Замечание о происхождении различия
Это различение между тем, что от нас зависит и тем, что от нас не зависит, и особенно специальные греческие термины, которые его сопровождают (ἐφ᾽ἡμῖν, οὐκ ἐφ᾽ἡμῖν) вероятно были введены самим Эпиктетом, если мы, например, изучим сборник стоических фрагментов[73]. Однако можно было бы себя спросить, не перенял ли он это от своего учителя Музония. В само деде, до нас дошёл фрагиент Музония, где идёт речь об этом различии, и который в точности приводится Эпиктетом в месте, которое до нас дошло из утраченной части Бесед: «». Кроме того, мы можем заметит дословные пересечения между текстом, приписываемом Музонию и местом Эпиктета.
В тексте Музония, цитированном Эпиктетом, который мы привели, мы узнаем обороты речи, которых нет у Эпиктета. Например, «сочетаться с суждением Бога» (sumpsehous) или же в отношении того, что от нас не зависит, «оставить их Миру». Насколько я знаю, Эпиктет никогда не использует выражения и формулировки такого рода. Вот почему совершенно закономерно предположить, что перед нам действительно цитата Музония, а также согласиться с тем, что текст Эпиктета, который мы сопоставили с текстом Музония также был вдохновлён Музонием. Кроме того, вполне возмодно, что различие, о котором мы говорим, уже существовало у стоиков начиная со 2-ого или 1-ого в. до нашей эры, так мы можем найти следы этого упоминания у Цицерона, который говорит о том, что «самое большое в нас»: то, что что-то находится в нашей власти. Добродетель и порок как раз предполагают, что что-то от нас зависит.
|
|
|
Использований представлений
Музоний, таким образом, как представляется, уже знал это различие, а также употребление выражения «использование представлений», которое, как мы сказали выше, является одним из синонимов «выбора жизни». В связи с этим, нужно хорошо понимать, что соотношение между понятиями о представлении (phantasia), суждении (krisid) и согласия (sunkatathesis). Каждое живое существо поступает в соответствии со теми представлениями, которые производят предметы нашего внешнего мира на органы чувств, он ищет пропитание и избегает то, что ему угрожает. Человек тоже в корне движим чувственными представлениями. Однако, поскольку он разумное существо, человек может выражать свои впечатления и держать их в себе, проговаривая их про себя. И на уровне этого внутреннего разговора, т.е. на уровне суждения (krisis, hupolepsis, dogma), которое выражает то, что человек себе представляет, что все страсти могут возникнуть. Я плыву по морю. Мои глаза видят необъятность моря, волны, небо, и слышу гул морской пучины. Таково содержание моего представления (phantasia), т.е. того, что мне является. По случаю этого представления я п:роизношу про себя некое суждение: «Дует ветер», «Волны — большие», «Земля больше не видна». До этого момента у нас есть лишь констатация факта. Однако появляются другие представления из недр моего бытия, а не из реальности, которую я созерцаю (Б., II, 16, 22): «». С точки зрения Эпиктета, представления (phantasiai) не все вызываются чувственными предметами, но всякого рода образы могут возникнуть в нашей душе. В примере путешествия по морю, образ кораблекрушения соединятся с образом моря. Моё представление о море, таким образом, изменилось. Я произношу про себя: «Море устрашающе». Суждение о существующем: «Я вижу море» становится ценностным суждением: Я вижу ужасное море, которое меня проглотит. Дам ли я себя охватить панике? Да, если мой разум, мой выбор жизни даст согласие на эту внутреннюю речь, на это ценностное суждение, которое я высказываю насчёт моря. Если я не соглашаюсь, я сохраню спокойствие, я не дам себя увлечь страхом, даже если меня задело устрашающее и совершенно субъективное представление. Если мы будем придерживаться восприятия той реальности, которая предстаёт перед нами, и если у нас в уме будет положение: «Нет для нас зла кроме нравственного зла», нас, быть может, и не покинет инстинктивный страх, который зависит от нашей воли, однако мы сохраним разумное суждение и душевное спокойствие. Для Эпиктета, то, что стоики называют постигательным представлением (phantasiakataleptiké) является, прежде всего, объективным, адекватным и оригинальным представлением, в котором ничего субъективного не добавляется к действительности, и которое выражает суждение, которое в точности соответствует действительности: «» «». Как затем будет сказано в главе 45 Руководства в противопоставлении субъективного и объективного представления: «Кто-то пьёт много вина; не говори: он плохо пьёт (ценностное суждение), но: «Он пьёт много вина» (простая констатация нашего восприятия). «Использование представлений, таким образом, будет вначале заключаться в том, чтобы придерживаться соответствующих и объективных представлений, однако это также станет практикой внутренней речи проводимой так, чтобы душа — т.е., если сказать точнее, то что стоики называют управляющим началом (hegèmonikon) —могла влиять на саму себя и изменить свой взгляд на вещи, т.е. смущающие и субъективные представления, которые могут её сбить с толку.
