Между 6 и 10 августа 1926 года 13 страница

Ш. А.: В каком отношении человек физический выше муравья?

У.: Существует искусство, существует литература.

Ш. А.: Человечество не обладает физической организацией, при­емлемой для искусства!

У.: Да и само искусство исходит отнюдь не из физического плана!

У.: Вы говорили о витальных существах, обитающих на своем собственном плане. Сражаются ли и они друг с другом в своей обители?

Ш. А.: Да. Именно так следует понимать библейскую борьбу ангелов и дьяволов. Существо, которое я упоминал в связи с X., происходило вовсе не из враждебного нам витального мира, оно пришло из более высокого уровня витального плана.

У.: Что следует понимать под Сверхразумом? Не является ли он тем же, что называют «Пара-Шакти»?

Ш. А.: Пара-Шакти — вовсе не Сверхразум. Вокруг и над Супраментальной Силой он обладает и другими сферами, такими, как, например, сознание Ананды. Вы можете сказать, что Сверхразум — это организующее начало Божественного, находящееся за всем проявлением. Именно Сверхразум поддерживает целостное всеоб­щее движение.

У.: Можно ли сказать, что Супраментальной Силой можно «владеть» в том смысле, в котором мы говорим о разуме — «мой разум»? Могу ли я говорить о «моем» Сверхразуме?

Ш. А.: Что такое «ваш» разум? Это просто-напросто некая структура универсального ума, созданная с определенной целью. Пока вы пребываете в неведении, вы снова и снова повторяете «я», «я», «мое», «мое» — ваши основные интересы находятся именно здесь. Когда же вы приходите к Сверхразуму, вы познаете всю ложность этого. Тогда вы познаете собственную самость; Джива познает себя и также прозревает форму Пракрити — Природы. Вы познаете и Высшую Силу, которая не дает вам совершить той же ошибки, которая свойственна разуму. Даже в тех случаях, когда йог говорит «моя сила» или «моя работа», он это делает лишь из соображений удобства. Он неизменно осознает Божественную Силу, работающую через него. Куда претенциозней будет звучать «Бо­жественная Сила, работающая через меня».

У.: Вне «я» и «мое» говорить невозможно.

У.: А разве мы не можем сказать, что Супраментал уже работает везде, ведь он стоит за всем?

Ш. А.: В настоящее время в мире работает вовсе не Супраментальная Сила; она поддерживает всеобщее движение, но оно не действует прямо. Не будь здесь Супраментальной Силы, вы не смогли бы работать с материальными силами с той точностью, которой вы располагаете ныне. Это возможно, поскольку в материи существует Сверхразум.

У.: Является ли материя инструментом Сверхразума?

Ш. А.: Он — суть сознание; если вы доведете это сознание до разума, жизни и тела, вы сможете сделать эти инструменты со­вершенными.

У.: Разве человек не может воплощать всю Пара-Шакти? Чем является план Ананды в этой жизни?

Ш. А.: Возможно, в будущем, когда Сверхразум станет несом­ненным достижением, человек и сможет воплощать ее в цельности. Настоящая же организация человеческой природы совершенно не способна к тому, чтобы удерживать ее. Для человека она слишком велика. Я не говорю здесь о ментальной бесконечности. Я говорю о Сат-Чит-Ананде на ее собственном высочайшем уровне. Можете себе представить, что станется с человеком, если вся бесконечность Ананды низойдет на него, если даже кроха ее, дошедшая до разума, заставляет его воспарять, плясать и рыдать! Когда частичка Ананды доходит до разума, вы имеете дело с тем, что называется парама хамса-джада, бата, унматта и писака, — оцепенением, ребячливостью, безумием или помешательством демонической одер­жимостью.

У.: Вероятно, происходит это потому, что частичка эта попадает на человека омраченного, и все нечистое в природе его пробуждается Анандой.

Ш. А.: Верю. Если явится Высший Сверхразум, он будет знать все: ему известны градации, ступени, которые необходимо пройти, время и условия.

