Текст переведен по изданию: Crusaders as conquerors. The Chronicle of Morea. New York-London. 1964 10 страница
И после того, как венецианцы в то время получили замок, окрестные земли и деревни в Корони, галеры вышли прямиком к Нафплиону; они осадили замок с моря, тогда как князь со всеми своими людьми сделал это с суши. Прошло лето, пришла зима, и там они зимовали и на земле, и на море. И когда прошла та пора, и пришла другая, и лето настало, те, что были внутри, увидали, что замок Нафплиона окружён, и не придёт помощь никоего рода, они договорились и сдали замок. Нафплион стоит на двух утёсах; потому пришли они к такому соглашению, первый из них сдаётся, а другой, слабее, ромеи оставляют в своих руках; они скрепили договор клятвами и обетами.
И после того, как князь получил Нафплион, он разумно даровал его великому господину, чтобы тот держал его и Аргос, как наследные пронии 173. Нафплион вместе с Аргосом, каковые князь передал великому господину, были наградой за ту помощь, что великий господин, говорю я вам, оказал при осаде Коринфа и также потому, что князь ожидал от него помощи и при взятии Монемвасии.
[2884-2924]
Что ж, после того, как они взяли замок Нафплион, князь выехал вперёд с великим господином; и затем они разделились, великий господин отправился прямиком в свой город, что назывался Фивами, а князь уехал в землю Морейскую. И когда прошла та пора, что зовётся зимою, князь Гильом разослал гонцов; он писал и приглашал сперва великого господина, трёх господ Эврипа, дуку Наксоса, и всех остальных господ островов, графа Кефалонии 174 и всех капитанов Морейского княжества, великих и малых, прийти с оружием и обильными запасами; он желал направиться к замку Монемвасии; поскольку он был непокорим, он желал осадить его, обложить с моря и с суши и держать в осаде до тех пор, пока он его не возьмёт.
|
|
|
И когда пришла пора, начавшись мартом месяцем, люди явились отовсюду; на лугах Никли, там, в полях, происходил сбор воинства, и оттуда оно вышло прямиком к замку Монемвасии. Четыре венецианские галеры вышли и встали у берега, и держали под собой море; князь распорядился об осаде; Монемвасию заперли так же, как соловья в клетке. Те в Монемвасии, кто знали в замке, что приближается князь, чтобы осаждать их, собрали свои припасы, в скольких нуждались, и не придерживались мнения, что франкское воинство, не рассчитывавшее на большой успех, надолго затянут осаду, что готовило против них. Тогда князь, узрев такое высокомерие, в гневе и ярости поклялся на своём мече, что никогда не уйдёт оттуда, пока не возьмёт замка. Он приказал, чтобы три требушета были поставлены кругом, и они были построены, и били беспрерывно, днём и ночью; они разрушали дома и убивали людей. Зачем рассказывать мне вам подробности и когда будет у меня время на то, чтобы описать всё, что содеял в Монемвасии князь, и, опять же, как
[2925-2948]
монемвасийцы вели себя 175? Но ради большей краткости и чтобы уменьшить это для вас, князь поступал согласно своей клятве, что они никогда не покинут Монемвасии, пока холм, равно как и замок, не будут взяты. Чтобы исполнить её, они оставались там три года и больше; народ Монемвасии не имел пропитания и ел мышей и кошек; затем им не осталось есть ничего, кроме собственных тел. И когда увидели они своё горе, и смерть явилась за ними, они держали вместе совет, чтобы сдаться. Они просили князя Гильома о договоре: чтобы они всегда оставались там со всем, что их по наследству, так же, как и с товарами, словно франки, имели привилегии, не выполняли барщины, но давали в использование свои лодки и получали жалование и пожитное.
