СОЦИОЛОГИЯ ТРУДА — СОЦИОМЕТРИЧЕСКИЙ ТЕСТ 7 страница

деятельностью и ее продуктами. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость.

Первое в истории обществ, сознания понимание С. было связано с признанием непререкаемости норм первобытного строя: С.— это простое следование общепринятому порядку (напр., др.-греч. 8ixn — С. первоначально означало лишь «обычай», «уклад жизни»). В социальной практике такое понимание С. имело негативный смысл — требование наказания за нарушение общей нормы (ретрибутивная, воздающая С); одним из его практич. выражений был институт родовой мести. Более сложное, позитивное понимание С., включающее наделение людей благами, возникает в период выделения отд. индивидов из рода. Первоначально оно означает гл. обр. равенство всех людей в пользовании средствами жизни и правами. С возникновением частной собственности и обществ, неравенства С. начинают отличать от равенства, включая в нее и различие в положении людей сообразно их достоинствам. Напр., у Демокрита: «Наиболее содействует делу справедливости и добродетели тот, кто отдает наибольшие почести самым достойным» («Материалисты Др. Греции», М., 1955, с. 159). В социальной утопии Платона понятие С. характеризует такое устройство общества, когда каждое из трех сословий добросовестно исполняет свои обязанности и не вмешивается в дела других: «...производить свое и не хвататься за многое есть именно справедливость» (Соч., т. 3, СПБ. 1863, с. 225). Аристотель считает, что С. может означать и равенство для равных, и неравенство для неравных; он впервые разделяет С. на уравнительную и распределительную: «Что касается специальной справедливости..., то один вид ее проявляется в распределении почестей, или денег, или вообще всего того, что может быть разделено между людьми, участвующими в известном обществе (здесь может быть равное или неравное наделение одного перед другим). Другой вид ее проявляется в уравнивании того, что составляет предмет обмена» («Этика Аристотеля», СПБ, 1908, с. 86—87). Особым видом С. Аристотель считает случай воздаяния, к-рое должно исходить из принципа пропорциональности: «...Общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности» (там же, с. 91). В дальнейшем это разграничение С. равенства и пропорциональности (по достоинствам) сохраняется во всей истории классового общества. Равенство как основа С. признается весьма ограниченно. Христ. мораль допускала лишь религ. равенство людей в смысле их общего происхождения от бога и «братства во Христе». В бурж. понимании С. уже предполагается известное реальное равенство прав (политич., юри-дич. равенство перед законом, экономич. «равенство возможностей» и эквивалентность обмена товарами и услугами), к-рое на практике оказывается в значит, мере формальным. Основу пропорциональной С. феод, мораль видит в достоинствах, связанных со степенью «благородства» происхождения, а бурж. мораль — в способности и усердии, проявленных данным человеком или его предками и воплощенных в накопленном богатстве. Наряду с понятием С, отразившим в себе и оправдывающим структуру существующих классовых отношений, в нар. сознании всегда развивались идеи С, выражающие протест против эксплуатации и неравенства, а также нац. угнетения.

Социалистич. понимание С. включает равенство людей по отношению к средствам произ-ва (различие здесь сохраняется, пока остаются две формы обществ, собственности — государственная и кооперативная), равенство реальных политич. и юридич. прав. Распределит, аспект С. связан гл. обр. с распределением по труду; предполагается, что единств, достоинством

120

СПРАВЕДЛИВОСТЬ—СРАВНЕНИЕ

человека, определяющим его положение в обществе и права на пользование обществ, богатством, может быть лишь его социально-полезная деятельность. В социалистич. обществе социальное равенство индивидов еще не является полным. Различие индивидуальных способностей, связанных с прирожденными особенностями людей и отчасти с их социальным происхождением, с условиями воспитания, приводит к неравенству в потреблении и обществ, положении. «Маркс,— писал В. И. Ленин,— показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту „несправедливость", что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления „по работе" (а не по потребностям)» (Соч., т. 25, с. 438). Полное совпадение С. с социальным равенством людей достигается в коммунистич. обществе, где максимальное равенство возможностей предполагает всестороннее развитие способностей каждого, ликвидацию существенных различий в характере труда и не ограниченное внешне удовлетворение материальных и духовных потребностей человека.

