Перечень основных эмпирических характеристик 10 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 32Следующая ⇒

билизации.31

Однако этот второй аспект интенсивностной характеристики

мыслительных процессов, связанный с внутренней энергетикой

их носителя, в контексте данной работы будет подвергнут спе-

циальному анализу ниже, в разделе, посвященном вопросу

о взаимосвязи структурных, статистических, энергетических

и других характеристик мысли. Что же касается первого из

аспектов интенсивностной характеристики мысли, выражающе-

го ее отношение к интенсивностным параметрам ее объекта-

стимула и обозначенного выше как психофизика мысли, то

здесь ситуация аналогична той, которая была рассмотрена

в связи с пространственно-временной структурой и модаль-

ностью.

31 См., напр.: Зейгарнпк Б. В. Введение в патопсихологию. Л., 1969.

Как было показано выше, основные модификации, которые

претерпевают пространственно-временные и модальные харак-

теристики при переходе от <первых сигналов> ко вторым, т. е.

от образных психических процессов к мыслительным, связаны

с преобразованиями в области пороговых величин, в которых

воплощены макро- и микролимиты соответствующих парамет-

ров. Но понятие порогов и психофизика как область исследо-

вания пороговых величин сформировались прежде всего в свя-

зи с исследованием отношений именно интенсивностных харак-

теристик ощущения и вызывающего его раздражения.

Уже на этих общих основаниях естественно ожидать, что

преобразования в области пороговых ограничений, которые про-

исходят при переходе от образа к мысли в области простран-

ственно-временных и модальных характеристик, куда понятие

порога попало как обобщение из сферы параметров интенсив-

ности, имеют место и в этой сфере, составляющей исходный

объект психофизики. И действительно, не требуется специаль-

ных лабораторных исследований, чтобы убедиться в том, что то

снятие пороговых лимитов, которое происходит в области про-

странственно-временных и модальных характеристик, в доста-

точно явной форме осуществляется при переходе от образа

к мысли и в отношении параметра интенсивности. И это снятие

лимитов относится здесь, и даже в первую очередь именно

здесь, ко всем видам пороговых величин. Так, в мысли снимают-

ся оба абсолютных порога интенсивности-нижний и верхний:

мысль в принципе может содержать информацию и о как угод-

но малой, и о как угодно большой величине интенсивности ее

объекта. Но в ней устраняются также и разностный, и диф-

ференциальный пороги. Отображаемая мыслью величина раз-

личия двух интенсивностей в принципе может быть также как

угодно малой (разностный порог), и отношение прироста интен-

сивности к ее исходной величине [Отношение -,\ здесь не явля-

ется константой. Иначе говоря, основные законы классической

психофизики (куда мы относим и закон Вебера-Фехнера,

и закон Стивенса) здесь не действуют. Таким образом, все ви-

ды порогов действительно снимаются.

Это снятие порогов интенсивности и выход за пределы дейст-

вия классических законов психофизики принимается и здесь-под

действием логического шаблона, базирующегося, по-видимому,

на иллюзии того же рода, что и в сфере пространственно-

сивностной характеристики вообще. Но выход за пределы дей-

ствия законов классической психофизики не является выходом

вообще из сферы психофизики в такой же мере, например, как

выход за границы диапазона действия законов классической

механики не означает прекращения действия более общих прин-

ципов механики, скажем, механики релятивистской или кванто-

вой. Не случайно поэтому Ф. Клике обобщил в своих исследо-

ваниях понятие <пихофизика> вначале на область восприятия

пространства, а затем и на всю сферу познавательных про-

цессов.32 Снятие порогов и соответственно расширение диапазо-

на отображения интенсивности и здесь, как в случае предше-

ствующих двух первичных характеристик, означает освобожде-

ние от субъективных ограничений, явным образом связанных

с собственным масштабом и системой отсчета человека как

носителя мыслительной информации. Поэтому интенсивностные

характеристики здесь опять-таки не ликвидируются, а объек-

тивируются.

