Россия: идея, бренд и проблема национальной

Элиты

Тульчинский Г.Л. (Санкт-Петербург)

Обсуждение проблемы «Национальная идея России» на всероссийской конференции, прошедшей в Москве 12 ноября 2010 года выявило каче­ственно новый уровень ее рассмотрения. От политически ангажированной философской публицистики (а то и публицистики просто) экспертное со­общество, наконец, перешло к научному анализу и рационально выстроен­ной аргументации. И, как и должно было произойти, это сразу выявило не­обходимость уточнения используемых исходных терминов, подходов.

Прежде всего, это относится к таким понятиям, как идея и нация.

Идея как синтез знания желаемого должного и реализуемого

Идеи — основная форма и средство осмысления человеком действи­тельности, суть порождение попыток постижения бесконечного мира ко­нечным, ограниченным в пространстве и времени существом, каковым является человек. Поэтому он вынужден относиться к миру с какой-то точки зрения, с какой-то позиции, в каком-то смысле. Постигаемые свой­ства вещей не порождены человеком, но их выявление возможно лишь в контексте конкретной деятельности, преследующей определенные цели и располагающей конкретными возможностями их реализации. Следуя логике этого схематизма, можно признать, что идеи — наиболее зрелые и развитые формы осмысления, в которых соединяются в едином инте­гральном синтезе знание, представление об идеальном (нормативном) образце и программа его реализации, синтез знания истины, должного и

возможного¹⁷⁵.

Идея — не только установление адекватных описаний действительности, но и соответствие конкретным целям социальной деятельности, возможно­стям ее реализации. Поэтому изучение идеи предполагает средства, дающие возможность вести анализ не только в терминах соответствия знания ре­альности, но также в терминах должного, возможного и нормативного, как установление единства фактов, оценки и нормативного предписания¹⁷⁶. Так,

¹⁷⁵ Тульчинский Г.Л.: Идея как нормативно-ценностный синтез знаний // Философская и
социологическая мысль. 1989. № 4. С. 40–47; Идеи: источники, динамика и логическое со­
держание // История идей как методология гуманитарных исследований. Ч. 1. Философ­
ский век. Альманах. 17. СПб: Центр истории идей, 2001. С. 28–58.

¹⁷⁶ Тульчинский Г.Л. Свобода и смысл. Lewiston-Queenston-Lampeter: T e Edwin Mellen
Press. 2001.

262

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

идея либерализма или коммунизма — это и конкретное теоретическое пред­ставление о социальной реальности, и представления о целях общественно­го развития, и представления о путях и способах достижения этих целей (программе преобразования реальности для достижения целей на основе имеющихся знаний об этой реальности). Идея квантовой механики — это и научные теории, и нормативно-ценностное содержание соответствующей парадигмы (норм, образцов, программ научной деятельности). В принципе, аналогично содержание не только политических, научных, экономических или технических идей. Таково содержание также и идей художественных, религиозных и т. д.

Более того, можно утверждать, что человек вообще познает мир имен­но в идеях. Идеи — первичные формы осмысления. Так, ребенок постигает окружающие его вещи именно как идея: стул для него это и вот эта реальная вещь, и ее предназначенность, и программа действий (игры) с ним. Выра­женный в идее синтез представлений об истинном, должном и возможном может быть как синкретично-целостным, так и теоретически отрефлек-тированным, вплоть до аналитического вычленения каждого из модусов. С этой точки зрения, понятие, как знание о свойствах предметов и процес­сов, является лишь одним из аспектов идеи, абстрагированным от оценоч­ного контекста, от модусов возможности и необходимости.

