INTRODUCTION FOR THE RUSSIAN EDITION

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К РОССИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

 

The notion and the purposes of the DCFR

 

Идея и цели DCFR

 

1. Notion. In this volume the Study Group on a European Civil Code (the "Study Group") and the Research Group on Existing EC Private Law (the "Acquis Group") present the academic Draft of a Common Frame of Reference (DCFR). It contains Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law in an outline edition.

 

1. Идея. В настоящем издании Рабочая группа по созданию Европейского гражданского кодекса (the Study Group on a European Civil Code; далее - Рабочая группа) и Группа по исследованию действующего частного права ЕС (the Research Group on Existing EC Private Law; далее - Группа Acquis) представляют научный Проект общей справочной схемы (Draft of a Common Frame of Reference; далее - DCFR). Он включает принципы, определения и модельные нормы европейского частного права в консолидированной редакции.

 

2. Legal science, research and education. The DCFR is an academic text. It sets out the results of a large European research project and invites evaluation from that perspective. The breadth of that scholarly endeavour became apparent through the full edition <1>, which contains the comments and the comparative notes supplemented by an index and bibliographic tables. It is hoped that the DCFR will promote knowledge of private law in the jurisdictions of the European Union. In particular it will help to show how much national private laws resemble one another and have provided mutual stimulus for development - and indeed how much those laws may be regarded as regional manifestations of an overall common European legacy. The function of the DCFR is to sharpen awareness of the existence of a European private law and also (via the comparative notes in the full edition) to demonstrate the relatively small number of cases in which the different legal systems produce substantially different answers to common problems. The DCFR may furnish the notion of a European private law with a new foundation which increases mutual understanding and promotes collective deliberation on private law in Europe.

--------------------------------

<1> Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of reference (DCFR). Full Edition. Prepared by the Study Group on a European Civil Code and the Research Group on EC Private Law (Acquis Group) / Ed. by Christian von Bar and Eric Clive. Vol. I - VI. Munich, 2009.

 

2. Правовая доктрина, исследования и образование. DCFR представляет собой научный текст. Он закрепляет результаты европейской исследовательской программы и предназначен для оценки с этой точки зрения. Широта научных изысканий наиболее ярко проявляется в полном издании <1>, включающем в себя комментарии и очерки сравнительно-правового характера, дополненные предметным указателем и библиографическим списком. Хотелось бы надеяться на то, что DCFR будет способствовать изучению и пониманию частного права в государствах - членах ЕС. В частности, он поможет показать, как чрезвычайно схожи друг с другом национальные системы частного права, создавшие взаимные стимулы для развития, и, более того, что эти системы можно обоснованно рассматривать как региональные проявления единого общеевропейского наследия. Задача DCFR - наглядно подтвердить факт существования европейского частного права и (с помощью сравнительно-правовых очерков, включенных в полную редакцию) описать относительно малое число случаев, в которых различные правопорядки дают принципиально различные ответы на общие вопросы. DCFR может придать идеям европейского частного права новое основание, повышающее взаимопонимание и способствующее коллективному обсуждению проблем частного права в Европе.

--------------------------------

<1> Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference (DCFR). Full Edition. Prepared by the Study Group on a European Civil Code and the Research Group on EC Private Law (Acquis Group) / Ed. by Christian von Bar and Eric Clive. Vol. I - VI. Munich, 2009.

 

3. A possible source of inspiration. The drafters of the DCFR nurture the hope that it will be seen also outside the academic world as a text from which inspiration can be gained for suitable solutions for private law questions. Shortly after their publication the Principles of European Contract Law (PECL) <1>, which the DCFR (in its second and third Books) incorporates in a partly revised form, received the attention of many higher courts in Europe and of numerous official bodies charged with preparing the modernisation of the relevant national law of contract. This development is set to continue in the context of the DCFR. It will have repercussions for reform projects within the European Union, at both national and Community law levels, and beyond the EU. If the content of the DCFR is convincing, it may contribute to a harmonious Europeanisation of private law.

--------------------------------

<1> Ole Lando and Hugh Beale (eds.). Principles of European Contract Law. Parts I and II. Prepared by the Commission on European Contract Law. The Hague, 1999; Ole Lando, Eric Clive, Andrd Prum and Reinhard Zimmermann (eds.). Principles of European Contract Law. Part III. The Hague; London; Boston, 2003.

 

3. Возможный источник вдохновения. Разработчики DCFR надеются на то, что за пределами научного сообщества DCFR будет рассматриваться как текст, из которого можно черпать вдохновение для оптимального решения проблем частного права. Принципы европейского договорного права (Principles of European Contract Law; далее - PECL) <1>, которые в несколько измененном виде инкорпорированы в DCFR (в Книгах II и III), вскоре после опубликования привлекли внимание многих высших судебных инстанций Европы и большого числа государственных органов, отвечающих за модернизацию национального законодательства в области договорного права. Этот процесс может быть продолжен в контексте DCFR. Он отразится на проектах правовых реформ в рамках ЕС как на национальном уровне, так и в масштабах всего Сообщества и за его пределами. Если содержание DCFR будет признано убедительным, он сможет способствовать гармоничной европеизации частного права.

--------------------------------

<1> Ole Lando and Hugh Beale (eds.). Principles of European Contract Law. Parts I and II. Prepared by the Commission on European Contract Law. The Hague, 1999; Ole Lando, Eric Clive, Andrd Prum and Reinhard Zimmermann (eds.). Principles of European Contract Law. Part III. The Hague; London; Boston, 2003.

 

Contents of the DCFR

 

Содержание DCFR

 

4. Principles, definitions and model rules. The DCFR contains "principles, definitions and model rules". The notion of "definitions" is reasonably clear. The notions of "principles" and "model rules", however, appear to overlap and require some explanation.

 

4. Принципы, определения и модельные нормы. DCFR включает "принципы, определения и модельные нормы". Понятие "определения" достаточно ясно. Понятия же "принципы" и "модельные нормы" выглядят как пересекающиеся, а потому нуждаются в некотором пояснении.

 

5. Meaning of "principles". The concept of "principles" is susceptible to different interpretations. It is sometimes used, in the present context, as a synonym for rules which do not have the force of law. This is how it appears to be used, for example, in the "Principles" of European Contract Law (PECL), which referred to themselves in article 1:101(1) as "Principles... intended to be applied as general rules of contract law in the European Union" (italics added). The word appears to be used in a similar sense in the Unidroit Principles of International Commercial Contracts <1>. In this sense the DCFR can be said to consist of principles and definitions. It is essentially of the same nature as those other instruments in relation to which the word "principles" has become familiar. Alternatively, the word "principles" might be reserved for those rules which are of a more general nature, such as those on freedom of contract or good faith. In this sense the DCFR's model rules could be said to include principles. However, in the following paragraphs we explore a third meaning.

--------------------------------

<1> Unidroit Principles of International Commercial Contracts 2010 (Rome, 2010), Preamble (Purpose of the Principles) paragraph (1): "These Principles set forth general rules for international commercial contracts".

 

5. Значение понятия "принципы". Термин "принципы" допускает различные трактовки. В настоящем контексте он иногда используется как синоним выражения "нормы, не обладающие юридической силой закона". Представляется, что в этом значении он используется, например, в Принципах европейского договорного права (PECL), определяющих это понятие в Статье 1:101 (1) следующим образом: "Принципы подлежат применению как общие нормы договорного права Европейского союза" (выделено мной. - Авт.). Очевидно, в том же смысле это понятие используется в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА (Unidroit Principles of International Commercial Contracts) <1>. С этой точки зрения можно сказать, что DCFR состоит из принципов и определений. Он очень близок по своей природе к другим документам, в отношении которых используется термин "принципы". В то же время термином "принципы" можно описать те нормы, которые имеют более общую юридическую природу, такие как свобода договора или добросовестность. С этой точки зрения можно сказать, что модельные нормы DCFR включают в себя принципы. Ниже мы проанализируем и третье значение, которое вкладывается в это понятие.

--------------------------------

<1> Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (Рим, 2010), Преамбула (Цели Принципов), абз. 1: "Настоящие Принципы устанавливают общие нормы для международных коммерческих договоров".

 

5.1. Underlying principles. For the broader purposes of the DCFR we suggest that the underlying principles should be grouped under the headings of freedom, security, justice and efficiency. This does not mean that the principle of contractual "loyalty", which some have advocated, is lost. To a large extent it is covered by the wider principle of justice, without which many of the rules in the DCFR cannot be satisfactorily explained. To some extent it is simply an aspect of contractual security viewed from the standpoint of the other party. One party's contractual security is increased by the fact that the other is expected to co-operate and act in accordance with the requirements of good faith and fair dealing. Nothing is more detrimental to contractual security than a contractual partner who does not do so: a cheating and untrustworthy partner, and even an uncooperative partner, may be worse than no partner at all. The heading of efficiency is added because, although this is often an aspect of freedom (freedom from unnecessary impediments and costs), it cannot always be accommodated under one of the other headings.

 

5.1. Базовые принципы. Для самых общих целей DCFR мы предлагаем в качестве базовых принципов такие, как принципы свободы, безопасности, справедливости и эффективности. Это отнюдь не означает отказ от принципа договорной лояльности, в поддержку которого высказываются некоторые специалисты. Во многом он охватывается более общим принципом справедливости, без которого нельзя полноценно объяснить многие положения DCFR. В какой-то мере это лишь один из аспектов договорной безопасности, рассматриваемой с позиции другой стороны. Договорная безопасность одной стороны увеличивается за счет того, что от другой стороны можно ожидать сотрудничества и поведения, соответствующего требованиям добросовестности и честной деловой практики. Ничто не наносит большего ущерба безопасности договора, чем партнер по договору, который не выполняет эти требования: мошенник, ненадежный и даже просто уклоняющийся от сотрудничества партнер может быть хуже, чем отсутствие партнера. Принцип эффективности добавлен потому, что он не всегда охватывается другими, хотя зачастую и является аспектом свободы (свободы от ненужных препятствий и затрат).