Иллюзия их ликвидации, как и в предшествующих двух слу-

чаях, основывается, по-видимому, на ошибочном отождествле-

нии логико-символических и психологических компонентов

мысли и вытекающем отсюда игнорировании ее собственно

<психической> ткани. В символических компонентах мысли

интенсивностные параметры ее объекта действительно не ото-

бражаются ее собственными интенсивностными же характери-

стиками, а лишь кодируются, как и во всяком другом коде,

например в дискретном нервном коде, где интенсивность коди-

руется частотой. Исходя из этого факт представленности в мыс-

ли интенсивностных характеристик самого объекта, как, впрочем,

и других его характеристик, обычно относят лишь к ее содер-

жанию, а не к ее собственной предметной организации, моде-

лирующей интенсивностные свойства объекта средствами соот-

ветствующих -интенсивностных же параметров модели, пусть

с разной степенью инвариантности этого воспроизведения, так

сказать, в разном масштабе. Выход же к собственным, в дан-

ном случае интенсивностным, свойствам объекта в соответст-

вии с такой исходной установкой рассматривается тогда уже

только как результат логической операции умозаключения.

Этот открытый внешнему наблюдению логически-результатив-

ный аспект мысли, в котором опосредствованное соотнесение

с объектом реализуется путем дополнительной операции деко-

дирования ее символически-кодовой структуры, маскирует

скрытые под его феноменологической поверхностью компонен-

ты, непосредственно представляющие в психической ткани мыс-

ли интенсивностные параметры ее объекта ее собственными

интенсивностными характеристиками.

Заметим, кстати, что если это декодирующее соотнесение

с объектом было бы действительно результатом только логико-

символических операций умозаключения, составляющих един-

ственную реальность мысли (адекватно моделируемую к тому

же в электронно-вычислительных информационных устройст-

32 См.: Клике Ф. Проблемы психофизики восприятия пространства.

М., 1965.

вах), то тогда вся сфера семантики как извлечения предметно-

го смысла лежала бы вообще вне мысли как таковой (совер-

шенно так же, как она лежит вне сферы логико-символических

операций, совершаемых информационными машинами, резуль-

таты работы которых затем должны быть переведены на осмыс-

ленный человеческий язык). Придание мысли предметного

смысла, воплощенного в ее соотнесенности с объектами, при-

шлось бы тогда отодвинуть в некий надстраивающийся над

мыслью более высокий психический этаж, который, в свою оче-

редь, потребовал бы объяснения. А это уже regress in infinitum,

который не содержит никакого решения проблемы, а лишь ее

отодвигает. Это был бы эквивалент той же тупиковой трактов-

ки, которая считала отнесенность ощущения к пространству

объекта (его проекцию) результатом включения в него акта

мысли (например, бессознательного умозаключения, по Гельм-

гольцу). Здесь же отнесенность к объекту, касающуюся уже

не ощущения, а самой мысли (если она не содержит компонен-

тов инвариантного воспроизведения соответствующих парамет-

ров объекта, в данном случае его интенсивности), пришлось бы

объяснять участием психического <деятеля> более высокого

уровня, лем мысль, например творческой ролью сознания, ко-

торое и придает символической форме мысли ее предметный

смысл, переводя символ интенсивности в интенсивностную ха-

рактеристику ее объекта. Легко видеть, что такой ход рассуж-

дений не ведет к пониманию как более высокоорганизованных,

так и более элементарных уровней психических процессов.

Это теоретическое отступление в контексте данного эмпири-

ческого описания и именно в данном пункте продиктовано тем,

что оно относится по существу в одинаковой мере к положе-

нию вещей в области всех трех рассмотренных выше первич-

ных характеристик- пространственно-временных, модальных.

