Авторитарная субъективность вместо должной объективности
Правда, что в СССР практиковался научный атеизм, который шел вразрез с какой-либо долей субъективизма. Однако это было лишь на бумагах наряду со счастьем народа, величием партии, удовлетворением потребностей каждого человека. Из-за вопиющего политического авторитаризма, человеческая жизнь, в свою очередь, тоже отдавалась на попечение авторитету, но никак не интеллекту наряду с объективными взглядами. Это отчетливо видно не только в большинстве людей, которые вышли из системы СССР, но и в любой институции того времени, что дошла до наших дней. Советскому человеку не пристало доказывать что-либо, углубляясь в суть проблемы. В лучшем случае, он скажет поверхностную фразу, после чего прикроется собственным положением: «Кто я, а кто ты?», «У тебя еще молоко на губах не обсохло». Корень данной проблемы с прагматической точки зрения, однако, следует рассматривать даже не в самом СССР, а скорее в КНДР, где единичное слово означает все. Почему? – спросил бы каждый человек. Именно потому, что в данный момент там, равно как и в сталинские времена, авторитаризм достигает поразительных масштабов. Лишь на примере Северной Кореи представляется возможным сказать следующее: «В том государстве, где авторитаризм является доминантным не существует свободы выбора или слова, поскольку они подвластны не тому, чьи рассуждения становятся выше серого общества, а тому, чьи взгляды максимально соприкасаются с системой, которая держит общество в страхе перед всем, а в частности пред самим собою». В то же время, сама система подстрекает человека меньше задумываться о глобальном, великом, заменяя их на техническую рассудительность. Если на мгновение задуматься, были ли в СССР или Российской Империи всепризнанные философы или писатели? Последних, вероятно, можно причислить к таким личностям, как Чехов, Пушкин, Достоевский, Гоголь, но что же до первых? Безусловно, можно назвать некоторые малоизвестные имена с фамилиями, которые распространились лишь на всероссийский или всесоюзный масштаб. Однако, если взглянуть правде в глаза, то лишь та страна становится процветающей, которая не только порождает мыслителей, но и делает все возможное для их умственной самореализации. Как пример – Германия с ее выдающимися гениями своих эпох в виде Канта, Шопенгауэра, Ницше, Штирнера или Греция, которая и вовсе стала колыбелью европейской цивилизации. Но не только философы, писатели тоже играют важную роль в данном отношении. Поэтому, если взять в пример вообще любую процветающую страну, то можно увидеть, что у нее нет какого-либо одного писателя-первопроходца. Процветающая страна взаимодополняет гениальность одного человека другими, превращая ее в уникальную конгениальность, которая работает на благо всей страны. Но что же мы видим на просторах СНГ? Ориентир в большинстве случаев припадает в России на Пушкина, в Украине на Шевченка и примерно аналогичным образом припадает все на страны СНГ. Люди не только не осведомлены насчет других писателей, но и свое незнание готовы превращать в единый праздник, чтобы утешаться ним. В России, к примеру, здесь стоит отметить о Дне русского языка, который учрежден на день рождения Пушкина. В Украине же принято 9 марта отмечать день рождения Шевченка, делая акцент именно на его творчестве, как колыбели украинской культуры. Иными словами, авторитаризм сверху, прикрытый недостатком интеллектуального воззрения сосредоточил все свои силы на том, чтобы провозгласить лишь одну личность (из авторитарных побуждений) всепризнанным гением внутри страны, а других учесть в литературу, как второстепенных героев современной политики. Подобное, безусловно, есть и в других странах, как, например, в Объединенном Королевстве празднуют день Шекспира. Однако главное отличие британца от советского человека заключается в том, что он не забывает и о других гегемонах своих эпох, а так же не провозглашает слова Шекспира едиными и незыблемыми исключительно для всей британской нации; британец не фанатик в отличии от советского человека, он не станет принимать весь народ под одну гребенку. Но попробуйте засомневаться или вовсе отвергнуть талант Пушкина в России или Шевченка в Украине, и вы услышите множество прекрасных фиоритур в свою сторону.