Традиционной китайской философии и культуры

³⁷ Народы Азии и Африки. 1983, № 3, с. 86-88. 232

233

234

235

Комментарий к списку

Составляя список основных понятий китайской философской тради­ции, можно ставить перед собой различные задачи. Можно исходить из презумпции единого общечеловеческого набора категорий, считая их априорными характеристиками или объекта (подобно Аристоте­лю), или субъекта (подобно Канту). Можно, напротив, по-шпенглеров-ски стремиться к отысканию в китайской культуре вообще и филосо­фии в частности чего-то специфически неевропейского и даже анти­европейского. Ни в том ни в другом подходе нет ничего противоесте­ственного, они лишь отражают различные задачи и соответственно используют различные языки описания. Оба подхода имеют свои ло­гические основания и в той или иной мере реализовались в опреде­ленных исторических ситуациях.

Но, видимо, сейчас наиболее актуальна задача реконструкции им­манентного облика понятийно-категориального аппарата традицион­ной китайской философии. При ее решении вполне может оказаться, что некоторые фундаментальные категории западной мысли лишатся подобного статуса. Например, в реконструкции системы категорий традиционной китайской философии, предложенной Тан Ицзе и выра­женной 46 иероглифами, отсутствуют такие основополагающие, с на­шей точки зрения, понятия, как «пространство» и «время», «причина» и «следствие», а за полвека до этого один из крупнейших китайских философов XX в., Чжан Дунсунь (1886-1973), лишал подобного стату­са «тождество», «противоречие» и «субстанцию» ³⁸. В то же время, здесь могут фигурировать категории, не имеющие аналогов в запад­ной философской традиции. В качестве таковых китайские историки философии в первую очередь называют дао («путь»), ци («пневма»), шэнъ («дух»), чэн («подлинность») ³⁹.

Предлагаемый синоптический список основных понятий тради­ционной китайской философии имеет сугубо предварительный и

³⁸ Тан Ицзе. Лунь Чжунго чуаньтун чжэсюэ..., с. 168, 170, 172; Чжан Дунсунь. Цун
Чжунго яньюй гоуцзяо шан кань Чжунго чжэсюэ (Взгляд на китайскую философию
с точки зрения структуры китайского языка).— Дунфан цзичжи. Шанхай, 1936,
т. 33, № 7; Chang Tung-sun. La logique chinoise. — Tel quel. P., 1969, t. 38, с 8-9, 14-15.

³⁹ Чжан Шаолян. Яньцзю Чжунго чжэсюэ...

236

вспомогательный характер. При его составлении я руководствовал­ся следующими принципами. Во-первых, стремился охватить все наи­более важные и несводимые друг к другу понятия традиционной китайской философии, а не только те, которые могут быть квали­фицированы как категории. Поэтому философские категории, на основании какого бы признака они ни выделялись, согласно моему замыслу, должны содержаться в данном списке. Как следует из сформулированного выше определения, он должен включать в себя и категории традиционной китайской культуры. При этом, подобно большинству китайских специалистов, я полагаю, что понятийный аппарат традиционной китайской философии в своей основе все­цело автохтонен. Большая часть пришедших извне буддийских идей нашла свое выражение с помощью исконно китайских понятийных средств.

Во-вторых, как и Чэнь Юнцзе, Чжан Дайнянь, Гэ Жунцзинь и Чжан Ливэнь, я попытался представить понятия в систематизированном ви­де: а) подвергнув их рубрикации, б) попарно связав друг с другом. Предлагаемая мною структура в высшей степени условна и претен­дует лишь на роль рабочего инструмента. Китайские философские понятия с большим трудом поддаются принятому в нашей культуре тематическому делению. Например, термин син — «индивидуальная природа», составляющий стандартную пару с цин — «чувства», обыч­но обозначает человеческую природу и включен в рубрику «Антропо­логия», но он может обозначать и природу любой отдельной вещи, благодаря чему имеет право быть помещенным в рубрику «Онтоло­гия». Вместе с тем к «Онтологии» был отнесен термин жэнь — «че­ловек», которому, казалось бы, нет лучше места, чем в «Антропологии». Но в своем самом общем философском смысле он обозначает челове­ческий мир, который образует онтологическую оппозицию с природ­ным миром (небом) или же входит в космическое триединство (сань) с небом и землей. Поэтому тут приходилось руководствоваться таки­ми условными признаками, как, по-видимому, более частое употреб­ление в данном смысле (словом «по-видимому» я компенсирую отсут­ствие точных статистических показаний) или связанность с парным элементом.