 

5.2. Overriding principles. Into the category of "overriding principles" of a high political nature we would place the protection of human rights, the promotion of solidarity and social responsibility, the preservation of cultural and linguistic diversity, the protection and promotion of welfare and the promotion of the internal market. Freedom, security, justice and efficiency also have a role to play as overriding principles. They have a double role: the two categories overlap.

 

5.2. Приоритетные принципы. К категории приоритетных принципов наибольшего политического значения мы отнесли защиту прав человека, поддержку солидарности и социальной ответственности, сохранение культурного и языкового разнообразия, защиту и улучшение благосостояния, а также развитие внутреннего рынка. Свобода, безопасность, справедливость и эффективность также выступают в роли приоритетных принципов. Их роль двойная: категории базовых и приоритетных принципов пересекаются.

 

5.3. Protection of human rights. The DCFR itself recognises the overriding nature of this principle. One of the very first Articles provides that the model rules are to be read in the light of any applicable instruments guaranteeing human rights and fundamental freedoms <1>. However, this is an overriding principle which is also reflected quite strongly in the content of the model rules themselves, most notably in the rules on non-discrimination in Books II and III <2> and in many of the rules in Book VI on non-contractual liability arising out of damage caused to another <3>. These rules could also be seen, of course, as examples of rules which foster justice and preserve and promote security. Principles overlap as well as conflict.

--------------------------------

<1> I.-1:102(2).

<2> See II.-2:101 to II.-2:105 and III.-1:105.

<3> See, in particular, VI.-2:201 (Personal injury and consequential loss); VI.-2:203 (Infringement of dignity, liberty and privacy) and VI.-2:206 (Loss upon infringement of property and lawful possession).

 

5.3. Защита прав человека. В DCFR признано приоритетное значение этого принципа. Одна из самых первых Статей предусматривает, что модельные нормы должны пониматься в свете применимых актов, гарантирующих права и фундаментальные свободы человека <1>. В то же время этот приоритетный принцип нашел яркое воплощение в содержании самих модельных норм, в особенности в нормах о запрете дискриминации в Книгах II и III <2> и во многих нормах Книги IV о внедоговорной ответственности за вред, причиненный другому лицу <3>. Безусловно, эти правила можно рассматривать и как примеры норм, которые поддерживают справедливость, защищают и поддерживают безопасность. Принципы могут как пересекаться, так и противоречить друг другу.

--------------------------------

<1> Статья I.-1:102(2).

<2> См. Статьи с II.-2:101 по II.-2:105 и Статью III.-1:105.

<3> См., в частности, Статью VI.-2:201 (Вред, причиненный личности, и связанный с ним вред), Статью VI.-2:203 (Посягательство на достоинство, свободу и частную жизнь) и Статью VI.-2:206 (Вред вследствие посягательства на имущество, находящееся в собственности или законном владении лица).

 

5.4. Promotion of solidarity and social responsibility. The promotion of solidarity and social responsibility is generally regarded as primarily the function of public law (using, for example, criminal law, tax law and social welfare law) rather than private law. However, the promotion of solidarity and social responsibility is not absent from the private law rules in the DCFR. In the contractual context the word "solidarity" is often used to mean loyalty or security. It is of great importance to the DCFR. The principle of solidarity and social responsibility is also strongly reflected, for example, in the rules on benevolent intervention in another's affairs, which try to minimise disincentives to acting out of neighbourly solidarity <1>. It is also reflected in the rules on donation, which try to minimise disincentives to charitable giving (an expression of solidarity and social responsibility which was at one time all-important and is still extremely important) <2>. Moreover some of the rules in Book VI on non-contractual liability for damage caused to another protect against types of behaviour which are harmful for society in general <3>. Many of these rules could also be regarded as examples of rules which promote security.

--------------------------------

<1> Book V.

<2> Book IV, Part H.

<3> VI.-2:209; see also VI.-3:202, VI.-3:206 and VI.-5:103.

 

5.4. Поддержка солидарности и социальной ответственности. По общему правилу поддержка солидарности и социальной ответственности рассматривается как функция в первую очередь публичного права (например, уголовного, налогового или права социального обеспечения), нежели частного права. Однако поддержка солидарности и социальной ответственности не обойдена и в нормах частного права, включенных в DCFR. В контексте договорных отношений термин "солидарность" часто означает лояльность и безопасность договора. Это особенно важно для DCFR. Принцип солидарности и социальной ответственности также в значительной степени повлиял, например, на положения о действиях в чужом интересе без поручения, направленные на минимизацию препятствий к проявлению солидарности с ближними <1>. Этот принцип воплощен и в правилах о дарении, которые призваны уменьшить препятствия пожертвованиям (выражению солидарности и социальной ответственности, особенно важному как когда-то, так и сейчас) <2>. Более того, некоторые положения Книги VI о внедоговорной ответственности за вред, причиненный другому лицу, защищают от таких видов поведения, которые наносят вред обществу в целом <3>. Многие из этих норм могут рассматриваться и как примеры правил, содействующих безопасности.

--------------------------------

<1> Книга V.

<2> Книга IV, Часть H.

<3> Статья VI.-2:209; см. также Статьи VI.-3:202, VI.-3:206 и VI.-5:103.

 

5.5. Preservation of cultural and linguistic diversity. Nothing could illustrate better the point that fundamental principles conflict than the juxtaposition of this item with the preceding one and the two following ones. In a pluralistic society like Europe it is manifest that the preservation of cultural and linguistic diversity is an all-important principle, vital to the very existence of the Union. But where a particular aspect of human life has not only a cultural content but also a strong functional content, this principle may conflict with the principles of solidarity, the protection and promotion of welfare and the promotion of the internal market. Private law is a prime example. Within the rules of the DCFR itself there are some reflections of the principle of respect for cultural and linguistic diversity <1>. However, the impetus for the DCFR in its present form and for its present purposes came from, on the one hand, recognition of cultural and linguistic diversity and, on the other, concerns about the harmful effects for the internal market (and consequently for the welfare of European citizens and businesses) of an excessive diversity of contract law systems. The CFR project is not an attempt to create a single law of the whole of Europe. Rather, the purpose of the CFR as a legislator's guide or toolbox is to enable the meaning of European legislation to be clear to people from diverse legal backgrounds. Moreover, existing cultural diversity was respected by the participation on an equal footing of lawyers from all European legal cultures in the preparation of the DCFR and by the serious attempt to reflect, as far as possible, all legal systems of the EU Member States in the Notes. This resulted in unity out of diversity, at a soft-law level. Linguistic diversity will be respected by ensuring that the DCFR is translated as soon as possible into as many European languages as possible.

--------------------------------

<1> See e.g. II.-1:104(2) (potential applicability of local usages); II.-3:102(2)(c) and (3) (language used for communication when business is marketing to consumers); II.-9:109 (language to be used for communications relating to the contract); IV.A.-6:103(1)(e) (language for consumer guarantee document); IX.-3:310(1)(d) (language to be used for declaration to proposed European register of proprietary security); IX.-3:319(2) (language to be used for request to secured creditor for information about entry in register) and IX.-7:210(3) (language to be used for a type of notice by secured creditor).

 

5.5. Сохранение культурного и языкового разнообразия. Ничто не может лучше проиллюстрировать коллизию фундаментальных принципов, чем соприкосновение данного принципа с предыдущим и двумя последующими. В плюралистическом мире, таком как Европа, очевидно, что сохранение культурного и языкового разнообразия является принципом крайней важности, условием самого существования Сообщества. Но там, где человеческая жизнь имеет не только культурное, но и сугубо функциональное содержание, этот принцип может вступать в противоречие с принципами солидарности, защиты и улучшения благосостояния, а также развития внутреннего рынка. Частное право - лучший тому пример. В самих нормах DCFR содержатся некоторые проявления принципа уважения культурного и языкового разнообразия <1>. Однако стимулом для DCFR в его нынешнем виде и с его нынешними целями послужило, с одной стороны, признание культурного и языкового разнообразия, а с другой - обеспокоенность вредным воздействием на внутренний рынок (и, как следствие, на благосостояние европейских граждан и предпринимателей) излишнего разнообразия систем договорного права. Подготовка DCFR не является попыткой создать единый закон для всей Европы. Пожалуй, цель DCFR как руководства или инструментария для законодателя состоит в том, чтобы сделать смысл европейского законодательства понятным для людей, получивших юридическое образование в условиях различных правопорядков. Более того, при подготовке DCFR существующее культурное разнообразие поддерживалось участием на паритетной основе юристов, представлявших различные европейские правовые культуры, и серьезной попыткой отразить в комментариях, насколько это возможно, все правовые системы государств - участников ЕС.

--------------------------------

<1> См., напр.: Статья II.-1:104, пункт (2) (возможное применение местных обычаев); Статья II.-3:102, пункт (2), подпункт (c) и пункт (3) (язык, используемый предпринимателем, торгующим с потребителями); Статья II.-9:109 (язык ведения переговоров в отношении договора); Статья IV.A.-6:103, пункт (1), подпункт (e) (язык гарантийного документа, предоставляемого потребителю); Статья IX.-3:310, пункт (1), подпункт (d) (язык, который должен использоваться для публикации предлагаемого Европейского реестра реальных обеспечений); Статья IX.-3:319, пункт (2) (язык, который должен использоваться для запроса обеспечительным кредитором информации о наличии записи в реестре) и Статья IX.-7:210, пункт (3) (язык, который должен использоваться обеспечительным кредитором для уведомлений отдельных видов).

