Текст переведен по изданию: Crusaders as conquerors. The Chronicle of Morea. New York-London. 1964 14 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 17Следующая ⇒

Когда этот Макрин увидел, что с первым же ударом места, что я перечислил вам, сдались ему, он сел и написал письма, и послал гонцов к василевсу, что был в Городе, докладывая, что он прибыл в Морею со своими войсками и что Бог и благословение василевса даровали ему силу завоевать треть Мореи без единого взмаха мечом. Потому если василевс изволит послать ему великое воинство, ещё большее, чем то, что он уже дал ему, именем Христа и с благословения василевса он надеется завоевать для него всю землю Морейскую.

[4629-4665]

Услышав сие, василевс возрадовался вельми; так что он позвал великого доместика, что был его братом, и сказал ему: «Брат, я хочу, чтобы ты отправился отсюда в Морею и взял с собою тысячу мужей, и коней им всем ты выберешь сам; подними плату наёмникам, пусть потекут гиперпиры, дай им столько, сколько они похочут. И пусть Кантакузин поедет, пусть он тоже будет с тобою, ибо он опытный и славный воин; явитесь туда так скоро, как только возможно, чтобы вы могли помочь Макрину, которого я уже послал, и покорить Морею».

И великий доместик, выслушав приказ, что брат его, василевс, лично дал ему, поспешил набрать цвет Романии. Они взошли на галеры и корабли и достигли Монемвасии за пятнадцать дней. После того, как великий доместик, брат василевса, высадился в Монемвасии, он спросил, где можно найти Макрина; и ему сказали, что он стоит в Мистре со своим воинством, откуда он осаждает Лакедемонию, «и он ждёт твоё высочество со дня на день, господин». И услышав это, он поспешил отправиться в Лакедемонию и присоединился к Макрину; они вместе держали совет о том, как им следует поступить. Они узнали, что князь в Коринфе, и они подозревали, что с ним его люди. Потому был даден совет такой, что должно идти в Морею, где они найдут землю незащищённой, и завоюют её. Затем они разделили воинство на отряды: шесть тысяч кавалеров было там; восемнадцать отрядов было создано, в каждых трёх из них по тысяче людей. Пеших воинов имели они без числа, говорю я вам, ибо имели они войска из Гарделева и цаконские, из ущелья милингов, и из Великой Майны, скортийцы восстали и были с ними.

Они вышли в путь и пересекли область Гелмоса; они достигли Велигости и разбили там лагерь; они сожгли

[4666-4687]

посад и оставили лишь замок. На следующий день они вступили на равнину Каритены; и провели ночь за притоком; ²³⁴ поутру они снялись и двинулись к Лиодоре, следуя вниз по течению притока Алфея; отряд турок зашёл в Исову и спалил монастырь ²³⁵ – видите, какое зло приключилось. Оттуда они спустились до Приницы; они разбили там лагерь и поставили шатры. Тогда скортийцы, увидев бесчисленность того воинства, все тотчас покорились – они совершили большую ошибку – и служили им проводниками, и сопровождали их.

Теперь, на этом месте, я заканчиваю говорить и рассказывать о великом доместике и его людях и поведаю вам в подробностях о битве, что в то время произошла под Приницей ²³⁶. Три сотни франков разбили это воинство, о чём я намереваюсь изложить далее в своей книге. Когда князь в то время явился в Коринф, чтобы устроить так, чтобы дука Афинский и остальные господа островов прибыли со своими отрядами

[4688-4725]

на помощь князю, чтобы они могли биться с великим доместиком и его воинством, остался в Морее его законным бальи мессир Жан де Катава, один из его кавалеров; был он муж мудрый, весьма опытный, смелый воин и в ремёслах искусен. Был у него ужасный недуг, имел он ревматизм и не мог держать ни копьё, ни меч ²³⁷; и когда узнал он весть, что приближается войско василевса, которое ведёт великий доместик, с тяжёлыми усилиями собрал он на равнине Морейской столько сил, сколько смог. И как скоро он собрал их, он определил, сколько их там было: а было их там всего три сотни и дюжина. Он взял их и направился вверх по течению в окрестности Крестены, ища и спрашивая, где находятся люди василевса, что вторглись на Морейскую равнину. И когда он узнал, что они достигли Приницы, он вошёл в долину притока Алфея, чтобы следовать его берегом. И когда он нашёл следы гвоздей от [ботинок] войска, он двинулся по ним и начал идти по ним. И когда он явился и вошёл в некое узкое ущелье неподалёку, что зовётся Агриди Кунупицей, и увидел поля, полные людей – было ещё довольно рано, стоял рассветный час – они внезапно напали на этих людей. Мессир Жан де Катава, ужасный воин, при виде этого могучего воинства не пал духом. Он возликовал и позвал свой полк, и с великим рвением говорил им такие мудрые речи: «Господа, друзья и братья, возлюбленные товарищи, все вы должны радоваться и славить Бога, когда Бог привёл нам на столь удобное место такое воинство многое, бессчётное, какое мы можем разбить. Будьте осторожны, добрые братья, но пусть никто из вас не убоится их потому, что числом их много, ибо есть причина, какую сейчас я скажу вам: лучше нам биться с ними, как они есть, чем если бы их было меньше, но были бы они мужами одной породы. Они же из разных земель, совсем друг другу чужие, нет у них опыта

