Особенности ктиторской иконографии в домонгольском искусстве
Рассмотренные в этой главе изобразительные и письменные источники позволили сформировать фонд русских ктиторских и вотивных портретов домонгольской эпохи. К бесспорным памятникам этого периода можно отнести ктиторскую композицию 1030-х - 1040-х гг. в киевском соборе св. Софии, композицию на выходном развороте Изборника Святослава 1073 г., комплекс миниатюр молитвенника Гертруды 1078-1086 гг. в составе Трирской Псалтири из Чивидале, погибшие портреты 1150-х (?) гг. в Борисоглебской церкви Кидекши, две композиции последней трети XII в. (предположительно 1170-х гг.) в Кирилловской церкви в Киеве, фреску 1199 г. в аркосолии храма Спаса на Нередице близ Новгорода и роспись первой половины - середины XIII в. в приделе собора Спасо-Евфросиньевского монастыря в Полоцке. Несколько изображений из храмов Смоленска, Владимира на Клязьме и Пскова, сохранившихся фрагментарно или известных по сообщениям некоторых исследователей, также могли принадлежать к этой иконографической
235 Каликин Ф.А. Портретное изображение Псковского князя Довмонта...; Смирнова Э.С. Икона Богоматери Максимовской: Возрождение русской художественной традиции в конце XIII в. // Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М., 1993. С. 72-93; Преображенский А.С. Архиерейский проскинесис. "Спас митрополита Киприана" и ктиторская иконография XIV в. // Russia Mediaevalis. X (1). Munchen, 2001. С. 76-106.
категории, хотя их первоначальный облик и смысл практически не поддаются восстановлению. Ряд гипотетических портретов донаторов (композиции в Великой Печерской церкви, на фасадах Дмитриевского собора во Владимире и нередицкого храма) мы предпочли исключить из числа памятников этого типа. Исследованные композиции, а также группа изображений, базирующихся на ктиторской иконографии, помогают сделать ряд выводов о функции ктиторских портретов, а также об эволюции и специфике древнерусской традиции XI-XIII вв.236
|
|
|
Анализ материала XI - первой половины XIII вв. позволяет судить о том, что ктиторский портрет был довольно распространенным средством фиксации ктиторской инициативы - прежде всего в сфере храмоздательства. Отсутствие принципиальных изменений в летописном восприятии этого типа благочестивых деяний свидетельствует скорее в пользу континуитета портретной традиции в целом, чем в пользу перерывов в ее эволюции (слишком хорошо заметные лакуны приходится считать следствием гибели большого количества памятников). С другой стороны, портрет ктитора или донатора не обязательно сопутствует всем возможным разрядам вотивного дара. Доминирующее положение явно занимает рассчитанный на большую аудиторию (как мирскую, так и клерикальную) и находящийся в сакрализованном пространстве ктиторский портрет в интерьере храма, тогда как достоверных примеров выноса портретных композиций на фасад, что довольно часто практиковалось в византийском мире, на Руси нет. Портреты в рукописях полностью исчезают уже в XII в., а те, что относятся к XI в., фиксируют изготовление не богослужебных, а предназначенных для личного пользования заказчика книг. Лишь серединой или второй половиной XII в. датируются самые ранние известия о надгробных портретах князей-Рюриковичей. Первые и к тому же не поддающиеся проверке сведения о вотйвных изображениях на иконах относятся только ко второй четверти
|
|
|
236 Изображения патрональных святых в этой работе, за редким исключением, не рассматриваются.
XIII в. Таким образом, данные изобразительных источников совпадают с информацией из летописей, которые сосредотачивают свое внимание в первую очередь на строительстве храмов, а не на изготовлении отдельных элементов храмового убранства.
