Фривольность или диктатура – фанатичные комплексы и нежелание принять человеческое инакомыслие

Безграничная свобода или вечный авторитаризм – такие разные с одной стороны понятия, а с другой такие близкие друг к другу по своей фанатичности. Последователи первого течения утверждают, что общество должно развиваться самостоятельно без какого-либо вмешательства сверху, ибо только тот самостоятелен и самодостаточен, кто постигает суть, учась на собственных ошибках. Те, кому симпатична другая сторона медали, утверждают, что общество всегда шло за лидером – тем, кто стоит выше толпы по своему интеллекту и дальнозоркости, ведь даже у животных есть доминантные существа, которые упорядочивают коллективную работу и ведут вперед. Иными словами, борцы за полную свободу переоценивают природу человека, как это уже сделали отцы красной Революции, а другие чрезмерно ее недооценивают, что было актуально для русских царей. Но оба этих течения определенно правы по-своему и самый разумный компромисс на сегодняшний день между ними сохраняет демократия. Хотя, вероятно, господин Уинстон Черчилль не согласился бы с этим утверждением, как, возможно, некоторые другие читатели тоже. Пусть это останется лично моим субъективным мнением. Однако ключевым на этом фоне является отношение советского человека к свободе и диктатуре. По сути дела, он одинаково тяготеет к этим двум противоположностям: он понимает, что без соответствующего надсмотра невозможно ничего организовать, а без нужной свободы не достичь общественного счастья. Однако примечательно то, что советский человек интеллектуально развращает как свободу, так и диктатуру, добавляя в них очерки фанатизма. Можно вспомнить времена, когда крепостное право еще не отменили: сама мысль о свободе крестьянина среди высших кругов (по сути дела, богатых советских людей) была смешна. Временем позже, при становлении СССР было нелепым и смешным любое проявление инакомыслия; фанатичность людей достигла своего апогея. Свобода в данных эпохах играла злую роль: крестьянин мог напиваться, всегда оставаться в грязи, бить жену с детьми, ругаться, а с приходом советов еще и полноценно перебираться в город, устраивая свои правила, продвигаться вперед по партии вне зависимости от своего материального положения, а иногда отлынивать от работы, получая очередную порцию еды. Дайте такому полноценную свободу и увидите ее настоящую стоимость для него; этот человек еще до того, как получит свободу – обесценит ее, сделав бессмысленной и бестолковой. Не в его силах ее удержать в своих руках.

В любое время нужно понимать разницу между «удержать свободу», и «воспользоваться свободой», когда доверяешь ее человеку, который не понимает сути этого слова. Держать свободу – значит рационально одаривать ею каждого индивидуума, применяя его потенциал на общее благо, чтобы развить самодостаточное общество, которое уничтожит для себя запреты и законы, придя к единому мнению не посредством общего угнетения, а посредством принятия разнообразия в каждом отдельном элементе и лично его мнения. Использование же свободы – это то, что происходит в России, Украине и Беларуси: иррационально распределять человеческий потенциал и ресурс, отнимая часть свободы у каждого элемента ради сохранения собственной власти, а также показательности величия перед другими государствами. Ведь единственное, чем может гордиться советский человек – это величие собственной страны, когда ни он, ни сама же страна ничего весомого не добились за всю свою историю существования (речь идет о современных странах, а не об СССР или Российской Империи). Поддержание иллюзии в стране порою обходится в тысячи жертв, но оно настолько необходимо советскому человеку, что он будет видеть врага во всяком, кто отторгает его философию жизни, ведь для него нет большей гордыни, чем довольствоваться собственным происхождением, оружейным потенциалом державы, сильной армией т.е. тем, чего он лично не достиг. Это позволяет оправдывать бездействие личной глупостью, что очень на руку государству, которое, равно как и он, лелеет эту безумную идею. В таких государствах обычным гражданам, политикам, президентам, министрам всегда будет запрещать легче, чем разрешать. Поскольку разрешение и расширение свобод в государстве всегда требует профессионализма, а также ответственности со стороны высших должностных лиц; очень часто в цивилизованных странах ищут компромисс, когда речь заходит о расширении свобод. Так, например, в некоторых штатах Америки разрешено носить оружие, но не потому, что власти доверяют людям. Нет, ни в коем случае, а лишь потому, что правительство уверенно в своих силах и полномочиях, чтобы вовремя помочь нуждающемуся, и не устроить очередной государственный переворот. Сильное, уверенное государство всегда будет разрешать, поскольку не сомневается в себе: оно уверенно поддерживает иллюзию свободы таким образом, чтобы личность верила в нее и не нуждалась ни в чем. Слабое же государство всегда будет перенаправлять свои неудачи на внешних и внутренних врагов, будет запрещать, не проявляя малой толики профессионализма и, безусловно, будет всеми силами вопить о своем величии. Ведь государство – это совокупность людей, а совокупность людей – это, по сути, один большой человек – золотая середина всех комплексов, душевных чаяний, характеров и переживаний, которые держат в себе жители государства. Но, будь это один такой «гегемонный» человек-страна или человек, которого мы привыкли видеть, и тот, и другой, при отсутствии самореализации, навыков, самосознания, ответственности, профессионализма, всегда будет винить другого в своих ошибках, отказываться принимать собственные неудачи, с фанатичностью доказывать всем вокруг собственное величие. «Что посеешь – то пожнешь» - мы сами в ответе за тех, кто уничтожает наш род, поскольку сами усомнились в собственных силах, возложив ответственность на тех, кто в наших глазах был самым жестоким, деспотичным, хитрым и неистовым. Народная слепота так же губительна, как и человеческая – дай руку слепцу и заставь его поверить в твои мотивы, и он будет благодарен, даже если ты ведешь его на верную гибель. 