В этой связи можно отметить вызревание новой ориентации в теории познания. Традиционно главная проблема эпистемологии (гносеологии), логики и методологии науки есть вопрос о гарантиях и регулятивах получе­ния истинного знания. Соотношения знания и действительности при этом рассматриваются «однонаправленно» — от действительности к знанию, как представленность действительности в формах знания. Но познание одно­временно — и активное воспроизведение действительности, обусловленное целями практической деятельности. Анализ знания, как знания осмыслен­ного, ставит перед теорией познания, логикой и методологией комплекс проблем, связанных не только с обеспечением адекватной «представлен­ности» действительности в определенных формах знания или обеспечени­ем непротиворечивости этих форм, но и с ее встречным движением — от знания к предмету, т. е. с воплощением определенных знаний и идей в про­дуктах социальной деятельности по преобразованию мира. В принципе, по­добную структуру имеет любое «технологическое» знание, связанное с обо­снованием преобразовательной деятельности человека, преобразования им природы, общества и себя самого, уяснением логико-методологического статуса наук об «искусственном» вообще¹⁷⁷, построения теории творчества, эвристики как науки о творческом, конструктивном мышлении примени­тельно к теориям, машинам, проектам, программам и планам. Смысловая

¹⁷⁷ Саймон Г. Науки об искусственном. М., 1972.

263

Национальная идея России

структура идей, как синтеза описаний, целей и предписаний, аналогична структуре целевой программы¹⁷⁸.

Трактовка знания одновременно в модусах истинности (потенциальной осуществимости), практической целесообразности и фактической реали­зуемости есть, по сути дела, переход от двумерной, «плоскостной» семан­тики, «прикалывающей» знание к реальности, рассматривая знание только в терминах «истинно-ложно», к «стереометрической семантике». Семанти­ческое обоснование содержания идеи «стереометрично» в том смысле, что задается не одной, а как минимум — тремя проекциями, каждая из которых есть установление определенного вида соответствия (оценки). Такая много­мерная («стереометрическая») семантика идей реализует представления об оптимизирующей роли нормативно-ценностных регуляторах познания¹⁷⁹. Установление трех видов соответствия перекликается с видами эффектив­ности целенаправленной деятельности как отношений:

1) выбираемых целей к потребностям (ценностным нормам);

2) результата к целям;

3) результата к затратам ресурсов¹⁸⁰.

Перекличка понятий не случайна. Она свидетельствует о глубокой фун­даментальной общности управленческих и познавательных процессов, вы­ражающейся в их обусловленности практической деятельностью. Так же как интегральным выражением эффективности является отношение потребно­стей к имеющимся возможностям и ресурсам, так и интегральным выраже­нием идеи является логический синтез знания об «истинном стремлении»¹⁸¹, представляющий содержание идею как программу эффективного, т. е. реа­лизуемого и результативного действия.

Думается, что такой затянувшийся экскурс в анализ логического содер­жания идей оказывается весьма небесполезным для возможного последую-

¹⁷⁸ Можно утверждать, что логическая структура целевых программ дает исключительные
возможности представления и анализа осмысленного и существенного знания. В этой свя­
зи вполне обоснованно ставить вопрос об общенаучном статусе программно-целевого под­
хода наравне с другими междисциплинарными стратегиями познания: функциональным,
структурным, системным, комплексным подходами. Такой подход есть обобщение и раз­
витие теоретического и методологического потенциала указанных подходов, использует их
как свою предпосылку и основание, давая возможность перехода от чисто описательного к
динамическому анализу. См.: Ладенко И.С., Тульчинский Г.Л. Логика целевого управления.
Новосибирск, 1988.

¹⁷⁹ Истинность достигается за счет включения нормативно-ценностных факторов образо­
вания и функционирования знания в единую систему критериев, а не за счет абстрагиро­
вания от них, отказа от их учета.

¹⁸⁰ Там же, а также см.: Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного
знания. М., 1986.

¹⁸¹ Аристотель. Никомахова этика.// Аристотель. Соч. в четырех томах. Т. 4. М., 1983;
Ивин А.А. Основания логики оценок. М.,1970; Лобовиков В.О. Математическая логика есте­
ственного права и политческой экономии. Екатеринбург, 2005.

264

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

щего политического инжиниринга. И в этой связи — относительно такой специфической идеи. Как идея национальная…

Нация и национальная идеология

Следует полностью и категорически согласиться с исходной посылкой, прозвучавшего на конференции доклада В.И. Якунина, согласно которому национальная идея — ни что иное как идея государства. Даже не столько государственная идеология в ее пропагандистском понимании, а именно идея государства. Позитивность и плодотворность такого подхода связана со сближением понятий нации и государства.