 

Это привело к единству в многообразии на уровне soft-law. Языковое разнообразие будет поддерживаться обеспечением того, чтобы DCFR как можно скорее был переведен на максимально большее число европейских языков.

 

5.6. Protection and promotion of welfare. This principle embraces all or almost all the others. The whole purpose and raison  of the DCFR could be said to derive from this principle. If it does not help to promote the welfare of the citizens and businesses of Europe - however indirectly, however slowly, however slightly - it will have failed. Although all-embracing, this principle is too general to be useful on its own.

 

5.6. Защита и улучшение благосостояния. Этот принцип охватывает все или почти все иные. Можно сказать, что из него проистекают конечная цель и смысл существования DCFR. Если DCFR не поможет улучшить благосостояние граждан и предпринимателей в Европе - пусть опосредованно, пусть незначительно, пусть мало-помалу, - проект потерпит неудачу. Несмотря на всеобъемлющий характер, этот принцип слишком широк, чтобы он был полезен сам по себе.

 

5.7. Promotion of the internal market. This principle is really a subead of the last. The most obvious way in which the welfare of the citizens and businesses of Europe can be promoted by the DCFR is by the promotion of the smooth functioning of the internal market. Whether this is just by improving the quality, and hence the accessibility and usability, of present and future EU legislation or whether it is by the development of one or more optional instruments are political decisions.

 

5.7. Развитие внутреннего рынка. На самом деле этот принцип является составной частью предыдущего. Наиболее очевидный путь, который позволит содействовать благосостоянию граждан и предпринимателей Европы, - поддержка плавного функционирования внутреннего рынка. Осуществлять ли такую поддержку только путем улучшения качества, а следовательно, повышения доступности и удобства применения действующего и будущего законодательства ЕС либо за счет развития одного или более факультативных инструментов - сугубо политическое решение.

 

6. Definitions. "Definitions" have the function of suggestions for the development of a uniform European legal terminology. Some particularly important concepts are defined for these purposes at the outset in Book I. For other defined terms DCFR I.-1:108 provides that "The definitions in the Annex apply for all the purposes of these rules unless the context otherwise requires". This expressly incorporates the list of terminology in the Annex as part of the DCFR. This drafting technique, by which the definitions are set out in an appendage to the main text, was chosen in order to keep the first chapter short and to enable the list of terminology to be extended at any time without great editorial labour. The substance is partly distilled from the acquis, but predominantly derived from the model rules of the DCFR. If the definitions are essential for the model rules, it is also true that the model rules are essential for the definitions. There would be little value in a set of definitions which was internally incoherent. The definitions can be seen as components which can be used in the making of rules and sets of rules, but there is no point in having components which are incompatible with each other and cannot fit together. In contrast to a dictionary of terms assembled from disparate sources, the definitions in the Annex have been tested in the model rules and revised and refined as the model rules have developed. Ultimately, useful definitions cannot be composed without model rules and useful model rules can hardly be drafted without definitions.

 

6. Определения. "Определения" выполняют функцию предложений по развитию единообразной европейской юридической терминологии. Для этих целей некоторые особо значимые понятия определены в начале Книги I. Для иных определяемых понятий Статья I.-1:108 DCFR устанавливает, что определения, включенные в Приложение, применяются в целях настоящих правил, если из контекста не следует иное. Это положение явно указывает на то, что содержащиеся в Приложении определения следует рассматривать в качестве составной части DCFR. Приложение перечня определений к основному тексту - юридический прием, избранный, чтобы первый раздел не был чрезмерно большим, а перечень терминов в дальнейшем мог быть в любой момент расширен без лишней редакционной правки. Их содержание отчасти выводится из acquis, но преимущественно проистекает из модельных норм DCFR. И если определения играют важную роль для модельных норм, также верно, что модельные нормы значимы для определений. Перечень не согласованных между собой определений имел бы малую ценность. Определения можно рассматривать как компоненты норм и комплексов норм, но какой смысл был бы в них, если бы они не были совместимы друг с другом? В отличие от терминов, заимствованных из различных источников, определения, включенные в Приложение, были проверены в рамках модельных норм, скорректированы и усовершенствованы в процессе создания модельных норм. В конечном счете полезные определения не могут быть сформулированы без модельных норм, а полезные модельные нормы трудно подготовить в отсутствие определений.

 

7. Model rules. The greatest part of the DCFR consists of "model rules". The adjective "model" indicates that the rules are not put forward as having any normative force but are soft law rules of the kind contained in the Principles of European Contract Law and similar publications. Whether particular rules might be used as a model for legislation, for example, for the improvement of the internal coherence of the acquis communautaire is for others to decide.

 

7. Модельные нормы. Большую часть DCFR составляют "модельные нормы". Прилагательное "модельные" указывает на то, что они предложены не как некие общеобязательные образцы, а как правила soft-law, наподобие Принципов европейского договорного права и аналогичных публикаций. Можно ли использовать отдельные правила как образец для законотворчества, например для сглаживания противоречий acquis communautaire, - решать не нам.

 

8. Comments and notes. In the full edition the model rules are supplemented by comments and notes. The comments elucidate each rule, often illustrate its application by means of examples, and outline the critical policy considerations at stake. The notes reflect the legal position in the national legal systems and, where relevant, the current Union law. International instruments such as the UN Convention on Contracts for the International Sale of Goods (CISG) and the Unidroit Principles of International Commercial Contracts are also mentioned where appropriate.

 

8. Комментарии и пояснения. В полном издании модельные нормы сопровождаются комментариями и пояснениями. Комментарии разъясняют каждое правило, зачастую иллюстрируют его применение на конкретных примерах и содержат обзор наиболее важных вопросов, вызывающих разночтения. В пояснениях воспроизведены правовые позиции национальных систем права и, если таковые существуют, действующего права ЕС. Там, где это уместно, упоминаются международные акты, такие как Международная конвенция о договорах международной купли-продажи товаров (UN Convention on Contracts for the International Sale of Goods - CISG) и Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА).

 

The coverage of the DCFR

 

Сфера применения DCFR

 

9. Wider coverage than PECL. The coverage of the PECL was already quite wide. They had rules not only on the formation, validity, interpretation and contents of contracts and, by analogy, other juridical acts, but also on the performance of obligations resulting from them and on the remedies for nonperformance of such obligations. Indeed the later Chapters had many rules applying to private law rights and obligations in general - for example, rules on a plurality of parties, on the assignment of rights to performance, on set-off and on prescription. To this extent the Principles went well beyond the law on contracts as such. The DCFR continues this coverage but it goes further.

 

9. Более широкое применение по сравнению с PECL. Сфера применения PECL уже достаточно широка. Этот документ содержит нормы не только о заключении, действительности, толковании и условиях договоров, а по аналогии и иных юридических актов, но также об исполнении возникающих из них обязательств и о средствах защиты на случай их неисполнения. Более того, последние Главы содержат много правил, применимых к гражданским правам и обязанностям в целом, например положения о множественности лиц, о передаче прав требования, о зачете и о давности. В этой части PECL выходят далеко за пределы договорного права как такового. DCFR ориентирован на ту же сферу применения, но идет дальше.

 

10. Specific contracts. The DCFR also covers (in Book IV) a series of model rules on so-called "specific contracts" and the rights and obligations arising from them. For their field of application these latter rules expand and make more specific the general provisions (in Books I - III), deviate from them where the context so requires, or address matters not covered by them.

 

10. Отдельные виды договоров. В DCFR содержится (в Книге IV) комплекс модельных норм о так называемых отдельных видах договоров и о вытекающих из них правах и обязанностях. В сфере своего применения эти правила расширяют и конкретизируют общие положения (Книги I - III) и в необходимых случаях отступают от них либо регулируют не затронутые ими отношения.

 

11. Non-contractual obligations. The DCFR also covers other private law rights and obligations within its scope even if they do not arise from a contract. It covers, for example, those arising as the result of an unjustified enrichment, of damage caused to another and of benevolent intervention in another's affairs. It also covers obligations which a person might have, for example, by virtue of being in possession of assets subject to proprietary security or by virtue of being a trustee. It thus embraces non-contractual obligations to a far greater extent than the PECL. Book III contains some general rules which are applicable to all obligation within the scope of the DCFR, 28 whether contractual or not. The advantage of this approach is that the rules in Book III can be taken for granted, or slightly modified where appropriate, in the later Books on non-contractual matters.

 

11. Внедоговорные обязательства. Нормы DCFR регулируют иные частные права и обязанности в сфере своего применения, даже если они возникли не из договора. Например, они охватывают права и обязанности, возникающие в результате неосновательного обогащения, причинения вреда иному лицу или действия в чужом интересе без поручения. Также они распространяются на обязанности, которые могут быть возложены на лицо, например, в силу того, что оно владеет активами, обремененными реальным обеспечением, либо является доверительным собственником. Таким образом, DCFR охватывает внедоговорные обязательства в большей степени, чем PECL. Книга III содержит несколько общих правил, регулирующих все обязательства, входящие в сферу действия DCFR, как договорные, так и внедоговорные. Преимущество этого подхода состоит в том, что правила Книги III могут применяться в неизменном или при необходимости слегка измененном виде в последующих Книгах, затрагивающих вопросы внедоговорных отношений.

