Национальная идея и конституция в системе символьных форм

Капицын В.М. (Москва)

Субъективное восприятие социальной реальности ищет выражение в символических формах, показывающих общий мировоззренческий и социально-психологический подход нации и политических элит к важ­нейшим судьбоносным вопросам. Идейно-символьная политика помогает выстраивать множество символьных форм в систему: от простых образов жизненных сфер (повседневности) до консолидирующих государственных символов. То есть, начиная от символов отдельных мест, природных объ­ектов, животных, памятников истории и культуры, достижений науки, ста­тусных знаков и праздников профессий, ярлыков товара и кончая Консти­туцией государства.

В идейно-символьной системе соединяются правила поведения, необ­ходимые для производства первичных, самоочевидных благ повседневной жизни¹⁹ с образами благ более абстрактного над-группового характера, не­обходимых для объединения людей в общество и государство. Ради сохра­нения стабильности и благополучия, воспроизводства этих благ, жители (граждане) консолидируются, признают национальную идентичность, со­лидарность, стабильность и развитие в качестве ценностей, возвышающих­ся до уровня общих (национальных) идейно-символьных форм. Венчает такие формы национальный консолидирующий документ — Конституция государства.

В докладе ставится цель показать, что выстроить целостную идейно-символьную систему можно, если у нации выработана и осознана Нацио­нальная идея, и элементы данной идеи институционализируются. В данной работе продолжается освоение идентификационного метода исследования, применяемого наряду с дискурсным, неоинституциональным, формально-правовым, проблемно-правовым, сравнительно-правовым и другими.

Социальные и политические институты отражают состояния идентич­ности, которые могут получать символьное значение, порождать и репре­зентировать смыслы, имеющие политико-правовой характер. Выстраива­ется определенная иерархия смыслов, благодаря некоей идее-универсалии. Последняя становится общей относительно большинства данной нации (народа), выражает смыслы и траекторию консолидации и позитивно­го развития общества и государства. Если такая идея-универсалия арти-¹⁹ См.: Финнис Дж. Естественное право и естественные права / Пер. с англ. М.: Мысль, 2006.

295

Национальная идея России

кулируется элитой (вождем, партией), поддержана идеологически, кон­цептуально, институционально и если ее смысл адекватно доведен до населения, то она становится Национальной идеей. А, значит, обладает духовно-политической (социально-психологической) силой, укрепляющей национально-государственную идентификацию граждан, усиливающей консолидацию общества как важнейшая составляющая нациестроитель-ства и укрепления государственности.

Такая общая идея (идея-универсалия) сопровождается символами-образцами, с помощью которых удерживается в национальном сознании, выстраивает иерархически другие национально ориентированные смыслы в общей идейно-символьной системе. Последняя под эгидой Национальной идеи способствует объединению других идей (национальных ценностных кодов) в конструкт — базу для разработки национальной идеологии, вы­ступающей в качестве общей «платформы» для большинства символов-образцов. Национальная идея способствует установлению связи символов «снизу доверху», от статусных символов отдельных территорий, мест, со­циальных групп, жителей (граждан) до концентрации смыслов в Консти­туции как высшем символе. Определенная иерархия символов необходима для поддержания консолидации общества в отношении общенациональных интересов.

Анализ идей-универсалий и символов-образцов выявляет значения и смыслы, которые в сознании граждан и элит могут придаваться разным фактам, состояниям, субъектам: уникальность объектов, величие государ­ства, гордость за страну, солидарность граждан. Символы-образцы можно классифицировать как «официальные государственные», «неофициальные государственные», «неформальные». По идентификационному охвату в со­знании людей, элит, в проблематике СМИ можно говорить о всемирных универсальных (космополитических), национальных, региональных, мест­ных, сословных, семейных, индивидуальных символах. Эти символы ис­пользуются в государственной политике.

В России в качестве официальных государственных символов выступа­ют государственный гимн, герб, флаг, штандарт Президента РФ, знамя По­беды, столица государства, Конституция России, атрибуты государственной власти и ритуалы — президентский конный полк и его красочные разводы, инаугурация Президента РФ с присягой на Конституции России. К неофици­альным государственным символам-образцам, обозначающим исторически или политически актуальный объект, относятся Московский Кремль, Крас­ная площадь, Собор Василия Блаженного, Храм Христа-Спасителя, «север­ная столица» «Санкт-Петербург), Сочи — столица зимней Олимпиады.

