У меня удостоверение личности Джули. 8 страница
Фон Линден больше не допытывался у меня насчет Оруэлла после тех двух недель, когда я выдавала ему коды. Для него я все еще была никем иным, как радиоприемником. Но теперь я стала особенным приемником — тем, который он любит настраивать в свободное время, втайне пытаясь попасть на ВВС[39].
Что ж, прошло четыре дня, три из которых я была морально и/или физически истощена, поэтому потеряла нить повествования. Не было ни моих рецептурных бланков, ни Энгель, чтобы напомнить, на чем я остановилась. Думаю, у нее должны быть и другие обязанности, помимо меня, или она могла взять выходной. Сегодня здесь скотина Тибо и еще один мужчина, поэтому я, словно демон, пишу какую-то старую ахинею, лишь бы не привлекать к себе внимания. Ненавижу Тибо. Однозначно, я не боюсь его так, как боюсь повара или Гауптштурмфюрера, но, черт подери, я презираю Тибо — думаю, как и он презирает меня — отмороженный перебежчик вроде меня. Он более жестокий, чем фон Линден, и, думаю, сильнее наслаждается происходящим, но в нем нет того ума и приверженности делу, как у ф.Л. Пока я пишу, Тибо оставляет меня в покое. Жаль лишь, что он так по-варварски туго стянул эти веревки.
Я забыла, на чем остановилась, и меня накрывает паника из-за времени. С тех пор как я начала, прошло девять дней, а ф.Л. сказал, что у меня есть две недели. Не знаю, входят ли туда впустую потраченные четыре дня, но с такими темпами я никогда не доберусь до конца (думаю, мы с вами прекрасно знаем, что я больше не буду заглядывать в тот дурацкий список).
|
|
|
Буду молить его об еще одной неделе, на немецком, сегодня вечером. Официальный и вежливый тон приводит его в хорошее расположение духа. Думаю, одна из причин, по которой за мной присматривают как за опасной сумасшедшей, помимо того, что я покусала полицейского, когда меня схватили, — моя ругань и вздорный характер. Однажды им попался другой британский офицер — английский летчик — как мне говорили, в высшей степени благовоспитанный малый, и несмотря на то, что он находился под охраной, ему разрешали прогулки и даже не связывали руки. (Бьюсь об заклад, у него не было репутации мастера хитростных побегов, как у меня. И я действительно ничего не могу поделать со своим характером.)
Нет, все-таки я еще разок взгляну на тот список. Быть может, он напомнит мне, на чем я закончила. К тому же, Тибо и его дружку придется посуетиться, чтобы найти его, а это будет забавно.
Случайный самолет
Большая Гарпия, Медведка, Фокс Мот
Лизандер, Веллингтон, Спитфайр
Хейнкель Хе-111, Мессершмитт 109
АВРО ЭНСОН![40]
Воздушные перевозки с ВВТ
Как я могла забыть про Энсон?
Не знаю, как вам удается поставлять Люфтваффе исправные самолеты. Вспомогательный Воздушный Транспорт — подразделение КВС, помогающее доставлять самолеты и совершать перевозки. Постоянно и стабильно нас снабжали разбитыми самолетами — те отправлялись на ремонт, а новые доставляли с завода на производственную базу — и всеми ими управляли гражданские пилоты, без инструментов, радио и оружия. Ориентируясь с помощью деревьев и рек, железнодорожных путей и длинных прямых руин римских дорог. И на попутках обратно к базе, за следующим заданием.
|
|
|
Димна Уитеншоу (помните ее?) была одной из таких пилотов. Одним ветреным осенним днем, когда безумные дни Битвы за Британию уже угасли и переросли в ночи, наполненные взрывами Лондонского блицкрига, Димна приземлилась в Майдсенде КВС на двухмоторном транспортном самолете, доставляя трех пилотов, которые должны были забрать битые Спитфайры на ремонт. (Трое мужчин. Они не позволяли девушкам летать на истребителях, тем более на сломанных, до самого конца войны. Или даже дольше.) Димна отправилась в столовую за чашкой горячего чего-нибудь и встретила там Мэдди.
После того, как они закончили обниматься, смеяться и вопить (Димна знала, где разместили Мэдди, но Мэдди не ждала Димну в гости) и выпили по чашке лагерного кофе (экстракт цикория и горячая вода, буэ), Димна сказала:
|
|
|
— Мэдди, поведи Энсон.
