Литературное творчество Арриана
Арриан развил весьма обширную литературную деятельность. Его идеал заключался в том, чтобы быть, как он сам говорил[11], новым Ксенофонтом. Ксенофонт, писатель IV в. до нашей эры, составил Воспоминания о Сократе, но написал также трактат О псовой охоте и рассказ о военной экспедиции, Анабасис. Арриан, будучи сам страстным охотником, тоже напишет свои Наставления охотнику, в которых он вдохновился произведением Ксенофонта. Он также написал рассказ о военной экспедиции, Анабасис, который повествует о походе Александра Македонского в Азию: Арриан стремился восстановить историческую достоверность, опираясь на лучшие источники, а не держался многочисленных легенд, которые были придуманы об этой личности. Уже названный Перипл и дополнение к Анабасису, посвящённое Индии, обнаруживает интерес Арриана к этнографии и географии. Некоторые произведения относятся к воспоминаниям о военных походах: таковы Диспозиция против аланов, Тактическое искусство (трактат о Тактике пехоты был утрачен). До нас также дошла его История Вифинии, история войны между римлянами и парфянами под названием Parthika, и история Наследники Александра. Была утрачена книга об аланах (Alanikè) и жизнеописания Диона и Тимолеона. Частично сохранилась Метеорологика, исследование по физике, которая составляла часть философии.
Невозможно установить, когда Арриан написал Беседы Эпиктета и Руководство. Мы можем только сказать, что Беседы были известны в Греции и Риме около 140 г. и, следовательно, были написаны до этой даты. Что касается Руководства, то оно было посвящено некоему Мессалину, который был отождествлён с Гаем Ульпием Пакатом Прастиной Мессалином[12], бывшим консулом в 147 г. Вероятно, он был написан после Бесед, которыми Арриан пользуется при написании своего текста. Руководство сопровождалось вступительным посланием и жизнеописанием Эпиктета, предназначенным адресату. Эти тексты были известны ещё комментатору Руководства, неоплатонику Симпликию, но, к сожалению, были утрачены[13].
|
|
|
Эпиктет
Раб
Кем же был тот Эпиктет, на лекции которого Арриан отправился в Никополь? О его жизни мы знаем очень мало[14]. Античные авторы, которые писали об Эпиктете, говорят нам, что он родился в Фригии, в Иераполе (сегодняшняя Памуккале в Турции), известном своими термальными источниками; мы можем очень приблизительно отнести дату его рождения к 50 году нашей эры. Он был рабом, и, может быть, родился от рабыни, как это указывает надпись из Писидии. Эпиграмма в Палатинской антологии (VII, 176) характеризует философа следующим образом:
Δοῦλος ᾿Επίκτητος γενόμην καὶ σῶμ' ἀνάπηρος
|
|
|
καὶ πενίην ῏Ιρος καὶ φίλος ἀθανάτοις.
Я, Эпиктет, был раб, был телом увечен, был беден,
словно Ир; но друг был я бессмертным богам.
Я был рабом Эпиктетом с искалеченным телом
Бедным, как Ир[15], и любимым бессмертными[16].
Нужно сказать, что Эпиктет, как подлинный стоик, не стыдится в своих Беседах (Б., I, 9,29-30) упоминать времена своего рабства. Мы ничего не знаем о его детстве в Иераполе, а о юности только то, что он приехал в Рим и был рабом Эпафродита, вольноотпущенника и, начиная с 62 г., секретаря Нерона: он сопровождал Нерона, когда тот бежал из Рима, и помог ему покончить с собой. Мы знаем, что этот человек обладал огромной территорией, садами Эпафродита. Император Домициан отправил его в ссылку за его участие в самоубийстве Нерона, а затем казнил его. Немного более 100 лет после смерти Эпиктета, Цельс[17] в своей книге, которую он написал против христиан, рассказывает, что Эпафродит приказал пытать Эпиктета, выкручивая ему ногу. «Без малейшего страха Эпиктет ему сказал с улыбкой: «Ты её сломаешь». А когда он действительно сломал ее, Эпиктет сказал: «Я же тебе сказал, что она сломается». Эти подробности, может быть, легендарны и направлены на то, чтобы показать, сколь образцово философ соблюдает заветы стоицизма, и вместе с тем – объяснить причину его хромоты, которая, между прочим, была известна, и о которой философ несколько раз упоминает в Беседах[18]. Другие писатели[19] утверждали только, что у него было это увечье с ранней молодости, а другие[20], что она была вызвана ревматизмом, однако жестокость Эпафродита исключить нельзя.