и интенсивностных. По отношению ко всем этим трем фунда-

ментальным параметрам, воплощающим в себе исходную спе-

цифичность психической информации по сравнению с общекодо-

вым уровнем организации нервных сигналов, срабатывает, как

уже упоминалось, бихевиористская схема, исключающая соб-

ственно психические компоненты из психологии (в данном слу-

чае из психологии мышления), т. е. по существу освобождаю-

щая мышление от психики и тем самым отождествляющая его

с оперированием символами на уровне <элементарных инфор-

мационных процессов>. Поскольку, однако, в реальной мысли-

тельной деятельности человека совершается переход к смысло-

вому содержанию, скрытому за логико-символическими опера-

циями мысли (т. е. система логико-лингвистических символов

интерпретируется, и благодаря этому объекты мыслительной

информации предстают перед ее носителем в их собственных

характеристиках), то если инвариантное воспроизведение этих

характеристик не входит в состав самой психической ткани

мысли, включаясь в него <снизу>, из сферы срундамешальныл

характеристик образов, тогда его неизбежно приходится объ-

яснять <сверху>, апеллируя, как упоминалось, к более высоким

уровням психического синтеза. Это совершенно не оправдано,

не говоря уже обо всем прочем, хотя бы просто в силу прин-

ципа <бритвы Оккама>: то, что фактически уже содержится под

мышлением и тем самым внутри его состава, объясняется

здесь действием дополнительных факторов, располагающихся

по существу над самой логико-символической структурой мысли.

Тем самым <сущности приумножаются без нужды>. Возникает

порочный круг и тупиковая ситуация, о которой говорилось

выше.

Такова общая эмпирико-теоретическая ситуация, которая

сложилась в сфере первого блока составляемого здесь списка

основных свойств мысли.

Следующая группа свойств, входящих в составляемый пе-

речень, охватывает характеристики, содержащие уже собствен-

но родовую специфику всего класса мыслительных процессов,

включающего и допонятийную, и высшую - понятийную - их

формы (взятые здесь опять-таки в соответствии с общим гене-

тическим принципом-как стадии развития). При этом в соот-

ветствии с принятой выше стратегией составления этого переч-

ня в первую подгруппу этой группы войдут характеристики,

составляющие структурные особенности мысли как результата

мыслительного процесса, поскольку они представлены в более

явной и определенной форме, <сверху> задающей вектор после-

дующего описания характеристик самого процесса становления

мысли как результативного образования.

3. Характеристики мысли как результата

и отдельной структурной единицы мыслительного

процесса

Речевая форма и ее структурная единица - предложение

Самый факт необходимой включенности речевых компонен-

тов в мыслительный процесс, или облеченности мысли в рече-

вую форму, который носит более скрытый характер и требует

специального экспериментального обоснования, будет рассмот-

рен в следующей подгруппе этой группы характеристик, по-

скольку он относится не только к мысли как готовой результа-

тивной форме, но и ко всей динамике процесса мышления.

Что же касается зрелой формы и структурной единицы

отдельной мысли, то не требует никаких специальных коммен-

тариев и экспериментальных обоснований тот простой и ясный

факт, что законченная отдельная мысль, взятая не в ее ситуа-

тивной, а в контекстной общепонятной форме, не может быть

выражена отдельным словом, а по необходимости получает

свое воплощение в целостном высказывании или фразе. При

этом минимальной структурной единицей такой фразы, сохра-

няющей еще специфику мысли как законченного целого, явля-

ется трехчленное предложение, содержащее подлежащее, ска-

зуемое и связку. Предельным же минимумом состава этой

структурной единицы, возникающим при переходе связки

в скрытую форму, но сохраняющим все же законченный харак-

тер, является двухкомпонентная структура, содержащая под-

лежащее и сказуемое. Этот универсальный характер трехчлен-

ного предложения как необходимой речевой единицы закончен-

ной мысли был очень отчетливо подчеркнут в его не просто

лингвистическом (что общепризнано), но именно психологиче-

ском и даже психофизиологическом значении еще И. М. Сече-

новым, анализ которого вообще очень глубоко проник в пси-

хологическую структуру мысли и ее место в общем ряду

познавательных психических процессов.