Официальные символы сочетаются с неофициальными и неформаль­ными; последние могут быть также национальными символами-образцами для россиян, а также иностранцев в их представлении о России. В качестве

296

Нормативно-правовое воплощение национальной идеи страны

секция II

неформальных символов-образцов России выступают часто ярлыки (брэн­ды) — бурый медведь, матрешка, водка, икра, автомат Калашникова, на­столько значимые и популярные, что соперничают с официальными и госу­дарственными символами.

В политической жизни и государственной политике идет постоян­но символьное «оживление» или, наоборот, «забывание» («развенчание») исторических личностей, персонализированных мест и событий: М.И. Ку­тузов (Отечественная война 1812 г., Бородинское поле), Александр Невский (битва на р. Нева и Чудском озере), В.И. Ленин (Октябрьская революция, план ГОЭЛРО, Мавзолей), И.В. Сталин (причастность к победе в Великой Отечественной войне, репрессии 30-х годов), Н.С. Хрущев («политическая оттепель», культивирование кукурузы), Л.И. Брежнев («эпоха стабильно­сти», «застой»), Б.Н. Ельцин («демократия», «принятие Конституции», «без­временье», «расстрел Верховного Совета», «бандитские 90-е»). И с имена­ми современных государственных деятелей могут быть связаны термины символизации: у В.В. Путина — «стабилизация», «авторитаризация», «цен­трализация», у Д.А. Медведева — «модернизация», «Сколково», «сближение с США и НАТО».

Благодаря не только демонстрации (текстуализации, визуализации, ау-диавизации), но и интенсивной интерпретации, часть идей, образов и зна­ков, если они устраивают определенную часть элиты или большую часть населения, включается в идейно-символьное пространство государства (в определенных смыслах, и мирового сообщества). Идеи, образы, знаки, символы маркируют национально-государственную, региональную, мест­ную, персональную идентичности, пронизывают общественное сознание, способствуют поддержанию осмысленности жизненных сфер, жизненных статусных символов граждан. Чтобы в общественном сознании, идентифи­кации людей возникли связи этих жизненных статусов граждан, необходи­мы идеи-универсалии и символы-образцы, объединяемые с помощью На­циональной идеи. Само общество становится системой, благодаря тому, что определенные идеи и символы распространяются среди населения, завое­вывают сознание людей, превращаясь в национальные идеи-универсалии и символы-образцы, воспроизводящие характерные для данной культуры ценностные коды. Эти универсалии и образцы в России должны, как прави­ло, иметь патриотическую направленность, поддерживать позитивное зна­чение государства, отсылать к идеям солидарности и справедливости.

Национальная идея подчеркивает необходимость обозначения позиции государства и политических сил по поводу соотношения национальных идей-универсалий и символов-образцов с космополитическими универ­салиями, выстраивания социокультурных ограничений распространению космополитизма в национальном идейно-символическом пространстве. Ле­гитимность и стабильность государственной власти зависит от пропорций

297

Национальная идея России

влияния космополитического универсализма и «просвещенного» патриотиз­ма (национально-культурного контекстуализма), широты принятия в обще­ственном сознании национальных идей-универсалий и символов-образцов.

Во второй половине ХХ в. советские (российские) символы-образцы «со­ревновались» в основном с символами США (Капитолий, Президент США, Верховный Суд, Бродвей, автомобиль Форд, Голливуд («фабрика грез»), не­гритянский джаз, армия, флот, американская демократия). С демократией соотносилась идея-универсалия Американской мечты; она воплощалась системе рыночно-индивидуального отбора людей, начинавших с «нуля», но преуспевших в конкуренции и борьбе с обстоятельствами за счет трудолю­бия, мужества, целеустремленности (идея и символ индивидуализма).

Преамбула Конституции США в то же время подчеркивает общность интересов граждан: «Мы, народ Соединенных штатов, в целях образования более совершенного Союза, утверждения правосудия, обеспечения вну­треннего спокойствия, организации совместной обороны, содействия обще­му благосостоянию и обеспечения нам и нашему потомству благ свободы, утверждаем эту Конституцию»²⁰. Национальная идея США, таким образом, соединяет универсалию свободы, индивидуального успеха с универсалией солидарности, общей судьбы (соответствующий символ-образец — Статуя Свободы). С помощью Голливуда и СМИ эта Национальная идея вместе с другими идеями-универсалиями и символами-образцами распространя­лась среди широких слоев, кристаллизовалась в идеологии.