Как известно, сложились два подхода к пониманию нации. Во-первых, это понимание нации как объединения людей, прежде всего, общностью го­сударства. В этом случае национальная идентичность предстает как граж­данское самосознание. Во-вторых, это понимание нации как исторически сложившейся общности на основе происхождения, этничности и других культуральных факторов.

Важно понимать, что различия между государственнической и примор-диалистской трактовками нации принципиально различны, выражаются в правовых актах и имеют серьезные политические последствия. Например, ООН — как Организация объединенных наций — объединяет именно го­сударства, а не народы. С другой стороны, в Конституции РФ сказано, что Российская Федерация является не многонародным, а многонациональным государством, со всеми вытекающими отсюда весьма неоднозначными по-следствиями¹⁸².

Насколько, однако, обоснованы эти различия? Может быть, при бо­лее конкретном рассмотрении проблемы различия государственно-гражданского подхода и примордиализма не столько уточняются, сколько редуцируются? И тогда — к какому основанию?

Уже первый шаг в такой конкретизации весьма обнадеживает. Показа­тельно, что серьезных авторов, придерживающихся обоих подходов, объ­единяет понимание того, что в истории собственно феномен нации возни­кает в Новое время, в связи со становлением «национальных государств», т. е. оказывается связанным с формированием городского образа жизни и активным выходом на арену политической жизни буржуазии. Из этого об­стоятельства государственники делают вывод о том, что именно с этого мо­мента и можно говорить о нациях и национальном самосознании. Примор-диалисты — о том, что речь может идти об оформлении государственной

¹⁸² В этой связи нельзя не согласиться с главным выводом, прозвучавшим на все той же конференции в пленарном докладе С.С. Сулакшина, о необходимости серьезной перера­ботки действующего Основного закона РФ. Действительно, в нынешней Конституции та­ится немало «бомб замедленного действия».

265

Национальная идея России

составляющей идеи нации, уходящей корнями в историческое прошлое, прежде всего, «государство образующего народа».

Набор примордиалистских аргументов достаточно традиционен:

1) общность происхождения: расовая принадлежность, генотип или как сейчас говорят — геном;

2) язык;

3) культура, т. е. определенный образ жизни, мышления (ментальность), в основе которых нормы, ценности, традиции, привычки, структури­рующие образ жизни и осмысления мира, общества, человека, его ме­ста в мире и обществе.

Большая часть этих составляющих образует так называемое культурно-историческое наследство (язык, вера, памятные и знаменательные даты, свя­тыни, героические личности, символика), которое изучается, сохраняется, транслируется с помощью специальных технологий социально-культурной деятельности: образования, праздников, церемоний, профессионального и любительского творчества, работы средств массовой информации. Именно на основе этих технологий формируется определенная социальная мифо­логия, вплоть до политической идеологии. Эта деятельность предполагает определенные знания, умения, ее реализуют специальные люди. Первона­чально это были колдуны, шаманы, жрецы, священнослужители, иконопис­цы, летописцы, скоморохи… Те, кого А. Грамши, Э. Геллнер, Ш. Занд относи­ли к «протоинтеллигенции». Чем дальше, тем все более специализировалась деятельность по изобретению и трансляции культурно-исторических симво­лов, кодов, манипулированию ими. Историки, философы, писатели, поэты, специалисты-гуманитарии, учителя высшей и средней школы, воспитате­ли дошкольных учреждений, журналисты, деятели театра, кино, ТВ, про­чие работники сферы культуры и культурно-массовой сферы. С прош лого столетия в этот процесс была активно включена сфера спортивно-массовых мероприятий.

Разумеется, весь этот массив социально-культурных технологий во многом направлялся и координировался политической властью, посколь­ку производимая и закрепляемая этой деятельностью идентичность обе­спечивает лояльность к политической власти, оправдывая ее историче­ски и культурно. Никак нельзя отрицать и роли власти в формировании и даже выращивании определенной культуры, в целенаправленной работе с культурно-историческим наследием. Именно ролью государственной власти объ яс няется, например, доминирование норманнской теории происхожде­ния российской государственности. А примерам переписывания истории в советское время в угоду политической идеологии просто несть числа.¹⁸³

¹⁸³ Советская история также дает примеры, как становление национального самосознания «малых народов» начиналось с образования, подготовки «национальной интеллигенции», выработке отсутствовавшей до этого письменности, культивирования «национальной ли-

266

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

В этом плане нынешнее переписывание учебников истории, телевизионные ток-шоу типа «Суда истории», конкурсы на титульные образы нации — все те же технологии формирования национального самосознания. И в этой свя­зи необходимо признать, что История — не только научная дисциплина, а полновесный институт и инструмент политической культуры.

