ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 11 страница
Я подгоняю вас двоих жертвенным действием, жертвенной пишей,
О Индра-Вишну, в конце этого дела.
О Индра-Вишну, повелители опьяняюших напитков.
Приходите на сому, принося богатство?
(PBVL69-I.3)
Можнополапзть, чтопопобные представления—приобщённости кпотустороннему миру, а может быть и к образу Вишну—связывались и с другими захоронениями ничком срубного времени. Нет никаких конкретных оснований считать такие захоронения «рабскими», напротив:
Сегодня я прославляю это имя твоё.
О Шипивишта, (имя) благородного господина — я, знающий искусство жертвоприношения.
В чём же, о Вишну, тебя можно было упрекнуть,
Когда ты провозгласил: «Я еемь Шипивишта»?
Не прячь от нас этот облик.
Когда в другом виде ты появился в сражении.
[РВѴІІ. 100.5-6]
Считвется, что Под именем Шипивишта юный (карлик) Вишну выступает на помощь Индре, становясьосью мироздания {670, с. 333.337—33$]. Возможно, что такие представления вкладывались и в погребённых ничком, тогаа они могли рассматриваться как одна из разновидностей героев, связующих потусторонний и небесный миры (что довольно очевидно в расположении второго покойника из к. 6 у ст Дурновской)
Определение погребений ничком как рабских наиболее вероятно для верхнего, периода поздней бронзы слоя к. 36вдолинеГанджа-Чая(уг. ХанларвАзербайджане) —где начсрепахтрёхтакихпоіребенных обнаружил исьследыраскалённогометаллического клейма. Однако и в этом случае автор исследования, ссылаясь на заключение авторитетного медика., констатировавшего кровоизлияниес последующей психический и физической ненормальностью молодых людей, склоняется к выводу о культовой, «религиозно-обрядовой» принадлежности погребённых 1180» с. 115].
|
|
|
Заключая рассмотрение положений покойников эпохи энеолитам бронзы Юго- Восточной Европы, остановимся на вопросе о правой и левой сторонах.
Вархеолопгческой литературе лоследнегодесятшіегия, посвяшённой, в частности, ямной культуре, наметяасьтеняенішя чёткого разграничения скорченных положений на левом и правом боку. Для Нижнего Подунавья отмечена свойственность первого женским, а второго мужским погребениям, и указано соответствие этого обычая представлениям индоевропейцев [1026. с. 73; 1043, с. 355]. Действительно, у индоевропейцев левая сторона связывалась преимущественно с женским, а правая — с мужским началом [ 133, с. 784). Однако у хеттов, например, каждые девять лет значения и даже названия правого и левого менялись местами [41, с. 145—146]. К тому же их семантика не ограничивалась признаками пола, но включала также противопоставления неба и земли, власти военной и сакральной, положений стоя и сидя (вытянуто и скорченно) [41, с. 148—149,табл. 1].Поэтойсхемеположенисскорченнонаправомбоку, например, могло приравняться к положению вытянуто на спине (точнее, мог подразумеваться такой переход в потустороннем мире, как это прослежено в «потусторонней кинетике» старосельского типа и др.) и связываться в обоих случаях с переходом от земли у небу (т. е. с реализацией идеи «вознесения», широко
|
|
|
представленной в погребальном обряде). Нельзя настаиватьна перенесении указанных представлений хеттов на курганный обряд Юго-Восточной Европы, но продемонстрированные примеры показывают вероятность различных, в том числе и прямо противоположных трактовок археологических фактов. Так, восточнее Дуная вышеот- меченное соответствие мужских погребений с правой, а женских с левой стороной нарушается. В низовьях Южного Буга мужчин укладывали преимущественно (свыше 80%) скорченно на спине, а женшин (более 70%) — на правом боку [927, с. 17—18]. Исследователи отмечают колебания тенденций преобладания положения на левом боку в нижнемихайловское время [66L, с. 20], на правом — в ямное [927- с. 16—17] и катакомбное [311, с. 94], снова на левом — в срубное время.