 

17.8.1926

У.: Что это за сознание - акшара[8] о котором говорит «Гита»?

Ш. А.: Это — неизменное безличностное брахмическое созна­ние; оно является основой покоя, бесстрастия и универсальной пассивности. Оно — аспект Трансцендентального, Пурушоттамы.

У.: Каким значением обладает достижение этого сознания в садхане?

Ш. А.: Обретается безличностная позиция, покой и бесстрастие; это сознание может даровать вам полную свободу от Природы, от всех зависимостей.

У.: Почему у Высшего безличностные статус или позиция?

Ш. А.: Потому что это необходимо для творения: необходима поддержка всей природы, всей игры универсальных сил. Оно, будучи акшарой, поддерживает все равным образом.

У.: Вы говорили о плане богов. Как можно достичь этого плана?

Ш. А.: Ключ к нему в определенном умении. Человек должен восходить до него.

У.: Каковы условия его достижения?

Ш. А.: Условия? Условий не существует. Не понимаю, как это могло бы помочь вам, если бы я даже что-то сказал об этом. Ну хорошо, первое условие состоит в том, что вы не можете достичь истинных богов, пока вы обладаете «это».

У.: А витальных богов?

Ш. А.: Боги есть на каждом плане; «Бог» — чрезвычайно широ­кое понятие. Оно достаточно вольно и установившегося значения не имеет.

Витальные боги могут даровать вам силу, разрешить ваши финансовые и прочие проблемы, но, разумеется, при этом возникнет и обусловленность.

У.: Обусловленность какого рода?

Ш. А.: Они, к примеру, могут дать вам силу; вы же должны будете удовлетворять их условия и поклоняться им.

У.: Асуры тоже дают силу.

Ш. А.: Асур не дает вам ничего. Он всего лишь использует вас в своих целях, и когда ваша роль сыграна, он отбрасывает вас за ненадобностью.

А вот витальные боги порой и помогают в духовной жизни. Необходима способность идти вслед за ними. Если же вы попыта­етесь обогнать их, они воспротивятся вам, расставляя на вашем пути преграды, пытаясь сохранить вас при себе. Ниспослание Индрой апсар, небесных нимф, имеет именно это значение; его цель - завлечь риши, великих мудрецов и йогов.

У.: А я считал это обычной легендой.

Ш. А.: Это в вас говорит европейская ментальность. За формой легенды скрыта некая истина. Скажем, история о Вишвамитре и Индре содержит духовную истину. Если вы с успехом пройдете через тяжкие испытания, то они, боги, не станут возражать против того, чтобы вы ушли дальше их.

У.: Божественны ли по своему происхождению асуры и титаны?

Ш. А.: Да, и они служат божественным целям.

У.: Можно ли сказать, что истинные боги — это силы Божест­венного?

Ш. А.: Они - лики Божественного.

У.: На каком плане они находятся?

Ш. А.: На супраментальном плане и высших планах.

У.: Над Супраменталом?

Ш. А.: Да. Вы что, считаете высшим планом Сверхразум?

У.: Высшим сознанием называют Высшую Сат-Чит-Ананду.

Ш. А.: Высшим является то, что мы называем словом Пурушоттама; человек же может достигнуть единственно плана Ананды.

У.: А на каком плане обитает Кришна вайшнавов?

Ш. А.: Что вы понимаете под «Кришной»?

У.: Согласно вайшнавам, Кришна принадлежит плану Ананды; они выражают это, говоря о том, что он находится далеко за акшарой.

У.: Верно ли то, что для достижения мира богов человек должен работать с психическим началом?

Ш. А.: Да! Вот вам и еще один ключ.

У.: Мне хотелось бы узнать об этом побольше, получить еще некоторые подсказки. Мне не хотелось бы стучаться не в ту дверь.

Ш. А.: Если вы того желаете, я назову и еще один путь. Найдите свое высшее «я», не являющееся ни вашим «эго», ни Атманом. Тогда вы окажетесь в плане богов.

У.: Высшая самость человека является богом?