|
|
|
Князь повелел записать и припечатал договоры и обещания, о которых они просили; и как скоро они получили свои листы этих клятв, трое архонтов взяли ключи замка Монемвасии и принесли их князю; один был Мамон, другой был Демоноиоанн, а третий был Софиан, так его звали 176. Это были самые благородные семейства, что
[2949-2989]
были в Монемвасии и до сих пор там; они принесли князю оммаж, и он принял их хорошо, как муж благоразумный и отличающий, каковым он был со всеми людьми; ласково он приветствовал их и с великой честью, и одарил их лошадьми и жеребцами, платьем, всё золотым, и багряным тоже, и наделил их прониями, чего боле, в области Ватики. И после того, как князь Гильом обрёл знаменитый замок Монемвасии, он поместил в него изобильные запасы, поставил там стражу, дал ей орудия, пищу, всё, в чём была в замке нужда.
|
|
|
Когда окрестные области, земли Ватики и Цаконии, что были тогда восставшими, услышали, что он сдался князю Гильому, они принялись съезжаться к нему со всею скоростию, чтобы принести ему оммаж; и князь, ибо был он муж мудрый, приветствовал их всех и принял их сладко, согласно с тем положением, что они занимали.
И как скоро князь Гильом привёл в порядок замок Монемвасии и области кругом, он повелел, чтобы все его войска были распущены и также и галеры, что принадлежали Венеции, и затем он вернулся в Лакедемонию. Он призвал своих капитанов, чтобы те дали ему совет, и они отвечали и советовали ему так, что, поскольку они приложили великие усилия на море и суше за те три года, что стояли под Монемвасией, им следует разойтись, великим и малым, отправиться по домам, чтобы отдохнуть; и что князю со своими домашними следует остаться на зиму в Лакедемонию. Затем великие и малые уехали, а князь остался, как я рассказываю вам, и так, он поехал верхом со своей дружиной и объехал деревни в окрестностях Монемвасии, направился в Хелос и в Пассаву, и земли в том направлении; с радостью он ездил кругом и проводил время.
|
|
|
И когда он побывал во всех этих местах, он нашёл прекрасный холм, отделённый от горной гряды, точно скала, в миле или больше над Лакедемонией. Поскольку он стремился построить крепость, он приказал, чтобы замок был построен на том холме, и назвали они его
[2990-3007]
Мистрой, ибо так звали то место; они возвели там великий замок и мощную крепость 177.Что ж, поскольку жители того места поведали ему, что ущелье милингов было великой твердыней и имело укреплённые проходы и большие города, и жили там надменные люди, что не уважали ни единого господина, он измыслил задумку великую, как покорить их. На то совет рёк ему, что теперь, когда замок Мистры заложен и выстроен, и стоит над ущельем, твердыней милингов, следует ему воздвигнуть ещё одну крепость где-нибудь в этих горах, так, чтобы подчинить себе всю область. Тогда князь лично объехал верхом все окрестности, следуя указаниям крестьян, и проехал Пассаву, и приехал в Майну; там он нашёл чудесную скалу на полуострове. Поскольку великое она доставила душе его наслаждение, он выстроил на ней замок и нарёк его Майной, и так он и поныне зовётся 178.
[3008-3037]
И как скоро архонты и архиги ущелья увидели, что франки выстроили два этих замка, они собрались на совет, чтобы решить, что им предпринять. Затем архиги, что были ещё и богаты, сказали, что они будут стоять твёрдо, но не преклонят колен. Тем не менее, всё простонародье и большая часть войска говорило и советовало так, что им следует поклониться, но сохранить честь и не отрабатывать барщины, как делают деревни, что на равнинах, «ибо с тех пор, как были возведены эти два замка, мы не покидали наших земель, так заперли они нас на них, что мы не можем спуститься на равнины, чтобы торговать, нет без того жизни в горах».
Тогда архонтам и архигам ущелья, увидевшим, что народ желает, чтобы они поклонились, не оставалось ничего, кроме того, чтобы следовать его воле; они послали гонцов к князю Гильому, прося о договоре, по которому они бы имели вечное освобождение от отработки барщины и уплаты налогов, ибо отцы их никогда в жизни не делали этого; но они принесут оммаж и будут служить оружием, также, как служили василевсу. Князь Гильом внял их просьбам и повелел составить договор, и к нему подвесили печати.