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Вышепредставленное отступление от темы было вполне уместно, чтобы понять отчетливее суть проблемы субъективизма в советском человеке. Он не в состоянии понять для чего нужны вовсе мыслители, а, чтобы не упасть лицом в грязь, он назовет лишь единого, самого известного из них. В другое время, спросив его о высшей «материи» или философии, он либо отвергнет их, высказавшись, что оно не только ему, но и миру не нужно, либо же рассудит настолько поверхностно, что ключевым в его мыслях будет выделен авторитет, а не сама мысль. К сожалению, аргумент, что в самых либерально или экономически развитых странах мыслителей больше всего его не убедит в нужде порождения их в государстве советского человека. Ведь он сделает уклон на производственный процесс и сегодняшний день, высказав что-то на подобии: «Что мысль может породить сегодня, а что может сделать мастер своего практичного дела сейчас?». К сожалению, советский человек не дальнозоркий. Если его начать убеждать в том, что сегодняшние мысли – это завтрашние общественные плоды, он не только не поймет этого в силу отсутствия масштабного видения проблемы, но еще и вряд ли хорошо вслушается в слова. У него есть свое мнение: его мнение – его крепость, за которой он прячется от суровой реальности, которая начинает просачиваться за пределы серого советского занавеса. Свое мнение, безусловно, рано или поздно он, если откровенно не будет прикрывать собственным авторитетом, то будет делать это неосознанно или же постарается свести вопрос о свободе мысли и философии к чему-то абстрактному и непонятному даже для него самого, чтобы запутать слишком «умного» собеседника. Примеры подобного поведения и разговора можно заметить повсеместно на территории СНГ: интеллектуальные передачи, в частности беседы, среди которых по-особенному можно выделить разговор Александра Дугина с Владимиром Познером или Всеволода Чаплина с Александром Невзоровым. А это лишь одна сторона медали, в которой заключена авторитарная культура наряду с ее отображением – восприятием мира советского человека.
|
|
|
Обратная сторона, не менее важная, заключается в системе, которая, с одной стороны, отображается в культуре, а с другой – чеканится благодаря ей. Поэтому, сложно однозначно определить до конца, что важнее. Однако, поскольку культура стоит ближе к человеку, чем неизвестная, теневая ему система политики, то следовало в самом начале именно ее учесть и авторитетное на нее влияние, из-под которого авторитаризм заполняет одну половину сердца советского человека. Другой же занимается система. Известно, что еще с незапамятных времен к человеку на Руси относились не более, как к рабу, крепостному, что понимает исключительно язык силы. Стоит отметить, аналогичное поведение было на всем европейском континенте. Точкой интеллектуального отсчета стали реформы, благодаря которым западная Европа сумела дать хорошее образование даже самому бедному фермеру. Так, например, в Пруссии в 1808 году учредили отдел Министерства внутренних дел по вопросам школьного образования, во Франции в 1824 году создается уже первое Министерство образования, а Великобритания разработала свод законов об общих принципах школьной системы (Акт Форстера). В Российской Империи, безусловно, были свои институции грамотности, как, например, Министерство народного просвещения. Но здесь стоит учесть, что они действовали слишком обобщенно, не углубляясь в корень проблемы, как, например, делали те же французы и прусы, которые отдельно создавали комитеты, чья задача заключалась в подробном исследовании и корректировке школьного образования. Ссылаться в подобном отношении на источники СНГ было бы некорректно, поскольку многие из них все еще подвержены цензуре или пропаганде. Вместо этого, следует привести пример из немецкого центра исследования Max-Planck-Institut für demografische Forschung, который выяснил, что восточная Европа значительно отставала в интеллектуальном развитии от западной до начала 20-го столетия. Несколько изменилось положение с отменой крепостного права в 1861 году, когда низшие сословия были вольны в праве собственного развития. Но ключевым оставалось то, что на период с 1908 по 1914 годы доля сельского населения припадала на 85% по отношению к городскому – привилегированным 15%. В западной Европе, в то же время, по данным Википедии, доля сельского населения преимущественно была на ровне с городским, а иногда даже городское население занимало доминантные позиции, как, например, это было в Англии и Норвегии. В данном отношении это весьма показательно, поскольку эти страны развиты экономически и культурно на сегодняшний день.
