Переход прав на основании закона

 

Статья 387. Переход прав кредитора к другому лицу на основании закона

Комментируемая статья регламентирует переход прав кредитора к другому лицу на основании закона. Данная статья является единственной в подразделе 2 "Переход прав на основании закона" § 1 комментируемой главы. Как говорилось выше (см. коммент. к ст. 382 Кодекса), деление этого параграфа на подразделы является нововведением Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ. На возможность перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона указано в п. 1 ст. 382 комментируемой главы. Под законом в соответствии с п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса.

В пункте 1 комментируемой статьи определен перечень обстоятельств, при наступлении которых права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона (до внесения Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ изменения указывалось, что права переходят на основании закона и наступления указанных в нем обстоятельств (вместо "на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств")). В соответствии с данным пунктом права переходят в следующих случаях:

1) в результате универсального правопреемства в правах кредитора. Универсальное правопреемство (одновременный переход прав и обязанностей к другому лицу) в силу прямого указания в п. 1 ст. 129 части первой ГК РФ имеет место при наследовании и реорганизации юридического лица. Правопреемство при реорганизации юридических лиц в зависимости от формы реорганизации - слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование - определяется по правилам ст. 58 части первой ГК РФ. Статья 59 данного Кодекса устанавливает требования к передаточному акту. Как предусмотрено в п. 1 указанной статьи (в ред. Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ), передаточный акт должен содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая обязательства, оспариваемые сторонами, а также порядок определения правопреемства в связи с изменением вида, состава, стоимости имущества, возникновением, изменением, прекращением прав и обязанностей реорганизуемого юридического лица, которые могут произойти после даты, на которую составлен передаточный акт;

2) по решению суда о переводе прав кредитора на другое лицо, если возможность такого перевода предусмотрена законом (о понятии закона см. выше). Примером, когда законом предусмотрена возможность такого перевода, является пункт 3 статьи 250 части первой ГК РФ, по смыслу которого согласно разъяснению, данному в п. 14 Постановления Пленума ВС России и Пленума ВАС России от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"*(156), при продаже доли в праве общей собственности с нарушением преимущественного права покупки других участников долевой собственности любой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев со дня, когда ему стало известно или должно было стать известно о совершении сделки, требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя;

3) вследствие исполнения обязательства поручителем должника или не являющимся должником по этому обязательству залогодателем. Права поручителя, исполнившего обязательство, определены статьей 365 части первой ГК РФ (см. указанную статью и коммент. к ней). Согласно рекомендации, изложенной в п. 18 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ, полученные поручителем в силу статей 365 и 387 ГК РФ права могут быть предметом самостоятельного соглашения об уступке права (требования). Разъяснения о применении положений этих стаей даны в п. 11, 13 и 26-28 Постановления Пленума ВАС России от 12 июля 2012 г. N 42. Являющийся третьим лицом залогодатель в соответствии с п. 4 ст. 348 части первой ГК РФ вправе прекратить в любое время до реализации предмета залога обращение на него взыскания и его реализацию, исполнив обеспеченное залогом обязательство или ту его часть, исполнение которой просрочено. Соглашение, ограничивающее это право, ничтожно;

4) при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая. Суброгация (переход к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба) регламентирована положениями ст. 965 части второй ГК РФ: если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования; однако условие договора, исключающее переход к страховщику права требования к лицу, умышленно причинившему убытки, ничтожно (п. 1); перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки (п. 2); страхователь (выгодоприобретатель) обязан передать страховщику все документы и доказательства и сообщить ему все сведения, необходимые для осуществления страховщиком перешедшего к нему права требования (п. 3); если страхователь (выгодоприобретатель) отказался от своего права требования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя (выгодоприобретателя), страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения полностью или в соответствующей части и вправе потребовать возврата излишне выплаченной суммы возмещения (п. 4). Согласно рекомендации, изложенной в п. 3 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ, уступка страховщиком по договору имущественного страхования права (требования), полученного в порядке суброгации (статья 965 ГК РФ), лицу, не имеющему лицензии на осуществление страховой деятельности, не противоречит законодательству;

5) в других случаях, предусмотренных законом (о понятии закона см. выше). В качестве примера можно упомянуть о положениях п. 5 ст. 313 комментируемого раздела, предусматривающих, что к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии с комментируемой статьей (см. коммент. к указанной статье). Другим примером является часть 1 ст. 76 Федерального закона "Об исполнительном производстве", определяющая, что обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит в переходе к взыскателю права должника на получение дебиторской задолженности в размере задолженности, определяемом в соответствии с ч. 2 ст. 69 названного Закона, но не более объема дебиторской задолженности, существовавшего на день обращения взыскания, и на тех же условиях.

Пункт 2 комментируемой статьи определяет особенности регулирования отношений, связанных с переходом прав на основании закона, - к этим отношениям применяются правила ГК РФ об уступке требования, т.е. положения подраздела 3 § 1 комментируемой главы (статьи 388-390), но постольку, поскольку иное не установлено данным Кодексом, другими законами или не вытекает из существа отношений. Данный пункт введен Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ. Ранее содержащееся в этом пункте подразумевалось, что следовало из того, что комментируемая статья располагалась в § 1 комментируемой главы без ее выделения в самостоятельный подраздел.

 

Уступка требования (цессия)

 

Статья 388. Условия уступки требования

Комментируемая статья открывает подраздел 3 "Уступка требования (цессия)" § 1 комментируемой главы. Как говорилось выше (см. коммент. к ст. 382 Кодекса), деление этого параграфа на подразделы является нововведением Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ.

В комментируемой статье согласно ее названию закреплены положения об условиях уступки требования. До принятия части первой ГК РФ такое регулирование сводилось к положению ч. 1 п. 1 ст. 69 ОГЗ СССР, устанавливавшему, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, поскольку она не противоречит законодательству или договору либо поскольку требование не связано с личностью кредитора. Такое же положение содержалось в ч. 1 ст. 211 "Уступка требования" ГК РСФСР.

Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает, что уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается при условии, если она не противоречит закону. В прежней (первоначальной) редакции данного пункта в рамках такого регулирования указывалось, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. Соответственно, в новой редакции рассматриваемого пункта содержатся следующие нововведения Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ:

законодательно введены определения цедента и цессионария - цедентом является лицо (первоначальный кредитор), уступающее требования другому лицу (новому кредитору), а цессионарием - лицо (новый кредитор), которому уступается требование. Понятие цессии введено в наименовании подраздела 3, который открывает комментируемая статья, - цессией является уступка требования. Согласно определению, данному в ст. 9.1.1 "Определения" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., "уступка прав" означает передачу по соглашению от одного лица (цедента) другому лицу (цессионарию), включая передачу в порядке обеспечения, права цедента на получение денежной суммы или другого исполнения от третьего лица (должника);

исключено указание на то, что не допускается уступка требования, которая противоречит иным правовым актам, нежели закон. Под законом согласно п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса. Исходя же из п. 6 ст. 3 ГК РФ под иными правовыми актами подразумеваются указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, содержащие нормы гражданского права;

исключено указание на то, что не допускается уступка требования, которая противоречит договору. Российским союзом промышленников и предпринимателей в Замечаниях и предложениях к проекту Федерального закона N 47538-6*(157) указывалось, что запрет в части ограничения возможности цессии условиями договора ничем не обусловлен, а такое ограничение должно оставаться на усмотрение сторон договора. Однако, это замечание оставлено без реализации.

В качестве примера противоречия уступки требования закону можно назвать уступку требования государственным или муниципальным предприятием без согласия собственника. В соответствии с п. 4 ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"*(158) государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества.

В пункте 2 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ излагалась рекомендация, согласно которой уступка банком прав кредитора по кредитному договору юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, не противоречит законодательству. Аналогичная рекомендация излагалась в п. 16 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров, направленного информационным письмом Президиума ВАС России от 13 сентября 2011 г. N 146*(159): уступка банком лицу, не обладающему статусом кредитной организации, не исполненного в срок требования по кредитному договору с заемщиком-гражданином не противоречит закону и не требует согласия заемщика. Однако, позднее в п. 51 Постановления Пленума ВС России от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей"*(160) даны иные разъяснения: разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом РФ "О защите прав потребителей" не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

В пункте 2 комментируемой статьи в рамках изъятия из общего правила ч. 1 п. 2 ст. 382 комментируемой главы о том, что для перехода к другому лицу прав кредитора согласие должника не требуется, установлен запрет уступки требования без согласия должника по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Точно такое же положение содержалось в данном пункте в прежней (первоначальной) редакции. О регулировании, действовавшем до принятия части первой ГК РФ, говорилось выше.

Определением КС России от 25 сентября 2014 г. N 2003-О*(161) отказано в принятии к рассмотрению жалобы, в которой утверждалось, что лишаются возможности судебной защиты своих прав, поскольку в комментируемой статье не указано, при каких именно обстоятельствах личность кредитора имеет существенное значение для должника, а неопределенность нормативного содержания оспариваемого положения приводит к его противоречивому толкованию и произвольному применению. Как отмечено КС России, оспариваемое положение комментируемой статьи, позволяя суду в рамках дискреционных полномочий определять, имеет ли личность кредитора существенное значение для должника в спорном правоотношении, направлено на защиту интересов сторон в обязательстве и не может расцениваться как нарушающее конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе.