И после того, как ущелье милингов поклонилось, некоторые из них сказали князю Гильому так, если он желает подчинить своей воле все окрестные горы, ему следует выстроить замок на побережье неподалёку от Гистерны. И князь поверил тем, кто говорил ему так; он приказал возвести оный, и нарекли его Лефро 179. И так,
[3038-3063]
после того, как они построили те замки, что я назвал вам, Лефтро, Мистру и Старую Майну 180, он подчинил земли славян и сделал их послушными своей воле, и он ходил по всему княжеству, и радовался всему и всюду, точно завоевал его и был его господином 181.
На этом месте я закончу говорить о князе Гильоме Ахейском и дальше поведаю вам василевсе кире Феодоре из рода Ласкарисов, василевсе ромеев, кто был в эти годы в Анатолии, ибо в городе был франкский василевс, и звался он Балдуином, таково было ему имя. Вы слышали уже раньше в сей книге о временах, когда кир Феодор Ласкарис был василевсом над ромеями, и как смерть пришла к нему, и он оставил по себе сына, что был тогда совсем юным, на воспитание мужа по имени кир Михаил, великого Палеолога, ибо был он первым из архонтов Романии. И он, ибо судьба ему была совершить грех, удавил и убил своего маленького господина и захватил царство Романии 182. Когда Ангел Калоиоаннис, по прозванию Кутрулес, деспот Эллады, услышал, как поступил Палеолог, что содеял, как умертвил он
[3064-3077]
василевса и забрал царство, он рассердился, разгневался и скорбел велико; твёрдо поклялся он никогда не признавать Палеолога василевсом, не принимать его за господина; с тех пор, как он приобрёл царство ромеев посредством коварного замысла, он мог не признавать его господином, ни другом, ни, тем более, родичем 183. Когда василевс Палеолог услыхал подобные вещи, он был тяжело оскорблён, рассердился и разгневался, и сказал при том, что, если бы он имел возможность переправиться где-нибудь на запад, он скоро заставил бы Михаила скорбеть ещё больше, но поскольку случилось так, что в Городе в это время василевсом Балдуин, и он держится крепко, таковой
[3078-3110]
возможности у него нет. Но после того, как он завоевал град Константинов и переправился в Галате, и овладел царством, он приступил к делу и начал войну на суше и на море, и бесстрашно напал на деспота Арты. А тот, ибо был муж мудрый, рассудил здраво; он призвал к себе как наёмников франков, князя Гильома и господина Афин, и также эврипцев; они помогли ему, и он отправился на битву 184.
Затем смерть настигла кира деспота Иоанна, а наследником его остался кир Никифор, его сын; ему завещал он весь свой деспотат 185. Был у него и другой сын, но был он незаконным, и ему он оставил добрую часть земли во Влахии, чтобы правил он там городами и крепкими замками; кир Феодор было имя ему, а по прозванью Дука. И оказался он храбрым в бою; великим был он воином, мудрым и умелым. И когда увидел он, что отец их, Калоиоаннис, умер и остался после него его брат Никифор, что не был таким мудрым, каким был отец, он захотел и пожелал захватить Влахию, захватить, на деле, половину деспотата. Он построил крепкий замок, который зовётся Неопатрой, и начал яростную борьбу против своего брата, кира Никифора, говорю я вам, что был деспотом 186. И поскольку франки помогали деспоту, кир Феодор отправился к василевсу, к киру Михаилу, говорю я вам, великому Палеологу. Он обещал и клялся исполнить многие вещи: он поклялся предать ему брата, деспота, в оковах, точно архипредателя, и принести ему оммаж. Он же сделал его севастократором всея Романии и дал ему воинство под начало, чтобы пошёл он в бой и свершил справедливый
[3111-3137]
суд над деспотом, братом своим; он оказал ему великие почести и удостоил милостей своих.
