БРАНЬ АРХИСТРАТИГА МИХАИЛА СО САТАНОЮ 24 страница

Во блаженное число сих людей да впишет Христос всех нас! Желаю, Ваш всеискренний брат и нижайший слуга

Григорий Сковорода

Postea scripsi 11. Да наречется же сия книжечка «Женою Лотовою»! Предисловием же да будет сие мое к тебе пись­мо, о возлюбленный друг! Тебе сию невесту, безневестную и чистую голубицу, в дар привожу первому и тебя обру­чаю именем господа нашего Иисуса Христа.

Прочее, при переписке повелевай наблюдать орфогра­фию. Паче же все ее листы хранить от нечистоты. Целуй

288

любезного Наемана Петровича12 и всю нашу братию. Мир во днях наших! Аминь!

Господину моему иерею Якову Правицкому в Бабаях

87

[Из с. Гусинки, 1787 г.] Марта 21

Отец, и брат, и друг!

Вот так на сем свете жив будь, весел будь, а про себя богу молись, еще ж и правду кое-когда треба сказать: хм! хм!

Молюсь. Помилуй меня, господи! Подай мне в сердце братолюбие! Да не быть мне как разъяренный тур, да быть мне как овца безбронная.

Молитва и терпение, терпение да молитва — сия суть мне граница, и щит, и мощь, и надежда, и утешение, и покой. Мне? Нет. Не только мне, всем.

Не пишу более: сердце болит. Иван Максимович доска­жет Вам, чего не пишу.

Ваш сын, и брат, и друг Григорий Сковорода

88

[В с. Бабаи] Из Гусинки, 7 октября 1787

Любезный отец, и друг, и брат Яков! Радуйся со всею нашею братиею!

Всепокорно благодарю за вино. Мы с братом Василием сразу открыли и, желая Вам и всему Вашему дому с лю­безною Христиною здравия, потянули в собственное наше здравие хорошо-хорошо. Еще ожидаю из Харькова... Чудно мне! Вы, снится мне, переписали «Михайлову борьбу» 14 и опять требуете? Однако посылаю. Да обре­тете, чего ваша перепись не образует. Не медлите же много. Однако через неверные руки — не! не! не!..

Считаю, будет лучше, если она погибнет у вас, чем ходить ей по нечестивым рукам.

Теперь я готов и родить на свет нечто хоть и не большое, но благочестивое, предназначенное для кого-то из друзей.

289

Потому я пишу немногословно, имея в виду благовременно произвести на свет, пока есть время. Ибо близка, даже стоит у дверей, враждебная музам зима. Тогда уже нужно будет не писать, а греть руки. Далее, в отношении того, что я готов сотворить и что близкое к рождению, об этом ты уже знаешь. Будь здоров.

Твой слуга и брат

Сыр нашего Михаила где-то застрял. Очки мне мало подходят, я подарил их Иосифу. Он обещает в обоих пись­мах большую и прямую флейту. Когда будет, мне неиз­вестно. О, если бы, кроме всего прочего, он сам вернулся к нам. Легкий путь в Аверн 15, О несчастный человек! Потерял единого семилетнего сына. Он умер в великую пятницу. Вот, как мир, сначала утешит, а потом наконец мучит и терзает, как тигр. Мирской путь.../ мнится че­ловеку благим быть. Конец же его есть ад. О блаженны люди, для которых господь — бог их! Спи наживутся у батька. Аминь!

89

Из Гусинской Скрынницкой пустыни, 1788 года, августа 4-го

Возлюбленный в духе святом друг Яков! Дерзай во господе!

Если уже встала из ложа любезная наша Христина, радуюсь всех нас ради. Если же воскрылилась в мир пер­вородный, отнюдь же придет в нижний, радуюсь ее ради: нас же ради возмущаюсь, ибо оставляет нас в сей плачев­ной юдоли.

Жизнь сия есть нам темница, Верный же друг есть денница.

Благодарю Вас и Христину за вино. Питейный и идей­ный монумент есть живее памятки очей. Юлия Цезаря только единожды в июле поминаем, а нашего истинного кесаря Христа ежеденно хлеб и вино, как зерцало нам, но и самого духа сердечного его вид и сень, пожертая ис­тиною и животом, бывает, и есть, и будет. Впрочем, вот Вам по желанию Вашему херувимской песни paraphrasis 16:

290

Тайновидным херувимам сообразны И животворящей троице песнь

принося, Видимый сей весь мир извергнем

из сердца. Да вместим невидимый и его царя, Окружаемого и стерегомого тьмой. Копиеносных херувим и серафим. Аллилуйя, аллилуйя! аллилуйя!