|
|
|
|
|
|
Можно сказать, что различные выражения, которые Эпиктет употребляет, чтобы определить то, что от нас зависит являются в столь же мере, если можно так сказать, выражения, имеющие цель обозначить аспекты, в которых я осознаёт себя самого: «выбор образа жизни» (prohairesis), «способность использовать представления» (chresisphantasiôn). От нас зависит уметь правильно обращаться с представлениями, т.е. уметь правильно различать, движут ли эти представления наши желания или они обосновывают наши действия.
|
|
|
1, 5 Применять правило различения в отношении дисциплинирования суждения
Как мы это увидели в начале главы 1 и как мы уже сказали в отношении «использования представлений», различие между тем, что от нас зависит и тем, что от нас зависит, должно, главным образом, применяться в отношении суждений, которые управляют нашими желаниями и действами.
Приложение этого правила совершается в два этапа. В самом начале первая реакция на представление, т.е. внутренний образ, который нас смущает или устрашает, по той причине, что он «тягостен» или «сложен», должна заключаться в паузе, прибавлении чего-нибудь к тому, что нам говорит представление. Эпиктет это называет на греческом epilegein: сказать вдобавок. Эта внутренняя речь, предназначенная для того, чтобы оказать воздействие на себя самого, является духовным упражнением, которое часто встречается в Руководстве (3, 4, 9 и 12). Оно заключается в том, чтобы подвергнуть сомнению представление, спросить себя не является ли она ложной (Б., III, 12, 5): «». Это означает совершать упражнение под названием aproptôsia (Б., III, 8, 29), стоическую добродетель, которая предотвращает поспешное согласие с суждениями, соответствующими представлениям.
Именно в этом отношении нужно понимать формулировку: «Ты — phantasia, а совсем не phainomenon». Первая часть формулы означает: «Ты — простое представление, и у меня есть право сомневаться в тебе. Так её понимает Симпликий, первый комментатор Руководства: «».
В Беседах выражение tophainomenonимеет определённое значение, которое довольно хорошо обозначено в следующем месте (Б., I, 28, 10): «». Все трагедии, сражения, все страдания, описанные в Илиаде, которые в каком-то отношении охватывают всё, что может пережить человечество, всё это результат образов, которые появились, можно было бы сказать, в мысленном представлении героев этой истории: «Илиаде не более как phantasiaи применение phantasiai: не более как «представление» и «использование представлений». Здесь мы наблюдаем смещение phainomenonк phantasia, которые представляются почти синонимами. Эти мысленные образы, одновременно phainomenon и phantasiai, выражаются во внутренней речи, суждениях, которые вызывают в нас желания и производят действия. Как и все эти суждения, которые высказывают представления, почти сразу сопровождаются ценностными суждениями (устрашающий, тягостный, соблазнительный), tophainomenon, таким образом, обозначает «то, что нам является» и «то, что нам представляется благим или дурным». Таким образом, выражение становится синонимом «суждения» (dogma). В целом, можно сказать, что Илиада является «суждением».
Если мы будем придерживаться этого значения phainomenon, которое стабильно встречается во всём том, что нас дошло от Бесед, как же перевести предложение: «Ты лишь phantasia, а не phainomenon?». Мы обязаны признать, что phainomenon обозначает в Руководстве предмет в том виде, в каком он представлен через phantasia. Причём, поскольку Руководство говорит о тягостном и сложном представлении предмет является перед нами устрашающим, печалящим или смущающим. Если мы скажем себе, что phantasia, признаваемая как чистое представление, не может нам причинить вреда, мы также скажем себе, что он вовсе не может быть тем устрашающим предметом, которая она представляет. Образ кораблекрушения — не кораблекрушение. Образ болезни — не болезнь. Представление (тягостное) не существует, поскольку оно лишь представление, а не тягостная действительность, которую она силится представить.