[4726-4767]

битвы с франками; так не будем же медлить ни мгновения, чтобы не заметили они нас; внезапно налетим на них и наляжем на наши копья. Не кони под ними, а клячи, и каждый наш жеребец пятнадцати их стоит. И далее, говорю я вам, браты, напоминаю вам о труде, какой господа наши родители наши приложили, чтобы завоевать эти земли, что держим мы. И если мы сим днём не будем едины волей, если не будет каждый из нас защищать её ценой своей жизни, если не покажем им оружьем того, что воины мы, и в тоже время не спасём отчин наших; и если не поступим мы так, как говорю я вам, то не должно нам считаться воинами и держать что оружье, что пронии, нет нам и чести в мире. И во-вторых, господа и товарищи, поймите, что если Бог и удача наша даруют нам победу над братом василевса и этим воинством мечом и в битве, так долго, сколь ковчег будет оставаться на горе Арарат, так долго славен будет этот день, и все, кто услышат о нём, восславят и нас. Я же, как вы знаете и видите, я не могу держать ни меча, ни копья, не могу и пребывать в бою, сражаясь; но, чтобы я мог показать то же рвение, что и вы, я буду держать княжеское знамя, а вы привяжете его к руке моей, чтобы стояло оно прямо. Отсюда я вижу шатёр доместика, и я Христом вам клянусь, что направлюсь прямо к нему. И буде кто увидит меня медлящим или хоть сколько-нибудь страшащимся, врагом Христа сочту я его, если он тотчас не зарубит меня».

Великий доместик сидел в шатре своём на холме в деревне Приница. И как скоро внезапно появились франки, он произнёс такую речь, он лично сказал её: «Вижу, что к нам подоспел скромный лёгкий завтрак». Он приказал трём отрядам выехать в поле, тысяче конных воинов встретить франков; они выехали быстро и напали на франков, и сошлись с ними врукопашную, все со своими копьями. С первым ударом добрая треть франков свалилась из сёдел; на одного франка

[4768-4809]

было десять ромейских копий. Внемлите! По милости Христовой ни один франк не был пронзён копьём, и ни один не был ранен; те, кто упал, вновь сели на коней, обнажили мечи и принялись убивать ромеев. Много времени минуло, за него франки исчезли из виду и смешались с ромеями, и с ними был мессир Жан де Катава, говорю я вам. Когда франки поднялись там же, где упали, где великое множество ромеев повалило их, они вытащили свои короткие мечи и принялись драться, и косили ромеев, как коса – луг. Франки затерялись среди великого множества ромеев, и великий доместик вовсе не видел их оттуда, где сидел в своём шатре. Но блаженной памяти ²³⁸ мессир Жан де Катава не ждал, пока они дадут бой франкам; он боролся с самим временем, стремясь напрямик достичь того шатра, который, он видел издалека, принадлежал доместику. Некоторые из тех, что принимали участие в битве, видели и уверяли, что они видели кавалера верхом на белом коне с обнажённым мечом в руках и всегда указывавшего путь франкам, где бы они ни были. И они говорили и утверждали, что это был святой Георгий и что он вёл франков, и придавал им храбрости в бою. Другие говорили, что пресвятая Богородица, что пребывала в монастыре Исовском, который ромеи сожгли по пути, разгневалась; и другие ещё говорили, что вероломство, совершённое василевсом, что дал свою клятву князю Гильому и, без того, чтобы он причинил ему ущерб, отправил свои войска против князя из-за безосновательных наветов и коварных слов, рассердило Бога и пресвятую Богородицу, и они даровали победу франкам и разгневались на ромеев.

Битва началась в первом часу, и франки к полуденному часу добрались до шатра, в котором восседал великий доместик. Тогда великий доместик из своего шатра не отрывая глаз следил за воинством, чтобы видеть, что происходит с франками Мореи; ни одного франка не видел он, лишь ромеев; он воздел руки

[4810-4847]

и восславил Бога, думая и считая, что франки пропали. И вот, пока он стоял, глядя на воинство, вдруг появились перед ним знамёна франков; он узнал знамёна франкского войска. Они приближались к шатру, перед которым увидели жезл брата василевса, великого доместика. Он издал тихий пронзительный крик, настолько громкий, насколько у него хватило сил, обращаясь к своему паликару ²³⁹: «Эй, ты, там, дурак ²⁴⁰ ²⁴¹, подай мне моего коня, туркмена; взгляни на знамёна франков, что превозмогли нас».

