ЭЛИТА И ГОСПОДСТВУЮЩИЙ ЭКСПЛУАТАТОРСКИЙ КЛАСС 4 страница
Чем более обостряется общий кризис капитализма, тем труднее монополистической буржуазии управлять методами буржуазной демократии, тем сильнее ее тяга к фашистским методам управления. Вполне естественно, что она нуждается в теоретическом обосновании этих устремлений. Этим целям и служат теории «сильной власти». В настоящее время эти теории все более приобретают специфическое назначение как теоретическое обоснование тенденций к фашизации политической жизни капиталистических стран, их милитаризации. Не случайно элитаризм, как мы увидим ниже, популярен в среде ультраправых и антикоммунистических организаций.
Таким образом, социальные корни элитарных теорий следует искать прежде всего в экономических, социально-политических условиях антагонистических формаций, которые порождают извращенные формы сознания, создают для идеологов господствующих классов побудительные мотивы к созданию подобных теорий. Однако ссылкой на классовые корни нельзя полностью объяснить распространение элитаризма. Более того, сведение всей проблемы лишь к классовым интересам таит в себе опасность вульгарно-социологического подхода, объявления этих теорий сознательной клеветой идеологов эксплуататоров, то есть упрощения причин возникновения теорий элиты. Это не просто результат «недомыслия» определенных теоретиков, но еще в меньшей степени — сознательная ложь эксплуататорских классов. Нельзя сбрасывать со счетов относительную самостоятельность этих теорий, игнорировать ход рассуждений их авторов, логику, факты, на которые они опираются и которые пытаются интерпретировать. Корни этих теорий лежат в определенных моментах человеческого познания социальных явлений, его трудностях и противоречиях. Именно гносеологические доводы питают эти концепции, и именно их анализ позволяет ответить на вопрос о том, почему сторонникам этих теорий удается облечь их в наукообразную форму, вполне «респектабельную» с точки зрения буржуазных средних слоев, а также почему трудящимся в странах капитала непросто разобраться в существе этих теорий.
|
|
|
Элитарные теории порождены сочетанием социально-экономических причин, с одной стороны, и имеющих относительную автономность гносеологических корней — с другой.
При этом следует учитывать и их преемственную связь с предшествовавшей социологией. Таким образом, марксистско-ленинская интерпретация этих теорий предполагает анализ как социальных условий, породивших эти извращенные представления, так и гносеологических предпосылок, позволяющих их авторам, спекулируя на определенных трудностях познания, создавать классово искаженные идеологические конструкции социального процесса. Итак, при исследовании элитарных теорий мы будем исходить из того, что их появление обусловлено не субъективной «злой волей» идеологов эксплуататоров, но, во-первых, определенными социальными отношениями, с неизбежностью порождающими превращенные формы сознания, и, во-вторых, сложностью, противоречивостью самого процесса познания общественных явлений.
|
|
|
Элитарные теории не могли бы существовать, если бы у них не было определенных корней в самом процессе познания общественных явлений. Как и все идеалистические теории, они есть, по определению В. И. Ленина, «пустоцвет, бесспорно, но пустоцвет, растущий на живом дереве живого плодотворного, истинного, могучего, всесильного, объективного, абсолютного, человеческого познания» 22. Для показа несостоятельности рассматриваемых теорий необходим анализ тех теоретико-познавательных средств, с помощью которых их авторы конструируют свои концепции, выяснение того, как идеалистическая, метафизическая методология, которой оперируют буржуазные социологи, влияет на конечные выводы их исследований.
Процесс познания социальной жизни — наиболее сложной формы движения материи — сталкивается с рядом трудностей и противоречий, создающих возможность извращенного, идеалистического объяснения социальных явлений. Это обусловлено прежде всего самим объектом исследования, а также природой познающего субъекта, сознание которого определяется конкретными историческими условиями — уровнем развития материального производства, социальных и политических отношений. Познание — диалектический процесс взаимоотношения субъекта и объекта, причем на результаты этого процесса неизбежно влияют социальные формы, посредством которых субъект осуществляет познание.
