ЭЛИТА И ГОСПОДСТВУЮЩИЙ ЭКСПЛУАТАТОРСКИЙ КЛАСС 10 страница
Как видим, понятие «элита» не совпадает по объему с понятием «правящий класс»: первое оказывается функционально как бы управленческим «исполнительным комитетом» второго22. Эти понятия не совпадают полностью и по содержанию. Отметим при этом, что к управленческой деятельности правящий класс обычно привлекает и наиболее способных представителей других классов и слоев населения, прежде всего слоев, близких правящему классу. Таким образом, в составе элиты могут быть отдельные выходцы из неправящих классов (что отнюдь не означает «внеклассовости» рекрутирования элиты, на чем настаивают многие элитаристы). Подобное положение вдвойне выгодно монополистической буржуазии: во-первых, это обеспечивает ей приток «свежих умов», во-вторых, создает иллюзию большей социальной представительности элиты. В действительности же вошедшие в состав элиты редкие выходцы из «социальных низов» по существу интегрируются с господствующим классом. Вспомним в этой связи, что о сенате США говорят: там заседают миллионеры — одни из них стали сенаторами, поскольку были миллионерами, другие стали миллионерами, сделавшись сенаторами. Можно сослаться и на то, что в составе американских высших менеджеров имеется небольшой процент выходцев из «низов» (различные авторы называют цифры от 7 до 9%).
Наконец, вопрос о том, следует ли употреблять термин «элита», зависит и от предмета исследования. Если вскрывается сущность антагонистического способа производства, выявляется существо классового господства, то можно обойтись и без этого понятия. Потребность в нем возникает тогда, когда мы переходим к анализу механизма классового господства, внутренней структурализации и дифференциации самого правящего класса.
|
|
|
Господствующий класс порожден определенным способом производства материальных благ; правящая же элита — это порождение и элемент политической системы классово-антагонистического общества, то есть системы, обеспечивающей это классовое господство. Известно, что господствующий класс создает механизм реализации своей политической власти. Только в этом случае его господство актуализируется.
Важнейшим элементом создания этого механизма и является выделение правящей элиты, которая обладает навыками политического управления, интегрирует господствующий класс, выявляет и реализует его классовый интерес.
К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Разделение труда... проявляется теперь также и в среде господствующего класса.., так что внутри этого класса одна часть выступает в качестве мыслителей этого класса (это — его активные, способные к обобщениям идеологи, которые делают главным источником своего пропитания разработку иллюзий этого класса о самом себе), в то время как другие относятся к этим мыслям и иллюзиям более пассивно и с готовностью воспринять их, потому что в действительности эти-то представители данного класса и являются его активными членами и поэтому они имеют меньше времени для того, чтобы строить себе иллюзии и мысли о самих себе. Внутри этого класса такое расщепление может разрастись даже до некоторой противоположности и вражды между обеими частями, но эта вражда сама собой отпадает при всякой практической коллизии, когда опасность угрожает самому классу...»23.
|
|
|
Действительно, одно дело — признать, что элита выражает интересы господствующего класса, и совсем другое — отождествить эти категории. Это было бы отождествлением сущности процесса политического господства класса с механизмом его осуществления. Эксплуататорский класс не может обеспечить, хотя бы чисто технически, свое господство путем равномерного распределения функции политического руководства обществом среди всех своих членов; он может осуществить его через деятельность своего политического авангарда, наиболее политически активных его членов, которые непосредственно управляют организацией господствующего класса, прежде всего государственной машиной. Элита выступает представителем господствующего класса при выполнении этим классом функций руководства обществом; она выявляет и актуализирует интересы класса — как глубинные, так и непосредственные — субординирует их; она «формирует» волю класса и непосредственно руководит ее претворением в жизнь.
|
|
|
Таким образом, на вопрос, кто осуществляет власть в классово-антагонистическом обществе, мы можем ответить: господствующий эксплуататорский класс. Когда же нас интересует, как осуществляется эта власть, необходимо выявить механизм политического господства этого класса, одним из важнейших звеньев которого является выделение правящей элиты. Господствующий эксплуататорский класс и элита различаются прежде всего по объему: элита — часть класса. Далее, если класс определяется по своему месту в исторически определенной системе материального производства, по своему отношению к средствам производства, то элита — по отношению к своей роли в политическом руководстве обществом; она объединяет ту часть господствующего класса, которая обладает навыками профессиональной политической деятельности и непосредственно осуществляет государственное управление.
|
|
|
Анализируя пути осуществления правящим эксплуататорским классом различных функций в обществе, можно выделить разные типы элит: политическую, экономическую, культурно-идеологическую. Если господствующим классом капиталистического общества является буржуазия, то экономической элитой современного капиталистического общества выступает монополистическая буржуазия, финансовая олигархия. Идеологи класса, деятели культуры, создающие духовные ценности данного класса, владельцы средств массовых коммуникаций составляют культурную элиту господствующего класса. О содержании понятия «политическая элита» говорилось выше. Заметим только, что политическая элита — это и есть элита в узком смысле слова (когда речь идет об элите как таковой, без определений «культурная», «экономическая» и т. д., как правило, имеется в виду именно политическая элита).
