Глава 2: Любовь не может погибнуть 7 страница
— Привет, — сказал он, приподняв брови.
— Привет, Бен. Твоя сестра здесь? — Он явно был застигнут врасплох тем, что кто-то незнакомый ему знал его имя, от чего я улыбнулся. — Я па... лучший друг твоей сестры. Сегодня я отвожу вас обоих на твое занятие по каратэ.
— У нее парень в роли лучшего друга? — Затем он рассмеялся и потянул дверь на себя, чтобы я вошел. — Жду не дождусь, чтобы увидеть лицо тети Джун, когда она это услышит. У нее будет истерика. — Он снова расхохотался, а я вошел, хихикая себе под нос. — Она в душе, я скажу, что ты здесь.
— Постой. А можно я? — И снова он поднял брови, от чего я рассмеялся. — Я не стану подглядывать за твоей сестрой. Я просто хочу застать ее врасплох.
Бен, казалось, на секунду задумался над этим, а затем пожал плечами.
— Без разницы. Я все равно смотрю «Бен 10»[12]. Но никакого подглядывания за ней, или мне придется надрать тебе задницу. — Он махнул рукой на свою форму по каратэ, и таким образом я понял, что у него были ниндзя приемы, чтобы устранить меня. Я не знал, что в каратэ означал синий пояс, но принял его слова во внимание.
Я снова рассмеялся, а еще я знал, что мне однозначно нравился этот мальчишка, — в нем было мужество.
— Я обещаю, и пока она будет одеваться, я приду посмотреть его с тобой. Мне нравится «Бен 10». Разве он для подросткового возраста?
— Нет, как раз для тех, кто младше.
— Класс. Они лучшие.
Бен широко улыбнулся.
— Однозначно. — А затем он показал мне дверь ванной комнаты и ушел смотреть свои мультики.
|
|
|
Я хотел подсмотреть, я действительно хотел. Но не стал бы, и не только из-за того, что я пообещал «десятилетке», но и потому, что у меня было больше уважения к моей Синей Птице счастья. Когда она позволила бы посмотреть на себя, тогда я и увидел бы ее.
Я слышал, как шумел душ, и это возбуждало меня, или, если быть точнее, мысли о ней, обнаженной под душем, возбуждали меня, так что я почти отказался от своих намерений. Почти. Вместо этого я дрожащей рукой постучал в белую дверь и попытался себя успокоить.
— Бенни, я буду всего через минуту, и затем мы поедем.
Мои щеки начали болеть от широкой улыбки, вызванной ее раздраженным тоном. До этого я не слышал ее недовольства.
— Ты ничего не забыла этим утром, Птица Счастья? — Воцарилась тишина; кроме звуков душа, но затем и они прекратились. — Харпер?
Дверь распахнулась, и я оказался в клубе пара, прежде чем увидел ее раскрасневшееся влажное лицо. Я хотел поцеловать ее сильнее, чем что-либо еще, но я помнил правила. Лучшие друзья не целуются.
— Вон? — То, как она произносила мое имя, заставляло мою грудь... я не знаю... быть заполненной. Господи, она — это что-то. — Вон, что ты делаешь? — Глаза меня выдавали, так как начали следить за каплей воды, что скользила вниз по ее длинной шее к ключице и вниз к тому месту, где она сжимала полотенце, и я завидовал капле воды. Я хотел ощутить ее влажную кожу и жар ее горячей крови под собой. Я хотел... — Вон! Прекрати!
|
|
|
Я отскочил назад и посмотрел ей в глаза. В них не было гнева, который внушал ее голос, в них было сексуальное желание по отношению ко мне. Я застонал, пока отходил и опёрся на стену в коридоре, потому что именно в тот момент я был так чертовски искушен, чтобы толкнуть ее обратно в ту ванную комнату и показать ей, чем лучшие друзья никогда не должны заниматься.
— Вон, — вздохнула она, и я понял, что снова это делал, от чего широко улыбнулся.
— Прости. Я ничего не могу поделать, когда ты стоишь тут в полотенце, вся мокрая и... Харпер, иди оденься, прежде чем я проиграю эту битву.
— Битву?
Я посмотрел ей в глаза, после чего мой взгляд опять скользнул к впадинке между грудей, в которую я хотел опустить язык и слизнуть оттуда капельки воды, а затем снова заглянул в её глаза.