Практически все факторы формирования национального самосозна­ния оказываются связанными с конкретными социально-культурными технологиями, ролью гуманитарного знания и сообщества специалистов-гуманитариев, политической властью, деятельностью государства. Иначе говоря — активной деятельностью элиты государства по поздней рацио­нализации национальной идентичности, обоснованию ее в истории, пред­шествующей созданию данного государства. И делается это в целях укре­пления легитимности этого государства, формирования соответствующей идеологии. В этом случае национальное сознание и национальная иден­тичность оказываются результатами, продуктами конкретных социально-культурных, социально-гуманитарных технологий, реализуемых, в конеч­ном счете, государством.

Единственным собственно примордиалистским аргументом оказыва­ется аргумент биолого-генетический. Но и он оказывается зависимым от идеологического контекста. Более того, под эту идеологию проводятся, ор­ганизуются, финансируются биологические, генетические исследования, целью которых является доказательство того, что генофонд «нации» уходит корнями к сотворению мира. И такие исследователи не останавливаются перед пристрастной интерпретацией далеко не полных исследований, прак­тическим отсутствием корреляций и т. д. Но зато придают широчайшей огласке сам факт исследований, не посвящая широкую публику в сами по­лученные результаты. В конечном счете, сами такие «исследования» оказы­ваются одной из гуманитарных технологий формирования «воображаемого сообщества».

По крайней мере, однозначно можно отметить исторический тренд воз­растания роли государства в формировании национального самосознания. И эта тенденция резко усилилась с формированием массового общества с его урбанистическим образом жизни, возрастанием роли образования и массовой коммуникации, организованного досуга. Массовое общество — общество гомогенной культуры, нуждающейся в ярких исторических сим­волах данного социума.

тературы и искусства». Это дополнялось формированием «национальной» политической элиты, в управление которой передавались территории, ресурсы, развивалась экономика и т. д. В результате мы имели дело с довольно успешной политической инженерией форми­рования наций. СССР оказался в истории уникальным опытом саморазрушения на основе сознательной и целенаправленной национальной политики.

267

Национальная идея России

Если примордиализм прав, то только относительно догосударственных форм политической власти. С возникновением государства, не случайно кор­релирующим с возникновением и развитием письменности, и формируются национальное самосознание и идентичность, а значит и, собственно, — нации. И всякая сформировавшаяся нация ищет свои символы в своем прошлом — чем глубже, тем лучше. Поэтому и сам примордиалдизм можно рассматри­вать как проявление позднейшей конструктивной деятельности обществен­ного сознания умами гуманитарием и идеологов этого общества¹⁸⁴.

Фактически, за противостоянием государственно-гражданского и при-мордиалистского подходов, лежит противостояние подходов конструкти­вистского и генетико-расистского. Собственно, реалии обыденного опыта это только подтверждают. И тогда выбор оказывается за политиками, поли­тической элитой. И нужно быть честными, хотя бы — перед собой. Или они все-таки учитывают конструктивный исторический опыт, или сводят об­щественную, политическую жизнь к этологии биологических видов. Опять же — со всеми вытекающими последствиями.

Таким образом, национальная идея — в ее конструктивном содержа­нии — оказывается представлениями о целях создания и развития конкрет­ного государства, путях, способах реализации этих целей, прежде всего.¹⁸⁵

Но прежде чем перейти к следующему вопросу — а кто же должен быть вырабатывать национальную идею, быть ее носителем, сделаем еще одно не­бесполезное методологическое, а точнее — методическое отступление.