Итак, в антагонистическом обществе класс, обладающий собственностью на основные средства производства, является господствующим классом. В условиях капиталистического способа производства это — класс буржуазии. Каждый член этого класса живет за счет присвоения прибавочной стоимости, создаваемой рабочим классом. Но далеко не каждый член правящего класса непосредственно занимается политическим управлением: не каждый хочет этим заниматься и не каждый из тех, кто хочет, может это делать. В правящем классе можно различить политически активную и политически пассивную части, роли которых в жизни общества различны. Правящий класс реализует свое господство в обществе, создавая организации. Для политического управления обществом, /для подавления эксплуатируемого большинства господствующий класс формирует государственную машину; он создает также политические партии и другие организации своего класса, формирует слой функционеров, лидеров, осуществляющих политическое руководство. Политическая власть гарантирует привилегированное положение господствующего эксплуататорского меньшинства, его контроль над средствами производства. Наконец, для укрепления и стабилизации своей власти господствующему классу нужна идеология, оправдывающая его господство. И опять-таки не весь класс участвует в выработке этой идеологии, как подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, а только его часть, которая и получает наименование идеологической и культурной элиты.
Таким образом, отношения между элитой и правящим классом достаточно сложны и неоднозначны. Как отмечалось выше, элита выражает волю господствующего класса, причем эту волю нужно, во-первых, выявить и, во-вторых, реализовать. Осуществляя эти функции, элита не только играет особую роль в политической жизни общества, но и обретает относительную самостоятельность по отношению к своему классу. Для удержания своей власти правящий класс должен представить свой классовый интерес как интерес всего общества. Выдвигаемая им элита обретает определенную автономию по отношению к этому классу и обычно воспринимается как проводник не узкоклассового, а «всеобщего» интереса. Это, разумеется, не отменяет классовой природы элиты, но в известной мере маскирует ее, что используется буржуазными социологами как основание для утверждений о «бесклассовости» элиты.
Чтобы понять подлинную роль элиты в осуществлении господства в обществе правящего класса, важно соотнести и субординировать интересы этого класса в целом с интересами отдельных его членов, интересами отдельных слоев и групп этого класса, в частности специфическими интересами элиты. Важно, наконец, субординировать глубинные интересы правящего класса (связанные с поддержанием системы, которая обеспечивает его господство) и непосредственные, связанные с увеличением его доли в распределении общественного богатства, с повышением степени эксплуатации трудящихся. Непосредственный интерес отдельного члена господствующего класса может противоречить интересам других его членов — его конкурентов. Это относится в первую очередь к интересам различных, особенно конкурирующих друг с другом, группировок господствующего класса, например военно-промышленного комплекса и слоев, связанных преимущественно с выпуском мирной продукции. Кто же реально осуществляет интеграцию и субординацию всех этих различных интересов и целей? В этом и состоят функции правящей элиты. Выделение политической элиты как бы актуализирует господство определенного эксплуататорского класса.
Как отмечает польский социолог В. Весоловский, элита капиталистического общества интегрирует многообразные интересы господствующего класса — экономические, политические, культурные,— обеспечивает необходимые связи между бизнесом, политиками, военной верхушкой, владельцами средств массовых коммуникаций24.В иерархии этих интересов примат принадлежит отношениям собственности на средства производства, которые фактически и делают данный класс господствующим и кровно заинтересованным в сохранении социальной стабильности.
Существование этой элиты способствует обеспечению стабильности господства монополистической буржуазии на определенном историческом этапе, независимо от того, какая из буржуазных политических партий находится у власти. Как пишут Т. Дай и другие американские социологи, власть в США «структурна», то есть не зависит от персональных изменений;
она прочно удерживается в руках элиты, которая в этом «демократическом» обществе оказывается фактически несменяемой.
Известно, что внутриполитическая и внешнеполитическая стратегия Соединенных Штатов формируется не тем или иным президентом, но той анонимной силой, которая представлена подлинной элитой, выражающей интересы монополистической буржуазии, прежде всего той ее части, каковой является военно-промышленный комплекс, интересы которого могут вступать в противоречие с интересами других составных частей класса буржуазии.
Выше уже отмечалось, что властвующая элита, конечно, не только не противостоит своему классу, но, напротив, обеспечивает его господство. Однако это не исключает относительной самостоятельности элиты по отношению к классу в целом. Известно, что в статье «18 брюмера Луи Бонапарта» К. Маркс показал большую степень самостоятельности государственной власти, особенно в условиях определенного равновесия классовых сил. Значительная доля этой самостоятельности существует и при отсутствии такого равновесия. В. И. Ленин подчеркивал вместе с тем, что относительная самостоятельность государственной власти может создавать иллюзию того, что она стоит как бы над обществом (отсюда и иллюзия надклассовости элиты, хотя она выражает совокупный интерес правящего класса, в частности класса буржуазии, куда лучше, чем это делал бы непосредственно тот или иной капиталист).