— Оу.
— Так что, если ты ценишь наше новое соглашение, то я предлагаю тебе одеться, чтобы мы могли отвести твоего брата на тренировку каратэ вовремя.
|
|
|
— Хорошо, — прошептала она, отступая назад и направляясь ко второй двери справа. Я запомнил, где находится ее спальня, прежде чем направился обратно в другую сторону, туда, где Бен смотрел «Бен10». Мне нужно было немного времени с безобидным мультфильмом.
На стенах не было ни единой картины, кроме тех, что у входной двери. Почему они, а не какие-то другие? Я хотел увидеть на стенах фотографии Блу, где она счастлива и вместе со своей семьёй. Однако прошла всего лишь неделя с того момента, как они переехали, так что нужно было, видимо, подождать. Я знал из собственного опыта, как много времени требуется, чтобы разложить все свои шмотки, как ты хочешь, когда переезжаешь. Мое место в теплице было моим убежищем и было обставлено так, что там было все, чего у меня не было. В доме отца у меня была комната, которая выглядела минималистично, так как это был дом моего отца и мачехи, а им нравился минималистический дизайн. Минималистическая любовь, минималистическое счастье, минималистическая личность. Все минималистическое. В то время как моя мама хранила все, что когда-либо делал для нее, абсолютно все. В ее комнате всегда на зеркале висело деревянное ожерелье, ещё когда я был дошкольником и оно висело так долго, сколько я себя помню. Оно до сих пор у меня. Поэтому, когда я говорил «мое место», я не имел в виду ту комнату в доме моего отца. Мое место и мой дом в саду.
|
|
|
«Бен 10» только что превратился в Бриллиантовую Голову, который расстроен из-за Омнитрикса, как обычно, потому что это не тот инопланетянин, которого он хотел. В это время Гвен и Кевин боролись против злых сил Вселенной. Некоторые вещи никогда не менялись, и я был рад, что моя любовь к мультикам была одной из этих вещей.
Бен, брат Блу, сидел на диване и ел хлопья прямо из коробки, и я мягко рассмеялся, присаживаясь рядом с ним и приветствуя его кивком во второй раз. Он кивнул в ответ, и я улыбнулся. Да, мне нравился этот ребенок.
— Итак, лучший друг моей сестры, который является парнем, почему она не сказала мне, что ты подвозишь нас?
Я подумал, прежде чем ответить, и у меня было такое чувство, что он не оценил бы мой «баланс», так что я попытался остаться настолько честным, насколько это было возможно.
— Потому что я хочу узнать ее лучше, а это значит, что и тебя тоже.
Бен, казалось, обдумал, что сказать дальше, прежде чем раскрыть рот, при этом его глаза ни на секунду не отрывались от экрана телевизора. Он был очень смышленым ребенком.
— Тебе она нравится?
— Да, бро. Она мне нравится.
Он закинул больше хлопьев в рот, а его взгляд на мгновение задержался на мне, прежде чем вновь вернуться к экрану телевизора.
— Ты ей нравишься?
Я вздохнул без задней мысли, и Бен повернулся ко мне с выражением, которое я не мог расшифровать, но в нем было что-то грустное, что мне так хотелось забрать.
— Да. Но в моей жизни нет ничего легкого. Я подозреваю, что это могло бы быть так же, как и у вас, ребята.
Мы несколько секунд глазели друг на друга, в то время как «Бен 10» играл на заднем плане, прежде чем мальчишка кинул мне коробку с хлопьями, и я улыбнулся, засовывая руку в шуршащую упаковку, достав оттуда несколько вкусных шариков. И тогда я подумал, что только что получил временное одобрение от ее маленького брата. Затем он вернулся к своему шоу, и я поступил также, прежде чем услышал шаги за мной.
— Готовы? — спросила она мягко, и я улыбнулся, посмотрев на нее через плечо, потому что знал, что это реакция на меня, и мне это нравилось.
Бен выключил телевизор и бросил свою коробку с хлопьями на журнальный столик, прежде чем перевернулся через диван и проделал несколько ниндзя трюков из каратэ, пока Блу хмурила брови как могут только сестры. Я был впечатлен тем, что представлял собой синий пояс по каратэ, и по взгляду, который уловил на себе, я понял, что был одинок в той заинтересованности.
