Глава 2: Любовь не может погибнуть 11 страница
Она поднялась, ее лицо исказила гримаса, когда она взглянула на меня. Казалось, она собиралась что-то сказать, но затем промолчала. Ее рот открылся, но потом снова захлопнулся.
— К черту все, Блу. Просто скажи это.
Вместо этого она направилась к двери, открыла ее и вышла, оставляя меня в своей темной бесшумной комнате. Я сделал прерывистый вдох и вышел из ее комнаты, спустился вниз по коридору и нашел ее у входной двери ее же дома, которую она держала открытой. И снова она не смотрела на меня, а я был слишком рассержен и слишком уставшим, чтобы взывать к ее разуму именно в тот момент. Если бы мы продолжили, то могли сказать то, о чем бы сожалели, а мне бы очень не хотелось ее потерять. Поэтому я остановился у двери, приподнял ее подбородок так, чтобы она посмотрела на меня. В ее взгляде больше не было гнева, но были смирение и печаль, а я так сильно хотел ее поцеловать. Но, тем не менее, не сделал этого.
— Мы можем поговорить. Все, что тебе нужно сделать, просто сказать это. Все, что нужно: просто закрыть дверь и довериться мне, — сказал я нежно, надеясь, что она так и сделает. Она стала покусывать свою губу, не отрывая от меня своего взгляда, так что у меня даже появилась надежда. Но вместо того, чтобы нарушить свое молчание, она посмотрела в темное небо, а я двинулся к своему грузовику.
Я бы боролся за нее, я бы сражался со всем миром ради нее. Так или иначе, несмотря на все трудности моей жизни, я серьезно влюбился в нее, но не мог бороться с ней. Все это совершенно другое и полностью вышло из-под контроля. Я нутром чувствовал, что хотел удержать ее и как слабак умолять не бросать меня, но вместо этого оставался сильным, добрался до своего грузовика и направился домой.
|
|
|
Глава 7: Ни единого слова
«Был бы я похожим на тебя, тогда б отверг я сам себя».
Уильям Шекспир
Харпер
Какого черта со мной было не так? Из моей груди, самых ее глубин, вырвался крик. Я скомкала простыни, пытаясь сдержать новое всхлипывание, которое так просто не прекратилось бы. Никогда не плакала. То есть у меня никогда не было такой необходимости, но сейчас слезы навернулись так легко, что я не в силах их контролировать. А вчера со мной что-то произошло. Пребывание вместе с Воном щелкнуло во мне включатель, который не было возможности отключить, тогда как все, что мне было нужно, это только гребаная пауза.
И плакала я не от того, что моя мама не имела ни малейшего понятия о том, что я была жива или что вообще родилась, что могло бы стать причиной слезам. Я плакала не от того, что мой отец закрылся от всего и всех, кто мог бы его покинуть. Я плакала не потому, что оставляю испуганного маленького мальчика, который не мог сам о себе позаботиться, несмотря на все то, что успела предпринять, дабы помочь ему. Хотя должна была бы, но всё же плакала не из-за специалистов, которые считали, что я не доживу до своего восемнадцатого дня рождения.
|
|
|
Причина соленой влаги, выходившей из моего тела и стекавшей по моему лицу и щекам, как вода от ураганного ливня, заключалась лишь в том, что я только что прогнала прочь то единственно хорошее, что вообще было в моей жизни. Я выгнала Вона прочь, будто выбросила мусор. Я сделала ему больно, но у меня был шанс не поступать так. Ага! У меня было много возможностей не поступать так до этого момента, и все же я сделала это, потому что была эгоистичной коровой.
Теперь я расплачивалась, что было чертовски больно. Болело так сильно, что я начинала чувствовать дурноту. Если и после лечения я бы чувствовала себя так же, не уверена, что в конечном итоге хотела бы довести дело до конца, потому что, опять же, я была эгоистичной коровой.