|
|
|
Встреча с Мусонием
Эпиктет сам говорит, что он прошёл в Риме курс философии у стоика Мусония Руфа. Он это сделал, само собой разумеется, с разрешения своего хозяина, который, чтобы последовать примеру римских аристократов, несомненно хотел окружить себя рабами, обученным семи свободным искусствам. Мусоний, между прочим, имеет в виду Епафродита и, вероятно, намекает на то, что тот дурно обошелся с Эпиктетом в тот день, когда, как нам об этом сообщают Беседы (I, 9, 27), Мусоний, желая испытать его и разъяснить ему концепцию стоиков, согласно которой человек несчастен лишь по своей собственной вине, а не по вине другого, сказал: «Твой хозяин будет делать тебе то-то и то-то». «Это всё – человеческое[21]», – отвечал Эпиктет как хороший ученик. «Почему же я буду просить за тебя, если я могу получить от тебя то же самое?», – подхватил Мусоний. Это примерно то же, что сказать: «Зачем я пойду молить Эпафродита о том, чтобы тебе не было больно, если как раз это (= то, чтобы тебе не было больно) я могу попросить у тебя самого, так как ты можешь своими собственными мыслями и своими собственными суждениями устранить это дурное обращение, если поймешь, что зло, настоящее зло, может быть только нравственным злом и что плохое обращение, которое проявляется в отношении тебя, больше не может быть злом?». Этот разговор должен был состояться либо около 65 года, когда Эпафродит исполнял важную должность секретаря при дворе Нерона, а Мусоний ещё не находился в ссылке на острове Ярос (65-69); либо после 69 года, когда Мусоний возобновил преподавание в Риме, а Эпафродит ещё был хозяином Эпиктета. Мы не знаем, когда Эпиктет был отпущен на волю. Если действительно, как мы это предполагаем, Эпиктет родился в 50 году, есть больше вероятности, что этот разговор имел место после 69 года: Эпиктету было бы тогда 19 лет. Его хозяин, Эпафродит, который пережил Нерона, дожил до конца I века, когда он был отправлен в ссылку, а затем казнён в 95 году императором Домицианом.