Ш. А.: Человек — не бог. Но он может достигнуть плана богов, именно там он обладает своей божественной Самостью — Дживой, являющейся частицей Божественного. Если же вы станете стучать в их врата, будучи объятыми желаниями, они укажут вам на витальных богов.

У.: Среди христиан распространена вера в Троицу; говорится, что богов семь и каждая душа — суть лик одного из этих семи. Не пойму, почему их только семь?

Ш. А.: Вероятно, потому что узреть мы можем лишь семерых, остальных мы не видим.

У.: Шри Кришна описывается как обладающий голубым светом, за которым сверкает молния.

Ш. А.: Голубой цвет характерен для духовного плана, он при­сущ Кришне. В целостности своей божественной личности Кришна принадлежит плану Ананды, именно на этом плане вами обретается цельность.

У.: К какому плану относятся боги, почитаемые индуистами? Они относятся к витальному?

Ш. А.: Нет, поклонения совершаются витально, но понятие об этих богах гораздо шире, обычно они восходят к высшему мен­тальному плану.

Когда европейский разум оставит материализм, он воспримет витальных богов как богов истинных.

У.: Изменяются ли законы материи?

Ш. А.: Изменяются физические клетки; одно и то же начало может вызывать как боль, так и интенсивную Ананду.

У.: Это возможно для воплощенной в материи жизни, но что вы скажете о чистой материи, подвластной законам химии и фи­зики?

Ш. А.: Какая разница? Мы говорим о материальной составля­ющей человеческого сознания. Что такое закон? Он предполагает определенный баланс универсальных сил в определенных условиях. Если вы измените условия, вы придете к иному результату. То, что вы величаете законом, вы изменяете совсем не чудом.

У.: На распад радия ничто известное нам не влияет.

Ш. А.: Значит, вы еще не подошли к тому, что стоит за электроном; электрон — не последнее слово в этом ряду.

У.: Похоже, что электроны обладают жизнью, но лишены воз­раста, мы не сможем отделить старых от молодых.

Ш. А.: Вы верите в то, что и часам присуща жизнь?

У.: В это верят дети!

Ш. А.: А я согласен с детьми. С различными людьми часы ведут себя по-разному. Несомненно и то, что они отвечают мыслям и воле человека.

У.: Стало быть, часы живые!

Ш. А.: Вам бы все удивляться.

У.: У цветов - душа, у часов - жизнь! Это трудно понять. Я слышал, что и автомобили живые.

Ш. А.: Да, а также двигатели и инструменты.

У.: Может быть, то, что называют «усталостью металла», явля­ется признаком жизни?

Ш. А.: Усталость свойственна жизни. Сознание и разум при­сущи и металлам. Жизнь всюду.

 

22.8.1926

Ш. А.: (повернувшись к ученику) Вчера вы спрашивали о фор­мах богов и о том, имеют ли они определенную форму в своем собственном плане. Я думал об этом и склонен считать, что им присущи определенные формы.

У.: Считается, что каждый бог обладает своей нитья-рупой — «вечной формой».

Ш. А.: Думаю, так и есть. Человек не сможет увидеть этого, пока он полностью не оставит человеческое сознание. Они обладают формами, позволяющими им отличаться от других богов, формами, выражающими их суть.

Похоже, в этот вопрос должно включаться три момента. Во-первых, форма, которую мы видим, может быть отражением ис­тинной, вечной формы; отражение это может быть неполным и различным для различных планов. План, отражающий форму, будет ее определять. Во-вторых, разум или сознание бхакты — послушника — может привносить в нее что-то свое. И в-третьих, — она может быть наложением двух названных возможностей.

У.: Обладают ли формы богов каким-либо подобием форм че­ловека?

Ш. А.: Не обязательно. Но те, кто достигает плана богов из позиции безличностной, те, кто не останавливается в сознании Сат-Чит-Ананды, миновав ментальное сознание, приходят в план, где боги предстают им в формах, подобных человеческим. Видимо, этим можно объяснить то, что в «Ведах» имя «Пуруша» («Всечеловек») приложимо и к богам.