Что касается попарной организации как таковой, то за ней, очевид­но, стоит вполне объективная особенность китайской философской мысли, а быть может, и философской мысли вообще. Попарно органи­зованы большинство понятий в списке Чэнь Юнцзе, работах Гэ Жун-цзиня и Чжан Ливэня, а также все категории в системе Тан Ицзе и публикациях в журнале «Чжунго чжэсюэ ши яньцзю». Вопрос о пар­ности философских понятий стал предметом дискуссии среди китай­ских ученых, в ходе которой Тан Ицзе высказал убеждение в том, что, хотя данный принцип и может не соблюдаться в отдельных философ-

237

ских системах, он обязательно проявляется в общем процессе разви­тия философского знания⁴⁰.

Все члены пар в моем списке — традиционно связываемые друг с другом понятия. От авторской воли в данном случае зависел только выбор одного сочетания из нескольких, в которые может входить то или иное понятие. Например, элементы пары ли — ци («принцип — пневма») образуют также пары ли — фа («принцип — закон») и ци — цзин («пневма — семя-душа»). Подобные связи также учтены и зако­дированы в виде следующих за переводом термина номеров парных ему в том или ином сочинительном либо противительном (но не под­чинительном) смысле терминов. Некоторые термины представлены не в своих наиболее известных сочетаниях именно потому, что подобные сочетания в силу их самоочевидности легко восстанавливаются по одному, главному члену. Например, понятие «различие» (и) из пары «тождество — различие» (тун и) потенциально заключено в понятии «тождество». Но в этих случаях все же указан стандартный анто­ним — сразу после основного слова.

Можно, однако, пойти дальше и считать такие антонимичные пары выражающими единые понятия, подобно тому как, например, бином чандуанъ — дословно «длинное и короткое» — выражает понятие длины. Применительно ко всем стандартным терминологическим па­рам такую гипотезу высказывает А.М.Карапетьянц, исходящий из бо­лее общих лингвистических соображений: «Любой полноценный ие­роглиф китайского языка (как это, в частности, видно из списков категорий) может представляться в сознании его носителей как эле­мент некоторой пары. Поскольку предикативность — динамическое представление действительности — является характерным свойством китайского языка вообще, эта пара, как правило, антонимична. Такие пары (антонимические и синонимические) в случае необходимости задаются текстами эксплицитно (а это уже непосредственно связано с лингвистической проблемой слова — однослога и двуслога — в ки­тайском языке). Одному иероглифу при этом в соответствие может быть поставлена более чем одна пара»⁴¹ .

Видимо, близок к этому мнению и Тан Ицзе, поскольку количест­венно он ставит свои полный (двадцатипарный) и сокращенный (деся-типарный) наборы на одну доску с европейскими — десяти-двенадца-тичленными, т.е. приравнивает европейские категории к китайским парам. Так или иначе, самоочевидные сочетания (в основном антони­мичные) менее информативны и потому могут быть редуцированы до одного элемента. В полном виде из них мною сохранены те, главные

⁴⁰ См.: Юэ Хуа. Гуаньюй яньцзю Чжунго чуаньтун чжэсюэ фаньчоу вэньти ды
таолунь (Об обсуждении проблемы категорий традиционной китайской философии). —
Чжунго шэхуй кэсюэ. 1982, № 1, с. 56-57.

⁴¹ Народы Азии и Африки. 1983, № 3, с. 94.

238

члены которых не имеют равнозначных пар. Если бы и эти парные сочетания (№ 1-2, 3-4, 5-6, 7-8, 25-26, 36-37, 38-39, 44^5, 54-55, 70-71) были сведены к единичным элементам, то общее количество понятий в моем наборе сократилось бы до 90.