Пример случая, когда личность кредитора имеет существенное значение для должника и, соответственно, невозможна уступка требования без согласия должника, обозначен в рекомендации, изложенной в п. 4 Обзора практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве, направленного информационным письмом Президиума ВАС России от 25 июля 2000 г. N 56*(162). Согласно этой рекомендации уступка права требования по договору о совместной деятельности без согласия всех участников невозможна, поскольку это противоречит комментируемой статье. Там же наряду с прочим отмечено следующее: по договору о совместной деятельности его участники имеют взаимные права и обязанности, которые сохраняются до тех пор, пока договор действует; договором о совместной деятельности предусмотрено право участника совершать сделки от имени всех участников; по такому договору вклады участников, полученные от совместной деятельности, а также продукция и доходы в соответствии со ст. 1043 части второй ГК РФ являются общей долевой собственностью, если иное не установлено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства, владение и пользование которой согласно ст. 247 данного Кодекса осуществляется по соглашению всех участников; поскольку по договору о совместной деятельности личность его участника имеет существенное значение, уступка требования по нему возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено договором или последующим соглашением его участников.

Противоположный пример рассмотрен в рекомендации, которая изложена в п. 17 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ и согласно которой уступка права (требования) на возмещение убытков не противоречит законодательству. В этой рекомендации в т.ч. указано следующее: из статьи 15 части первой ГК РФ не следует, что обязательство по возмещению убытков является обязательством, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника; напротив, обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, возникшим в связи с нарушением должником по этому обязательству прав потерпевшего и обладающим самостоятельной имущественной ценностью; кроме того, названная норма закона не содержит положений о возможности нарушения прав и интересов должника уступкой права (требования) возмещения убытков, о существенном значении личности кредитора в данном обязательстве; право (требование) возмещения убытков может быть уступлено управомоченным лицом любому третьему лицу.

В положениях п. 3 и 4 комментируемой статьи определены особенности уступки требования в зависимости от того, производится ли уступка требования по денежному обязательству или права на получение неденежного исполнения. Эти положения являются нововведениями Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ, о необходимости которых говорилось в п. 4.1.7 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: в целях устранения необоснованных препятствий для передачи права требования на получение денежного платежа следует установить, что уступка такого права требования имеет силу, несмотря на соглашение первоначального и нового кредитора, ограничивающее или запрещающее уступку; это не исключает ответственности первоначального кредитора перед должником за такую уступку.

Пункт 3 комментируемой статьи определяет последствия заключения между должником и кредитором соглашения об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству: такое соглашение не лишает силы уступку указанного требования и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения.

Первоначально после внесения Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ изменений в данном пункте говорилось о соглашении об ограничении или о запрете уступки требования по такому денежному обязательству, которое связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. О целесообразности дифференциации правил уступок права (требования), совершаемых в рамках предпринимательской деятельности и вне рамок такой деятельности, говорилось в п. 4.1.1 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России. Как отмечалось при этом, отсутствие такой дифференциации является препятствием для развития практики использования прав требования в коммерческих целях (для секьюритизации активов, проектного финансирования и т.д.); в то же время в целом ряде иностранных правопорядков предпринимаются меры для специального урегулирования уступок, совершаемых в рамках коммерческих сделок (особенно связанных с финансированием); значительные усилия, направленные на выработку таких правил, предпринимаются и в сфере международной торговли (Конвенция УНИДРУА о факторинге, Конвенция ООН об уступке прав и т.д.).

Однако, Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ из п. 3 комментируемой статьи исключена оговорка о том, что речь идет лишь о таком денежном обязательстве, которое связано с осуществлением сторонами соглашения предпринимательской деятельности. Соответственно, в новой редакции данного пункта говорится о любых денежных обязательствах. О понятии предпринимательской деятельности, а также о лицах, ее осуществляющих, см. коммент. к ст. 310 Кодекса.

Положения п. 3 комментируемой статьи закреплены соответственно пункту 1 ст. 9.1.9 "Оговорки о запрете уступки" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., в котором установлено следующее: уступка права на платеж денежной суммы имеет силу, несмотря на соглашение цедента и должника, ограничивающее или запрещающее такую уступку; тем не менее цедент может нести ответственность перед должником за нарушение договора. Как отмечено в комментариях к названным Принципам, в случае уступки прав, имеющих денежный характер, указанный пункт отдает предпочтение потребностям кредита; цессионарий таких прав защищается против оговорок о запрете уступки - уступка имеет полную силу; однако поскольку цедент действует в противоречии со своими договорными обязанностями, он несет ответственность по возмещению убытков должника за неисполнение договора в соответствии с разд. 4 "Убытки" гл. 7 "Неисполнение" данных Принципов. При этом приведены следующие иллюстрации:

1) подрядчик A имеет право на получение платежа 100 000 долларов США от своего заказчика X после выполнения определенной стадии строительных работ. Договор содержит оговорку, запрещающую A уступать свои права. Тем не менее A уступает свое право банку B. B может основываться на уступке, несмотря на оговорку, и может требовать платеж, когда наступит его срок. Однако X имеет право предъявить иск A в связи с нарушением им оговорки. Например, X может потребовать возмещения убытков, если он докажет, что пострадал от предвзятого к нему отношения;

2) компания X должна возместить 500 000 евро компании A в срок, когда будет возможно частично зачесть это обязательство против требования в размере 200 000 евро, имеющегося у нее к A. Договор между X и A содержит оговорку о запрете уступки. Несмотря на эту оговорку, A уступает свои права на возмещение компании B. X может потребовать от A возмещения убытков, связанных с тем, что ей пришлось прибегнуть к отдельной процедуре для получения суммы 200 000 евро.

В части 1 п. 4 комментируемой статьи предусмотрено, что право на получение неденежного исполнения может быть уступлено без согласия должника, если уступка не делает исполнение его обязательства значительно более обременительным для него. Часть 2 данного пункта предоставляет должнику и цеденту возможность заключить между собой соглашение о запрете или ограничении уступки права на получение неденежного исполнения.

Эти положения несколько отличаются от тех, которые закреплены в п. 2 названной выше статьи 9.1.9 Принципов УНИДРУА 2010 г. в отношении прав, не имеющих денежный характер: уступка права на получение иного исполнения не имеет силы, если она совершена вопреки соглашению цедента и должника, ограничивающему или запрещающему такую уступку; тем не менее уступка имеет силу, если в момент уступки цессионарий не знал и не должен был знать о таком соглашении; тогда цедент может нести ответственность перед должником за нарушение договора.

В комментариях к названным Принципам отмечено следующее: уступка прав на неденежное исполнение не имеет подобного отношения к кредиту, и поэтому оправданно другое решение, которое содержится в указанном пункте; для того чтобы достичь справедливого баланса между противоречивыми интересами трех заинтересованных сторон, устанавливается правило, что запрещающие оговорки действуют по отношению к цессионарию в том, что уступка не имеет силы; однако решение является прямо противоположным, если будет установлено, что в момент, когда была совершена уступка, цессионарий не знал и не должен был знать о запрещающей оговорке; в таких случаях уступка имеет силу, но цедент может нести ответственность по возмещению убытков должника за неисполнение договора в соответствии с разд. 4 "Убытки" гл. 7 "Неисполнение" данных Принципов. При этом приведена следующая иллюстрация: компания X согласилась информировать компанию A о всех усовершенствованиях, которые она разработает в отношении определенного технологического процесса, в течение установленного периода времени; заключенный между ними договор предусматривал, что права A по отношению к X не могут передаваться; A больше не испытывала потребности в технологии для своих нужд и попыталась уступить свои права компании B; такая уступка не имеет силы; X не стал должником B; в этом случае B имеет право требования к A в соответствии с п. "b" ст. 9.1.15 данных Принципов (речь идет о том, что цедент несет перед цессионарием ответственность за то, что цедент правомочен совершить уступку).

Пункт 5 комментируемой статьи регламентирует возможность уступки требования солидарным кредитором (права кредитора при солидарной обязанности должников предусмотрены статьей 323 комментируемого раздела, см. указанную статью и коммент. к ней). Согласно данному пункту такой кредитор вправе уступить требование третьему лицу только с согласия других солидарных кредиторов. При этом указано, что соглашением между солидарными кредиторами могут быть предусмотрены отступления от этого общего правила, т.е. рассматриваемая норма является диспозитивной.

Данные положения являются нововведениями Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ, обусловленными предложением, обозначенным в п. 4.1.9 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: для устранения злоупотреблений при передаче права одним из солидарных кредиторов без согласия других сокредиторов необходимо определить правила перехода права требования по обязательствам с множественностью лиц.

 

Статья 388.1. Уступка будущего требования

В комментируемой статье предусмотрена и регламентирована возможность уступки требования по обязательству, которое возникнет в будущем (для обозначения такого требования в ч. 1 п. 1 статьи введено понятие "будущее требование"). О возможности уступки таких требований говорится в положениях ст. 5 Конвенции УНИДРУА о факторинге, ст. 5, 8 Конвенции ООН об уступке прав, ст. 9.1.5 "Будущие права" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г.

