ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 17 страница
Интересно, но, к сожалению, не развёрнуто, упоминание сложных, «украшений росписью» лож под погребёнными в позднекатакомбных камерах [647,с. 67]. Возможно, это были не росписи, а отпечатки раскрашенных ковров и т. п.
С началом срубного времени доступная археологии цветовая гамма погребений заметно беднеет. Однако не исключено, что минеральные красители заменяются органическими.
4. Трупосожжения
К рассмотрению означенного вопроса мы подошли в предыдущем разделе, анализируя семантику охры и сопутствовавшего ей огня, — особенно в погребениях Новотатаровского типа и в уникальном сосуде из ингульского п. 12 Пелагеевского кургана- Продолжим начатую разработку.
В степях Восточной Европы трупосожжения появились ещё до курганов — у поздних носителей трипольской и fawmoit» iwnrt с ней днепро-донецкой культуры. Можно утверждать, что этот обычай присущ был лесостепи, поскольку температура в 800—1ООО градусов, необходимая для сожжения покойника, достигалась лиліьпосредством хорошихдров [550, с. 100]. Однако, говоря о лесостепи, не следует забывать, чтовэпоху энеолита и бронзы её реликты опускались по поймам рек до побережий Чёрного и Азовского морей; в условиях лесостепи обитали, кпримеру, создатели мариупольского могильника [737].
Древнейшее распространение обряда кремации засвидетельствовано в позднейших вариантах трипольской кулыуры [385, с. 120—121; 606, с. 96]. Этот обряд был связан, по-видимому, с тем, что «жилой комплекс поселений трипольской культуры в определённый момент времени с его постройками и находившимся в них бытовым инвентарём превращался в культовый памятник в результате ритуальных действий, о которых мы знаем лишь, что они сопровождались сожжением поселений при переходе на новое место жительства» [248, с. 20]. Аналогичный ритуал прослежен в шумерском храме Эанны возле Урука [444, с. 60]. Оба обычая восходят, вероятно, кдотрипольским культурам Среднего Подунавья, где практиковались сожжения человеческих жертв, порою вместе со святилищем. Об этом свидетельствуютнадписи конца VI—начала ГѴ тыс. вон. э.: «По приказу бога Шауэстарейшина ритуальносожжён», «Женщина Воинов возвеличила воинов святилища огня, не дав (им) выйти из святилища» и т. п. [297, с. 32-33].
|
|
|
Следы этой индоевропейской традиции прослеживаются затем и в арийских курганах —начиная от древнейших, среднестоганских и постмариупояьских, и кончая саба- тиновскими, а в лесостепи даже скифскими и славянскими, — во всех случаях, когда погребение сопровождалось сожжениемимитации жилища. По-видимому, такие, уходящие во времена Аратты — «Триполья» (рис. 3) ритуалы и породили общие для многих индоевропейских народов представления о происхождении мира из космического жара,
|
|
|
о периодических уничтожениях-обновлениях мироздания посредством огня, ©возможности достижения вечности души благодаря огненным обрядам при погребении. Показательно, что «арийским Прометеем»считается ‘Набухающий вматери(-земле)’ Мата- ришван [294, с. 147—155],—очевидно, «воскресающий» покойник [975, с. 156]; владыка загробного царства Яма тоже относится к тем, кто зажёг первый огонь [РВ Х.51.3].
Огненные ритуалы при захоронениях были различны, как можно понять на основании сведений, приведенных в предыдущем разделе. В данном разделе мы сосредоточим внимание натех. которые сводились к частичной или полной кремации.
Далеко не все случаи и формы кремации можно объяснить воздействием описанного выше позднетрипольского риіуала. В разное время и во многих культурах выделяются типологические ряды погребений, свидетельствующие о взаимопереходах обрядовингумации и кремации. Так что утверждение, что будто бы «удаётся установить фактсоответствия наУкраинеобрядатрупосожженияс лесостепными земледельческими племенами и несоответствие с племенами степняков-скотоводов» [67, с. 29] можно с читать лишь выражениемсамой общей тенденции; на дел е всё было гораздо сложней. И в этих сложностях кремации предстоит ещё разбираться
|
|
|
Ключ к такому разбору, к пониманию взаимоперехолов обрядов даёт замечание М. Д. Хлобысшной, что «б ряде культур энеолита—бронзового века ритуал кремации возникает лишь на поздних стадиях развития, в процессе перемещения племенного образования на новые земли» [863, с. 23]. Это замечание как будто бы возвращает нас к уникальному ритуалу Триполья, но дело меняется и замечание обретает глубину методического указателя в том случае, если отвлечься от частных случаев «перемещений на новые земли», а исходить из обших для рубежей всех культур социально- экономических напряжений—выливающихся и в миграции (войны), и вперестройку духовной культуры. Примечательно в этом отношении замечание Р .Б. Пандея, выдающегося знатока индийских традиций, о том, что«похороны стали рассматриваться как жертвоприношение и кремация стала наиболее распространённым обычаем, заменившим более ранний обычай» трупоположения вследствие жертвенных культов, причём, в отношении наименее активных и выпадающих иа системы членов общества (детей, отшельников, изгоев) погребальный обряд не изменился [598, с. 191.212—218J.