И когда в это же время деспот узнал, что кир Феодор, его брат, поднял восстание против него и перешёл к василевсу, кто был врагом его, он опечалился велико и окончательно потерял всю храбрость. Он призвал архонтов своих, чтобы дали они ему совет; и все сказали ему отдать сестру в законные жёны князю Гильому, ибо если князь будет братом ему и союзником, то он сможет выстоять в войне против василевса. И после того, как он посоветовался со своими архонтами, он послал к князю Гильому гонцов. Они были людьми разумными и быстро договорились; они пришли к соглашению и по поводу приданого и свадьбы. Быстро воротились они к деспоту; они рассказали ему обо всём, на словах передали ему, как устроили свадьбу. Шестьдесят тысяч гиперпир 187 были приданым, какое деспот отдавал в то время князю за свою блистательную сестру, так говорю, и это не считая её платья и даров. Не было промедления в свадьбе, каковая была сыграна в Старых Патрах. И поскольку князь и деспот были теперь в родстве, любили они теперь друг друга велико и были как один, и когда случилось так, что деспоту понадобилось княжье воинство, его оружные люди, он получил столько, сколько желал и было необходимо, в распоряжение своё 188.
[3138-3172]
На этом месте я собираюсь ненадолго остановить рассказ и речь о деспоте Арты, чтобы напомнить и поведать вам о князе Морейском, мессире Гильоме. После того, как князь Гильом захватил замок Монемвасии, его владения расширились; конечно, у него не было причин сражаться с каким-бы то ни было мужем, живущем на этом свете. Знаменосцы Мореи вместе с кавалерами стали закладывать замки и крепости, каждый возводил себе свой на своей земле; и как скоро они построили эти крепости, они оставили те прозвания, какие имели во Франции, и они взяли имена тех земель, какие ныне держали.
Здесь следует начать с одного великого господина, мессира Жоффруа, так он звался, а по прозванию де Бриер, что был господином Скорты, окрестных гор и равнин; он выстроил укреплённый замок, красивую крепость и назвал её Каритеной, и ему отныне было прозвание Каритенский, великому воину. Второй был известен как мессир Готье, де Розьер было имя ему, такое прозвание; он возвёл внушительный замок в Месарее и нарёк его Аковой, и был его господином. Другой звался мессиром Иоанном из рода де Нейи, был он также протостратором княжества Морейского, и держал он это место наследственно; по слову его построили замок и назвали Пассавой. Был ещё де Нивеле, а по имени мессир Иоанн; по слову его построили замок и назвали Гераки, а было это в Цаконии, по эту сторону от Гелоса. И, подобно всем остальным держателям владений, кавалеры и епископы, а также все знаменосцы, каждый поставил замок на своей земле; они желали и алкали удовольствий мирских и веселились в то время, что имели.
[3173-3199]
На этом месте я собираюсь закончить речь о них и возвращаюсь к рассказу о том, как началась война между князем Мореи Гильомом и господином Афин, мессиром Гильомом по имени, а по прозванию де ла Рош, так его звали. Вы слышали, как я рассказывал вам раньше в моей книге о той поре, тех временах и днях, когда Бонифаций, маркиз Монферратский и король Фессалоникийский, явился в Коринф к господину Мореи, Шампанцу; и из-за великой любви, что испытывали они друг к другу, Шампанец просил маркиза о помощи. И он даровал ему оммаж и право сюзерена над, во-первых, господином Афин и над тремя терциери Эврипа, и вдобавок над маркизом Будоницы 189. А во время войн, что вели князь Гильом и отец его, мессир Жоффруа, и также и брат его, мессир Жоффруа, они проводили время куртуазно. Что ж, как скоро князь Гильом принял господство над Ахейским княжеством и получил над ним власть, он просил мегаскира принести ему оммаж, также и господ острова Эврип, а с ними маркиза, господина Будоницы. И они встретились, все пятеро вместе; они держали совет друг с другом и дали ему ответ в том, что признают его только равным себе;
[3200-3244]
что же до оммажа, который он упоминал, то они не обязаны ему ничем и никогда не снизойдут до того, чтобы принести ему оммаж.
Услыхав такие слова, князь разгневался, ибо они показались ему неуместными; он собрал совет, и сей совет сказал ему, чтобы он начал поход и повёл на них войско, ибо были они против него мятежниками и предателями, коих следовало наказать.
