдельная ситуация в которой лицо обнаруживало себя?
Айви: Да. Я занимался этим вопросом.
Серватиус: Были дискуссии об этом?
Айви: Не обязательно с остальными, но всегда были раздумья об этом в моих мыслях.
Серватиус: Свидетель, ряд документов были представлены вчера, пятницу, из которых видно, что добровольцы вызывались добровольцами, как например восемьсот или больше заключенных применённых для эксперимента с малярией; и был радиоотчёт; все эти лица имели мотив для добровольчества. Какие мотивы заключенного убедят его быть добровольцем?
Айви: Этим заключенным говорили о том, что они вызвались добровольцами для того, чтобы помогать людям у которых есть малярия.
Серватиус: В данном отчёте отдельных лиц спрашивали, пятерых или шестерых – один сказал о том, что он вызвался добровольцем, потому что он приговорён к пожизненному заключению, и он обязался помогать армии. Другой сказал о том, что он сделал так, потому что его брат, солдат на фронте и имеет малярию. И ещё один сказал – двое моих братьев в армии имели малярию; и третий сказал о прошедшей войне –
Харди: Доктор Серватиус ссылается на документ НО-3450, экземпляр обвинения 519 для индентификации, и я прошу, чтобы он предоставил отрывки доктору Иви, чтобы он мог правильно давать показания.
Серватиус: Свидетель, из этого радиоотчёта я зачитаю вам ответ подопытных. Некто господин Кволл говорит: «Капитан Джонс, я ожидаю, что у этих людей есть много причин для их добровольчества в этой войне».
«Капитан Джонс: «Да у них они есть. У многих есть сыновья и братья в армейских службах, у других иные патриотические мотивы, но я не тот кто расскажет о них».
Кволл: «Я понял»
Капитан Джонс: «С разрешения директора тюрьмы Рэнгена мы собираемся поговорить с несколькими этими добровольцами прямо сейчас. Как вас зовут?
Джонсон: «Я Джордж Джонсон, номер и тому подобное»
Кволл: «Джонсон, я слышал у вас была довольно высокая лихорадка в результате этих тестов»
Джонсон: «Правильно; одно время у меня была температура 108 градусов.
Кволл: «108 градусв и вы здесь можете рассказать историю»
Джонс: «Какой была ваша основная причина для добровольчества в этих тестах?»
Джонсон: «Я служил в армии США во время первой мировой войны, и здесь, проходя эти тесты, я помогал нашим парням для того, чтобы война закончилась»
Кволл: «Спасибо, Джонсон. Итак, здесь Чарльз Эйрц, номер и так далее»
Эйрц: «Мой брат был убит при пересечении реки Саар; это изменило меня; в нас здесь не стреляют; это меньшее что, мы можем сделать»
Кволл: «И теперь Джордж Шторм; Джордж Шторм, номер и так далее»
«Шторм: «Двое моих братьев на службе подхватили малярию. Если я могу помочь армии, я могу помочь своим братьям»
Кволл: Здесь человек который один из многих медбратьев-заключенных помогающих в войне. Как вас зовут?
Леопольд: «Натан Леопольд, номер и так далее. Я был добровольцем в малярии и теперь я работаю как медбрат»
Кволл: «Как большинство этих пациентов отреагировало на тесты?
Леопольд: «Все эти люди было хорошими бойцами; их мораль высока»
Кволл: «Итак, двоим заключенным не нова малярия»
Уокер: «Моё имя Джордж Уокер, номер и так далее, и мой племянник пациент с малярией в армейском госпитале»
Маккормак: «Я Джеймс Маккормак, номер и так далее. Мой брат тоже в армии. Если эти тесты помогут вылечить его от малярии, это будет полезно».
Кволл: «Медицинские офицеры особо заинтересуются следующим случаем. Ваше имя»?
Норман: «Эл Норман, номер и так далее»
Кволл: «Почему ваш случай необычный, Норман?
Норман: «Потому, что у меня было пять возвратов, так как я впервые заразился малярией; это наибольшее количество, что бывало у пациентов»
Я остановлю зачитывание. Мне кажется это приводит общее впечатление. Это верно, что все из них привели идеалистические причины в качестве мотива?
Харди: До вопроса, я предложу, чтобы документ был передан доктору Иви, если он пожелает сослаться на другие разделы в своём ответе.