|
|
|
Мусоний, который вероятно родился около 30 года, был родом из Вольсиний в Этрурии и принадлежал к сословию всадников. После того как он обратился в стоицизм, он начал преподавать в Риме. Занятия стоицизмом и в целом философией были небезопасны во времена Империи в силу того, что, во-первых, некоторые политики, будучи стоиками, относились враждебно к имперской «тирании» и мечтали восстановить республику, а, во-вторых, стоицизм представлял собой учение и образ жизни, которые предполагали абсолютную внутреннюю свободу и презрение ко всему тому, что не имеет нравственной ценности. Как и многим другим философам, Мусонию пришлось от этого несколько раз пострадать. При императоре Нероне в 65 году произошёл так называемый заговор Пизона, составленный с целью убить Нерона и поставить на его место Пизона. Хозяин Эпиктета, Эпафродит, сыграл важную роль в раскрытии заговора[22]. Мусоний, вероятно, не был вовлечён в заговор, во всяком случае не более, чем Сенека, которого Нерон тем не менее заставил покончить с собой[23]. Как говорит Тацит[24], своей ссылкой Мусоний был обязан своему славному имени: «Вергиний привлек к себе расположение молодежи своим красноречием, Мусоний — наставлениями в философии». К тому же, он был близко знаком с Рубеллием Плавтом, которому он давал уроки философии и о котором говорили как о будущем преемнике Нерона. Приближённые Нерона, между прочим, выговаривали этому Плавту за то, что он перенял стоическое высокомерие, источник бунтарского духа. Как бы там ни было, Мусоний был сослан Нероном в 65 году на остров Ярос, который считался особо тяжёлым местом для жизни. Он был снова призван в Рим в 69 году после смерти Нерона, вероятно, императором Гальбой. Историк Тацит[25] смеялся над Мусонием и над его философией, рассказывая, что с ним случилось, когда в один из тяжёлых моментов гражданской войны Мусоний решил воодушевить солдат своими рассуждениями о благах мира и опасностях войны: «Некоторые смеялись, большинству было противно. Его бы, наверное, избили и выгнали, но он вовремя послушался людей, убеждавших его по-хорошему, и, испугавшись сыпавшихся на него со всех сторон угроз, прекратил свои неуместные поучения».При императоре Веспасиане Мусоний возбудил следствие против другого философа стоика, Публия Эгнатия Целера[26], упрекая его в том, что оклеветал Барея Сорана, который был приговорён к смерти Нероном и который был близким другом Целера. Последний был приговорён[27] к смерти. Когда Веспасиан в 71 году изгнал из Рима всех философов, Мусония это не коснулось[28], но он, тем не менее, был сослан недолгое время спустя, хотя мы и не знаем, при каких обстоятельствах это произошло. Его смерть можно было бы отнести ко времени после 106 года, так как в одной из его Бесед (VIII) упоминается сирийский царь[29]. Между тем, в этой стране не было царя после 106 года.
Знакомство со стоицизмом
Мы знаем об учении Музония лишь по нескольким беседам, которые письменно изложил его ученик Луций, и которые до нас по меньшей мере дошли частично. Эти тексты, в которых, прежде всего, речь идёт о практической морали, браке, отношениях между родителями и детьми, питании, одежде и стрижке волос, являются ценными свидетельствами об образе жизни стоиков. Однако они не многое говорят нам об общем характере преподавания философии, которую преподавал Музоний, и которая останется также, как это будет в случае Эпиктета,верной доктринальной традиции стоицизма.
Познакомится с Музонием означало для Эпиктета познакомиться со стоицизмом.Это философское течение к тому времени уже существовало три с половиной века, с того момента, когдаЗенон Китийскийосновал школу в Афинах, которая продолжала существовать в качестве учебного заведенияпод руководством чередысхоларховкак раз вплоть до эпохи Эпиктета и далее[30].Однако при этом также существовали стоические школы в крупных городах империи, как, например, в Риме или Никополе, в котором Эпиктетположит основание своей собственной школе.В любом случае в течении этого длительного периодастоицизм претерпел различные изменения:некоторые стоики смягчили первоначальную суровостьсвоего учения, а другие остались верными его изначальнойстрогости. Последнее мы видим по спорам, которые разгорелись в I веке до Р. Х. между школами Антипатра из Тарса и Диогена Вавилонского[31].Однако в целом мы признаём то, что учение Эпиктета было согласно с самой подлинной стоической традицией[32].
Три основных положения определяют стоицизм:
1) Благо существует только как моральное благо.
2) Всякая человеческая деятельность основывается на суждении.
3) Природа согласна сама в себе.
Первое положение — Благо существует только как моральное благо— из чего следует, что зло существует только как нравственное зло, было уже высказано Сократом: «С человеком хорошим не бывает ничего дурного ни при жизни, ни после смерти[33]». Вследствие этого ничего не может повредить хорошему человеку, как это также говорит Сократ в цитате, приведённой Аррианом в конце Руководства Эпиктета: «Анит и Мелет могут меня убить, но не могут мне повредить».