— Что?
— У тебя есть разрешение пилота. Хочу посмотреть, не разучилась ли ты летать.
— Я никогда не летала на Энсоне!
— Ты летала на моем Драконе дюжину раз, а у Энни точно так же два двигателя, поэтому разницы нет. Разве что... он немного больше. И чуть мощнее. И это моноплан, с поднимающимися шасси...
Мэдди недоверчиво рассмеялась.
— Вообще никакой разницы!
— ...Но я позабочусь о шасси. Правильно взлететь и сесть можно вручную, 150 оборотов...
— Делала такое на Веллингтоне, — самодовольно сказала Мэдди.
— Ну вот! — воскликнула Димна. — Тогда не беспокойся. Пойдем, мне нужно слетать в Бранстон КВС и подобрать еще одного пилота для переправы.
Она одобрительно окинула взглядом столовую.
— Так приятно приземлиться на аэродроме, где можно достать горячие тосты с маслом. Почти все аэродромы «только для парней», с холодными гостевыми для девушек, обычно пустующими. И небо тебе в помощь, если не успеешь до заката улететь с аэродрома — однажды мне пришлось ночевать в Фокс Моте. Я чуть не замерзла насмерть.
Мэдди отвела взгляд, на ее глаза навернулись слезы зависти при мысли о морозной одинокой ночи в Фокс Моте. Она не прикасалась к штурвалу с самого начала войны. И ей никогда не доводилось управлять чем-то настолько большим и сложным, как Авро Энсон.
|
|
|
К ним шла Квини, неся свою чашку дымящегося «моторного масла». Димна встала.
— Я должна вылететь до сумерек, — небрежно сказала она. — Соглашайся, Мэдди. Я подброшу тебя сюда на обратном пути. Это всего в двадцати минутах в каждую сторону. Взлетаешь, летишь прямо и уровень...
— «Направо — второй поворот, и прямо, пока не настанет рассвет», — произнесла Квини. — Привет! Ты, должно быть, Димна Уитеншоу.
— А ты, должно быть, первоклассный наводчик-импровизатор Майдсенда!
Квини слегка кивнула.
— Только по утрам во вторник. В данный момент я сапер. Видишь? — Она подняла свою половинку тоста. — Уже без масла.
— Я собираюсь дать твоей подруге урок полетов, — сказала Димна. — В часе езды от базы. Если ты свободна, можем и тебя прихватить.
Мэдди видела, как та даже не вздрогнула. Квини, поставив чашку на стол, спокойно сказала:
— Нет, я так не думаю. — После чего повторила все возражения Мэдди: — Она никогда на таких не летала. По ее словам. И у нее только гражданская лицензия. — После этого она задала вопрос, ответ на который был давно известен — когда Мэдди в последний раз садилась за штурвал. — Год назад. Даже больше.
Здравый рассудок взывал к Мэдди. Мысли скакали одна к другой: я не должна покидать базу, я не знаю, на что иду, скорее всего, это даже незаконно, меня отдадут под трибунал и так далее. Но она решилась. Вспомнив, как давно не летала на самолете самостоятельно, Мэдди решилась. Прошло слишком много времени.
— А теперь... — произнесла Мэдди, — теперь я ношу голубую форму Королевских сил и в этом году меня уже подстреливали в воздухе, а один вражеский самолет я даже собственноручно сбила или вроде того. И Димна — мой инструктор, а я пилот, а ты...
Квини запуталась. Она все еще стояла, сжимая в руках нетронутый тост.
— Представь, — вдохновлено продолжала Мэдди, — представь, что ты Джейми. Твой любимый брат, за которого ты переживаешь, на тренировочном задании. Ты уверена и горда собой. Уже справилась с самостоятельным полетом на Медведке, а теперь летишь под наблюдением, и все, что тебе остается делать, — поднимать и опускать шасси, чтобы помочь инструктору сосредоточится на пилоте-новичке...
Вдруг она запнулась.
— Ты же не боишься высоты?
— Разве Уоллес и Стюарт чего-то боялись? — Мэдди подумала, что это, должно быть, похоже на маленький винтик в голове, словно навесной выключатель на светильнике, и когда ты его щелкаешь, превращаешься в абсолютно другого человека. Поза Квини говорила о другом — она твердо стояла, слегка расставив ноги и расправив плечи. Возможно, больше похоже на инструктора по строевой подготовке, чем на старшего брата из Итона, но определенно она выглядела мужественней, чем любой офицер ЖВВС. Она поправила свою синюю пилотку, нацепив ее под залихватским углом.