Понимание этой формулировки, которое я дал в другом месте, очень отличается от той, которую я предлагаю здесь. Вместо того, чтобы перевести «tophainomenon» как «предмет в том виде, в каком он себя являет в тягостном представлении», и, таким образом, воспринятый в своём тягостном облике, я перевёл это слово за Бонхёффером как: «Предмет такой, какой он действительно являет себя», т.е. предмет такой, какой он предстаёт в подходящем, объективном и понятном представлении. Я сейчас думаю, что tophainomenonне соответствует идее о «предмете, воспринятом в содержательном представлении», который бы можно было бы противопоставить «субъективному представлению» под названием phantasia (здесь пошла бы речь о вопросе критики представлений, который мог бы быть решён лишь на втором этапе после «проверки документов», как сказал бы Эпиктет); однако на этом первом этапе to phainomenon обозначает, я думаю, предмет, которое представления являет как тягостное или устрашающее, как нечто отличающееся от представления в собственном смысле этого слова. Первый этап, таким образом, заключается в том, чтобы смягчить силу удара, говоря себе: представление об этом несчастии смущает меня; однако она лишь представление и она, следовательно, она не может быть для меня, в силу того, что она лишь представление, этим злом или несчастием, которые она для меня представляет; не несчастие случилось со мной, но идея несчастия. Таким образом, не следует испытывать несчастие до самого несчастия. Второй этап будет заключаться в том, чтобы сказать себе после приложения правила о различении того, что от нас зависит от того, что от нас не зависит: это представление не может меня смутить, так как то, что она мне являет как зло или несчастие, не является злом или несчастием, потому что то, что она мне являет, лишь вещь, как смерть, например, которая от нас не зависит.
После первого этапа нужно применять правила, как говорит Руководство. Симпликий в своём комментарии перечисляет несколько примеров этих правил суждения: спрашивать себя, соотносятся ли представляемые предметы с благом души, благом тела, или внешними благами, или же приносят ли они пользу или направлены на одно удовольствие, возможны ли они или невозможны. На самом деле, Руководство учитывает лишь одно правило, различение между тем, что от нас зависит, и тем, что от нас не зависит. В Беседах (Б., III, 3, 15; III, 16, 15) этот принцип довольно часто повторяется: нужно применять правило: зависит ли от тебя эта вещь или нет? Если она от тебя зависит, она может быть благом или злом. Если она от тебя не зависит, она не зло и тебя не касается. Эпиктет воображает себе, например, что представления задают нам вопросы (Б., III, 8, 1-6): «». Мы здесь видим на практике приложение закона, о котором идёт речь. Здесь есть два важных соображения: для тех вещей, которые о нас не зависят, объективное представление не должно сопровождаться ценностным суждением, но должно лишь формулировать факт в чистом виде; для вещей, которые зависят от нас или от воли других людей, объективное представление может сопровождаться ценностным суждением: будь то благо или зло, при том условии, что здесь речь идёт о других людях, нравственную направленность которых мы знаем.
2. Применять правило различение в дисциплинировании желания и действия.
Именно в дисциплине желания (или отвращения) и действия (или воздержания от действия) должно прилагаться основополагающее различие. В древнем учении стоиков различали лишь два действия души: с одной стороны, познавательная деятельность, которая принадлежит представлению, суждению о представлениях и согласию, оказываемому суждениям, с другой стороны, желательная деятельность, называемая ὁρμή, которая является движением к предметам, активное стремление или толчок, приводящие к тому или иному действию. Желание (ὄρεξις) является лишь одной из желательных форм. Эпиктет, наоборот, ставит на один уровень, как мы сказали, желание, стремление к действию или суждению. Но какова для него разница между желанием и стремлением к действию? Мы можем ответить на этот вопрос, рассмотрев те примеры, которые Эпиктет даёт этих двух действий души. Тому, кто хочет предаться аскезе желания (или отторжения) он советует (Б., III, 8, 1-6) переносить оскорбления, умеренно потреблять вино, воздерживаться от пирожного или красивой девицы, не бояться бедности, болезни или смерти, не домогаться государственных должностей и почестей. Тому, кто хочет предаться аскезе воли, он советует (Б., III, 12, 13) ничего не делать в неподходящее время или неподходящем месте, исполнять свои обязанности, связанные с естественными отношениями, которые мы имеем к богам, полису и семье. Мы видим, прежде всего, что эти стремления — волеизъявления, которые ясно соотносятся с областью действия, того чтобы делать что-то, будь оно хорошим или дурным. Но мы также видим, что желания или отвращения соответствуют притяжению, которое мы испытываем к тому, что мы считаем благом, которого мы лишены, и отвращению от того, что мы считаем злом, и удара которого мы боимся. С одной стороны, речь идёт о том, что нас затрагивает, с другой стороны, если мы хотим достичь блага или избежать зла, то это с целью обрести в себе некое душевное состояние, успокоение, когда благо достигнуто, или опасности, когда зло отвращено. В результате, таким образом, возникает некий нюанс пассивности. Мы надеемся получить или быть освобождёнными. А если мы не получаем то, что мы желаем, то возникает другое душевное состояние, страсть уныния, гнева или страха. Вот почему Эпиктет (Б., III, 2, 3) называет дисциплину желания дисциплиной страстей.
