СОЦИОЛОГИЯ ТРУДА — СОЦИОМЕТРИЧЕСКИЙ ТЕСТ 2 страница

В развивающихся по некапиталистич. пути странах руководство страной осуществляют прогрессивные партии, представляющие различные социальные слои трудящихся. Аграрные преобразования, проводимые в развивающихся странах, направлены на экспро­приацию помещичьих земель и перераспределение ее в пользу крестьянства. Рабочий класс в этих странах еще недостаточно развит, чтобы стать ведущей силой в общественной и политич. жизни.

С. х-во промышленно развитых капиталистич. стран в результате научно-технич. революции перешло к пром. стадии произ-ва. Технич. переворот способст­вовал концентрации произ-ва и капитала, усилению конкуренции и форсированному вытеснению мелкого произ-ва. Для гос.-монополистич. капитализма ха­рактерны контроль и господство монополий над с. х-вом и проникновение монополистич. капитала непосредственно в сферу с.-х. произ-ва. Осн. жерт­вами гос.-монополистич. политики в сел. х-ве являются мелкие и средние земледельцы. Фактически бурж. пр-ва за счет налогоплательщиков оказывают под­держку только капиталистич. фермерам и верхушке мелкобурж. хоз-в. Гос.-монополистич. капитализм рассматривает мелких товаропроизводителей как по­меху для дальнейшего капиталистич. развития с. х-ва. Против такой политики выступают в первую очередь мелкие товаропроизводители. Но определ. общность интересов в защите от наступления монополий су­ществует у всех с.-х. товаропроизводителей (мелких, средних и даже крупных), несмотря на имеющиеся между ними противоречия: напр., общая заинтересо­ванность в ослаблении налогового бремени, снижении монопольно высоких цен на пром. товары и поддер­жание достаточного уровня с.-х. цен, в росте сбыта с.-х. продуктов и т. д. Важной формой коллективной защиты крестьян и фермеров против монополий яв­ляется кооперация. Кроме экономич. выгод, объеди­нение крестьян и фермеров в кооперативы и нац. союзы облегчает установление связей с профсоюзами и др. орг-цнями рабочего класса. В наст, время прочный союз между рабочим классом и крестьянст­вом в развитых капиталистич. странах только скла­дывается, хотя во Франции и Италии немалая часть сел. тружеников поддерживает пролетариат и его авангард.

Изменения, связанные с технич. переворотом, также создали более благоприятные условия для расши­рения влияния пролетариата на непролет, слои де­ревни. Отказ большинства средних хозяев от наемного труда устраняет одну из причин враждебного отно­шения многих средних сел. хозяев к рабочему дви­жению, в частности к требованиям повышения за­работной платы с.-х. рабочим. Коммунистич. партии в развитых капиталистич. странах исходят из того, что на совр. этапе борьбы против монополий иереа-

СПАВЕНТА—СПАСЕНИЕ                                                                              107

листично выдвигать в качестве условия взаимной поддержки переход орг-ций, объединяющих разные социальные слои деревни, целиком на платформу пролет, партий. Совместные выступления и союз должны предусматривать известный компромисс. Речь идет о таких соглашениях, к-рые в совр. условиях сделали бы возможным координацию действий всех партий и орг-ций, представляющих как пролетар­ские, так и непролет, слои трудящихся в борьбе за глубокие демократич. преобразования.

Лит.: Маркс К., Восемнадцатое брюмера Луи Бона­
парта, Маркс К. и Э и г е л ь с Ф., Соч., 2 ивд., т. 8;
Энгельс Ф., Крестьянский вопрос во Франции и Герма­
нии, там же, т. 22; Л он и н В. И., О союзе рабочего класса
и крестьянства. [Сб.].М., 1954; КПСС в резолюциях и решениях
съездов, конференций и пленумов ЦК, 7 изд., ч. 1 — 3, М.,
1954; С е р е н и Э., Старое и новое в итальянской деревне,
пер. с итал., М., 1959; Материалы XXIII съезда КПСС. М.,
1966; Программные документы борьбы за мир, демократию
и социализм, М., 1961; Роше В.. Труженики полей, пер.
с франц., М., 1964; Flavien J., La paysannerie et les
progres du rassemblement des forces democratiqvjes, «Cahiers
du communisme», 1967, an 43, Jsl> 6, p. 51—61; К u s h n e г S.,
The delano farm strike, «Political Affairs», 1967, v. 4fi. № 6,
p. 23—30.                                              С. Наделъ. Москва.