— Самое время переодеть КВС в килты, — заметила она, брезгливо одергивая юбку униформы.
Мэдди выразила молчаливую, потаенную благодарность Адольфу Гитлеру за то, что тот подарил ей донельзя безрассудного хамелеона в качестве друга, и погнала Квини к аэродрому, следуя за Димной.
Небо было затянуто тяжелыми тучами.
— Согласно бортовому журналу, у тебя есть час для тренировки, — сказала Димна через плечо Мэдди, когда они взобрались в Энсон. — Перевозка, высадка и полет в Бранстон КВС. Я помогу тебе сесть там, а когда мы вернемся в Майдсенд, ты сможешь попробовать сама.
Парень (настоящий) бегло осматривал самолет, когда они подошли к нему, и переговаривался с командой обслуживания. Он должен был быть пассажиром Димны, еще одним новеньким пилотом. Когда Димна подошла ближе и рассмеялась, он посмотрел на нее, а воскликнул с ярким американским акцентом:
— Посмотрите, кто тут у нас — три потрясающих английских крошки для совместного полета!
— Идиот-янки! — выругалась самый младший пилот в голубом бомбере. — Я шотландка.
—
Мэдди взобралась первой. Она полезла вперед через фюзеляж (бывший гражданский пассажирский самолет, реквизированный КВС, как Большая Гарпия Димны) к левому сидению — месту пилота. Уселась, осматривая приборы, и была приятно удивлена тем, сколь многие из них оказались приветливыми, знакомыми лицами циферблатов, которые она знала — тахометры, указатели скорости ветра, высотомер, а когда она взялась за штурвал, то почувствовала, что элероны и элеваторы надежно отвечают на ее команды. В тот момент ей показалось, что она расплачется. Но бросив взгляд через плечо, заметила, как внутрь взбираются ее пассажиры. Димна элегантно скользнула на сидение рядом с Мэдди, и Мэдди пришлось собраться с духом. По ее велению, самолет секунд на десять окатило внезапно-сильным шквалом маслянистых капель. И так же внезапно этот душ прекратился, что напоминало пулеметную очередь.
Таким девушкам достаточно таких больших игрушек? Мэдди рассмеялась вслух и обратилась к Димне:
— Помоги сделать проверку.
— Что смешного?
— Это самая большая игрушка в мире.
— Скоро у нас будет еще больше, — заверила ее Димна.
Мэдди чувствовала себя как в последний школьный день перед началом летних каникул.
— Два топливных бака в каждом крыле, — сказала Димна. — Два датчика давления масла, два рычага дроссельной заслонки. Но высотный корректор только один — чтоб благополучно взлететь. Команда обслуживания позаботилась о топливном насосе... (Я немного напридумывала. Надеюсь, вы это понимаете.)
Мэдди мысленно взлетала с аэродрома и садилась на неровную взлетно-посадочную полосу так часто, что казалось, будто она делала это раньше; или что сейчас это снова была лишь фантазия. Энсон тряхнуло от порыва встречного ветра. Краткое время Мэдди боролась с самолетом, пытаясь выпрямить штурвал и чувствуя, как нарастает скорость от кропотливой работы Димны, которая заводила второй двигатель и сбрасывала балласт. Крылья опускались и поднимались в порывах ветра, как лодки на волнах. Самолет был прекрасен, с его низкими крыльями и открытым видом на небо — или, в данном случае, на тяжелые тучи.
— Эй, шотландка! — приказным тоном сказала Димна, перекрикивая двигатели. — Прекрати пищать и дай мне руку.
Шотландка, пронзительно крича, начала пробираться к кабине пилота, прижимаясь к полу самолета, чтобы избежать необходимости поднимать взгляд. Мэдди снова посмотрела через плечо; она могла сказать, что ее подруга мужественно сражалась с демонами или чем-то вроде того.
— Если боишься, делай что-нибудь, — не без иронии прокричала Мэдди.
Шотландка, побледневшая и решительная, склонилась к промежутку между сидениями пилотов и ухватилась за рычаг шасси.
— Мой настоящий страх, — ахнула она, дергая за рычаг, — это не высота, — еще один рывок, — а тошнота.