Принципы попарной связи в списке суть следующие: 1) антонимич-ность, например ю — у («наличие — отсутствие»), 2) синонимичность, например бянъ — хуа («изменение — трансформация»), 3) коррелятив­ность, например юй — чжоу («пространство — время»), 4) понятий­ное единство, например цзы жань («естественность»). В последнем случае обоим элементам пары присваивается единый номер. Другие пары также могут образовывать понятийное единство, например юй чжоу — «вселенная», фан фа — «метод», но оно либо имеет вторичный характер, т. е. разложимо на понятия составляющих пару знаков, либо присуще более или менее современному философскому языку.

Обоснованный мною выше принцип «филологического» подхода к категориям и понятиям, т.е. рассмотрения знаковой единицы в каче­стве исходной точки, реализован в данном списке, что, в частности, проявляется и в лингвистических характеристиках пар (например, «антонимичность» вместо «противоположности» и «противоречия»), и в типологическом «приравнивании» одного понятия, выраженного двумя иероглифами⁴², к двум понятиям, также выраженным двумя ие­роглифами. Последнее вполне соответствует взглядам, господствовав­шим в традиционной китайской философии, в которой слово и поня­тие рассматривались как единое целое—мин («имя») или цзы («знак»). С этой точки зрения понятие, выраженное двумя знаками (цзянь мин — «составное [двойное] имя»), типологически ближе к двум понятиям, выраженным двумя знаками, нежели к понятию, выраженному одним знаком (дань мин — «простое [одиночное] имя»).

В моем списке специалисты не увидят некоторых важных «состав­ных имен», например да тун — «великое единение» или тянь ся — «Поднебесная». Дело в том, что я счел возможным не выделять в осо­бые позиции термины, которые состоят из уже указанных «простых имен» (тянь ся = тянь + ся) или являются их частным случаем (да тун — тун). Вообще основанием невключения понятия в данный

⁴² Подобные понятия сами могут образовывать пары. Например, цзы жань — «естественное» антонимично ши жань — «обусловленное», а Тан Ицзе связывает его с мин цзяо — «конвенциональное»; тай цзи — «великий предел» антонимичену цзи — «беспредельное», а Тан Ицзе связывает его с инь ян — «отрицательная и положитель­ная силы». Пары более высокого порядка образуются и двупонятийными сочетаниями, что в моем списке отражено с помощью знака «+» между номерами членов таких со­четаний. Если же какой-то термин составляет пару одночлену или двучлену не один, а вместе с другим термином, то номер последнего ставится в скобках при номере соот­ветствующего парного им одночлена или двучлена.

239

список или факультативного включения без присвоения отдельного номера стала возможность рассматривать его либо как более частное, либо как зависимое от уже включенного понятия. Зависимым может быть элемент пары, как «несимметричной» (гэ — «выверение» в гэ у — «выверение вещей»), так и «симметричной» (ба— «деспот» в ван ба— «государь и деспот»).

Представленный здесь набор был получен следующим образом. Первоначально на основании личного опыта я составил соответст­вующий, список, охвативший 214 лексических единиц. Его я отношу к среднему классификационному уровню: в китайской таксономии он аналогичен собранию ключевых знаков (214 ключей) ⁴³. Ниже данного уровня лежит тысячеричный знаковый набор универсально-парадиг­матического «Тысячесловного текста» («Цянь цзы вэнь»), выше — шестидесятисторичные наборы, о которых упоминалось ранее.

На втором этапе работы я соотнес свой список с восьмью его ана­логами: 1) списком Дж.Нидэма, 2) списком Чэнь Юнцзе, 3) списком Тан Ицзе, 4) собранием статей по терминологии традиционной ки­тайской философии в словаре «Цы хай» (1961), 5) словником Чжан Дайняня (1989), 6) словником У И, 7) словником Гэ Жунцзиня, 8) словником Чжан Ливэня. О наличии данного термина в каждом из указанных списков свидетельствуют соответственно восемь видов черт после его номера: четыре полных, расположенных по периметру условного квадрата, — левая вертикальная (1), правая вертикальная (2), верхняя горизонтальная (3), нижняя горизонтальная (4) и четыре половинных, расположенных в центре того же маркирующего терми­ны квадрата, — верхняя вертикальная (5), нижняя вертикальная (6), левая горизонтальная (7), правая горизонтальная (8). После такого взаимного наложения выделились 92 наиболее общих термина. Взяв их за основу, я отбросил некоторые, выражающие более частные и зависимые понятия, и прибавил другие, с моей точки зрения фунда­ментальные, хотя и малоизученные термины — с расчетом уложиться в сотню.