СПАВЁИТА (Spavcnta) Бертрандо (26 июня 1817 — 22 сент. 1883) — итал. философ-гегельянец, проф. философии в Неаполе. Вместе с Де Санктпсом и С. Спавентой представлял левое крыло т. н. неа­политанского гегельянства. С. стремился преодолеть каноны догматич. гегельянства. В воззрениях позд­него периода заметны антропологическо-натурали-стич. и даже материалистич. тенденции. Однако, отрицая генетич. первичность духа по отношению к природе, подчеркивая единство этих двух тождест­венных и вместе с тем различных элементов мира, С. в основном истолковывал это единство в духе идеалистич. имманентизма, развиваемого впоследст­вии итал. неогегельянством. Характерна гуманистич. и антиклерикальная направленность воззрений С, связанная с движением Рисорджименто. Противоре­чивость взглядов С. обусловила тот факт, что его идеи послужили отправной точкой развития глубоко консервативного неогегельянского идеализма, с од­ной стороны, и прогрессивной итал. мысли начиная с ученика С.— Лабриолы, с другой.

Соч.: Concetto dell'infinita in Bruno, [Napoli], 1853; Studi su T. Campanella, [Napoli], 1854—55; Le prime categorie della logica di Hegel, «Atti della R. Accademia delle scienze morali e politiche di Napoli», 1884, v. 1; Saggi di critica fiio-snfica, politica e rciigiosa, v. 1, Napoli, 1867; Principi di filo-sofia italiana, Napoli, 1867 (2 ed. под назв.— Logica e meta-fisica, Bari, 1911); Idealismo e realismo, [Napoli], 1874; Kant e l'empirismo, [Napoli], 1880; Da Socrate a Hegel: nuovi saggi di critica filosofica, a cura di G. Gentile. Bari, 1905; La filoso-fia italiana nelle sue relazioni con la filosofia europea, Bari, 1908.

Лит.: Vigorita E., B. Spavcnta, Napoli, 1938; Arte G., L'Hegelismo napoletano e B. Spaventa, «Societa», 1952, anno 8, № 1; Plebe A., Spaventa e Vera, Torino, 1954; Berti G., B. Spaventa, A. Labriola e rhegelismo napoletano, U.I.], 1954; Vacca G., Politica e filosofia in

B. Spaventa, Bari, 1967.                    С . Эфиров . Москва.
СПАНДАРЯН, Сурен Спандарович [3 (15) дек.

1882—11(24) сент. 1916] — проф. революционер, про­пагандист идей марксизма-ленинизма в Армении. Член РСДРП с 1902; с 1905 — член Кавказского союз­ного к-та РСДРП. Участник Декабрьского вооруж. восстания в Москве. В 1912 на VI (Пражской) конфе­ренции РСДРП был избран членом ЦК партии п членом Рус. бюро ЦК. Последние годы жизни провел в ссылке; ум. в Красноярске. В лит.-критич. статьях

C. утверждал обществ, значение лит-ры и иск-ва,
принципы партийности и народности иск-ва. Ана­
лизируя пороки капиталистич. общества, С. показал,
что они необъяснимы с антропологии, т. зр. С. считал,
что единств, средством избавления от них является
революция (см. Статьи, письма и документы, М.,
1958, с. 23, 35—36), и подвергал критике реформист­
ские и парламентаристские иллюзии. Отстаивая марк­
систскую теорию, С. разоблачал политику и идеоло-

гию бурж. и мелкобурж. партий. С. вел активную борьбу против национализма арм. буржуазии в защиту пролет, интернационализма.

Лит.: Абрамян Л., С. С.— поборник и пропагандист
пролет, интернационализма, Ереван, 1955.              Л. А.

СПАСЕНИЕ (греч. acoTnpia, лат. salus) — в религ. мировоззрении предельно желат. состояние чело­века, характеризующееся избавлением от зла — как морального (шорабощенности греху»), так и физи­ческого (смерти н страдания), полным преодолением отчуждения и несвободы. С. выступает как конечная цель религ. усилий человека и высшее дарение со стороны бога.