Национальная идея как бренд и мечта

Речь идет о сопряжении таких концептуально и энергетически насыщен­ных идей, как «Россия» и «бренд». Такое сопряжение буквально-таки искрит проблематичностью, создает мощное напряжение смысловых соотнесений, концептуального поиска. Оно удивительно благодатно и плодотворно не только в плане политических технологий «продвижения позитивного имид­жа РФ», но и — главное — уяснения важных моментов содержания самих сопрягаемых идей, высвечивая в них по-новому акцентированное содержа­ние. Одной своей постановкой тема «бренда России» как-то враз обнуляет

¹⁸⁴ Не случайно примордиализм получил преимущественное распространение именно в
Центральной и Восточной Европе. Если в Западной Европе и на Севере Америки элита.
Включая гуманитарную формировалась преимущественно из представителей буржуазии,
буржуазного истеблишмента, то в Центральной и Восточной Европе это были преимуще­
ственно представители аристократии с ее озабоченностью вопросами происхождения.

¹⁸⁵ Следующим шагом в нашем проектном анализе может и должно стать рассмотрение
этапов динамики становления национальной идеи. Такое рассмотрение выходит за рам­
ки данной работы. Можно только предположить, что разработанный ране аппарат ана­
лиза этапов институционализации норматвино-ценностных систем (см. Тульчинский Г.Л.
Идеи…) может оказаться весьма плодотворным.

268

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

изъезженные вдоль и поперек пластинки «идеи России», «русской идеи», маложизненные «проекты Россия» и «русское доктрины». И происходит это именно при их столкновении с таким простым и технологически вроде бы совершенно ясным понятием бренда.

Смачное словечко «brand» за какие-то полсотни лет сделало удивитель­ную карьеру. Буквально оно означает «клеймо», «тавро». В германских язы­ках его первыми, похоже употребили норманны. Создатели дракаров — су­дов, у которых корма неотличима от носа, что очень удобно при налетах на купцов и прибрежные города — не только давали каждому дракару имя, но и клеймили его своим «брендом»: дело рук мастера такого-то. Потом Словечно активно всплыло на Севере Америки в эпоху освоения Среднего Запада с ти­пичным для него беспривязным содержанием скота, хозяева которого зани­мались «брендингом». И это снимало все вопросы не нужны были никакие купчие и прочие документы: бычок с моим брендом оказался в твоем стаде! Иначе говоря, первоначально бренд выполнял роль клейма, идентификатора принадлежности конкретной собственности: продукта, раба, скотинки.

Именно в таком смысле это понятие и пришло в бизнес: бренд как заре­ гистрированная торговая марка. Однако в современном бизнесе бренд уже нечто большее, чем просто символ авторства, производителя, марки. Это интуитивно чувствуется при сопоставлении, например, таких автомобилей, как BMW и Москвич, напитков Coca - Cola и Байкал или Колокольчик. Хотя все они — зарегестрированные торговые марки, но одни воспринимаются как бренды, а другие при применении к ним этого термина вызывают снис­ходительную улыбку или даже смех. Почему?

В современном бизнесе с его маркетинговыми технологиями бренд — не просто яркое название марки. Это имиджево-репутационная состав­ ляющая рыночной стоимости этой марки. Это важный фактор нематери­альных активов, обусловленных имиджем и репутацией. Имидж — образ, представления о товаре и его производителе. Не само название, не картинка и упаковка, а то, что они вызывают в сознании других людей: потребите­лей, партнеров, инвесторов и представителей других контактных целевых групп. Репутация — общественное мнение. Это тоже то, что в сознании дру­гих людей. И эти вот образ и мнение, «правополушарная наглядность» и «левополшарная дискурсивность, сопрягаясь подобно Ян и Инь, и образуют бренд. То, что не в железе и в упаковке, а то, что в мозгах у других людей, по ту сторону глаз. И это нечто — может быть оценено и продано!!!

В наши дни на рынок выводятся не просто товары и услуги, а именно — бренды. Людям предлагаются их собственные представления и мнения! Или, согласно Д. Ораеву, предложившему недавно «определение бренда из четырех слов»: обещание реализации желаемых переживаний.¹⁸⁶ Все дело в волшебных пузырьках! Не шоколадные вафли Wispa, а «вкус нежности».

¹⁸⁶ Ораев Д. Определение бренда из 4 слов // Рекламные идеи — Yes! 2005, № 4.