Как отмечено в комментариях к Принципам УНИДРУА 2010 г., для целей названного раздела 1 гл. 9 будущее право представляет собой право, которое возникает или может возникнуть в будущем (в отличие от существующего права на исполнение в будущем); примерами будущих прав являются права, которыми может обладать банк в отношении клиента, которому может быть предоставлена кредитная линия в будущем, или права, которые может иметь фирма против другой фирмы на основании договора, который мог бы быть заключен в будущем; уступка таких прав может иметь большое экономическое значение.

Комментируемая статья введена Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ, но о принципиальной новелле речь не идет - в пункте 4 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ излагалась рекомендация о том, что соглашение об уступке права (требования), предметом которого является не возникшее на момент заключения данного соглашения право, не противоречит законодательству. В указанной рекомендации наряду с прочим изложено следующее: действующее законодательство не только не содержит запрета на оборот будущих прав, а, наоборот, в ряде случаев прямо регламентирует сделки, имеющие предметом исполнения будущее право; так, пунктом 6 ст. 340 комментируемого раздела (речь идет о прежней редакции) предусмотрена возможность залога требований, которые залогодатель приобретет в будущем; в силу п. 2 ст. 455 части второй ГК РФ договор купли-продажи может быть заключен в отношении товара, который продавец приобретет в будущем; при этом согласно п. 4 ст. 454 данного Кодекса положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав.

О необходимости введения законодательной регламентации уступки будущего требования говорилось в п. 4.1.4 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: нормы ГК РФ должны быть дополнены положениями о возможности уступки будущих прав, т.е. прав, не возникших на момент совершения соглашения между первоначальным и новым кредиторами о передаче права. Как указывалось там же, возможно, следует ограничить возможность уступки будущих прав только сферой предпринимательских отношений. Соответственно последнему предложению в первоначальной редакции ч. 1 п. 1 комментируемой статьи предусматривалось, что будущее требование может быть уступлено в случае, когда уступка производится на основании сделки, связанной с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности. О понятии предпринимательской деятельности, а также о лицах, ее осуществляющих, см. коммент. к ст. 310 Кодекса.

В первоначальной редакции ч. 2 п. 1 комментируемой статьи в качестве условия осуществления уступки будущего требования устанавливалось требование его определенности: будущее требование должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию. Это условие в силу прямого указания в данном пункте касается и требования по обязательству из договора, который будет заключен в будущем.

Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ пункт 1 комментируемой статьи изложен полностью в новой редакции, которая не делится на части. Нововведением же данного Закона является исключение из пункта указания на то, что речь идет об уступке на основании только такой сделки, которая связана с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности. Соответственно, в новой редакции рассматриваемого пункта говорится о возможности уступки требования в т.ч. и по обязательству из договора, не связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. Использование в новой редакции пункта понятия договора вместо понятия сделки представляется более удачным, поскольку согласно п. 1 ст. 154 части первой ГК РФ сделки могут быть не только двух- или многосторонними (договоры), но и односторонними.

Регулирование, подобное рассматриваемому, содержится в названной выше статье 9.1.5 разд. 1 гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., устанавливающей, что будущее право считается переданным в момент заключения соглашения при условии, что это право, как только оно возникает, может быть определено как право, к которому относится уступка. Согласно комментариям к названным Принципам в соответствии с указанной статьей будущее право может быть передано при условии, что оно может быть определено в качестве права, к которому относится уступка, когда оно возникнет; причина этого заключается в необходимости избежать трудностей, которые могли бы возникнуть при передаче будущих прав, которые описаны в неясных и очень широких и общих выражениях. При этом приведена следующая иллюстрация: для финансирования новых инвестиций компания A передала кредитному учреждению B право на получение регулярных платежей (роялти), начисляемых за использование будущих лицензий на определенную технологию; через шесть месяцев A передала лицензию на эту технологию компании X; права на подлежащие выплате роялти считаются переданными B с даты соглашения об уступке при условии, что роялти могут быть отнесены к этому соглашению.

Пункт 2 комментируемой статьи устанавливает, что будущее требование переходит к цессионарию с момента его возникновения. При этом указано, что законом могут быть предусмотрены отступления от этого общего правила. Под законом согласно п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса. В пункте 2 комментируемой статьи также указано на возможность установления соглашением сторон более позднего момента перехода будущего требования, нежели момент возникновения требования.

В упоминавшейся выше рекомендации, изложенной в п. 4 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ, говорилось о таком же общем правиле, как и установленное в п. 2 комментируемой статьи. В частности, в этой рекомендации отмечалось следующее: как следует из спорного соглашения, являющееся предметом данного соглашения будущее право (требование) перейдет к цессионарию лишь после возникновения этого права (требования) у цедента; таким образом, положения нормы п. 1 ст. 382 комментируемой главы (речь идет о прежней редакции), устанавливающей возможность передачи кредитором по сделке принадлежащего ему на основании обязательства права (требования) другому лицу, спорным соглашением не нарушены.

 

Статья 389. Форма уступки требования

Комментируемая статья устанавливает требования к форме уступки требования. Эти же требования в силу указания в п. 4 ст. 391 комментируемой главы предъявляются и к форме перевода долга. До принятия части первой ГК РФ соответствующее регулирование сводилось к положению ст. 216 ГК РСФСР, предусматривавшему, что уступка требования, основанного на сделке, совершенной в письменной форме, должна быть совершена в письменной форме. Требования к форме договора уступки содержатся в ст. 27 Конвенции ООН об уступке прав, согласно п. 1 которой договор уступки, заключенный между лицами, находящимися в одном и том же государстве, является действительным с точки зрения формы в отношениях между ними, если он удовлетворяет требованиям либо права, регулирующего этот договор, либо права государства, в котором он заключен.

В пункте 1 комментируемой статьи установлено, что уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме. Тем самым в точности воспроизведены положения п. 1 комментируемой статьи в прежней (первоначальной) редакции.

В соответствии с п. 1 ст. 160 части первой ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. Там же предусмотрено, что двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 ст. 434 части первой ГК РФ (см. ст. 434 Кодекса и коммент. к ней).

Последствия несоблюдения простой письменной формы сделки установлены статьей 162 ГК РФ (здесь и далее в ред. Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ): несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства (п. 1); в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (п. 2).

Нотариальное удостоверение сделки согласно п. 1 ст. 163 ГК РФ означает проверку законности сделки, в т.ч. наличия у каждой из сторон права на ее совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности. Как предусмотрено в п. 3 указанной статьи, если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с п. 2 данной статьи является обязательным, то несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.

Пункт 2 комментируемой статьи предусматривает, что соглашение об уступке требования по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в том же порядке, что и установленный для регистрации этой сделки. При этом указано, что законом могут быть установлены отступления от этого общего правила. С учетом п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ под законом понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса.

Такие же положения содержались в п. 2 комментируемой статьи в прежней (первоначальной) редакции с той лишь разницей, что ранее говорилось о регистрации уступки требования, а не соглашения об уступке требования. Исходя из этих положений в п. 14 Постановления Пленума ВАС России от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге"*(163) были даны следующие разъяснения: государственная регистрация уступки прав по основному обязательству, обеспеченному ипотекой (п. 4 ст. 20 Закона об ипотеке), необходима только в случае, когда уступаемое обязательство возникло из договора, подлежащего государственной регистрации; при этом с момента уступки прав требования по обязательству, обеспеченному ипотекой, к новому кредитору переходят права залогодержателя по договору ипотеки (ст. 384 комментируемой главы); однако до государственной регистрации перехода к новому кредитору прав по ипотеке предъявленные им требования, основанные на договоре об ипотеке (например, иск об обращении взыскания на предмет залога), удовлетворению не подлежат; судам необходимо иметь в виду, что указанное разъяснение не охватывает случаи, когда права залогодержателя удостоверяются закладной согласно ст. 13 Закона об ипотеке.

В пункте 12 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", направленного информационным письмом Президиума ВАС России от 16 февраля 2001 г. N 59*(164), излагалась рекомендация о том, что соглашение о переводе долга по договору аренды здания, подлежащему государственной регистрации, также подлежит государственной регистрации и при отсутствии ее считается незаключенным.

Последствия уклонения от государственной регистрации сделки, как и от нотариального удостоверения сделки предусмотрены в ст. 165 части первой ГК РФ (в ред. Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ): если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд по требованию исполнившей сделку стороны вправе признать сделку действительной; в этом случае последующее нотариальное удостоверение сделки не требуется (п. 1); если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд по требованию другой стороны вправе вынести решение о регистрации сделки; в этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда (п. 2); в случаях, предусмотренных пунктами 1 и 2 данной статьи, сторона, необоснованно уклоняющаяся от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, должна возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой в совершении или регистрации сделки (п. 3); срок исковой давности по требованиям, указанным в данной статье, составляет один год (п. 4).