Δορυφορέω17 есть копиеносный лейб-гвардер. Δοροφορ-ούμενος18, сиречь окруженный копиеносною гвардиею или строем. Дариносима есть полгрека, а полславяна.

Ангельское ваше болтание читал я ангельским серд­цем. Болтает сатана с ангелами лютыми своими. Болтает и бог Якова со своими, как писано: «Ангел господень возмущал воду». Turbabat et exturbabat aquam, ut enata-ret ferrum illud 19.

«Ты Петр (по-еврейски kupha — каменная гавань и кораблям авраамское лоно), и на сем камне...» и прочее. Сатана же болтает: да потопит в изблеваемых водах оную жену с дитем авраамским. Болтает: да покроет и смешает с водою гавань, да никто не узрит вечности, разве тления, что есть мать атеистов. И сие-то есть проклинаемое у Иезе-кииля слияние, за которое ужасно грозит вышний. Но наш бог сей! Что велит ангелу своему, Иеремии? «Если из­ведешь честное из негодного, уста мои будешь». «Взболтай молоко, и будет масло». Exturba aquam et remanebit butyrum 20. О клеветниковых же ангелах се, что говорит: «Прокисло, как молоко, сердце их». Заболтали и сколо­тили с сыром тления и с сырною водою масло оное. «Всплы­вет железо». Тленным своим днем и солнцем, как землею, загребли оный нам день и солнце. «В солнце положил селение свое». «Благовестите день ото дня: новый от вет­хого, вечный от тленного. Ничто бо не есть благо, только бог; и ничто не есть свет, разве он. И самое солнце есть то тьма и ночь, се сия!» «Помянул в ночи имя твое...» «Воз­любили человеки тьму» и прочее. Желал Христос выболтать воду гергесинцам, но они отпросились. Агарино дитя 21 есть то же, что верблюд: любит мутную пить, мешает и болтает, да чистоту погубит. Сыр паче масла любит. Что же таковым помогает доить Иаковлевых и Иовлевых овец и коз? Сии-то мотылоядцы у Иезекииля, возненавн­

291

дев опрпснок вечности, с гергесинскими вепрями едят человечьи отбросы, сболтав чистое с нечистым, но не от-болтав нездорового от здравости. Мы же, о друг, дети Сар-рины, дети премудрости божией, в утро избивая и изгоняя из храма все бесчествующее дом божий, как Христос верев­кою оною: «Веревка червленая — уста твои...» «Се муж, и в руке его веревка землемерная». Сия веревка невредных сохранила шпионов Навиновых в Иерихоне. Что есть сия веревка? «Дал мне господь язык...» «Дух животворит...» Слышь, сын человеческий, дерзай и очищай храм госпо­день! Сие-то есть жить в доме господнем. «Одно просил тот господа...» Мир тебе! Землемерить, рассудить (у Павла говорится: дух разделения) — вывести честное от недо­стойного и возмутить воду, болтая бурею духа святого оною: «Был шум...»

Сия есть должность ангелов божиих, написанных не на земле, но на небесах. В сем числе и нам быть желаю.

Аминь! Любезный друг!

Твой друг...

Любезному другу Наеману Петровичу нижайший мой поклон и мир божий. Также отцу Василию 22, другу и брату во господе.

Телом далек я от вас, но сердцем близок.

Сердце в нас — голубица Ноева.

Ничто так не дивно, как бездна святого сердца.

Тогда свято, когда лишь себя возвеличивает

Все — трава и лузга, все — прах и тень.

Все преходит; сердцем человек вечен.

Чистое сердце пребывает в любви, но любовь остается в нем же.

 А эта любовь — бог, значит, человек вечен. О люди!

 Зачем удивляетесь океану, зачем удивляетесь звездам?

Идите, вернитесь домой! Узнайте себя!

Этого будет достаточно. Аминь.

Божественная голубица поет:

Все происходит из бездны глубокого сердца.

После смерти все начинается опять.