Национальная идея США включает в себя и также конструкт, запечат­левший в сознании высокий политико-правовой статус общественной ак­тивности гражданина, живущего в государстве, призванном Богом к обще­мировой демократической и гуманитарной миссии. США, продвигая свою модель глобализации, использует не только американский флот, но и вы­страивают космополитическую идентификацию, выражающуюся в систе­ме символов-образцов, начиная с доллара, Макдональдса, крупных банков, Mikrosof и кончая символом ядерного оружия («ядерный зонтик», «звезд­ные войны», система ПРО и т. п.), включаемых в концепт ответственности сверхдержавы.

Универсализм идей и символов перерастает масштаб национальных «ра­мок» и движется к космополитическим символам, что, по мнению С. Хантинг­тона, даже угрожает национальной идентичности самих США. Дж. Кеннан в свое время писал об американцах: «Я не могу сказать с полной уверенностью, где находятся истоки непременного стремления американцев к универсали­зации и обобщениям. Полагаю, это является отражением того обстоятель­ства, что мы, как народ, подчинены правительству установленными закона­ми, а не свободой исполнительных действий. Законы же представляют собой

²⁰ Современные зарубежные конституции. С. 23. 298

Нормативно-правовое воплощение национальной идеи страны

секция II

обобщенные нормы, и Конгресс, привыкший руководствоваться ими внутри страны, переносит эту практику и на международную политику»²¹.

Национальная идея, символы-образцы, идеи-универсалии относятся к важным элементам гносеологических и когнитивных механизмов, влияю­щих на познание и интерпретацию социальной реальности. Глобальный универсализм и космополитическая идентификация с их идеями и симво­лами способствуют субъективно заданной трансформации не только иссле­дуемого материала, но также гносеологических и когнитивных механизмов политики. Так утверждается политико-психологический детерминизм и «си­ловая интерпретация»²², соотносимая с глобальным (имперским) универса­лизмом. Не случайно большинство американцев поддержало бомбардиров­ки Союзной Республики Югославии в 1999 г., вторжение в Ирак в 2003 г.

В России (и СССР) индивидуалистские идеи и символы проявляли себя гораздо слабее под давлением коммунистической интернационалисткой идеи и коллективистских универсалий. Последние ранее частично утвер­дились в православной (отчасти исламской и буддийской) религии как парадигма общественного сознания, затем институционализировались в Конституциях СССР и союзных республик, Моральном кодексе строите­ля коммунизма. По существу роль национальной идеи выполнял комплекс интернационалистских (коммунистических и социалистических) идей, пре­тендующих на универсализм (в надежде на победу социализма в разных странах). Но в начале 1980-х гг. советская система идей-универсалий стала в общественном сознании заметно проигрывать западной системе, с ее пред­ложением товаров и стандартов потребления.

Перестройка и начало реформ 1990-х гг. вместо модернизации ускори­ли деформацию, а затем и разрушение коммунистической идеи и советских символов-образцов, что привело в хаотичное движение жизненные статус­ные символы массы граждан советского государства и постсоветских респу­блик. Система жизненных статусных символов не разрушилась до конца²³, но девальвация прежних универсалий и образцов подорвала связанные с ними социальные ожидания. Этот переворот был тяжелым потрясением для российского, и не только российского, сознания²⁴, после чего требова­лось формирование нового идейно-символьного пространства.

²¹ Кеннан Дж. Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР.
М., 2002. С. 219–220.

²² См.: Яценко М.П. Аксиологические особенности гносеологической сущности истории.
Красноярск, 2003.

²³ См.: Ментальность россиян (специфика сознания больших групп населения России) /
Под ред. И.Г. Дубова. М.: РАО, 1997. С. 67–70.

²⁴ Американский журналист Пол Хлебников писал об уникальности этого потрясения:
«По темпам и масштабу крушение России не имеет в мировой истории прецедента» (Khleb-
nikov P. Godfather of the Kremlin: Boris Beresovsky and the Looting of Russia. N.Y.: Harcourt,
2000. Р. 8).