Комментируемая статья в прежней (первоначальной) редакции содержала пункт 3, устанавливавший, что уступка требования по ордерной ценной бумаге совершается путем индоссамента на этой ценной бумаге. При этом была сделана отсылка к п. 3 ст. 146 части первой ГК РФ, положения которого в прежней редакции регламентировали передачу прав по ордерной ценной бумаге. Данную регламентацию указанный пункт содержит и в действующей редакции (т.е. в ред. Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ): права, удостоверенные ордерной ценной бумагой, передаются приобретателю путем ее вручения с совершением на ней передаточной надписи - индоссамента; если иное не предусмотрено данным Кодексом или законом, к передаче ордерных ценных бумаг применяются установленные законом о переводном и простом векселе правила о передаче векселя.

Соответственно, необходимость дублирования правового регулирования отсутствует, что, как представляется, и предопределило то, что Федеральным законе от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ в комментируемой статье не воспроизведено положение, касающееся уступки требования по ордерной ценной бумаге. Как определено в п. 3 ст. 143 части первой ГК РФ (в ред. Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ), ордерной является документарная ценная бумага, по которой лицом, уполномоченным требовать исполнения по ней, признается ее владелец, если ценная бумага выдана на его имя или перешла к нему от первоначального владельца по непрерывному ряду индоссаментов. В отношении использованного в п. 3 ст. 146 данного Кодекса понятия закона о переводном и простом необходимо иметь в виду разъяснения, данные в п. 1 Постановления Пленума ВС России и Пленума ВАС России от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" (см. коммент. к ст. 358.16 Кодекса).

 

Статья 389.1. Права и обязанности цедента и цессионария

В комментируемой статье содержатся положения о регламентации взаимных прав и обязанностей цедента и цессионария. Данная статья введена Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ соответственно, прежде всего, подходам, выработанным в Конвенции УНИДРУА о факторинге, Конвенции ООН об уступке прав и Принципах УНИДРУА 2010 г., а также подходам, выработанным судебной арбитражной практики.

В соответствии с п. 1 комментируемой статьи взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются, во-первых, ГК РФ и, во-вторых, договором между ними, на основании которого производится уступка. В этих положениях прослеживает аналогия с пунктом 1 ст. 11 "Права и обязательства цедента и цессионария" Конвенции ООН об уступке прав, в котором установлено, что взаимные права и обязательства цедента и цессионария, вытекающие из договоренности между ними, определяются условиями этой договоренности, включая любые упомянутые в ней правила или общие условия.

Названная статья Конвенции ООН об уступке прав также предусматривает следующее: цедент и цессионарий связаны любым обычаем, относительно которого они договорились, и, в отсутствие договоренности об ином, любой практикой, которую они установили в своих отношениях (п. 2); в случае международной уступки считается, что цедент и цессионарий, в отсутствие договоренности об ином, подразумевали применение к уступке обычая, который в международной торговле широко известен и постоянно соблюдается Сторонами соответствующих видов уступок или уступок соответствующих категорий дебиторской задолженности (п. 3). В ГК РФ положения об обычаях закреплены в ст. 5 его части первой (в ред. Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ): обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе (п. 1); обычаи, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются (п. 2).

Пункт 2 комментируемой статьи устанавливает правило, согласно которому требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка. При этом указано, что законом могут быть предусмотрены отступления от данного общего правила. Исходя из п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ под законом понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса), договором (соответственно, рассматриваемая норма является диспозитивной.

В пункте 2 комментируемой статьи также установлено, что отступления от указанного в данном пункте общего правила могут быть предусмотрены договором, т.е. рассматриваемая норма является диспозитивной. В отношении возможности таких отступлений в Постановлении Президиума ВАС России от 30 марта 2010 г. N 16283/09 по делу N А34-571/2009*(165) изложена следующая правовая позиция: на основании п. 2 договора уступки стороны поставили приобретение цессионарием спорного права требования и утрату его цедентом в зависимость от поступления полной суммы оплаты; названные условия договора уступки на его действительность не влияют, т.к. согласуются с принципом свободы договора (ст. 421 комментируемого раздела) и не противоречат параграфу 1 комментируемой главы, который не содержит положений, исключающих возможность включения в договор, на основании которого совершается уступка прав, положений, обусловливающих момент перехода уступаемых прав от цедента к цессионарию исполнением последним своих обязанностей по оплате приобретаемого права; таким образом, условие договора уступки права требования, предусматривающее переход права после его оплаты, не может являться основанием для признания этой сделки ничтожной.

Пункт 3 комментируемой статьи закрепляет обязанность цедента передать цессионарию все полученное от должника в счет уступленного требования. Это положение в силу прямого указания в нем применяется постольку, поскольку иное не предусмотрено договором, т.е. рассматриваемая норма является диспозитивной.

Подобное правило содержится в пункте "f" ст. 9.1.15 "Обязательства цедента" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., согласно которому, если иное не сообщено цессионарию, цедент несет перед ним ответственность за то, что цедент возместит цессионарию любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке. Однако, в пункте 3 комментируемой статьи речь идет о всем полученном цедентом от должника, а не только о полученном до направления уведомления об уступке. В комментариях к названным Принципам в отношении возмещения платежа, произведенного должником, отмечено следующее: пункт 1 ст. 9.1.10 "Уведомление должника" данных Принципов предусматривает, что до того, как должник получит уведомление об уступке, он считается исполнившим свое обязательство посредством платежа цеденту; это правильное решение с точки зрения защиты должника, однако цедент и цессионарий договорились между собой о передаче права; поэтому цедент обязуется, что он возместит цессионарию платеж, который он получит от должника до того, как было сделано уведомление об уступке.

В Конвенции ООН об уступке прав содержится более широкая регламентация в отношении платежей и иных поступлений, нежели в п. 3 комментируемой статьи. Так, в соответствии с п. 1 ст. 14 "Право на платеж" данной Конвенции в отношениях между цедентом и цессионарием, если они не договорились об ином и независимо от того, было ли направлено уведомление об уступке: a) если платеж по уступленной дебиторской задолженности произведен цессионарию, цессионарий имеет право удержать поступления и возвращенные товары по уступленной дебиторской задолженности; b) если платеж по уступленной дебиторской задолженности произведен цеденту, цессионарий имеет право на выплату поступлений, а также на товары, возвращенные цеденту по уступленной дебиторской задолженности; c) если платеж по уступленной дебиторской задолженности произведен другому лицу, по отношению к которому цессионарий имеет приоритет, цессионарий имеет право на выплату поступлений, а также на товары, возвращенные такому лицу по уступленной дебиторской задолженности. Пункт 2 указанной статьи устанавливает, что цессионарий не может удерживать больше того, что ему причитается из дебиторской задолженности.

 

Статья 390. Ответственность цедента

Комментируемая статья содержит положения об ответственности цедента перед цессионарием. В рамках данной регламентации в п. 1 данной статьи установлено, что цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником. Исключением из правила об освобождении цедента от ответственности за неисполнение переданного требования в силу прямого указания в этом пункте является случай, когда цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием. Поручительство регламентировано положениями § 5 гл. 23 комментируемого раздела (см. ст. 361-367 Кодекса, а также коммент. к ним).

В пункте 1 комментируемой статьи воспроизведены положения, содержавшиеся в прежней (первоначальной) редакции данной статьи. Изменения коснулись лишь используемой терминологии - ранее говорилось об ответственности первоначального кредитора, уступившего требование, перед новым кредитором, а не об ответственности цедента перед цессионарием. В свою очередь, в прежней редакции комментируемой статьи были воспроизведены положения ч. 2 п. 1 ст. 69 ОГЗ СССР и ч. 2 ст. 212 ГК РСФСР. Положениями, которые вошли в п. 1 комментируемой статьи содержание данной статьи исчерпывалось. Соответственно, положения п. 2-4 комментируемой статьи являются нововведениями Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ.

Согласно рекомендации, изложенной в п. 1 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ, недействительность требования, переданного на основании соглашения об уступке права (требования), не влечет недействительности этого соглашения; недействительность данного требования является в соответствии с комментируемой статьей основанием для привлечения цессионарием к ответственности кредитора, уступившего требование. При этом наряду с прочим отмечено следующее: по смыслу комментируемой статьи передача недействительного требования рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке права (требования); при этом под недействительным требованием понимается как право (требование), которое возникло бы из обязательства при условии действительности сделки, так и несуществующее (например, прекращенное надлежащим исполнением) право; из положений комментируемой статьи вытекает, что действительность соглашения об уступке права (требования) не ставится в зависимость от действительности требования, которое передается новому кредитору; неисполнение обязательства по передаче предмета соглашения об уступке права (требования) влечет ответственность передающей стороны, а не недействительность самого обязательства, на основании которого передается право.

Часть 1 п. 2 комментируемой статьи определяет перечень условий, которые должны быть соблюдены цедентом при уступке. Среди таких требований, предъявляемых к уступке, названо следующее: 1) уступаемое требование существует в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием (уступка будущего требования регламентирована положениями ст. 388.1 комментируемой главы); 2) цедент правомочен совершать уступку; 3) уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу; 4) цедент не совершал и не будет совершать никакие действия, которые могут служить основанием для возражений должника против уступленного требования.