 

12. Matters of movable property law. The DCFR also covers some matters of movable property law, namely acquisition and loss of ownership, proprietary security, and trust law. They form the content of Books VIII, IX and X.

 

12. Правовой режим движимого имущества. DCFR охватывает и некоторые вопросы правового регулирования движимого имущества, а именно приобретение и утрату права собственности, реальные обеспечения и право доверительной собственности. Соответствующие нормы образуют содержание Книг VIII, IX и X.

 

13. Matters excluded. DCFR I.-1:101(2) lists all matters which are excluded from its intended field of application. These are in particular: the status or legal capacity of natural persons, wills and succession, family relationships, negotiable instruments, employment relationships, immovable property law, company law, and the law of civil procedure and enforcement of claims.

 

13. Незатронутые вопросы. В пункте (2) Статьи I.-1:101 DCFR перечислены все вопросы, которые исключены из предполагаемой сферы применения акта. В частности, это статус и правосубъектность физических лиц, завещания и наследование, семейные отношения, оборотные инструменты, трудовые отношения, правовое регулирование недвижимого имущества, положения о юридических лицах, а также гражданский процесс и исполнительное производство.

 

14. Contract law as part of private law. There are good reasons for including more than rules on general contract law in the DCFR. These general rules need to be tested to see whether or in what respect they have to be adjusted, amended and revised within the framework of the most important of the specific contracts. Nor can the DCFR contain only rules dealing with consumer contracts. The two Research Groups concurred in the view that consumer law is not a self-standing area of private law. It consists of some deviations from the general principles of private law, but it is built on them and cannot be developed without them. And "private law" for this purpose is not confined to the law on contract and contractual obligations. The correct dividing line between contract law (in this wide sense) and some other areas of law is in any event difficult to determine precisely <1>. The DCFR therefore approaches the whole of the law of obligations as an organic entity or unit. Some areas of property law with regard to movable property are dealt with for more or less identical reasons and because some aspects of property law are of great relevance to the good functioning of the internal market.

--------------------------------

<1> See, in more detail, von Bar and Drobnig (eds.). The Interaction of Contract Law and Tort and Property Law in Europe. Munich, 2004.

 

14. Договорное право как раздел частного права. Для включения в DCFR иных, помимо общих положений, норм договорного права существуют веские причины. Необходимо проверить, должны ли общие положения и в какой мере редактироваться, изменяться и пересматриваться в свете регулирования наиболее важных из договоров отдельных видов. DCFR также не может ограничиваться правилами, относящимися к договорам с участием потребителей. Две исследовательские группы сошлись во мнении о том, что нормы, регулирующие отношения с участием потребителей, не являются самостоятельным разделом частного права. Эти нормы включают некоторые исключения из общих принципов частного права, но они основаны на этих принципах и не могут развиваться без них. В связи с этим частное право нельзя сводить к нормам о договорах и договорных обязательствах. В любом случае довольно сложно провести правильную границу между договорным правом (в широком смысле) и некоторыми иными областями права <1>. Таким образом, все обязательственное право рассматривается в DCFR как органичное целое. В силу более или менее схожих причин в DCFR затронуты некоторые вопросы вещных прав на движимое имущество; это объясняется и тем, что отдельные аспекты вещного права имеют большое значение для эффективного функционирования внутреннего рынка.

--------------------------------

<1> См. подробнее: von Bar and Drobnig (eds.). The Interaction of Contract Law and Tort and Property Law in Europe. Munich, 2004.

 

Structure and language of the DCFR model rules

 

Структура и язык модельных норм DCFR

 

15. Structure of the model rules. The structure of the model rules was discussed on many occasions by the Study Group and the joint Compilation and Redaction Team. It was accepted from an early stage that the whole text would be divided into Books and that each Book would be subdivided into Chapters, Sections, Subsections (where appropriate) and Articles. In addition the Book on specific contracts and the rights and obligations arising from them was to be divided, because of its size, into Parts, each dealing with a particular type of contract (e.g. Book IV.A: Sale). All of this was relatively uncontroversial.

 

15. Структура модельных норм. Структура модельных норм всесторонне обсуждалась Рабочей группой и совместной Редакционной группой. Еще на ранних этапах было решено, что сводный текст будет разделен на Книги, а каждая Книга будет подразделяться на Главы, Разделы, Подразделы (где это необходимо) и Статьи. Кроме того, Книга об отдельных видах договоров и возникающих из них правах и обязанностях (Книга IV) из-за ее объема должна разделяться на Части, посвященные договорам отдельных видов (например, Книга IV.A: Купля-продажа). Это было относительно бесспорно.

 

16. Mode of numbering the model rules. The mode of numbering the model rules corresponds in its basic approach to the technique used in many of the newer European codifications. This too was chosen in order to enable necessary changes to be made later without more than minor editorial labour. Books are numbered by capitalised Roman numerals, i.e., Book I (General provisions), Book II (Contracts and other juridical acts), etc. Only one Book (Book IV (Specific contracts and rights and obligations arising from them)) is divided into Parts: Part A (Sale), Part B (Lease of goods), etc. Chapters, sections (and also subsections) are numbered using Arabic numerals, e.g. Chapter 5, Section 2, Subsection 4, etc. Articles are then numbered sequentially within each Book (or Part) using Arabic numerals. The first Arabic digit, preceding the colon, is the number of the relevant chapter. The digit immediately following the colon is the number of the relevant Section of that Chapter. The remaining digits give the number of the Article within the Section; Subsections do not affect the numbering. For example, III.-3:509 (Effect on obligations under the contract) is the ninth Article in section 5 (Termination) of the third Chapter (Remedies for non-performance) of the third book (Obligations and corresponding rights). It was not possible, however, to devise a numbering system that would indicate every subdivision of the text without the system becoming too complicated to be workable. One cannot see from the numbering that III.-3:509 is the first Article within Subsection 3 (Effects of termination).

 

16. Способ нумерации модельных норм. Способ нумерации модельных норм в основном соответствует технике, используемой во многих недавно принятых европейских кодификациях. Он был избран и для того, чтобы в дальнейшем вносить необходимые изменения с наименьшими редакционными правками. Книги пронумерованы заглавными римскими цифрами, т.е. Книга I (Общие положения), Книга II (Договоры и другие юридические акты) и т.д. Только одна Книга (Книга IV: Отдельные договоры и вытекающие из них права и обязанности) разделена на Части: Часть A (Купля-продажа), Часть B (Аренда вещей) и т.д. Главы, Разделы (а также Подразделы) нумеруются арабскими цифрами, например: Глава 5, Раздел 2, Подраздел 4 и т.д. Далее Статьи нумеруются последовательно в рамках каждой Книги (или Части) арабскими цифрами. Первая арабская цифра перед двоеточием - это номер соответствующей Главы. Цифра, следующая сразу за двоеточием, - номер соответствующего Раздела или соответствующей Главы. Остальные цифры определяют нумерацию Статьи в рамках Раздела; Подразделы не влияют на нумерацию. Например, Статья III.-3:509 (Влияние на обязательства по договору) является девятой статьей в Разделе 5 (Последствия прекращения) третьей Главы (Меры защиты от нарушения) третьей Книги (Обязанности и соответствующие права). Однако было невозможно создать систему нумерации, которая обозначала бы каждый структурный элемент текста, но при этом не становилась слишком сложной для работы с ней. В частности, на основе нумерации невозможно определить, что Статья III.-3:509 - это первая Статья в Подразделе 3 (Последствия прекращения).

 

17. Ten books. To a large extent the allocation of the subject matter to the different Books was also uncontroversial. It was readily agreed that Book I should be a short and general guide for the reader on how to use the whole text - dealing, for example, with its intended scope of application, how it should be interpreted and developed and where to find definitions of key terms. The later Books, from Book IV on, also gave rise to little difficulty so far as structure was concerned. There was discussion about the best order, but eventually it was settled that this would be Specific contracts and rights and obligations arising from them (Book IV); Benevolent intervention in another's affairs (Book V); Non-contractual liability arising out of damage caused to another (Book VI); Unjustified enrichment (Book VII); Acquisition and loss of ownership in movables (Book VIII); Proprietary security rights in movable assets (Book IX) and Trust (Book X). An important argument for putting the rules on specific contracts and their obligational effects in a Book of their own (subdivided into Parts) rather than in separate Books is that it would be easier in the future to add new Parts dealing with other specific contracts without affecting the numbering of later Books and their contents.

 

17. Десять книг. Распределение материала по различным Книгам в основном также не вызвало споров. Без труда была достигнута договоренность о том, что Книга I должна быть кратким общим руководством для читателя по использованию полного текста, например, по пониманию сферы действия DCFR, правилам толкования и применения его норм, поиску определений ключевых понятий.

Следующие книги, начиная с Книги IV, вызвали небольшое затруднение, поскольку их структура была неоднозначной. Состоялась дискуссия о лучшей последовательности, но в конечном счете было решено, что она будет такой: Отдельные договоры и возникающие из них права и обязанности (Книга IV); Действие в чужом интересе без поручения (Книга V); Внедоговорная ответственность за вред, причиненный другому лицу (Книга VI); Неосновательное обогащение (Книга VII); Приобретение и утрата права собственности на вещи (Книга VIII); Реальные обеспечения, обременяющие движимое имущество (Книга IX) и Трасты (Книга X). Важнейшим аргументом в пользу сведения правил об отдельных видах договоров и их обязательственно-правовых последствиях в соответствующую Книгу, разделенную на Части, а не в отдельные книги, является то, что в будущем это позволит добавлять новые Части, касающиеся иных видов договоров, без изменения нумерации последующих Книг и включенных в них положений.