299

Национальная идея России

Нашлись реформаторы, стремившиеся ускоренными темпами ломать цивилизационные коды России, расстаться с символами-образцами, осно­ванными на исторической памяти и еще близкими большинству граждан. Такая спешка была характерна для некоторых советников Б.Н. Ельцина, членов партии «Выбор России». В.И. Новодворская — народный депутат — предлагала вместо разработки российской конституции перевести текст Конституции США и утвердить его в качестве Конституции России²⁵.

Интерпретация Конституции государства как символа-образца — до­вольно частое явление. «При всей многозначности термина «символ» кон­ституция (писаная конституция) как определенный текст вполне логично восходит к первоначальному и в общем синтезирующему эти значения пониманию символа как знака, отображающего, в том числе и различные отношения»²⁶. Наряду с Конституцией к объединяющим символам государ­ства в разных странах относят в Японии — Императора²⁷, в Великобрита­нии — Ее Величество королеву, парламент; в прошлом эти символы были тесно связаны с национальными идеями. Часто к объединяющим государ­ственным символам относят Президента, Парламент, Верховный и Консти­туционный Суд, священные книги (Ветхий Завет, Новый завет, Коран).

В национальном сознании подобные символы связаны с символами раз­ных уровней, в том числе, более приземленного уровня, которые выражают особенность, даже уникальность смысловых наполнений жизненных сфер (повседневной жизни) в данном обществе²⁸. Император Японии обязан продолжать национальную традицию, высаживая перед дворцом рис и соб­ственноручно ухаживая за маленьким рисовым полем (рис — националь­ный символ трудолюбия японцев). Если общество развивается нормально, то символы разных уровней связаны в идейно-символьной системе госу­дарства, и, образуют некоторую иерархию, благодаря Национальной идее. Национальная идея и сопровождающие ее символы государства поддержи­ваются идейно-символьной политикой, обеспечивают связь государствен-

²⁵ Из истории создания Конституции Российской Федерации. Стенограммы. Материалы.
Документы (1990–1993). В 6 т. Том 1. 1990 г. / Под общей ред. О.Г. Румянцева. М.: Волтерс
Клувер, 2007. С. 279.

²⁶ Белкин А.А., Бурмистров А.С., Доценко Т.А. Принципы в системе конституционной сим­
волики // Конституция как символ эпохи / Под ред. С.А. Авакьяна. В 2-х т. М.: МГУ, 2004.
Т. 1. С. 79.

²⁷ Ст. 1 Конституции Японии сохраняет этот символ: «Император является символом го­
сударства и единства народа» (Конституции Японии // Современные зарубежные консти­
туции. М.: Московский юридический институт, 1992. С. 270).

²⁸ Так в символьной системе Китая панда — символ, вошедший в национальную идеоло­
гию и психологию. В 2010 г. в японском зоопарке умерла панда Коу-коу, которой пытались
провести искусственное оплодотворение; это совпало с конфликтом вокруг ареста китай­
ского судна, ведущего промысел вокруг спорных островов Сэнкаку. Смерть панды была
«плетена» как повод в массовые антияпонские настроения граждан КНР (См.: Однако.
Еженедельный журнал. М., 2010. № 36 (52). С. 24–25).

300

Нормативно-правовое воплощение национальной идеи страны

секция II

ных символов с символьными статусами территорий, групп, граждан, тек­стуальных, визуальных и аудио-символов национального, регионального, местного масштаба.

Обычно артикуляция Национальной идеи выражена через Констит уцию, особенно в ее Преамбулу, а также нормы, формализующие смыслы фунда­ментальных ценностей и основополагающих принципов. Конституция — фундаментальный политический и нормативный правовой акт, в котором восприятие символов соединяет образы благ повседневной жизни (жизнен­ных сфер) с базовыми моральными и социальными ценностями (свобода, солидарность, равенство, универсализм) при помощи формализованного юридического языка.

Правда, не всегда в Конституции в достаточной мере выражена формула Национальной идеи. Выраженность (невыраженность) национальной идеи в Конституции зависит от ряда обстоятельств. Во-первых, условия подго­товки и принятия Конституции не всегда отличаются состоянием консоли­дации общества, а это негативно отражается на выраженности националь­ной идеи Конституции. Во-вторых, разработчики Конституции могут в силу разных обстоятельств не вложить смыслы национальной идеи в Конститу­цию (неправильное понимание идеи и символов-образцов, стремление вне­дрить символы и идеи, не соответствующие фундаментальным ценностям нации, пренебрежение перспективой и т. д.); поэтому содержание преамбу­лы и основной части Конституции РФ существенно расходится. В-третьих, на практике юридическая Конституция (официальный текст) не соответ­ствует полностью политической («живой») конституции, воплощающей со­отношение основных политических сил; это расхождение бывает всегда, но при значительном расхождении символьное значение принципов права, за­ложенных в Конституции, снижается; фактически происходит расслоение смыслов Конституционных принципов на формальные и неформальные символы. Такая Конституция не выполняет свою миссию, теряет значение символа эпохи. Все это затрудняет выработку национальной идеи.