269

Национальная идея России

Людям предлагаются их мечты, чаяния, надежды, их представления о себе самих какими-бы-они-хотели-стать. Ведь они этого достойны! Поэтому современный полноценный бренд это всегда фэнтези: волшебная история о магическом артефакте, обладание которым открывает дверь в царство мечты.¹⁸⁷ Современный бренд это миф, легенда, история, некий нарратив. BMW это рассказ о «крутых парнях», а Mersedes — о достатке и комфорте, о «папиках». Ferrari — еще о других, которые гоняются по набережной Круа-зетт с канделаками, сшибая пальмы. Coca - Cola — это праздник с друзья­ми — даже у белых медведей. А Москвич, Колокольчик — просто марки, но не полноценные бренды.

В условиях массового общества массового потребления и массовой куль­туры бренды выполняют роль не только современной социальной мифоло­гии. Они — важный фактор идентификации и самосознания личности. Люди носят бренды, едят бренды, пьют бренды, живут и ездят в брендах, читают и смотрят бренды… Есть люди — бренды, страны, регионы — бренды… Бренд превратился в фактор культурогенеза, идентификации и самосозна­ния личности — не меньший, чем характеристики национально-этнические или конфессиональные. В этой связи можно и нужно говорить о бренде как факторе новой персонологии и антропологии¹⁸⁸.

Более того, никакой бренд не существует в одиночку. С очевидностью, за товарными брендами стоит имидж и репутация страны, как это было, например, с продукцией американского автопрома. Однако, не менее оче­видно, что и товарные бренды играют важнейшую роль в формировании представлений о стране-производителе (To y o t a , Sony, Honda для Японии). Некоторые компании активно участвуют в формировании бренда страны, а имидж и репутация страны часто сказывается на имидже и репутации ком­паний, придавая ей авторитет или наоборот — скептическое отношение. Достаточно в этом плане привести пример McDonald ’ s , неспроста ставшего своеобразным символом США и американизации.

Важную роль играет и брендинг целых отраслей, видов деятельности, которые во многом определяют представления о стране: японская электро­ника, русский балет, французский парфюм. При этом имидж и репутацию страны могут создавать имидж и репутация некоторых видов деятельности: голливудское кино, швейцарские банки… Та же картина и в политике. За брендом партии стоит бренд ее лидеров и наоброт.

Именно в контексте уяснения природы и содержания феномена бренда, богатства взаимосвязей брендинга различного уровня, раскрывается вся неоднозначность темы «Бренд России», или точнее — «Россия как бренд».

¹⁸⁷ Подробнее см. Афанасьева М.А, Громова Е.И., Евланов В.Н., Тульчинский Г.Л. Брендинг:
PR-технология. СПб, 2007.

¹⁸⁸ Тульчинский Г.Л. Самозванство, массовая культура и новая антропология. // Человек.
2008, № 2.

270

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

В последнее время приходится много слышать и читать разговоров о проблемах продвижения отечественных брендов на внешнем и даже вну­треннем рынке, призывов о необходимости государственной их поддерж­ки… Если отвлечься от очевидного лукавства этих призывов, стремления спрятаться за спину сильного, то очевидно несколько пластов проблемы.

Во-первых, действительно, в глаза бросается несостоятельность рос­сийских товарных брендов перед натиском брендов, давно утвердившихся на глобализированных рынках. Дело, однако, не столько в масштабах. Наш производитель начинает уступать позиции производителям уже не только корейским, но и китайским. Тоже происки американского империализма?

При более пристальном рассмотрении вопроса становится очевидным, и это — во-вторых, что у российской экономики есть очень серьезная про­блема — у нас, фактически, нет полноценных товарных брендов. Россий­ской экономике нечего предложить глобальным рынкам. Нет не только мас­штабных брендов, но и даже глубоко специализированных, «бутиковых». Так, отечественный автопром развился на заимствованиях Ford, Opel, Fiat . Отечественной моделью была только Победа. Санкт-Петербург как россий­ский «Детройт» — производство отверточное, чужих моделей. Дошло дело уже до строительства в России предприятяий для сборки корейских и ки­тайских моделей. Традиционный сектор брендов крепких напитков сдан без боя (Столичная уже не российский бренд). Даже от нашего оружия начи­нает отказываться третий мир (возвраты самолетов Алжиром, подлодок и крейсеров Индией — печальные факты).