В истории философской и социальной мысли ставился вопрос не только о содержании С, но и о природе и происхождении самого понятия и отношения С. Обыденному, а часто и филос. сознанию то или иное понимание С. представлялось чем-то само собой разумеющимся, вытекающим из «естеств. порядка вещей» (или божеств, закона). С т. зр. этого мыслимого миропорядка и соответствующей ему «вечной С.» считалось возможным оценивать явления в любых условиях места и времени. Однако уже Гераклит указывал на относительность представления о С: «У бога прекрасно все, и хорошо, и справедливо, люди же одно считают несправедливым, другое — справедливым» («Материалисты Др. Греции», с. 50). Демокрит, напротив, подчеркивает объективную природу С, трактуя ее натуралистически: «То, что считается справедливым, не есть справедливое; несправедливо же то, что противно природе» (там же, с. 159). Эпикур, считая основанием С. естеств. порядок вещей, указывает вместе с тем на ее обществ.-договорное происхождение: «Справедливость, происходящая от природы, есть договор о полезном... Справедливость сама по себе не есть нечто, но в отношениях людей друг с другом... всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда» (там же, с. 217). Отсюда идея Эпикура об относит, характере С: при изменении обстоятельств полезное может стать вредным, а поэтому С.— несправедливостью.

Обществ.-конвенциональное понимание С. широко распространяется в эпоху Просвещения в связи с концепцией общественного договора. По Гельвецию, человек в первобытном состоянии не мог иметь представления о С: несправедливость — «это нарушение некоторого соглашения или закона... Значит, до закона не существует несправедливости» («О человеке», М., 1938, с. 154). Договорная трактовка С. означала сведение ее к правовому феномену, имеющему гос-законодат. происхождение: «Справедливость предполагает установленные законы» (там же, с. 155); люди могут следовать С. только из «благотворного страха» перед наказанием или из надежды на вознаграждение. И лишь в случае несовершенства законов вступают в силу нравств. критерии С, в этом случае она становится «...достойной награды добродетелью...» (см. там же). Правовой т. зр. в понимании С. придерживался и Гегель, считавший, что конституция, в к-рой «...разумная воля... доходит до сознания и понимания самой себя...», и есть «...существующая справедливость как действительность свободы

и развития ее разумных определений» (Соч., т. 3, М., 1956, с. 317).

Критику чисто правового понимания С. дает Кант. С его т. зр., «суд справедливости... содержит в себе противоречие», он основывается на понятии права людей, но определить право апеллирующего к суду не всегда может третейский судья, «он может и должен прислушиваться к голосу справедливости» лишь, тогда, когда речь идет о его собственных, но не чужих правах. «...„Строжайшее право — это величайшая несправедливость"...; но на пути права этому злу ничем помочь нельзя, ...потому что справедливость относится только ксуду совести...» (Соч., т. 4, ч. 2, М., 1965, с. 144). Т. о., Кант относит С. к области морали, причем указывает, что знание С. имеет априорный характер. Неюридич. понимание С. часто влекло за собой отрицание ее обществ, происхождения, идеалистич. истолкование С. Эта вторая традиция в понимании природы С. идет еще с древности и средневековья (Сократ, Платон, стоицизм, схоластика) и продолжает существование до наст, времени. Неотомист Ренар, напр., пишет: «Справедливый разум... это подлинное знание основных, универсальных моральных принципов, с помощью которых мы судим об объективной ценности человеческих действий» (Renard H., The philosophy of morality, Milwaukee, [1953], p. 117). H аряду с абсолютистским пониманием С. в совр. бурж. философии распространено и релятивистски-субъективистское ее толкование (эмотивизм).

С т. зр. марксистского учения, понятие С. всегда имеет историч. характер, обусловлено условиями жизни людей (классов). В переломные эпохи истории понятие С. является одной из форм стихийного осознания угнетенными массами объективной историч. необходимости радикального изменения существующих условий. Однако в сознании людей оно выступает в виде понятия «вечной справедливости» (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 153). Классики марксизма неоднократно подчеркивали, что оценка социальной действительности с т. зр. понятия С. «...в научном отношении нисколько не подвигает нас вперед» (там же), «...представляет собой просто приложение морали к политической экономии...» (там же, т. 21, с. 184). Справедливыми можно назвать обществ, отношения людей лишь в том смысле, что они соответствуют историч. необходимости и практич. возможности создания условий жизни человека, отвечающих данной историч. эпохе, поскольку это нашло отражение в нравств. отношениях (а также в правовых), регулирующих повседневную деятельность людей.

Лит.: Л а ф а р г П., Экономия, детерминизм К. Маркса, Соч., т. 3, М.— Л., 1931, с. 56—97; Соловьев В., Спор о С, «Вести. Европы», 1894, кн. 4; е г о же, Конец спора, там же, № 7; С п е н с е р Г., Справедливость, пер. с англ., СПБ, 1898; Руссо Ж.-Ж., Об обществ, договоре, или Начала политич. права, СПБ, 1907, кн. 1и 4; Фейербах Л.„ Эвдемонизм, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955.