292

Так зерно дает ростки, так оно прячется вглубь.

Что же ты смерти боишься? Вот тебе ее

подобие.

Так же, что пустое в твоей жизни, относит божествен­ный вихрь. Ангел... вздымает пустой хаос... Так... когда пройдет тяжелое волнение, то... вот священный ковчег!

И тут Ноева голубица:

Я нашел скалу. Сатана, плоть, мир, прощайте!

Вдоволь вы меня волновали. Теперь я обрел священный покой.

Аминь.

N3. Замок обозначает то же, что и ковчег. Ковчег, скала над потопом, кефа, гавань есть то же, что и святое начало. «Кто влазил вначале, здоров бывал».

Господину моему иерею Якову Правицкому в селе Бабаях.

90

[В с. Бабаи] Из Бурлука, 1788 года, в последний день

Dilecte in domino frater Jacobe! Pax et gaudium tibi a domino deo! 23

Зимую в Бурлуке. Если господь восхочет и не возьмет... его от меня, меня же от тела, помышляю посетить Вас. Где и когда умереть? Не боится тот, о котором Аввакум: «Праведник от веры жив будет». «Примечай-де незлобие и гляди правоту...» А я сладчайший... мой остаток во мне (посреди вас стоит...) давно уже вижу. А что? Получили ли Вы от меня письмо и в нем херувимский от меня пере­сказ? Не знаю. С письмом к Василию Павловичу послал я к Вам также через его ученика из Бурлука. Если не получили? Гневаюся, но крошку. Много там доброго. Сие пишу в беспокойстве. Не ожидайте ибо беседы, разве... притчи сухие, немазанные. Целуйте от меня всех... Наума Петровича и отца Василия с Евстафием и весь клир...

293

91

294

Из Гусинки, мая 30-го [1791]

Христос воскресе! Возлюбленный друг Яков! Радуйся во господе!

Вас не поздравляю с праздником, а поздравляю любез­ную нашу Христину с детьми и младенцев же во Христе. Совершенные же мудрствуют со Златоустом: «Празднику не время творец, но ведренная совесть». У Исайи же сей истинный праздник нарицается: «Веселие вечное над гла­вой их». Главою человеку есть сердце его, господствующее телесным мириком. И если сия глава не болит, как у Ели­сеевой вдовицы сына, оживленного Елисеем 24, и тогда исполняется на нас высокая притча оная: «Святому чело­веку каждый день — праздник». И в сию-то цель улучает Исаина стрелочка сия: «Веселие вечное», сиречь непрерыв­ное, на всяк день творящее пасхи велик день. Се таков же есть и сираховский праздник: «Веселие сердца — живот человеку». Вот истинный праздник Давидов! «Мир много­любящим закон твой». Какая польза, если на воздухе — не в сердце — ведро и весна? В сердце же сие: «Взволнуют­ся нечестивые...» А я ежеденно пою песенку сию: «Хри­стос — моя сила...», от смысла чистого во господе празд­нуя. О смысл чистый! Сколь немногим ты друг! О нем-то притча сия: «Чистое небо не боится молнии и грома». О бог мой! Сколь мир сие презирает! Сколь же опять оно вели­кое! А трудно ли сие доказать или обличить! Се пентеко-стия 25 через три дня! Се предложение, обещание! Се на­дежды совершение и венец празднику пасхи! А что то совершилося? Вот что: «Сердце чисто создай, великий боже...» О смысл (опять говорю) чистый! О сердце! Сколь немногим ты друг! Заключу с Соломоном: «Кто похвалится, что сердце имеет чистое?»

Вот с каким праздником, друг мой, тебя поздравляю или говорю по-эллински μακαρίζω — ублажаю. Сей празд­ник от твоих улиц не отнялся, как грозит Исайя. Ты ему, а он тебе есть друг.

Сорадуйся же и мне. Ибо и я милостию вышнего сего небесного торжества и шума празднующих сопричастни­ком быть сподобился. Сей мой един есть и жребий, и нас­ледие, и премудрость: конец, цвет и плод жизни и трудов моих упокоение; и все благое мне — сердце чистое. О! Тогда бы то исполнилося на нас сие: «Клялся во гневе моем». «Если войдут в покой мой?» Сиречь бедами и труда­ми поразил я их. Не доберутся ли ныне до моего празд­ника? Прости, любезный! От избытка сердечного наболтал много.