 

18. Books II and III. The difficult decisions concerned Books II and III. There was never much doubt that these Books should cover the material in the existing Principles of European Contract Law (PECL) - general rules on contracts and other juridical acts, and general rules on contractual and (in most cases) other obligations - but there was considerable difficulty in deciding how this material should be divided up between and within them, and what they should be called. It was only after decisions were taken by the Co-ordinating Group on how the key terms "contract" and "obligation" would be used in the model rules, and after a special Structure Group was set up, that the way forward became clear. Book II would deal with contracts and other juridical acts (how they are formed, how they are interpreted, when they are invalid, how their content is determined and so on) while Book III would deal with obligations within the scope of the DCFR - both contractual and non-contractual - and corresponding rights.

 

18. Книги II и III . Сложные решения были приняты по поводу Книг II и III. Никогда не было больших сомнений в том, что эти Книги должны охватывать вопросы, урегулированные в существующих Принципах европейского договорного права (PECL), - общие положения о договорах и иных юридических актах, а также общие положения о договорных и (во многих случаях) иных обязательствах. Но было довольно сложно решить, как эти вопросы должны быть разделены между Книгами и в них и как Книги должны называться. Только после того, как Координационной группой были приняты решения о том, как в модельных правилах должны употребляться термины "договор" и "обязательство" и была создана Группа по структуре, дальнейший путь стал ясным. Книга II должна касаться договоров и иных юридических актов (как они совершаются, толкуются, когда являются недействительными, как определяется их содержание и т.п.), в то время как Книга III должна быть посвящена регулированию относящихся к сфере действия DCFR обязанностей, как договорных, так и внедоговорных, и корреспондирующих с ними прав.

 

19. Contracts and obligations. A feature of this division of material is a clear distinction between a contract seen as a type of agreement - a type of juridical act - and the legal relationship, usually involving reciprocal sets of obligations and rights, which results from it. Book II deals with contracts as juridical acts; Book III deals with the obligations and rights resulting from contracts seen as juridical acts, as well as with non-contractual obligations and rights. To this extent a structural division which in the PECL was only implicit is made explicit in the DCFR. DCFR in relation to contracts and contractual obligations, in fact follows a natural "chronological" order. It begins with the pre-contractual stage and then proceeds to formation, right of withdrawal, representation (i.e. how a contract can be concluded for a principal by a representative), grounds of invalidity, interpretation, contents and effects, performance, remedies for non-performance, plurality of debtors and creditors, change of parties, set-off and merger, and prescription. This is essentially the same order as is followed in the PECL. The only difference is that the DCFR inserts a break at the point where the rules cease to talk about contracts as agreements (formation, interpretation, invalidity, contents and effects etc.) and start to talk about the rights and obligations arising from them. At this point a new Book is begun and a new Chapter on obligations and corresponding rights in general is inserted. It is not an enormous change. It hardly affects the order or content of the model rules. And it is justified not only because there is a difference between a contract and the rights and obligations arising out of it, and it is an aid to clarity of thought to recognise this, but also because it is useful to have the opening Chapter of Book III as a home for some Articles which are otherwise difficult to place, such as those on conditional and time-limited rights and obligations.

 

19. Договоры и обязательства. Особенностью описанного распределения материала является четкое разграничение между договором, рассматриваемым как тип соглашения (тип юридического акта), и правоотношением, обычно включающим группы возникающих из него взаимных прав и обязанностей. В Книге II договоры рассматриваются как юридические акты; Книга III касается прав и обязанностей, возникающих из договоров как юридических актов, а также внедоговорных прав и обязанностей. В этом контексте структурное деление, которое в PECL только подразумевалось, в DCFR выражено прямо. Фактически в отношении договоров и договорных обязательств DCFR следует естественному "хронологическому" порядку. Сначала - преддоговорная стадия, затем - заключение договора, право на отказ от договора, представительство (в случае, если договор может быть заключен представителем для представляемого), основания недействительности, толкование, содержание и последствия договора, исполнение, способы защиты на случай неисполнения, множественность лиц на стороне должника и кредитора, перемена лиц в договоре, зачет и совпадение должника и кредитора в одном лице и срок давности. Это тот же порядок, который прослеживается в PECL. Единственное отличие заключается в том, что в DCFR прочерчена граница между нормами, касающимися договоров как соглашений (заключение, толкование, недействительность, содержание и последствия договора), и нормами о правах и обязанностях, возникающих из договоров. На "границе" начинается новая Книга, а в нее включена новая Глава об обязанностях и корреспондирующих с ними правах в целом. Это не столь значительное изменение. Оно едва ли затрагивает последовательность или содержание модельных норм. Но оно оправданно не только потому, что различия между договором и возникающими из него правами и обязанностями существуют и такой подход помогает четко осознать это, но и потому, что позволяет в начале Книги III поместить Главу, включающую нормы, которым сложно найти иное место, такие как, например, нормы об условных и срочных правах и обязанностях.

 

20. Contractual and non-contractual obligations. A further problem was how best to deal with contractual and non-contractual obligations within Book III. One technique which was tried was to deal first with contractual obligations and then to have a separate part on non-contractual obligations. However, this proved cumbersome and unsatisfactory. It involved either unnecessary repetition or extensive and detailed cross-references to earlier Articles. Either way the text was unattractive and heavy for the reader to use. In the end it was found that the best technique was to frame the Articles in Book III so far as possible in general terms so that they could apply to both contractual and non-contractual obligations. Where a particular Article applied only to contractual obligations this could be clearly stated, see III.-1:101 ("This Book applies, except as otherwise provided, to all obligations within the scope of these rules, whether they are contractual or not..."). For example, the rules on termination can only apply to contractual obligations (see III.-3:501(1) (Scope and definition)); the same is true for III.-3:601 (Right to reduce price) (the restriction on the scope of application follows from the word "price") and III.-3:203 (When creditor need not allow debtor an opportunity to cure) paragraph (a), the wording of which limits its application to contractual obligations. It need hardly be added that if a CFR were to be confined to contracts and contractual obligations it would be a very easy matter to use the model rules in Book III for that purpose. Most of them would need no alteration.

 

20. Договорные и внедоговорные обязанности. Следующей проблемой было то, как в Книге III наилучшим образом урегулировать договорные и внедоговорные обязанности. Один из приемов, который мы попытались применить, состоял в том, чтобы сначала урегулировать договорные обязанности, а затем, в отдельной части, - внедоговорные. Однако это оказалось громоздким и неудовлетворительным. Такой прием приводил либо к ненужным повторениям, либо к обширным и детальным перекрестным отсылкам к предшествующим Статьям. Так или иначе текст оказался непрезентабельным и сложным для цели применения. В конечном счете было признано, что лучший вариант - поместить Статьи в Книгу III, сформулировав их по возможности общим образом, с тем чтобы они могли применяться и к договорным, и к внедоговорным обязанностям. Если отдельная Статья применяется только к договорным обязанностям, это можно четко указать (см. Статью III.-1:101: "Если не предусмотрено иное, настоящая Книга применяется ко всем обязанностям, которые регулируются настоящими правилами, как к договорным, так и к внедоговорным..."). Например, нормы о прекращении договора могут применяться только к договорным обязательствам (см. пункт (1) Статьи III.-3:501: Сфера применения и определение); то же относится к Статье III.-3:601: Право на уменьшение цены (ограничение сферы применения следует из термина "цена") и пункту (1) Статьи III.-3:203: Когда кредитор не обязан предоставлять должнику возможность исправить недостатки, формулировка которого ограничивает его применение договорными обязательствами. Вряд ли стоит добавлять, что если бы действие DCFR должно было ограничиться договорами и договорными обязательствами, то для этой цели было бы достаточно просто использовать модельные нормы Книги III. Большинство из них даже не пришлось бы менять.

 

21. Language. The DCFR is being published first in English. This has been the working language for all the Groups responsible for formulating the model rules. However, for a substantial portion of the Books (or, in the case of Book IV, its Parts), teams have already composed a large number of translations into other languages. The European Parliament and the European Commission have initiated in 2010 a translation of the DCFR model rules into five official languages of the Union; academic teams are preparing further translations into the Chinese, Japanese, Korean and Ukrainian languages (no. 23 below). However, the English version is the only version of the DCFR which has been discussed and adopted by the responsible bodies of the participating groups and by the Compilation and Redaction Team.

 

21. Язык. Изначально DCFR был опубликован на английском языке, который был рабочим языком для всех Групп, отвечающих за составление модельных норм. Однако для большого числа Книг (а в случае с Книгой IV - для ее частей) Группы подготовили значительное число переводов на другие языки. В 2010 г. Европейский парламент и Европейская комиссия инициировали перевод модельных норм DCFR на пять официальных языков Европейского союза; научные группы готовят дальнейшие переводы на китайский, японский, корейский и украинский языки (см. п. 23 настоящего предисловия). Тем не менее английская версия является единственной редакцией DCFR, которая обсуждалась и утверждалась уполномоченными органами участвовавших в работе Групп и Редакционной группой.