Полученный таким образом сточленный список я сопоставил, во-первых, с иероглифами «Цянь цзы вэня» — «Тысячесловного текста» и «Сань цзы цзина» — «Троесловного канона» (эти пропедевтические и парадигматические произведения заключают в себе основополагаю­щие понятия традиционной китайской культуры), а также словником «Словаря китайской культуры» («Чжунго вэньхуа цыдянь». Шанхай, 1987), во-вторых, с современной философской лексикой, принятой в КНР и фиксируемой «Цы хаем» (1961), переводом русского «Краткого философского словаря» (Пекин, 1958), словарем психоло-

⁴³ Видимо, не случайно это число соответствует количеству статей, посвященных терминологии традиционной китайской философии, в словаре «Цы хай» (Кн. 2. Шан­хай, 1961, оглавление, с. 4-5, 13).

240

гических терминов («Синьлисюэ минцы». Пекин, 1954), двухтомни­ком «Философия» из «Большой китайской энциклопедии» («Чжунго да байкэцюаньшу. Чжэсюэ». Т. 1,2. Пекин, Шанхай, 1987) и «Новым словарем общественных наук» («Шэхуй кэсюэ синь цыдянь». Чунцин, 1988). В первом случае совпадение терминов обозначает косая черта, идущая сверху вниз справа налево, во втором — косая черта, идущая сверху вниз слева направо.

С помощью введенных графических символов в моем списке легко могут быть выделены более узкие классы и сделаны соответствующие выводы. Так, терминов, совпадающих с любыми двумя и более из восьми обследованных наборов традиционных философских терми­нов, в нем — 88, что свидетельствует о его достаточной репрезента­тивности; терминов, совпадающих с компонентами современного фи­лософского лексикона, — 84, что свидетельствует о значительной, т.е. не требующей специальной коррекции, близости старой и новой терминологии или о количественной правильности выборки, охва­тившей их общее ядро; терминов, совпадающих с иероглифами «Цянь цзы вэня» и «Сань цзы цзина», а также словником «Словаря китайской культуры», — 97, что подтверждает исходную гипотезу о тождестве категорий китайской философии и культуры.

Дальнейший отбор с помощью чисто формальной процедуры по­зволяет прийти к выделению категорий китайской философии и куль­туры в собственном, или узком, смысле.

1. Термины, совпадающие с любыми четырьмя и более из восьми наборов традиционных философских терминов, можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий традиционной китайской философии, равное множеству ее категорий или содержащее его в се­бе. Таковые, входящие, как минимум, в половину обследованных на­боров, составляют и половину настоящего списка, а именно 52 терми­на под номерами: 1-3, 7-10, 12, 14, 22-26, 30-33, 35-38, 40-46, 48-51, 53, 54, 56, 58, 60-63, 70, 73, 78, 79, 81, 84-86, 89-91. Это формально полученное множество количественно совпадает с параметрами, при­нятыми У И для терминов, выраженных одиночными иероглифами.

2. Термины, удовлетворяющие предыдущему условию и, кроме то­го, совпадающие с компонентами современного философского лекси­кона (их получилось 46: из перечисленных выше номеров исключают­ся 24, 35, 36, 81, 89, 90), можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий (или категории) китайской философии в це­лом, т.е. и традиционной, и современной.

3. Термины, удовлетворяющие условию пункта 1 и, кроме того, совпадающие с иероглифами «Цянь цзы вэня» и «Сань цзы цзина», а также словником «Словаря китайской культуры» (их получилось 51: из номеров, перечисленных в пункте 1, исключается 73), можно трак­товать как выражающие собой ядро основных понятий (или категории)

241

традиционной китайской культуры. Данное множество точно совпало с количеством статей о категориях и важнейших понятиях в словаре «Культура Китая» Г.А.Ткаченко.

4. Термины, удовлетворяющие условиям всех предыдущих пунктов (их получилось 45), можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий (или категории) китайской культуры в целом, т.е. и традиционной, и современной.