Но когда они увидели обнажённые, сверкающие мечи, что надвигались на них – их держали франки, и были они окровавлены кровью ромеев – каждый искал собственного спасения; все они принялись убегать, кто куда мог. Некий муж, что был разумен и любил свою честь, спешно привёл коня, что стоял уже осёдланным, лучшего, какого имел великий доместик; он помог своему господину, тот запрыгнул в седло. Он нашёл одного местного жителя, что знал окрестности Приницы, кому они были знакомы. Он вёл его и сопровождал его; из Левицы он поднялся в Капеле ²⁴², проходя дикими местами, чтобы их не заметили, и с такой осторожностью, столь искусно проделали они свой путь, что они добрались до Мистры, чего он вельми желал.

Когда войска ромеев, что были в Принице, увидели, что франки подошли к шатру доместика и ударили, и повергли жезл василевса, все обратились в бегство и принялись убегать; никто не видел, спаслись ли другие. К чему рассказывать мне вам подробности, и кто бы записал их для вас? Франки прекратили истреблять ромеев; они нашли чудесное спасение в лесах Приницы, этом непроходимом, глухом краю. Все те ромеи, что бежали и укрылись в них, были спасены, ибо если бы тех непроходимых мест, о которых я рассказываю вам, там не было, к такому

[4848-4873]

выводу я пришёл по своим данным, что ни один из них бы не сбежал оттуда, и, если бы франки были к этому способны, они истребили бы ромейское племя. Франки перестали убивать своих врагов, и, когда затем они увидели, что они бежали и поднялись в горы, и что они бежали в леса по направлению к воинству ²⁴³, они оставили преследование и воротились. По этому случаю франки поймали тысячу лошадей.

Когда люди из деревень тех краёв узнали об этом, великие и малые ринулись туда, надеясь извлечь прибыль из добра ромеев, получить от него доход. Тогда франки ещё оставались в Сервии ²⁴⁴, ибо хоть и желали они спуститься вниз к лагерю, они не могли сдвинуться с места, потому что так были нагружены великого размера добычей, что захватили они; на следующий день они отправились прямиком во Влисири.

Мессир Жан де Катава, страдающий подагрой воин, приказал написать письма и отправить гонцов к князю в замок Коринфа. В великих подробностях описал он деяние и событие, как прошла битва при Принице, какие меры он предпринял и как победа оказалась у них в руках. Когда князь услышал об этом, он воздел руки и восславил Бога и пречистую Богородицу. С одной стороны, он ликовал; с другой же, печалился; он ликовал, ибо его люди были победоносны, и, с

[4874-4913]

другой стороны, он печалился потому, что там не … чем больше он так вредил ему, тем более осторожным следовало ему быть ²⁴⁵. Если бы в то время князь взял мегаскира и войска с островов, и также с Эврипа, и направился быстро прямиком в Никли, и вошёл в Цаконию, и разорил весь край, великому доместику недолго бы осталось вести свою войну; но как человек поступит, так после и станется ²⁴⁶. Ныне я прекращаю говорить о князе и поведаю вам о деяниях, какие великий доместик совершил в Мистре, где он пребывал.

Ранее в своей книге я уже описал вам, как повели себя при Принице великий доместик со своими войсками; когда он смог добраться до замка Мистры, он сел и горевал, днём и ночью он плакал; во-первых, из-за позора своего перед очами людскими, а во-вторых, из-за василевса, кого он боялся велико, не схватил бы он и не ослепил бы его, и не бросил бы его в темницу, и не встретил бы он смерть в бесчестии, не лишился бы жизни своей. Василевс отправил его со своим воинством на завоевание всей земли Морейской, и если бы он узнал, что франки победили в битве, всего три сотни против двадцати тысяч с лишним, как бы он встретил его, как бы принял его, как не сказал бы, что он предатель, и не казнил бы его. Некий благородный франк, муж опытный, прибывший из Города как гонец василевса к нему, утешил его: «Мой деспот, во имя Христа, почему ты так опечален? Ужели не знаешь ты, что война зависит от удачи? Тот, кто хитроумен и поступает ловко, превосходит храброго и лишает его храбрости; хитроумие и ловкость одолевают храбрость. Ты видел хитроумие, какое севастократор применил при Пелагонии и победил в поле; нельзя сказать, что он имел большое войско, но он использовал хитроумие и оставил храбрость в стороне. Все люди в ойкумене знают, что франки храбры с копьём и с