О. Дробницкий. Москва. Ф. Селиванов. Томск.

СРАВНЕНИЕ — познавательная операция (логич. рефлексия — И. Кант), посредством к-рой на основе нек-рого фиксир. признака — основания С. (см. Отношение) — устанавливается тождества (равенство) или различие объектов (вещей, состояний, свойств и пр.) путем их попарного сопоставления. Операция С. имеет смысл лишь для тех объектов, «...между которыми есть хоть какое-нибудь сходство» (Юм Д., Соч., т. 1, М., 1965, с. 103), т. е. определяется в совокупности однородных в к.-л. смысле объектов — таких, к-рые образуют множество. Признаки (предикаты), определяемые на этом множестве, служат «естественными» основаниями С.

Как познавательный акт С. следует отличать ог его логич. формы, к-рая является общей как для эле-

СРАВНЕНИЕ—СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД

121

ментарных (одноактных), так и для сложных (многоактных) процедур С: в любом случае имеют место только две возможности — сравниваемые объекты а и b тождественны (по данному основанию) или же они различны (по тому же основанию). Если основания различия таковы, что отношение различия может рассматриваться как порядковое, то операция С. сводится к рассмотрению отношений а=Ь, а<Ъ, а>Ъ, являющихся исходными (основными) отношениями С. Неявное определение этих отношений дается аксиомами равенства (см. Равенство в логике и математике) и порядка, а их взаимная связь выражается т. н. аксиомой трихотомии: а=Ъ илиа<6, или а>Ъ. Все вместе они дают систему постулатов С, при этом свойства входящих в эти постулаты понятий «=», «<» и «>» не зависят, конечно, от «количественного» смысла, к-рый этим понятиям обычно приписывается; речь идет о порядковых свойствах нек-рого общего класса отношений (порядка отношений в широком смысле; таковы не только количественные, но и качественные отношения порядка, напр. по признаку красоты, ловкости, ума и пр.), из к-рых предметом матем. анализа становятся лишь те, для к-рых удается установить более или менее строгие методы С.

В любой матем. теории непременным условием рассмотрения матем. объектов является предположение об их сравнимости. Это приводит к тому, что естественно назвать абстракцией сравнимости. На этой абстракции основывается, напр., утверждение, к-рое является фундаментальным в канторов-ской концепции множества, что любые два элемента произвольного множества различимы между собой. На этой же абстракции основано С. самих множеств. Мы говорим «абстракция сравнимости» потому, что задача С. в общем случае является отнюдь не тривиальной, иногда даже просто неразрешимой: «Пусть А — множество всех четных чисел, больших 4, а В — множество всех чисел, являющихся суммами двух простых нечетных чисел. Мы до сих пор не знаем, какое из соотношений справедливо: А = В или A j = B, и не знаем даже, как подойти к решению этого вопроса» (С е р-пинский В., О теории множеств, пер. с польского, М., 1966, с. 6; о принципиально неразрешимых задачах С. см., напр., в ст. Тождества проблемы). По замечанию Юма, «мы можем производить . . . сравнение или когда оба объекта воспринимаются чувствами, или когда ни один из них не воспринимается или когда налицо только один из них» (Соч., т. 1, М., 1965, с. 169). Несовпадение этих видов С. проявляется уже в том факте, что в обоих последних случаях р а з л и-ч и е приходится рассматривать как отрицание тождества, тогда как в первом случае акт различения имеет и самостоятельное значение и рассматривается как самостоятельная операция (на нем, собственно, основывается идея математики без отрицания — см. Положительная логика). Очевидно, что С. на уровне чувств, восприятия не требует никаких абстракций. Наглядность придает понятию С. «фи-зич. смысл», но условие наглядности С. стеснительно для теории. Именно в теории, особенно в математике, типичны случаи (как в приведенном выше примере с множествами А и В), когда наглядное сопоставление объектов невозможно (это зависит, вообще говоря, от условий задания объектов) и, значит, приходится прибегать к рассуждению и, соответственно, к тем или иным абстракциям, на к-рых мы свои рассуждения основываем. Напр., рассуждение о сравнимости множества А_х всех нечетных чисел, больших 7, и множества В_х всех чисел, являющихся суммами трех нечетных простых чисел, мы основываем на абстракции потенциальной осуществимости, поскольку «...мы знаем метод, дающий возможность путем выполнения определенных, указанных этих методом вычисле-

ний, решить, какое из соотношений А₁ФВ_Х или А _г=В_гверно...», хотя число этих вычислений «...так велико, что ни одна существующая электронная вычислительная машина не была бы в состоянии их выполнить» (С е р и и н с к и й В., О теории множеств, с. 7). Основываясь на принципе исключенного третьего, мы можем считать сравнимыми и множества А ж В из первого примера, но в этом случае абстракция сравнимости будет зависеть уже от абстракции актуальной бесконечности. Иначе говоря, абстракция сравнимости является нетривиальным допущением в рамках др. матем. абстракций.