Ваш соторжествепник и друг Григорий Варсава Сковорода

Через детей Захаржевских 26 имею письмо от Михаи­ла 27. Боже мой! Сколь жаждет к нам! Да страждет (оставь его) клятву гнева божия, если как достигнет в покой нашего праздника. Любящие бога ему единому согрешают на то, и да справдится перед ними во словах своих, и тем удобнее препобедит их на свою сторону.

Получил на светлой седмице. Если уже празднует, перешлите «Михаило-сатаномахию». Но сие предаю воле вашей. Любезному Наеману Бар-Петру радость и мир божий от меня со всем его гнездом и со птенцом Ильею. Так же отцу Василию, и отцу Евстафию, и бедненькому моему Любачину, слепенькому 28, и всему вашему клиру благосердное мое поклонение. Аминь!

Сие пишу через Алексея Юрьевича 29. Он при мне жа­ловался, е musca elephantem faciens 30, что не мог у Вас (у друга!) выпросить безделки — несколько розовых ку­стов. Сие он с великою трагедиею повествовал. Почто Вы столь скупы и горды? Даже в мимоезде не обещался к Вам заехать. Посетите его и мир сотворите.

Господину моему отцу Якову Правицкому в селе Бабаях.

92

1792 года, января 5, из Гусинки

Возлюбленный друг и брат во Христе Яков!

Радуйся с любезною Христиною и с детьми в новый сей год!

О боже! Ей! Мне давно скучно, что с вами не беседую. Если в сию зиму или весну не совлеку моего телесного бренного линовища, поспешу видеть вас и насладиться беседою во Христе, который меня знает и я его... Ныне же голубиными любви крыльями вас посещаю. Прости, лю-

295

безный, что на твоё и на твоего сына письмо не ответство­вал. Сердце воистину желает, но старость и леность есть холоднокровна. Пишу ведь к вам, однако болен. Благосло­вен бог мой! Когда немоществую, тогда силен я с Павлом. Болезнь моя есть старость, ток кровный и лихорадка не столь из невоздержной, как из несродной пищи. Левая часть моя угрызает меня, а часть благая в боках дома моего. Сарра моя, поглаждает меня... О discors concordia геrum! 31

Удивился разум твой от меня. Пришли, друг, Злато-устого речь 32 о том, что человек есть всей Библии конец, и центр, и гавань. Он жертва, алтарь, фимиам и все про­чее...

Ныне вас поручаю с возлюбленною Христиною и с детьми богу Авраама и пребываю

любезный друг вам всеусердныму старчик Григорий Сковорода

Любезному во Христе отцу, его преподобию господину Якову Правицкому в Бабаях

 

К РАЗНЫМ ЛИЦАМ

93

К Иоилю 1 «БОИТСЯ НАРОД...»

Блажен, о блажен,

Кто с самых пелен

Посвятил себя Христове,

День, ночь мыслит в его слове

Взял иго благое

И бремя легкое,

К сему обвык,

К сему навык,

О жребий сей святой!

Кто сей отведал сласти,

Век в мирское не может пасти

В наготах, в бедах не скучит,

Ни огнь, ни меч не разлучит;

Вся сладость разводит,

На сердце не всходит

Кроме тому,

Если кому

Дал знать искус драгой, Христос, жизнь моя, Умерший за меня! Должен был тебе начатки Лет моих, даю остатки. Сотри сердца камень, Зажги в нем твой пламень, Да мертв грехам, страстям И плотским сластям, Живу тебе, мой свет. А как от грехов воскресну, Как одену плоть небесну, Ты в меня, я в тебя вселюся, Сладости той насыщуся,

297

С тобою в беседе,

С тобою в совете,

Как дня заход,

Как утра восход.

О! се златых век лет!

То νέον εστίν έτος, και νέα, πάτερ άγιε, χαίρε!

"Εστι νέον το έτος καλώς!

Τά υγίαινε νέα τα νέα πράττε, φίλε!

Ταύτα μεν εύχεται ό Γρηγώριος, ω φίλ Ίωήλ.

Φιλέλλην ό νέος, σος παλαιός δέ φίλος2

94

Достопочтеннейшему во Христе отцу Гервасию

3 Григорий Сковорода желает доброго здоровья!