В части 2 п. 2 комментируемой статьи установлено, что законом или договором могут быть предусмотрены и иные предъявляемые к уступке требования, нежели указанные в ч. 1 данной статьи. С учетом п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ под законом понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса. Следует подчеркнуть, что речь не идет о возможности отступления в договоре от положений ч. 1 п. 2 комментируемой статьи, т.е. эти положения представляют собой императивные нормы.

В положениях п. 2 комментируемой статьи реализовано обозначенное в п. 4.1.3 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России предложение, согласно которому гражданское законодательство должно содержать положения, определяющие, за какие обстоятельства, затрагивающие судьбу основного обязательства, первоначальный кредитор несет ответственность перед лицом, которому уступлено право требования. При этом указывалось, что первоначальный кредитор должен гарантировать, что: 1) уступленное право существует в момент уступки, если только это право не является будущим правом; 2) первоначальный кредитор управомочен произвести передачу права (уступку); 3) право не было ранее уступлено другому лицу, оно свободно от любых прав и притязаний третьих лиц; 4) у должника отсутствуют возражения для защиты (или будут отсутствовать такие возражения - в случае уступки будущего права); 5) ни должник, ни первоначальный кредитор не делали заявления о зачете, касающегося уступленного права, и в дальнейшем не сделают такое заявление; 6) первоначальный кредитор возместит новому кредитору любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке. Последнее из приведенных положений вошло в пункт 3 ст. 389.1 комментируемой главы, устанавливающий, что, если иное не предусмотрено договором, цедент обязан передать цессионарию все полученное от должника в счет уступленного требования.

Рассматриваемое регулирование введено Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ соответственно положениям ст. 9.1.15 "Обязательства цедента" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., в соответствии с которыми, если иное не сообщено цессионарию, цедент несет перед ним ответственность за то, что (в скобках приведены выдержки из комментариев к названным принципам):

a) уступленное право существует в момент уступки, если только это право не является будущим правом (уступленное право должно существовать в момент совершения уступки; например, она не может иметь места, если платеж уже был произведен или право на получение платежа было утрачено ранее; если, как это предусмотрено статьей 9.1.5 "Будущие права" данных Принципов, уступлено будущее право, то такого обязательства не существует);

b) цедент правомочен совершить уступку (цедент правомочен совершить уступку права; например, это положение не соблюдено в случае, если существует законное или договорное запрещение уступки права);

c) данное право не было ранее уступлено другому цессионарию и оно свободно от любых прав и притязаний третьих лиц (если цедент уже уступил право другому цессионарию, как общее правило он не имеет права совершить вторую уступку того же права, и этот запрет может рассматриваться как охватываемый уже обязательством по п. "b"; практическая важность этой идеи оправдывает отдельное и прямое предписание; однако необходимо помнить, что в соответствии со ст. 9.1.11 "Последующие уступки" данных Принципов второй цессионарий может иметь приоритет перед первым, если он раньше уведомляет должника; однако предшествующая уступка может быть совершена просто для целей обеспечения. В таком случае право все-таки может быть уступлено с надлежащим уведомлением второго цессионария);

d) у должника отсутствуют возражения для защиты (в соответствии со ст. 9.1.13 "Возражения и права зачета" данных Принципов должник может выдвинуть против цессионария все возражения для защиты, которые должник выдвинул бы против цедента; в таком случае цессионарий имеет право требования к цеденту на основе указанного обязательства);

e) ни должник, ни цедент не давали уведомления о зачете, касающемся уступленного права, и в дальнейшем не дадут такое уведомление (право на зачет может быть осуществлено должником против цессионария, если оно имелось у должника до того, как было получено уведомление об уступке; цедент принимает обязательство по отношению к цессионарию, заключающееся в том, что ни цедент, ни должник не сделали уведомления о зачете, касающемся уступленного права; цедент также имеет обязательство, что такое уведомление не будет сделано в будущем; например, если должник сделал бы такое уведомление цессионарию после уступки, как это допускается статьей 9.1.13 "Возражения и права зачета" данных Принципов, цессионарий обладал бы правом требования к цеденту в соответствии с излагаемой статьей 9.1.15);

f) цедент возместит цессионарию любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке (статья 9.1.10 "Уведомление должника" данных Принципов предусматривает, что до того, как должник получит уведомление об уступке, он считается исполнившим свое обязательство посредством платежа цеденту; это правильное решение с точки зрения защиты должника, однако цедент и цессионарий договорились между собой о передаче права; поэтому цедент обязуется, что он возместит цессионарию платеж, который он получит от должника до того, как было сделано уведомление об уступке).

В комментариях к Принципам УНИДРУА 2010 г. также указано, что стороны уступки, безусловно, могут предусмотреть обязательство цедента, касающееся настоящей или будущей платежеспособности должника или, более широко, исполнения им своего обязательства; однако в отсутствие соглашения такое обязательство не предусматривается изложенной статьей 9.1.15.

Положения, подобные вошедшим в п. 2 комментируемой статьи, содержатся также в статье 12 "Заверения со стороны цедента" Конвенции ООН об уступке прав, согласно п. 1 которой, если цедент и цессионарий не договорились об ином, в момент заключения договора уступки цедент заверяет, что: a) цедент обладает правом уступать дебиторскую задолженность; b) цедент не уступал дебиторскую задолженность ранее другому цессионарию; и c) должник не имеет и не будет иметь никаких возражений или прав на зачет. В пункте 2 названной статьи установлено, что, если цедент и цессионарий не договорились об ином, цедент не заверяет, что должник обладает или будет обладать возможностями произвести платеж.

Пункт 3 комментируемой статьи определяет последствия нарушения цедентом правил, предусмотренных пунктами 1 и 2 данной статьи: в этом случае цессионарию предоставляется право потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причиненных убытков. О понятии убытков см. коммент. к ст. 328 и 393 Кодекса.

В вошедшем в п. 3 комментируемой статьи нововведении Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ просматриваются аналогии со следующими положениями комментариев к Принципам УНИДРУА 2010 г., обозначенными в отношении упомянутой выше статьи 9.1.15 "Обязательства цедента" данных Принципов: в случае нарушения одного из обязательств цедента предоставляются средства правовой защиты, предусмотренные в главе 7 "Неисполнение" названных Принципов; например, цессионарий имеет право требовать от цедента возмещения убытков или заявить о расторжении соглашения, если соблюдены условия, предусмотренные статьей 7.3.1 "Право на прекращение договора" названных Принципов и последующими статьями.

В пункте 4 комментируемой статьи содержится регламентация последовательной передачи требования одного и того же цедента от одного лица к другому и так далее: в соответствии с ч. 1 данного пункта требование признается перешедшим к лицу, в пользу которого передача была совершена ранее; на случай исполнения должником другому цессионарию часть 2 данного пункта предусматривает, что риск последствий такого исполнения несет цедент или цессионарий, которые знали или должны были знать об уступке требования, состоявшейся ранее.

Изложенные нововведения Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ обусловлены следующим предложением, обозначенным в п. 4.1.8 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: для устранения неопределенности в вопросе о том, кому должник должен произвести исполнение при последующей уступке права, следует предусмотреть, что такое исполнение должно быть осуществлено лицу, от которого уведомление получено должником ранее. Рассматриваемое регулирование несколько отличается от того, которое закреплено в ст. 9.1.11 "Последующие уступки" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г. (см. коммент. к ст. 385 Кодекса).

 

Перевод долга

 

Статья 391. Условие и форма перевода долга

Комментируемая статья, устанавливающая условия перевода долга с должника на другое лицо и требования к форме перевода долга, открывает § 2 "Перевод долга" комментируемой главы. Названный параграф в отличие от § 1 данной главы Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ формально не излагался в новой редакции, однако именно это, по сути, и было осуществлено: § 2 в прежней (первоначальной) редакции состоял только из двух статей - 391 "Условие и форма перевода долга" и 392 "Возражения нового должника против требования кредитора", при этом статья 391 (комментируемая статья) изложена полностью в новой редакции, а в статью 392 внесено дополнение, сопоставимое с прежним объемом статьи; наряду с этим глава дополнена статьями - 392.1 "Права кредитора в отношении нового должника", 392.2 "Переход долга в силу закона" и 392.3 "Передача договора".

В рамках установления условий перевода долга в прежней (первоначальной) редакции комментируемой статьи было закреплено единственное правило - в пункте 1 статьи указывалось, что перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора. Точно такое же правило до принятия части первой ГК РФ устанавливалось положениями п. 2 ст. 69 ОГЗ СССР и ч. 1 ст. 215 ГК РСФСР. В условиях действия прежней редакции комментируемой статьи в п. 21 Обзора Президиума ВАС России практики применения главы 24 части первой ГК РФ давалась рекомендация, которая сохраняет свою практическую значимость: перевод обязанности по уплате сумм имущественных санкций без перевода обязанности по уплате основного долга не противоречит законодательству.

В пункте 1 ст. 313 комментируемого раздела в прежней редакции (т.е. до внесения Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ изменений) предусматривалось, что исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (см. коммент. к указанной статье). Однако, такое исполнение обязательства третьим лицом не является переводом долга, о чем говорилось в рекомендации, изложенной в п. 12 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований, направленного информационным письмом Президиума ВАС России от 29 декабря 2001 г. N 65.