Приступая к рассмотрению вопроса о структуре и механиз-

мах предметного (что в упоминаемом контексте означает -

конкретно-образного) мышления, И. М. Сеченов сразу же ука-

зывает, что вопрос этот <разрешим лишь при условии, если

всё почти бесконечное разнообразие мыслей может быть под-

ведено под одну или несколько общих формул, в которых были

бы совмещены все существенные элементы мысли. Иначе при-

шлось бы разбирать сотни тысяч разных случаев. К счастью,

такая формула существует давным-давно, и мы все знаем ее

с раннего детства, когда учились грамматике. Это есть трех-

членное предложение, состоящее из подлежащего, сказуемого

и связки>,33

Анализируя далее вопрос об универсальном характере этой

структурной формулы мысли, И. М. Сеченов столь емко и точ-

но обосновывает ее всеобщность, что целесообразно и здесь

дословно воспроизвести его аргументацию: <Убедиться в ее

(т. е. этой формулы.-Л. В.) всеобъемлемости можно, к сча-

стью, очень легко и притом разом. У всех народов всех веков,

всех племен и всех ступеней умственного развития словесный

образ мысли в наипростейшем виде сводится на наше трех-

членное предложение. Благодаря именно этому мы одинаково

легко принимаем мысль древнего человека, оставленную в пись-

менных памятниках, мысль дикаря и мысль современника. Бла-

годаря тому же мы можем утверждать с полной уверенностью,

что и те внутренние скрытые от нас процессы, из которых возни-

кает бессловесная мысль, у всех людей одинаковы и произво-

дятся такими орудиями, которые действуют неизменно, как

звенья какой-нибудь машины>.34

-Сеченов И. М. О предметном мышлении с физиологической точки

зрения.-В кн.: Сеченов И. М. Избранные философские и психологиче-

ские произведения. М., 1947, с. 376.

34 Там же.

Ни самый факт наличия этой речевой структурной формулы

мысли, ни обоснование ее всеобщности не требует, по-видимо-

му, и сегодня никаких дополнительных пояснений. В контексте

данного перечня эмпирических характеристик, в котором струк-

турная формула речевой единицы мысли следует непосредствен-

но за группой ее первичных характеристик, необходимо указать

еще на одну особенность эмпирических аргументов И. AL Се-

ченова, выгодно отличающую его позицию от большинства бо-

лее поздних эмпирико-теоретических трактовок. Дело в том,

что трехкомпонентность речевой структурной формулы мысли

Сеченов вполне обоснованно выводит из того, что предметная

мысль отображает не просто изолированные объекты, а пред-

метные отношения. Отношения же по самой своей природе

минимум двухкомпонентны. Раскрытие отношений, в свою оче-

редь, требует сопоставления этих двух компонентов, или соот-

носящихся объектов. Тем самым в структурной формуле рече-

вой оболочки мысли должны быть представлены эквиваленты

не только самих соотносящихся объектов, но и эквивалент акта

их соотнесения. Поэтому структурная формула речевой едини-

цы мысли как отражения отношений включает в себя, если

это выразить в современных терминах, два операнда и один

оператор.

Универсальность же этой формулы - и именно это особенно

важно здесь подчеркнуть-Сеченов связывает с тем, что бес-

конечное разнообразие отображаемых мыслью отношений впи-

сывается, однако, в общую рамку. Такая рамка создается уни-

версальностью именно пространственно-временных межпредмет-

ных отношений. Поэтому И. М. Сеченов считает приведенную

трехчленную речевую форму эквивалентом мысли как члено-

раздельной пространственно-временной группы, компонентами

которой являются два предметных эквивалента и эквивалент

операции их связывания, или соотнесения. <Насколько мысль

представляет членораздельную группу .в пространстве или во

времени, связке в чувственной группе всегда соответствует

двигательная реакция упражненного органа чувств, входящая

в состав акта восприятия. Помещаясь на поворотах зритель-

ного, осязательного и других форм чувствования, мышечное

чувство придает, с одной стороны, впечатлению членораз-

дельность, а с другой - связывает звенья в осмысленную

группу>35

В итоге трехчленная структурная формула, по Сеченову,

одновременно воплощает в себе, с одной стороны, эквиваленты

пространственно-временной организации образно-предметного

материала мысли, воспроизводящего в ней соотносимые объек-

ты, и, с другой стороны,- эквивалент символической, речевой

операции этого соотнесения. Эти эмпирико-теоретические поло-

35 Там же, с. 381 (курсив наш.-Л. В.).

жения И. М. Сеченова в большей мере отвечают логике

и структуре характеристик мысли, чем более поздние данные

экспериментальной психологии мышления, в которой .закре-

пился традиционный разрыв логико-символических и простран-

ственно-временных свойств мысли.

Это объясняется общей теоретической монолитностью сече-

новской концепции, впервые охватившей единым принципом

организации не только нервные и элементарные нервно-психи-

ческие процессы, но и нервно-психические процессы самых раз-

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 208; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!