 

22. Accessibility and intelligibility. In the preparation of the DCFR every attempt was made to achieve not only a clear and coherent structure, but also a plain and clear wording. Whether the model rules and definitions are seen as a tool for better lawmaking or as the possible basis for one or more optional instruments it is important that they should be fit for their purpose. The terminology should be precise and should be used consistently. The word "contract" for example should be used in one sense, not three or more. The terminology should be as suitable as possible for use across a large number of translations. It should therefore try to avoid legalese and technicalities drawn from any one legal system. An attempt has been made to find, wherever possible, descriptive language which can be readily translated without carrying unwanted baggage with it. It is for this reason that words like "rescission", "tort" and "delict" have been avoided. The concepts used should be capable of fitting together coherently in model rules, whatever the content of those model rules. The text should be well-organised, accessible and readable. Being designed for the Europe of the 21st century, it should be expressed in gender neutral terms. It should be as simple as is consistent with the need to convey accurately the intended meaning. It should not contain irrational, redundant, or conflicting provisions. Whether the DCFR achieves these aims is for others to judge. Certainly, considerable efforts were made to try to achieve them.

 

22. Доступность и понятность. При подготовке DCFR были использованы все возможности для того, чтобы добиться не только ясной и непротиворечивой структуры, но и однозначного и понятного изложения. Независимо от того, как воспринимать модельные нормы и определения - как средство совершенствования законотворческой деятельности или как возможную основу для одного или нескольких факультативных инструментов, - важно, чтобы они были пригодны для достижения цели. Терминология должна быть четкой и использоваться единообразно. Например, термин "договор" должен использоваться в одном, а не в трех и более значениях. Избранные выражения должны быть, насколько это возможно, удобны для многочисленных переводов на разные языки. Следовательно, необходимо пытаться избегать юридизации языка и юридической техники, заимствованных из какой-либо одной правовой системы. Была предпринята попытка найти, насколько это возможно, описательный язык, перевод с которого мог бы быть легко сделан без использования излишнего словесного "багажа". Именно по этой причине не были использованы такие выражения, как "расторжение", "гражданское правонарушение" и "деликт". Используемые в модельных нормах понятия должны быть совместимы друг с другом независимо от содержания норм. Текст должен быть хорошо структурирован, понятен и удобен для чтения. Поскольку он подготовлен для Европы XXI в., терминология должна быть гендерно нейтральной. Он должен быть настолько простым, насколько это согласуется с необходимостью точно передать его предполагаемое значение. Он не должен содержать нелогичных, излишних или противоречащих друг другу положений. Достиг ли DCFR этих целей, решать не нам. Но для этого, безусловно, были предприняты значительные усилия.

 

What has been going on since the completion of the DCFR;

what is its practical meaning to the countries

of the European union?

 

Что происходило после завершения работы над DCFR;

каково его практическое значение для стран

Европейского союза?

 

23. A typical comparative legal study, usually confined to a few legal systems, tends (after elaborating on differences in method in resolving the given problem) to end ultimately with the thesis that the legal systems examined are nevertheless similar. Comparative law of this type remains unengaging. It offends no one - and passes away gracefully in oblivion. The authors of the DCFR, by contrast, wanted to show - and indeed had to show - their colours. That of course also generated opposition, but it stirred up debate. Just in the first two years since its publication the DCFR has been discussed in considerably more than a thousand articles and monographs worldwide; it has developed into something of a bestseller and it is currently the subject of a number of large translation projects, among them, as we gratefully acknowledge, this important translation into the Russian language. In 2012, a team of other translators, working on the initiative of the European Parliament and the European Commission, will publish the model rules and the explanatory comments of the DCFR in French, German, Italian, Polish and Spanish. In China, Japan, Korea and the Ukraine further teams of translators have been formed; some of these are even working on translating the complete text of the full edition into the language concerned. As a rule a practical need as well as academic interest is at the root of these projects; in many of these countries projects for reform of private law in the fields covered by the DCFR are under way.

 

23. Типичное сравнительно-правовое исследование, обычно охватывающее лишь несколько правовых систем, как правило (после детального изучения различий в методах решения некой проблемы), завершается тезисом о том, что рассматриваемые правовые системы тем не менее имеют сходство. Сравнительное правоведение такого типа непривлекательно. Оно никого не задевает и постепенно предается забвению. Авторы DCFR, напротив, хотели - и действительно должны были - показать индивидуальные черты своего исследования. Конечно, это также встретило возражения, но стимулировало дискуссию. Только в течение первых двух лет с момента опубликования DCFR был рассмотрен в более чем 1000 статей и монографий по всему миру; он превратился в своего рода бестселлер и в настоящее время является предметом целого ряда крупных проектов по его переводу, в том числе, как мы с благодарностью признаем, по имеющему важное значение переводу на русский язык, представляемому здесь. В 2012 г. группа, состоящая из других переводчиков, работающих по инициативе Европейского парламента и Европейской комиссии, опубликует модельные нормы и пояснительные комментарии DCFR на французском, немецком, итальянском, польском и испанском языках. Более того, группы переводчиков были созданы в Китае, Японии, Корее и Украине; некоторые из них даже работают над переводом на соответствующий язык всего текста полной редакции. Как правило, в основе этих проектов лежат практическая необходимость, а также научные интересы; во многих из названных стран реализуются проекты реформирования частного права в сферах, охватываемых DCFR.

 

24. In view of this it would seem that the core aim of the drafters of the DCFR has been achieved. The DCFR is pinpointed, consulted and analysed across the globe; to what extent it ultimately finds its way into national law remains to be seen. This will vary from one area of the law to another and from jurisdiction to jurisdiction; moreover, the text will enjoy an appreciably greater resonance in teaching and scholarly writing than in case law and legislation.

 

24. В связи с этим хотелось бы верить, что ключевая цель разработчиков DCFR достигнута. На DCFR акцентируют внимание, его обсуждают и анализируют по всему миру; в какой мере он в конечном счете найдет отражение в национальном праве, еще предстоит выяснить. Результат будет различаться от одной области права к другой, от юрисдикции к юрисдикции; более того, текст вызовет гораздо большее число откликов в научной и учебной литературе, нежели в правоприменительной практике и законодательстве.

 

25. The DCFR will not - as had once been contemplated in fact - be transformed in the course of its revision into an "official" European Union Frame of Reference. The DCFR will remain what it is: an academic model without any official seal of approval. In that condition it will retain its significance, within and beyond contract law. It will, however, in all likelihood nonetheless give development of the European Union's private law a powerful impulse. That is so because the DCFR has kept afoot the discussion about the creation of a contract law for the European internal market and has breathed new life into the debate. Without the DCFR we would not be where we are today: not admittedly on the eve of codifying an instrument on all the core areas of contract law relevant to the internal market, but certainly on the eve of adopting a codification of the Common European Sales Law. Should that be a success, the door would be flung wide open for following generations. They would be able to build on this first venture.

 

25. DCFR не будет, как предполагалось ранее, преобразован в ходе его пересмотра в "официальный" Проект справочной системы Европейского союза. DCFR останется тем, чем он является сейчас: научной моделью, без какой бы то ни было печати официального одобрения. В таком состоянии он сохранит свою значимость в сфере договорного права и за ее пределами. Однако, по всей вероятности, он тем не менее даст мощный импульс для развития частного права Европейского союза. Вот почему появление DCFR поддержало дискуссию о создании договорного права для внутреннего рынка Европы и вдохнуло новую жизнь в обсуждение этой проблемы. Без DCFR мы бы не были там, где находимся сегодня: конечно, не на пороге кодификации основных областей договорного права, имеющих значение для внутреннего рынка, но определенно в шаге от принятия кодифицированного Общеевропейского закона о купле-продаже. Если это увенчается успехом, для следующих поколений двери будут открыты. У них будет возможность реализовать свои проекты на основе этого начинания.

 

26. The European Commission presented on 11 October 2011 its Proposal for a Regulation on the Common European Sales Law <1>. The Proposal's substantive (contract law) rules (which extend beyond sales to some aspects of contracts for ancillary services) can be traced back to (and indeed, borrow heavily from) the DCFR. This was the source of inspiration and, even though its model rules of course have not been adopted on a one-to-one basis, the DCFR has passed its first great practical test in European sales law.

--------------------------------

<1> COM (2011) 635 final of 11 October 2011.

 

26. 11 октября 2011 г. Европейская комиссия представила Предложение по поводу Положения об Общеевропейском законе о купле-продаже <1>, <2>. Можно видеть, что включенные в Положение материально-правовые нормы договорного права, которые выходят за рамки купли-продажи и распространяются на некоторые аспекты договора об оказании дополнительных услуг, восходят к DCFR (и, собственно, в значительной части заимствованы из него). DCFR был источником вдохновения и, несмотря на то, что его модельные нормы, конечно, не были приняты в том виде, в каком они сформулированы в DCFR, он прошел свое первое большое практическое испытание в рамках Общеевропейского закона о купле-продаже.

--------------------------------

<1> COM (2011) 635 final of 11 Oktober 2011.

<2> Далее - Положение (примеч. пер.).

 

27. That is true not just for the sales law core of the Regulation, but also for its general political approach. The "Common European Sales Law" is in many regards based on an entirely new concept. Thus, (i) first and foremost, this is a substantive sales law and not an international sales law in the sense of law on the application of law. The draft Regulation does not contain a single provision on private international law; it merely constitutes substantive law for matters with a foreign connection. Hence, by means of the Regulation (ii) national sales law is to be created - more precisely, primarily national sales law for cross-border cases. As a matter of external appearance, therefore, some 28 new national sales laws will come into existence. What at first sight seems to be the very converse of reducing legal diversity is in truth a quantum leap in harmonization of law: the form taken by the Regulation makes it certain that these European sales laws in the national legal systems will be the same down to the last full-stop. In this regard (iii) the national legislatures are left with only a few options to shape the law to their taste: they may decide (a) whether to make the Common European Sales Law available to their citizens for the purposes of contractual relationships which are entirely within their borders and (b) whether to insist on one or both of the contracting parties being either a consumer or an SME - in other words, whether the Common European Sales Law should also be on offer to large businesses as lex contractus.