|
|
|
Буржуазные социологи базируются на определенных объективных сторонах социальной действительности, субъективистски раздувая, преувеличивая и тем самым искажая их. Именно поэтому они получают возможность маскировать свои теории под научные и тем самым оказывать влияние на определенные слои населения капиталистических стран. Теоретико-познавательные корни элитарных теорий — в абсолютизации, преувеличении отдельных сторон исторического процесса (в частности, абсолютизации того момента, что на длительном этапе общественного развития — в классово-антагонистических формациях — управление обществом сосредоточивалось в руках меньшинства); в неисторическом подходе к социальным явлениям; в неумении разглядеть за явлением сущность исторического процесса. Несомненна и связь исследуемых теорий с методологическими установками буржуазной социологии: отказом от классового анализа общественных проблем, переводом их в русло эмпирических исследований, психологическим редукционизмом, эклектической теорией факторов.
|
|
|
К. Маркс и Ф. Энгельс в «Святом семействе» отмечали тесную связь теорий о «творческом меньшинстве», двигающем историю, с учением о первичности сознания по отношению к материи: «Открытое г-ном Бруно отношение «духа» и «массы» на самом деле есть не что иное, как критически-карикатурное завершение гегелевского понимания истории, которое, в свою очередь, есть не что иное, как спекулятивное выражение христианско-германской догмы о противоположности духа и материи, бога и мира. В пределах истории, в пределах самого человечества этой противоположности придается то выражение, что немногие избранные индивидуумы, в качестве активного духа противостоят остальному человечеству как неодухотворенной массе, как материи»25. Элитарные теории, таким образом, связаны с идеалистической установкой на первичность духовной деятельности людей по отношению к материальной. Исходя из идеалистического решения основного вопроса философии, авторы этих теорий делают вывод о том, что общественное развитие определяется сознанием и волей духовно одаренных личностей или «божественной» волей, также раскрывающейся через немногих «избранных». В соответствии с исходными идеалистическими посылками они игнорируют условия материальной жизни общества, деятельность трудящихся масс.
Идеалисты спекулируют на том, что в общественных науках особенно сложно решается проблема соотношения субъекта и объекта. В отличие от природы, в обществе действуют люди, одаренные сознанием и волей. Они ставят перед собой определенные цели и борются за их осуществление. Это обстоятельство может при определенных условиях порождать иллюзию, будто сознание, идеи определяют ход исторического процесса. История при этом предстает как реализация идей, а носителями «разума»
истории объявляются избранные личности. Сознательный элемент в истории гипертрофируется до уровня демиурга действительности и противопоставляется «бездумной» деятельности масс; стихийный элемент объективируется в деятельности масс, тогда как сознательный персонифицируется в деятельности элиты. Классики марксизма-ленинизма подвергли уничтожающей критике два главных порока, присущих социологам-идеалистам, которые полностью разделяют элитаристы: «Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественноисторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий» 24.
Взгляды на историю как на продукт деятельности творческих меньшинств обусловлены не только характером общественных отношений, но также и тем, что факты, лежащие на поверхности, как, например, действия политических лидеров, виднее, чем более глубокие процессы, такие как развитие миллионами тружеников орудий производства. Известно, что в антагонистических общественно-экономических формациях на политической арене подвизаются представители господствующих классов. При поверхностном рассмотрении история выглядит как цепь случайностей, как летопись «героических действий» правящих меньшинств — завоеваний, законодательных актов, расправ с соперниками и т. д. Марксизм, совершив революционный переворот во взглядах на общественное развитие, опроверг подобный поверхностный подход к историческим событиям, вооружил исследователей методологией, позволяющей раскрыть за действиями отдельных личностей, социальных групп глубокое внутреннее содержание исторического процесса, его необходимость.
Гносеологическими корнями элитарных концепций являются абсолютизация политической деятельности, которая рассматривается вне контекста социально-экономических отношений, гипертрофирование биологических и психологических различий между людьми, абсолютизация роли науки и техники в современном мире, взгляд на НТР как на продукт деятельности научной и менеджерской элиты, преувеличение роли мышления.
Одним из теоретических корней современных теорий элитного плюрализма является широко распространенная в буржуазной социологии теория факторов, объясняющая развитие общества механическим взаимодействием различных сторон общественной жизни — политики, экономики, культуры, религии и множества других, которые объявляются одинаково важными.
Буржуазные социологи находят великое множество факторов, влияющих на социальный процесс, и, естественно, в них запутываются. Такова судьба эклектиков, не имеющих критериев для разграничения существенных и несущественных явлений. Совершенно очевидно, что эта позиция открывает широкую дорогу субъективизму. Изображая историю как хаос факторов, буржуазные социологи объявляют этот хаос непознаваемым, а посему признают правомерным существование любых социологических систем, так или иначе трактующих социальный процесс.