При дальнейшем аналогичном анализе списка выясняется, что пять и более из восьми наборов традиционных философских терминов охватывают 39 номеров (1, 2, 8, 10, 14, 22-26, 30-33, 36-38, 40, 42, 44, 45, 48-51, 53, 56, 58, 60-62, 78, 79, 84, 85, 89-91), шесть и более — 20 номеров (8, 10, 22, 25, 26, 30-33, 36, 37, 41, 45, 51, 53, 56, 60, 61, 78, 79), семь и более— 12 номеров (10, 22, 26, 30-33, 45, 51, 53, 56, 60, 61), а все восемь — 5 номеров (22, 30-33). Первое из этих множеств (39 терминов) количественно соответствуют наборам Тан Ицзе, Гэ Жунцзиня и Чжан Ливэня. Для Тан Ицзе 40 (20 пар) — это макси­мальное число категорий, которое может быть уменьшено до 20 (10 пар), что, в свою очередь, точно соответствует второму из указан­ных множеств.

Третье же множество (12 терминов) коррелирует с выделенным Чжан Дайнянем десятком «высших категорий» (цзуй гао фаньчоу)⁴⁴и количественно сопоставимо с традиционными для Европы наборами, состоящими из десяти (как у Аристотеля) или двенадцати (как у Кан­та) членов. Этому множеству, определяемому формулой 10±2, в тра­диционной китайской таксономии соответствует уровень восьми три­грамм (ба гуа), девяти «полей» {цзю чоу, чоу — основной компонент современного термина «категория» — фаньчоу), девяти стран и полу­стран света с центром {цзю фан), десяти «небесных пней» {тянь гань) и двенадцати «земных ветвей» (ди чжи).

Ядром так оцениваемого множества философских категорий, на­чиная с которого имеет смысл устанавливать более сложные струк­турные (логические и семантические) связи между понятиями, как это делают Чжан Дайнянь, Тан Ицзе, Гэ Жунцзин и особенно Чжан Ливэнь, можно считать пять фундаментальных понятий, отраженных во всех обследованных наборах. Это — уже указанные номера 22, 30-33: дао («путь»), тянь («небо»), жэнь («человек»), ли («принцип»), ци («пневма»). Есть полное основание видеть в них также катего­риальное ядро всей китайской культуры, которое количественно соот­ветствует таким основополагающим классификационным схемам, как пять элементов (у син) и пять стран света с центром (у фан)⁴⁵.

⁴⁴ Чжан Дайнянь. Чжунго гудянь чжэсюэ..., с. 12.

⁴⁵ О пятеричности как фундаментальном принципе китайского классификациониз-
ма подробно см.: КобзевА.И. Учение о символах и числах..., с. 228-238.

242

Разумеется, список категорий китайской культуры может быть по-разному расширен в зависимости от исходного определения этого предмета, но, как мне кажется, он не должен выходить за рамки наме­ченного ядра основных понятий китайской философии. Если не отка­зываться от старого постулата, что философия «представляет собой живую душу культуры»⁴⁶ , то следует признать категории культуры философскими категориями. Более того, в данном случае формальная процедура терминологического отбора подтвердила содержательный тезис Фэн Юланя об особой роли философии в китайской культуре⁴⁷: «ядерные» множества основных понятий той и другой оказались поч­ти совпадающими, что отнюдь не тривиально.

Правда, тут надо оговориться — китайская культура мною взята в аспекте ее самоосмысления, а не независимого исследования. Что же касается культур, не располагающих философией как особой формой мировоззрения, или, например, китайской культуры в дофилософский период, то данное положение не препятствует им иметь в своем ду­ховном арсенале понятия философской степени общности, подобно тому как незнание арифметики не препятствует обладанию числовы­ми понятиями. В таких условиях категориями культуры и будут поня­тия философской степени общности, т.е., с нашей точки зрения, фило­софские понятия, хотя и не понятия философии.

Содержащиеся в приведенном списке русскоязычные эквиваленты представляют собой переводы терминов, а не определения понятий, которые в значительной мере еще предстоит дать в результате специ­альных исследований. Поэтому понятийная парность терминов в рус­ском переводе не всегда очевидна.

⁴⁶ Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1, с. 105.

⁴⁷ Фэн Ю-лань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998, с. 21-26.

А.В.Никитин

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 202; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!