[4914-4960]

мечом. Потому севастократор, ибо был он муж хитрый, велел алеман ам встретить франков и противостоять ярости и копьям франков; тогда его угры, турки и куманы метнули стрелы в них всех, франков и алеман ов, и они сразили их лошадей, и выиграли битву. Видишь, деспот, мой господин, как ты ошибся в сём, там, где франки сражались с тобою при Принице. Согласно тому, что вожди воинства, что были с тобою в битве, сказали мне, твоё деспотство доверился многочисленности войска, какое ты видел с высоты своей, и пренебрёг франками, ибо видел, что мало их, и ты вовсе не раздумывал о том, как будешь сражаться с ними, сего не делают мудрые воины; ибо нет разницы, сколь долго муж является воином, сколь храбр он, подобает ему обладать хитроумием и ловкостью, иметь их на стороне своей, чтобы достойно сражаться с врагом, ибо говорят мудрецы – и се правда – что опыт и ловкость побеждают храбрость. Ты должен был бы, о деспот, повелеть своим лучникам, когда они увидели, что франки приближаются к тебе, поразить коней, на которых сидели они, и тотчас бы ты разбил их, и повоевал бы их, но ты приказал тысяче копий пойти против них, ожидая и надеясь, что они победят их; это содеял ты по собственной воле, мой господин. Что я говорил раньше, скажу и сейчас, и это поистине правда, один франк на коне стоит двадцати ромеев. Ты видел, мой господин, что франки преуспели под Приницей; ибо были они мудры и в войне искусны, завидев великое множество войск и людей, что имел ты, они немедля заехали в середину их, метнули свои копья и достали свои короткие мечи, и убивали твоих воинов, и твои люди не могли спастись. Они поступили так же, как поступают волки, что входят в загон и рассеивают овец. Что же, не печалься из-за того, что случилось, ибо так, видишь ли ты, всегда бывает на войне, один случай приносит прибыль, а другой вновь её лишает. Утешься, мой господин, и избери другой путь; повели всем своим войскам собраться и поразмысли над тем, как бы добыть чести и прибыли и как ты можешь искупить то, что произошло. Я узнал, что князь воротился в Андравиду, и что войска,

[4961-5006]

какие он привёл, разошлись по домам; да отправимся мы прямиком туда, к нему в Андравиду; и если обернётся дело так, на беду его, что он выйдет на битву, не думай сражаться с ним, исполнившись надменности, но сражайся с ним, полагаясь на искусность и хитроумие. Не сходись ни за что с ним на копьях, но прикажи туркам, что носят луки, метать стрелы в коней, и всадники падут. И, если окажешься ты удачлив и пленишь князя, после того, как пленишь его, удержи его, и тогда так же приобретёшь и землю».

Великий доместик поверил франку; он призвал первых архонтов, что были с ним, и поведал им подробно обо всём, что рассказал ему франк; все хвалили его, говоря, что он дал им хороший совет. Он повелел явиться первым в войске архигам; он сказал им: «Архонты, поспешите сейчас же, чтобы могли мы направиться в город Андравиду, где пребывает князь». Он позвал Кантакузина и также Макрина и пересказал им все речи франка, и слова архонтов совета, а также архигов. И они ответили ему, и сказали ему: «Что же ты медлишь, о деспот, великий доместик? Ужели не трогает тебя то, что позор, какой причинили нам франки, пал на нас так же, как и на твоё деспотство, и что мы сделаем всё что угодно ради нашей чести, так, чтобы василевс не смог назвать нас вероломными предателями? Но мы думаем и о нынешней поре, что в году самая неблагоприятная, а нам следует поступать, подобно мудрым воинам. Поскольку доселе мы не знаем, кто был убит, кто сбежал, выжил, и у кого есть свои кони. Лето уж кончилось, миновало, приближается зима, и полки остановили войну; так воспользуемся же этим промежутком, чтобы проверить войска и увидеть, кто остался нам из всех наших людей; и если даруют нам Бог и наша удача, чтобы мы дожили до марта, весной года, во время, подходящее войскам для того, чтобы препоясаться оружием и устремиться в битву, в ту пору, мой господин, да препояшемся же мы и, где бы не нашли князя, да пойдём на него и да умрём все купно или будем отмщены». Великий доместик тогда отвечал: «Бог знает, мои друзья, соратники и братья мои, то убивает мой рассудок и гложет мне сердце, что неимущий воин одолел нас. Если бы мы бились и сражались с князем, мужем великим и прославленным в мире, и он бы

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 131415 16 17 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!