Ввиду отсутствия обшего правила, ключ к объяснению семантики правой и левой сторон, как и в иных случаях, следует искать не в статистико-комбинаторных построениях, а в анализе и суммировании конкретных ситуаций.
|
|
|
Воаном из древнейших к. 1 у с. Староселье (междуречье Ингулыіа и Днепра) основное среднестоговское п. 19 было совершено на левом боку, и эта тенденция сохранилась в следующем, отличном (хотя и семантически связанном с ним) п. 16 несмотря на различие полов [949, с. 49—50]. В расположенном же неподалёку Великоалександровском кургане заложен был иной обычай. В его основе оказалась дуальная пара из куро-араксского п. 24 и трипольского п. 23. уложенных с наклоном на левый бок и на правом боку. Генетически связанное с ними, одно из древнейших вкеми-обииской культуре п. 7 былосовершенонаспине.оанакопомешение на левом локте черепахи указывает на предпочтение соответствующей стороны- Оиз же была выделена и в типологически последующем п. 3 к. 1 у с. Староселье. Здесь слева от уложенногоскорченнона спине, головой на востокпогребённогобыла устроена воронка сосложньшжертвоприношеннем (связанным, как выяснялось выше, с представлением об «опрокидывании небесной бальи»), а на примыкающей к ней стенке гробницы была нанесена неблагоприятная, осенне-зимняя половина календаря; другая, благоприятная половина изображена на северной (правой относительно покойника) стенке гробницы. Сюда следует присовокупить, что уложенное на правом боку п. 23 было ориентировано на неблагоприятный юг (к «странесмерти» индоираниев) да ещё всторону человеческого жертвоприношения, такчтоправая сторона у него неблагоприятна, что противоположна её значению у генетически саязанного с ним п. 3. Тем не менее в последующих (позанеямных и раннекатакомбных) погребениях рассматриваемых курганов возобладало положение на левом боку (65% от 20 погребений; 15% на правом боку и 20% на спине), что можно рассматривать как возобладание традиции, заложенной древнейшим, среднестоговским п. 19 к. 1 ус. Староселье.
|
|
|
Исходя из обряда п. 19, основу которого составило сожжение шалаша над ориентированным на северо-восток погребённым, положение на левом боку следует связывать здесь с посредничеством между потусторонним и небесным мирами, приурочиваемым к рассвету летнего солнцестояния. Эта же идея, но уже в ином обрядовом оформлении, проступает в последующих захоронениях позднеямного и раннекатакомбного периодов. Наиболее выразительные из относящихся к этому времени комплексов к. 1 у с. Староселье (слои VII — IX) и Великоалександровского кургана (слои VI — X) обнаруживают астральную символику Салниа, Тельца и сменяюиіегоегоОвна. Следует подчеркнуть. что в яикии, заложенной среднестоговским п. 19 (и продолженной затем погребениями старосельскими, позднеямными и раннекатакомбными) возобладали астральные образы Сурьи, Савитара, Парджаньи и Путана, тогда каквлинии, заложенной куро-араксским п. 24и позднетрипольским п. 23 «и продолженной затем кеми-обинскими и раннеямными погребениями) возоблалали образы Адитьев с дуализмом хтонического и небесного начал, обнаруживающим ближневосточное происхождение; в обеих линиях присутствует образ Агни [960, C-4S-52, рис. 1-41-
Вторая линия, с присущей ей подвижной и даже взаимозаменяемой семантикой левой и правой сторон (что, как было показано на примере хеттских обычаев, было присуще ближневосточным культурам), прослеживается в дуализме погребений под стелами и в парных групповых захоронениях, которые, как известно, редко бывают сложены на одном боку. Что же касается антропоморфных стел, то имеется несколько еіучаевпрсггивопоставления сторон. Позднеямноеп. 9к. 2 ус. Старогороженосодержало скелеты взрослого и ребёнка, уложенные с наклоном на левый и правый бок, головой ш юго-запад. Две стелы, перекрывавшие могилу, были уложены лицевой стороной вверх, головой на юго-восток. У каждой из них была обозначена одна рука, обращённая К фугой стеле: у перекрывшей таз погребённых - левая, улежавшей за их головами —правая [926, с. 125—128. рис. 15]. Вышеотмеченные наклоны покойников связаны, очевидно, с руками стел, а поскольку эти две пары обращены головами к закату и восходу ягмнегосолниа, то проявляется идея разворота («потусторонней кинетики») покойнике*. воплощения их в стелы и воскрешения вместе с рассветом. Далее будет указано на связьэтих стел, соответственно, с образами Индры и Вишну. Здесь же можно указать ка воплощение в первого взрослого, а во второго — ребёнка. Такая ситуация соответствует кануну сражения Индры с Вритрой, когда признанный героем на помощь Вишну — ешё ребёнок (однако помещение соответствующей ему стелы у головы погребенных указывает на его последующий рост и приобщение к небу). Инаяситуашгя представлена противоборствующими героями на стеле из с. Казанки [190, с. 82, рис. 53:1]. Они изображены у подножия (ниже пояса) некого верховного божества <Льяуса-«Неба*>?). С парой стел из п. 9 этих героев роднит обращённость друг к яругѵ левой и правой руками. Не исключено, что здесь изображены достигшие равных сил Вишну и Индра, когда в дружеском единоборстве «не бьщ побеждён никто из вас двоих» JPB ѴІ.69.8].