Часть 1 п. 1 комментируемой статьи предусматривает возможность осуществления перевода долга с должника на другое лицо по соглашению между первоначальным должником и новым должником. Для обязательств, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности, в части 2 данного пункта предусмотрено, что перевод долга может быть произведен по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника. О понятии предпринимательской деятельности, а также о лицах, ее осуществляющих, см. коммент. к ст. 310 Кодекса.

Изложенные нововведения Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ обусловлены следующими предложениями, обозначенными в п. 4.2.1 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: российская правовая система рассматривает перевод долга исключительно как сделку между первоначальным и новым должником; вместе с тем в ряде правовых систем замена должника по соглашению нового должника с кредитором регулируется в качестве самостоятельного основания перевода долга в обязательстве; сделки по принятию на себя чужого долга по соглашению с кредитором могут быть предусмотрены в ГК РФ при условии их использования только в сфере предпринимательских отношений и при обязательном согласии первоначального должника; к таким сделкам вполне применимы правила ГК РФ о переводе долга, в частности, о возражениях нового должника против требования кредитора, о судьбе обеспечений и т.д.

Рассматриваемые положения закреплены соответственно статье 9.2.1 "Способы перевода" разд. 2 "Перевод обязательств" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., согласно которой обязательство уплатить денежную сумму или произвести иное исполнение может быть переведено с одного лица (первоначального должника) на другое лицо (нового должника) путем: a) соглашения между первоначальным должником и новым должником с учетом ст. 9.2.3 "Необходимость согласия кредитора на перевод" данных Принципов (речь идет о том, что для перевода обязательства путем соглашения между первоначальным должником и новым должником требуется согласие кредитора) или b) соглашения между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство.

Как отмечено в комментариях к Принципам УНИДРУА 2010 г., так же как уступка прав, рассматриваемая в разделе 1 "Уступка прав" указанной главы, перевод обязательств может также служить полезным экономическим целям. Например, если фирма A может требовать платеж от клиента B, но она должна такую же сумму своему поставщику X, то будет целесообразным договориться, чтобы клиент стал должником поставщика. Такой переход может произойти двояким образом:

1) перевод по соглашению между первоначальным и новым должниками. На практике из двух возможных способов перевода обязательств, указанных в статье 9.2.1, чаще используется перевод по соглашению между первоначальным и новым должниками при наличии согласия кредитора, как этого требует статья 9.2.3. Иллюстрация: фирма A должна своему поставщику 5 000 евро, и клиент B должен такую же сумму A. A и B соглашаются, что последний примет на себя обязательство A по отношению к X; обязательство будет переведено, если X согласится с этой сделкой;

2) перевод по соглашению между кредитором и новым должником. Другая возможность - это соглашение между кредитором и новым должником, в соответствии с которым новый должник принимает на себя обязательство. Иллюстрация: продукция компании X продается дистрибьютором A на определенном рынке; договор между сторонами прекращается; дистрибьютор B вступает в переговоры с X, предлагая принять на себя реализацию товаров; для того чтобы получить согласие X, B обязуется принять на себя долг в 5 000 евро, которые A задолжал X, и X соглашается; B становится должником X.

В части 1 п. 2 комментируемой статьи установлено, что перевод должником своего долга на другое лицо допускается с согласия кредитора. Выше говорилось, что такое правило содержалось и в п. 1 данной статьи в прежней (первоначальной) редакции. Как отмечалось в Постановлении Президиума ВАС России от 1 октября 2013 г. N 3914/13 по делу N А06-7751/2010*(166), по общему правилу, закрепленному в комментируемой статье, перевод долга осуществляется только при наличии согласия кредитора; указанное положение защищает имущественное положение кредитора в обязательстве, позволяя ему выразить обязательную для сторон волю относительно возможности вступления или невступления в обязательство нового должника; при этом кредитор вправе оценить имущественное положение такого должника, а также цель заключения соглашения о переводе долга с точки зрения добросовестности его участников и возможных неблагоприятных имущественных последствий для самого кредитора; при отсутствии такого согласия перевод долга совершен быть не может.

Новым же в ч. 1 п. 2 комментируемой статьи является прямое указание на то, что при отсутствии согласия кредитора перевод долга является ничтожным. Необходимость этого указания обусловлена изменением содержания статьи 168 части первой ГК РФ, устанавливающей недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта: если ранее в качестве общего правила в статье устанавливалось, что такая сделка является ничтожной, то после внесения Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ изменений по общему правилу такая сделка является оспоримой, Исходя из положений п. 1 ст. 166 части первой ГК РФ (в ред. Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ) ничтожность сделки означает ее недействительность независимо от признания ее недействительной судом. Общие положения о последствиях недействительности сделки закреплены в ст. 167 данного Кодекса (см. коммент. к ст. 431.1 Кодекса).

Часть 2 п. 2 комментируемой статьи содержит правило определения момента перевода долга в случае, когда кредитор дает предварительное согласие на перевод долга: перевод долга состоявшимся в момент получения кредитором уведомления о переводе долга. Это нововведение Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ обусловлено предложением, указанным в п. 4.2.2 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: пункт 1 комментируемой статьи (речь идет о прежней редакции) предусматривает, что перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора; при этом в ГК РФ не содержится каких-либо требований, предъявляемых к согласию кредитора; тем самым не исключается возможность предварительного согласия кредитора на перевод долга; в связи с этим необходимо определить момент, когда при предварительном согласии вступает в силу перевод долга, связав этот момент с моментом получения кредитором соответствующего уведомления.

Нововведение закреплено соответственно положениям ст. 9.2.4 "Предварительное согласие кредитора" разд. 2 гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г.: кредитор может дать предварительное согласие (п. 1); если кредитор дал предварительное согласие, перевод обязательства вступает в силу в момент, когда кредитор получает уведомление о переводе либо когда кредитор ознакомится с ним (п. 3). Как отмечено в комментариях к названным Принципам, если кредитор дает свое согласие на будущее, перевод вступает в силу, когда о нем уведомлен кредитор или когда кредитор его признает; это означает, что как для первоначального, так и для нового должника достаточно будет уведомить кредитора о переводе, когда он произойдет; уведомление не обязательно, если можно сделать вывод о том, что кредитор признал перевод, в отношении которого он авансом дал свое согласие; "признание" означает событие, безусловно свидетельствующее, что о переводе стало известно.

Часть 1 п. 3 комментируемой статьи для случая, когда перевод долга по обязательству, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, произведен на основании ч. 2 п. 1 данной статьи (т.е. перевод долга произведен по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника, установлено, что первоначальный должник и новый должник несут солидарную ответственность перед кредитором (права кредитора при солидарной обязанности должников предусмотрены статьей 323 комментируемого раздела, см. указанную статью и коммент. к ней). При этом предусмотрено, что соглашением о переводе долга может быть установлена субсидиарная ответственность первоначального должника (субсидиарная ответственность регламентирована положениями ст. 399 комментируемого раздела), а также, что первоначальный должник может быть освобожден от исполнения обязательства. Для последнего случая предусмотрено, что первоначальный должник вправе отказаться от освобождения от исполнения обязательства.

В соответствии с ч. 2 п. 3 комментируемой статьи к новому должнику, исполнившему обязательство, связанное с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, переходят права кредитора по этому обязательству. Это правило в силу прямого указания в данной части применяется постольку, поскольку иное не предусмотрено соглашением между первоначальным должником и новым должником или не вытекает из существа их отношений.

В пункте 4.2.3 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России указывалось на целесообразность предусмотреть право кредитора обусловить свое согласие на перевод долга сохранением обязательства первоначального должника (как солидарного либо субсидиарного должника). Как отмечалось при этом, особенно актуально закрепление такого права в отношении предварительного согласия кредитора, когда его риски значительно увеличиваются.

В нововведениях п. 3 комментируемой статьи прослеживаются аналогии с положениями ст. 9.2.5 "Освобождение первоначального должника от обязательства" разд. 2 гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., согласно которым: кредитор может освободить первоначального должника от обязательства (п. 1); кредитор может также сохранить первоначального должника в качестве должника, если новый должник не произведет надлежащего исполнения (п. 2); в иных случаях первоначальный должник и новый должник несут солидарную ответственность (п. 3). В отношении пределов освобождения от обязательства первоначального должника в комментариях к названным Принципам отмечено следующее: согласие кредитора независимо от того, дано ли оно в соответствии с п. "b" ст. 9.2.1 данных Принципов (речь идет о переводе долга путем соглашения между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство) или в соответствии со ст. 9.2.3 данных Принципов (речь идет о том, что для перевода обязательства путем соглашения между первоначальным должником и новым должником требуется согласие кредитора), имеет обязательную силу в отношении нового должника по обязательству; необходимо определить, освобождается ли первоначальный должник от своего обязательства; выбор между различными вариантами является прежде всего делом кредитора; только в случае применения п. "b" ст. 9.2.1 выбор будет также зависеть от первоначального должника.