Серватиус: Я незамедлительно так сделаю; однако, сначала у меня есть один вопрос. Всё это не было идеалистическими точками зрения в качестве мотива лица?
Айви: Да. На основе моих обсуждений с людьми которые наблюдали эти эксперименты в Стейтвиле, Иллинойс, идеалистическая мотивация данной группы была очень высокой. Фактически, эффект общественной службы повлиял на этих заключенных, при том имел он или нет особую исправительную ценность и до настоящего времени данный вопрос на то, что такая общественная служба будет иметь большое исправительное значение, в том, что совпадение возврата к преступности при досрочном освобождении заметно снизилось.
Серватиус: Вы знали Натана Леопольда или о том кем он был?
Айви: Да.
Серватиус: Это правда, что он был приговорён к пятнадцати годам в исправительном учреждении за убийство?
Айви: Даже больше этого.
Серватиус: Вы думаете, что он является правильным лицом для того, чтобы приводить мнение относительно высокого морального статуса заключенных исправительного учреждения?
Айви: Он никогда не ожидал выбраться из исправительного учреждения, и я не вижу причины почему он не должен выражать своё мнение, без какого-либо давления или принуждения, так как он чувствует.
Серватиус: Я покажу вам отчёт, и пожалуйста убедитесь в том, что у вас есть о нём какие-нибудь замечания.
Айви: Нет, у меня никаких нет.
Серватиус: Идеалистические точки зрения связывались с военным положением не так ли, кроме последней?
Айви: Нет, я не согласен, потому что если бы какое-либо принуждение применялось для убеждения этих заключенных в службе в медицинских экспериментах, это бы вскоре – за неделю – стало вниманием газетных репортёров и появлось бы на первых страницах всех газет – большей части газет в Соединенных Штатах.
Серватиус: Я хочу, сказать вам снова о том, что говорил Джонс. Он говорит: «У других есть патриотические мотивы…у многих есть сыновья и братья в армейских службах». Капитан Джонс приводит это в качестве главной причины. И затем предоставляются отдельные лица которые делают заявления в том же смысле и том же отношении. Это не так?
Айви: Мне кажется это совершенно разумно; потому что лицо являющееся заключенным в исправительном учреждении нет имеет причины для того, чтобы не быть патриотичным или любить свою страну.
Серватиус: Вероятно вы признаете, что никто не приводит это в качество своего мотива для помощи перед германским судом по денацификации, а именно, о том, что он хотел помочь своей армии.
Айви: Я не понял вопрос. Пожалуйста повторите его.
Серватиус: Забудьте. Итак, свидетель, из экспериментов здесь, никто из этих добровольцев не был извне исправительного учреждения; итак, почему лица вне исправительного учреждения не вызвались добровольцами в эксперименты с малярией; предприниматели или учителя, например? Потому, что мы должны предполагать, что не только заключенные исправительных учреждений имеют идеалы.
Айви: Как я вчера объяснял, использовались сознательные отказники, и использовались заключенные, вместо учителей и предпринимателей, потому что эти лица не имели других обязанностей. Их время было полностью доступно для целей экспериментирования.
Серватиус: Не является злом проведение эксприментов?
Айви: Нет.
Серватиус: Вы так не думаете?
Айви: Не является злом проводить эксперименты.
Серватиус: Но разве не зло проводить эксперимент на подопытном?
Айви: Я скажу, что нет. Я сам служил в качестве подопытного много раз, и я не считаю это злом.
Серватиус: Вы не думает, что очень неприятно быть заражённым малярией, иметь лихорадку и иные нежелательные симптомы такого рода?
Айви: Да. Это неприятно, но это не зло.
Серватиус: Вероятно мы не поняли друг друга. Вы не хотите сказать, что приятно иметь малярию?
Айви: Нет. Это не удовольствие.
Серватиус: Это очень неприятное и серьёзное заболевание длящееся многие годы?
Айви: Оно неприятное, да.
Серватиус: Если все эти лица пошли по идеалистическим причинам, почему им предлагали компенсацию?
Айви: Я полагаю это служило небольшой наградой за неприятный опыт.
Серватиус: Вам не кажется, что деньги являлись мотивом для многих из них – сотня долларов?
Айви: Это довольно мало. С точки зрения заключенных в исправительном учреждении в Соединённых Штатах, сотня долларов это немного.