— Кажется, я хочу заниматься каратэ. — Я соскочил со своего стула и проделывал какие-то странные движения из каратэ, пока не остановился всего в нескольких дюймах от ее лица. Я так сильно хотел ее поцеловать, и когда приблизился, ее учащенное дыхание указывало, что она точно могла бы мне это позволить. Вместо этого я чмокнул ее в щеку и отскочил в другом каратэ-движении, пронзительно выкрикивая как Джет Ли, когда тот проделывал одно из своих виртуозных приёмов.
— Ты словно ребенок.
Я широко улыбнулся и сделал шаг в ее сторону, чтобы снова посмотреть, как она напряглась.
— По-моему тебе стоит иногда вести себя как ребенок. Ты кажешься мне немного напряженной. — Затем я сделал кое-что дерзкое, — шлепнул ее по сладкой попке, затянутой в короткие джинсовые шорты, услышал затрудненное дыхание, проникающее в мои уши, провоцируя мое либидо. Затем я направился в сторону коридора, пока не вышел за дверь без оглядки, несмотря на то, что так сильно этого не хотел. Эта дружба станет моей смертью.
Харпер
Мне показалось, что я проглотила язык, когда он шлепнул рукой по моей попе, а потом я перестала соображать, когда он блеснул мне своей кривой усмешкой, перед тем как отойти от меня. Он дразнился и, Боже, помоги мне, он был хорош в этом. Игра началась!
К тому времени, как я захватила свою сумку и закрыла за собой дверь, Бенни уже ждал меня в грузовике Вона. Это была двухместная кабина с несколькими царапинами на ней, и разглядывая её, в моем мозгу немедленно родились три мысли. Во-первых, у него много денег и все же он ездил на рабочем грузовике, а не на одной из тех гладкий и блестящих машин, а во-вторых, так как кабина — двуместная, а Бенни уже сидел, пристегнувшись, с пассажирской стороны, я должна была сидеть между ними. Очень близко. И я не знала, готова ли была я к близости в наших новых отношениях. Ну, а в-третьих, я не могла выбросить из головы наш последний поцелуй на заднем сидении его грузовика.
— Ну, давай, Харпер, — позвал меня Бенни. — Мы опаздываем. А cэнсэй настоящий садист. В буквальном смысле.
— Хорошо, я иду.
— Тебе придется забраться с этой стороны, — Вон усмехнулся, и я хмыкнула. Угу, как будто это не было запланировано.
— Дружище, тебе лучше вести себя прилично. — И я не имела в виду, пока он сидел бы рядом со мной в кабине, потому как я знала, что он приложил бы усилия вести себя так, как надо с моим братом по поводу нас. А вот к чему я это, так к тому, что мне пришлось подниматься в кабину его грузовика, предоставляя свою задницу на его очередное нападение.
Он поиграл своими бровями вверх и вниз, а затем подмигнул. Уже тогда я знала, что этот переходный период дружбы был бы сложным, если не, черт побери, практически невозможным.
Мы приехали на тренировку Бенни как раз вовремя. Поездка прошла за болтовней между ними, а я сидела прямо посередине, что заставило пересмотреть распределение мест по пути домой. Ладно... это и тот факт, что каждый раз, когда Вон двигал своей рукой или кистью руки, он задевал мою ногу, и я никак не могла этого избежать. Поверьте, я пыталась.
Бенни ушел в считанные секунды, оставляя нас с Воном лениво смотреть ему в спину. По приезду в этот город братишка сразу записался в секцию, я тоже хотела пойти учить детей танцам, но это был чужой город и совсем другая жизнь.
— Так ты собираешься со мной разговаривать? — спросил Вон, когда незаметно подкрался ко мне, пока я наблюдала, как Бенни входит в зал. Я нахмурила брови, переведя взгляд на парня.
— О чем ты говоришь?
— Ты едва ли сказала мне хоть слово за все утро.
— Я бы предпочла думать, что тебе надоел мой голос после болтовни всю ночь напролет. — Я снова смотрела на Бенни, но не махала ему рукой, потому что он был бы недоволен, сделай я это. Вместо этого я отошла и подняла свою голову к яркому солнцу, поглощая солнечные лучи и тишину. Но это не длилось долго, так как «тишина» означала нечто другое в присутствии кого-то, как Вон, и я случайно бросила на него мимолетный взгляд. Я сожалела об этом, потому что он заставлял мой желудок таять. Я устала, и мне был нужен кофе. Он слегка задел мое плечо своим.