 

27. Это верно не только для существа Положения, но также для его общей политической направленности. Общеевропейский закон о купле-продаже во многих отношениях основан на существенно новой концепции. Так, (i) первое и самое важное, по смыслу правил о применении закона он является законом о купле-продаже в целом, а не только законом о международной купле-продаже. Проект Положения не содержит ни одной нормы международного частного права; он просто устанавливает материально-правовые нормы для отношений с участием иностранного элемента. Следовательно, с помощью Положения (ii) должны быть созданы национальные законы о купле-продаже, а точнее, национальные законы, в первую очередь - о трансграничной купле-продаже. В результате воплощения этой идеи появятся около 28 новых национальных законов о купле-продаже. То, что на первый взгляд может показаться снижением правового разнообразия, на самом деле является качественным скачком в гармонизации законодательства: принятая в Положении форма создает уверенность, что национальные законы о европейской купле-продаже будут похожи вплоть до последней точки. В связи с этим (iii) национальным законодательным органам осталось мало вариантов доработки закона в соответствии со своими предпочтениями: они могут решить, (а) сделать ли Общеевропейский закон о купле-продаже доступным для своих граждан путем его использования для целей регулирования договорных отношений, не выходящих за пределы государства, и (б) настаивать ли на том, чтобы одна или обе договаривающиеся стороны являлись потребителями или субъектами малого либо среднего бизнеса (иными словами, должен ли Общеевропейский закон о купле-продаже являться lex contractus для крупных компаний).

 

28. Finally, (iv) the Common European Sales Law is conceived as a so-called "Optional Instrument". This may even be the most important point. It means that the Common European Sales Law is able to leave the autonomous sales laws untouched. It is only the parties (and no one else) who decide whether a contract should be concluded under the European sales law or (other) national sales law. The application of the European Sales Law presupposes that it has been chosen. Here once again we find the central idea of the DCFR: the European Sales Law will only govern imperio ratione; it knows it will flourish or founder according to the wisdom of the citizen. Ratione imperii it is only the implementation of this idea that is effected by means of a Regulation; it could not work without it.

 

28. Наконец, (iv) Общеевропейский закон о купле-продаже задуман в качестве так называемого факультативного инструмента. Может быть, это самый важный момент. Это значит, что Общеевропейский закон о купле-продаже может не затрагивать самостоятельные законы о купле-продаже. Только стороны (и никто более) решают, должен ли договор быть заключен в соответствии с Общеевропейским законом о купле-продаже или на основании иного (национального) закона о купле-продаже. Применение Общеевропейского закона о купле-продаже предполагает, что он был выбран сторонами. Здесь мы еще раз сталкиваемся с ключевой идеей DCFR: Общеевропейский закон о купле-продаже будет регулировать разумно (imperio ratione); он знает, что его процветание или неудача зависят от здравого смысла граждан. Разумное регулирование (ratione imperii) - вот воплощение идеи, реализуемой с помощью Положения, и без него она не способна работать.

 

What is the practical meaning of the DCFR outside

of the European union?

 

Каково практическое значение DCFR

за пределами Европейского союза?

 

29. The DCFR as an academic text mostly expresses the development of civil thought in Europe, but also in the whole world. The devised text is a good example for developing national legislation in the field of private law, irrespective of whether the country is a member state of the European Union or not. The DCFR has a bigger practical meaning to the countries where a new civil code is being developed or the existing one is being renewed. An extensive comparative analysis of the private laws of different European countries has been carried out for composing the DCFR; a good review of that can be found from the Full Edition (see footnote No 1) in addition to the current issue.

 

29. DCFR как преимущественно научный текст выражает развитие цивилистической мысли в Европе, а также во всем мире. Разработанный текст является хорошим образцом для совершенствования национального законодательства в сфере частного права независимо от того, является государство членом Европейского союза или нет. DCFR имеет большое практическое значение для государств, в которых разрабатываются новые гражданско-правовые кодификации либо совершенствуются существующие кодексы. Для составления DCFR был проведен глубокий сравнительно-правовой анализ частноправовых нормативных актов различных европейских государств; обширный обзор этой работы, дополняющий ответ на поставленный вопрос, можно найти в полном издании (см. сноску 1 на с. 17).

 

30. Harmonization of private law supports the integration of economy and communication between people. The DCFR as a model law should influence civil legislation of countries towards modernisation. Taking into consideration certain common principles and models when developing national legislation should bring about wider harmonization of private law, which in turn enables more successful communication between companies and natural persons in business and in other fields as well, irrespective of whether the country is a member state of the European Union or not.

 

30. Гармонизация частного права способствует интеграции экономики и взаимодействию между людьми. DCFR как модельный закон призван подтолкнуть к модернизации гражданского законодательства отдельных государств. Независимо от того, является ли государство участником Европейского союза, и принимая во внимание известную общность принципов и моделей, при совершенствовании национальных законов DCFR должен привести к более широкой гармонизации частного права, которая, в свою очередь, способствует более успешному взаимодействию между юридическими лицами и гражданами как в коммерческой, так и в иных сферах.

 

March 2012

Christian von Bar, Eric Clive, Paul Varul

 

Март 2012

Кристиан фон Бар, Эрик Клив, Паул Варул

 

СОЗДАТЕЛИ DCFR

 

DCFR подготовлен усилиями множества юристов <1>, входивших или входящих в созданную в начале 1982 г. Комиссию по европейскому контрактному праву (Commission on European Contract Law - CECL), учрежденную в 1998 г. Рабочую группу по подготовке Европейского гражданского кодекса (Study Group) и начавшую деятельность в 2002 г. Исследовательскую группу по действующему европейскому частному праву (так называемую Acquis Group).

--------------------------------

<1> Информация о создании DCFR и список авторов DCFR приводятся по изданию: Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference (DCFR). Outline Edition. Munich, 2009.

 

Рабочая группа по подготовке Европейского гражданского кодекса (Study Group). Группа включала несколько исследовательских групп, образованных в различных европейских университетах и научно-исследовательских институтах. Они выполняли сравнительно-правовые исследования и разрабатывали проекты предложений. Проекты анализировались и корректировались консультативными советами (Advisory Council), состоящими из экспертов в соответствующих отраслях права, представлявших большинство европейских правопорядков. Затем проекты передавались на обсуждение руководящего органа - Координационной группы (Coordinating Group). Помимо постоянных представителей от всех государств - членов ЕС в группу с правом голоса входили руководители исследовательских групп. Проекты всесторонне обсуждались, причем по некоторым вопросам дискуссии велись не один год. При отсутствии единогласия решение принималось большинством голосов.

Члены Координационной группы: профессор Guido Alpa (Genoa/Rome, до мая 2005 г.), профессор Christian von Bar ( , председатель), профессор Maurits Barendrecht (Tilburg, до мая 2005 г.), профессор Hugh Beale (Warwick), Dr. Mircea-Dan Bob (Cluj, с июня 2007 г.), профессор Michael Joachim Bonell (Rome), профессор Mifsud G. Bonnici (Valetta, с декабря 2004 г.), профессор Carlo Castronovo (Milan), профессор Eric Clive (Edinburgh), профессор Eugenia Dacoronia (Athens), профессор Ulrich Drobnig (Hamburg), профессор  (Paris), профессор Marcel Fontaine (Louvain, до декабря 2003 г.), профессор Andreas Furrer (Lucerne, с декабря 2003 г.), профессор  (Oporto), профессор Viggo Hagstrom (Oslo, с июня 2002 г.), Supreme Court Judge  (Stockholm), профессор Johnny Herre (Stockholm), профессор Martijn Hesselink (Amsterdam), профессор Ewoud Hondius (Utrecht, до мая 2005 г.), профессор  (Paris), профессор Giovanni Iudica (Milan, с июня 2004 г.), Dr.  (Trnava, с июня 2006 г.), профессор Konstantinos Kerameus (Athens), профессор Ole Lando (Copenhagen), профессор  (Bergen/Oslo, с июня 2003 г.), профессор Marco Loos (Amsterdam), профессор Brigitta Lurger (Graz), профессор Hector MacQueen (Edinburgh), профессор Ewan McKendrick (Oxford), профессор Valentinas Mikelenas (Vilnius, с декабря 2004 г.), профессор Eoin O'Dell (Dublin, до июня 2006 г.), профессор Edgar du Perron (Amsterdam), профессор Denis Philippe (Louvain, с июня 2004 г.), профессор Jerzy Rajski (Warsaw), профессор Christina Ramberg (Gothenburg), судья Верховного суда, профессор Encarna Roca y Trias (Madrid/Barcelona), профессор  (Freiburg i. Br.), профессор Martin Schmidt-Kessel ( , с декабря 2004 г.), профессор Jorge Sinde Monteiro (Coimbra, до декабря 2004 г.), профессор Lena Sisula-Tulokas (Helsinki), профессор Sophie Stijns (Leuven), профессор Matthias Storme (Leuven), Dr. Stephen Swann , профессор Christian Takoff (Sofia, с июня 2007 г.), профессор  (Prague, с июня 2005 г.), профессор Verica Trstenjak (Maribor, до декабря 2006 г.), профессор Vibe Ulfbeck (Copenhagen, с июня 2006 г.), профессор Paul Varul (Tartu, с июня 2003 г.), профессор  (Budapest), профессор Anna Veneziano (Teramo).