|
|
|
В направлении предложенного М. Д. Хлобыстиной методического указания можно пересмотреть п.ХХЗ Мариупольскогомогильника, которое исследовательница привела какдревнейший случай сосуществования обрядов ингумаіш и (два скорченных скелета в гробнице) и кремации (останков на перекрытии гробницы) в степных культурах Евразии.
Поіребение XXI завершает ряд п. XXXI, п. VIII, п. XXIV и, по-видимому, предшествует последнему в могильнике захоронению с медными спиралевидными браслетами {456, с. 59-78, рис. 11, 31,37—38]. Эта группа отразила ломку прежней и зарождение новой традиции: из довольно унифицированного обряда захоронений в обшей траншее (потустороннем «доме собраний» полуземляночной конструкции [737, с. 34—35]) не только выделились индивидуальные захоронения, но стали совершаться уже не в вытянутом, а в скорченном положении, в отдельных могилах со всё большим применением камня; затем, судя по последнему, оставшемуся во время раскопок без номера захоронению процесс усложнения обряда пошёл на спад — и могильник оставили. Все эти собьггияпроисходили в русле формирования на стыкесреднестоговской и днепро-лонеикой культур особого новоданиловского типа — с его необычайной подвижностью (обусловленной освоением верховой лошади и конного боя) и далекими, от Балкан'до цивилизации Месопотамии, культурными связями (проявившимися, е частности, в импортных изделиях из рассматриваемых могил) [765, с. 311—320]. Носители новоданиловского типа впервые, по-видимому, замкнули в кольцо Иир- кумпонтийскую зону, и вождизм (а следовательнои выделение личности, что иллюстрируется вышеуказанной сменой традиций Мариупольского могильника) в их среде достиг небывалой прежде и редкой даже для последующих степных культур высоты [190, с. 92—106]. Вот на таком историческом фоне и появилась кремация в п. XXI.
Можносчитать, чтосопряжённая с ней зкстазность завершила ряд предшествующих погребений XXXI, VIII. XXIVс крестообразными булавами, символизировавшими, как будет рассмотрено яалее, рождение и гибель, огонь и пространство вселенной. Др.-инд. пдайіі как и ст.-слав, из-мръмьрати (оба из и.-е. *тег-) и т. п. означают не только ■умирать’, но также ‘разбивать’, ‘измельчать’; ‘(мерцающий) камень’ (греч. царцанрсо); 'очищать’, “осветлять’ (др.-англ. a-merian), — и вообще «появление и нарастание световой энергии», но также уменьшение «вплоть до её исчезновения» [814, с. 50]. Отсюда родство индоарийской и древнеславянской Мары—воплощения смерти, «чья связь с определёнными световыми эффектами в одних случаях бесспорна, в других правдоподобна» [814, с. 51]. Возможно, они восходят к шумерской дочери Энки (слившейся позже с Инэнной), имя которой означало “Божественный столяр Бога небес с белым мраморным топориком” [297, с. 41].
Всё сказанное в предыдущем абзаце имеет прямое отношение к рассмотренным в предыдущем разделе «тайне света во мраке» и Белой Скале. Это с одной стороны. А с другой —к «туннелю бессмертия» и «Свету Любви», в которые попадают умирающие [182 и др.].
На фоне вышеизложенного раскрывается глубинный смысл тех обстоятельств, что окрашенное охрой П.ХХІ былоперекрытобеяой (известняковой) антропоморфной стелой,
1 »■ ы і " >- ■ ' мч ■ -• • * - стрелывполнекокпенсировапа
отсутствующий здесь ‘камень’ прежних булав. К тому же, завершая нарастающую »г і щяьпц 1 путч» погребений, кремация п XXI завершила (шш п очта завершила, если зах оронение с браслетамисовершили нескалькопозже) Мариупольский могильник— обнаружив этим «концом света* если не" прямое влияние аратто-<арипст>ской*> традиции самосожжения поселений, то хотя бы типологическое с нею родство.