Совпадение с летописной традицией прослеживается и по другому критерию - социальному составу изображенных. Подавляющее большинство летописных ктиторов являются членами правящего дома Рюриковичей. Храмоздательство входит в число добродетелей идеального князя, но, за исключением новгородской летописной традиции и в известном смысле вопреки реальной практике, почти не рассматривается как прерогатива епископа или боярина. Летописное восприятие этих актов благочестия в целом соответствует объективно более высокой степени развития княжеского патроната, на протяжении двух с половиной веков охватывавшего почти все крупнейшие храмы этого периода (кафедральные соборы, родовые монастыри и дворцовые церкви) и распространявшегося на важнейшие культовые центры Руси (прежде всего Вышгород и Печерский монастырь). Этому обстоятельству, вероятно, связанному с тем, что изначально именно княжеская власть была двигателем христианизации страны, соответствует полная княжеская монополия на портрет, что подтверждают не только реально существующие, но и гипотетические, портретные композиции, помещавшиеся в храмы с различными функциями. Случаи некняжеского патроната над храмами и монастырями изредка упоминаются в произведениях агиографического жанра и в Новгородской первой летописи. Хотя они вписываются в общую для византийского мира парадигму восприятия соответствующей ситуации, пафоса в таких сообщениях гораздо меньше, чем при описании княжеского храмоздательства. Характерно, что даже активизация новгородской элиты, хорошо заметная благодаря известиям о строительстве храмов в Новгороде и его окрестностях второй половины XII - первой трети XIII
|
|
|
|
|
|
вв., привела к появлению многочисленных, но крайне скупых на размышления по этому поводу летописных известий. Хотя строителями таких церквей наверняка двигали те же представления о назначении собственного храма или монастыря, что действовали в случае с князьями, делать акцент на их заслугах не считали нужным. Утрата "некняжеских" памятников мешает сделать выводы о распространении обычая украшать портретами и такие церкви. Однако росписи Мирожского монастыря, выстроенного по епископскому заказу, а также надгробные композиции из Новгорода и Смоленска дают понять, что ктиторский портрет был одним из наиболее существенных атрибутов именно княжеского религиозного быта. Лишний раз преимущественную связь портрета с родом Рюриковичей доказывает нередицкая фреска, созданная в Новгороде конца XII в. Эта особенность не находит себе параллелей в византийском мире - разве что в Сербии XIII в., где сохранились лишь королевские ктиторские портреты.
Поскольку развитие портретной традиции связано с правящим родом, оно сопутствует постепенному разветвлению дома Рюриковичей. Вероятно, итогом этого процесса, обусловленного своеобразием древнерусской политической модели, стало обесценивание этого способа княжеской репрезентации, мало-помалу превратившегося в акт частного благочестия. Тем не менее, репрезентативная функция, непременно включающая в себя вотивные коннотации, была постоянной функцией любого донаторского портрета - в этом отношении Русь мало чем отличается от других средневековых государств. Не случайно сохранившиеся памятники XI-XII вв. соответствуют многим событиям политической истории - смене династии "Владимировичей династией Ярославичей, захвату киевского стола Святославом Ярославичем, изгнанию Изяслава и его потомства, правлению черниговской династии в Киеве, сложным взаимоотношениям призываемого князя и новгородской элиты. Очевидно, чем дальше тот или иной заказчик отстоит от правящего
рода, тем менее значительными должны быть репрезентативные функции его портрета и тем заметнее становится его отказ от принятой в этот период "княжеской" иконографии. Вероятно, поэтому сохранившиеся или предполагаемые ктиторские ' композиции, не соответствующие требованиям наиболее импозантного варианта княжеского портрета (крупная фигура ктитора перед Христом без посредников) связаны хоть и с княжеской средой, но все же с женским заказом, включенным в структуру уже существующего и заказанного кем-то еще произведения (храма или рукописи). Это и миниатюра молитвенника княгини Гертруды, и фреска на южной стене Кирилловской церкви, которую мы предположительно связываем с именем вдовы Всеволода Ольговича княгини Марии Мстиславовны, а также утраченная икона с псковской княгиней Евпраксией.
