Национальная идея глазами неправославных

Верующих

Куропаткина О.В. (Москва)

В связи с темой национальной идеи в деидеологизированном россий­ском обществе очень часто апеллируют к авторитету религии как к цен­ностному институту, который может влиять как на национальные чувства своих последователей, так и определенным образом легитимировать свет­ский концепт национальной идеи. Обычно в этом контексте упоминается православие как «титульная» и наиболее влиятельная конфессия. Однако представляется, что следует учитывать и точки зрения представителей дру­гих религиозных традиций, поскольку тема национальной идеи неизбежно поднимает вопрос о согласовании конфессиональных (а часто — и этно- конфессиональных) интересов российских граждан.

Неправославные верующие занимают достойное место на религиозной карте страны: по данным социологов религии С. Филатова и Р. Лункина, практикующих верующих от православных до представителей новых рели­гиозных движений 12–24 млн человек. Как и везде, лидирует РПЦ — в преде­лах 3–15 млн человек, затем следуют мусульмане (около 3 млн), протестанты (около 1,5 млн). Старообрядцы, иудаисты, буддисты и язычники — меньше 1 млн человек (рис. 1)⁹¹.

Отметим, что различные конфессии имеют «сферы влияния», т. е. преоб­ладающее или заметное количества зарегистрированных религиозных ор­ганизаций в регионах: первое место занимают «православные» регионы — 59%), затем следуют «мусульманские» — 21% (в основном Северный Кавказ и Поволжье) и потом «протестантские» — 20% (особенно представлены на Дальнем Востоке, где по количеству верующих обгоняют православных) (рис. 2⁹²).

⁹¹ Филатов С., Лункин Р. Статистика российской религиозности: магия цифр и неодно­
значная реальность // <http://www.archipelag.ru/authors/lunkin?library=2043>.

⁹² Данные взяты из материалов сайта <http://www.interfax-religion.ru/cis.php?act= analysis&
div= 2/> и полевых исследований Р. Силантьева.

552

Стендовая секция

0,687 ,5 0, з 0,13

0,03

РПЦ

1,5

.\\\\\\\ w \ .\\\\\\\\\ w \ .\\\\\\\\\\\\\ Д .\\\\\\\\\\\\\\ Д .\\\\\\\\\\\\\\\ч f\\\\\\\\\\\\\\W-i F.\\\\\\\\\\\\\\\\\4 /<\\\\\\\\\\\\\\\\\\V P\\\\\\\\\\\\\\\\\WV F .\\\\\\\\\\\\\\\\\\\ v ^\\\\\\\\\\\\\\\\\\\ v Ч^\\\\\\\\\\\\\\\\\у

мусульмане

протестанты

язычники

буддисты

2,8^

католики

9

старообрядцы

иудаисты

Рис. 1. Количество практикующих верующих, млн человек

59%

21%

20%

РПЦ

мусульмане

протестанты

Рис. 2. Субъекты РФ с преобладающим или заметным количеством зарегистрированных

религиозных организаций

Таким образом, мнение неправославных верующих по вопросу о нацио­нальной идее довольно существенно.

Помимо православия, к христианской традиции в России также принад­лежат католики и протестанты. Их специфическое восприятие националь­ной идеи связано в том числе и с особенностями восприятия национально­го вопроса христианством в целом.

Как отмечает проф. В.В. Симонов, христианство возникло в строго на­циональном субстрате (как ересь в иудейской общине), однако быстро переросло национальные рамки и конституировалось как универсальная религия, отрицающая национальные перегородки («нет ни Еллина, ни Иу­дея, но все и во всем Христос» — Кол. 3:11). При этом оно уверенно заняло место одной из скреп римского гражданского общества, которое основы­валось на общей земельной собственности (право каждого гражданина на участие в земельной собственности государства), общей обязанности за­щиты границ и, наконец, общности религиозного культа для всех граждан государства.

В этом качестве — в рамках универсальной же Империи (вначале Рим­ской, затем Ромейской) — оно просуществовало до начала Нового време­ни. В социально-политической системе Империи христианство играло роль

553

Национальная идея России

религиозной базы гражданства⁹³ более, чем национальность. И в дальней­шем в истории «национализация» христианских церквей всегда являлась функцией политического процесса. Существенных оснований для форми­рования поместных церквей по национальному признаку в христианском вероучении не имеется: общим правилом является территориальное объе­динение христиан.