Круг индоевропейских аналогов обряду п.ХХІ можно расширить протогречес- ким (датируемыми. А. Чмыховым2240—2200гг. дон. э. [911,с. 249—252])мифомопро- исхождении людей из крови и копоти титанов-’известняковых’, уничтоженных Зевсом за растерзание его сына Диониса [447, с. 147—148; 869, с. 120]. Наряду с кровью и копотью (при кремировании и жертвоприношениях) греки выделяли и более тонкую субстанцию, посредством которой «осуществлялась передача человеку повелевакий богов» и которая в какой-то мере ассоциировалась с душой. Это греч. Ѳищ/о< и.- е *dhuH-mo-s> прасл. *dymb‘движение’,‘дым’ [259, с. 18]. Свышерассмспренной семантикой и.-е. *mer- (азначитикамнейвобрядекремации) и.-е. *<ЗЬиН-то-5Можносвяззіьпосредсівом жаченийи.-е.*<іЬси-(*<ЗЬи-еі):‘в«шь’и‘зешя’,‘рассеиваться,и‘свчжаіь’,‘исчезаіь’и*умирахь’ [814, с. 51-53].
Итак, один из трёх покойников П.ХХЗ Мариупольского могильника был кремирован на антропоморфной стеле, которая послужилаперекрытием примитивного каменногоящика, содержавшего два скорченных скелета. Очевидно, что весь комплекс можно рассматривать как отражение мифологического сюжета о появлении героя из скалы: он рождается от таящихся в её потусторонних недрах родителей (парная ингумация), воплощается сначала вкамень (стела), азатем посредствомогня (кремация) выходит из камня и растворяется в земном и/или небесном мирах. Этот комплекс обнаруживает реминисценции ближневосточных миров и зарождение основного мифа индоарийской Ригведы [975, с. 133—152; 978], что будет показано в следующей главе, при рассмотрении инвентаря. Здесь же остановимся на (кеми-обинском?) п. 7 у ст. Кубанской, территориальноикультурно-хроналогически6лизкомк»«мкіл-»»*-»ті*»«»ч»л п.ХХІ, но существенно отличающемуся от него отсутствием стелы и наличием календарных(?) «ёлочек» на стенках гробницы [863, с. 20]. Эта деталь позволяет рассматривать гробницу как древнейшее отражение Балы—вместилища зародыша, за обладание которым герой Индравступаетвсражение с потусторонним стражем Витрой. В этом случае покойник, кремированный на перекрытии яшика, могвошюшать не так Индру, кахАгни-’Огонь', выпушенный героем из Валы (и испепелившего- вознесшего Индру? или же уничтожившего труп Вритры?).
В синхронных или близких по времени захоронениях Лысогорского грунтового могильника у пос.- Васильевка Запорожской обл., которые тоже можно отнести к кругу новоданиловскоготипа, выявлена весьмаспецифическая форма кремации. Невяшике, нов семантически близком ему подбое (яма V) обнаружено скопление расчленённых скелетов, в том числе и со следами пребывания в огне [89].
Встречалисьобломкидлинныхкостей, однако основную массу останковсоставляли черепа с 2—5 позвонками и остатками ожерелий, т. е. явно отчленённые головы. В объяснении этого факта не следует ограничиваться общей ссылкой на почитание черепов предков [324, с. 45J, хотя бы потому, чтоздесьпредставленыне просто черепа, а именно остатки голов да ещё со следами термической обработки.