Государственная идейно-символьная политика стремится по возможно­сти свести к минимуму такое расхождение, но в случае с Конституцией Рос­сии 1993 г. этого невозможно достичь, не внося поправки в текст. Консти­туционный суд РФ существенно повлиял на официальную интерпретацию норм Конституции РФ, он, на наш взгляд, способствовал усилению ее консо­лидирующей роли. Но в Конституции РФ заложены противоречия, которые невозможно преодолеть в процессе официальной интерпретации и законода­тельства. Для современной идейно-символической политики в России харак­терно попытки преодолеть заложенное в Конституции противостояние идей глобального универсализма (космополитизма) и национально-культурного контекстуализма (патриотизма). Однако серьезная уступка в Конституции космополитическим универсалиям подорвала ее значение и смыслы как сим-301

Национальная идея России

вола консолидации россиян. Шла также подстройка под вестернизирован-ные идеи-универсалии. В качестве космополитических идей-универсалий (общечеловеческих образцов) выступили идеи демократии, прав человека, толерантности, правового государства, свободы передвижения, открытости общества и т. д., получившие закрепление в Конституции России 1993 г.

С другой стороны, Конституция предстала как сверхжесткая и герметич­ная система, в которую (главы 1, 2, 9) невозможно внести поправки (такие поправки характеризуются как «пересмотр Конституции», дестабилизиру­ющий фактор). Такая жесткость была подкреплена сильной асимметрией в разделении властей, значительным усилением полномочий Президента РФ в том числе за счет его дискреционных («скрытых») полномочий. А это спо­собствовало отрыву Конституции от жизненных статусных символов насе­ления, чрезмерной формализации ее как символа.

Все это обусловило внутренние противоречия Конституции России. Например, противоречие, искусственно внесенное с помощью термина «многонациональный народ России», хотя по логике построения идейно-символьного ряда Конституции следовало записать «русский и другие на­роды России». Следует согласиться с С.А. Авакьяном, что следовало бы за­писать положение о русском народе, как объединившем на основе великой русской культуры другие народы России, что русская культура, восприни­маемая другими народами России становится основой формирующейся российской нации. Это был бы существенный элемент закрепления На­циональной идеи в Конституции, который не вел бы к ущемлению других народов России, но больше способствовал консолидации, по сравнению с неопределенным смыслом термина «многонациональный народ». В этом ряду возникает и проблема неравнозначного использования названия госу­дарства (самоидентификации «Россия» и «Российская Федерация» в тексте Конституции и других законов неравнозначны и неравноправны)²⁹.

Парадоксально, но в республике, каковой является по Конституции Рос­сия, был утвержден монархический государственный герб (двуглавый орел с коронами на головах, булавой и скипетром в когтистых лапах). Правда, Банк России с 1990-х годов и до сих пор на монетах использует не офици­альный монархический («имперский»), а герб, который был официальным некоторое время в 1917 г. после победы Февральской революции и объяв­ления России республикой. Из изображения герба «исчезли» символы мо­наршей власти: двуглавый орел был лишен корон на головах; из его когтей убрали булаву и скипетр).

Борьба идей и символов проявилась и в процессе федерализации, выяс­нения отношений между федерацией и субъектами федерации. «Парад суве-

²⁹ См.: Мазуров А.В. Государственные символы Российской Федерации (конституционные аспекты) // Конституция как символ эпохи. В 2-х т. / Под ред. проф. С.А. Авакьяна. М.: МГУ, 2004. С. 276.