Тогда он повелел написать каждому в княжестве: знаменосцам, кавалерам, всем епископам, Храму и Госпиталю, и всем городам. Он приказал им собраться в Никли двадцатого числа мая, без исключения. И когда мегаскир услышал и узнал о том, что князь Мореи собирается идти на него войной со всеми своими людьми, он разослал призывы всюду, где только имел друзей, прося и умоляя о том, чтобы они пришли помочь ему против князя, что идёт на него войной. В то время лучшим его другом и родичем был отважнейший господин Каритены, перед кем все трепетали в Романии; его сестра была венчанной женой ему 190. Мегаскир написал ему, сообщая о том и взывая к нему, как к верному брату, чтобы он не покинул его в таком положении и в этой нужде его, ибо на него возлагал он надежды свои, доверял ему.
Услышав, о чём просил его брат, отважнейший и преславный господин Каритены задумался и размышлял о том, как ему теперь следует поступить, к кому он должен первому прийти на помощь, к князю, что был его господином и кровным родичем – так случилось, что он был ему дядей – или мегаскиру, брату его жены. И, поразмыслив изрядно, он выбрал худшее решение, что не было ему к чести. Он сказал, что лучше лишиться чести, чем покинет брата жены. Так рассуждал он, это было у него на уме: если он покинет князя – он, в конце концов, был его родным дядей – он простит его, отнесётся к нему милостиво. Затем он спешно собрал воедино сильное воинство, и об этом услышали всюду, и все были велико изумлены. А князь, когда узнал о том, возрадовался всемерно, веря и надеясь, что он явится к нему. Но он устремился к мегаскиру и
[3245-3281]
взял своё воинство и отправился в Фивы; там он нашёл мегаскира собирающим людей. И когда он увидел, что его шурин прибыл туда, показалось ему, что он только что овладел половиной мира; он был очень счастлив; позже он пожалел. А князь, когда услышал о поступке и деянии своего дурного племянника, господина Каритены, опечалился велико и очень скорбел; прежде всего, из-за славы лучшего из воинов, что были в те годы в Романии, какую он имел во всём мире, затем потому, что была между ними связь, и был он его племянником, и предал господина его, и перешёл к его врагу. Как бы то ни было, ибо был он муж мудрый, он успокоился и повелел своим войскам выступать на Коринф; они силой взяли лестницу Мегары, с боем пробились через перевал 191. Узнав о том, мегаскир обеспокоился велико, ибо узнал, что князь прошёл сквозь ущелье и вошёл в его земли, и ищет теперь его. Он взял своих людей и вышел навстречу ему, и они сошлись у горы Кариди. Они начали битву на вершине горы; Бог был им судья и судил справедливо, он был на стороне князя, и тот выиграл битву.
Одного знаменосца, убитого в том бою, звали мессир Жибер, а по прозванию де Корс, чьей венчанной женою была дочь мессира Жана де Пассава; и после него она взяла в венчанные мужья мессира Жана, что звался де Сент-Омер, таково было его имя; и вместе эта пара произвела на свет выдающегося сына, великолепного мессира Николая де Сент-Омер, правителя Фив и великого протостратора Ахейского княжества 192. Точно так же и сержантов, и кавалеров убито было в том бою без числа.
[3282-3312]
Мегаскир бежал, направляясь в Фивы, а с ним и все сторонники его, кто пошёл за ним; господин Каритены отправился с ним туда. После того, как князь Гильом победил мегаскира в бою у Кариди, мегаскир бежал, направляясь в Фивы; с ним был господин Каритены, равно как и мессир Николай де Сент-Омер с братьями своими, мессиром Жаном де Сент-Омер и мессиром Оттоном 193, и также три брата мегаскира, достославные воины и кавалеры, каждый из них нёс своё знамя; и господин Салоны, мессир Фома 194; трое господ Эврипа и маркиз, все из которых несли знамёна; однако прочих кавалеров, бывших в битве с мегаскиром, я не назову здесь, ибо слишком много пришлось бы мне для того писать.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 145; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!