 

24.8.1926

У.: Вы говорили, что мир истинных богов — это Супраментал.

Ш. А.: Да, он находится где-то там.

У.: Он заключен в Сверхразуме, или же он даже превосходит его?

Ш. А.: Началом он имеет Сверхразум, но он простирается за него. Нет нужды беспокоиться об этом. И здесь хлопот предоста­точно.

У.: Кто же их создал?

Ш. А.: Каков смысл подобных глупых вопросов? С начала мира задают их.

У.: Чем отличаются личности бога и человека?

Ш. А.: Тем же, чем вы отличаетесь от ящерицы.

У.: В понятие личности входит существо и естество.

Ш. А.: Различные существа и различные естества. Соединение различных личностей может создать одну личность.

У.: Всегда ли существовала коллективная личность Индии?

Ш. А.: Да; настолько, насколько простирается ее история. Не знаю правда, как обстояли дела в эпоху шумеров.

У.: Какова природа этой коллективной или, если хотите, сверх­личности?

Ш. А.: Вы должны обратиться к характерным чертам индийцев, тогда вы поймете, что сверхличность должна неким образом соот­ветствовать им. Когда вы находитесь по ту сторону разума, вы можете взирать на него извне, видеть, как он работает здесь, внизу; а пока мы остаемся здесь, то есть в разуме, мы должны исходить из законов нашего нынешнего существа.

У.: Мне хотелось бы узнать, будет ли возникающая ныне в Индии нация обладать характеристиками, схожими с теми, кото­рыми обладают европейские нации, или же они будут иными?

Ш. А.: Такими же они быть не могут. Очевидно, это будет чем-то большим.

У.: У меня вышел спор с X.: он утверждал, что мы лишены национального сознания, подобного тому, каким обладают евро­пейцы; я же говорил, что мы обладаем чем-то большим.

Ш. А.: Возможно, Европа и не обладает подобно Индии столь характерной коллективной личностью. В Европе мы имеем дело с несколькими вполне определенными национальными личностями. Скажем, таковой обладает Англия, а также Франция. Они пытаются создать некоего рода коллективную личность. Но пока они не достигли успеха в придании ей формы.

В Индии же ситуация совершенно иная. Она обладает ярко выраженной коллективной личностью, которая уже наличествует, все разнообразие личностей и типов индийского народа является, так сказать, ее формациями. Именно она выражает себя через них.

У.: Различия между разными частями Индии всего лишь вари­ации одной и той же коллективной личности?

Ш. А.: Точно так же дело обстоит и с валлийцами, шотландцами и англичанами, или с баварцами и пруссаками в рамках одной национальности. Если бы не существовало этой, явно коллективной, личности, было бы трудно представить индийский народ как полити­ческую реалию.

Но обратимся к Азии. Делаются попытки к созданию азиатской коллективной личности. Но если ныне кто-то попытается объединить все эти народы политическим единством, он потерпит полный крах, и следствием этого будет великое несчастье.

У.: Разве не является фактом то, что национальное сознание возникает перед лицом всеобщей опасности; соответственно, суще­ствует и идея о том, что Азия объединится, когда ей придется сразиться с Европой; человечество же станет единым, когда ему будут угрожать обитатели другой планеты! (Смех.)

Ш. А.: Это витальный способ объединения. Даже в Европе, несмотря на то, что коллективной личности там не существует, наличествует общая ментальность, общая культура и общее отно­шение к азиатам и африканцам.

У.: Платон говорит, что каждая форма обладает собственной «идеей», то есть за формой скрывается незыблемая идея типа, она — суть то, что сохраняется, вариации же происходят от инди­видуальности. В плане идей вид остается неизменным.

Ш. А.: Но где же находится Идея?

У.: У Платона. (Смех.)

У.: Я не имею в виду того, что под «идеей» Платон разумел ментальную абстракцию. Она может означать «творческий принцип».