Относительная самостоятельность элиты по отношению к господствующему классу связана со сложностью, а порой и противоречивостью интересов элементов этого класса. У элиты есть возможность не только лавировать между интересами отдельных групп и слоев правящего класса, но порой даже принимать решения, против которых выступает большинство представителей этого класса (так, «новый курс» Ф. Д. Рузвельта встретил сопротивление большинства капиталистов, не сразу осознавших свой собственный глубинный интерес, защите которого и служит государственное регулирование экономики. История показала, что рузвельтовская администрация лучше поняла насущные потребности господствующего класса, чем подавляющее большинство его членов).
Капиталист заботится прежде всего о своей собственной, причем непосредственной выгоде; ему близки слова бывшего президента «Дженерал моторс» и бывшего министра обороны США Ч. Вильсона: «Что хорошо для «Дженерал моторс», то хорошо и для страны» (сам Вильсон, впрочем, упорно отказывался от этих слов). Для капиталиста, например, важно понизить или хотя бы не увеличивать зарплату рабочим, а уже дело государства — обеспечить спокойствие в стране и условия для беспрепятственной эксплуатации трудящихся масс. Но правящая элита понимает, что последнее часто оказывается невозможным без определенных уступок рабочему классу, мелкобуржуазным и иным слоям населения, и осуществляет частичные реформы с целью ослабить социальную напряженность в стране. И это в конечном счете служит интересам господствующего класса. Причем элита стремится создать впечатление, будто она, принимая «компромиссные» решения, «равно заботится» обо всем обществе, обо всех классах и слоях. Буржуазная же социология выполняет определенную идеологическую функцию, помогая правящей элите замаскировать ее связь с господствующим эксплуататорским классом.
Вопрос, являющийся в значительной мере дискуссионным, заключается в том, можно ли элиминировать проблему элитологии, свести ее к проблематике классов и классовой борьбы или же в ней имеется специфическое содержание, несводимое к последней. Второй подход представляется более справедливым, хотя вопрос о роли элиты в общественно-политическом процессе следует рассматривать только как часть проблемы классов и классовой борьбы.
Подведем некоторые итоги. За исключением Г. Моски и его последователей из «макиавеллиевской» школы, отождествляющих элиту и правящий класс и апологетизирующих его, подходом, наиболее типичным для буржуазной социологии, является рассмотрение правящей элиты в отрыве от классовой структуры общества и, более того, противопоставление дихотомии элита — масса марксистскому учению о классах и классовой борьбе. При этом нарочито затемняется связь элиты с отношениями собственности на средства производства: элитой объявляются либо «лучшие», «наиболее способные» члены общества, либо лица, обладающие формальными или реальными позициями власти («ценностная» и «структурно-функциональная» концепции элиты).
В целом в современной буржуазной социологии преобладает понимание элиты как группы людей в определенном обществе, принимающих политические решения. Но при этом не устанавливается (или сознательно замалчивается) связь этих решений с классовой структурой общества, с интересами господствующих классов, с сущностью социально-политической системы, то есть игнорируется как раз главное, что определяет сущность и направленность принимаемых решений.
Коренное отличие марксистского и буржуазного подходов к указанной проблеме состоит в том, что буржуазная социология стремится выхолостить из нее классовое содержание, представить ее как «вечную» проблему социального управления, не связанную с классами, а элиту — как имманентный элемент социальной жизни, как представителя всего общества. Такой подход является внеклассовым, неисторическим, ибо в нем классовая дифференциация общества подменяется дихотомической схемой элита — масса. Напротив, марксизм выявляет классовую сущность элиты как представителя господствующего эксплуататорского класса, выразителя его воли.
Отсюда и принципиально различные подходы к вопросу о сущности политики как общественного явления: с точки зрения элитаристов политика — продукт элиты, ее функция, причем функция социально необходимая, выражающая интересы всего общества; с марксистской точки зрения политика есть прежде всего отношение между классами (а также государствами, нациями). Государственное управление осуществляется всегда правящим классом; непосредственным исполнителем воли этого класса в эксплуататорском обществе и выступает правящая элита, которая, выражая его интересы, решает и свои специфические проблемы как слоя внутри этого класса.
Однако, справедливо критикуя неисторический, неклассовый подход к интерпретации роли элиты в обществе, ряд марксистских социологов, включая автора данной книги, на этом основании в прошлом вообще отрицали необходимость понятия «элита» для анализа социально-политической структуры общества. Вскрывая фундаментальную ошибку элитаристов — отрицание классовой дифференциации общества и классовой борьбы или, во всяком случае, непонимание ими связи элиты с экономически господствующим классом, некоторые социологи на этом основании говорили о ложности и надуманности всей проблематики элитологии. Однако в последнем случае по существу был воспринят тезис элитаристов о том, что понятие «элита»
альтернативно теории классов и классовой борьбы. В действительности же, как мы видели, возможно совмещение понятия «элита» с марксистской теорией классов. Поскольку анализ антагонистических политических систем не исчерпывается выявлением того, какой класс, оказывается господствующим в данном обществе, а требует дальнейшей конкретизации властных отношений, понятие «элита» может служить делу уточнения и углубления такого анализа.
ГЛАВА III
Дата добавления: 2018-05-30; просмотров: 362; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!