С богословской точки зрения Церковь неизменно остается универсаль­ной структурой, отрицающей национальные различия и, соответственно, специфически национальные интересы. В лучшем случае речь может идти только о церковной рецепции элементов национальных культур.

Таким образом, и католики, и протестанты часто апеллируют прежде всего к христианскому универсализму. Однако в связи с тем, что их воспри­нимают как «чужих» для русской традиции, они вынуждены формулировать какие-то ответы на вызов национальной идеи. Для католиков этот ответ — либо формирование этноконфессиональной общности, слабо или почти не связанной с российской гражданской нацией (в случае этнических поляков или немцев), либо воплощение идеи В. Соловьева о вселенском единстве че­рез приобщение русской культуры к католичеству. В таком случае отверга­ется изоляционизм русской цивилизации и акцентируется ее связанность с общехристианской культурой и традицией.

Для протестантов вариантов восприятия национальной идеи может быть несколько:

1) cоздание, как и у католиков, этноконфессиональной общности, не свя­занной с общероссийскими интересами (немецкие лютеране и мен-нониты, а также самобытные русские религиозные группы, сходные по вероучению с протестантизмом — молокане и духоборы);

2) попытка рецепции русской культуры и русского православного богословия для того, чтобы, признавая и уважая историческую «Россию православную», строить (точнее, по их мнению, восстанавливать) «Россию евангельскую»;

3) признание России особой страной, где «…после жесточайшего време­ни тьмы и гонений в России начнется последнее пробуждение, свет ко­торого осветит многие народы» ⁹⁴;

4) попытка встроить Россию в «цивилизованный мир» путем обращения к западным ценностям демократии, прав и свобод личности и т. д. Ин­тересно, что при этом протестанты часто осуждают Запад за измену христианским ценностям;

5) сплачивание нации путем утверждения христианских ценностей ми­лосердия, благотворительности, социального служения.

⁹³ Вплоть до уравнения религиозного и светского права (6-я новелла Юстиниана и др.).

⁹⁴ Конференция Ульфа Экмана//Екклесиаст (газета церкви «Новое поколение» сейчас «Церковь Бо­
жья»). 2001. № 4. С. 1.

554

Стендовая секция

Для российских мусульман характерно, как правило, совмещение двух тенденций: ориентации на свои этнические ценности — татарские, башкир­ские, чеченские, черкесские и др. и восприятия себя как части полуторамил-лиардного «мусульманского мира». Последний, в свою очередь, при помо­щи серьезных финансовых вливаний (прежде всего из Саудовской Аравии) стремится направить вектор интересов мусульман России в свою сторону. Следует отметить, что крупнейший отечественный исламский деятель конца XIХ — начала ХХ вв. Исмаил Гаспринский подчеркивал значение получения мусульманами русскоязычного образования. В то же время Гаспринский был твердым сторонником утверждения в среде мусульманской (прежде всего татарской) молодежи системы исламских ценностей и освоения ими тюркских языков. Гаспринский крайне настороженно относился к тогдаш­ним властным замыслам интеграции населения России в «единое государ­ственное целое». По его мнению, итогом реализации подобного проекта ста­ла бы «русская ассимиляция» этнических мусульман, резким противником коей он являлся. Гаспринский и его последователи-«джадиды» (сторонники модернизации русского «мусульманства»), не отрицая значения знания рус­ской культуры, ориентировались прежде всего на культурное пространство тогдашней Турции. Стремление к сохранению культурной гомогенности характерно и для нынешней российской исламской общины. Отталкиваясь от ставших весьма популярными в постсоветское время идей Гаспринского, современные идеологи Казани, Уфы и других исламских центров выступают за неприкосновенность местной этнокультурной самобытности и ориенти­руются на духовное сближение с мусульманскими кругами Саудовской Ара­вии, Египта и Турции. План выстраивания «общероссийской национальной идеи» их совершенно не привлекает. Более того, этот проект представляется местным исламским нерусским элитам весьма опасным «ассимиляцион­ным» замыслом Москвы⁹⁵.