Ш. А.: Идеи Платона касательно подобных вопросов чрезвы­чайно близки к математике. Если он имел в виду творческий принцип, то в нем следовало бы выделить несколько моментов. Прежде всего, это — не ментальная идея, но то, что я называю Идеей Реальности, то есть идеей вкупе с реальностью и силой. Далее, начало, соответствующее любой форме, может быть названо «архетипом», формой вида; он, этот архетип, предсуществует в Идее, Идее Реальной, прежде чем явиться в материи. Все сначала существует в сознании и лишь затем — в материи.

У.: Не может ли это быть Махат-Брахмой, о которой говорится в «Гите»?

Ш. А.: Не знаю, может, Платон и делает здесь туманный намек на Супраментал; но его разум — разум математика, он отдаётся жестким рациональным и ментальным формам. Это— разум грека.

У.: У буддистов существует идея того, что некоторые боги лишены формы; есть рупа дэвы и арупа дэвы. Что это может означать?

Ш. А.: Я не знаком с буддистской мифологией. Но что вы понимаете под арупа-локой?

У.: План сознания, в котором боги лишены форм; или же, если эти формы все-таки есть, они столь отличны от человеческих, что человеку представляются бесформенностью.

Ш. А.: А что вы понимаете под не имеющими формы богами?

У.: Видимо, то, что в плане богов форм не существует.

Ш. А.: Как так? Оттуда происходят все формы. Называйте это арупа-локой, планом бесформенного, но все равно здесь не может не быть форм. Боги должны отличаться друг от друга, иными словами, обладать формой. Если вы говорите о том, что им не­свойственна человеческая форма, это вполне понятно, формы и не должны быть однозначно антропными.

У.: Они утверждают, что все абстракции относятся к арупа-локе. Скажем, идея красоты.

Ш. А.: Красота вовсе не абстракция. Это - сила Высшего в плане, лежащем над разумом. Абстракции существуют в плане разума. Они - способ представления разумом реалий надстоящих разуму планов. За этими абстракциями существует реальность. В плане над разумом абстракций уже нет, там лишь реалии и силы. Скажем, в своем разуме вы формулируете абстрактную идею Сверх­разума. Достигнув Сверхразума, вы находите, что он — отнюдь не абстракция. Он куда конкретнее материи, он — нечто поразительно конкретное. И поэтому я говорю о нем, как об Идее Реальной, но не как об «абстракции». В этом смысле нет ничего конкретнее Бога. Если бы мы обретались даже на чисто ментальном плане, мы увидели бы в разуме куда большую конкретность и реальность. Но пока мы остаемся на физическом плане, мы неизменно считаем разум чем-то более абстрактным. Перед Сверхразумом материя обращается в бледную тень!

У.: Какова же эта конкретность?

Ш. А.: Это — чувство непоколебимости, чувство массы. Возмож­но, именно это имеют в виду «Веды», когда они говорят: «Агни исполнен большого света, а телом он плотен». Можно сказать так: Сверхразум тверже алмаза и в то же самое время текучее газа.

У.: А эта сверхличность или коллективная личность, что вы­сится над Индией?

Ш. А.: Я полагал, что с нею мы закончили, — вы же вдруг снова вернулись к этой теме; чем это вызвано?

У.: Можно ли ее назвать богом?

У.: Или лучше богиней?

Ш. А.: Да. Почему бы и нет? Но она может и не быть супраментальной богиней.

У.: Чем же еще она может быть?

Ш. А.: Она может быть эманацией Бога.

У.: Какого Бога?

Ш. А.: Загнали меня в угол? Это зависит от национальных черт и многого-многого другого. Когда вы идете за разум, вы можете говорить о том, как нечто здесь выглядит, ибо вы видите его со стороны.

Но пока мы остаемся в этой низкой тройственности, мы можем говорить только это и более ничего.

У.: Может ли объединение отдельных индивидуумов порождать коллективную личность?

Ш. А.: Это напоминает мне вопрос о том, что было вначале — яйцо или курица. Я бы ответил на него так: и яйцо, и курица, и петух. (Смех.) Для того, чтобы существовала личность индивиду­альная, необходима коллективная личность, но также верно и обратное!

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 219; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!