— О чем ты только что думала?
Мне нравилось то, что он находил способы дотронуться до меня. Я ненавидела, что люблю это, так как я была своим самым худшим врагом.
Использовать прямо сейчас отказ от ответа было бы удобно, но вместо этого я раскрыла ему одну из своих мыслей.
— Мне нужен кофе, и я буду признательна любому, кто сможет меня им обеспечить, и я действительно имею в виду кого угодно.
Вон прищурился, тщательно раздумывая над моим ответом, прежде чем ослабить тень своих мысленных сомнений и усмехнуться.
— Мне нравится, когда ты у меня в долгу, так что по рукам, дерзкая девчонка. — Он обнял меня и притянул к себе, прежде чем поцеловал в висок. — Пойдем, ворчунья, давай возьмем тебе этот кофе. Я знаю подходящее место.
Я знала, что говорила, будто испытывала необходимость держать его на расстоянии, чтобы уберечь от того, что предстояло ему узнать, однако он усложнял это и вопреки своему обещанию определенно с этим боролся.
Мы направлялись в кафе за углом в уютном безмолвии. Солнце светило на нас, а я немного смущалась от близости, в которой мы оказались. А затем я начала потеть. Я не хотела, чтобы капельки пота попали ему на руку, поэтому сделала небольшой шаг в сторону, позволяя его руке соскользнуть со своего плеча. Он посмотрел на меня, но промолчал, и это освободило меня от необходимости объяснять то, почему я отошла, потому как это могло ранить его чувства. Эйприл была хороша в этом, тоже. Конечно, она изображала из себя всеми брошенную, но она понимала, почему я так поступала, и оставляла меня в покое.
Он отодвинул для меня стул, и я не могла сдержаться от широкой улыбки, разрывающей мои проклятые щеки. Вон отражал меня саму, от чего находиться в его компании казалось естественным и приятным. Он сел напротив меня и откинулся на спинку стула, закидывая руки себе за голову. Теперь парень выглядел дерзким и задумчивым, и в этот раз я спросила.
— О чем ты сейчас думаешь?
Он захихикал.
— То, о чем мерзавец не знает, ха?
Я втянула свою губу и откинулась на спинку своего собственного стула, кивая головой.
— Туше.
Вон положил свои руки на стол и наклонился вперед. Думаю, он ожидал, что я сделала бы так же, когда приподнял бровь, глядя на меня так, что от его вида я снова едва сдерживала смех в нашей игре.
— Почему на самом деле ты не разбудила меня сегодня утром?
И снова я хотела отказаться от ответа, но пока тянула с этим. Мне была бы нужна эта возможность для важных моментов.
— Если честно... мне было страшно. Я боюсь пересечь с тобой границу, которая так легко размывается.
Он выглядел так, будто собирался что-то сказать, но затем сжал свои губы, кивнул и откинулся на спинку стула, так как подошла одетая во все черное официантка с небольшим блокнотом и ручкой наготове.
— Вон, — отрезала она, прежде чем обратить свой ледяной взгляд на меня. У них несомненно было прошлое, и я понимала, что собиралась использовать это как один из своих вопросов, как только девушка приняла бы наш заказ.
— Мэри, — ахая, выдохнул он ее имя, от чего мой желудок сжался. — Не могла бы ты принести сладкий чай, два бисквита с подливкой и ванильный латте, пожалуйста? Да, и кусочек сегодняшнего сладкого пирога.
Я не говорила ему, что хотела ванильный латте или поесть, но внезапно от одной мысли о сладком мягком кофеине и жирной пище во рту у меня потекли слюнки. Пирог, я бы не прикоснулась к нему так рано утром, но я подозревала, что он знал и об этом. Странно, насколько отличались здесь различные мелочи, если сравнивать с Сиэтлом. Я бы заказала рогалик и латте домой, здесь здоровая пища готовилась с нуля. Я думала, что это как раз и могло быть лучше всего, что касалось приезда сюда, где ни один человек тебя не беспокоил.
Мэри записала заказ и развернулась, поспешно направляясь к стойке без единого слова. Что произошло с вежливым обслуживанием клиентов?
— Давай, выкладывай, — серьезно сказал он, а я повернулась и снова заметила в его глазах грусть, которую обычно он так хорошо скрывал.