Члены исследовательских групп: , Georgios Arnokouros, Dr. Erwin Beysen, Christopher Bisping, , Michael Bosse, Manuel Braga, Dr. , Sandie Calme, Dr. , Cristiana Cicoria, Martine Costa, , Dr. John Dickie, Tobias Dierks, Dr. Evlalia Eleftheriadou, Dr. Wolfgang Faber, Silvia Fedrizzi, Dr. Francesca Fiorentini, Dr. , Laetitia Franck, Dr. Caterina Gozzi, Alessio Greco, , , Judith Hauck, Dr. Lars Haverkamp, Dr. Annamaria Herpai, Dr. Viola Heutger, Dr. , профессор Chris Jansen, Dr. Christoph Jeloschek, Menelaos Karpathakis, Dr. Stefan Kettler, Ina El Kobbia, Dr. Berte-Elen R. Konow, Rosalie Koolhoven, Caroline Lebon, Jacek Lehmann, Martin Lilja, Roland Lohnert, Birte Lorenzen, Dr. , , , Dr. Mary-Rose McGuire, Paul McKane, , Dr. Andreas Meidell, Philip Mielnicki, Anastasios Moraitis, , Franz Nieper, Teresa Pereira, Dr. Andrea Pinna, Sandra Rohlfing, Dr. Jacobien W. Rutgers, Johan Sandstedt, , Dr. , , Frank Seidel, Anna von Seht, Susan Singleton, Dr. Hanna Sivesand, Daniel Smith, Dr. Malene Stein Poulsen, Dimitar Stoimenov, Dr. Stephen Swann, , Dr. , Pia Ulrich, Muriel Veldman, Carles Vendrell Cervantes, Ernest Weiker, Aneta Wiewiorowska, Bastian Willers.

Члены консультативных советов: профессор Hugh Beale (Warwick), профессор John W. Blackie (Strathclyde), профессор Michael G. Bridge (London), профессор Angel Carrasco (Toledo), профессор Carlo Castronovo (Milan), профессор Eric Clive (Edinburgh), профессор Pierre Crocq (Paris), профессор Eugenia Dacoronia (Athens), профессор  (Paris), профессор Jacques Ghestin (Paris), профессор  (Oporto), профессор Helmut Grothe (Berlin), Судья Верховного суда  (Stockholm), профессор Johnny Herre (Stockholm), профессор  (Paris), профессор Giovanni Iudica (Milan), Dr.  (Trnava), профессор Jan Kleineman (Stockholm), профессор Irene Kull (Tartu), профессор Marco Loos (Amsterdam), профессор Denis Mazeaud (Paris), профессор Hector MacQueen (Edinburgh), профессор Ewan McKendrick (Oxford), профессор Graham Moffat (Warwick), профессор Andrea Nicolussi (Milan), профессор Eoin O'Dell (Dublin), профессор Guillermo Palao Moreno (Valencia), профессор Edgar du Perron (Amsterdam), профессор Maria A.L. Puelinckx-van Coene (Antwerp), профессор  (Poitiers), профессор  (Freiburg i. Br.), профессор Martin Schmidt-Kessel , Dr. Kristina Siig (Arhus), профессор Reinhard Steennot (Ghent), профессор Matthias Storme (Leuven), Dr. Stephen Swann , профессор  (Prague), профессор Stefano Troiano (Verona), профессор Antoni Vaquer Aloy (Lleida), профессор Anna Veneziano (Teramo), профессор Alain Verbeke (Leuven and Tilburg), профессор  (Stockholm), профессор Sarah Worthington (London).

Исследовательская группа по действующему европейскому частному праву (Acquis Group).

Деятельность Acquis Group включала подготовку текстов правил и комментариев проектными группами (Drafting Teams), устранение противоречий между текстами, их усовершенствование и унификацию терминологии Редакционным комитетом и Группой по терминологии, обсуждение и утверждение текстов на Пленарном заседании Acquis Group.

В работе пленарных заседаний Acquis Group принимали участие: профессор Gianmaria Ajani (Torino, председатель), профессор Esther Arroyo i Amayuelas (Barcelona), профессор Carole Aubert de Vincelles (Lyon), Dr. Guillaume Busseuil (Paris), Dr. Simon Chardenoux (Paris), профессор Giuditta Cordero Moss (Oslo), профессор Gerhard Dannemann (Berlin), профессор Silvia Ferreri (Torino), профессор Lars Gorton (Lund), профессор Michele Graziadei (Torino), профессор Hans Christoph Grigoleit (Regensburg), профессор Luc Grynbaum (Paris), профессор Geraint Howells (Manchester), профессор Jan Hurdik (Brno), профессор Tsvetana Kamenova (Sofia), профессор Konstantinos Kerameus (Athens), профессор Stefan Leible (Bayreuth), профессор Eva Lindell-Frantz (Lund), Dr. hab. Piotr Machnikowski , профессор Ulrich Magnus (Hamburg), профессор  (Copenhagen), профессор Susana Navas Navarro (Barcelona), Dr. Paolisa Nebbia (Leicester), профессор , Dr. Barbara Pasa (Torino), профессор Thomas Pfeiffer (Heidelberg), профессор  (Coimbra), профессор Jerzy Pisulinski , профессор Elise Poillot (Lyon), профессор Judith Rochfeld (Paris), профессор Ewa Rott-Pietrzyk (Katowice), профессор  (Copenhagen), Dr.  (Brno), профессор  ( , координатор), профессор Reiner Schulze , профессор Carla Sieburgh (Nijmegen), Dr. Sophie Stalla-Bourdillon (Florence), профессор Matthias Storme (Antwerp and Leuven), профессор Gert Straetmans (Antwerp), Dr. hab. Maciej Szpunar (Katowice), профессор Evelyne Terryn (Leuven), Dr. Christian Twigg-Flesner (Hull), профессор Antoni Vaquer Aloy (Lleida), профессор Thomas Wilhelmsson (Helsinki), профессор Fryderyk Zoll .

В Редакционный комитет помимо председателя (Gianmaria Ajani) и координатора  Acquis Group входили: Gerhard Dannemann (председатель Редакционного комитета), Luc Grynbaum, Reiner Schulze, Matthias Storme, Christian Twigg-Flesner и Fryderyk Zoll.

Группа по терминологии: Gerhard Dannemann (председатель), Silvia Ferreri и Michele Graziadei.

Члены проектных групп (Drafting Teams):

группа "Договорное право 1" (первоначально разделенная на подгруппы "Понятия потребителя и предпринимателя", "Форма", "Добросовестность", "Преддоговорные информационные обязанности", "Заключение договора", "Отказ", "Не согласованные специально условия"): Esther Arroyo i Amayuelas, Christoph Grigoleit, , Barbara Pasa, Thomas Pfeiffer, , Reiner Schulze, Evelyne Terryn, Christian Twigg-Flesner, Antoni Vaquer Aloy;

группа "Договорное право 2" (ответственная за вопросы исполнения, неисполнения и средств защиты при неисполнении): Carole Aubert de Vincelles, Piotr Machnikowski, Ulrich Magnus, , Judith Rochfeld, Ewa Rott-Pietrzyk, Reiner Schulze, Matthias Storme, Maciej Szpunar, Fryderyk Zoll;

группа "Электронная коммерция": Stefan Leible, Jerzy Pisulinski, Fryderyk Zoll;

группа "Запрет дискриминации": Stefan Leible, Susana Navas Navarro, Jerzy Pisulinski, Fryderyk Zoll;

группа "Особенности исполнения": Lars Gorton, Geraint Howells.

В работу Acquis Group внесли вклад многие другие коллеги, в частности: Dr. Christoph Busch, Dr. Martin Ebers, Dr. Krzysztof Korus, профессор Matthias Lehmann и Dr. Filip Wejman.

Бывшая Комиссия по европейскому контрактному праву (CECL).

Членами Комиссии по европейскому контрактному праву под председательством профессора Ole Lando (Copenhagen) с 1982 по 1999 г. являлись: профессор Christian von Bar , профессор Hugh Beale (Warwick); профессор Alberto Berchovitz (Madrid), профессор Brigitte Berlioz-Houin (Paris), профессор Massimo Bianca (Rome), профессор Michael Joachim Bonell (Rome), профессор Michael Bridge (London), профессор Carlo Castronovo (Milan), профессор Eric Clive (Edinburgh), профессор Isabel de  (Lisbon), профессор Ulrich Drobnig (Hamburg),  (Luxembourg),  (Luxembourg), профессор  (Thes-saloniki), профессор Carlos Ferreira de Almeida (Lisbon), профессор Sir Roy M. Goode (Oxford), профессор Arthur Hartkamp (The Hague), профессор Ewoud Hondius (Utrecht), профессор Guy Horsmans (Louvain la Neuve), профессор  (Paris), профессор Konstantinos Kerameus (Athens), профессор Bryan MacMahon (Cork), профессор Hector MacQueen (Edinburgh), профессор Willibald Posch (Graz), профессор  (Nancy), профессор Jan Ramberg (Stockholm), профессор Georges Rouhette (Clermont-Ferrand), профессор Pablo Salvador Coderch (Barcelona), профессор Fernando Martinez Sanz (Castellon), профессор Matthias E. Storme (Leuven), профессор Denis Tallon (Paris), Dr. Frans J.A. van der Velden (Utrecht), Dr. J.A. Wade (The Hague), профессор  (Edinburgh), профессор Thomas Wilhelmsson (Helsinki), профессор Claude Witz , профессор Reinhard Zimmermann (Regensburg).

---

Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 388; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!