Противопоставленность грехопадения (понимаемого либо как вина перед личным богом, либо как нера­зумное вхождение личной или мировой души в круго­ворот материального бытия) и С, в к-ром. это грехо­падение снимается, определяет внутр. строй теизма (иудаизма и особенно христианства, в гораздо мень­шей степени ислама), а также вост. вероучений типа зороастризма, манихейства, буддизма и т. п. Все эти религии (к к-рым принадлежит и гностицизм) иногда называют «религиями С.» (нем. Erlosungsreligionen) в отлпчпе от язычества, где идея С. присутствует лишь в зачаточном виде. Начиная с первобытных времен человек постоянно обращается к своим духам, демо­нам, богам и героям с просьбой о помощи в к.-л. кон­кретной ситуации — об избавлении от нужды или болезни, об удаче на охоте или на войне и т. п. Это свойство иногда быть «спасителем» не является обя-зат. н необходимым для языч. бога, но оно практи­чески важно для молящегося, для культовой прак­тики именования бога: из всей суммы амбивалентных возможностей божества необходимо выделить, назвать по имени, магически заклясть и тем побудить к дей­ствию как раз те, к-рые сулят молящемуся перспек­тиву С. Ряд божеств греч. Олимпа—Зевс, Афина, Де-метра, Днонис, Асклепий, Диоскуры и др.— носил имя «Спасителей». Это конкретно-ситуативное С. могло получать в развитом греко-рим. язычестве высокий нравств. смысл (С. отечества, «С. римского народа» и т. п.). Но языч. С. всегда остается частным, не окон­чательным: вечный равномерный ритм добра и зла в языч. космосе делает всякое безусловное С. сомни­тельным.

Нечто иное наблюдается в религ. мире древнего Ближнего Востока, в частности Египта (ноты безу­словного доверия к благу, исходящему от божества, в древнеегип. гимнах). При этом егип. религия с ее обыч­ным интересом к вопросам загробной жизни связывает испрашиваемое у богов С. с вечностью. Следующий шаг к абсолютизации С. сравнительно с др. ближне-вост. религиями был сделан ветхозаветным иудаизмом. Эмоц. фоном библейского учения о С. является абсо­лютизация бедствий, из к-рых должен «спасти» чело­века или «избранный народ» Яхве. Речь идет уже не о частной катастрофе в неизменяемом ритме бытия — вся жизнь человека среди людей и народа среди на­родов есть непрекращающаяся катастрофа. Адепт библейской веры не просто обращается к богу, но «взывает», «вопиет» к нему «из глубин» (Пс, 129, ст. 1) — пз провалов своего бедственного бытия или из бездны своей потрясенной души; преобладающая интонация кн. Псалмов и пророческих книг есть интонация воп­ля. Уже физич. космос Ветхого завета, в отличие от антич. космоса, пугающе-непостижим в своей ирре­гулярной динамике: земля «колеблется», воды «шу­мят, вздымаются» (Пс. 45, ст. 3—4), горы «как воск тают» (Пс. 96, 5) и «прыгали, как огны» (Пс. 113, 4), исполинские чудища поражают своей несоизмеримо­стью с человеч. мерой; еще больше затерян человек перед лицом человеч. мира, силами социального от­чуждения (Пс. 12,2). Но все это служит лишь фоном

108

СПАСЕНИЕ-СПЕКУЛЯТИВНОЕ

 

для оптимистич. ветхозаветного учения о С: в крнтич. момент обращенный к Яхве «из глубин» вопль услы­шан, и предельно бедственное состояние, казалось бы не оставлявшее никакой надежды на С, перекры­вается грандиозностью непостижимого и окончат. С. (Пс. 21, кн. Эсфирь и др.). Характерно, что этот пово­рот часто рисуется как парадоксальный (финал кн. Иова). Содержание идеи С. в Ветхом завете конкретно и вещественно — освобождение от рабства и возвра­щение из плена, здоровье и многодетность, изобилие и удача; но одновременно с этим выступают и нравств. аспекты С: «мир» и «справедливость» (напр., в кн. пророка Исайи начиная с 40-й гл.). С. целостно и объем-лет все бытие человека; в силу этого оно начинает к талмудич. эпохе требовать веры в загробную жизнь и воскресение, в «будущий мир», где оно завершится. Это телесно-духовное и посюсторонне-потустороннее С. является свободным дарением бога, имеющим для него существ, характер. Яхве — это не просто бог, к-рый иногда может сообщить кому-либо С., но сам по своей сущности есть «С.» для своих людей (ср. Пс. 27. 1 — 2).