302

Нормативно-правовое воплощение национальной идеи страны

секция II

ренитетов» отражался на системе универсалий и образцов. Так в официаль­ном гербе Свердловской области специалисты по геральдике обнаружили явные признаки имперской символики, что не только нарушало иерархию идей и знаков в идейно-символическом пространстве, но и несло угрозу принципам федерализма. Здесь отразилось подогреваемое «парадом суве­ренитетов» в 1990-х гг. стремление региональных элит Урала создать Ураль­скую республику, объединяющую несколько областей. Имперские символы в гербе Свердловской области были удалены позднее после специальных ге­ральдических экспертиз Центра и изменений нормативных правовых актов Свердловской области.

В идейно-символьной политике, выраженной в дискурсе Президента РФ, Конституционного Суда РФ, подконтрольных государству каналах ТВ, партии «Единая Россия» были попытки смягчить отрыв формальных сим­волов от неформальных, статусных символов жизненных сфер от офици­альных государственных символов. Возрождены символьные события (а с ними и даты) национального уровня — праздники и ритуалы: праздник Победы 9 мая с военными парадами и прохождением военной техники, ре­конструкция исторического парада на Красной площади 7 ноября 1941 г., празднование дня национального единства 4 ноября, связанного с победой многонационального российского ополчения над иноземными захватчика­ми в 1612 г.³⁰

Возрождаются исторические символы бывших опорных пунктов Рос­сийской империи (Владивосток, Владикавказ, Грозный, Севастополь, Крон­штадт). Угрозы целостности нынешнего российского государства усилили тенденцию к возрождению значения этих и других исторических символов. Некоторые города и соответствующие культурные и технические объекты (элементы гербов, памятники, здания и сооружения) изображены как сим­волы на купюрах национальной валюты (Архангельск, Красноярск, Хаба­ровск, Санкт-Петербург, Ярославль, Москва)³¹. Для усиления национально-государственной идентичности огромной страны следует продолжить про­ект Радио России — «Большой стране — большое радио», в котором живо рассказывается о многих маленьких городах по всей России.

Конституция России призвана концентрировать как общечеловеческие, так и российские символы-образцы, основанные на исторической памя­ти, принимаемые большинством граждан. Выработка новой системы сим­волических образцов тесно связана с идентификационным процессом. По

³⁰ См.: Мисюров Д. Политическая символика: между идеологией и рекламой // <http://www.
novopol.ru/text34.html>.

³¹ На российской 1000-рублевой банкноте, исчезнувшей из обращения после деномина­
ции, изображался Владивосток (вид торгового порта, бухты, и символ «кораблик на ко­
лонне»). На 5-рублевой банкноте, сейчас не выпускаемой и постепенно вышедшей из об­
ращения, был изображен Новгород (памятник Тысячелетия России, Софийский собор,
новгородский детинец, р. Волхов).

303

Национальная идея России

мере утверждения статусных символов разных российских страт появилась потребность в стабильности, а вместе с этим в новых российских симво­лических образцах. Но обнаружился вакуум в их формировании. В конце 1990-х гг. не были еще утверждены даже основные государственные сим­волы (флаг, герб, гимн). Появились и символы, разрушающие идентифика­ционную целостность России; в Конституциях и законодательстве Якутии, Тывы, Татарстана и других республик, областей, краев закрепились положе­ния, противоречащие Конституции РФ.

Понадобилась политическая воля лидера, прямо не связанного с неудач­ными реформами 1990-х гг., чтобы внушить обществу веру в восстановле­ние социального порядка (на фоне устойчивости топливно-энергетических отраслей). В обращении к Федеральному Собранию (2000) В.В. Путин вер­нул в официальный политический лексикон понятие «социальная справед­ливость». Затем, особенно с 2004 г. (второй срок президентства), начинает выстаиваться ряд консолидирующих символических образцов.

Вечная проблема политики в переходных обществах — выявление воз­можностей комбинаторики старых универсалий и образцов и сконструи­рованных в новых условиях идей и символов. Российская практика еще раз подтвердила, чтобы не повторять трагедий российских революций, в том числе потерь 1993 г. необходимо бережно относиться к проблеме общена­ционального согласия, а значит и связанных с этим символьных и идейных предпочтений разных слоев общества. В этом заключается смысл, как самих идей-универсалий, символов-образцов³², так и символьной комбинаторики.