Несмотря на вышеуказанное, что непросто понять обычному человеку, который проводит по 8-10 часов на работе, жизненные реалии для него, как не посмотри, становятся важнее высокой философии. Он может ненавидеть власть, не считаясь с ее политикой или любить, но от чувств и эмоций осознание проблемы еще не проявляется. Для него вопросы о свободе или запретах остаются таким же аспектом чувств, как и воспитание детей, поход в магазин, ипотека, работа. Ведь во многом мы – это обычные животные, которые живут преимущественно инстинктами. В последнем абзаце данной темы вряд ли будет уместно подробное рассуждение о свободах и запретах, поскольку эта тема все еще актуальна не только для философских кругов, но также политических, где должны быть собраны лучшие умы. Однако, чтобы не говорили или не делали эти высшие или низшие умы, в стране, где советский человек пребывает, всегда и всегда актуальным будет высказывание: «Страшно жить в стране, где приспособленчество считается не пороком, а прямой необходимостью для выживания». Ведь советский человек никогда не бывает полностью эмансипирован или пойман в сети диктатора: он не приемлет самовыражения, поскольку не умеет принять его со стороны другого человека. Это самовыражение может быть чем угодно, начиная с нетрадиционной ориентации и, заканчивая, вопиющей политической позицией. На этом фоне, стоит отметить, что советский человек всегда относится к другому так, как хотел бы, чтобы относились к нему: он посмеется над «не таким, как все», он высмеет то, что покажется ему смешным, даже если это нравственный или церковный грех. Более того, он скажет о невероятной угрозе со стороны вражеских шпионов, которые потенциально могут населять страну, упомянет о тех ненавистных ему геях, что несут зло и разрушение, проявит грубость к человеку, у которого одежда или прическа не вписывается в рамки нормы, оскорбит чужую жизненную позицию, если она слишком отличается от его мнения. Но при этом он закроет на замок входную дверь в подъезде, запрет железную решетку у себя в коридоре, повесит на двери в квартиру несколько замков, установит на окнах железные преграды, будет стараться не ходить ночью по улицам, на работе попытается что-то украсть и пронести домой. Исходит ли все это от того, кого он ненавидит? Сам того не понимая, он испытывает ненависть не к тому, о ком говорит, а, в первую очередь, к себе и таким, как он, т.е. своему окружению, что подтверждается его практическими действиями. Ведь он вешает замки на двери не потому, что к нему ворвутся «либералы» или гомосексуалисты, а потому, что он, в первую очередь, боится таких же людей, как он сам: голодных, нищих, обездоленных и, в первую очередь, озлобленных. Рационально взглянуть проблеме в глаза, приняв всех людей такими, какие они есть, для него, де-факто, невозможно. Однако, если бы это каким-то чудом удалось сделать, советский человек смог бы иначе посмотреть на мир, увидев врага не в лице «нетрадиционного» меньшинства, а в лице консервативного большинства, которое воспитывает ненависть на почве национальных и человеческих комплексов. Стоит отметить, что именно пробуждаемая в нем ненависть, будь он солидарен с политикой государства или же нет (ведь в обоих случаях ненависть пробудится: либо к врагам, либо к самому государству), заставляет его соглашаться с запретами, которые лелеют его психологические комплексы, что напрямую связаны с жизненными потрясениями. Советский человек, по этой причине, никогда не согласится на полную свободу или всеобщие запреты. Он займет серединную позицию, но определенно будет тяготеть к отдельных запретам, направленным на уничтожение своеобразности. Но ущемлять и смеяться он будет всегда только над теми людьми, которые не будут представлять для него реальной угрозы, поскольку с вопиющей силой он считается, прогибаясь под нее ради собственной безопасности. А ненависть он перенаправляет и сегодня на тех, кто не даст отпор: в своем роде это практическое самоутверждение за счет психологических травм другого (очень уместная модель поведения в мусульманских странах). Поэтому, чем свободнее становится недостойный человек, тем авторитарнее становится государство, в котором он пребывает.

Мы поможем в написании ваших работ!