— Тогда делай что-нибудь, — завопил янки из задней части самолета, наслаждаясь видом происходящего совсем по иным причинам.
— Следи за горизонтом, станет легче, — крикнула Мэдди, зорким взглядом уставившись вдаль, где избитая серая земля встречалась с серыми тучами. Разговор был не очень содержательным. По большей части Мэдди была поглощена управлением трясущимся Энсоном. Но дальний уголок ее сознания скорбел о том, что первый полет ее подруги был не в летних золотых лучах вечернего солнца над зеленеющими Пеннинами.
Мэдди посадила Энсон против ветра, но Димна не прикасалась к штурвалу, позволяя ей справиться самой. Янки назвал это потрясным приземлением, подразумевая комплимент. Пока самолет заправляли, а пилоты переговаривались с командой обслуживания, шотландка, дрожа и стиснув зубы, стояла на взлетной полосе. Мэдди держалась поблизости, предлагая молчаливую поддержку, но вплотную не подходила, чтобы не показаться назойливой.
Высадив пилота-американца, экипаж Энсона отправился обратно в Майдсенд. Редкие солнечные лучи освещали тяжелые западные тучи, и Мэдди, отчаявшись в попытках улучшить первое впечатление для страдающего пассажира, рискнула подняться немного выше, туда, где ветер был не такой юркий и порывистый. (Пилотам-перегонщикам не разрешалось подниматься выше пяти тысяч футов. Энгель придется переводить цифры в метрическую систему — за это извиняюсь.)
Проклиная встречный ветер, Мэдди мысленно выругалась, когда они свернули к дому.
— До сих пор тошнит? — крикнула Димна незадачливой шотландке. — Пересядь ближе к носу.
Шотландку, столь ослабленную, было легко запугать (как вы знаете). Димна выбралась с переднего сидения и пропустила туда девушку.
Мэдди окинула подругу взглядом, усмехнулась и положила руку поверх ладони с идеально наманикюренными пальцами, которая сжимала края сиденья второго пилота. Одним движением она заставила эту руку вцепиться в штурвал.
— Держись, — скомандовала она. — Видишь, как мы уклоняемся от солнца? Там адский встречный ветер, поэтому нам нужно отклониться от курса. Будто парусный спорт. Тебе нужно повернуть самолет. Поняла?
Шотландка кивнула — лицо бледное, зубы сжаты, глаза горят.
— Видишь? — Мэдди отпустила штурвал. — Ты ведешь. Управляешь самолетом. Летучий шотландец!
Летучий шотландец снова пискнула.
— Не сжимай так, нежнее держи... о-о, молодец.
Они переглянулись и снова уставились в небо.
— Димна! — крикнула Мэдди. — Глянь, глянь какое солнце!
Оно было зеленым. Сущая правда — весь ореол садящегося солнца стал зеленым. Оно было зажато между низкой темной дымкой и высокими тяжелыми тучами, и прямо над верхним краем дымки находился тот слой пылающей зелени, словно подсвеченный ликер Шартре. Мэдди никогда не видела ничего подобного.
— Господи... — прошептала Димна, но никто не услышал. Она сжала плечи девушек. — Управляй самолетом, Мэдди, — с интонацией инструктора скомандовала она.
— Есть. — Самолет вела Мэдди, но она слишком долго смотрела на зеленый солнечный нимб — прекрасные полминуты — и попала в порыв встречного ветра. Тридцать секунд зеленые лучи разгоняли тучи на горизонте. Но после свет скрылся за туманом и оставил трех пилотов в тусклом мраке осеннего дождливого вечера.
— Что это было? Димна, что это? Испытания? Новая бомба? Что...
Димна ослабила хватку на их плечах.
— Это называется Зеленый Луч, — сказала она. — Просто мираж, игра света. Ничего, связанного с войной. — Она выдохнула от облегчения. — Ох! Папа видел такое однажды, в походе на Килиманджаро, много лет тому назад. Возвращайтесь к работе. Шотландка, нужно опустить шасси. И мне пора на свое место — убедиться, что Бродэтт безопасно сядет.
—
Там, на земле, Димна высадила двух новичков и улетела, даже не ступив на земли Майдсенда, чтобы успеть добраться до своей базы до темноты или ухудшения погоды (пилоты ВВТ могли сами управлять своими полетами).
Квини, уже в себе, крепко взяла Мэдди за руку и не отпускала всю дорогу до аэродрома. Мэдди закрыла глаза и снова оказалась среди неземных, бледно-зеленых лучей. Она знала, что никогда их не забудет.