Удерживая ветхозаветное понимание С, христиан­ство спиритуализирует его, хотя и здесь С. мыслится как духовно-телесное, поскольку оно включает в себя воскресение и просветление тела. С.— это не просто С. от погибели, от смерти и греха, но и С. для «обновления жизни», «жизни во Христе», для свободы (от закона и от греха); С.— это «оправдание», «свя­тость», «мудрость», это вера, надежда, любовь и много­образные «духовные дары» (ср. послания апост. Павла к римлянам, 6—8; к колоссянам, 3; к эфесянам, 2). С. должно завершиться в эсхатологич. перспективе за­гробного суда и загробной жизни; «жизнь во Христе» требует для своего абс. завершения «вечной жизни». Вопрос о том, как соотносятся в деле С. милость бога и усилие человека, вызвал в христ. теологии много­вековые споры о предопределении, благодати и сво­боде воли.

В корне отличное понимание С. развивается в буд­дизме, манихействе, гностицизме. И здесь С. пони­мается не ситуативно, а абсолютизированно, но при этом из идеи С. элиминируется все телесное и пози­тивное; С. есть освобождение от мира и от жизни в целом, преодоление желаний и привязанностей, «уга­сание» (см. Мокша, Нирвана). Такое С. может быть уделом отрешенного духа, но не тела, воспринимаемого как помеха к С. (см. «Дхаммапада», ст. 202; рус. пер., М., 1960, с. 93). Для этого типа учений о С. характер­но представление, согласно к-рому человек усилием самоуглубления и отрешения сам «спасает» себя, а не получает свое С. из рук божеств, спасителя (буд­дизм хинаяны требует от каждого быть для себя «све­тильником», тогда как буддизм махаяны окружает верующего пантеоном спасающих его бодисатв). Христ. гностицизм играет с амбивалентным образом т. н. спасенного спасителя (ср. К. Beyschlag, Herkunft und Eigenart der Papiasfragmente, «Studia patristica», 1961, Bd 4, S. 268—80); тенденции, клонящиеся к присвоению самому аскету роли спасителя, выступают в христианстве и позднее (напр., ересь т. н. «равных Христу» в палестинском монашестве 5 в.). Кризис христ. традиции в новоевроп. культуре стимулирует рецепции буддийско-гностич. идеи С.— преодоление воли в этике Шопенгауэра, рецепты «самоспасения» в теософии и антропософии и т. п.

Наиболее радикальной противоположностью те-истич. идеи С. в новоевроп. эпоху выступает социаль­ная и технич. утопия, ставящая на место подаренного богом трансцендентного сущего посюстороннее буду­щее, планируемое самими людьми, к-рые планируют при этом также и собств. сущность. Утопич. социа­лизм (напр., в анфантеновском варианте) и тем более

бурж. утопия нередко перенимают внешние черты религ. сальвационизма. В особенности это относится к крайне реакц. утопиям фашизма, в центре к-рых стоит образ «вождя», окруженный псевдомистич. орео­лом носителя эсхатологич. С. (ср. R. Guardini, Der Heilbringer in Mythos, Offenbarung und Politik, Stuttg., 1946). Подобная же имитация религ. веры в «спаси­теля» характерна для идеологии совр. китайского маоизма.

Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., О религии. [Сб.], М.,
1955; Г л у б о к о в с к и й Н. Н., Искупление и искупитель
по Евр. II, П., 1917; Lietzmann H., Der Weltheiland,
Bonn, 1909; Otto R., West-ostliche Mystik. Vergleich
und Unterscheidung zur Wesensdeutung, 2 Aufl., Gotha, 1929;
Staert W., Soter, [Bd] 1, Gutersloli, 1933; его же,
Die Erlosererwartung in den ostlichen Regionen, Stuttg., 1938;
Lowith K., Weltgeschichte und Heilsgesehehen, 3 Aufl.,
Z., 1957.                                           С. Авергтцев. Москва.

СПЕВСИПП из Афин (Илвйашяод) (р. ок. 409—339 дон. э.)—др.-греч. философ, племянник и ученик Пла­тона, после смерти Платона был руководителем Ака­демии платоновской. В ряде моментов С. отошел от философии Платона. Признавая Единое, или Благо, в качестве исходного пункта бытия, он видел в нем скорее начало, а не конец или идеал. Отрицая идеи Платона, заменял их числами, к-рые понимал субстан­циально. Переходя от платоновского Единого к чис­лам, С. разграничивал единое в себе и единицу как начало числового ряда. Он интенсивно использовал пифагорейские традиции, напр. учение о десятирице и составляющих ее первых четырех числах. В отли­чие от Платона, не отличал Мировой ум (нус) от Души. Отход от философии Платона особенно заметен в его гносеологии, подчеркивавший роль чувств, восприя­тия, и в этике, где основной категорией для него было счастье. Занимался ботаникой и зоологией, стремясь к систематизации растений и животных. В учении С. уже наметился тот скептицизм, к-рым просла­вилась последующая история платоновской Ака-, демии.