«Практически осуществимая» операция С. не должна, зависеть от к.-л. абстракций бесконечности и осущест-,' вимости. Так, принимая в рамках абстракции актут альной бесконечности, что два положительных иррациональных числа равны, если все соответственные десятичные знаки их десятичных приближений одинаковы, мы вполне отдаем себе отчет в том, что на практике никогда не удается решить вопрос о равенстве чисел в указанном смысле в виду принципиальной невозможности довести бесконечный процесс С. до конца. Основание С. при таком «платонистском» определении равенства «замешано» в бесконечном процессе. На практике, ограничиваясь приближенными вычислениями, приходится исключать такие «бесконечные основания» С. путем перехода к равенству в нек-ром интервале абстракции — прагматическому (или условному) равенству (о понятии «интервал абстракции» и связанному с ним понятию условного равенства см. в ст. Принцип абстракции, Тождество). Приходится, напр., отождествлять иррациональное число с его десятичным приближением, полагая в общем случае зависимость равенства веществ, чисел от условий взаимозаменимости их десятичных приближений, когда использование (подстановка) одного из них вместо другого не нарушает заданный интервал абстракции (к примеру, обеспечивает требуемую прак-тич. задачей степень точности). Бесконечный процесс С. заменяется здесь конечным приемом подстановки и экспериментальной проверкой ее результатов.

Лит.: Шатуновский С. О., Введение в анализ, Одесса, 1923, § 6 и 7; А р н о л ь д И. В., Теоретическая арифметика, М., 1938, гл. 3.

М. Ноеогёлов. Москва, ф. Лазарев- Калуга.

СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД — разновидность историч. метода (см. Историзм), в к-рой сравнение подчинено историч. исследованию природных или обществ, явлений. На основе С.-и. м. достигается познание различных историч. ступеней одного и того же явления или двух разных явлений, существующих одновременно, но находящихся на разных этапах развития. Связь сравнения и историзма позволяет выявить произошедшие в развитии изменения, реконструировать тенденции развития и его общий ход. В отличие от структурно-функционального анализа С.-и. м. исследует объекты как развивающиеся, т. е. его имманентной характеристикой является время. В отличие от генетич. метода, при помощи к-рого достигается выведение из начального этапа последующих, С.-и. м. ограничивается сопоставлением разных этапов развития для выявления их тождества и различия, для определения устойчивого, инвариантного в развитии.

Хотя уже Аристотель широко использовал сравнение в анализе политич. форм античности, господствующим методом науки С.-и. м. стал лишь после осно-ват. критики просветительской философии со стороны романтизма, пробудившего глубокий интерес к истории, к изучению иных форм культуры и социальности (напр., восточной культуры). В языкознании на основе С.-и. м. были реконструированы нек-рые особенности индоевроп. языка, выявлена специфика его развития. Конт и Спенсер видели в С.-и. м. основ-

122 «СРЕДНЕГО КЛАССА» ТЕОРИЯ—СРЕДНИЕ СЛОИ

ное орудие социологии, причем толковали его в духе характерной для них эволюционистской линейно-прогрессивной трактовки развития. С применением С.-и. м. связаны первые успехи этнографии. М. Ковалевский распространил его на изучение истории и права. Этот метод нашел применение и в естественных науках — биологии, палеонтологии, геологии, где он позволил выработать научную картину эволюции форм жизни и изменения всего облика планеты.

С возникновением структурно-функционального подхода началась линия критики С.-и. м. в этнографии и социологии, его ограниченности при изучении функционирования социальных систем. Такой же процесс происходил и в языкознании, где начало ему положили работы Соссюра. Критика псторицизма со стороны Трёльча, М. Вебера и др. послужила истоком формирования нового — типологич.— метода, хотя сам Вебер дал глубокие образцы сравнит, анализа социальных структур и мировых религий. В теориях культурно-историч. типов (Шпенглер, Тойнбп и др.), также резко критикующих псторицизм, вместе с тем большое место занимают: сопоставление и описание различных культур, хотя эти последние толкуются как замкнутые относительно друг друг* и не связанные во времени.

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!