Исключение, впрочем, делается для исторического материализма, который они совместными усилиями тщатся «опровергнуть».
Еще Г. В. Плеханов указывал на поверхностность теорий, ограничивающихся констатацией факта существования взаимодействия между различными сторонами общественной жизни. Марксизм вовсе не отрицает такого взаимодействия, но он идет дальше, ибо констатировать, что в обществе существует взаимодействие социальных сил, вовсе не значит объяснить их происхождение. Чтобы раскрыть законы общественного развития, нужно не останавливаться на констатации этого взаимодействия, а найти ту основу общественной жизни, на которой это взаимодействие развивается. Основоположники марксизма, открыв определяющую роль способа производства материальных благ, показали эту основу и устранили тем самым хаос, существовавший прежде во взглядах на общественную жизнь.
2—740 33 Обвинения в «односторонности», выдвигаемые против марксизма буржуазными социологами, бьют мимо цели: марксизм учитывает взаимодействие различных сторон общественной жизни, при этом объясняя сам процесс взаимодействия, показывая соотношение взаимодействующих явлений. Признание многосторонней обусловленности социальных процессов нельзя отождествлять с теорией факторов, для которой все причины равнозначны: марксизм как раз и показывает субординацию причинных отношений, доказывая, что материальные, производственные отношения людей, складывающиеся независимо от их сознания и соответствующие определенной степени развития производительных сил, составляют экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышаются различные надстроечные формы.
Таким образом, проблема роли правящих классов в социальном процессе, составляющая часть проблемы роли народных масс, классов, социальных групп, политических руководителей в истории, является ареной острой борьбы между материалистическим и идеалистическим объяснением общественного развития. Исторический материализм вскрыл решающую роль народных масс в истории, обусловленную прежде всего тем, что народ является главной производительной силой общества.
Классовая борьба трудящихся масс против исторически определенных форм угнетения и эксплуатации — движущая сила развития и смены антагонистических формаций; борьба народных масс за свое освобождение составляет основное содержание истории. Политические и социальные завоевания, демократические свободы в условиях капитализма вырваны трудящимися в ожесточенной борьбе с эксплуататорскими классами. Эта борьба активно влияет на идейную жизнь общества, на развитие культуры.
Только на основе понимания решающей роли народных масс в историческом процессе, понимания объективных законов социального развития можно объяснить роль правящих классов и тех социальных групп внутри этих классов, которые непосредственно осуществляют государственное управление и которые классифицируются буржуазной социологией как политическая элита.
Таким образом, задача марксистской критики элитарных теорий с необходимостью включает в себя анализ их социальных и гносеологических корней. Причем нужна не просто социальная редукция этих теорий, сведение их к социальным процессам современных капиталистических стран; более сложной задачей, как отмечал К. Маркс, является выведение «из данных отношений реальной жизни» соответствующих им идеологических форм. Но этот метод «есть единственно материалистический, а следовательно, единственно научный метод»25.
Патриархи элитаризма и современные адепты. Новое — всего лишь основательно забытое старое. Этот афоризм оказывается справедливым по отношению к современным элитарным теориям, которые их адепты поспешили объявить «новым шагом» в развитии - политической науки XX века. Ибо то, что буржуазные теоретики склонны выдавать за крупное завоевание современной социологии и политологии, — не более чем модификация весьма традиционных представлений идеологов эксплуататорских классов: народные массы «неспособны» управлять делами общества; историю творят «избранные», ставленники господствующих классов.
Более двух тысячелетий назад римский сенатор Менений Агриппа говорил, что большая часть человечества играет роль «тяглового скота» и не может обойтись без «погонщиков»— без аристократии. Истоки подобных взглядов уходят в глубь веков, к периоду формирования классового общества. Правители неизменно выступают в них субъектом социального процесса, подданные — его объектом. Известно, что Конфуций провозглашал разные нормы поведения людей: одни — для «благородных», призванных повелевать; другие — для «низких», призванных к смирению. Для древнекитайской культуры характерна проповедь элитарной исключительности, идеализация правителей. По конфуцианскому канону, народ ни в коем случае нельзя предоставлять самому себе, оставлять без морального воздействия правителей.