Пункт 4 комментируемой статьи, устанавливая требования к форме перевода долга, отсылает к правилам, содержащимся в ст. 389 комментируемой главы, т.е. распространяет на перевод долга требования к форме уступки требования. Такое же регулирование содержалось в п. 2 комментируемой статьи в прежней (первоначальной) редакции, только отсылка делалась не ко всей статье 389 комментируемой главы, а только к ее пунктам 1 и 2 (это соответствовало прежней (первоначальной) редакции указанной статьи). До принятия части первой ГК РФ в ст. 216 ГК РСФСР устанавливалось лишь то, что перевод долга, основанный на сделке, совершенной в письменной форме, должен быть совершен в письменной форме.

Исходя из положений ст. 389 комментируемой главы к форме перевода долга предъявляются следующие требования: перевод долга, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должен быть совершен в соответствующей письменной форме; соглашение о переводе долга по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом (см. коммент. к указанной статье). Примером реализации второго из приведенных требований является Постановление Президиума ВАС России от 13 января 2004 г. N 13695/03 по делу N А56-33604/02*(167), в котором изложен вывод о том, что, поскольку лицензионный договор подлежит регистрации, то и договор перевода долга, вытекающий из этого договора, должен быть зарегистрирован.

 

Статья 392. Возражения нового должника против требования кредитора

В комментируемой статье предусмотрено право нового должника выдвигать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях между кредитором и первоначальным должником. Точно такое же положение содержалось в ч. 2 ст. 215 "Перевод долга" ГК РСФСР, но при этом говорилось о "всех" возражениях, основанных на отношениях между кредитором и первоначальным должником.

Аналогичное правило закреплено в п. 1 ст. 9.2.7 "Возражения и право зачета" разд. 2 "Перевод обязательств" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г.: новый должник может выдвинуть для своей защиты против кредитора все возражения, которые первоначальный должник мог бы выдвинуть против кредитора. Как отмечено в комментариях к названным Принципам, обязательство, переведенное на нового должника, представляет собой то же самое обязательство, которое связывало первоначального должника (и в некоторых случаях продолжает его связывать); если первоначальный должник имел возможность задержать платеж или отказаться от платежа кредитору на основании возражения в свою защиту, такого, например, как ненадлежащее исполнение своего обязательства самим кредитором, новый должник может положиться на ту же защиту против кредитора. При этом приведена следующая иллюстрация: компания A имеет долг перед компанией X в размере 200 000 евро, которые должны быть уплачены в конце года, за услуги по обслуживанию помещений; с согласия X A переводит свое обязательство на компанию B; X оказывает чрезвычайно плохие услуги, что дало бы A право на отказ от платежа; когда наступает срок платежа, B может заявить для своей защиты возражения, которые она заявила бы X.

В силу прямого указания в комментируемой статье новый должник не вправе осуществлять в отношении кредитора право на зачет встречного требования, принадлежащего первоначальному должнику. Это правило является нововведением, включенным в данную статью Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ соответственно положению п. 2 названной выше статьи 9.2.7 Принципов УНИДРУА 2010 г., устанавливающему, что новый должник не может осуществить в отношении кредитора никакие права зачета, которыми обладал первоначальный должник в отношении кредитора. В комментариях к названным Принципам указано, что право зачета, относящееся к обязательству, которое имеет первоначальный должник перед кредитором, не может, однако, быть реализовано новым должником; требование взаимности между кредитором и новым должником не будет соблюдено; первоначальный должник может тем не менее использовать свое право на зачет, если он не был освобожден от обязательства.

Прекращение обязательства зачетом предусмотрено и регламентировано статьей 410 комментируемого раздела. Случаи недопустимости зачета установлены в статье 411 данного раздела (см. указанные статьи и коммент. к ним).

 

Статья 392.1. Права кредитора в отношении нового должника

Комментируемая статья определяет объем прав, осуществляемых кредитором в отношении нового должника при переводе долга. Данная статья введена Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ соответственно регламентации, содержащейся в ст. 9.2.8 "Права, связанные с переведенным обязательством" разд. 2 "Перевод обязательств" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г. До принятия части первой ГК РФ соответствующее регулирование устанавливалось в части 3 ст. 215 "Перевод долга" ГК РСФСР, предусматривавшей, что поручительство и установленный третьим лицом залог прекращаются с переводом долга, если поручитель или залогодатель не выразили согласия отвечать за нового должника.

В пункте 1 комментируемой статьи установлено, что кредитор может осуществлять в отношении нового должника все права по обязательству. Это общее правило в силу прямого указания в данном пункте применяется постольку, поскольку иное не предусмотрено законом (под законом согласно п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса), договором (соответственно, рассматриваемая норма является диспозитивной) или не вытекает из существа обязательства.

Положения п. 1 комментируемой статьи закреплены соответственно тому, как в п. 1 названной выше статьи 9.2.8 Принципов УНИДРУА 2010 г. установлено, что кредитор может осуществить против нового должника все свои права на получение платежа или иного исполнения по договору в отношении переведенного обязательства. Согласно комментариям к названным Принципам норма, установленная указанной статьей, продиктована тем же принципом, что и норма ст. 9.2.7 "Возражения и право зачета" названных Принципов (о данной норме см. коммент. к ст. 392 Кодекса); обязательство переводится новому должнику, как оно есть, не только с возражениями для защиты, которые мог бы выдвинуть первоначальный должник, но также и со всеми правами на платеж или другое исполнение по договору, которые кредитор имеет в отношении переведенного обязательства. Как отмечено там же, следующие иллюстрации дают примеры таких прав: 1) компания A должна возвратить банку X кредит в 1 000 000 евро с годовыми в размере 3%; A переводит свое обязательство по возмещению основной суммы кредита на компанию B; перевод также включает обязательство уплатить 3% годовых; 2) обстоятельства аналогичны указанным в иллюстрации 1, различие заключается в том, что кредитный договор дает право X требовать досрочной выплаты кредита, если A не заплатит начисленные проценты; X может также воспользоваться этим правом против B. В комментариях к Принципам УНИДРУА 2010 г. также отмечено, что автономия воли сторон допускает возможность отступлений от установленных в указанной статье 9.2.8 правил, в частности возможность предусмотреть отдельный перевод обязательства уплатить проценты годовых.

Пункт 2 комментируемой статьи на случай, когда при переводе долга первоначальный должник освобожден от обязательства (о таком случае говорится в ч. 1 п. 3 ст. 391 комментируемой главы), обеспечение исполнения обязательства, предоставленное третьим лицом, прекращается. Исключением согласно данному пункту является случай, когда такое лицо согласилось отвечать за нового должника. Тем самым реализовано обозначенное в п. 4.2.5 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России предложение о необходимости закрепить общее положение, согласно которому, если первоначальный должник освобождается от обязательства, то обеспечение исполнения обязательства, предоставленное любым третьим лицом, прекращается, если только такое лицо не согласится отвечать за нового должника.

Соответствующие положения содержатся в п. 2 названной выше статьи 9.2.8 Принципов УНИДРУА 2010 г.: если первоначальный должник освобожден от обязательства на основании п. 1 ст. 9.2.5 названных Принципов (т.е. при освобождении кредитором первоначального должника от обязательства), то обеспечение исполнения обязательства, предоставленное любым лицом помимо нового должника, перестает существовать, если только такое лицо не согласится, что оно должно продолжать оставаться досягаемым для кредитора.

В рамках сравнения обеспечения при уступке прав и переводе обязательства в комментариях к Принципам УНИДРУА 2010 г. указано следующее:

в случае уступки права все права, обеспечивающие исполнение, автоматически передаются цессионарию. Это решение обосновано тем обстоятельством, что уступка права не изменяет положение должника, т.е. обеспечение может продолжать использоваться для своих целей в неизменных условиях. Перевод обязательства новому должнику в противоположность этому изменяет контекст, в котором было предоставлено обеспечение. Если первоначальный должник освобождается от обязательства и если обеспечение должно быть также переведено с обязательством, то риски нарушения обязательства или банкротства, которые следует застраховать, будут лежать на другом лице, и, таким образом, полностью изменится цель обеспечения;

если обязательство первоначального должника было обеспечено поручительством, предоставленным другим лицом, это поручительство может продолжать действовать, если первоначальный должник остается обязанным. С другой стороны, если первоначальный должник освобождается от обязательства, поручительство не может перейти в целях обеспечения исполнения обязательства новым должником, если только лицо, предоставившее поручительство, не даст своего согласия на то, что оно будет продолжать оставаться доступным для кредитора;

иллюстрация: компания A должна 1 000 000 долларов компании X; банк S согласился гарантировать надлежащее исполнение этого обязательства. X с согласия A переводит свое обязательство на компанию B, и X соглашается освободить A от ее обязательства. S не гарантирует обязательство B, если только он не согласится продолжать предоставлять обеспечение;

особый случай имеет место, когда поручительство было дано лицом, которое само должно стать новым должником. В таком случае обеспечение обязательно перестает существовать, поскольку лицо не может предоставить обеспечение по своему собственному обязательству.