Российским сектором оказывается сырьевой. Но нефть, газ, никель, лес — не могут быть брендами. Это рента — не руками сделанное, не вопло­щенная мечта, которая может воспроизводиться и воспроизводиться дру­гими — поколениями, странами. А при неумелом обращении и превраща­ется в ужастик: «А у нас в России газ! А у вас?!». Да еще с демонстративным, перед телекамерами перекрытием газовой задвижки чиновником, который потом оказывается избранным президентом. Дивидендов это ни Га з п р о м у , ни Д.А. Медведеву не принесло — не только в Украине. На это с содроганием смотрела вся Европа.

Действует еще инерция некоторых брендов прошлого — преимуществен­но культурного наследия великой империи: Большой театр, Мариинский театр, Эрмитаж, русский балет… Но это прошлое. Которое, разумеется, важно сохранить, а не бездумно разорять как получилось с таким символом эпохи, таким всемирным брендом, как монумент Рабочий и Колхозница.

При этом, в-третьих, нельзя не признать еще одну очевидность. Россий­ской истории и культуре всегда был свойственен отчаянный порыв к мечте!!! Жизнь в этом мире — своя, да и чужая — в российско-советском духовном опыте ценностью никогда не являлась — как и ее проявления: здоровье, труд, собственность… Ценностью всегда была жизнь иная: в мире потустроннем, в

271

Национальная идея России

светлом будущем, за бугром, но не здесь и сейчас. Ценностью являлась и яв­ляется также нравственная личность, живущая ради идеи, по правде («не по лжи»), способная за эту правду пострадать. Поэтому закон (гарантия собствен­ности, свобод личности) на Руси всегда ниже благодати, «немецкий фокус». На этом ценностном комплексе основано очень и очень многое: идеал святости, тема трагедии маленького человека, с которой русская литература вошла в ми­ровую, революционное движение, особенности политической жизни…

Искания философов — одни только Н.Ф. Федоров с его мечтой о воскреше­нии предков и В.С. Соловьев с идеей царства добра чего стоят! В.И. Ленин, иро­нически названный Г. Уэллсом, который увидел Россию во мгле» — «кремлев­ским мечтателем», мечтал! И домечтался-таки до много чего! Правда, большей частью это были мечты либо заведомо утопического характера — построения Царства Божия на земле, либо «догнать и перегнать» кого-то более успешно­го: Америку, Португалию, Швецию, теперь все больше — Бразилию, Индию, Китай… Появившийся недавно «Проект Россия» — тоже мечта, отчаянная в своей безысходности: построение Православного Царства, противостоящего всемирной Мамоне. Несбыточность, зависимость, протвопоставление…

Речь идет об экзистенциальной проблеме. Не просто об «энергии за­блуждения» (Л.Н. Толстой, В.Б. Шкловский), без которой невозможно творчество, создание чего-то нового. О чем мечтает Россия? О прошлом ве­личии — это не мечта, а ностальгия, фантомные боли в утраченной конеч­ности. О том, чтобы все боялись — это не конструктивно, создает нежела­тельные перспективы. Зачем копить обиды и злобу на себя, зачем плодить врагов, если можно и нужно умножать друзей и партнеров?

Речь идет не столько о «национальной идее», сколько о вещи простой и доступной пониманию каждого. Мечтой о чем является Россия? Какую дверь в какое царство мечты она открывает какими магическими артефак­тами? Неужели бренд России — «Страна не для этой жизни» или еще точ­нее — «Страна не в этой жизни»?

Что нас объединяет? Не чего мы боимся (врагов внутри и снаружи, опас­ностей), а к чему душа стремится. Речь идет о том, что, как чувство юмора или деньги — либо есть, либо нет, а если есть, то «вот такое» — о том, что в душе каждого из нас. Какими хорошими мы хотим стать? Каждый! И все! Какой наш светоч души мы можем предложить миру?

И тогда, наконец, ключевой вопрос… Кто ответственен за выработку на­циональной идеи России.