Такое положение можно пониматьв двух направлениях. С одной стороны, в противовес эпикуреизму, стоицизм отказываетсяосновывать человеческий поступок на удовольствии или выгоде.Уже здесь обрисовывается то, что мы найдём позже у Канта: представление об абсолютной ценности чистоты намерения.Намерение совершать благо, т.е. действие, которое заключается в том, чтобы хотеть совершать благо, обладает своей собственной ценностью, причём не в силу удовольствия или выгоды, которое оно доставляло бы нам. Нужно иметь в виду тот факт, чтоАнтичность признавала ценностьнезаинтересованности: например, для Аристотеля незаинтересованное знание является знанием,которое не имеет другой цели помимо знания. Можно также привести в качестве примера ценность незаинтересованного поступка у стоиков:поступок не имеет другой цели кроме заинтересованного поступка самого по себе.Эта незаинтересованность предполагает преодоление нашей эгоистичной и пристрастной точки зрения с тем, чтобы подняться к высшей трансцендентной точки зрения универсальностиПрироды и Разума.Кант скажет позже: «Поступай исключительно согласно той максиме,которая действует так,что ты при этом хочешь, чтобы она стала универсальным законом Природы». «Поступай так, словно максима, согласно который ты поступаешь, должна быть возведенатвоей волей в универсальный закон Природы[34]».С другой стороны, отказываясь от удовольствия и выгоды,мы заодно обретаем счастье.Остальное человечество пребывает в постоянной тревоге и несчастье, потому что оно под напором страсти стараетсястяжать те блага, в приобретении которых оно не уверено, или которые, в концеконцов, от них ускользают, по меньшей мере, в силу смерти. Стоик, напротив,уверен в том, что обретёт единственное благо, ценность которого он признаёт.Ему достаточно того, чтобы хотеть исполнять моральное благо.Из этого следует, как говорит Сократ, что для хорошего человека зло невозможно, так как он неуязвим.Так как единственным злом для стоика является дурной поступок, то есть моральное зло.Между тем, совершение его зависит только о нас.Всё остальное, как бедность, болезнь, несправедливость, смерть и страдание не является ни злом, ни благом и не воспринимаются стоиками как нечто плохое, потому что оно зависит не от нас, а от того, что для нас внешне, как например, люди или Судьба.Это нечто безразличное, которое не является ни благим, ни дурным.Последнее положение основывается на следующем делении:
| Вещи являются | |
| Либо благими, либо дурными, то есть благими или дурными с моральной точки зрения | Либо ни благими, ни дурными, то есть безразличными |
| Примеры: добродетель, порок | Примеры: бедность, болезнь, смерть |
Традиционно положение, которое мы только что изложили, считалось наиболее основополагающим для стоицизма. Оно даже применялось для его определения, например, Тацитом[35], который, говоря о Гельвидии Приске, одном из «мучеников» стоицизма, выражался следующим образом: «Он последовал за наставниками, учившими, что единственное благо — честность, единственное зло — позор, власть же, знатность и все прочее, постороннее душе человеческой, — не благо и не зло.»
Второе положение может быть сформулированоследующим образом: «Всё в поведении человека является делом суждения».Поскольку Эпиктет развил довольно пространную теорию о ходе интеллектуальной деятельности, мы постараемся далее подробно разграничить представление (φαντασία), суждение (κρίσις, ὑπόληψις, δόγμα) и признание (συγκατάθεσις) в соответствии с тем, как он их определяет.Пока что мы будем придерживаться утверждения Хрисиппа: «Страстипредставляют собой суждения: так, сребролюбие есть предположение, что деньги – это благо, и то же можно сказать о пьянстве, о буйстве и т. п.[36]».Подобное положение, кроме того, имеет существенные последствия.Разум, то есть способность суждения, больше не противопоставлен, как в платонизме, иррациональному, как нечто благое противоположно дурному. Он сам может развратиться, изменить себя полностью, быть благим иди дурным в зависимости от суждений, правильных или ложных, которые он выдвигает, и которым он даёт своё одобрение.Он является прежде всего началом выбора.Одно из последствий положения, которое мы рассматриваем и которое особо выделяет Эпиктет, является то, что мы сами себя делаем несчастными через свои собственные суждения (Руководство, 5).Из этого следует, между прочим, согласно сократовской аксиоме, что «никто не зол произвольно[37]».В самом деле, люди по природе желают блага, однако они ошибаются в определении природы блага.Таким образом, согласно сократовскому[38] положению, добродетель является «знанием», а порок — «незнанием».Однако под знанием нужно подразумевать «знание», которое вовлекает всё существо и всю душу.Речь совершенно не идёт о теоретическом знании, но о том, чтобы «осознать» в полном смысле этого слова, что благо заключается в том, чтобы поступать в соответствии с правым разумом, то есть свободным от наших эгоистических устремлений и интересов.