Ренегатское неприятие советских символов командой Б.Н. Ельцина по­стоянно вело к обострению политической борьбы, ослаблению солидарно­сти. В.В. Путину удалось провести комбинаторику символов-универсалий и в 2000 г. добиться принятия трех конституционных федеральных законов о государственных символах. Д.А. Мисюров характеризует такую комби­наторику как «имперско-советско-президентскую символическую смесь со сменой доминант элементов, задающая приоритеты развития»³³. Мы назва­ли бы эту комбинацию «моделью исторического национально-культурного контекстуализма». Имперский герб сочетается с реконструированным со­ветским гимном, с флагом, который взят из истории имперской России, но реконструирован на постсоветский лад, и президентским штандартом, водруженным на купол Кремля. Советские символы сохранены в виде го­сударственного герба СССР (на зданиях Государственной Думы, МИД и

³² «Важнейшее предназначение политической символики — собирать «под свои знамена»
как можно больше людей, ориентируя их на цели данной организации» (Мисюров Д. По­
литическая символика: между идеологией и рекламой).

³³ Мисюров Д.А. Российская имперско-советско-президентская символическая модель:
формулы преобразований // Вестник Пермского университета. Серия Политология. 2008.
Выпуск 2 (4). С. 117.

304

Нормативно-правовое воплощение национальной идеи страны

секция II

других официальных зданиях). Укрепление такой комбинированной симво­лики шло вкупе с усилением «вертикали» исполнительной власти³⁴.

При этом получилось, что не только в общественном сознании, но в политическом и политико-правовом дискурсе происходило сближение идей «стабилизации» с комбинаторикой идей и символов исторического национально-культурного констекстуализма, консолидации, национально-государственной идентификации. И, соответственно, идеи и символы обще­ственных изменений («модернизации») соотносились в сознании с идеями и символами «глобального универсализма (космополитизма)».

Но для России нормализация идейно-символьной пространства, как и правовой системы в целом, требует серьезных изменений в Конституции. А.Н. Уайтхед в свое время писал: «Те сообщества, которые не могут сочетать почтение к своим символам со свободой их изменений, должны, в конце концов, распасться или под действием анархии, или от медленного истоще­ния жизни, задушенной бесплодными призраками»³⁵. Поправки в Консти­туцию помогли бы преодолеть идеологические «разрывы» общественного сознания 1991 гг., снизить влияние идей и символов космополитизма, оттес­няющих цивилизационную и национально-государственную идентичность. Тем более в литературе отмечено, что в мировую политику настойчиво воз­вращается тематика национальной идентичности как ресурса развития³⁶, что подобные тенденции вписываются в логику повышения гетерогенности миропорядка и вступают в противоречие с вектором утверждения универ­салистских тенденций в развитии глобального мира³⁷. Подтверждается те­зис Ш. Эйзенштадта о множественности модерна (современностей), о том, что западный тип общества — не единственный стандартный вариант; со-временностей может быть несколько³⁸.

России предстоит достроить и укрепить систему объединяющих обще­ство идей-универсалий и символов-образцов под эгидой Национальной идеи, смыслы которой должны выражать сбережение российского народа с его культурой на современной территории, что необходимо для успешного

³⁴ К сожалению, в России, не была использована благоприятная возможность комбина­
торики в самом государственном гимне, соединения орла с элементами советского герба:
серпом и молотом. Подобные примеры в истории есть. Конституция Австрийской Респу­
блики (бывшей части Австро-Венгерской монархии) такую комбинаторику допускает. Кон­
ституционный Закон 1981 г. внес в Конституцию Австрии поправку. В Гербе республики
имперский орел держит в своих лапах не монархические символы, а серп и молот.

³⁵ Уайтхед А.Н. Символизм, его смысл и воздействие. Томск: Водолей, 1999. С. 9.

³⁶ Семененко И.С. Дилеммы национальной идентичности: политические риски и социаль­
ные приобретения // Полис. 2009. № 6.

³⁷ Лапкин В.В. Размышления о соразмерности глобализации и модерна // Мегатренды ми­
рового развития / Под ред. М.В. Ильина, В.Л. Иноземцева). М., Доступ: <http://archipelag.
ru/geoeconomics/global/megatrend/thought/>.

³⁸ Eisenstadt S.N. Multiple Modernities in Age of Globalization // Canadian Journal of Sociology.
Vol. 24. № 2. P. 283–285.

305

Национальная идея России

научно-технического, социального и гуманитарного развития России. На­циональная идея обязательно включает в себя поддержание величия Рос­сии, в том числе усиления ее символов-образцов, как способности обеспе­чить благосостояние народа, процветание великой культуры, безопасность граждан и территориальную целостность.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 366; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!