Ключ к пониманию ямы V Лысогорского могильника даёт количество голов: 18+3 обособленных. Эти числа могли указывать метонов шікл и архаический трёхсезонный год, аих произведение примерно соответствует количеству недель в году (сугкикоторого могли обозначаться бусинами, наличие которых трудно объяснить на перерубленных и перемещавшихся шеях) и «лунок Обри» (56) древнейшего Стоунхенджа, которые использовались для календарных расчётов и заполнялись останками кремированных людей [864,с. 182—190]. Трудно, конечно, представитьсебесвязи между разнокультурным населением Нижнего Поднепровья и Британии — однако ввиду далёких миграций «н оводаниловцев» и, главное, обнаруживаемой «календарной службой Европы Ѵ—І тыс. до. н. э.» [970, с. 81 —83] исключать хотя бы опосредствованные связи нельзя. Но можно указать и более близкие сходства — календарную магию ведических ариев. Согласно ей, число21 символизировало «солнечный год» и раскладывалось на 3 мира +12 месяцев и 5 времён года + 1 солнце (711, с. 145—146], Поэтому 21 луч украшал золотой диск, который вешался нашею приносящему жертву; Причём диск уподоблялся Солнцу, а жертвователь Пуруше—жертвенному “человеку”, из чьей «головыразвил ось небо», «из глаза солнце родилось» и т. д. и для сожжения которого было использовано «трижды семь поленьев» [РВ Х.90.13—15]. Вышеописанная могила Лысогорского могильника уже вполне соответствует ведическому отождествлению кремации с обретением познания [598, с. 284].
Примеры Мариупольского и Лысогорского могильников, где представлены древнейшие в степи трупосожжения, указывают на появление кремации в условиях напряжённейшей исторической обстановки и, в частности, духовной культуры. Можно сомневаться в том, возникли здесь этот ритуал совершенно самостоятельно или, что более вероятно, под неким воздействием более развитых культур ближневосточного круга, — но нельзя сомневяться в тесной его сопряжённости с активизацией мифотворчества, календарной магии и человеческих жертвоприношений. Совокупность трёх этих моментов позволяет говорить о теснейшей связи кремации (во всяком случае в период её возникновения в той или иной культуре) с экстазно-шаманскими представлениями.
Бсшее широко и спонтанно (наверное, с меньшим шаманством) различные формы кремации практиковались в подкурганных захоронениях постмариупольской культуры. Распространенность в ней различных проявлений трипольской культуры заставляет предполагать соответствующее влияние и в обряде кремации —очём былосказановыше при ссылке на случай сожжения ндлмогильных имитаций'жилшц. Постмариупольские, как и усатовские трупосожжения—частичные [322, с. 17; 606, с. 96]. Трупы обжигались на стороне или в могиле, посредством подоЖжения подстилки и перекрытия, укладки тела на тлеющие угли или засыпку ими могилы. Прослеживаются дорожки «из оброненных или специально рассыпанных при переноске пепла и уілей», соединяющие костры и могилы. Нередко костры устраивались в кольцевых рвах вокруг могил, но известны и сожжённые над ними квадратные вымостки [322, с. 13], что сопоставимо с ведийскими ипостасями Агни небесного и земного:
...Я хочу прославить Агни, нестареющего, высокого.
Который (своим) светом протянулся через землю
И через это небо — через два мира и через воздушное пространство.
{РВ Х.88.33; и др.]
Своеобразным соответсівиемвышеупомянутому многолучевому диску — «Пуруше в диске солнца» [ШБр 7.4.1.17] — можно считать насыпи, радиально обкладывавшиеся сжигаемыми затем брёвнами [256, с. 371. Возможно, что именно такие и др. круговые костры, прослеживаемые затем в курганах вплоть досредневековья, и заложили родство лр.-инд. cradda («священная жергва в честь мёртвых») и др.-рус. крала («священный огненный круг» по Б. А. Рыбакову [682, с. 87—91]). Семантическая связь этих близких, но всё же формально различных значений восстанавливается образом жертвенного ‘Человека’-Пуруши, начто указано выше. Кэтому образу мы ещё не раз возвратимся. Здесь жеследует подчеркнуть некоторую связь именное кремацией, рассматривавшейся как космогоническая жертва Космогоническая сущность кремации-жертвоприношения проступает не только в очевидной астрально-годовой символике конструкции костра:
У него было семь поленьев ограды костра.
Трижды семь поленьев — для сожжейия было слелано...
[РВХ.90.15]
но также в необычайно глубокой посылке:
От него Вирадж родилась.
От Вираджи — Пуруша.
Родившись, он стал выступать Над землёй сзади и спереди.
[РВ Х.90.5]
Глубину этой посыпки нам предстоит постигать на протяжении всего исследования. Сейчас сосредоточимся только на том, что Вирадж-’Сияние’ следует рассматривать не только «как активный женский творческий принцип» [670, с. 404], но и как сожженного и потому пропитавшего собой всю вселенную двойника Пуруши [711, с. 49,128], тогда как первого из этих двойников лишь расчленили и уложили на ешё не подожженные брёвна. Эта версия вытекает из значения имени Вираджи схождения «нал землёй сзади и спереди» [5] с предшествующим [4]
На три четверти взошёл Пуруша вверх.