Я мучила саму себя и плакала, пока горло не начало жечь от переутомления и, наконец, провалилась в сон, где реальность расплывчата, а мои страхи под контролем. В конечном счете меня снова выбросило бы в мир правды, где я бы снова столкнулась с тем, что натворила при свете дня, от которого не могла скрыться. Мои глаза были настолько воспалены, что не было возможности открыть их. Ко мне пришло осознание того, что как только этот отвратительный солнечный свет достигнет зрачков, то они будут окончательно уничтожены, поэтому я положила подушку на голову и осталась в таком положении. Но, так как я находилась в глубине своей никчемности, мой разум предавал меня и начинал заново проигрывать день, проведенный с Воном. Когда же я попыталась выкинуть это из головы, в моем горле встал ком, боль от которого напоминала режущие лезвия. Прежде чем чертовы слезы полились снова, я отбросила подушку на пол и села, жмуря глаза в попытке избавиться от вспышек головокружения.
|
|
|
На часах было три минуты седьмого, и в моей комнате уже стояла невыносимая жара. Я выбралась из кровати, чтобы открыть окно и поймать утренний ветерок и тут же замерла как вкопанная, уставившись на записку, приклеенную к наружной раме окна.
Мое сердце билось очень медленно, а в горле образовалось острое чувство жжения, как только я заставила себя двигаться и прочесть слова.
«Никто не может изменить человека, но человек может стать причиной чьих-то изменений. Губка Боб Квадратные Штаны, мне очень жаль. Я буду у тебя в семь, чтобы забрать тебя. Будь готова или ты "Губка Боб"».
|
|
|
В.
Это теперь моя новая любимая цитата. Навеки.
Я преодолела последние шаги до окна, открыла его и сорвала записку со стекла, чтобы добавить ее к другой цитате Губки Боба. Должно бать, он возвращался сюда среди ночи. Я желала видеть его, хотела извиниться за свою дерзость, отвратительное поведение, и в то же время хотелось заползти обратно в постель и позволить этому всему уйти. Так было бы лучше, но, как я сказала, я эгоистичная корова, любила его. Да, любила, была влюблена в него, и настолько зависима, что это ужасно плохо для нас обоих, но мне было все равно. Я буду нуждаться в нем все то время, пока он не оттолкнет меня, или же все то время, пока я буду в этом мире.
Итак, у меня было менее сорока пяти минут, чтобы избавиться от вчерашней отвратительной одежды, принять душ и подготовиться к вечеринке на пруду с Воном и его друзьями. Сегодня я собиралась жить на всю катушку, согласно третьему правилу Эйприл.
* * *
Я услышала, как грузовик Вона затормозил рядом с папиным, от чего я чуть не приложилась об стену. Перевозбуждение и нервозность — дьявольская смесь. Идея выскочить из дверей прямо к нему в объятья заставила меня широко улыбнуться, но памятуя, чем закончилась прошлая ночь, я не была уверена, как себя вести, поэтомунужно было выждать, следуя его примеру. Его реакция станет отправной точкой, в которую я бы окунулась с головой.
Я была у входной двери, когда он посту чал. Тогда я дрожащей рукой я потянулась к ручке, стараясь дышать максимально спокойно. Затем открыла дверь и расплылась в улыбке, когда увидела его в длинной белой футболке и простых серых шортах. Его взгляд блуждал по моему лицу, а затем, уже более откровенно, по телу.
Сегодня я последовала бесстыдству Эйприл и надела топ от бикини с джинсовыми шортами, а влажные волосы собрала в неряшливый пучок. Я ни глупа, ни наивна, я знала, что хорошо выгляжу, да и хотела выглядить хорошо. По широкой улыбке на лице Вона мне показалось, что ему понравилось. Так, словно ему в самом деле нравилось то, что он видел.
— У тебя есть рубашка? — Он продолжал улыбаться, в то время как моя улыбка сошла.
— Для чего? — Я посмотрела вниз, рассматривая свой внешний вид, и вдруг начала сожалеть о своем беззастенчивом выборе полуобнаженности. — Я могу пойти и взять ее. Просто дай мне секунду.
Я уже собиралась развернуться, когда он схватил меня за руку и притянул к себе, от чего я упала к нему в руки. Изящество — явно не мой конек, плюс мое лицо начало пылать, когда я захихикала.
Вон обнял меня за талию, его раскрытая ладонь легла мне на обнаженную поясницу. Ощущалось это так интимно, что вся моя печаль вмиг рассеялась.