— Ну, если ты знаешь, о чем я собираюсь спросить, то почему просто не сказать, как есть? — Я понимала, что мне бы следовало быть мягче и позволить ему сделать паузу, когда он, казалось, изо всех сил старался справиться с тем, насчет чего, по его мнению, было нужно раскрыть тайну.
Он кивнул.
— Просто я не хочу, чтобы ты размышляла над тем, о чем думаешь, хоть это и есть как бы то, о чем ты думаешь. — Проворчал он и провел пальцами по своим волосам, а я выдала следующее.
— Я отказываюсь отвечать. — Я бы хотела, чтобы он знал, но не желала наблюдать за тем, как бы он боролся с самим собой по этому поводу. В конечном итоге, это не имело никакого значения. Он мог сожалеть, и я была уверена, что он сожалел о том, что бы ни случилось между ним и Мэри, но я могла точно сказать, что он был хорошим парнем. Он так не думал, но я — да, и я собиралась сделать своей миссией заставить его осознать это во время нашего общего с ним времени.
Вон протянул свою руку к моей, и я позволила ему взять ее, так как понимала, что ему это было нужно. Он сжал ее, и я сделала так же, когда дрожь от... чего? Страха? Опасения? Дрожь пробежала по всему телу, и я хоть и пыталась ее скрыть, это было бесполезно. Он видел все. Было так, словно я была обнаженной в его глазах, и я не могла ничего прикрыть. Он провел пальцами своей второй руки по моему плечу, наблюдая за тем, как появлялись мурашки.
— Она — сестра девушки, к которой у меня не было чувств, а я позволил ей верить, что были, но на одну ночь.
Угу, было очень похоже на то направление, которое, по моему мнению, все это приняло бы.
— Зачем ты так?
Его челюсть сжалась, и, не смотря на то, что по идее мы бы менялись ролями задавать вопросы, это было другое. Я хотела знать, но больше этого он хотел мне рассказать.
— Спроси меня про татуировку в виде дерева бонсай.
Что? Клянусь, у него не только было экстрасенсорное восприятие, парень также мог радикально менять тему. Я вспомнила именно то, что он имел в виду, и от воспоминания по всему телу растеклось тепло.
— Почему бонсай? — Еще я хотела спросить, почему оно было таким большим. Начиналось оно на его левом бедре, по диагонали расходилось по его ребрам и вдоль всей спины. Было оно замысловатым, прекрасным и необычным. Мне оно очень нравилось, даже без знания значения, которое стояло за ним.
— Моя мама раньше владела теплицей. Теперь ею владею я.
Он тяжело дышал, а взглядом наблюдал за движениями своего большого пальца по моему запястью. Я не понимала, зачем она передала ему теплицу в возрасте всего лишь семнадцати лет.
— Ее самым любимым растением в мире было дерево бонсай. Однажды она сказала мне, что бонсай было посажено там, где встречаются небо и земля.
О Господи. Моя свободная рука накрыла мой рот, потому что теперь я поняла. Поняла ту печаль, такую же я узнавала у моего отца, от этого в моей груди появилась боль, и я не хотела, чтобы он продолжал говорить. Я хотела держать его за руку и остановить слова, вылетающие из его рта, потому что они изменят все. Я хотела стереть слезу, скользящую вниз по его щеке, вместо того, чтобы позволить ему грубо сделать это собственным плечом, ведь он отказывался отпускать мою руку.
— Знаешь, она много мне рассказала о растениях, и это дерево — одно единственное, которое её зацепило. Она создала целое святилище сортов бонсай и других восточных растений, но я ни о чём таком в то время не думал. Было похоже, что она знала, что умирает, и не хотела мне говорить. Как будто не хотела это признавать, — он вздохнул. — Она устала задолго до этого, и я приписывал это многим вещам, которые ни черта не значили. Приписывал бывшему мужу-ублюдку, сыну-подростку, который не ценил её достаточно. — Я хотела перебить его и сказать, что она знала, что он любил ее, ценил ее, но я промолчала. Он нуждался в этом больше, чем сам понимал. — Приписывал работе в бизнесе, который не предполагал роскоши... Приписывал её наплевательскому отношению к самой себе, потому что меня она любила больше. Но, в конце концов, причиной был асбест, который и убил мою маму.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!