В пункте 3 комментируемой статьи установлено, что освобождение первоначального должника от обязательства распространяется на всякое предоставленное им обеспечение, но если только имущество, являющееся предметом обеспечения, не передано им новому должнику. О необходимости введения таких правил говорилось в пункте 4.2.4 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России: правовое регулирование отношений, связанных с переводом долга, может быть дополнено положением о том, что если первоначальный должник освобождается от обязательства, то это освобождение распространяется на все предоставленные им залоговые обеспечения, если только он не передает предмет обеспечения новому должнику.

Рассматриваемое нововведение закреплено соответственно пункту 3 названной выше статьи 9.2.8 Принципов УНИДРУА 2010 г., согласно которому освобождение первоначального должника от обязательства также распространяется на любое обеспечение исполнения обязательства, предоставленное первоначальным должником кредитору, если только такое обеспечение не относится к имуществу, переданному как часть сделки между первоначальным и новым должниками. В комментариях к названным Принципам в отношении обеспечения, относящегося к имущественным активам, отмечено следующее:

первоначальный должник может предоставить в качестве обеспечения часть своих собственных активов. В таком случае если переводится обязательство и первоначальный должник освобождается от обязательства, обеспечение перестает существовать в отношении обязательства, которое связывает нового должника. Иллюстрация: банк X предоставил компании A кредит в 100 000 евро, обеспеченный залогом акций должника; X с согласия A перевел на компанию B свое обязательство выплатить кредит, и X принял освобождение от обязательства A; акции перестали быть обеспечением;

решение будет отличаться, если активы, предоставленные в качестве обеспечения, переведены как часть сделки между первоначальным и новым должниками. Иллюстрация: первоначальные факты аналогичны приводимым в указанной выше иллюстрации, однако перевод обязательства от A к B состоялся как часть более широкой операции, в которой собственность на акции также была передана B; в такой ситуации акции продолжают служить обеспечением обязательства B возвратить кредит.

 

Статья 392.2. Переход долга в силу закона

В комментируемой статье предусмотрен и регламентирован переход долга в силу закона. Данная статья введена Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ, однако это не означает появления законодательной новеллы, поскольку о таком переходе долга говорилось и говорится в других положениях ГК РФ (см. ниже). Новым является лишь включение в § 2 "Перевод долга" комментируемой главы непосредственного указания на возможность перехода долга в силу закона.

Случаи перехода долга в силу закона подразумеваются в статье 9.2.2 "Исключение" разд. 2 "Перевод обязательств" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., устанавливающей, что названный раздел не применяется к переводу обязательств, совершаемому по особым правилам, регулирующим перевод обязательств при передаче предприятия. В комментариях к названным Принципам отмечено, что нормы, содержащиеся в данном разделе, не применяются к переводу обязательств в процессе передачи предприятия (бизнеса) в соответствии со специальными правилами, регулирующими такую передачу, что может иметь место при слиянии компаний; часто применимое право предусматривает механизм, в соответствии с которым права и обязанности в силу закона переходят на основании определенных условий во всей их совокупности; статья 9.2.2 не препятствует применению данного раздела в случае, когда обязательства, относящиеся к передаче предприятия, переводятся по отдельности.

Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает, что долг может перейти с должника на другое лицо по основаниям, предусмотренным законом. С учетом п. 2 ст. 3 части первой ГК РФ под законом при этом понимаются данный Кодекс и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 данного Кодекса. Речь идет, прежде всего, о переходе долга в силу закона в случаях универсального правопреемства в обязанностях должника.

Как говорилось выше (см. коммент. к ст. 387 Кодекса), универсальное правопреемство (одновременный переход прав и обязанностей к другому лицу) в силу прямого указания в п. 1 ст. 129 части первой ГК РФ имеет место при наследовании и реорганизации юридического лица. Правопреемство при реорганизации юридических лиц в зависимости от формы реорганизации - слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование - определяется по правилам ст. 58 части первой ГК РФ. Статья 59 данного Кодекса устанавливает требования к передаточному акту.

В соответствии с п. 1 ст. 1175 части третьей ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (при этом сделана отсылка к статье 323 части первой ГК РФ, определяющей права кредитора при солидарной обязанности). Там же установлено, что каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Согласно пункту 2 указанной статьи наследник, принявший наследство в порядке наследственной трансмиссии, отвечает в пределах стоимости этого наследственного имущества по долгам наследодателя, которому это имущество принадлежало, и не отвечает этим имуществом по долгам наследника, от которого к нему перешло право на принятие наследства.

Примером перехода долга в силу закона, который имеет место не только в порядке универсального правопреемства, является предусмотренное статьей 353 комментируемого раздела сохранение залога при переходе прав на заложенное имущество к другому лицу (см. указанную статью и коммент. к ней).

Другим примером перехода долга в силу закона является установленное статьей 586 части второй ГК РФ обременение рентой недвижимого имущества. Согласно пункту 1 указанной статьи: рента обременяет земельный участок, предприятие, здание, сооружение или другое недвижимое имущество, переданное под ее выплату; в случае отчуждения такого имущества плательщиком ренты его обязательства по договору ренты переходят на приобретателя имущества.

В отличие от положения ч. 1 п. 2 ст. 391 комментируемой главы, в соответствии с которым перевод должником своего долга на другое лицо допускается с согласия кредитора и при отсутствии такого согласия является ничтожным, а точнее, прямо противоположно этому правилу в п. 2 комментируемой статьи установлено, что для перехода долга в силу закона согласие кредитора не требуется. Правило п. 2 комментируемой статьи в силу прямого указания в данном пункте подлежит применению постольку, поскольку иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства. О понятии закона см. выше.

Правовая позиция, согласно которой при универсальном правопреемстве в результате реорганизации юридического лица права и обязанности должника переходят к вновь созданному юридическому лицу на основании закона, поэтому согласия кредитора на такой переход не требуется, выражалась в Постановлениях Президиума ВАС России от 17 марта 2011 г. N 15762/10 по делу N А41-8794/10 *(168) и от 17 марта 2011 г. N 16555/10 по делу N А41-6959/10 *(169).

 

Статья 392.3. Передача договора

Комментируемая статья содержит регламентацию передачи договора, под которой согласно статье понимается передача стороной всех прав и обязанностей по договору другому лицу. Понятие "передача договора" является новым для федерального законодателя, но им использовалась формулировка передачи прав и обязанностей по договору, например, в положениях п. 1 ст. 7 Федерального закона от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации"*(170) (см. ниже).

Рассматриваемая статья введена Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ с учетом положений раздела 3 "Передача договоров" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г. В открывающей названный раздел статье 9.3.1 дано следующее определение: "передача договора" означает передачу по соглашению одним лицом (цедентом) другому лицу (цессионарию) прав и обязанностей цедента, вытекающих из договора с третьим лицом (другой стороной). Как отмечено в комментариях к названным Принципам, права и обязательства могут быть переданы отдельно в соответствии с нормами разделов 1 "Уступка прав" и 2 "Перевод обязательств" указанной главы; однако в некоторых случаях договор передается полностью; точнее, лицо передает другому лицу все права и обязательства, возникшие из того, что оно является стороной договора; например, подрядчик может пожелать дать возможность другому подрядчику заменить его в качестве стороны по договору о строительном подряде; нормы названного раздела 3 относятся к передаче договоров, как установлено в ст. 9.3.1.

В пункте 4.2.6 разд. V Концепции развития гражданского законодательства России отмечалось, что, учитывая распространенность сделок "передачи договоров", целесообразно дополнить комментируемую главу параграфом, регулирующим порядок передачи прав и обязанностей по взаимным обязательствам. Однако, вместо самостоятельного параграфа введена лишь одна комментируемая статья, содержащая единственное положение, согласно которому к сделке по передаче договора соответственно применяются правила об уступке требования и о переводе долга. Иначе говоря, в части передачи прав по договору подлежат применению правила § 1 комментируемой главы об уступке требования, а в части передачи обязанностей - правила § 2 данной главы о переводе долга. Такое регулирование не является новым. Так, например, в упомянутом выше пункте 1 ст. 7 Федерального закона "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" в рамках установления гарантии перехода прав и обязанностей иностранного инвестора другому лицу предусмотрено, что иностранный инвестор в силу договора вправе передать свои права (уступить требования) и обязанности (перевести долг), а на основании закона или решения суда обязан передать свои права (уступить требования) и обязанности (перевести долг) другому лицу в соответствии с гражданским законодательством РФ.

Такое регулирование отличается от содержащегося в названном выше разделе 3 гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г., который наряду с изложенной выше статьей статье 9.3.1 "Определения" включает в себя статьи 9.3.2 "Исключение", 9.3.3 "Необходимость согласия другой стороны", 9.3.4 "Предварительное согласие другой стороны", 9.3.5 "Освобождение цедента от обязательств", 9.3.6 "Возражения и право зачета" и 9.3.7 "Права, переданные вместе с договором".

К комментируемой статье непосредственно отсылает положение ч. 3 п. 1 ст. 356 комментируемого раздела, предусматривающее, что в случае, если залог возник ранее заключения договора управления залогом, управляющий залогом по соглашению о передаче договора залога вправе осуществлять в силу договора управления залогом все права и обязанности залогодержателя.

 

---

Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 342; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!