Четверть его возникла снова здесь.
Отсюда он выступил повсюду.
и последующим костром из 7+(7хЗ) поленьев, среди которых и «приаязали Пурушу как (жертвенное) животное» [15]... Следы таких представлений доныне сохраняются в этнографии как индоевропейских, таки не индоевропейских народов. В Индии поныне живая жена символически или даже реально (добровольно) сжигается с умершим мужем, становясь в какой-то степени его «Вирадж»; погребальный костёр зажигают с трёх сторон, а «четвёртым», раскладываемым позже костром очищают участников ритуала и их веши [401, с. 78; 598, с. 194], которые, таким образом, становятся той четвертью «Пурущи»-покойника, вкоторой «он (распространился) надтем, чтоест (пишу) и что (сё) не ест» [РВ Х.90.4]. В указанных выше схождениях дуализма и членения, сожжения и слияния опять-таки проступает семантика и.-е. *тег- в значениях ‘умирания’, ‘измельчания’, «нарастания и угасания света» {814, с. 50-51].
Итак, кремашя наделялась жертвенной и притом особо сакральной природой. Согласно ведическим представлениям, сожжение покойника являлось для огня наиболее приятным жертвоприношением [598, с. 280]. Это обстоятельство проливает свет на редкость такого обряда, существовавшего, тем не менее, во многих если не во всех степных культурах эпохи энеолита—бронзы наряды с преобладающим обрядом ингумации, и заставляет сосредоточиваться на поиске не источников миграции обряда трупосожжения, а автохтонных причин его проявлений.
Помимо постмариупольских, обряд кремации в древнейших курганах Юго- Восточной Европы отмечен также в захоронениях нижне-михайловского типа. Так, в п. 24 к. «Радутка» (Левобережье дельты Дона) обугленными оказались тазовые кости обоих скелетов [458, с. 253]. Данный случай можно рассматривать в связи с вышеочерченной мифологией п.ХХІ Мариупольского могильника и п. I к. 7 у ст. Кубанской, атакже всвязи с фаллической символикой Агни [РВ ПІ.29-3 и др.]. Все эти погребения следует отнести к кругу влияний не -трипольской, а куро-араксской и предшествующих ей культур кавказского региона, где тоже существовал центр развитой кремации [180, с. 103—119; 181, с. 24]. Впрочем, высказано мнение в отношении Межлиманского кургана у ст. Таманской, в основе которого оказался кенотаф с пережжёнными костями животного, что даже здесь выявляются «определённые этнографические признаки, с одной стороны, схожие с погребальным обрядом усатовской и кеми-обинской культуры, с другой — с древними энеолитическими культурами Северного Кавказа и, в первую очередь, с майкопской* [365, с. 211].
Традиции древнейших трупосожжений курганов были продолжены носителями кеми-обинской культуры и старосельского типа, у истоков ксггорыхстоят энеолитические культуры Кавказа (а у кеми-обинской — ещё нижнемихайловская и трипольская).
Прямым продолжением традиции п.ХХІ Мариупольского могильника и п. 1 к. 7 у ст. Кубанской можно считать обряд кеми-обинского п. 3 к. 2 ус. Ближне-Боевое в Крыму [1012, с. 21—24]. Над деревянным ящиком с ингумацией была помещена каменная плита с пережжёнными и истолчёнными человеческими и др. костями. В отличие от предшествующих случаев, эту плиту следует считать символом не скалы, а «каменного неба». Иной смысл заключается в обломках человеческого черепа, брошенных вкостёр при кеми-обинском п. 3 к. 1 у с. Староселье [954, с. 29—31]; костёр разложен в примыкавшей к гробнице воронке, залитой затемилом (рис. 24). Выше было указано на близость этого комплекса к мифу об Адити, Дакше, Вивасвате-Мартанде и пр. старших Адитьях, а также к примыкающим мифам об «изначальной пучине» и «небесной бадье» [970, с. 124—129]. Обломки черепа в этих контекстах можно рассматривать, соответственно, какснесённую Рудрой голову Дакши, какрасколовшееся (и породившее Праджапати) праяйцо или ‘’Золотой зародыш”, как голову Пуруши, из уст которой явились Инара и Агни [РВ Х.90.13]. Наиболее вероятны здесь связи с жертвенным черепом двух первых сюжетов, соприкасающихся в РВ X. 121.7—8: Когда же пришли высокие воды.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!