— Блу, мне очень нравится... это, — сказал он хриплым голосом, щекочущим мне шею, пока пальцами слегка поглаживал вверх-вниз кожу моего бедра. — Но давай все же вернемся в твою комнату.
Его подшучивание заставило меня рассмеяться
— А как же пруд и твои друзья?
— К черту пруд и моих друзей. Сейчас я хочу, чтобы ты была только моей.
Не могла удержаться, чтобы не схватиться его за край футболки, потому что, без шуток, колени у меня тряслись, как желе. Я знала, что он шутит, ну ладно, наполовину шутит, и все же не была уверена, что именно предпочла бы, потому что под его взглядом таяла словно воск.
Несмотря на это, внутренняя война привела к мирному договору, когда голос Эйприл пролетел через лужайку и проник прямо в саму мою сущность.
— Оу, как мило и отвратительно. Почему бы вам не уединиться? — с визгом произнесла Эйприл, сморщив лицо, но, могу точно сказать, что она хотела бы широко улыбнуться.
Я отстранилась от груди Вона, но он так и не выпустил мою талию из рук, а я на самом деле и не была против. Нисколько.
— Я пытаюсь, — пробурчал Вон, а я сильно прикусила губу, пытаясь не рассмеяться. Картер подмигнул нам и кивнул головой. Какой же он мальчишка.
— Все готовы? — спросил он.
Вон посмотрел на меня, а я широко улыбнулась, кивнув в ответ на его хихиканье.
— Ага, поехали уже. Хотя я, пожалуй, поеду на своем грузовике.
Картер прыснул от смеха.
— Ясен пень! — ответил он, качая головой.
Эйприл смеялась, перепрыгивая через мальчишек, чтобы обнять меня, и только тогда я увидела, что она держала в руках видеокамеру. Она обняла меня так чертовски сильно, что я не могла душать. Тогда она прошептала:
— Мне так повезло, нам нужно поговорить.
Затем она отошла и снова взяла Картера за руку. Я так рада, что у нее появился парень и она нашла свое счастье. Эйприл заботилась обо мне с тех самых пор, как я переехала сюда, и я волновалась, что ограждала ее от возможности жить своей жизнью, потому как она была из тех девчонок, кто должен быть в самой гуще событий.
Я закрыла за собой дверь и попыталась оттолкнуть мысль о Бенни, который сегодня остался дома с отцом. Много времени не прошло бы, прежде чем отец проснулся и отправился проведать маму, и если бы он увидел, что я ушла, а Бенни дома, то взял бы его с собой. Это не означало, что Бенни не желал видеть маму, напротив, он всегда хотел ее видеть. Просто каждый раз, когда он ходил туда, он возвращался обиженным и разочарованным, что она не знала о его существовании. Это разбивало сердце.
Не-а. Не начинай, не думай об этом. Просто продолжай думать о том, как прекрасно ощущается рука Вона на бедре, как чудесно будет сегодня повеселиться, поплавать и побыть свободной. Я продолжала идти и позволила Вону по-джентльменски открыть для меня дверь грузовика. Он быстро развернулся, нахально шлепнув меня по заднице, от чего я подпрыгнула... на данный момент это стало уже почти традицией.
Сегодня будет незабываемый день. Мы не говорили о прошлом вечере, и я чувствовала облегчение от того, что он позволил мне воспользоваться своим правом на отказ от ответа, фактически не используя его. Я бы хотела задуматься над его использованием прошлой ночью, тогда, возможно... стоп, не начинай это.
Вместо этого я включила в машине радио, где играла какая-то кантри музыка, и откинулась на спинку. Он снова натянул широкую улыбку, ту, которая заставляла мой желудок выделывать те глупые перевороты, а также, думаю, именно это ухудшило эффект от ветра, проходящего сквозь его футболку и волосы. Он был так горяч, и конечно он знал об этом.
Он выглядел вольным, как птица, и я завидовала всему, что он отстаивал. Возможно, это было второй причиной, по которой я влюбилась раз и навсегда: Вон олицетворял все то, чего я хотела в жизни, что я любила. Если бы я только могла ему это показать, но с этим придется подождать.