Пришел СССР и сельское развращенное войною население было загнано в города, где к нему обращались силой и авторитетным словом. Оно и без того умело решать конфликты силой, а сама система только поддакивала им, разрешая каждый вопрос аналогичным образом. И, поскольку советский человек стал именно с того времени еще более несамостоятельным, он, подобно маленькому ребенку, только и делает, что бьет ради собственного интеллектуального самоутверждения в прямом и переносном смысле слова даже сегодня. Он, подобно эгоисту, живет в собственном взгляде и не приемлет другой, называя его в должной мере либо таким же эгоистичным, либо глупым без оснований. Советскому человеку слово – он в ответ упрек, ему аргумент – он проявит собственный авторитет. Но и проявляет его на фоне собственных комплексов и страха, которые в совокупности были воспитаны ранее, когда он, сам того не замечая, терял детские мечты и надежды. Но ключевой в ребенке, очевидно, всегда была огромная доля субъективизма, решаемая для него лишь самим собою. Взрослый человек, он же объективная личность, решает все аргументом и разумной практикой, что основываются на собственных потребностях и умеренной самоотдаче на благо социума и каждой личности в нем. Это является ключевым пунктом, когда речь заходит о субъективизме и объективизме. Как бы парадоксально не звучало, советский человек – ребенок, воспринимающий самого себя, как объект, то есть, механизм, который способен лишь выполнять данную ему работу; свободная личность – взрослый индивидуум воспринимает себя независимо мыслящим субъектом, действующим исходя из собственных возможностей, а не идеи, предписываемой ему свыше.
Идейный самопроизвол
Каждый житель СССР в той или иной мере изучал труды Маркса и Энгельса. При должном изучении, если человек не лишен окончательной силы мысли, он задавался вопросом: «А соответствует ли реальная действительность той, которая теоретически воспроизводилась в трудах этих мыслителей?». Но, безусловно, ответ не заставлял себя долго ждать. Он был таким же нерешительным, как и сомнение советского человека касательно партии. Если учесть лишь один значимый труд Карла Маркса «Капитал», то даже при его анализе возникает столько противоречий и возмущений, что более-менее осведомленный житель СССР заставлял себя или не думать об этом, или в лишний раз разочаровываться в системе. В первую очередь стоит привести несколько цитат, которые вызывают скорее недоумение и гнев, чем противоречие: «Законы, мораль, религия - все это для коммунистов не более чем буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы», «Знания расширяют и умножают наши желания, а чем меньше желает человек, тем легче могут быть удовлетворены его потребности», «Чтобы сделать общество (которое, конечно, состоит из нерабочих) счастливым, а народ довольным даже его жалким положением, для этого необходимо, чтобы огромное большинство оставалось невежественным и бедным». Прочитав лишь эти строки, хочется задаться массой вопросов, связанных с этой работой. На практике коммунисты применяли выдержки данных строк в прямом смысле, не заботясь должным образом о благосостоянии человека или его осознанности даже в коммунистическом мире. Хотел ли точно этого Маркс – вопрос скорее риторический. Однако в современном мире подобные высказывания сумели бы навлечь тихий ужас и громкое возмущение. Ведь на практике, чем краснее реет знамя коммунизма над страной, тем меньше жители ее нуждаются в элементарных человеческих потребностях. Что же до противоречащих выдержек из книги, которые образовали в СССР идеологическое распутство, можно привести следующие в пример: «Всякая нация может и должна учиться у других», «Где равенство, там нет выгоды», «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Стоит учесть, что это всего один, но весьма значимый труд, который порою декретирует самого себя на практике. Если, как писал Маркс, нация должна учиться у других, почему СССР на протяжении всей своей истории уничтожал труды, которые противоречат хоть немного его идеологии, не говоря уже о ввозе в страну иностранных товаров, что по своему качеству могли быть лучше отечественных? Если же в 1917 году был принят Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, провозгласивший конфессиональное, половое, а также этническое равенство, то где последовательность Марксу даже на заре советской эпохи? Если, по тому же Марксу, бытие определяло сознание, то почему в Советском Союзе каждый человек был сам творцом своего счастья без инструментов и особых возможностей? Подобные противоречия наряду с другими нестыковками можно узреть практически в каждом труде, посвященному марксизму-ленинизму. Впрочем, как и в любой религии, вывод напрашивается один: чем больше противоречий в системе, определяющей жизнь государства, тем легче обманывать людей, живущих в нем.