Серватиус: Для заключенных это было бы достаточно денег, как мне кажется, для кого-либо на свободе это немного.
Айви: Нет. Наши заключённые в исправительных учреждениях в Соединённых Штатах, работая на фабриках в тюрьмах, получают денежную компенсацию за эту работу.
Серватиус: Мне кажется, так во всём мире.
Айви: Они направляются в трастовый фонд, чтобы они могли их использовать, когда выйдут.
Серватиус: Вы думаете, что деньги это достаточная компенсация или компенсация за то через, что проходит подопытный?
Айви: Я так не считаю, мне не кажется, что для кого-либо из заключенных это так. Фактически, мне говорили о том, что некоторые из них не брали денег.
Серватиус: Если кто-то заявляет о себе как о добровольце, он не должен взвешивать преимущества и недостатки?
Айви: Кажется так.
Серватиус: Недостатком здесь, является серьёзное заболевание, преимуществом пятьдесят или сто долларов.
Айви: Я должен сказать, что преимуществом будет служба на благо человечества.
Серватиус: По это причине деньги не платили сразу же, а двумя переводами? Насколько я помню вчерашний документ, сто долларов выплачивалась следующим образом: пятьдесят долларов после первого месяца и ещё пятьдесят спустя один год. Другими словами, сначала заключенный должен был сделать свою работу. Итак, почему же было так?
Айви: Я предположу, что это самый обычный способ делать дела в Соединённых Штатах при наличии соглашения. Я предположу, что адвокаты имели к этому некое отношение.
Серватиус: Не была ли причина следующей: заключенный потеряет свой энтузиазм для эксперимента и откажется сотрудничать? Могло это быть причиной небольшой отсрочки выплаты?
Айви: Я сомневаюсь в этом.
Серватиус: Вам известен случай, в котором подопытный не желал продолжать эксперимент?
Айви: Такое было в моём опыте. И в соответствии с ответом, полученным на этот вопрос, когда я задал его доктору Ирвингу, он сказал о том, что никто тогда не выразил желания уйти.
Серватиус: Профессор, я видел документ об опытах с голодом, проводимых на сознательных отказниках. Это было в журнале. Там было описано, как эти сознательные отказники испытали значительные неприятности и не хотели продолжать эксперимент. Они смогли выполнить своё обещание только с величайшим усилием. Вам это известно?
Харди: Я предлагаю, чтобы защитник сослался на документ о котором сейчас говорит, и предоставить его доктору Иви, или предоставить факты, конкретную дату, для того, чтобы доктор Иви полностью знал про обстоятельства.
Председательствующий: У защитника есть документ который он может предоставить? Тогда он им воспользуется.
Серватиус: У меня есть одна английская копия.
(Документ представлен свидетелю)
Я найду отрывок и сошлюсь на него.
Кажется, я не могу найти его. Это длинный документ и где-то есть заявление о том, что подопытным пришлось приложить все свои силы, чтобы остаться в эксперименте. Однако, я сейчас опущу предмет. Свидетель, не является иным стимулом, убеждение заключенных для добровольности экспериментов? Не применяются перспектива помилования или другие преимущества?
Айви: Когда начались эксперименты с малярией, такой перспективы не скрывали от заключенных, отсюда возможность снижения срока, более ранее досрочное освобождение нежели иначе, не являлись перспективами. Однако, после завершения экспериментов с малярией, снижение сроков помимо того, что позволяло «хорошее поведение» обеспечило досрочное освобождение. По этой причине губернатор Грин штата Иллинойс назначил комитет со мной в качестве председателя для рассмотрения вопроса о котором вы подумали; какое снижение срока можно было позволить в таких примерах для того, чтобы снижение срока не было настолько сильным, чтобы оказать косвенное влияние или создать давление при получении добровольцев? У меня есть готовые выводы и я могу их вам зачитать, если вы хотите их услышать.
Серватиус: Пожалуйста, прочитайте. Могу я спросить о том, когда был сформирован этот комитет?
Айви: Формирование комитета по моим воспоминаниям, произошло в декабре 1946, когда заключенные с сомнительными приговорами были направлены на рассмотрение досрочного освобождения. Это был первый раз, когда возникли вопросы снижения срока.