Третье положение: «Природа согласна сама с собой» позволяет лучше усвоить содержание понятия блага. В отличие от кантовской морали, которая основывается только на себе самой, стоическая мораль опирается на определённое представление о живом существе. Для стоиков живое существо с первого мгновения своего существования на инстинктивном уровне соединено и согласованно само с собой. Оно стремится к самосохранению, любит своё собственное существование и всё то, что способствует её сохранению. Это относится ко всякому живому существу. Но также и к тому Живому организму, которым является Мир, то есть Мироздание в своей целостности. Это сводится к тому, что Вселенная разумна, потому что свойством Разума как разявляется «логическая» соразмерность, т.е. согласие с самим с собой и удаление всякого противоречия.Существует лишь один единственный Разум в нас и в Космосе. Однако если Природа и Разум тождественны, это не означает, что Природа бестелесна. Для стоиков всё телесно.Однако свойством тела являетсякак раз то, чтобы быть органичным, организованным и согласным в самом себе.Разум мирового Тела, т.е. его рациональность, являются некой внутренней генетической программой,которая управляет изнутри развитием каждого живого существа (это, согласно стоикам, семенные разумы)и разрастанием космического Живого, который таким образом управляет течением вселенской Природы (это – Судьба).Именно на мысли о рациональной согласованности вселенской Природыосновываетсязнаменитый стоический тезис о Вечном Возвращении: о «Вечном», потому что Природа не может не творить непрерывно в силу своей мощи и благости,а о «Вечном Возвращении»,потому что Природа ввиду своей рациональности сразу создаёт законченную Вселенную,как раз по причине того, что последняя рациональна. ОднакоВселенная вечно повторяет себясаму, так как Природа может лишь повторить совершенную и законченную Вселенную, которую она вечно воспроизводит[39].Из этого следует, что каждое мгновение, каждое событие, каждая личность и целая Вселенная вечно повторяются, а мудрец может только с радостью и любовью сопереживать каждое мгновение, событие и то Целое, частью которого он является (Б., II, 5, 25), и которое является объектом воли вселенского Разума и вселенской Природы[40].Потому что то, что есть, является тем, что должно быть: бытие суть благо. Соразмерность с собой и согласие с собой являются именно тем, что является благом относительно как Вселенной, так и отдельной личности.
Здесь мы имеем дело с принципом действия в высшей степени стоического характера. Сенека[41] его выражает следующим образом: «всегда и хотеть, и отвергать одно и то же», то есть оставаться полностью согласным с самим собой. И далее: «Нет необходимости ввести следующее ничтожно маленькое ограничение: «При условии, что, то мы хотим, являлось благим с нравственной точки зрения».»«Потому что, — говорит он, — одно и то же может постоянно нравится только, если оно правильно с нравственной точки зрения».Зенон[42], основоположник стоицизма, уже говорил, что благо заключается в том, чтобы «жить в согласии с самим собой, то есть в соответствии с одним гармоничным правилом жизни; потому что те, кто не живут в согласии с собой, несчастны».
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 504; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!