Портрет князя-ктитора как способ репрезентации княжеской власти существовал параллельно с двумя типами близких друг другу артефактов - монетами и печатями, которые также несли информацию о природе княжеской власти. Не решаясь отвечать на вопрос, чем был вызван отказ от чекана монет при Ярославе, укажем на то, что состоявшееся при нем же удаление княжеского изображения по-видимому означало недовольство Рюриковичей - информационной активностью варварского подражания монархической монетной иконографии византийского образца. Обращение к ктиторским портретам в храмах, изображениям святых и надписям на печатях (очевидно, они, в отличие от монет, могли быть индивидуальной инсигнией каждого Рюриковича), несмотря на эпизодическое и известное не позднее XI в. появление фигур князей (печати Ярослава, Изяслава и Святослава), свидетельствует о "христианизации" представлений о княжеской власти и в то же время об ограничении сферы активности княжеского портрета священным пространством храма или кодекса с религиозными текстами. Таким образом подразумевалось, что взаимоотношения князя и Божества он сам
I
I
I
I
189
между византийской и локальной концепциями. Главным действующим лицом оказывался старший в роде или клане, воспринимавшийся, судя по летописным сообщениям, как единоличный заказчик. Между тем сам портрет и его вербальный компонент, создание которых контролировалось князем, были в состоянии исправить этот недостаток. Как это происходило, мы уже видели на примере Изборника Святослава. И все же византийское наследство, судя по персональной похвале того же Изборника, постоянно напоминало о роли "главного" ктитора как инициатора заказа. Следует подчеркнуть, что такой портрет был именно родовым, ориентированным на поколения, следующие за ктитором (как правило, его сыновей), а не династическим, выстраивавшим ретроспективный ряд предков.
Существенным отличием русской концепции ктиторского портрета было подавление эсхатологического аспекта его содержания, хотя таковой, несомненно, всегда присутствовал. Этот вывод в известной степени совпадает с мнением ряда- историков, которые считают домонгольский период эпохой «религиозного оптимизма», выражавшегося в том, что люди этого времени были уверены в своем безусловном спасении и не испытывали столь типичного для христианского мировоззрения трепета перед смертью237. Последняя идея не является абсолютно бесспорной, во всяком случае, для всего «киевского» периода. Однако, по крайней мере, не менее важным, чем соседство портрета со «Страшным Судом», очевидно, считалось его соотнесение с хорами - местом, специально предназначенным для княжеской молитвы. Этот принцип оказался очень долговечным, хотя со временем здесь произошли серьезные изменения. Появление родовых монастырей и типичного для них типа четырехстолпного храма с
23' Разные аспекты этой теории отражены в следующих трудах: Никольский Н.К. О древнерусском христианстве // Русская мысль. 1913. № 6. С. 13; Приселков М.Д. Борьба двух мировоззрений // Россия и Запад. Сборник статей, посвященных академику С.Ф. Платонову. Пг., 1923. С. 40; Мильков В.В. Канонический, апокрифический и традиционный подходы к осмыслению истории в Древней Руси // Древняя Русь: пересечение традиций. М., 1997. С. 155; Алексеев А.А. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV - начала XVI вв. СПб.,2002..С. 56-58.
нартексом спровоцировало создание новой системы, состоящей из хор, группового портрета под хорами, погребений" в аркосолиях, а не отдельно стоящих саркофагах, "Страшного Суда" в нартексе и самостоятельных вотивных композиций поблизости от зоны погребений. Система эта, по всей видимости, продержалась до второй половины XII в. В то же время как минимум с середины XII в. распространяется другой вариант, возможно, соответствующий персоналйза'ции ктиторских инициатив в землях, пересмотревших родовой принцип правления (Владимир, Новгород). Портрет по-прежнему сохраняет свою связь с хорами, но принимает на себя функции надгробного изображения и вовлекается в особенно тесный контакт с композицией. "Страшный Суд". Таким образом, он фиксирует ктиторскую инициативу конкретного человека -этот более личный и «покаянный» тип восприятия портрета возобладает уже со второй половины XIII в.
Глава III.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 524; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!