Глава 17: Никогда не прощайся
«Любить. Быть любимым. Никогда не забывать собственную ничтожность. Никогда не привыкать к невообразимому насилию и вульгарному неравенству жизни вокруг. Искать радость в самых грустных местах. Наводить красоту в своем убежище. Никогда не упрощать то, что сложно, и не усложнять то, что просто. Уважать силу, а не власть. Прежде всего, наблюдать. Стараться и понимать. Никогда не оглядываться. И никогда, никогда не забывать».
Арундати Рой
Харпер
Я не могла перестать плакать. Я застряла с дурацким аппаратом, который, одному Богу было известно, что перекачивал через мое тело; возможно, моя борьба уже свелась лишь к борьбе со временем. Переливание не исцелило бы мое сердце, а именно оно убивало меня быстрее всего.
Отец старался поддерживать со мной разговор и убедить встретиться с Воном. Он не хотел, чтобы я сдалась, хотя я пока и не сдавалась, — я продолжала изо всех сил бороться. Я просто понимала, насколько нереальной стала победа.
Неожиданно в палату вбежала медсестра и жестами попросила отца выйти с ней. Мне показалось, что на ее бейдже было написано «Вики». В ее глазах стояли слезы. Я проводила папу взглядом, успев заметить, что он нахмурился и вышел из палаты; мне стало интересно, что еще могло пойти со мной не так.
Его не было всего минуту, после чего он подбежал обратно к моей кровати. Какие бы у него ни были для меня новости, они явно были не радостными. Совсем не радостными.
|
|
|
Он пытался произнести хоть слово, и в первый раз, в моих глазах остановилась жизнь. Пока он не произнес то, чего я никогда не хотела бы услышать.
На человека может обрушиться много несчастий, но есть такие беды, от удара которых вся жизнь может разлететься на осколки. Я оттолкнула свою любовь, и оттолкнула прямо в отделение неотложной помощи Канзасского Университета, куда он попал в крайне тяжелом состоянии. Я не хотела, чтобы все так вышло, это не входило в мои планы. Я кричала и причитала, лежа в постели, а папа и медсестра пытались меня успокоить. Мне и в голову не приходило, что во мне осталось так много сил, — я стала бороться, чтобы меня пустили к нему.
В тот момент мною двигал совсем не здравый смысл. Я услышала фразы «операция» и «от нас ничего не зависит», а затем кто-то попросил ввести мне успокоительное.
Перед глазами все поплыло, а затем наступила темнота; мое сознание не успело оказать сопротивление такой блокаде. Когда я вновь открыла глаза, они уже не горели так сильно, как раньше. Я увидела отца, у которого был ужасный вид. От меня отсоединили трубки для переливания, и хотя это должно было меня успокоить и вселить радость, я почувствовала панику. Все указывало на то, что я достаточно долго находилась без сознания, и не знала, что происходит с Воном.
|
|
|
— Папочка? — Он вскочил в своем кресле, наклонился и взял меня за руку.
— Ангел?
— Вон?
Он сглотнул, и я поняла, что это плохо. Он кивнул, а я боролась со слезами. Господи, ну сколько можно было плакать?
— Он попал в аварию. Его машина чуть не врезалась в грузовик, но ему удалось вывернуть руль и избежать столкновения. Водитель грузовика вызвал скорую, и его привезли сюда. Его оперировали почти шесть часов, сейчас он в отделении интенсивной терапии.
Я держалась изо всех сил, чтобы не зарыдать.
— Он жив?
Отец печально улыбнулся и кивнул.
— Да, но он без сознания. Его ввели в искусственную кому, так как у него наблюдался небольшой отек мозга.
— Боже мой, — я подняла глаза, будто пытаясь увидеть там Бога, но меня ослепил яркий свет флуоресцентной лампы. — Можно мне к нему?