В античной философии элитарное мировоззрение было, пожалуй, наиболее полно сформулировано Платоном. Идеолог афинской аристократии, он решительно выступал против допущения демоса к участию в политической жизни, в государственном управлении, пренебрежительно именуя его «толпой», враждебной мудрости, руководствующейся не знаниями, а «мнениями», далекими от истины*. Государственные функции, по Платону, могут успешно выполняться лишь аристократами, получившими специальное воспитание; ремесленники и крестьяне должны быть * Через два с лишним тысячелетия этот тезис воспроизведут теоретики «массового общества».
2* 35 отстранены от управления обществом и других занятий «благородных людей» и обречены на выполнение «черновой работы»;
рабов Платон вообще не считал за членов общества.
Свои реакционные, политические устремления Платон пытался обосновать учением о душе, согласно которому она состоит из трех частей: разумной, волевой (аффективной) и чувственной (нежелательной). Первые две, более высокие, формы душевной деятельности присущи «немногим избранным» — аристократии, что дает ей право управлять государством. В соответствии с этим он делит общество на философов-правителей (в их деятельности воплощена разумная часть души), воинов-стражей, «надзирателей над народом», призванных поддерживать порядок (в их деятельности реализуется волевая часть души). Низшая — вожделеющая сторона души проявляется, по Платону, в деятельности простолюдинов; от них требуется соблюдение установленных порядков, трудолюбие, безропотное повиновение правителям и стражам. К. Маркс писал, что эта теория «представляет собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя»26.
Свое «идеальное государство» Платон противопоставлял демократии, в которой осуществляется власть «сильного зверя» — черни, демоса. Он особенно опасался, что демос — те, кто трудится своими руками, «всего многочисленнее и при демократическом строе всего влиятельнее»27. Платон перечисляет четыре отрицательных типа правления — тимократия (господство честолюбцев), олигархия (власть богачей), демократия (своеволие толпы), тирания (господство одного над всеми; этот тип Платон считал вырождением демократии). В его «идеальном государстве», как и в олигархии, властвуют немногие; но в отличие от олигархии этими немногими являются «достойнейшие», действительно способные управлять государством в силу природных задатков и многолетней тренировки; поэтому «идеальное государство» — воплощение справедливости (разумеется, это «справедливость» с точки зрения касты правителей). Касты отделены друг от друга жесткими социальными перегородками, правители не смешиваются с управляемыми, даже живут обособленно. Тем не менее Платон допускает как исключение перевод неспособных потомков правителей и стражей в низшие касты и наоборот — детей, обладающих редкими талантами, из низших каст в высшие. «От правителей бог требует.., чтобы они... ничто так усиленно не оберегали, как свое потомство, наблюдая, что за примесь имеется в душе их детей, и, если ребенок родился с примесью меди или железа, они никоим образом не должны иметь к нему жалости, но поступать так, как того заслуживают его природные задатки, то есть включать его в число ремесленников и земледельцев; если же родится кто-нибудь с примесью золота или серебра, это надо ценить и с почетом переводить его в стражи»28. Ссылаясь на это положение Платона, американские исследователи элитарных теорий КПрюит и А. Стоун называют Платона предшественником теории циркуляции элит.
Мы остановились на теории Платона не только потому, что она достаточно красноречиво обнажает идеалы элитаризма, но и потому, что она оказала огромное влияние на элитаристов XX века — от В. Парето, многократно ссылавшегося в своих трудах на Платона, до Г. Меджида, воспроизведшего схему социально-политической структуры общества Платона в несколько модернизированном виде (общество у него распадается на три страты — философскую сверхэлиту, элиту управляющих и массу, призванную повиноваться). Мысль Платона о том, что для стабилизации социальной системы необходимо иметь хороших правителей, воспроизводится в большинстве современных вариантов элитарных теорий.
В средние века учение церкви о небесной и земной иерархии оправдывало сословно-крепостнические порядки; безропотное повиновение масс феодальным правителям утверждалось церковью как высшая добродетель. Иоанн Солсберийский отождествлял государство с человеческим организмом, утверждая, что в этом «теле» духовенство — душа, правители — голова, крестьяне — ноги. Другой средневековый богослов — Фома Аквинский, канонизированный католической церковью, проповедовал, что подданные должны безропотно нести «свой крест», подчиняясь своим «богоизбранным» королям. При этом он добавлял, что подчиняться им следует лишь в телесных действиях. Во внутренних же движениях души следует «повиноваться лишь богу».
Дата добавления: 2018-05-30; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!