—
Мне жаль. Это ничерта не имеет отношения к Воздушному Транспорту.
Но именно этот рейс стал началом работы Мэдди в ВВТ. ЖВВС отпустили ее туда, не перевели — немного необычная процедура, несмотря на то, что ближе к концу войны она стала обыденной — необычна тем, что ВВТ — гражданская организация, а ЖВВС военная. Но Мэдди была в списке ожидания ВВТ с момента основания, а за спиной ее стояла Димна, которая могла замолвить за нее словечко. Женщины, находящиеся в списке, были гораздо более квалифицированные, чем мужчины, потому что мужчин с навыками отрывали с руками. К тому же, полеты Мэдди в Оаквэй по ночам и в тумане сыграли ей на руку (ночь и туман, брррр, даже такие невинные слова на английском заставляют меня дрожать). Парни с таким опытом сейчас за штурвалами бомбардировщиков. ВВТ нуждался в ней.
Они летали без радио и навигации. Да, были карты, но на них не разрешали отмечать зенитные установки или новые аэродромы на случай утери карты. Присоединившись к организации в начале 1941, Мэдди прошла курс тренировок, и один из ее инструкторов говорил так: «Тебе не нужна карта. Просто лети в этом направлении в течении двух выкуренных сигарет. Затем поверни и лети в следующем направлении еще одну сигарету». Летать можно было не держа штурвал, поэтому курить в полете было довольно легко, если правильно направить самолет — получалось СП, Сигаретное Пеленгование.
Примерно в то же время, когда Мэдди присоединилась к Военно-Воздушному Транспорту, ее подруга-радистка была направлена в УСО, Управление специальными операциями. Мэдди не знала об этом. Какое-то время после того, как Мэдди покинула Майдсенд, они обменивались письмами, но внезапно письма Квини стали приходить с неизвестного адреса и с черными пометками цензоров, словно были от солдат в Северной Африке. А потом Квини попросила написать ей домой, по впечатляюще простому (и палиндромическому!) адресу — Крейг-касл, Замок Крейг (Абердиншир). Но ее не было дома. Это делалось для экспедиционных целей. Поэтому они не виделись большую часть года за исключением:
1) Когда Квини неожиданно появилась во время перерыва в Манчестерском Блице, и они провели три влажных и дождливых дня, сжигая бензин с черного рынка на Бесшумном Красавчике Мэдди, разъезжая по Пеннинам.
2) Когда сбылся один из десяти страхов Квини и ее любимый брат Джейми, пилот бомбардировщика (его правда звали Джейми), с командой попали под обстрел. Джейми провел ночь в Северном море, после чего ему ампутировали четыре отмороженных пальца на руках и все пальцы на ногах. Мэдди навестила его, пока он был в госпитале. По сути, она никогда раньше с ним не виделась, и, быть может, это было не лучшее время для встречи, но Квини отправила Мэдди телеграмму — вторую в ее жизни — с просьбой приехать к ней, и Мэдди приехала. Для встречи с Квини это тоже было не лучшее время.
3) Когда Квини направили в Оаквэй для тренировки прыжков с парашютом. И все это время им не разрешали говорить друг с другом.
Это должна была быть отдельная глава, УСО по прыжкам с парашютом. Но у меня не совсем получилось, и только что приехал фон Линден, а поскольку Энгель здесь нет, мне придется самой переводить ему все это.
—
Я одна. Боже. Я попыталась развязать путы, которыми связал меня Тибо, но не смогла дотянуться до них обеими руками. Я переводила сегодняшнюю писанину фон Линдену, положив руки на стол и спрятав голову между них, не осмеливаясь поднять на него взгляд. Я уже просила его дать мне еще время, на что он ответил, что примет решение после того, как услышит сегодняшний доклад. А я знаю, что сегодня ничего ему не дам. Ничего, кроме описания событий прошедших двух недель, о которых он итак знает, и Зеленого Луча. Всемогущий Боже. После того, как я дошла до момента, где меня облапывает повар — такого унизительного, но если бы я его пропустила и фон Линден об этом узнал, то расплачиваться пришлось бы кровью — он подошел и встал возле меня. Мне нужно было посмотреть на него. И когда я это сделала, он схватил мои волосы в кулак, на мгновение задержавшись пальцами на шее.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!