Дисциплина желаний или стремления к действию требует того, чтобы мы различали то, что от нас зависит, от того, что от нас не зависит. Мы будем прилагать к желанию и отвращению правило различения того, что от нас зависит, от того, что от нас не зависит, напоминая себе о том, что желание стремится получить то, что хочет получить, и не пропустить его, а отвращение отвергнуть то, к чему она испытывает отвращение. Иначе человек будет чувствовать себя впавшим в несчастие. Правило поведения (2, 1-2) будет, таким образом, как мы ещё будем повторять, по крайней мере для начинающих, заключаться в том, чтобы различать вещи следующим образом.
Вещи…
… которые от нас зависят
… которые от нас не зависят
… которые согласуются с природой (которых ещё нельзя желать)
… которые не согласуются с природой (к которым следует испытывать отвращение)
… ни желания, ни отвращения
Желать или испытывать отвращение к вещам, которые от нас не зависят, это означает рискнуть впасть в несчастие, оттого что мы рискуем не получить того, чего желаем: политическую ответственность, например, или богатство, поскольку всё это зависит от многих факторов, на которые мы повлиять не можем; и мя также рискуем подвергнуться тем вещам, которых опасаемся, как бедность или болезнь, например. Таким образом, чтобы избежать несчастья следует отказаться от стремления и отвращения того, что от нас не зависит. Единственное отвращение, которое можно допустить, это отвращение к тому, что от нас зависит, но противно природе. Мы уже рассмотрели, что Эпиктет включает в число того, что от нас зависит три вида деятельности души: суждение, желание и действие. Эти виды действия могут осуществляться правильным или же ложным образом. Таким образом, единственное отвращение, которое можно допустить, то, которое мы можем испытывать в отношении плохого обращения с суждением, желанием или действием: лгать, поступать эгоистично или домогаться супруги своего ближнего, например. Это плохое обращение с нашей свободой выбора должно быть, таким образом, предмет нашего отвращения.
В Руководстве говорится, что это дурное обращение с нашей свободой является «противным природе». Это выражение и его противоположность: «согласно природе» традиционны в стоицизме. Они как раз обозначают выбор, который представляется человеку в жизни: жить согласно природе или противно природе. Природа, о которой идёт речь, является одновременно и человеческой природой, и универсальной природой, которые обе тождественные Разуму. Жить по природе или согласно с природой – означает жить согласно с Разумом. Всякое существо подчиняется своей природе, но разумное существо должен жить в согласии со своей природой разумного существа, которое приводи его к тому, чтобы жить одновременно в согласии и гармонии с универсальной Природой, которая является универсальным Разумом. Отвращение должно будет, таким образом, переносится на действия души, совершаемые неразумным способом, т.е. в конечно счёте на нравственные ошибки, а не на то, что от нас не зависит.
Что касается желания, то его следует совершенно отсечь на время (Б., IV, 4, 33): « ». Это кажется довольно удивительным. Хорошо понятно то, что Эпиктет запрещает желать того, что от нас не зависит, которые мы можем не получить или потерять. Но как же не желать того, что от нас зависит и которое согласно природе, как не желать правильно высказывать суждения и правильно поступать? В первой главе был сделан намёк на желание, которое мы могли бы испытать к состоянию душевного покоя, которое обеспечивает различение того, что от нас не зависит, от того, что от нас зависит.Однако действительно после этой аллюзии на желание прекрасного непосредственно давался совет (1, 4), как и здесь (2, 2), совершенно отказаться от некоторых вещей и отложит их на будущее. Необходимость этого воздержания много раз повторяется в Беседах.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 333; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!