— Я попробую это устроить, если ты сначала немного успокоишься. Тебе надо успокоиться. Я хочу, чтобы ты подумала о себе, и вначале сама пошла на поправку. Пойми, если ты не станешь думать о себе и перестанешь бороться, то и у него не останется причины бороться за свою жизнь. Ты меня понимаешь, Ангел?
|
|
|
Я кивнула, потому что знала, что его слова основываются на его собственном опыте. Я видела, что он до сих пор надеялся, что мама сражалась за жизнь ради него.
— Я каждый день надеюсь и молюсь за твою маму. Молюсь за тебя и Бенни. А теперь я молюсь и за парня, которого ты любишь. Ты нужна ему, а он — тебе. Поэтому дай отпор этой всепоглощающей боли, и я отвезу тебя в отделение интенсивной терапии, где ты сможешь ждать его, находясь рядом.
Я закивала, втягивая ноздрями воздух и стараясь успокоить слезы и сильную боль в груди. Я смогу благодаря силе, которая поможет нам вновь воссоединиться, как это и должно было быть.
Когда отец повез меня на коляске с капельницей по коридорам, я заставляла себя дышать, набирая полные легкие воздуха. Я видела боль в глазах Лорель и Люка, которые сидели в комнате ожидания с надеждой услышать какие-либо новости. Они обняли меня в попытке утешить меня, но я не понимала ни одного их слова. Все, на чем я могла сосредоточиться, — увидеть его. Я заставляла себя не поддаваться панике, когда мы обработали себя антисептиком и прошли в отделение интенсивной реанимации, где я увидела любовь всей своей жизни: он лежал на второй кровати недалеко от главного входа. Из его тела во все стороны торчали трубки. Повсюду была кровь, а его прекрасная кожа была покрыта ссадинами и синяками, отчего мне пришлось заставить себя, чтобы не завыть. Я держалась из последних сил, потому что то, что я испытала нельзя было назвать простой болью.
|
|
|
Рядом с кроватью Вона сидел его отец. Он привстал, чтобы поздороваться с нами, и уныло улыбнулся, а в его глазах я заметила страх.
Наши отцы договорились сходить выпить кофе, а меня подкатили поближе к Вону, и, оказавшись рядом с ним, мне хотелось лишь забраться на кровать и лечь рядом с ним. Чтобы вместе дать отпор темноте и, держа его за руку, вывести из этого состояния обратно, чтобы у нас была та жизнь, о которой мы оба мечтали.
Я так и не сделала ничего из перечисленного. Ничего. На протяжении трех дней я приходила к его кровати и молилась. Его кожа стала выглядеть лучше, но он все еще боролся с темнотой. И причина была уже не в лекарствах, а в нем самом, — он просто ждал меня там.
В тот день мне ввели лекарство, и я была настолько слаба, что едва могла стоять на ногах, но я стала еще сильнее сражаться за него, — так сильно, как никогда прежде.
Я чувствовала, когда меня вот-вот стошнит, поэтому бегала в уборную, как старый алкоголик. И все это было ради того, чтобы меня не стали снова укладывать в постель, чтобы я отдыхала.
Меня все время навещали Картер, Эйприл и Бенни. И все они просили выйти с ними, чтобы подышать свежим воздухом, но я ни на миг его не оставляла одного. Единственный раз, когда меня не было рядом с ним, — когда у меня брали анализы и вводили лекарство.
Им пришлось силой вывезти меня на коляске, потому что я ни за что не хотела с ним расставаться. Все, что у меня было, — надежда, которая шла в противовес предписаниям врачей, и я никогда не откажусь от нее и его.
Прошло четыре дня. Я больше не нуждалась в коляске, хотя все еще была слаба, и мне приходилось прикладывать силы, чтобы быть с ним рядом. Я понимала, что для меня это будет утомительно, но я очень нуждалась в его тепле, которое побуждало меня продолжать эту битву. Через несколько минут раздался сигнал и в комнату вошла медсестра, которая подошла к его кровати и посмотрела на меня. Я подумала, что ее взгляд отражал отвращение или злость, но я видела лишь эмоции, которые отражались на ее лице. словно в зеркале.
Она выключила аппарат.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 170; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!