Мы провели следующие пятнадцать минут, улыбаясь и глядя друг на друга, не проронив ни слова. Ни одного. И это не имело никакого значения. Я могла видеть его насквозь и испытывать такие же чувства. Мы не произносили слов. И тем не менее они присутствовали, повиснув между нами в воздухе кабины грузовика, когда он внезапно съехал с дороги. Я не понимала, зачем он сделал это, поэтому оглядывалась вокруг, чтобы определить, почему мы остановились, в то время как Картер и Эйприл отдалялись от нас, продолжая нестись к пункту нашего назначения.
Меня напугал хруст гравия, а грузовик притормозил, когда Вон потянулся через сидение и отстегнул мой ремень безопасности, а затем схватил меня за шорты и притянул к себе. Я не могла сдержать вздох, слетевший с приоткрытых губ, так же как и учащенное сердцебиение от его силы и потребности, чтобы я была с ним рядом. Он ничего говорил, пока вжимал меня в сиденье посередине. Его рука лежала на моей груди, которая вздымалась, как сумасшедшая, и я ничего не могла с этим поделать, в то же время выглядя так, словно пыталась. Он медлил, и мне казалось, что собирался меня поцеловать, но не делал этого. Казалось, он дразнил меня специально, и, по-моему, находиться так близко было для него так же сложно, как и для меня. Мысль о том, что не было никакого шанса скрыться, да я на самом деле и не хотела, заставила меня улыбнуться. Это было приятным разнообразием — непринужденно улыбнуться.
Я ощущала, как дрожала земля, или, если быть точнее, вздрагивал наш грузовик от проезжающих мимо машин и жужжащих полуприцепов, которые обгоняли нас безо всякой мысли. Взгляд Вона метался по моему лицу, в то время как легкая ухмылка больше не могла скрывать его желание. Воздух между нами накалился, был буквально заряжен и готов зажечь нарастающее желание. Если бы он поцеловал меня, я не знаю, что бы произошло дальше. Вспыхнула бы я? Побледнела бы? Схватилась бы за него и никогда не отпускала? Я не знала, и это неведение пугало. Пугало и... возбуждало.
Без размышления, без четкой мотивации мои глаза закрылись, и я почувствовала его. Я ощущала тепло, исходящее от него, его дыхание все ближе, а затем его губы коснулись моих, от чего я издала стон и растворилась в нем. Мои руки двигались словно сами по себе, я схватила его, притягивая ближе, и мои губы раскрылись, впуская его язык.
Я была потеряна и крайне нуждалась во всем, что он был готов мне дать, и не потому, что я не смогла бы получить такого опыта в дальнейшей жизни. Нет, Вон вызывал внутри меня стремление к жизни и любви, о существовании которого я никогда даже не подозревала. Каждая клеточка моего тела покалывала и была полна жизни. Я также любила его и за это.
Я чувствовала, будто вот-вот упаду с обрыва, будто вот-вот потеряю саму себя в прикосновениях его рук, ни на миг не оставляющих мою шею и бедро. Его губы были так нежны для парня, который выглядел как угодно, но точно не как неженка, и, о мой Бог, я теряла себя. Я была потеряна в ощущении его языка у меня во рту, на моих зубах и губах. Затем он втянул мою нижнюю губу и отстранился. В тот момент я поняла, что могла бы справиться с чем угодно, когда у меня был Вон. Я могла забыть обо всем и снова быть самой собой, так что когда я медленно открыла глаза, то увидела парня, которого я буду любить всегда и до конца своих дней.
Большим пальцем он коснулся моей нижней губы и улыбнулся, завел грузовик и мы снова оказались на дороге. Но в этот раз я сидела возле него, наши ноги соприкасались, а пальцы были переплетены, и все без единого слова, потому что, ей Богу, кому нужны слова?
Глава 8: Идти на риск
«Тот, кто недостаточно смел, чтобы рисковать, ничего не добьется в жизни».
Мохаммед Али
Харпер
Это была нелегкая поездка через лес, несколько ферм, на которых пасся скот, и по бескрайним полям. Я до сих пор не могу поверить, сколько коров я увидела с момента переезда в Олбани. Впрочем, я думаю, что Вон мог бы сказать подобное про количество Старбаксов в Сиэтле. Все зависит от того, к чему вы привыкли. Это как языковые различия. Здесь можно услышать такие словечки, как «пацаны» и «здорово». Они пьют сладкий чай... да что за чертовщина?