Соч. С. дошли до нас в виде незначительных и немногочисл. фрагментов (см. Lang P., Do Speusippi academici scriptis. Accedunt fragmenta, Bonn, 1911, Diss.).

Лит .: Лосев А. Ф., Очерки антич. символизма и ми­фологии, т. 1, М., 1930, с. 592—608; История философии, т. 1, М., 1940, с. 179, 249—52; Ravaisson-Mollien Г., Speusippi de primis rerum principiis placita qualia fuisse yi-deantur ex Aristotele..., P., 1838; Fischer M. A., De Speu­sippi atheniensis vita, Rastadii, 1845; Frank E., Plato und die sogenannten Pythagoreer, 2 Aufl., Darmstadt, 1962.

А. Лосев. Москва.

СПЕКУЛЯТИВНОЕ (позднелат. speculativus, от лат. speculor — наблюдаю, созерцаю) — тип знания, лежащий в основе метафизики как специфически филос. дисциплины и направленный на осмысление предельных оснований духовно-практпч. освоения мира. Сфера С. знания полагается стоящей над непо-средств. опытом и в качестве объекта размышления имеет наличное теоретич. знание; филос.-теоретич. синтез осуществляется здесь не спец.-науч. методами, а с помощью рефлексии.

Истолкования специфики С. и его отношения к опытно-науч. знанию непосредственно связаны с трак­товкой предмета философии и его развитием. Мысли­тели, стремившиеся обосновать философию как стро­гую науку (Гегель, Гуссерль и др.), видели в теоре­тич. системе форму развертывания С. знания, под­черкивая его несводимость к спец.-науч. знанию. Подход к философии как к критике науки и связан­ное с ним противопоставление С. и науч. знания (Ниц­ше, Бергсон, Хаидеггер и др.) включают в себя отри­цание самой идеи о возможности представления С. знания в виде логически расчлененной и организован­ной системы; приоритет здесь отдается афористич. или эссеистскому изложению С. проблем. Наконец, те направления, к-рые защищают позицию сциентизма, считают С. знание логически неполноценным и даже несостоятельным.

СПЕКУЛЯТИВНОЕ

109

 

Если всякое спец.-науч. знание строится при помо­щи определ. совокупности логич. операций и методов, расчлененной и одновременно внутренне взаимосвя­занной (эксперимент, моделирование, обобщение и т. д.), то С. знание не может укоренить себя с помощью такого рода логич. операций, хотя, напр., в феномено­логии Гуссерля была предпринята попытка выявить специфич. операции С. филос. синтеза. Спец.-науч. знание всегда фиксирует в качестве своего предмета определ. аспект действительности — реальный пред­мет или какие-то типы связей между явлениями. Оно направлено на сущее, противопоставляя свой предмет мышлению. С. знание направлено не на при-родно-сущее, противолежащее мышлению, а на чистые принципы полагания и существования норм про­изводства и воспроизводства базисных концептов культуры, ее оснований, лежащих в фундаменте и науки, и языка, и иск-ва, и практически-обыденной жизни людей. Поэтому принципы С. знания имеют ре­гулятивный характер, т. е. относятся к способам по­стижения предметного мира. С. знание не может пре­тендовать на поучение о подлинных свойствах самих вещей и, следовательно, не может подменять науку и ее цели; в противном случае оно вырождается в натур­философию, полагающую, что она в состоянии решить с помощью умозрения те проблемы, к-рые не может решить спец.-науч. познание. Но, определяя общие принципы подхода к бытию, в т. ч. и специфически науч. подхода, С. знание может предлагать науке такие способы решения проблем, к-рые в самой науке обнаруживают свою применимость лишь по прошест­вии достаточно большого времени (так было, напр., с принципами атомистич. подхода, в чисто С. форме предложенными еще Демокритом). Выявляя общие принципы, стиль мышления той или иной эпохи, С. знание обращается не только к рационально-дискур­сивному познанию, высшим выражением к-рого явля­ется наука, но и к принципам нравственности, худо­жеств, деятельности, т. е. фиксирует человека в сово­купности всех форм его жизнедеятельности, как лич­ность.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 162; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!