У с. Балки Васильевского р-на Запорожской обл. былообнаруженобескурганное 'захоронение позднеямной культуры. Ребёнок был уложен головой на восток в Неопределённом положении, над правым плечом положили сосуя. Затем могилу осыпали выкидом. а поверх плотной засыпки уложили антропоморфную стелу в оппозиции кпогребённому: лицом вниз, головой на запад. Правое плечостелыотмечено ѵглублением—бофром, левое — тремя вертикальными отрезками [90. рис. 1:1]. Это сопоставимое моделировкой плечей, лопаток и грудей стелы из разрушенного кургана
> с. Керносовка [391 ]. Его правая лопатка была обозначена квадратом с изображением леревца, на плече в 2—3 линии изобразили зигзаг, а ниже руки — опушенную вниз булаву. Весь комплекс указанныхизображений дешифруется как земля в сочетании со змеёй, оплод отворяемая булавой. Что сопоставимо с бофром на правом плече стелы из С- Балки, предназначавшимся, по-видимому, для возлияний и тоже наделённом «тоническим значением. Левая лопатка Керносовского идола обозначена кругом с несколько отличным деревцом, наплече—3 треугольника, на груди—луксо стрелой. Этот комплекс можно трактоватькак небо всочетании с трёхликим трёхчастным Агни- ’Огнём\ сопоставленным с достигающей небес (и оплодотворяюшей их) стрелой. Очевидно сходство значений 3-х треугольников и 3-х чёрточек на левом плече рассматриваемых стел. В свете сказанного становится ясен повтор деревца (дублирующий изображение мирового древа на спине) на обеих лопатках: мировое древо, его корни и крона, объединяютсемантику обеих сторон. Стеле из Балковможноуказатьи другие аналоги: лунка на плече одной из стел Одесщины [561, с. 1,7], 12 черточек на плече стелы из позднеямного п. 7 к. 6—II у с. Ковалёвка на Южном Буге [342, с. 70-71]; некоторые стелы отмечены знаками между лопатками [597, рис. 107,153,159; 899, рис. 13, 18].
Можно привести многочисленные мифолого-этногрзфические параллели. Так, в одной изелавянскихиір удар поспине между лопатками означает выпроваживание «на тот свет» [114, с. 154]. Наиболее близкие соответствия вышеприведённым стелам сохранилисьвгрузинских преданиях об отмеченных богами избранниках натаилиани —«владеющих долей». Некоторые из них рождались с горяшей свечой на правом плече, другие имели знак между лопатками. За этим солнцеподобным знаком охотились потусторонние змеи, и утрата или хотя бы открывание знака чужому взору были.для героев смертельны [60, с. 110].
Эти предания засвидетельствовали весьма древний, тесный картвелоиндоевропейский контакт. В нём отразилась близость напдалиани к арийскому Бхаге («Счастливой доле») и аратто-шумерской Инанне (прообразу грузинской богини- матери Наны, которой посвящались лучшие из натцилиани); лучший из лучших — Торгва—вполне сопоставим с хетто-лувийским Тарху-Тархунтом, древнерусским Тархѵ Тараковичем и ар. [681, с. 570—573; 682, с. 77—78]. Из аналогов Торгве, чьи правая и левая лопатки были отмечены знаками Солнца и Луны, особо выделимдва. Во-первых, арийских «Отца существ* Праджапати (выходящего из «Золотого» или «Огненного Зародыша) и «Живителя» Савитара (потустороннее Солнце), связанных с соответствующими сторонами [598, с. 249]. Во-вторых, греческих или даже догреческих Аполона Таргелия и Пелопса, которого «Протягивающий (мыслящую) руку» Тантал преподнёс вжертву богам; боги воскресили Пелопса, но плечоему пришлосьсделатъ из блестящей кости, т. к. Деметра («Богиня-мать», аналог «Матери» Наны) успеласго проглотить (654;; 813, с. 82].
Ввиду указанного родства грузинской, арийской, греческой мифологем особый! интерес обретает лунка на плече меньшей из двух антропоморфных стел и* позднеямного п. 19 к. 9 у Григориополя (Молдова) (715, с. 69-73]. В данном кургане, как будет рассмотрено в следующей и других главах, обнаруживаются не только некие аратто-шумерские связи, но и более конкретное схождение образоа] груз. Пусная, арийск. Путана, греч. Пана.