Ты уже готов к отъезду. Нам кажется, что ты уже отлетаешь. Поэтому в знак сыновней нашей любви к тебе и почтения прими от нас стихотворение, называемое по-гречески апобатерион. Апобатерион происходит от гре­ческого слова άποβαίνειν, что значит уходить, отъезжать. В нем отъезжающие напутствуются всякими пожеланиями и добрыми предзнаменованиями. Правда, наше стихотво­рение почти деревенское и простое и написано простона­родной речью, но я смело заявляю, что при своей просто­народности и примитивности оно искреннее, чистое и не­посредственное. Царей и тиранов мы часто против нашей воли восхваляем, но с друзьями положение совершенно другое. Что здесь сказано, внушено не силою, не страхом, но благорасположением. От лести мое сердце не менее да­лекое, чем Китай от Португалии. Но чего я оправдываюсь? Разве меня кто обвиняет? Как будто я не знаю твоего сердца или своей души! Я знаю, что ты его с удовольствием примешь не потому, что это стихотворение, не потому, что оно обращено к тебе, а потому, что оно исходит от меня, которого ты не ненавидишь, чтобы не сказать — любишь. Мы в настоящей нашей тоске по тебе утешаемся этой пе­сенкой, распеваемой под звуки кифары или лиры. И в даль­нейшем, когда эта тоска возрастет от разлуки с тобой, бу­дем смягчать ее тем же способом, пока...

Боги, может быть, дадут возможность увидеться с то­бою.

298

Если же вышним будет угодно другое, мы, однако, вер­но будем хранить память о тебе.

Прими то, чем всегда оканчивается письмо, чего не ли­шен и тот, кто тебе его посылает: здоровья!

1758 г., августа 22, из деревни Кавраи

 

REVERENDISSIMO SACRO SANCTO IN CHRISTO

PATRE GERVASIO CARMEN APOBATERION 4, ИЛИ

ОТХОДНАЯ ПЕСНЬ

Едешь, хочешь нас оставить?

 Едь же весел, целый, здравый,

Будь тебе ветры погодны,

Тихи, жарки, не холодны;

Счастливый твой путь

Везде отсель будь!

Путние исчезните страхи,

 Лягте, подорожны прахи,

Скоропослушные кони

Да несут, как по долони,

Счастливым следом,

Как гладеньким льдом!

Облака, пройдите вы, неверны!

Не сольете дождей чрезмерных!

Жар не обожги полуденный,

Светом луны озаренный;

Счастливо сей путь

Повсюду в ночь будь!

 Тот твои управит ноги,

Кто дал землю и дороги,

Бодро сидяще высоко,

Путь твой хранящее око.

Счастит сей отход

Благословит вход!

Здравствуй сторона счастлива!

Примешь мужа добротлива.

Брось завистливые нравы!

Верен есть познавий.

Счастлив на степень,

Конец на блажен!

299

К Кириллу 5

Γνήσιε 6 друг, очаровательный Кирилл!

Как? Ты не можешь поверить, чтобы у меня для тебя недоставало слов? Недостает. Однако я решил немного поболтать с Кириллом. Мы послали тебе одно вслед за другим три письмеца, в которых не было, как говорится, ничего священного, кроме обычных пустяков, кроме нич­тожных безделиц. Чего иного должен ты ожидать от того, кто всего себя навсегда посвятил музам, как ие то, что имеет отношение исключительно к совершенству души? Ты говоришь, что я обещаю чудесное. Так оно и есть, мой друг, если ты посмотришь на мою душу и желания, хотя не всегда желаемое осуществляется. Что касается меня, то пусть другие заботятся о золоте, о почестях, о сардана-паловых пирах 7 и низменных наслаждениях; пусть ищут они народного расположения, славы, благоволения вель­мож; пусть получат они эти, как они думают, сокровища, я им не завидую, лишь бы у меня были духовные богат­ства, и тот хлеб духовный, и та одежда, без которой нельзя войти в весьма украшенный чертог жениха. Все мои силы, всю свою волю я сюда направляю: да удалится всякая плоть! Павел возглашает: τα πάντα έζημιώ&ην, καί ηγούμαι Σκύβαλα είναι, ίνα Χρίστον κερδήσω 8. Я также кричу: διώκω δε εί και καταλάβω9.

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!