Проблема (отсутствия) российской элиты

В этой связи также следует обратить внимание на терминологическую путаницу — в России практически отождествлены понятия элиты, исте­блишмента и политического класса.

272

Национальная идея как философская, идеологическая и практическая категория                  секция I

Элита (от франц. elite — отборный) — наиболее авторитетные люди дан­ного общества. Авторитетные — потому как воплощающие представления об образцах, идеалах, чаяниях и мечтах, люди-бренды. Их авторитет обу­словлен не только и не столько их способностями и мотивацией, сколько оценкой и признанием другими — как ответ на их ожидания.

О чем идет речь? Как и любой авторитет, элита открывает некий новый го­ризонт, новые образы желаемого будущего и путь его достижения. Более того, элита должна продемонстрировать эффективное управление по реализации этого пути, способность к справедливому разрешению конфликтов. Именно это делает оправданным притязания элиты на власть и ее легитимность. В со­временном массовом постинформационном обществе к упомянутым факто­рам надо добавить еще и publicity — известность и узаваемость соответствую­щих брендированных представителей элиты. Реализуется этот фактор за счет привлечения внимания с помощью специальных событий (special events).

Именно эти факторы-условия обеспечивают возможность выполнения элитой ее стратегической, коммуникационной, организующей, интегра­ционной и др. функций. Из сказанного следует, что именно элита и ответ­ственна за выработку национальной идеи, открывающей новые горизонты нации, ее стратегические цели, пути их достижения, обеспечивая интегра­цию нации, делая ее гражданской и государственной.

От элиты следует отличать истеблишмент — опору и становой хребет общества, представители которого занимают ключевые позиции и отноше­ния внутри которого закреплены формальными и неформальными инсти­тутами, вплоть до системы образования, браков и т. д.

Политический класс образуют люди, технологически реализующие дан­ную политическую культуру: депутаты, крупные чиновники, ведущие изда­тели, журналисты, эксперты, аналитики, политтехнологи.

Элита, истеблишмент и политический класс не существуют отдельно друг от друга, их представители могут входить в любой из этих кругов. Но, тем не менее, акцентированные различия не только существенны, но и оче­видны. Так, истеблишмент образует социальную среду, background, из кото­рой формируется элита, задающая национальную идею (идеологию), а по­литический класс обеспечивает реализацию этой идеи (идеологии).

Тогда становятся яснее проблемы современной России, проблемы с по­исками ее «национальной идеи». Российский истеблишмент уже практиче­ски сложился. Политический класс есть и демонстрирует повышенную ак­тивность. И все это при фактическом отсутствии элиты. Затруднено даже ее формирование. Исторически известны два способа формирования элиты: предпринимательский (на основе таланта, способностей и активности лич­ности) и вербовка (пополняющий отбор). Так, в СССР действовал второй механизм, в США действовал и действует — первый. Но в современной Рос­сии не действует ни тот ни другой.

273

Национальная идея России

Почему? Разумеется, исчерпывающий ответ предполагает обстоятель­ные и глубокие исследования. Пока можно ограничиться некоей гипотезой. Можно предположить, что нынешний политический класс, волею судеб ока­завшийся у власти, не заинтересован в формировании полноценной элиты, пытаясь, при этом, выполнять ее функции. Не обладая реальным и полно­ценным авторитетом. Немаловажную роль играет и то, что фактор publicity в современном обществе все более перевешивает остальные остальные. Не­даром политический класс прибегает к услугам известных артистов, деяте­лей культуры, искусства, спортсменов.

Подведем некоторые итоги.

1. Национальная идея — важнейший инструмент, если не условие фор­мирования и развития гражданственности и государственности.

2. В ней в интегральной форме выражаются знание реальности, образа желаемого будущего и путей его реализации.

3. Разработчиком и выразителем национальной идеи выступает элита общества.

4. Реализация национальной идеи основана на эффективном использова­нии широкого спектра социально-культурных технологий.

5. Успешность и легитимность национальной идеи предопределена авто­ритетностью и легитимностью политической элиты общества.

6. Отсутствие или, как минимум — затрудненность формирования такой элиты является главной проблемой современного российского общества.

274

Секция II

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!