Суммируя специфические особенности указанного выше контакта, его можж ссотестисовзаішоотношештж соответствующих населений, относимыми лингвисіаьв к. III тыс. дон. э. [707, с. 258—261]. В. А. Сафронов локализовал эти взаимоотношенм на Северном Кавказе, связав их с куро-араксской культурой и культурой шаровидны] амфор, как выражениями лракартвельской и древж**ропе*кк:Л (славяно-балто германо-иллирийско-италийской) языковых общностей. Однакопри этом он указал и
производные от той и.другой культуры: на алазано-беденскую, кубано-днепровскую якубано-терскую [707, с. 94,260 и др.]. Рассматривая последнюю как старосельский тай алазано-беденской культуры, замыкающий Циркумпонтийскую зону «вокруг Чёрного моря» по крайней мере от Закавказья до Задунавья, и соотнося этот тип с курритами [969], обнаруживающими близость и к картвелам, и к индоевропейцам [42, с. 156—158; 446, с. 9; др.], я тем самым значительно расширяю границы картвелоиндоевропейского ареального союза; вносится ясность и в причины проявлений протогрузинских элементов вплоть до низовьев Днестра.
Но вернёмся к семантике правой и левой сторон. Помимо антропологических данных и антропом орфных стел, она может быть рассмотренаи на других археологических материалах: различных видах инвентаря, жертвоприношениях людей и животных. В отношении последних в Авесте есть любопытное замечание: «Когда Скот умер, упал он на правую руку», а первородный человек Гайомарт, «на левую руку» [XII. 1—3]. Это, по-видимому, одно из правил, которые, как мы могли убедиться, имели довольно локальные и непродолжительные распространения на «кривых смысла» [І57,с. 48—51] неустойчивых подразделений на правое и левое.
2. Ориентация погребённых
В археологии принято определять ориентацию погребённых по направлению их гшовы- Попытки выяснения сущности ориентаций стали появляться с середины 50- % гадов.
Такую попытку предпринял М. Я. Рудинский на материалах II грунтового могильника мариупольского типа у с. Вовниги (правый берегу Днепрогэса). Было обращено внимание на символику лодки в очертаниях некоторых могил, в также на то, что -погребённые были обращены лиіюм к реке в положении как бы плывущего в челне». Исследователь заметил и то, что погребённый с северо-восточного края могильника оказался обращённым к реке не лицом, а затылком [647, с. 148—150]- В данном случае такую обособленность можнообъяснитьсимволикой кормчего (направляющего ладью вниз по реке на юго-запад — в потусторонний мир, к закату зимнего солнца): мотив, широко представленный на синхронных печатях Шумера [1040, фиг.1207—1211,1225, 1434 и др.]. Подобные представления об «уплытии в страну заката» имели широкое распространение; у индоевропейских народов они запечатленыв родстве др.-инд. nauh it грёч. ѵгуо^' потусторонний мир’, лат.паѵе ‘смерть’, гот.паш'труп’ .яр.-чеш.паѵ 'могила5, лр.-рус. навь ‘труп’- происходящих оти.-е. nau-s—“судно’—’смерть’[133, с. 825].
Обнаруженная М. Я. Рудинским идея «ориентации в лодке» прослеживается затем вкл ючая срубное время. Покойник между рогами «Луны-ладьи» майкопского кургана уеел. Кишпек Кабардино-Балкарии был обращён головой на юго-восток, а лицом на северо-восток [900, рис. 1], что указывает на его «уплывание» к восходу зимнегосоднца, но с перспективой летнего воскрешения. В ямной культуре воскресающие подобным образом сосредоточены в Поднестровье, в районе с сильной трипольской традицией. Мы останавливались на них при рассмотрении семантики могил. Так, покойникизп. 8 к 8 у с. Семёновка, уложенный скорченно на спине головой на запад, должен был «вспльпъсодна праокеана» послетого, как божественный лодочник (антропоморфная стела) провезет над ним плиту каменного неба,—по-видимому, в начале весны [741, с. 54—56]. Погребённые на плотах п. 5, п. 6, п. 7 в кургане у с. Бычок ориентированы были, соответственно, на северо-восток, север, запад-юго-запад [4, с. 46—50; 1027], образовав дугу «уплывающих» от восхода летнего к закату зимнего солнца; их целью, какбудетрассмотренониже, былораскалывание кургана-яйца, «зародыша мироздания». Погребения в колодах-челнах, плывущих в сторону заката зимнего солнца, совершались влесостепи между Средним Псднеправьемиверховьями Донаещё, покрайнеймере, вначале срубного времени [641, рис. 3:3; 938, с. 238].