Серватиус: Свидетель, ещё один вопрос. Формирование данного комитета имело какое-нибудь отношение к тому факта, что шёл данный процесс, или к тому факту, что этот случай с малярией был опубликован в журнале «Life[266]» и что прямо говорилось о том, что подопытные не получили ни компенсации, ни досрочного освобождения, ни снижения срока приговора? Есть какая-нибудь связь с этими вещами?
Айви: Нет никакой связи между назначением этой комиссии и данным процессом, по этой причине, было разделение мнений о работе которую провели комиссия по досрочному освобождению. Некоторым показалось, что комиссии по досрочному освобождению были слишком мягкими; другим, что они были слишком жёсткими. Если снижение срока было слишком большим, комиссии по досрочному освобождению критиковались бы в газетах. Очевидно, комиссии по досрочному освобождению действовали руководствуясь своим мнение о медицинской этики, которую могли получить. Соответственно и был назначен комитет.
Серватиус: Будьте так добры прочитать, то что хотели?
Айви: Есть два вывода:
«Вывод 1: служба заключенных в качестве подопытных в медицинских экспериментах должна вознаграждаться дополнительно к обычному времени разрешаемому за хорошее поведение, старание, послушание и отвагу, но предоставляемое лишнее время не должно быть настолько большим, чтобы косвенно оказывать влияние для получения согласия заключенных. Предоставление большой награды противоречило бы медицинской этике и принизило и подвергло опасности метод делания добра. Таким образом, снижение срока в тюрьме следовало определять терпимостью требуемой для эксперимента и характером заключенного. Считалось, что 100 процентное увеличение к обычному хорошему времени во время прохождения экспериментов не было бы чрезмерным в таких экспериментах требующих максимального терпения.
«Вывод 2: Заключенному, непригодному к тому, чтобы стать законопослушным гражданином следует заранее рассказать, что если он желает послужить в качестве подопытного в медицинском эксперименте, ему не надо ждать снижения срока. Заключенному который совершил тяжкое преступление, даже пригодному стать законопослушным гражданином, заранее следует сказать о том, что если он желает послужить в качестве подопытного в медицинском эксперименте, ему не следует ожидать сильного сокращения срока»
Я могу объяснить, когда я использую выражение «снижение тюремного срока», этим предполагается, что, когда заключенный освобождается досрочно, он остаётся под надзором, наблюдением или условным сроком вне тюрьмы. Он подлежит аресту и возращению в тюрьму в любое время; поэтому, когда мы говорим снижение тюремного срока, мы не имеем в виду, что это будет снижением срока предписанного судом. Таков закон в штате Иллинойс.
Серватиус: Свидетель, если подопытные являются заключенными, им говорят о такой политике заранее?
Айви: Должно быть им рассказали о такой политике прямо сейчас, так как вопрос возник впервые.
Серватиус: Вчера обвинение представило вам документ. Это был документ НО-3968, экземпляр обвинения 517. Его не было ни в одной документальной книге, он был представлен только вчера. Я незамедлительно покажу его вам. Это форма из департамента юстиции, бюро тюрем, заявление о добровольном согласии и там говориться следующее:
«Я полностью соглашаюсь сотрудничать с врачами проводящими изучение во время всего периода наблюдения 18 месяцев. Я понимаю, что по завершению периода наблюдения, мне будет оформлен сертификат заслуг и заявляю о своём добровольном сотрудничестве для исследования и о том факте, что таким образом добровольно оказываю выдающуюся услугу человечеству, что будет отмечено в моём личном деле»
Разве это не является широким обещанием, которое может заставить заключенного принять участие не имея чисто идеалистических мотивов?
Айви: Сертификат заслуг является небольшим сертификатом, который заключенный может поставить или повесить на стену своей камеры. После своего освобождения, он может взять его домой и показать своим друзьям и я думаю это может послужить тому, чтобы предотвратить правонарушителя от повторных правонарушений.
Серватиус: Вы думаете о том, что у него очень практичная польза? Вы не думаете о том, что это заставит полицию обращаться с кем-то более снисходительно.
Айви: Сомневаюсь, хотя я не могу свидетельствовать относительно того, что будет делать полиция.
Серватиус: Вы не думаете, что он будет немного полезен при поиске работы после освобождения?
Айви: Когда заключенного освобождают досрочно, перед освобождением ему находят работу.
……………………………………….
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!