Практика всегда отличается от теории своей неполноценной последовательностью. Ведь насколько не был бы гениален человек, а Карл Маркс и Фридрих Энгельс были образцами своих эпох, продумать до конца отношение человеческой природы, тенденцию революции и аспекты менталитета в вопросе своего политического миросозерцания, де-факто, невозможно. Ленин, в свою очередь, попробовал организовать труды мыслителей на практике, но сколько крови было пролито ради одной лишь идеи и стоило ли это ее – решать каждому в отдельности. Ленин, все же, в отличии от Сталина был более последователен учениям Маркса, учитывая свободу мысли и слова, гражданскую фривольность, что осталась еще со времен революции наряду с еще доминантным общественным мнением, можно заключить, что свобода, о которой часто писали социалисты была достигнута. Однако с приходом Сталина был достигнут жесткий контроль, дисциплина и порядок, которые напрямую начали подчиняться нагайке. В целом, отношение Сталина к марксизму весьма точно выразил доктор исторических наук Александр Пыжиков в прямом эфире станции «Правда.ру»: «Осталась только вывеска от интернациональной доктрины и от всего марксизма. Он не стал убирать Маркса и Энгельса, чтобы не делать нового резкого поворота. Стиль Сталина – не идти на открытый пропагандистский разрыв». Стоит отметить, что Сталин принял в стране то, что условно можно назвать политикой страха: когда человек работает не ради себя и идеи (что является классикой для марксизма), а ради того, чтобы не умереть с голоду или не быть репрессированным из-за своего отказа работать. То же самое сейчас наблюдается в КНДР, поскольку Ким Ир Сен основывал свою политику лишь условно на ленинизме-марксизме, но на практике в ней присутствовал только сталинизм, причем дополненный корейскими формами. Так, чем дальше марксизм шел, тем больше терял свою ценность, как идеологию, учрежденную гением своей эпохи. Она развращалась, обобщалась, искажалась, но, равно как и все последователи христианства, сама доктрина марксизма (что сопоставимо с Библией для каждого религиозного ответвления) провозглашать единой и незыблемой, но лишь дополненной ради якобы всеобщего блага. Однако, чем дальше шла марксистская идеология, тем больше она напоминала общественную секту, которая далеко ушла от своего единственного канона. И как раз-таки секту отличает от правоверного канона ее непоследовательность ортодоксальному учению наряду со мнением, что сегодняшние отдельные вершители гениальнее тех, кто предусматривал в своей работе человеческую жизнь и ее процветание.
Советский союз, в любом случае, пытался следовать марксизму. Но вожди слишком переоценили сущность подданного им человека, решив, что он будет работать без лишних слов на благо Отчизны. Но советский человек восстал, он опьянел от воли. И, как такого усмирять, если не нагайкой и фразами: «Не мы такие, а жизнь такая», «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим». Все ненавидели работать, но эти же все с радостью селились в квартиры, которые им раздавали за праведный труд. В большинстве своем даже не партия и культура определяет человеческую работу, а его ментальность вместе с отношением к работе. Ведь, если учесть, что демократия царит в Великобритании и в Конго, одинаковая ли культура, уровень достатка и осознанность среднестатистического гражданина в этих странах? Безусловно, не одинакова, поскольку ключевую роль в данном отношении играет ментальность и отношение к труду (который должен быть нормально организован), а не политическая система, что провозглашает себя созидателем-Богом, убеждая граждан в своей необходимости. Но, чем же в ней является советский человек, который перенял на себя великую мудрость немецких мыслителей во время Октябрьской революции, будучи необразованным и духовно нищим? Воистину, чем глупее человек, тем легче он готов поверить в самые невероятные обещания тех, кто в будущем будет держать его в узде и страхе пред собственной мыслью. Такое государство оберегает человека от самого себя – от собственной эгоистической природы. Но даже такой политический пузырь рано или поздно лопается из-за негодования и народного гнева – сначала внутреннего, а следом и внешнего. Девяностые года для всех стран СНГ тому яркое доказательство: вчерашние самоотверженные коммунисты грабят страну, наживая то, в чем им было отказано в Советском Союзе. Лишь идя против человеческой природы, политика становится не созидателем, а паразитом, испытывающим народное терпение. И, даже рано или поздно, избавившись от него самым жестоким образом, народ может оставить такую рану на своем теле в виде гнева, что в нее легко проникнет очередной паразит. Но советский человек может даже обрадоваться этому кровопийце. Ведь он, советский человек, в России и Беларуси – терпит и наслаждается тем, что есть за неимением лучшей альтернативы, в Украине - каждый раз разрывает политическую рану все больше, позволяя проникнуть внутрь следующему паразиту. Однако исход во всех случаях всегда остается один: советский человек не умеет и не ценит человеческое отношение к ближнему, рассеивая в обществе очаги безумия наряду с ненавистью. Советский человек считает, что лично ему можно делать все ради себя, и от этого ничего не изменится в обществе. Именно совокупность людей, настроенных подобных образом обуславливает общее негодование, на котором растут паразиты, поскольку негативные эмоции для них – выгодное место для взращивания и продвижения вперед. Поэтому народ, каким бы он ни был, всегда остается творцом своего счастья и заслуживает по праву того в политическом лоне, что каждый его представитель ежедневно делает по отношению к ближнему.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!