В раннем энеолите, одновременно с «ориентацией в лодке» возник и другой принцип ориентировки покойников—относительно поселений. Согласно наблюдениям Т. Г. Иванова, некрополи Болгарии этого времени располагались преимущественно западнее поселений, а покойники, уложенные теменем к востоку и липом у югу, как бы «следили за солнечным путём» [268, с. 161 ]. Согласно этой древней традиции, умирающего индусаобращали лицомнаюг—к «странеСмерти», и он просил Землю принять его; в этот момент над ним читали молитву («оплакивая в сумерках здешний свет, мы идём к богам, к верхнему свету»), а родственники повторяли: «Иди к солнцу’». Затем покойника укладывали западнее домашнего очага, и в этом же направлении от реки и посёлкапогребали; участникам погребальной процессии предписывалось не смотреть ни на жилища людей, ни на восточную обитель богов [401, с. 76; 598, с. 192—194].
На примерах идей потустороннего плавания и загробной обители совершенно очевидно, что одна лишь констатация ориентировок ничего не даёт для понимания смысла обряда, а всяческие статистико-комбинаторные построения и вовсе затемняют семантику.
Становление кеми-обинской культуры ознаменовалось неустойчивостью ориентировок Генетически пред шествующие древнейшему среди известных кеми- обинских п. 7 погребения 24 и 23 до куро-араксской и трипольской культур в Великоалександровском кургане были ориентированы противоположно: на северо- северо-восток и юго-юго-запад, к зениту и надиру, к небесному и потустороннему мирам (рис. 60—62). Погребение 7 было наделено первым значением, но с большим почитанием восхода летнего солнца (поскольку ориентация по сравнению с п. 24 несколько сместилась к востоку). А генетически связанные с ним кеми-оби некие п. 3 и п. 4 к. 1 у с. Старосельебыли ориентированы навосток и на север. Их воскрешения представлялись возрождением (как и в п. 7) и выходом с помощью растущей Луны, приуроченнымикравнсш.енствиям(скорее всего—весеннему, новогоднему всоответствии с представлениями ариев).
Торжественность датывоскрешения при различии ориентаций вытекает из таких обстоятельств: п. 3 было направлено головой к ногам антропоморфной досылки и должно было «выйти из её чрева», не сменив направления; покойник же п. 4, ■ соответствии с магической росписью гробницы, «разворачивался» черезправое плечо на 3/4 крута и «выходил» головой на восток (а не на север, как его уложили при погребении), т. е. аналогично п. 3 [960, с. 50, рис. I—3; 975, с. 125—129,220]. Этотслучай
— одно из проявлений «потусторонней кинетики», с которой мы уже сталкивались при рассмотрении изменений в положении ног истлевающих трупов.
Раннеямный период оказался отмечен стабильностью ориентаций и положений покойников. Такаястабильность начала проявляться, пожалуй, в курганах усатовской куяыуры [603, с. 43—91], которым присуще северо-восточное направлениеипреоблаяание положений скорченно на левом боку. Совокупность этих моментов обеспечивала, по- видимому, связь с восходом новогодне-зимнего (лицо) и благоприятно-летнего (темя) Солнда, вто время как выд елейность в конструкции насыпей юго-западного ориентира указывает особое почитание (задабривание) хтонически-зимних божеств. С ними согласуется положение покойников на левом боку. Комплекс этих представлений соответствует арийскому Савитару и хатто-хеттскому Телепину 1234, с. 77], который более соответствуелусатоЕекой.поздаетрипояьской культуре. Эіоумираюш.ееивоскрееак>шее божество плодородия тесносвязанои с земледелием, ис Богиней-Матерью [41,с. 76—77, S3—84; 261], чего не скажешь о потустороннем солнце Савитаре. Родство хат.-хет. Телепина с греч.Телефом, кавказскими Тулепиа-мелиаи Тлепшем, славянскими соответствиями [261; 754; 755] указывает на возможность его возникновения в середине ГѴ—Ш тыс. яо н. э., до выделения анатолийских языков на 3 этапе разложения индоевропейского языкового единства и (что представляется более вероятным) в Период установления картвело-древнеевропейскогосоюза [707, с. 32—33,255—266]. Этовполне укладывается и вдатировку усатовской культуры, и в её кавказско-анатолийские связи, ««распространённость в ней мужскихстатуэток, и б её древние индоевропейские корни.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 185; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!