Иудаисты в РФ по-прежнему ориентированы на сохранение замкнутости единственно праведной еврейской общины. В наши дни они не выступают против получения русскоязычного образования в его светском формате⁹⁶. Однако в их элите сильно недоверие к лозунгу «общероссийской нацио­нальной идеи». В неформальной беседе с В.В. Симоновым один из видных деятелей казанской еврейской диаспоры заявил: «Вначале говорят о Святой Руси, а все кончается новым Кишиневским погромом».

Для российских последователей учения Будды — бурят, калмыков и ту­винцев — прежде всего важны бурятский, калмыцкий и тувинский вариан­ты «национальной» идеи⁹⁷, хотя лидер Традиционной буддистской сангхи

⁹⁵ Тагиров И.Р. История национальной государственности татарского народа и Татарста­
на. Казань, 2008.

⁹⁶ Алов А.А., Владимиров Н.Г. Иудаизм в России. М., 1996.

⁹⁷ Буддизм и Россия. СПб.. 1992.

555

Национальная идея России

России Д. Аюшеев и провозглашает лояльность федеральному центру и счи­тают, что, распространяя влияние на алтайцев, якутов, хакасов, эвенков, ТБСР способствует укреплению единой российской нации и ликвидирует этнический сепаратизм⁹⁸. Этнические буддисты также готовы к восприятию русской культуры и просвещения, но исключительно в их светском прочте­нии. Так, в последние годы президент Калмыкии К. Илюмжинов спонсирует ежегодную подготовку групп молодых калмыков и калмычек для поступле­ния в ВУЗы Москвы и Санкт-Петербурга. Вся эта программа осуществля­ется на русском языке. В то же время, разговоры об общероссийской «на­циональной» идее вызывают обеспокоенность в среде буддийской элиты, которая прежде всего ждет от ее реализации проявления русификаторско-ассимиляторских великодержавных начал.

Помимо мировых религий и конфессий, во многих субъектах Россий­ской Федерации присутствуют и многочисленные верования и традиции малых коренных народов, локальных территориальных поселений, кото­рые, тем не менее, несут важные культурные и социальные нагрузки, хотя и в ограниченных ареалах. К ним можно отнести «Белую веру» в Горном Алтае, местные древние культы и обряды, шаманизм. К ним же можно от­нести и создаваемые этнической элитой клубы и сообщества по изучению национальной культуры, которые занимаются реконструкцией и творче­ским переосмыслением древних языческих традиций. Отметим, что дан­ный религиозный потенциал используется сепаратистскими группировка­ми в Мордовии, Удмуртии и Якутии. Однако отождествлять этнический сепаратизм и локальные верования неверно. В тех случаях, когда власти удается наладить позитивный диалог с представителями языческих ве­рований и включить их в легальную систему взаимодействия, язычники ограничиваются сохранением собственной этнической самобытности, не посягая на сложившиеся федеральные отношения (но и не акцентируя на них внимание), как, например, в Республике Алтай, Бурятии, Марий Эл, Тыве и Хакасии⁹⁹.

Можно констатировать, что планы продвижения общероссийской на­циональной идеи вызывают по сути настороженное отношение в среде неправославных верующих, и изменить эту точку зрения, которую раз­деляют наиболее влиятельные круги нехристианских этносов РФ, крайне сложно.

Однако отметим, что конфликт может быть снят, если указанные религии будут участвовать в формировании и продвижении российской националь­ной идеи лишь в той мере, в какой это согласуется с их вероучением (в плане

⁹⁸ Филатов С. Бурятия: Евразийство в буддистском контексте. <Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.>.

⁹⁹ По материалам: Современная религиозная жизнь России. Т. 4./ Отв. ред. С.Б. Филатов,
М. Бурдо. М.: Логос, 2006.

556

Стендовая секция

патриотизма, связанного с многонациональным государством, многонаци­ональной культуры, межрелигиозного сотрудничества в решении экзистен­циальных проблем страны и т. п.), желанием и интересом к данной теме, а государство будет уважать их вероучительные ограничения.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!