Я поняла, что мы приближаемся, когда увидела, что внедорожник исчез в лесу за холмом выше, и мне интересно, откуда они знают куда ехать. Мы не на дороге или трассе и такое чувство, что у них стоит отметка на этом пруду или что-то типа того.
Мы сбавили скорость, когда через гребень холма увидели группу транспортных средств, припаркованных в тени, на краю лесного массива. Должно быть, это то самое место.
Вон заглушил машину позади одной из тех вездеходных развалюх, которые так любят фермеры. Я смотрела на всевозможные транспортные средства, которыми пользовались, чтобы добраться сюда, понимая, что все они созданы для ферм и грязных дорог.
Картер и Эйприл ждали вместе с группой людей около большого стола для пикника, окруженного холодильниками и стульями. С кем-то я была знакома, но большинство присутствующих я не знала. То и дело раздавался громкий смех и крики. В основном, крики доносились с тарзанки на вершине холма, с которой прыгали в пруд — плюх. Я не понимала, почему они называли это прудом, он был чертовски большим, как озеро, с большой буквы О.
Один парень греб на каноэ, а на пирсе, который тянулся от берега до середины пруда, загорали две девушки, лежа на спине. Одна парочка ловила рыбу, и я осознала, что еще никогда в своей жизни не рыбачила. Интересно, научит ли меня Вон это делать.
— Научишь меня ловить рыбу? — спросила я, пристально глядя на девушку, которая что-то поймала.
Я почувствовала на себе его взгляд и улыбнулась еще до того, как посмотрела на него.
— Ты не умеешь рыбачить?
Я покачала головой, чувствуя себя слегка смущенной.
— Они ловят краппи и сома на обед. Я не взял свою удочку, но уверен, что Родни не станет возражать. На самом деле, он даже будет настаивать на этом, когда узнает, что ты никогда раньше не рыбачила. А может быть, Картер привез свою удочку.
Я почувствовала волнение и начала нервничать. Не только из-за рыбалки, а из-за всего. Здесь будет человек тридцать, не меньше. Вон там какие-то ребята начали выгружать пиво из кузовов своих пикапов и наполнять холодильники бутылками и льдом, а я задумалась о том, что совмещать пиво и плавание — не очень хорошая мысль. Рука Вона сжала мою ладонь, вырвав меня тем самым из моих мыслей. Я перевела взгляд с полубезумных подростков на наши руки, посмотрела ему в глаза.
— Ты рядом со мной. Ничего не произойдет, — с улыбкой заверил он меня. Это действительно позволило мне расслабиться, так что я выдохнула. — Идем. У нас будет сумасшедший день, который ты запомнишь на всю жизнь, к тому же ты познакомишься с группой, так что веселиться в школе станет проще.
— В каком смысле «в школе»?
Я никогда даже не думала о школе или что мы собирались делать с нашей социальной ячейкой. Что ж, если вас двое, вливаться в социальные группы несложно, но тем не менее. Я никогда не предполагала и не ожидала того, чтобы присоединиться к кругу его друзей. Я планировала по-другому: держаться на безопасной дистанции, не привлекая к себе внимания, чтобы, когда у меня начнется курс лечения или когда всё совсем пойдет наперекосяк, это ни на кого больше не повлияло бы. Сейчас, смотря на них и их показушное равнодушие к подростковым передрягам, я даже в чем-то завидовала им. Как же я хотела быть совершенно свободной, прямо как они.
Вон усмехнулся, спрыгнул с пикапа, и я смотрела, как он помахал высокому парню с рубашкой, повязанной вокруг его головы. Я отстегнула ремень и скользнула к его двери, где он меня ждал. Я села на край сидения, ожидая, что он отойдет, но он стоял на месте. Я улыбнулась, наклонила голову и пристально на него посмотрела. Я могла бы спуститься на землю самостоятельно, но у меня появилось отчетливое ощущение, что он не позволит мне.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 155; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!